7. ДЖЕЙМС ФРЕЙЗЕР, ИНДЕЙСКИЙ АГЕНТ

     - Джеймс Фрейзер, индейский агент, - произнесла я, прикрыв один глаз, словно читала с экрана. - Звучит как телешоу о Диком западе.

     Джейми прекратил стягивать чулок и настороженно посмотрел на меня.

     - Да? Это хорошо?

     - Поскольку герой телешоу никогда не умирает, да.

     - В таком случае, я за него, - сказал он, изучая стянутый чулок. Он с подозрением понюхал его, провел пальцем по истончившейся пятке и, покачав головой, бросил в корзину для белья. - Я должен петь?

     - Петь? О, - я вспомнила, что в последний раз пытаясь объяснить ему, что такое телевидение, я приводила в пример шоу Эда Саливана^[1]. - Нет, не думаю. И раскачиваться не трапеции тоже не нужно.

     - Хорошо, это успокаивает. Я уже не так молод, знаешь ли, - он встал и потянулся со стоном. Крыша была воздвигнута на высоте восьми футов с учетом его роста, но даже в таком случае его кулаки касались сосновых балок. - Христос, какой длинный был день!

     - Ну, он почти закончился, - сказала я, в свою очередь обнюхивая лиф платья, которое я только что сняла. От лифа сильно пахло, но запах был терпимый - лошади и горящего дерева. Немного проветрить, подумала я, и можно пока не стирать. - Я не раскачивалась на трапеции, даже когда была молодой.

     - Я заплатил бы деньги, чтобы увидеть тебя на трапеции, - произнес он с усмешкой.

     - Что значит индейский агент? - спросила я. - МакДональд, по-видимому, считает, что оказал тебе большую услугу, предложив эту работу.

     Он пожал плечами, расстегивая ремень на килте.

     - Без сомнения он так и считает, - он осторожно встряхнул килт; тонкий слой пыли и конского волоса образовался около его ног. Он подошел к окну и, высунувшись из него, тряхнул сильнее.

     - И был бы прав, - слабо прозвучал его голос снаружи, потом он обернулся, и голос стал громче, - если бы не твоя война.

     - Моя? - возмущенно произнесла я. - Говоришь так, словно я собираюсь начать войну.

     Он махнул рукой.

     - Ты знаешь, что я имею в виду. Индейский агент, сассенах - это человек, который отправляется к индейцам, дарит им подарки и ведет с ними переговоры, склоняя их к действиям в пользу Короны, каковы бы эти действия не были.

     - О? А что за Южный департамент, о котором упоминал МакДональд? - я невольно поглядела на двери, но приглушенный храп за нею показывал, что наш гость уже попал под чары Морфея.

     - Ммфм. Индейскими делами в колониях занимаются Южный и Северный департаменты. Южным руководит Джон Стюарт из Инвернесса. Повернись, я расшнурую.

     Я с благодарностью повернулась к нему спиной. С легкостью, порожденной большим опытом, он в несколько секунд расшнуровал мой корсет. Я глубоко вздохнула, и корсет упал на пол. Затолкав ладони под мою рубашку, он стал потирать ребра, где кости корсета вжимали влажную ткань в кожу.

     - Спасибо, - я блаженно вздохнула и прислонилась к нему спиной. - И будучи сам инвернесцем, МакДональд полагает, что Стюарт расположен нанимать горцев?

     - Это будет зависеть от того, встречал ли Стюарт кого-нибудь из нашего рода, - ответил Джейми, - но МакДональд считает так. - Он поцеловал меня в макушку с рассеянной нежностью, потом стал развязывать ремешок, стягивающий волосы.

     - Садись, - сказала я, переступая упавший корсет, - я расплету косичку.

     Он сел на табурет и расслаблено закрыл глаза, пока я расплетала его волосы. Он носил тугую косичку на протяжении последних трех дней. Я погрузила пальцы в теплую огненную массу его распущенных волос, и волны цвета корицы, золота и серебра засияли в цвете камина, когда я стала мягко массировать его скальп.

