Уже почти стемнело, когда Джейми вошел в дом и обнаружил, что я сижу у кухонного стола, положив голову на руки. При звуке его шагов я встрепенулась и заморгала.
- Ты в порядке, сассенах? - он сел на лавку напротив, разглядывая меня. - Выглядишь ты так, словно тебя протащили сквозь живую изгородь задом наперед.
- О, - я рассеянно пригладила волосы, которые и впрямь немного растрепались. - Гм. В порядке. Ты голоден?
- Конечно, я голоден. Ты сама-то поела?
Я сощурилась и потерла лицо в попытках собраться с мыслями.
- Нет, - наконец определилась я. - Я ждала тебя, но, кажется, заснула. Есть рагу. Миссис Баг оставила.
Джейми поднялся, заглянул в котелок и передвинул его вместе с крюком поближе к огню, чтобы разогреть рагу.
- Чем ты занималась, сассенах? - спросил он, вернувшись.- И как девочка?
- Девочкой я как раз и занималась, - сказала я, подавляя зевоту. - В основном.
Я медленно встала, ощущая, как протестуют мои суставы, и побрела к буфету нарезать хлеба.
- Она не смогла удержать его в себе, - сказала я. - Лекарство из желчных ягод. Не то чтобы я ее упрекала, - добавила я, осторожно облизывая нижнюю губу. После того, как ее стошнило в первый раз, я попробовала его сама. Мои вкусовые рецепторы бунтовали до сих пор; мне не приходилось встречать более уместного названия для растения, а когда я уварила его до состояния сиропа, вкус стал только насыщеннее.
Я обернулась, и Джейми старательно принюхался.
- Ее стошнило на тебя?
- Нет, это Бобби Хиггинс, - сказала я. - У него нематоды.
Он поднял брови.
- Мне обязательно слушать о них, когда я ем?
- Разумеется, нет, - сказала я, присаживаясь с буханкой, ножом и горшочком мягкого масла. Я отрезала ломоть, хорошенько его намазала и подала Джейми, затем взяла один себе. Рецепторы колебались, но, кажется, были склонны простить меня за сироп из желчных ягод.
- А чем занимался ты? - спросила я. Я уже достаточно проснулась, чтобы заметить: Джейми выглядел усталым, но был куда веселее, чем когда покидал дом.
- Разговаривал с Роджером Маком об индейцах и протестантах, - он нахмурился, глядя на надкушенный ломоть, который держал в руке. - Что-то случилось с хлебом, сассенах? У него странный вкус.
Я оправдательно махнула рукой:
- Извини, это все из-за меня. Я мылась несколько раз, но так и не смогла от него избавиться. Может, лучше намажешь ты? - я подтолкнула к нему хлеб локтем и указала на горшочек.
- От чего избавиться?
- Ох, в общем, мы сделали несколько попыток с сиропом, но безуспешно: Лиззи просто не смогла удержать его, бедняжка. Однако я вспомнила, что хинин впитывается через кожу. Потому я смешала сироп с гусиным жиром и намазала ее. О, да, спасибо, - я наклонилась вперед и осторожно откусила кусочек хлеба с маслом, который он мне протянул. Вкусовые рецепторы наконец сдались, и я поняла, что не ела целый день.
- И это сработало? - Джейми поднял глаза к потолку. Мистер Вемисс и Лиззи делили небольшую комнатку наверху, но там стояла тишина.
- Думаю, да, - сказала я, проглотив хлеб. - Жар, в конце концов, спал, и она уснула. Мы продолжим в том же духе, и если лихорадка не вернется в течение двух дней, будет ясно, что это работает.
- Тогда хорошо.
- Ну вот, а потом был Бобби и его нематоды. К счастью, у меня есть немного ипекакуаны и скипидара.
- К счастью для червей или для Бобби?
- По правде говоря, ни для кого, - сказала я и зевнула. - Зато должно сработать.
Джейми слабо улыбнулся и, откупорив бутылку пива, машинально поднес ее к носу. Уверившись, что все в порядке, он налил немного и мне.
- Что ж, хорошо. Я рад, что оставляю дела в твоих надежных руках, сассенах. Вонючих, - добавил он, сморщив свой длинный нос, - но надежных.
- Большое спасибо.
Пиво было более чем хорошим - должно быть, из партии, которую делала миссис Баг. Некоторое время мы дружно его потягивали, оба слишком уставшие для того, чтобы встать и разложить по мискам рагу. Я наблюдала за Джейми из-под ресниц: я всегда так делала, когда он собирался в путь, запасаясь воспоминаниями впрок до его возвращения.
Он выглядел усталым, между тяжелыми бровями пролегли маленькие параллельные линии - признак легкого беспокойства. Пламя свечи озаряло его широкое лицо, и на оштукатуренную стенку за его спиной падала тень, крепкая и сильная. Я наблюдала, как тень подняла свой призрачный бокал. Свет рождал янтарное сияние в отблесках стекла.
- Сассенах, - сказал вдруг Джейми, опуская бокал, - как ты думаешь, сколько раз я был близок к смерти?
Я пристально посмотрела на него, но пожала плечами и принялась подсчитывать, хотя синапсы мои сопротивлялись неожиданной задаче.
- Что ж... Не знаю, какие ужасные вещи случались с тобой до того, как я тебя встретила, но после... Для начала, ты был очень болен в аббатстве.
Я тайком посмотрела на Джейми, но, казалось, его не обеспокоила мысль о Вентвортской тюрьме. О том, что там с ним сделали и что послужило причиной болезни.
- Хмм. И еще после Каллодена: ты говорил, что тогда у тебя была жуткая лихорадка от ран, и, хотя ты должен был умереть, Дженни вынудила тебя... то есть выходила тебя.
- А потом меня подстрелила Лири, - сказал он с иронией. - И на этот раз меня вынудила ты. Как и тогда, когда меня укусила змея.
Он на мгновение задумался.
- Я болел оспой во младенчестве, но не думаю, что мог от нее умереть: мне сказали, это был легкий случай. Значит, всего четыре раза.
- А как же тот день, когда я впервые тебя встретила? - возразила я. - Ты едва не истек кровью.
- О, неправда, - запротестовал он. - Там была всего лишь маленькая царапинка.
Я приподняла бровь, глядя на него, затем наклонилась к очагу, зачерпнула половником ароматного рагу и положила в миску. Рагу было сочным, с кроликом и олениной, которые плавали в жирной подливке, приправленной розмарином, чесноком и луком. Мои рецепторы отреагировали с живым интересом: я была прощена.
- Будь по-твоему, - сказала я. - Но погоди, а как же твоя голова? Когда Дугал пытался раскроить ее секирой. Тогда, конечно же, пять?
Он нахмурился, принимая миску.
- Да, думаю, ты права, - сказал он недовольно. - Значит, пять.
Я тихонько разглядывала его поверх собственной миски с рагу. Он был огромен, крепок, прекрасно сложен. Пускай и немного потрепан жизнью - это лишь добавляло ему очарования.
- Тебя непросто убить, я думаю, - сказала я. - И это так меня утешает.
Он вымученно улыбнулся, но затем протянул руку, отсалютовал мне бокалом и коснулся им сперва собственных губ, а затем моих.