Путешественница ч.8 гл.52
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Глава смешная и трогательная. По крайней мере, я пыталась сохранить эти чувства в переводе.
|
52
СВАДЬБА
В данной ситуации ничего не оставалось делать, как постараться быстрее починить "Артемиду" и отправиться на Ямайку. Я изо всех сил пыталась не поддаться страху за Джейми, но за последние два дня я практически ничего не ела, огромный ком льда в моем желудке не способствовал аппетиту.
Чтобы отвлечься, я сводила Марсали в дом на холме, где она совершенно очаровала отца Фогдена, вспомнив - и изготовив - шотландский рецепт раствора, который защищал овец от клещей.
Штерн услужливо взялся помогать с ремонтом корабля, возложив на меня безопасность сумки с научной коллекцией, а также взяв с меня слово, собирать для него любопытные экземпляры арахнидов, которых я могла встретить в ближайших джунглях, когда собирала лекарственные травы. Думая про себя, что при встрече с любым арахнидом я с большим удовольствием использовала бы подошву крепкого башмака, а не мои руки, я все-таки дала ему обещание, и теперь послушно заглядывала в наполненные водой чаши бромелиад(1) в поисках разноцветных лягушек и пауков, населяющих эти маленькие миры.
На третий день я вернулась из одной из моих экспедиций с несколькими корнями больших лилий, ярко-оранжевым грибом, который нашла на отмели, и необычного вида мхом, кроме того в матросской шапке я несла живого тарантула, старательно держа ее на вытянутой руке. Тарантул был достаточно большой и волосатый, чтобы привести Лоренса в неописуемый восторг.
Когда я вышла из джунглей, то увидела, что мы достигли новой стадии в работе; "Артемида" больше не лежала на боку, а с помощью веревок, клиньев и дружного крика медленно принимала вертикальное положение.
- Что почти закончили? - спросила я Фергюса, который стоял на корме и вносил свою лепту в работу, давая громкие указания морякам, которые подбивали клинья. Он повернулся ко мне, улыбаясь и отирая пот со лба.
- Да, миледи! Швы уже заделаны. Мистер Уоррен считает, что мы можем спустить судно на воду уже этим вечером, когда застынет смола.
- Это великолепно! - я откинула голову, рассматривая возвышающуюся надо мной голую мачту. - У нас есть паруса?
- О, да, - уверил он меня. - У нас фактически есть все, кроме ...
Предупреждающий крик МакЛеода прервал его, и я развернулась, чтобы увидеть блеск металла на дальней дороге, выныривающей из рощи пальметто.
- Солдаты! - Фергюс среагировал быстрее всех, он спрыгнул с подмостков, подняв фонтан песка за моей спиной. - Быстрее, миледи! В лес! Марсали! - кричал он, дико оглядываясь в поисках девушки.
Он облизал пот с верхней губы, бросая взгляды на приближающихся солдат.
- Марсали! - крикнул он еще раз.
Марсали появилась из-за корпуса корабля с бледным испуганным лицом. Фергюс схватил ее за руку и толкнул ко мне.
- Иди с миледи! Бегите!
Я схватила Марсали за руку и побежала к лесу, увязая по щиколотку в песке. Сзади нас раздались крики, выстрел, потом другой.
Десять шагов, пять, и мы были в тени деревьев. Я без сил упала позади тернистого куста, задыхаясь от колющей боли в боку. Марсали бросилась рядом со мной на колени и заплакала.
- Что? - задыхалась она. - Кто они? Что ... они ... сделают с Фергюсом? Что?
- Я не знаю.
Все еще едва дыша, я ухватилась за молоденький кедр и, подтянувшись, встала на колени. Всматриваясь в берег, я увидела, что солдаты двигались к судну.
Под деревьями было прохладно и влажно, но мой язык был сух, как хлопок. Я укусила щеку изнутри, пытаясь вызвать слюну.
- Я думаю, все будет в порядке, - я погладила плечо Марсали, пытаясь успокоить ее. - Здесь всего десять солдат, - прошептала я ей, подсчитав солдат, выехавших из рощи. - Они французы, а у "Артемиды" французские бумаги. Все обойдется.
Хотя, может, и нет. Я хорошо знала, что выброшенное на берег и покинутое судно является законной добычей того, кто нашел его. А между французскими солдатами и богатым призом стояли только жизни моряков "Артемиды".
Мало у кого из моряков были пистолеты, большинство имели только ножи. Тогда как солдаты были вооружены до зубов, каждый из них имел мушкет, меч и пистолет. Если дело дойдет до сражения, то оно будет кровавым и перевес будет на их стороне.
Мужчины с "Артемиды" стояли тесной кучкой за спиной Фергюса, который, выпрямившись, с мрачным видом вышел вперед. Я видела, как он откинул крюком волосы со лба и твердо расставил ноги, готовый ко всему. Скрип и позвякивание упряжи звучали глухо во влажном горячем воздухе, лошади двигались медленно, а топот их копыт в песке был почти не слышен.
