Я заглядывала в нос одного из рабов Фаркарда Кэпмбелла, деля свое внимание между полипом, перекрывшим его ноздрю, и письмом губернатора Трайона. Из этих двух вещей мои симпатии были на стороне полипа, который я собиралась истребить с помощью раскаленного железа.
Это чертовски несправедливо, думала я, хмурясь, пока стерилизовала скальпель и укладывала маленькую железку для прижигания на горячие угли.
Неужели началось? Или это только один из предвестников? Сейчас конец семидесятого года, пройдет чуть более пяти лет, и все тринадцать колоний будут втянуты в войну. Хотя для каждой колонии это произойдет в результате различных процессов. Прожив длительное время в Бостоне, я знала из школьных уроков Бри, как это было - или будет - в Массачусетсе. Налог, бостонская резня, гавань, Хэнкок, Адамс, бостонское чаепитие. Но как будет в Северной Каролине? Что произошло здесь - или произойдет?
Это могло начаться сейчас. Разногласия между плантаторами восточного побережья и поселенцами западной бесплодной части колонии накапливались уже несколько лет. Регуляторы, главным образом, происходили из последних, тогда как первые были приверженцами Трайона и, следовательно, короны.
- Все в порядке?
Я дала рабу хорошую порцию медицинского виски для укрепления духа, и на мою ободряющую улыбку он кивнул с сомнением, но покорно.
В двадцатом веке я никогда не слышала о регуляторах, но вот они здесь, и к настоящему времени я видела достаточно, чтобы понимать, как многое осталось за пределами исторических книг. Неужели семена революции были посеяны здесь на моих глазах?
Успокаивающе бормоча, я обернула левую руку в льняную салфетку, твердо взяла ею подбородок раба и, ткнув лезвием в ноздрю, ловко разрезала полип. Разрез сильно кровоточил, кровь обильно пропитала ткань на моей руке, но очевидно рабу не было больно. Он выглядел удивленным, но не испуганным.
Железка для прижигания представляла собой тонкий металлический прут с деревянной ручкой, его противоположный конец был расплющен в виде лопатки. Лопатка нагрелась в огне до покраснения. Я взяла прут за деревянную ручку, на мгновение прижала к носу мужчины кусочек ткани, чтобы приостановить кровотечение, и в долю секунды прежде, чем кровь хлынула снова, прижала горячее железо к перегородке в носу, отчаянно надеясь, что попала в нужное место.
Раб издал задушенный звук, но не двинулся, хотя слезы текли по его щекам, орошая теплой влагой мои пальцы. Запах жженой крови и плоти напоминал аромат, поднимающийся из ям с барбекю. Мой живот громко заурчал, выпученные налитые кровью глаза раба с удивлением встретились с моими, я усмехнулась ему, и он тихонько сквозь слезы захихикал.
Я вынула железку, держа наготове салфетку, но кровь больше не текла. Я задрала голову мужчины далеко назад и заглянула ему в нос, чтобы с радостью увидеть маленькое чистое пятно на слизистой оболочке. Я знала, что ожог должен быть ярко-красного цвета, но без риноскопа он выглядел, как черная короста, словно клещ среди темных волос носа.
Мужчина не понимал по-английски. Я улыбнулась ему, но обратилась к его подружке, молодой женщине, которая держала руку мужчины во время операции.
- С ним все будет в порядке. Скажите ему, чтобы не трогал коросту в носу, и если она загноится, или начнется лихорадка, - я замолчала, поскольку далее должны были последовать слова "обратитесь к своему врачу", совершенно бесполезные слова, так как это было невозможно.
- Обратитесь к хозяйке, - неохотно сказала я вместо этого. - Или найдите женщину-травницу.
Нынешняя миссис Кэмпбелл, насколько я знала, была молода и довольно бестолкова. Однако у любой хозяйки плантации должны быть знания и необходимые средства от лихорадки. А если разовьется сепсис ... ну что ж, тогда вряд ли кто-нибудь сможет ему помочь.
Я похлопала раба по плечу и отпустила его, подозвав следующего пациента из очереди.
Гнойник. Именно с ним можно сравнить нынешнюю ситуацию, с назревающим гнойником. Внешне все казалось спокойным, корона даже отзывала свои войска! Но дюжины, сотни и тысячи крошечных семян раздора оставались, формируя очаги конфликтов в колониях. Регуляторство было одним их них.
