Глава 13.

Бухгалтер приподнялся.

Ему снова приснился сон; причудливый сон, в котором многие его клиенты собрались вместе в парадной зале замка Злой Царицы. а затем исчезли в облаке мерцающих пикселей. Он потряс головой, как будто надеясь, что сон вывалится из уха. Обычно ему снились бухгалтерские счета, прибыли и потери, квартальные итоги, доходы корпораций, подсчет доходов и предварительные налоговые декларации корпораций, и другие дельные вещи. Этими снами он наслаждался. Зачастую они были настолько подробны, что он был в состоянии взимать за эти видения плату со своих клиентов. Нынешний же сон был нежелателен и чужд.

Бухгалтер обратил внимание, что верхний левый угол его кабинета был затянут паутиной. Не лучшая представительница жанра, скорее лохматый клубок, похожий на сахарную вату, подаваемую в доме Лукреции Борджия. Уважаюущая себя муха ни за что не захотела бы показаться в этой паутине мертвой, а уж тем более отчаянно вырывающейся. Совершенно очевидно, сие являлось творением паука, не особо гордящегося произведением рук своих (на самом деле пауки ткут вовсе не руками, но деликатность не позволяет выразиться иначе). Паутина подрагивала, даже вибрировала, вроде бы в тон миллиону волн, несущихся со всех сторон (и какая польза от этого пауку, не станет же он есть радиосигналы?) и удерживаемых в паутине до тех пор, пока они не превращались в крошечные водяные капельки, сползающие по тонюсеньким нитям, и падали подобно маленьким жирным метеоритам в быстро расрастающуюся лужицу в пустой кафейной чашке бухгалтера.

Вот ведь идейка, подумал бухгалтер. Паутина, ловящая послания со всего мира. Всемирная паутина. Хотя какая от нее была бы польза?

Алло. Алло? АЛЛО!

Бухгалтер потянулся к ближайшей папке и раскрыл ее.

Ради Бога, Гримм, включи чертов модем! Хотя зачем я тебе это говорю, раз ты все равно меня не слышишь, потому что если слышал бы, то, значит, уже включил бы... О Боже, ты послушай меня, я порю чушь. Кто-нибудь одолжит мне марку?

Паутина вздрогнула, как от сквозняка. Навозная муха, только что сдавшая экзамен по полетам и впервые решившая по-настоящему поразмять крылья, не сумела вовремя затормозить. Блин, подумала она, когда вонючая липкая гадость отказалась отпустить ее ноги; а потом, поскольку мухи - существа-фаталисты, перестала трепыхаться и повисла головой вниз в ожидании главного действа. Его не последовало. Вот повезло, подумала муха, первый вылет, и сразу нарвалась.

Любопытно; она почти улавливала голоса - кто-то по имени Софткор в месте столь отдаленном, что вряд ли оно имело значение, видимо, пытались связаться с двумя своими друзьями по имени Гримм, спрашивал, почему они не выходили на связь и просил объяснить необычные происшествия, замеченные им на (какая-то техническая чепуха, в которую муха не хотела вникать), и означало ли это, что Сумасшедший Старый Козел что-то замышляет?

Как странно, подумала муха; и вовсе не лучше повязки на глаза и последней сигареты. С традициями не поспоришь.

Внизу, бухгалтер снова заклевал носом. Голова сползла вперед и повисла на шее подобно перезрелой груше. Глаза закрылись; затем открылись снова. Он увидел крохотное отражение самого себя в лужице конденсации, образовавшейся на дне его чашки.

- Запуск ДОС, - сказал он. - Пожалуйста, подождите.

Мы итак уже долго ждем, ты ленивый чертов... Постой. Ты не Невиль Гримм. Кто ты такой, черт возьми?

- Неправильная команда или имя фа...

- Избавь нас от этой фигни, пожалуйста. Я написал эту чушь, разве не помнишь? Оставь это для клиентов. И слушай; мне нужно поговорить с Невиллем Гриммом. Срочно. Можешь передать мои слова?

Глаза бухгалтера покрылись поволокой, затем семь раз моргнули. - Канал открыт, - сказал он. - Пожалуйста, передавайте.

Невилль. Невилль, ты глупый... Эй, ты. Ты сказал, что свяжешь меня с Невом Гриммом. А у меня сплошной белый шум.

- Диск Невгримм: \ не готов, - пробубнил бухгалтер. - Пожалуйста, попробуйте снова или перезапустите Зеркала.

Бог ты мой. Видно, что эта фигня нашего дизайна, а? Ладно, посылаю текстовыми файлами для последующего извлечения. Не потеряй их, ладно? Пошло. Я посылаю апдейт с новой версией, то есть Зеркала 2000 1.1. Мы сделали так, что она запишется поверх существующих файлов, повторяю всех существующих файлов, то есть мы сможем заправлять всеми фокусами отсюда. Твоя главная задача обеспечить, чтобы Сумасшедший Старый Козел, женщина Трэси Дохерти, девушка Сестрица и мальчик Карл никогда, повторяю, никогда не покинули область Зеркал. Таким образом мы заклеим все дыры, вышвырнем ключ и продолжим управлять компанией, как надо. А чтобы вы не паниковали, для вас припасена пара спасательных капсул под именем ТриПоросенка.ехе, так что вы сумеете выбраться пока мы занимаемся дырами. Только не ошибитесь с файлом, а то оглянуться не успеете, как окажетесь погребенными под грудой бесполезных шрифтов. Все понял? И зачем я спрашиваю, коли ты меня не слышишь? А...

Рука бухгалтера взметнулась и опрокинула чашку так что вода разлилась по столу и быстро впиталась в толстую пачку бумаг. Бухгалтер открыл глаза.

Черт, - пробормотал он, - только посмотрите, что я наделал. Он подобрал бумаги, пытаясь вытереть воду галстуком, затем нажал на кнопку переговорного устройства.

- Ники, - гавкнул он. - принеси мне тряпку, и побыстрее. И еще одно кофе.

- Сейчас получите, - прохрипел голос на другом конце.

Вероятно, она имела ввиду не это.

- Трэси? - промолвил маленький дряхлый старикашка.

Злая Царица оглянулась, и застыла в изумлении уставившись на него.