     - Подарки? Ты сказал, что подарки предоставляет Корона?

     Как я заметила, у Короны была плохая привычка 'награждать' полезных людей титулами, которые требовали от них вложения больших денег.

     - Теоретически, - он широко зевнул и расслабил широкие плечи, когда я взяла свою щетку и принялась расчесывать его волосы. - О-о, хорошо. МакДональд потому считает это удачей, что появляется возможность преуспеть в торговле.

     - Помимо прекрасных возможностей для развращения индейцев. Да, я понимаю, - я работала щеткой несколько минут, прежде чем задать вопрос. - Ты согласишься?

     - Не знаю. Мне нужно подумать. Ты сказала о Диком западе ... Брианна упоминала о нем, когда говорила о пастухах ...

     - Ковбоях.

     Он проигнорировал мою поправку.

     - А индейцы? Это правда, что она говорила об индейцах?

     - Если она говорила о том, что индейцы будут практически истреблены в следующее столетие, то она права, - я пригладила его волосы, потом уселась на кровать и принялась расчесывать свои волосы. - Это тебя беспокоит?

     Его брови слегка сошлись, пока он обдумывал мой вопрос, рассеянно почесывая золотисто-рыжие волосы в вырезе рубашки.

     - Нет, - начал он медленно, - не совсем. Ведь я не собираюсь убивать их своими собственными руками. Но ... мы приближаемся, не так ли? Ко времени, когда я должен проявить максимум осторожности, лавируя между огнями.

     - Боюсь, что так, - сказала я, ощущая напряжение между лопатками. Я слишком хорошо понимала, о чем он говорит. Линии фронта еще не были видны, но уже были начертаны. Стать индейским агентом для Короны означало заявить себя лоялистом, что в настоящий момент, когда революционное движение только зарождалось, было неплохо. Но станет очень опасным фактором при приближении к точке, когда мятежники захватят власть и объявят независимость.

     Зная о развитии событий, Джейми не осмеливался тянуть время, долго не присоединяясь к восставшим, но сделать это слишком рано означало риск быть арестованным за измену. Не слишком хорошая перспектива для прощеного изменника.

     - Разумеется, - начала я неуверенно, - если бы ты согласился стать индейским агентом, ты мог бы убедить некоторые племена поддержать американскую сторону или, по крайней мере, остаться нейтральными.

      - Я мог бы, - согласился он с некоторой унылостью в голосе, - но, не беря во внимание вопрос о честности такого курса, это только приведет их к печальному концу, не так ли? С ними произошло бы то же самое, если бы победили англичане, как ты думаешь?

     - Они не победят, - сказала я немного раздраженно.

     Он остро взглянул на меня.

     - Я верю тебе, - произнес он тоже с раздражением. - Но я имею право знать, не так ли?

     Я кивнула, сжав губы. Раньше я не хотела говорить о восстании в Шотландии. Сейчас я не хотела говорить о революции, но у меня не было выбора.

     - Я не знаю, - произнесла я со вздохом. - Никто не может сказать, так как этого не произошло, но если подумать, то полагаю, что индейцам было бы лучше под британским правлением.

     Я улыбнулась ему с некоторым сожалением.

     - Веришь или нет, но Британская империя может - или сможет - управлять своими колониями без истребления их коренного населения.

     - Кроме шотландских горцев, - очень сухо заметил он. - Да, я поверю тебе на слово, сассенах.

     Он поднялся, откинул назад волосы, и я мельком увидела крошечный белый шрам от пулевого ранения.

     - Тебе лучше поговорить об этом с Роджером, - сказала я. - Он знает гораздо больше меня.

     Он кивнул, но не ответил, слегка скривившись.

     - Кстати, как ты думаешь, где Роджер и Бри?