Рядом со мной на земле стояло маленькое ведерко с очищенным спиртом, в котором я дезинфицировала инструменты. Я опустила туда лопаточку для прижигания, потом толкнула ее назад в огонь, и спирт вспыхнул с коротким не дающим света шипением.
У меня было неприятное чувство, будто послание в спорране Джейми было таким же огнем, направленным к одному из множества запалов. Некоторые из них можно было затоптать, другие, пошипев, угасли бы сами, но достаточное количество могло разгореться и вспыхнуть, проложив свой разрушительный путь через дома и семьи. В конце концов это станет полезной хирургической операцией, но прольется слишком много крови, пока раскаленный ружейный металл не прижжет открытую рану.
Неужели для нас никогда не будет мира, для Джейми и меня?
- У Дункана МакЛеода триста акров земли возле реки Ядкин, но на ней живут только он и его брат.
Джейми провел рукавом по лицу, вытирая влагу, потом мигнул, стряхивая капельки воды с ресниц, и встряхнулся, как собака, разбрызгивая воду, собравшуюся в волосах.
- Но, - продолжил он, указывая на струйку дыма от костра МакЛеода, - он родственник старого Рэбби Кохрейна. Рэбби не приехал на сбор - я слышал у него водянка - но у него одиннадцать взрослых детей, рассеянных по горам, словно семена. Так что не дави на него, пусть он пошлет слово Рэбби. Скажи ему, что мы собираемся во Фрейзерс-Ридже через две недели.
Он замолчал, держа руку Роджера, чтобы тот не ушел, и, прищурившись, вглядывался в туман, просчитывая возможности. Они побывали в трех лагерях и заручились обещанием четырех мужчин. Сколько еще мужчин можно было завербовать на сборе?
- После Дункана перейди через ручей к овечьим загонам. Там будет Ангус Ог. Ты знаешь Ангуса Ога?
Роджер кивнул, надеясь, что он вспомнил того самого Ангуса Ога. За прошедшую неделю он встречал, по крайней мере, четырех мужчин с этим именем, но только за одним по пятам ходила собака, и только он сильно пах сырой овечьей шерстью.
- А-а, Кэмпбелл? Согнутый, как рыболовный крючок, и немного косит?
- Да, это он, - Джейми одобрительно кивнул, отпуская его руку. - К тому же он не сможет воевать сам, но он заставит приехать его племянников и расскажет о наборе в милицию в поселениях возле Хай-Пойнта. Значит, Дункан, Ангус ... о, да, Джоани Финдли.
- Джоани?
Фрейзер усмехнулся.
- Да, ее называют старой Джоан. Ее лагерь возле палатки моей тети, ее и ее брата, Иэна Мхора.
Роджер с сомнением кивнул.
- Да. И я должен поговорить с ней, не так ли?
- Да, - сказал Фрейзер. - Иэн Мхор не разговаривает. Хотя у нее два брата, которые говорят, и два взрослых сына, пригодных для войны. Она их отправит в нами.
Джейми поднял глаза вверх, день стал немного теплее, и дождь почти прекратился, в воздухе висела туманная дымка, которую в Шотландии называют моросью. Облака стали менее плотными, и сквозь них просвечивал солнечный диск, бледное размытое пятно, все еще высоко над горизонтом, но уже спускающееся к закату. Возможно, еще часа два будет светло.
- На этом все, - решил он, вытирая нос рукавом. - Как поговоришь со старой Джоан, возвращайся к костру, поужинаем перед твоей свадьбой, да?
Он задрал одну бровь, глядя на Роджера, и слегка улыбнулся, потом развернулся, но прежде чем Роджер отошел, он снова повернулся к нему.
- Говори прямо, что ты капитан МакКензи, - посоветовал он. - Они станут лучше слушать тебя.
Он снова развернулся и зашагал прочь к более упорным клиентам из своего списка.
Костер МакЛеода горел в тумане, словно дымокур. Роджер шел к нему, повторяя про себя, как молитву. "Дункан МакЛеод, Рэбби Кохрейн, Ангус Ог Кэмпбелл, Джоани Финдли ... Дункан МакЛеод, Рэбби Кохрейн ..." Три раза, и он все запоминает, независимо, были ли это слова новой песни, правила в учебнике или указания по психологии потенциальных милиционеров.
Он понимал, что необходимо поговорить как можно с большим числом шотландцев прежде, чем они рассеются по своим далеким фермам и хижинам. И он был рад, что мужчины, с которыми Фрейзер разговаривал, встретили призыв в милицию не более, чем с умеренно сердитыми взглядами и покашливанием.