- Мистер Доус! - взвизгнула она. - О господи! Я думала вы...

Мистер Доус потряс головой.

- Да нет, - ответил он. - Очевидно.

Ловко увернувшись от пары самураев, Злая Царица перепрыгнула через скамейку, вскочила на стол, соскочила с него, рассеянно потрепала Клыка по голове, проигнорировала Джулиана и заключила мистера Доуса в объятия, способные раздавить даже медведя гризли.

- Мистер Доус! - повторила она. - Как же я рада Вас видеть!

- В самом деле? Как мило. - Мистер Доус освободился от объятий Злой Царицы с легкостью пули, прорывающей листок промокашки. - Есть в этом утомительном месте зеркало? Мне кажется, я должен уладить пару вещей.

- Эй! - голос Карла, громкий и пронзительный, и по-юношески назойливо ясный. - Вы Бен Доус! Вы заведуете Софткором! Надо же!

Мистер Доус обратил на него ласковый печальный взгляд из тех, что стоят миллиона слов, за которыми обычно следует подальше.

- Да, это верно. - сказал он. - Только не говори мне, что хочешь стать программистом операционных систем, когда вырастешь. Не советую. Ни того ни другого. А теперь, если не возражаешь...

Наблюдая, как Карл застыл на месте и покраснел, Сестрица подумала, что, если это и впрямь был известный Бен Доус, то у него было предостаточно времени научиться затыкать надоедливых юных компьютерных фанатиков. Было бы здорово, подумала она, если бы этот метод срабатывал на вооруженных охранниках или японских военных. Если это и впрямь был великий Бен Доус. Она вспомнила кое-что.

- Простите, - сказала она.

Мистер Доус обернулся и взглянул на нее. На минуту она испугалась, что он ужасно посмотрит и на нее; но он почему-то не стал этого делать. Он еще больше был похож на милого старого дядюшку.

- И? - спросил он.

- Простите, -повторила она, - но Вы точно Бен Доус?

Старик улыбнулся; то была очень печальная улыбка. - Я недавно проверял в зеркале, - сказал он.

- Э. Просто... Вы постарше. чем я думала.

Мистер Доус кивнул.

- Юная леди, - сказал он, - мне двадцать девять.

- Ага.

Мистер Доус кивнул.

- Это местный климат, - сказал он. - Не уверен, что он мне полезен. Так на чем мы остановились? Ах да. Зеркало. Любое зеркало, - добавил он, обращаясь к... да, черт возьми, к Злой Царице, хотя минуту назад мистер Доус назвал ее Трэси, что казалось невероятным. - Начищенный металл тоже подойдет, - добавил он. - Или даже отполированный кусок дерева. Наверняка, я требую не слишком многого, а?

- Простите, мистер Доус, - смущенно ответила Злая Царица, как будто она по ошибке подала ему чашу теплой крови вместо утреннего кофе. - Обычно здесь масса зеркал, но именно сейчас они, похоже, исчезли.

- Чудно. Но должно же быть что-нибудь...

Именно в тот момент мистер Хирошиге, зацепившийся рукавом за край стола, ухитрился высвободиться и пошел в наступление на Злую Царицу, размахивая мечом в одобренной, в высшей степени церемониальной и абсолютно символичной манере. По сути дела, он только что случайно рассек вазу с восковыми фруктами и настольную лампу; и когда он взмахнул сияющей катаной над своей головой, свет заиграл на безупречно отполированной стали его метрогого клинка.

- Эй ты, - гавкнул мистер Доус, и в ту же минуту самурай перестал размахивать мечом и застыл на одной ноге с ужасно сконфуженным видом. - Перестань играться с этой штукой и давай ее сюда. И побыстрее, - добавил он, щелкая вспухшими от артрита пальцами, - вот так. А теперь, - добавил он, забирая меч из покорных рук мистера Хирошиге, - посмотрим, что мы здесь увидим. Трэси, я буду так благодарен, если ты заставишь этих клоунов прекратить свои прыжки. Это, знаешь ли, тонкая работа, особенно в этих условиях.

Как только он произнес эти слова, алебардьеры Барона ощутили ужасное чувство стыда, как будто их выставили на посмешище всей собравшейся к утренней молитве школы. Они прошаркали с дороги, пряча огнеметы за спинами. Для начинающих, весьма убедительно.

Мистер Доус повернул клинок к свету; затем снова положил на пол, снял очки, протер их рукавом, нацепил обратно на нос, подышал на меч, потер рукавом его, снова поднял, щурясь.

- Не привык к яркому свету, понимаете ли, - объяснил он. - Теперь, значит. Зеркало!

На протяжении томительной секунды, ничего не произошло; затем в стали появилось отражение очень старого и почтенного японского монаха.

- Зеркало, - повторил мистер Доус.

Монах бесстрастно уставился на него на протяжении трех четвертей секунды; затем он слегка склонил голову и разверз уста.

Как снег, эфемерный,

Хрупкий, как цвет вишни,

DOS был запущен.

- Что? - нахмурился мистер Доус. - Ах, да. Это все неважно. Выбери Настройки, и побыстрее.

Японский джентльмен снова поклонился и исчез. Мистер Доус издал нервный звук, задействовав зубы и верхнюю губу, и опустился на скамью, барабаня пальцами свободной руки по столу. Окружающие, похоже, тоже наблюдали, и в то же время (осознала Сестрица) пытались остаться незамеченными мистером Доусом; даже Клык свернулся под столом, поджав хвост. Она удивилась; в конце концов, тот казался вполне приятным старичком, да к тому же известным и богатым мистером Доусом; затем она вспомнила эффект их стычки с Карлом (теперь Карл был тоже под столом и не поджал хвост только потому, что хвоста не было.) Вполне приятный старичок, решила она, но мощный; добрый дядюшка Дарт.

А затем она заметила кое-кого, кто не трусил: миленькая, свежая, блондинка, на год постарше самой Сестрицы, с хвостиками по пояс и щеками, красными, как синяки на лице недавней жертвы наркобанды из Глазго. Белоснежка, - подумала Сестрица, - и явно готовая устроить переполох. Пока что, впрочем, не похоже была что она была способна на нечто более агрессивное, чем надутие губ. (А уж губы-то у нее просто созданы для этого; так выглядели бы творения Франкенштейна, работающего на Диснея), но Сестрице подумалось, что, быть может, стоит предупредить мистера Доуса; а затем она подумала о том, что может случиться, если она отвлечет мистера Доуса от дела, и решила, что он. вероятно достаточно большой и ловкий, чтобы позаботиться о себе без чужой помощи. Она отвела глаза...