Солдаты встали не более чем в десяти футах от группы моряков. Большой мужчина, который, казалось, был командиром, поднял руку и спрыгнул с лошади.
Я наблюдала за Фергюсом, а не за солдатами. Я увидела, как внезапно изменилось его лицо, побледнев даже под густым загаром. Я быстро взглянула на солдата, идущего навстречу ему, и кровь застыла в моих жилах.
- Silence, mes amis, - произнес большой мужчина вежливым командным тоном. - Silence, et restez, s'il vous plaîtt.
Молчание, мои друзья, молчите и не двигайтесь, пожалуйста.
Я упала бы, не будь я уже на коленях. Я прикрыла глаза в бессловесной благодарственной молитве. Рядом со мной ахнула Марсали. Я открыла глаза и закрыла ей рот рукой.
Командир снял шляпу и тряхнул густой массой потных темно-рыжих волос. Он усмехнулся Фергюсу, белые зубы по-волчьи сверкнули во вьющейся рыжей бороде.
- Вы главный здесь? - спросил Джейми по-французски. - Вы идете со мной. Остальные ... - он кивнул команде, в которой многие с изумлением таращились на него - остаются тут. И не разговаривать, - добавил он грозно.
Марсали дернулась в моих руках, и я осознала, как крепко я ее держала.
- Извини, - прошептала я, отпуская ее и не отрывая взгляда от берега.
- Что он делает? - прошипела Марсали мне на ухо. Ее лицо было бледным, и небольшие веснушки резко выделялись на нем. - Как он оказался здесь?
- Я не знаю! Тише, ради Бога!
Моряки "Артемиды" обменивались взглядами, поднимали брови и подталкивали локтями друг друга, но к счастью послушались приказа и не разговаривали. Я надеялась всем сердцем, что их очевидное волнение будет расценено, как простой испуг.
Джейми и Фергюс шли по берегу, тихо разговаривая. Потом они разделились, Фергюс возвратился к корпусу с выражением мрачной решимости, а Джейми приказал солдатам спешиться и собраться вокруг него.
Я не могла слышать, что Джейми говорил солдатам, но Фергюс был достаточно близко от нас.
- Это солдаты из гарнизона Кэп-Гаитина, - объявил он команде. - Их командир, капитан Алессандро, - он поднял брови и ужасно гримасничал, подчеркивая таким образом это имя, - сказал, что они помогут спустить "Артемиду" на воду.
Это объявление было встречено слабыми криками приветствия некоторых моряков и полными замешательства взглядами других.
- Но как мистер Фрейзер ... - начал Ройс, довольно тупой моряк, озадачено нахмурив свои тяжелые брови. Фергюс не позволил ему продолжить вопрос, он положил руку на плечо Ройса и потянул его к подмосткам, говоря громко, чтобы заглушить любые замечания.
- Да, разве это не самый счастливый случай? - сказал он громко. Я видела, как он здоровой рукой крутил ухо Ройса. - Очень удачный действительно! Капитан Алессандро говорит, что местный житель видел судно на мели и сообщил о нем в гарнизон. С такой помощью "Артемида" окажется на плаву в мгновение ока.
Он отпустил Ройса и резко шлепнул его по бедру.
- Ну-ка, давайте сейчас же приниматься за работу! Манчетти, вставай! МакЛеод, МакГрегор берите молотки! Мейтланд ...
Он заметил Мейтланда, стоящего на песке и таращащего глаза на Джейми. Фергюс развернулся и хлопнул юнгу по плечу так сильно, что тот зашатался.
- Мейтланд, mon enfant(2)! Давай запевай, чтобы веселее работалось!
Выглядя довольно ошеломленным, Мейтланд неуверенно завел "Деву с каштановыми волосами". Несколько моряков поднялись на подмостки, подозрительно оглядываясь через плечо.
- Пойте! - проревел Фергюс, яростно сверкая на них глазами.
Мерфи, который, казалось, находил ситуацию ужасно забавной, отер свое красное лицо от пота и любезно присоединился к песне, его хриплый бас поддержал чистый тенор Мейтланда.
Фергюс носился взад и вперед вдоль корпуса, побуждая, направляя, уговаривая - и создал такой шум, что все меньше взглядов направлялось в сторону Джейми. Молотки застучали снова.
Тем временем Джейми давал какие-то распоряжения своим солдатам. Я видела, как французы бросали взгляды на "Артемиду", пока он говорил, и вид их выражал потаенную жадность, которая заставила меня предположить, что желание помочь не являлось основной причиной их действий, чтобы там не говорил Фергюс.
Однако солдаты пошли работать довольно охотно, сняв свои кожаные кирасы и большинство из своего оружия. Трое солдат, заметила я, не присоединились к остальным, а остались на страже при полном вооружении, зорко поглядывая на моряков. Только Джейми остался в стороне, наблюдая.
- Мы можем выйти? - спросила Марсали шепотом. - Теперь кажется безопасно.
- Нет, - сказала я, не сводя глаз с Джейми. Он стоял в тени высокого пальметто непринужденно, но слишком прямо. За непривычной бородой выражение его лица было непроницаемым, но я уловила слабое движение с его бока, когда два неподвижным пальца коротко постукивали по его бедру.