     - Полагаю, у МакДжилливреев, - ответил он, удивившись моему вопросу, - пошли за Джемом.

     - Откуда ты знаешь? - спросила я тоже удивленно.

     - Когда вокруг неспокойно, мужчина стремится собрать семью возле себя в безопасном месте, знаешь ли? - он приподнял одну бровь, глядя на меня, и, потянувшись, взял с комода свой меч. Он вытянул его на половину из ножен, потом вернул назад и положил на место рукояткой к себе.

     Он принес с собой заряженный пистолет, который поместил на умывальник возле окна. Ружье и дробовик тоже были заряжены и висели над очагом внизу. Со слабой ироничной усмешкой он вытащил из ножен на поясе дирк и затолкал его под подушку.

     - Иногда я забываю, - задумчиво произнесла я, наблюдая за его действиями. Кинжал под подушкой присутствовал в нашу первую брачную ночь и во многих других случаях.

     - Да? - он улыбнулся, слегка кривовато, но улыбнулся.

     - А ты? Когда-нибудь?

     Он покачал головой с немного грустной улыбкой.

     - Иногда мне хочется забыть.

     Наша беседа была прервана неясным вскриком из зала, за которым последовали проклятия и резкий звук от ботинка, ударившегося о стену.

     - Гребанный кот! - проревел майор МакДональд. Я зажала рот рукой, слушая, как босые ноги протопали по половицам, за ними последовал сильный хлопок открываемой двери, и такой же сильный хлопок при ее закрытии.

     Джейми, застывший на мгновение, теперь мягко двинулся и беззвучно приоткрыл нашу дверь. Адсо, высоко задрав хвост, с важным видом вошел в комнату. Полностью проигнорировав нас, он пересек комнату, запрыгнул на умывальник и уселся в тазик, где, задрав заднюю ногу, принялся спокойно вылизывать свои яйца.

     - Однажды в Париже я видел мужчину, который мог делать то же самое, - заметил Джейми, с интересом наблюдая за котом.

     - Думаю, люди платили деньги, чтобы посмотреть на это, - предположила я. Вряд ли кто-нибудь согласится заниматься этим просто ради удовольствия. Не в Париже уж точно.

     - Ну, вообще-то не на мужчину. Скорее на его компаньонку, которая была такая же гибкая, - он усмехнулся мне, и его глаза вспыхнули синим цветом. - Словно два червя.

     - Как очаровательно, - пробормотала я, глядя на умывальник, где Адсо перешел к еще более неделикатным действиям. - Тебе повезло, что майор спит невооруженным. Он мог сделать из тебя жареного зайца на вертеле.

     - Сомневаюсь. Наш Дональд, скорее всего, спит с мечом, но он хорошо знает, с какой стороны его хлеб намазан маслом. Ты ведь не станешь его кормить, если он порубит твоего кота.

     Я поглядела на дверь. Шорох постели и приглушенные проклятия затихли. Майор с опытом профессионального военного был уже на полпути в страну сна.

     - Да, не буду. Ты оказался прав: он лезет в близкое окружение нового губернатора. Это и есть причина, по которой он втягивает тебя в политику, не так ли?

     Джейми кивнул, но явно потерял интерес к обсуждению махинаций МакДональда.

     - Я прав, да? Это означает, что ты должна мне, сассенах.

     Он озирал меня с задумчивым выражением, и я лишь надеялась, что оно не было вдохновлено воспоминаниями о червеподобных парижанах.

     - О? - я настороженно посмотрела на него. - И что я должна ...?

     - Ну, я еще не решил, но думаю, для начала ты должна лечь в постель.

     Это звучало разумно. Я взбила подушки, вытащив между делом дирк, и стала забираться на кровать. Потом остановилась и наклонилась проверить веревки, на которых лежал матрац. Я покрутила колки, натягивая веревки так, что деревянный каркас кровати заскрипел, а веревки издали протяжный звук.

