Губернатор послал капитана Малкольма, одного из своих адъютантов, и шерифа округа Оранж с письмом, требуя от мятежников сложить оружие, сдать их главарей и т.д. Около половины одиннадцатого капитан Малкольм и шериф возвратились с информацией, что шериф прочитал письмо несколько раз различным отрядам мятежников, которые с возмущением отклонили предлагаемые условия, заявив, что им не нужно никакого времени для их рассмотрения, и громкими криками призвали к сражению.
"Журнал Экспедиции против Повстанцев" У. Трайон
- Будьте внимательны, не подстрелите МакКензи, - Джейми коснулся плеча Джорди Чизхолма, и тот слегка кивнул головой, принимая предупреждение.
Они все знали. Они были хорошими парнями, и они будут внимательны. Он, конечно, найдется.
Он говорил себе это уже в двенадцатый раз, но уверенности все равно не прибавилось.
Он двинулся вперед, распихивая кусты с силой, словно это были его личные враги. Если они будут внимательны, то они вовремя увидят МакКензи и не выстрелят в него по ошибке. Или так он уговаривал себя, зная отлично, что в пылу сражения каждый стрелял во все движущееся, и совсем не было времени вглядываться в человека, появившегося из облака порохового дыма.
Не имеет никакого значения, кто убьет МакКензи. Если это произойдет, Брианна и Клэр станут винить его и будут правы.
Потом к его облегчению времени для раздумий не осталось. Они вышли на открытое пространство; мужчины рассыпались и, низко нагнувшись и делая зигзаги, побежали тройками и четверками с опытным солдатом в каждой группе, как он учил их. Где-то сзади, как гром среди ясного неба, раздался первый выстрел пушки.
Он увидел первую группу регуляторов, выбегающих на луг справа. Его людей они еще не заметили.
Прежде чем они смогли увидеть их, он проревел: "Замок Дун!"(1) и бросился на врагов, подняв мушкет над головой, как сигнал для своего отряда. Рев и дикие вопли заполнили воздух. Захваченные врасплох регуляторы остановились, бестолково размахивая оружием.
- Thugham! Thugham!
Ко мне, ко мне! Близко, достаточно близко. Он упал на одно колено, склонился над мушкетом, готовя заряд, и потом выстрелил прямо над головами мечущихся мужчин.
Сзади он слышал тяжелое дыхание своих людей, стуки кремня, и затем оглушительный залп.
Один или два регулятора присели, отвечая выстрелами. Остальные, дрогнув, бросились укрываться за маленький травянистый холм.
- A draigha! Налево! Nach links!(2) Отрезай их!
Услышал он собственный рев, но тут же забыл все, рванувшись вперед.
Небольшая группа регуляторов разделилась; часть их бросилась к ручью, остальные, сбившись в кучу, как овцы, бежали к холму.
Достигнув его, они исчезли за возвышением, и Джейми позвал свой отряд пронзительным свистом, перекрывающим возрастающий гром пушек. Теперь он мог слышать выстрелы мушкетов слева от них. Он бросился в том направлении, уверенный, что люди последуют за ним.
Ошибка; земля здесь была болотистой с частыми провалами и засасывающей грязью. Он снова закричал и замахал назад на возвышенность. Отступайте отсюда, пусть враги вступят на трясину, если они есть. Возвышенность обильно поросла кустарником, но, по крайней мере, там было сухо. Он махнул рукой с растопыренными пальцами, показывая мужчинам, что нужно рассыпаться и спрятаться.
Кровь бешено неслась по его венам и покалывала его кожу. Облачко бело-серого дыма поднялось над ближайшими деревьями, едкое от запаха черного пороха. Сейчас, когда обслуга пушек вошла в ритм, артиллерийские выстрелы звучали непрерывно, словно в отдалении медленно билось гигантское сердце.