И в этот самый момент Белоснежка приступила к действию; о чем Сестрица узнала по оглушительному визгу, с коим Белоснежка выхватила меч из рук мистера Мироку, вскочила на стол и нанесла кровожадный удар, нацеленный в голову мистеру Доусу. К счастью, она промахнулась; но удар выбил меч из рук мистера Доуса и отшвырнул его в дальний конец залы. Меч ударился об стену, отскочил и опустился с весьма поразительной точностью на веревку, все еще связывающую Шалтая, с-Пальчика и Братьев Гримм с тараном, разрезая ее пополам.

Гриммы уже некоторое время беспокойно ерзали; теперь же, оказавшись внезапно м неожиданно на свободе, они времени попусту не тратили. Гримм ?2 бросился под стол, а Гримм ?1 наклонил голову ис неразборчивыми возгласами понесся на мистера Доуса, ухитряясь протаранить бедного старичка, даже в глаза ему не взглянув. В этот момент из под стола выскочил Клык. Быть может, он так долго был человеком, что забыл какого он на самом деле размера, а быть может у него просто случился приступ неуклюжести. Как бы то ни было, он вскочил и распрямился слишком быстро, ударился головой об крышку стола и с закрытыми глазами плюхнулся обратно на пол.

Поскольку сдерживающее присутствие мистера Доуса было временно устранено, собрание стало несколько беспорядочным. Дезмонд и Юджин (которые при виде мистера Доуса были по непонятной причине абсолютно парализованы) увидели Джулиана и помчались за ним, как стая охотников за РэнжРовером. Джулиан не медлил; размахивая копытцами, он залез на стол и помчался по нему со скоростью, которую вы вряд ли ожидали бы даже от накрученной свиньи, участвующей в гонках Формулы Один, пока не врезался в Дампи, который хотел дать в глаз одному из алебардьеров (потому что тот попался ему под руку, видимо) и вскарабкался на стол, чтобы достать до того. В этот момент Клык очнулся от причиненного столом обморока, увидел двух маленьких поросят и инстинктивно набрал в легкие воздуха. Поросята увидели его, узнали и замерли.

- Эй, ты! - крикнул Дампи Юджин. - Перестань и займись этим ублюдком. Мы тебе за что платим?

Дампи заморгал; его голова все еще была полна обалденных фейерверков, причиненных столкновением с Джулианом, но замечание, имеющее хоть малейший смысл в мире, страдающем отсутствием логической связи, способно пронинуть даже в самую тупую голову.

- Верно, черт возьми, - гикнул он с удовлетворением невысокого, но свирепого вояки, который наконец-то знает свое дело; он сейчас же набросился на Клыка и несомненно надавал бы ему, если бы не промазал и не покатился по полу, как упущенный ком снега. - Черт! - завопил он, катясь к двери, - Стилтскин, с-Пальчик, сделайте что-нибудь!

Румпельстилтскин, конечно же, был по-прежнему на галерке. Он от все души надеялся, что что бы там ни происходило, все справятся без него, а он сможет отговориться серьезной простудой или серьезным приступом совести или похоронами бабушки, но тут он заметил, что Клык встал более-менее прямо под ним и что на перилах очень кстати стоит большой папоротник в горшке. Румпельстилтскин толкнул его, и тот упал.

- Га! - сказал Клык при падении горшка, затем снова закрыл глаза и вернулся в мир грез.

Дампи, подкатившийся к дверному проему, и снова вставший на ноги, взмахнул кулаком. - Гип-гип-ура! - взвизгнул он. - Дело сделано! Мы расправились с этим старым серым волком!

Белоснежка и Злая Царица, занятые личной схваткой за право владения мечом мистера Мироку, одновременно обернулись. Затем посмотрели друг на друга.

- Хоть что-то сработало, - сказала Царица.

Белоснежка зарычала как голодный пес, выпустила меч и врезала Царице узорной стеклянной салатницей, в результатк чего Царица утратила интерес к мечу; затем Белоснежка подобрала меч и по столу направилась к Мистеру Доусу, который здорово изобразил краба, пятящегося в угол.

- Не сработает, знаешь ли, - сказал он.

- Думаешь? - Белоснежка сделала выпад, промахнувшись на толщину сигаретной бумаги. - Посмотрим. - Она сделала ложный выпад влево, а затем, пока он уклонялся, со свистом опустила клинок, срезая пуговицу на рукаве с аккуратностью, которой позавидовали бы хирургив Центральной Больнице. - Я на свете всех милее, и таковой останусь, - прорычала она. - А теперь не дергайся, пока я тебя убиваю.

Белоснежка снова взмахнула мечом; но на этот раз клинок на полдюйма вошел в дубовую поверхность стола и пока она пыталась высвободить его, Мистер Доус пронырнул у нее под рукой и потрусил прочь со вторым сверхсветовым ускорением. Он набрал вполне приличную скорость, но далеко не убежал, потому что из под стола высунулся Гримм ? и поставил ему подножку. - Хватай его! - прокричал он своему брату; и справедливости ради надо заметить, что Гримм ?1 ненамного отстал; он запаздывал лишь потому, что остановился дабы сорвать со стены шнур от колокола. Теперь он накинулся на мистера Доуса и принялся его связывать.

- Наплюй, - прокричал Гримм ?2. - Убей старого козла.

Гримм ?1 обернулся, не выпуская из рук веревки. - Не могу, - крикнул он в ответ. - Это убийство.

- Не-а. Пестицид в особо крупных размерах, и только.

Гримм ?1 нахмурился:

- Слушай, мы его свяжем и вытянем отсюда, и на этом остановимся.

Затем оба убрались с дороги атакующей с мечом в руках Белоснежки.

- Это касается только его и меня, - предупредила она, небрежно позволяя кончику клинка пронестись в миллиметре от кончика носа ?2. - Вы не суйтесь, если не желаете вернуться домой в виде салями.