     - Очень предусмотрительно, сассенах, - заметил Джейми с усмешкой.

     - Опыт, - сообщила я ему, на четвереньках забираясь на тугой матрац. - После ночи, проведенной с тобой, я часто просыпалась с матрацем на ушах и задницей в дюйме от пола.

     - Обещаю, что на этот раз твоя задница будет гораздо выше, - заверил он меня.

     - О, ты разрешишь мне быть сверху? - я испытывала смешанные чувства. Я отчаянно устала, и хотя мне нравилось ездить на Джейми, я больше десяти часов провела верхом на проклятой лошади, а мускулы моих бедер, которые требовались и для того, и для другого, спазматически подергивались.

     - Может быть, немного позже, - сказал он, задумчиво прищурив глаза. - Ложись на спину, сассенах, и задери рубашку. Потом раздвинь для меня ножки. Вот так, хорошая девочка. Нет, пошире, хорошо?

     Он начал с намеренной медлительностью снимать свою рубашку.

     Я вздохнула и подвигала ягодицами, пытаясь найти положение, при котором мои бедра не станут дрожать, если мне придется долго находиться в таком положении.

     - Если ты имеешь в виду то, о чем я думаю, то пожалеешь об этом. Я даже не подмывалась сегодня, - укоризненно сказала я. - Я страшно грязная и пахну, как лошадь.

     Уже обнаженный, он приподнял руку и принюхался.

     - О? Я тоже. Но это неважно, я люблю лошадей, - он направился ко мне, но остановился, с одобрением рассматривая меня.

     - Да, очень хорошо. Теперь подними руки и возьмись за головку кровати ...

     - Ты же не станешь! - вскричала я и тут же понизила голос, бросив взгляд на двери. - Не с Макдональдом, который спит в зале.

     - О, стану, - уверил он меня, - и черт с ним, МакДональдом, и дюжиной таких, как он. - Однако остановился и некоторое время смотрел на меня, потом вздохнул и покачал головой.

     - Нет, - тихо произнес он, - не сегодня. Ты все еще думаешь об этих голландских беднягах, да?

     - Да. Ты разве нет?

     Он со вздохом сел на кровать.

     - Я очень старался не думать, - искренне признался он, - но свежие мертвецы не лежат смирно в своих могилах, не так ли?

     Я положила свою руку на его, чувствуя облегчение от того, что он разделяет мои мысли. Сквозь ночной воздух, казалось, пролетели духи, и я ощутила глубокое уныние того пустынного места, тревожную печаль ряда могил - чувства, которые ранее скрывались среди событий и тревог вечера.

     Это была ночь, когда лучше находиться в доме с запертой дверью, огнем в очаге и людьми вокруг.

     - Я хочу тебя, Клэр, - негромко произнес Джейми. - Я нуждаюсь ... если ты согласна?

     А как они провели последнюю ночь, задалась я вопросом. Тихо шептались, лежа в кровати, муж и жена, не предвидя того, что ожидает их в будущем. Я мысленно видела ее длинные белые бедра под подолом, задранным ветром, и проблеск вьющихся волос между ними; половые губы под каштановыми волосами бледные, словно вырезанные из мрамора, и полоска между ними, словно у статуи девственницы.

     - Я хочу тоже, - сказала я мягко. - Иди сюда.

     Он наклонился и аккуратно потянул завязки моей рубашки; поношенная ткань начала сползать с плеч. Я схватилась за нее, но он перехватил мою руку и опустил ее вниз. Подцепив ворот одной рукой, он спустил рубашку ниже, потом погасил свечу и в темноте, пахнущей воском, медом и конским потом, поцеловал мой лоб, скулы, губы и подбородок, потом мягкие губы двинулись вниз к подошвам моих ног.

     Через некоторое время он подтянулся вверх и долго посасывал мои груди, а я гладила его спину и ягодицы, голые и уязвимые в темноте.