Он медленно двинулся на запад, бдительно следя вокруг. Кустарник, в основном, состоял из сумаха, церсиса и зарослей ежевики, достигающих ему до пояса, и кое-где над ним возвышались группы сосен. Видимость была плохой, но он сможет услышать всех, кто войдет сюда, до того как увидит их, или они увидят его.
Никого из его людей в поле зрения не было. Он спрятался в кустах кизила и издал резкий крик куропатки. Подобные отклики донеслись до него сзади, и не одного спереди. Прекрасно, теперь они примерно представляли, где кто находится. Здесь под сенью деревьев было прохладнее, но воздух был густой и вязкий, и пот стекал по его шее.
Он услышал топот ног и прижался е сосне, позволив ветвям с темными иглами прикрыть его и наставив мушкет в брешь в кустарнике. Кто бы это не был, он приближался быстро. Раздались треск веток под ногами и учащенное дыхание, и вот сквозь кусты продрался молодой человек. У него не было никакого оружия, кроме ножа для снятия шкур в руке.
Парень выглядел знакомым, и память Джейми подсказала ему имя молодого человека, прежде чем палец нажал на спусковой крючок.
- Хью! - позвал он тихим, но отчетливым голосом. - Хью Фаулз!
Молодой человек вскрикнул и развернулся, выпучив глаза. Он заметил Джейми и его ружье за экраном из веток и замер, как кролик.
Потом в приступе панической решимости он с криком бросился на Джейми. Пораженный Джейми едва успел поднять мушкет, чтобы принять нож прикладом. Он отбил его вверх и назад, лезвие со скрежетом скользнуло по прикладу, задев его пальцы. Молодой Хью снова замахнулся, и он резко пнул парня по колену, отступив в сторону, когда тот покачнулся, дико размахивая ножом.
Джейми пнул его снова, и он упал, воткнув нож в землю.
- Ты прекратишь это? - довольно раздраженно произнес Джейми. - Ради Христа, парень, ты, что, не узнаешь меня?
Он не мог сказать, узнал ли юноша его или нет, и слышал ли он его вообще. С белым лицом и выпученными глазами Фаулз барахтался, пытаясь встать на ноги и вытащить из земли нож.
- Ты ... - начал Джейми и отступил назад, когда Фаулз, оставив нож, с ворчанием бросился вперед.
Вес парня заставил Джейми отступить назад, пока руки Фаулза пытались схватить его за горло. Он уронил мушкет, повернулся, подставив ему плечо, и положил конец этой ерунде зверским ударом в живот юноши.
Хью Фаулз упал и свернулся клубком, задыхаясь и дергаясь, как раненная многоножка.
Джейми поднес правую руку ко рту, отсасывая кровь с содранных суставов. Нож срезал кожу со всех четырех пальцев, а удар сделал дело еще хуже; они горели, как огонь, а кровь оставила в его рту привкус раскаленного серебра.
Раздался еще топот ног. Он едва успел схватить мушкет, как из кустов выскочил зять Фаулза, Джо Хобсон, с готовым для стрельбы мушкетом.
- Ни с места.
Джейми присел, наставив дуло ружья в грудь Хобсона, и тот остановился, как если бы кукловод дернул марионетку за веревочки.
- Что вы с ним сделали? - взгляд Хобсона перескочил от Джейми к зятю и обратно.
- Ничего смертельного. Положи ружье.
Хобсон не шевельнулся. Его лицо было покрыт грязью и отросшей бородой, но глаза были живые и внимательные.
- Я не причиню вам вреда. Положи его на землю.
- Вы нас не захватите, - сказал Хобсон. Его палец лежал на спусковом крючке, но а его голосе было заметно колебание.
- Вы уже схвачены, дурак. Не беспокойся, ничего не случится с тобой и парнем. Согласись, вам будет безопаснее в тюрьме, чем здесь.
Свистящий звук подчеркнул его слова, когда что-то пролетело в нескольких футах над его головой, и сверху на него посыпались веточки. "Наши стреляют", - подумал Джейми, рефлекторно приседая на корточки.