?1 открыл рот, чтобы возразить, но ?2 вмешался быстрее.

- Справедливо, - сказал ?2. - Давай, ты. Мы не против. Равные возможности - очень важный пункт политики Софткора.

Сестрица в отчаяньи оглядывалась; но самураи, кажется, не желали вмешиваться, а алебардьеры стояли как закладки. Свиньи и гномы каким-то образом остались в стороне. Как будто их роль в сюжете закончилась и кто-то отключил их, чтобы поберечь электричество. Она отвернулась...

И увидела, как ведущие в сторожевую башню дверь распахнулись, и в залу полился поток похоже грязной полной мыльной пены воды а с ним появились три или четыре швабры пытающиеся удержаться на гребне волны подобно серферам изображенным Л. С. Лоури. За мгновение до того, как поток подхватил ее, Сестрице показалось, что она разглядела крохотную эльфийку и столь же крохотного человечка, повисших на засове двери; оставалось, правда, непонятным отворили ли они засовы или вцепились в них. чтобы не утонуть в неожиданном потопе, но Сестрице это было (Помогите! Я не умею ПЛАВАТЬ!!) не особо интересно.

Это ужасная смерть: утонуть в море мыльной пены. Уверенность в том, что когда вода схлынет и твое промокшее, вздувшееся тело найдут среди обломков, твои одежды будут белее белого и без этих неотстирывающихся пятен, не сильно утешительна.

Большинство несчастных жертв, оказавшихся в большой зале в момент наводнения справилось с ситуацией на удивление неплохо. Клык, к примеру плавал кругами, пока не иссякли силы, и в этот самый момент он был спасен тремя поросятами, которые соорудили некое подобие плота из перевернутого стола (с парусом-скатертью и веслами-ложками) и теперь спорили, который из трех канделябров указывает на север, пока Клык проплывал мимо.

- Пусть тонет, - сказал Дезмонд. - Ради всего святого, это же злой серый волк.

- Заткнись, - вполне резонно отозвался Джулиан, - и помоги мне затащить его на борт.

- На стол, то есть.

- Ты тоже можешь заткнуться. Давайте же, за дело. Или хотите провести на этом сооружении остаток своей жизни?

Поразительно, как быстро позабылись разногласия, как только стало ясно, что Джулиан - единственный, кто знает, что делает.

- Ладно, - крякнул Дезмонд. - Евген, хватай его за уши. Итак; раз, два, и тянем!

Клык звучно плюхнулся на стол, сил в нем осталось лишь на то, чтобы слабо вильнуть хвостом. Однако Джулиан торопился.

- Слушай, - сказал он, хватая Клыка за шкирку и приподнимая его голову. - Видишь вон ту арку? Отлично. Так вот это выход на стены - мы сейчас как раз на уровне стен. Если мы выберемся, пока пена не поднялась, то окажемся на стенах и спустимся по тросам моста. С легкостью. Тебе остается лишь подуть в парус, понял? Понял, говорю?

- Вф.

- Мне плевать. Ты отлично дул и разносил все в пух и прах, когда от этого был вред. Если тебе нужны еще причины, то запомни: если я досчитаю до трех и ты не начнешь дуть, то окажешься завтраком и обедом и ужином. Нравится? Отлично. Давай, дуй.

Поспешно, прижав уши, Клык набрал в легкие воздуха. Затем, скорее по привычке, подул. А затем плот понесся по поверхности воды в великой зале подобно моторке, оставляя за собой огромную полосу пены и волну, превратившую великую залу в джакузи.

- Слишком быстро! - заорал Джулиан, когда плот, как торпеда, устремился к арке. - Слишком быстро!

Его слова раздоппелировались в никуда, а плот влетел в арку, поскакал по ступеням, проскользнул в еще один дверной проем и пролетел над парапетом подобно Энтерпрайзу, торопящемуся на девятой скорости обратно в бар к Happy Hour.

- Мы летим! - провизжал Евген, перекрикивая ветер.

- В некотором роде, - отозвался Джулиан.

К счастью и с вероятностью примерно один к семидесяти миллионам они приземлились в ров, подпрыгнули как знаменитая бомба Барнса Уоллиса и понеслись по сочной траве замкового подворья, остановившись наконец, мягко и цивилизованно, посреди мусорной ямы. Почти сразу же стол потонул с громким и сочным "буль!", предоставив Джулиану и его братьям выбираться из вонючей трясины; те были счастливы, как свиньи в грязи ( то есть, не особо).

- Ни слова, - предупредил Джулиан, когда они выбрались из ямы и в изнеможении упали на траву. - Скажу только вот что. Если бы ребятам-Райтам с первого раза удалась бы такая мягкая посадка, они бы сошли с ума от счастья.

- Да, - пробурчал Дезмонд, отплевываясь. - Что ж. Я считаю, что идея была плоха с самого начала, а уж заставлять этого чертого волка дуть в парус была просто тупейшая идея в истории мира. В обоих случаях...

- Он пытается сказать, - вмешался Евген, - что Райты тут ни причем. Ну и ладно. Мы целы. Предлагаю забыть об этом и...

- Постойте, - Джулиан поднял копытце, призывая к молчанию. - Где волк?

Три поросенка огляделись. Естественно, волка и след простыл. Поросята переглянулись и уставились на булькающую чавкающую поверхность мусорной ямы.

- Да упокоится он в мире, - сказал, наконец, Дезмонд, - и, конечно, во всем, что там еще плавает.

- Может стоит попытаться выудить его, - неохотно сказал Евген. Джулиан потряс головой.

- Милая мысль, - вздохнул он, - но он уже там... сколько, секунд сорок пять? Минуту? Он свое отдул и все тут. Ну и кончина, - добавил он, содрогаясь. - Достойная, но неприятная. Пошли, найдем речку или пруд или что-нибудь, пока нас не увидели.

Дезмонд задумчиво кивнул. - Простить и забыть, а? А ладно, почему бы нет? Мне все равно, если только он не вернется.

Джулиан поглядел на булькающее водное пространство, затем пожал ссутуленными плечами.