Капитан МакКензи. Он чувствовал смущенную гордость от этого чина, который Фрейзер небрежно даровал ему. Готовый солдат, - пробормотал он себе с насмешкой, распрямляя плечи под промокшим сюртуком. - Только добавь воды.
В тоже время он ощущал слабое покалывающее чувство волнения. Это могло оказаться просто игрой в солдатики, но мысль о походе с полком милиции, с мушкетами на плечах и запахом пороха на руках ...
Пройдет менее четырех лет, подумал он, и милиционеры будут стоять на Лексингтон Грин(1). Солдаты, которые вначале были не больше воинами, чем мужчины, с которыми он разговаривал сейчас - не больше, чем он сам. Волнение холодило его кожу, сжимая желудок странным тяжелым чувством значительности происходящего.
События наступали. Христос, они действительно наступали.
С МакЛеодом не было никаких проблем, но найти Ангуса Ога Кэмпбелла оказалось труднее, чем он думал. К тому же тот был по уши занят с овцами и рассердился, когда его отвлекли. Слова "капитан МакКензи" не произвели на старого ублюдка никакого впечатления, использование слов "полковник Фрейзер", произнесенных с некоторой угрозой, возымели большее действие. Ангус Ог пожевал свою длинную верхнюю губу в сердитой задумчивости, неохотно кивнул головой и вернулся к своей работе, кинув резко "Да, я пошлю слово".
К тому времени, когда он поднялся к лагерю Джоан Финдли, дождь перестал моросить, и между облаков появилась просинь.
Старая Джоан, к его удивлению, оказалась привлекательной женщиной около тридцати пяти лет с умными глазами орехового цвета, которые с интересом уставились на него из под складок влажного арисэда.
- Значит, дело дошло до этого, да? - сказала она в ответ на его краткое изложение цели своего визита. - Я подумала об этом, когда услышала утром, что говорил этот маленький солдат.
Она задумчиво постучала ручкой деревянной ложки по губе.
- У меня есть тетя, которая живет в Хиллсборо. У нее комната в Кингз Хаузе, как раз напротив дома Эдмунда Фаннинга - или того места, где он был раньше.
Она коротко хохотнула, хотя настоящего веселья в ее смехе не было.
- Она написала мне, что орущая толпа явилась снизу улицы, размахивая вилами, словно черти. Они отпилили нижние опорные бревна дома и растащили его веревками прямо на ее глазах. А теперь мы должны послать наших мужчин таскать фаннинговские каштаны из огня, да?
Роджер был осторожен, он много слышал об Эдмунде Фаннинге, который был более, чем непопулярен среди простых людей.
- Я ничего не могу сказать относительно этого, миссис Финдли, - сказал он, - но губернатор ...
Джоан Финдли красноречиво фыркнула.
- Губернатор, - сказала она и плюнула в огонь. - Тьфу. Скорее друзья губернатора. Но бедные мужчины всегда проливали кровь за золото богатых, и так будет всегда, да?
Она повернулась к двум маленьким девочками, которые материализовались позади нее, словно маленькие, закутанные в шали призраки.
- Энни, позови своих братьев. Джоани, малышка, перемешивай кашу в горшке. Хорошенько скреби по дну, чтобы не пригорела.
Вручив ложку меньшей девочке, она повернулась, дав знак Роджеру следовать за ней.
Это был бедный лагерь, палатка состояла только из шерстяного одеяла, натянутого между кустами. Джоан Финдли присела на корточки перед входом, и Роджер присоединился к ней, заглядывая через ее плечо.
- Bhràthair(2), здесь капитан МакКензи, - сказала она, дотронувшись до мужчины, который лежал на охапке травы под одеялом. Роджер испытал внезапный шок при виде мужчины, но подавил его.
Спастический паралич назвали бы его состояние в современной Роджеру Шотландии, а как он называется в это время? Возможно никак, Фрейзер сказал только, что он не разговаривает.
Кроме того, он почти не мог двигаться. Его члены иссохли, а тело было искривлено под невероятными углами. Изодранное одеяло, которым он был укрыт, сползло, сбившись в комок между его ног и оставив верхнюю часть тела непокрытой. Изношенная рубашка также задралась, обнажив живот. Бледная кожа на его ребрах влажно блестела, отдавая синеватым светом в тенях.
Джоан Финдли приложила ладонь к щеке мужчины и повернула его голову, чтобы он мог видеть Роджера.
- Это мой брат, мистер МакКензи, - сказала она решительным голосом, бросая вызов его реакции.