Хобсон испуганно дернулся, направив дуло мушкета на Джейми. Потом он снова дернулся, и его глаза удивленно расширились, в то время как красный цветок медленно расцветал на его груди. Он в замешательстве посмотрел вниз на него; ствол его мушкета опустился вниз, словно увядший стебель. Потом он выронил ружье, осел на землю и, прислонившись к стволу поваленного дерева, умер.
Джейми развернулся, все еще не вставая с корточек, и увидел сзади Джорди Чизхолма с лицом, почерневшим от дыма выстрела и удивленным выражением на нем, словно вопрошающим, как это получилось.
Выстрел пушки прозвучал снова, и ядро, ломая ветки, упало на землю недалеко от Джейми с таким стуком, что он почувствовал содрогание почвы через подошвы своих башмаков. Он бросился на живот и пополз к Хью Фаулзу, который теперь стоял на четвереньках, изрыгая содержимое желудка.
Он схватил Фаулза за руку, игнорируя лужу рвоты, и сильно дернул.
- Идем! - он встал на ноги, подхватив Фаулза за талию, и потащил его к роще позади них. - Джорди! Джорди, помоги мне!
Чизхолм подбежал к ним. Вдвоем они подняли юношу на ноги и полу-потащили, полу-понесли в укрытие.
Воздух был наполнен острым ароматом сока, медленно сочащегося из обломов на деревьях, и он внезапно подумал об огороде Клэр, раскопанной и вывороченной земле под его ногами и Хобсоне, сидящем возле поваленного дерева с удивленным видом, все еще сохраняющимся в его глазах. Фаулз пах рвотой и дерьмом. Он надеялся, что пахло от Фаулза.
Он подумал, что его самого вырвет от нервного напряжения; он прикусил язык, снова почувствовав вкус крови, и сжал мускулы живота, пытаясь удержать рвоту.
Кто-то поднялся из кустов слева от него. Он автоматически поднял мушкет, который держал в левой руке, и выстрелил. Он прошел сквозь дым от выстрела и увидел, что тот, в кого он стрелял, развернулся и побежал, налетая на деревья.
Фаулз уже мог стоять на своих ногах, и Джейми отпустил руку, оставив Джорди поддерживать парня. Он упал на колено, нащупывая порох и пулю, разорвал патрон зубами и ощутил вкус пороха, смешанный с кровью, насыпал его в ствол, утрамбовал, вставил запал, проверил кремень и с чувством удивления отметил, что все это время его руки нисколько не дрожали, но делали свое дело со спокойной ловкостью, словно сами знали, что нужно делать.
Он поднял ствол и оскалил зубы, не осознавая, что делает это. Из-за деревьев появились трое мужчин, и он поднял ружье, с последним обрывком сознательной мысли перевел его выше и выстрелил над их головами. Они остановились, он бросил мушкет и, выхватив из-за пояса кинжал, бросился на них с криком.
Крик оцарапал его горло, саднящее от дыма.
- Бегите!
Словно со стороны он наблюдал за собой и думал, что именно так поступил Хью Фаулз, и это показалось ему тогда глупым.
- Бегите!
Мужчины разбежались в разные стороны, как вспугнутые перепелки. Действуя как волк, он бросился за самым слабым, перепрыгивая через неровности. Свирепая радость затопила его ноги, расцвела в животе. Он мог бежать так вечность; холодный ветер обдувал его лицо и свистел в его ушах, весенняя земля под его ногами пружинила, и он словно летел над травой и камнями.
Человек, которого он преследовал, услышал его бег, оглянулся назад и с воплем ужаса со всей силы врезался в дерево. Джейми бросился на свою добычу и, приземлившись на спину мужчины, почувствовал треск ребер под своими коленами. Захватив горсть сальных от пота волос, он задрал голову человека назад и едва удержался от того, чтобы не перерезать обнаженное беззащитное горло. Он уже чувствовал, как лезвие взрезает плоть, и кровь бьет горячей струей. Он жаждал этого.