- Ясно одно, - сказал он со вздохом. - Если этот гад ухитрится выжить, то ему уже никогда не удастся подкрасться к нам незаметно. Разве что ветер будет с другой стороны и у нас будет жуткая простуда. - Он покачал головой, затем взял себя в руки. - Пойдемте же, - сказал он. - Сначала искупаемся, а потом займемся постройкой дома. Мне посчастливилось на днях прочитать в местном журнале о том, как сделать высоко-эластичные шпакобетонные кирпичи из соломы. Интересует?

- Наконец-то, - проворчал Мальчик с-Пальчик. - Теперь я понимаю.

- Понимаешь что?

- Почему так нечестно, что я такой маленький.

Эльфийка хрюкнула:

- Рада за тебя, - ответила она. - Твоя очередь вычерпывать.

Мало того, что шляпа с-Пальчика была волшебной и содержала встроенный переводчик-усилитель, из-за которого большинство земных производителей электроники разрыдалось бы в подушку от зависти, она была еще и водонепроницаемой, а потому отлично годилась для того, чтобы вычерпывать воду из перевернутой контактной линзы. Мальчик предложил назвать линзу Нельсоном; его объяснение было как-то связано с временной слепотой на один глаз, а эльфийка была слишком занята вычерпыванием мыльной пены, чтобы возразить.

- Есть, что доложить? - спросил он, принимая шляпу и наклоняясь, чтобы зачерпнуть ей пену в линзе.

- Ты только послушай себя! - прорычала в ответ эльфийка. - Боги, еще немного и я услышу свистать всех наверх, Номер Один. Нет, нечего доложить, просто море мыльной воды до самого горизо...

Линза опасно накренилась, и не обладай эльфийка реакцией пристрастившейся к кафеину гремучей змеи, с-Пальчик наверняка оказался бы за бортом. А так, линза чуть не перевернулась.

- Что за черт...? - фыркнул с-Пальчик, отплевываясь от мыла.

Эльфийка вытянула шею, чтобы получше рассмотреть.

- Пенопластовая чашка, там на судне. - ответила она. - Какой безалаберный маньяк оставил ее там, прямо посреди мореходного маршрута? И почему ты так странно разговариваешь?

- Я потерял шляпу за бортом, - взвыл с-Пальчик. - Это бесполезно. Слишком много мыла, а без шляпы его не вычерпать. Мы потонем. Для убедительного изображения Титаника нам не хватает лишь скрипичного квартета в вечернем платье.

- Ты же капитан, - прорычала в ответ эльфийка, перекидывая ногу через борт. - Если хочешь утонуть вместе с линзой, твое дело. Я прыгаю.

- Подожди!

Последовал крохотный всплеск, а затем еще один, похожий. А вскоре после этого тоненький голосок прокричал "помогитееееебльбльбль!"

- Держись, я плыву! - проорала эльфийка, яростно суча ногами. - Не смей тонуть, ты нюня, после всего, что мы... Постой-ка, - добавила она, вставая. - Ты, клоун, здесь воды по колено.

- Ты уверена?

- Встань сам и попробуй, идиот, - хрюкнула эльфийка, стряхивая мыльную пену. - Чудно, - добавила она. - мы стоим на перилах галерки. Вот, дай мне руку, я тебя вытащу.

- Постой-ка, я вижу шляпу. Так-то лучше, - продолжил с-Пальчик, вскарабкиваясь на перила в криво напяленной шляпе. - Знаешь, я думал, что на этот раз уж точно каюк. Знаешь, говорят, что перед смертью, вся жизнь мелькает перед глазами? Так вот, это правда. Я ее видел, всю; нашу свадьбу, прием, на котором твой дядюшка Терри напился и упал со спинки стула, первый день с-Пальчика-младшего в медицинской школе...

- Постой-ка, - вмешалась эльфийка, - это же будущее, идиот.

- А? А, - повторил с-Пальчик, когда до него наконец дошло значение этого. - Ну да, - добавил он, порозовев. - Жалко я не заметил, как мы спустились отсюда.

- Могу тебя столкнуть обратно, чтобы ты посмотрел еще раз, - предложила эльфийка.

- Это было бы жульничеством, - твердо заявил с-Пальчик, - что обычно портит качество данных. Как насчет просто прогуляться вдоль перил и вылезти вон в то окно?

Эльфийка посмотрела туда, куда указывал с-Пальчик. - Не знаю, - сказала она. - Ты уверен, что это безопасно?

- Ну, альтернатива - остаться здесь и утонуть. Выбирай ты; я необъективен.

- Скажу тебе одно, - сказала эльфийка, пробираясь к открытому окну. - Если мы выберемся отсюда живьем, то хватит с меня сказочек. Никаких больше игр с злыми серыми волками, одержимыми мыслями об убийстве дровосеками и злыми ведьмами и психованными свиньями. Никакой больше "февочки-припевочки". Мы переедем на самую опушку и откроем видеобиблиотеку.

- Мне нравится, - ответил с-Пальчик несколько дрожащим голосом. - Долго и счастливо и все такое.

- Ни в коем случае, - строго ответила эльфийка. - Несчастливо и вечно ссорясь, как настоящие люди. Таким образом, - добавила она, - и неделя может показаться долгой.

Он был единственной звездой посреди бесконечной тьмы, крупицей в бескрайнем океане, одиноким зрителем на опустевшем стадионе Уэмбли. Вокруг не было ничего, кроме пугающего изобилия белой пены, подобного некому причудливому антарктическому морскому пейзажу, окутанному нависшим туманом.

- Давай же, - прорычал Дампи, - пошла.

- Я и так стараюсь, как могу, - плаксиво отозвалась швабра. - По правде говоря, я и вовсе не обязана перевозить пассажиров. Я имею полное право...

- Заткнись.

- А вот ведьмы, - продолжила швабра, не обращая на него внимания, - для ведьм нам приходится останавливаться, потому что у них есть права, если, конечно, у них при себе действующая бумажка и все такое. Но в Правилах ничего не написано о развозе случайных гномов. Мне за это может здорово достаться, понимаешь ли.

- Плыви дальше.

- Другое дело, - вздохнула швабра, - если бы ты имел хоть какое-нибудь представление о том, куда тебе действительно нужно. Но мы уже часами нарезаем круги, и моя ручка здорово разболелась. Мне придется настаивать на том, что либо ты укажешь нормальную цель назначения, либо...