Лицо мужчины также было искажено, рот перекосился, и из него текли слюни, но пара красивых - и умных - ореховых глаз взглянула на Роджера из развалин тела. Роджер восстановил контроль над своими чувствами и выражением лица и взял костлявую ладонь в свою руку. Ощущение было ужасным, острые и хрупкие кости под кожей, холодной, словно у трупа.
- Иэн Мхор, - сказал он мягко. - Я слышал про вас. Джейми Фрейзер отправляет вам наилучшие пожелания.
Веки опустились изящным взмахом, принимая привет, и снова поднялись, обдав Роджера спокойным ясным светом.
- Капитан набирает людей в отряд милиции, - сказала Джоан из-за плеча Роджера. - Губернатор отправил распоряжение. Кажется, ему надоели бунты и беспорядок, и он заявил, что подавит их силой.
В ее голосе слышался сильный оттенок иронии.
Взгляд Иэна Мхора переместился на сестру. Его рот дергался, пытаясь сформировать слово, и его узкая грудь напрягалась от усилия. Он выдавил несколько каркающих звуков, сопровождаемых обильной слюной, и сдался, тяжело дыша, но не отводя внимательных глаз от Роджера.
- Он спросил, заплатят ли премию, капитан? - перевела Джоан.
Роджер заколебался. Джейми упоминал про плату, но никакой уверенности не было. Он чувствовал сдерживаемое нетерпение женщины за своей спиной и мужчины, лежащего перед ним. Финдли бедствовали, это было видно по стареньким платьям и босым ногам маленьких девочек, по изношенной одежде и рваному одеялу, которое давало Иэну Мхору убогую защиту от холода. Честность заставила его ответить.
- Я не знаю. Еще ничего не было обещано, но может быть.
Вопрос с выплатой премии поступившим в отряд милиции зависел от результатов губернаторского призыва. Если войск будет недостаточно, губернатор мог счесть целесообразным материально стимулировать милицию.
Разочарование отразилось в глазах Иэна Мхора и тут же исчезло. Любой доход стал бы для них желанным, но в действительности здесь на него мало надеялись.
- Ну что ж, - в голосе Джоан прозвучало то же самое смирение. Роджер почувствовал, как она отодвинулась, но сам все еще был захвачен в плен ореховых глаз с длинными ресницами. Они смотрели на него, бесстрашные и любознательные. Роджер колебался, не зная, мог ли он просто взять и уйти. Он хотел бы предложить помощь, но Боже, чем он мог помочь?
Он протянул руку к задранной рубашке и смятому одеялу. Недостаточно, но все же.
- Могу я?
Ореховые глаза на мгновение закрылись и открылись, выражая согласие. Он приступил к приведению вещей в порядок. Тело Иэна Мхора, хотя и истощенное, было удивительно тяжелым, и его было неудобно поднимать с того места, где находился Роджер.
Однако потребовалось совсем немного времени, и вот мужчина уже хорошо укрыт и лежит в тепле. Роджер снова встретил взгляд ореховых глаз и смущенно улыбнулся, кивнув головой, потом молча отошел от выложенного травой гнезда.
Появились два сына Джоан Финдли, они стояли рядом с матерью, крепкие парни шестнадцати и семнадцати лет, глядя на Роджера с опасливым любопытством.
- Это вот Хью, - сказала она, кладя руку на плечо одного парня, и потом вторую руку на плечо другого,- а это Иэн Ог.
Роджер вежливо склонил голову.
- Ваш слуга, господа.
Мальчики обменялись взглядами, потом уставились вниз на ноги, скрывая усмешки.
- Итак, капитан МакКензи, - голос Джоан Финдли стал тихим. - Если я отдам вам своих сыновей, вы обещаете, вернуть их домой невредимыми?
Ореховые глаза женщины были такие же яркие и умные, как у ее брата, и такие же бесстрашные. Он собрался с силами и не отвел взгляда.
- Я сделаю все, что будет в моей власти, мэм, чтобы они остались живы.
Уголок ее рта немного приподнялся, она хорошо знала, что в его власти, а что нет. Тем не менее, она кивнула, свесив руки по бокам.
- Они прибудут.
Он поклонился и ушел, ощущая тяжелый вес ее доверия на своих плечах.
(1)Лексингтон Грин (англ. Lexington Green) -- место вооружённого столкновения между американскими и британскими войсками в 1775 году во время войны за независимость. Расположено рядом с городом Лексингтон, штат Массачусетс.