Он с трудом сделал глоток.
Очень медленно он отвел кинжал от бешено бьющейся вены. Это движение заставило его задрожать от неудовлетворенной потребности, словно его оттянули от тела женщины, когда его семя было готово извергнуться.
- Вы мой пленник, - сказал он.
Человек уставился на него непонимающим взглядом. Он плакал; слезы проложили дорожки на его грязном лице, и он пытался говорить, но не мог глотнуть достаточно воздуха с оттянутой назад головой. Джейми вдруг понял, что говорил по-гэльски, и мужчина его не понял.
Медленно он ослабил хватку и заставил себя отпустить голову бедняги. Порывшись в памяти, он нащупал английские слова, похороненные где-то под жаждой крови, пульсирующей в его мозгу.
- Вы ... мой ... пленник, - справился он, наконец, ловя ртом воздух между словами.
- Да! Да! Не убивайте меня, пожалуйста, не убивайте меня!
Человек под ним сжался, втянув шею в плечи и обхватив ее руками, словно боялся, что Джейми вопьется в нее зубами и перегрызет ему хребет.
Где-то в глубине сознания он чувствовал неясное желание сделать это, но барабанный бой в его крови уже стихал. По мере ослабления биения в его ушах, он начинал слышать. Ветер больше не пел для него, а отправился по своим делам, беспечный и одинокий, шевеля листву. Слышались отдельные ружейные выстрелы, но гром пушек прекратился.
Пот капал с его подбородка и бровей, и его рубашка была мокрой от пота, издавая сильный резкий запах.
Он медленно слез со своего пленного и встал на колени возле лежащего тела; мускулы его бедер дрожали и горели от усилия. Он почувствовал внезапную невыразимую нежность к человеку и протянул руку, чтобы дотронуться до него, но вдруг его объяло чувство ужаса, которое также неожиданно ушло. Он закрыл глаза и глотнул, чувствуя тошноту; язык, который он укусил, пульсировал болью.
Энергия, которую ему дарила земля, теперь вытекала из его тела через ноги, возвращаясь в почву. Он протянул руку и неловко похлопал пленного по плечу, потом встал на ноги, борясь с омертвевшим от истощения телом.
- Вставайте, - сказал он. Его руки дрожали, ему понадобилось три попытки, чтобы вложить дирк в ножны.
- Ciamar a tha thu, Mac Dubh?(3) - Ронни Синклер рядом с ним спрашивал, все ли у него в порядке. Он кивнул и отступил, когда Синклер поднял мужчина с земли и заставил его надеть вывернутый наизнанку сюртук. Парами и поодиночке подходили другие: Джорди, Линдсеи, Галлегер, группируясь вокруг него, словно железные опилки возле магнита.
Другие уводили пленных: всего шестерых мужчин, которые выглядели угрюмыми, напуганными или просто смертельно уставшими: все с вывернутыми наизнанку сюртуками, как показателем их статуса. Бледный и несчастный Фаулз был среди них.
Его сознание теперь очистилось, хотя его тело было вялым и тяжелым. У Генри Галлегера была кровавая царапина через весь лоб, один мужчина из Браунсвилла - Лайонел, кажется - держал руку под неестественным углом - очевидно, сломана. Больше, казалось, ранений не было, и это хорошо.
- Спроси, видели ли они МакКензи, - сказал он Кенни Линдсею на гэльском, коротко махнув рукой в сторону пленных.
Стрельба практически прекратилась. Звучали только случайные выстрелы, и стая голубей, шумно треща крыльями, пролетела над их головами.
Никто не видел и не знал Роджера МакКензи. Джейми кивнул, услышав это, и рукавом вытер остатки пота с лица.
- Или он вернется, или нет. Но что случилось, то случилось. Вы действовали великолепно, парни. Идемте.