- Туда, - вмешался Дампи. - Быстро.

- И ты уверен в этом, ведь так? - сказала швабра. - Потому что если ты вдруг передумаешь...

- Кончай нудеть, - сказал Дампи. - Там мой друган.

И действительно, на пенящемся горизонте, промокший силуэт отчаянно вцепился в плавающий французский батон.

- Держись, Стилтскин, - взревел Дампи. - Я иду за тобой.

- Постой минуточку, - возразила швабра. - Одного такого уже достаточно, и если ты думаешь, что я остановлюсь и подхвачу еще одного зайца...

- Двигайся или я окуну тебя головой в туалет, полный хлорки так быстро, что моргнуть не успеешь. Обещаю.

- Вульгарное чудовище. Что ж, ладно, коли настаиваешь. Но ты берешь на себя полную ответственность.

- Ну подай в суд. Эй, ты уверена, что быстрее не можешь?

Швабра остановилась как раз рядом с батоном Румпельстилтскина, и Дампи поспешно затащил его на ручку. Некоторое время тот лишь отплевывался и ругался в то время как взбешенная швабра без умолку прекословила. Затем он наконец закончил и испустил вздох, идущий, кажется, откуда-то из глубины носков.

- Поделом мне, - простонал он, - за то, что отвернулся от вполне приличной аферы и поскакал играть в Героев. И чего бы я не отдал сейчас за приятный прохладный подвальчик с прялкой и большим ворохом соломы.

Швабра вздрогнула под ними подобно нервной лошади. Дампи в неистовстве вцепился в несколько прядей швабры и потянул.

- Тпрууу, - скомандовал он. - Ни к чему так торопиться, черт возьми. Посиди смирненько и дай мне подумать.

- Серьезно, - мрачно проворчала швабра, - разве сейчас время отправляться на поиски острых ощущений?

- Заткнись, - Дампи оглянулся, но не увидел ничего, кроме волн белой, щиплящей глаза, пены, и ему пришлось признать, что он не знает, что делать дальше. Это его обеспокоило; уж конечно гном всегда должен знать, как поступить. Он должен владеть любой ситуацией, быть гордым, самодостаточным и до краев полным уверенности в себе. Гном должен выступать гордо.

- Вот оно, похоже, - промямлил сидящий рядом коллега. - Конец главы. Для тебя, конец истории. - Он вздохнул. - Что ж, есть, наверное, концы похуже, хотя удивлюсь, если есть концы причудливей.

- Не то говоришь, - ответил изумленный Дампи. - Гномы не сдаются, парень. Не бывать такому.

- Ой, ну хватит уже, пожалуйста, - взорвался Румпельстилтскин. - Боже, да ты послушай себя хоть с минуту. Даже кошка рассмеется.

Дампи прищурился:

- Что ты такое говоришь? - потребовал он.

- Все просто, - ответил Румпельстилткин, отворачиваясь. - Так просто, что даже ты должен понять. Готов? Тогда начинаю. Так... не... разговаривают. Никто. Понял? Или подождешь издания романа?

Гнев исказил лицо Дампи, но был снесен волнами смущения.

- Что за чушь ты несешь, друган? - простонал он. - Ты перекатался под солнцем без шляпы, и это факт.

- Видишь? - воскликнул Румпельстилткин, оборачиваясь так быстро, что швабра чуть не потеряла равновесие. - Ты не ты, усек? Я вспомнил, понимаешь ли. Почему-то, когда вода дошла до подбородка и я решил уже было, что утону, все воспоминания, запертые в шкафчик в чулане моей памяти хлынули наружу и я вспомнил! Мы были знакомы.

Дампи лишь моргнул в ответ. Где-то на задворках его собственных мозгов тоненький голосок орал Помогите! Выпустите! В самом деле? - поинтересовался он.

- Мы вместе работали, - ответил Румпельстилтскин. - Если, конечно, это можно назвать работой. Нас было семеро и мы жили в настоящей дыре на западной опушке леса. Все соседи прозвали нас Гномамни, Не Умеющими Себя Вести.

- Я... - Дампи собрался было проорать в ответ отрицание, но не стал. - Я вспомнил, - сказал он.

- Так и думал, что припомнишь. Каждое утро мы уходили на работу на заводе по очистке канализации, затем приплетались вечером домой, заказывали пиццу, открывали пару ящиков пива, включали похабный фильмец...

- Мы сушили носки в микроволновке, - внезапно вмешался Дампи. - Раз в месяц, как по часам, мы снимали их, полоскали под садовым насосом, затем ставили их на десять минут на "разморозку". Хороший способ, кстати. Эффективный.

- Точно, ты прав, - сказал Румпельстилсткин. Он заметил так же, что лексика Дампи совершенно изменились, но ничего не сказал. - Я это помню. А потом пришла она и сказала, что мы не должны так больше делать.

Дампи поморщился:

- Белоснежка, - сказал он.

- Да уж. Боже милостивый, разве ее можно забыть?

- Непросто, согласен, - прочувствованно согласился Дампи. - Помнишь, как она покрывала газетами всю мебель?

- Занавески из розового бархата с парчовыми лентами-подвязками.

- Необходимость гладить скатерти.

- Эта ужасающая картинка счастливых котят, играющих с клубком, которую она заставила нас повесить в сортире на месте календаря.

- Кружевная подставка для ершика в виде мило улыбающегося поросенка.

- И никто из нас и слова сказать не посмел. Что и правильно, потому что надо было быть полным дураком, чтобы сказать что бы то ни было, когда она была в том настроении.

- Поразительно, - тихо сказал Дампи. - Подумать только, что я действительно ухитрился все это забыть. Мне казалось, что для этого понадобились бы три часа с пилой и отмычкой.

Румпельстилтскин кивнул: - Все это было очень...

- Да уж.

- И... - Румпельстилтскин выпрямился, как будто его только что ткнули иглой сквозь брюки. - Черт побери, мы были японцами.

- Не помню такого.

- Были-были. - Румпельстилтскин нахмурился, как будто пытался удержать ускользающие воспоминания в складках морщин. - Во всяком случае, часть нас. А другая часть игралась в ковбоев. Внезапно что-то не сработало и мы... - Он потряс головой. - Нет, - сказал он, - забудем. - Мне, должно быть, показалось. Хотя на минуту я готов был бы поклясться... О, БОЖЕ, ПОБЕРЕГИСЬ!