     Потом мы лежали, сплетясь как черви, и единственным светом в комнате был затухающий жар очага. Я так устала, что, чувствуя погружение в матрац, желала только одного: продолжать погружаться вниз и вниз до полного забвения.

     - Сассенах?

     - Гм?

     Короткое колебание, потом его рука нашла мою и схватила ее.

     - Ты не сделаешь того, что сделала она?

     - Кто?

     - Она. Голландка.

     Выхваченная из сна, я нечетко соображала, и даже воспоминание о мертвой женщине с лицом, покрытым передником, казалось нереальным, не более чем один из фрагментов действительности, которые мой мозг выбросил за борт в попытке удержаться на плаву, когда я погружалась в глубины сна.

     - Что? Упала в огонь? Я постараюсь, - уверила я его с зевком. - Доброй ночи.

     - Нет. Проснись, - он потряс мою руку. - Говори со мной, сассенах.

     - Ммм, - сделав значительное усилие, я вынырнула из объятий Морфея и повернулась на бок, глядя на него. - Говорить с тобой? О чем?

     - О голландке, - терпеливо повторил он. - Если меня убьют, ты не станешь убивать всю семью, да?

     - Что? - я провела рукой по моему лицу, пытаясь уловить смысл среди обрывков сна. - Чью семью? О, ты думаешь, она сделала это нарочно? Отравила их?

     - Думаю, это возможно.

     Слова были произнесены шепотом, но они полностью разбудили меня. Я мгновение лежала неподвижно, потом потянулась к нему, желая убедиться, что он рядом.

     Он был рядом; большой и твердый; его гладкое бедро теплое и живое под моей рукой.

     - Также это могло быть несчастным случаем, - сказала я тихо. - Ты не можешь знать наверняка.

     - Нет, - допустил он, - но я не могу не думать так. - Он беспокойно перевернулся на спину.

     - Приехали бандиты, - сказал он балкам вверху. - Он дрался с ними, и они убили его на пороге собственного дома. А когда она увидела, что муж ее умер, она намешала поганки в рагу и скормила его детям и своей матери. Она забрала с собой двух бандитов, но это как раз было случайностью. Она лишь хотела последовать за ним? не могла оставить его там одного.

     Я хотела сказать, что это было довольно драматичной интерпретацией того, что мы видели, но не могла с уверенностью утвержадть, что он не прав.

     - Ты не знаешь, - повторила я мягко. - Ты не можешь знать.

     Если не найдешь других бандитов, внезапно пришла мне в голову мысль, и не спросишь их. Но этого я говорить не стала.

     Мы оба молчали некоторое время. Он все еще раздумывал, но меня снова подхватила сонная волна.

     - Что если я не смогу защитить тебя? - прошептал он, наконец. Он внезапно повернул голову на подушке, взглянув на меня. - Тебя и остальных? Я буду стараться изо всех сил, сассенах, и мне не страшно, если я умру при этом, но что если я умру слишком быстро ... и потерплю неудачу?

     И какой ответ может быть на это?

     - Ты не умрешь, - прошептала я в ответ. Он вздохнул и нагнул голову, уткнувшись лбом в мой лоб. Я ощутила запах виски и яиц в теплоте его дыхания.

     - Я постараюсь, - сказал он, и я прижалась ртом к его мягким губам, даря утешение и комфорт.

     Я положила голову на его плечо, обхватила его руку и вдохнула запах его кожи - дым и соль, словно его коптили на огне.

     - Ты пахнешь копченой ветчиной, - пробормотала я; он издал низкий смешок и втиснул свою ладонь в привычное для нее место между моих бедер.

     Тогда я перестала бороться и позволила тяжелым пескам сна затянуть меня. Может быть, он произнес это, может быть, мне только приснилось.

     - Если я умру, - прошептал он в темноте, - не последуй за мной. Ты нужна детям. Оставайся с ними. Я могу подождать.