"Поберегись!", конечно же, особо бесполезная форма предупреждения, потому что она столь неясная. Он может даже оказаться вредной, потому что немедленная реакция слушателя - обернуться. Если источник опасности несется вам в лоб, это может быть просто ужасно.

- Нееееет!

Впоследствии оказалось, что во всем был виноват мистер Никко. В то время, как юный мистер Акира должен был на сто процентов сосредоточиться на управлении длинной деревянной скамьей, превращенной в каное, мистер Никко рассказывал ему свою теорию, что покуда человек и лодка едины, не важно, куда ты направишь руль, ибо в высшей реальности все места по сути все равно едины, и важно не достижение места, а гармоничное состояние движения по направлению к (или от, неважно) одному из бесконечных аспектов места, куда ты хотел попасть. В результате скамейка врезалась в швабру и девять человек (семь самураев, два гнома; расчеты основаны на количестве голов и никак не учитывают объема или веса) полетели в пены.

Где-то далеко нечто сделало кликчпокчпокрррррр. Сработал СЛИЯНИЕПЕРСОНАЖЕЙ.ЕХЕ; объединяя то, что было разъединено, склеивая тонкие полоски того, что было развеяно на все четыре стороны. Это было подобно просмотру одного их тех прокрученных назад эпизодов разваливающейся фабричной трубы, в котором продолговатая груда разваленных кирпичей внезапно вставала и снова превращалась в целую башню.

Так что все было в порядке; только вот было семь самураев и двое коротышек из прерий, которые не умели плавать и потому бешено бултыхались в мыльной воде, а теперь на их месте было семь гномов, которые не умели плавать и бешено бултыхались в мыльной воде и, прямо говоря, тонули.

- Игорь!

О Боже, что теперь?

- Да. босс?

Взбивая пену, подобно перевернутому пароходу, Барон поднял руки над головой и махнул в сторону лаборатории. - Игорь, ты не забыл отключить электричество?

- Я? Нет, я думал вы...

Зззз.

И в тот момент, пока половина героев тонула, и все, даже те, что не тонули, ощутили эффект миллиона вольт пущенных в полную мыльной воды залу, мистер Доус решил, что с него довольно.

Когда он организовал эту сферу, он догадывался, что может случиться нечто подобное: комбинация обвала системы и заражения вирусом, вполне вероятно, нарочно введенным его врагами из компании и, вероятно, усугубленным последовавшими мутациями самой системы. В виртуальной фантазии может прийтись туго. В компьютерном пространстве никто не разберет твоих криков.

Так что он встроил на крайний случай защитное спасительное устройство, цифровой эквивалент системы, наводняющей разгерметизированный отдел подводной лодки или самолета моментально засыхающей пеной. Отсюда и взялась идея мыла, по сути дела; тогда это показалось милой игрой слов.

Он не расчитывал, что застрянет здесь в момент включения этой системы.

Но это не было серьезной проблемой. Чтобы выбраться из беды ему оставалось сделать то, что он, собственно, и сделал...

То есть потянуться на десять сантиметров левее, нащупать шнур и выдернуть его из розетки.

- И все? - спросил явно разочарованный Карл.

Мистер Доус вздохнул. На его взгляд, проявление терпеливости к дуракам состояло в том, чтобы сочувственно помахать им рукой, пока человек в черном капюшоне вышибает табуретку у них из под ног.

- А чего именно ты ожидал? - спросил он. - Смертельной отдачи? Того, что, оказавшись по ту сторону экрана, мы разбредемся в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы разбить его? Повзрослей, сынок; и заодно обзаведись жизнью. Это лишь игра.

- Но... - Карл, пускай недовольно, умолк. Он был уверен, что не так давно был маленькой деревянной марионеткой, а затем огромным гуманоидным чудовищем с шурупом в шее; он помнил все это, как будто все произошло вчера, но на самом деле, поскольку предыдущей ночью он не ложился, то весь вчерашний день он проспал. А теперь, если задуматься, он и вовсе ничего не помнил.

Она объявились в офисе. В приятном офисе. Такой офис захотелось бы Богу, будь у него столько же денег, сколько было у мистера Доуса. В Семилетней Войне сражались за клочок земли поменьше, чем квадрат ковра под столом мистера Доуса.

- По сути дела, - продолжил мистер Доус, зажигая сигару, размером с мамонтовое дерево, - все крайне просто.

Здесь-то он определенно был двадцатидевятилетним; моложавым, невысоким двадцатидевятилетним с детским лицом, которому нечасто требуется бритва. Такой небольшой человек за таким огромным столом - причудливое несоответствие, на фоне которого некоторые специальные эффекты, увиденные Сестрицей в Зазеркалье казались просто повседневными.

- Эти ребята. До недавнего времени они были в правлении Софткора.

- Насколько недавнего? - перебила Сестрица. Мистер Доус ухмыльнулся и взглянул на часы.

- Около трех минут назад, - ответил он. - Так или иначе, они имели то же представлени о работе сферы, что и твой тупой братец. Они подумали, что смогут навечно засадить меня туда.

- Боже, - сказал Сестрица. - Как глупо.

Открылась дверь, и секретарша принесла кофе. Термос и три чашки.

- Именно, - сказал мистер Доус. - Так что я засадил их туда вместо себя.

Сестрица облилась кофе.

- Но я думала, Вы же сказали, что все это лишь игра, - выдавила она. - Отнюдь не реальность, Вы сказали.

Мистер Доус пожал плечами.

- Реальности, - беззаботно ответил он, - бывают разные. Хочешь узнать, насколько это реально, спустись на девяносто восьмой этаж и поищи Эйлин Сусловиц, Джорджа МакДугалла и Невилля Чанга. Если ты найдешь их, - добавил он, помешивая кофе, - я отдам тебе компанию.

Сестрица задумалась.

- Белоснежка, - сказала она.

Мистер Доус кивнул:

- Это была Эйлин. Джордж и Невилль были ребятами Гримм. Встречала?

Сестрица кивнула.

- Злая... прошу прощения, Трэси сказала, что они были не из, гм, сферы.

- Трэси - хорошая девчонка, - сказал мистер Доус с намеком на тепло в голосе; таким тоном главнокомандующий Стратегическими Воздушными Силами может обсуждать любимую боеголовку. - Если задуматься, быть может мне следовало получше ознакомить ее с событиями в корпорации. Но тогда она обеспокоилась бы, испугалась бы, что не справится. Уж лучше пусть думает, что они воображаемые.

- Понятно, - сказала Сестрица, складывая на пальцах. - Значит трое плохишей...

- Не плохишей, - сказал мистер Доус, - заблудших.

- Трое заблудших, - поправилась Сестрица, - и Трэси все еще там. То есть четверо настоящих людей...

- Пятеро, на самом деле. Есть еще наш глава бухгалтерии. Но ему там больше нравится. Считает, что больше там успевает. Печальная история. Вы встречались ведь?

Сестрица кивнула:

- Пятеро, - сказала она. - Все равно, что мертвы.

Мистер Доус сделал неопределенный жест.

- Скажем так, живут в собственном мире. Помни, они сами ввязались в это дело. Что мне оставалось делать?

Сестрица нахмурилась.

- Вы могли бы вернуться и спасти их. И не надо говорить, что это невозможно, - строго добавила она, - потому что я не поверю.

Мистер Доус встал и подошел к окну, из которого был отчетлива видна выпуклость земного шара.

- Возможно, я недостаточно ясно объяснил, - сказал он. - За мной водится этот недостаток, я знаю. Особенно при общении с людьми, не имеющими отношение к этому бизнесу. Я не могу вернуться туда, - сказал он, облокачиваясь на подоконник, - потому что возвращаться уже некуда. Это всего лишь компьютерная симуляция. И чтобы уйти мне надо было лишь выдернуть шнур из розетки и выключить машину.

- Но этого не может быть, - яростно возразила Сестрица. - Вы же сами сказали, эта Эйлин, которая была белоснежкой и те двое...

- Белоснежка, - тихо сказал мистер Доус. - Братья Гримм. Одна - девчонка из сказки, двое других умерли сотню лет назал. Потому то они и не существуют, девочка. Разве ты не понимаешь?

Но мы были там. Мы-то существуем.

Ага. - Улыбка мистера Доуса отразилась в оконном стекле. - Но мы-то реальные люди. Он затянулся сигарой, и дым скрыл отражение. - Здорово, да? Куда лучше, чем хоронить их в цементе или топить в Заливе. И так просто, детская игра, можно сказать. Эй, парень, - добавил он, обращаясь к жутко позеленевшему Карлу, - не нравится кофе? Я велю Эветт сходить за молоком.

- Вы подстроили все это, - сказала Сестрица очень тихим голосом. - Вы подстроили все это так, чтобы они попытались поймать Вас, и чтобы Вы смогли поймать их. Это...

. Бизнес, - ответил мистер Доус. - И удовольствие, конечно. Я люблю давить жуков.

Больше всего на свете, Сестрице захотелось домой. Во-первых, мама с ума сходит, а во-вторых, было в мистере Доусе и в его офисе и в его негромкой приятной речи нечто такое, что Сестрице хотелось забиться под кровать, вероятно, на всю жизнь. Но был еще один вопрос, на который ей ужасно хотелось услышать ответ.

- Я все еще не понимаю, - сказала она. - Они были реальными людьми, как мы с Вами. Когда вы выдернули шнур, мы вернулись сюда, в это здание...

- Мое здание, - сказал мистер Доус. - В которое ты и твой братец вломились. Но я не собираюсь звать полицию или делать что-нибудь подобное, хотя вы и усложнили мне задачу.

- Ладно, - сказала Сестрица. - Мы извиняемся. Мы не хотели такого беспорядка. Но если мы реальны и все это была лишь компьютерная штука, то как они могут остаться там, как Вы сказали? Это просто не...

Мистер Доус вздохнул.

- Хочешь узнать ответ, не так ли? Что ж, хочешь - получишь. Иди за мной и помни, что сама виновата.

Он провел их по длинному коридору к служебному лифту, который очень долго то ли спускался то ли поднимался (было невозможно разобрать); затем двери открылись и они оказались в большой пустой комнате с бетонным полом и без окон. В центре комнаты стояло трио компьютерных рабочих станций, а вокруг них - три кресла. В креслах сидели трое, женщина и два мужчины: Белоснежка и Братья Гримм.

С Джорджем и Невиллем вы уже встречались, - сказал мистер Доус. - А Эйлин видели мимоходом в большой зале. Знаете, сходство, действительно, поразительно.

Все трое были одеты в белые медицинские халаты; на головах их были черные пластиковые шлемы и очки, провода были присоединены к различным частям их тел и пластиковые трубки пронизывали их, подобно карте метро.

- Они живы, - сказал деловито мистер Доус. - И совершенно реальны. Ну, во всяком случае, не менее реальны, чем раньше. Уж поверьте, я компьютерный зануда. Я знаю.

Сестрица не хотела смотреть, но поняла, что вынуждена.

- Они ужасно выглядят, - сказала она наконец.

Мистер Доус кивнул.

- Я знаю, - сказал он. - Но это дешевле судебного процесса и легальней убийства, и главная радость в том, что они сами это сделали. Я даже не уверен, что имею законное право отключить их. Я продолжу выплачивать им зарплату, - добавил он. - Просто вычту стоимость вот такого содержания.

Судорога чего-то, похожего на боль, исказила прелестное лицо Белоснежки. Всех милее, бесспорно.

- Она жива, - возразила Сестрица. - И она здесь, в реальности.

- Да, - согласился мистер Доус. - Но ей это невдомек. Может быть, это дело личных убеждений. В конце концов, дело в том, чему ты готова поверить.

- Можно, мы пойдем? - сказала Сестрица. - Я очень сожалею, что спросила.

Она повернулась к троице спиной (три стульчика, три маленьких компьютера, кто лазил в моей голове?) и быстро прошла к двери.

- На самом деле, - сказала она, пока мистер Доус вводил шифр, - на самом деле они ведь мертвы, не правда ли?

Мистер Доус взглянул на нее без всякого выражения.

- Скажем так, что их украли эльфы, - серьезно ответил он. - Вам пора домой.