-Нет, - повторила я снова. - Еще нельзя.
Работа продолжалась все время после полудня. Из срубленных деревьев были сооружены катки, срезанные концы которых наполняли воздух сильным запахом свежего сока. Голос Фергюса стал хриплым, а его промокшая от пота рубашка прилипла к худому телу. Стреноженные лошади бродили возле кромки леса, щипая траву. Моряки перестали петь и работали изо всех сил, бросая редкие взгляды в направлении пальметто, где, сложив руки на груди, стоял капитан Алессандро.
Часовой возле деревьев, медленно шагал взад и вперед, держа мушкет наготове и внимательно вглядываясь в прохладную зеленую тень. В одном из прохождений он прошел достаточно близко от нас, чтобы я смогла увидеть черные сальные завитки на его шее и оспины на толстых щеках. Он скрипел и позвякивал при ходьбе. На одной шпоре отсутствовало колесико. Часовой страдал от жары и выглядел довольно сердитым.
Это было долгое ожидание, а любопытство лесной мошкары делало его мучительным. После того, как казалось, прошла вечность, я увидела, что Джейми кивнул охраннику и пошел от берега к деревьям. Я показала знаком Марсали ждать меня и нырнула под ветви, игнорируя густой кустарник в своем сумасшедшем беге к тому месту, где он исчез в лесу.
Я с замиранием сердца выглянула из-за куста как раз в тот момент, когда он застегивал ширинку. Его голова вздернулась от звука, его глаза расширились, и он издал такой вопль, который мог вызвать из мертвых Арабеллу, не говоря уже о часовом.
Я нырнула в укрытие, когда треск кустов и вопрошающие крики стали приближаться к нам.
- C'est bien! - закричал Джейми слегка дрожащим голосом. - Ce n'est qu'un serpent(3)!
Часовой говорил на странном диалекте французского языка, но, казалось, нервно спрашивал опасная ли она.
- Non, c'est innocent(4), - ответил Джейми. Он махнул рукой, отпуская часового, голова которого появилась над кустарником. Тот, казалось, не особенно любил змей, даже неопасных, и потому быстро вернулся к своим обязанностям.
Джейми бросился в кустарник.
- Клэр!
Он крепко прижал меня к груди. Потом схватил за плечи и сильно потряс.
- Черт побери! - сказал он пронзительным шепотом. - Я был уверен, что ты мертва! Как ты могла так легкомысленно спрыгнуть с корабля посреди ночи! О чем ты вообще думала?
- Пусти! - прошипела я. Тряска заставила меня прикусить губу. - Пусти, я тебе говорю! Что значит легкомысленно? Ты идиот, о чем ты думал, когда отправился за мной?
Глубокая краснота, поднявшаяся от края его бороды, сделала его загорелое лицо еще более темным.
- О чем я думал? - повторил он за мной. - Ты моя жена, ради Бога! Конечно, я отправился за тобой. Почему ты не дождалась меня? Христос, если бы у меня было время ...
Упоминание о времени, очевидно, напомнило ему, что его-то у нас, как раз, нет. Он проглотил дальнейшие высказывания, что было хорошо, так как у меня тоже было что сказать ему. Я с трудом проглотила свои замечания.
- Что, черт побери, ты здесь делаешь? - спросила я вместо этого.
Краснота немного спала с его лица, сменившись едва заметной улыбкой среди непривычной растительности.
- Я капитан, - ответил он. - Разве ты не заметила?
- Я заметила! Капитан Алессандро, какая чепуха! Что ты собираешься делать?
Вместо ответа он напоследок слегка встряхнул меня и окинул суровым взглядом нас с Марсали, которая с любопытством высунула голову из-за куста.
- Оставайтесь здесь обе и не высовывайте носа, иначе, клянусь, я изобью вас до бесчувствия.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и зашагал назад к берегу.
Марсали и я обменялись взглядами, которые были прерваны вторичным появлением Джейми, который, запыхавшись, выскочил на полянку. Он обнял меня и поцеловал быстро, но основательно.
- Я забыл сказать. Я люблю тебя, - сказал он, еще раз выразительно встряхивая меня. - И я рад, что ты жива. Не делай так снова!
Отпустив меня, он рванулся в кусты и исчез.
Я чувствовала, что сама потеряла дыхание, была немного испугана и бесконечно счастлива.
Глаза Марсали были круглые, словно блюдца.
- Что нам делать? - спросила она. - Что па собирается делать?
- Я не знаю, - сказала я. Мои щеки пылали, и я все еще чувствовала прикосновение его губ и непривычное покалывание от его бороды и усов. Я потрогала языком ранку на губе. - Я не знаю, что он собирается делать, - повторила я. - Полагаю, нам нужно ждать.
Это было долгое ожидание. Я дремала, прислонившись к стволу дерева, когда рука Марсали на моем плече пробудила меня.
- Они спускают судно на воду, - произнесла она взволнованным шепотом.
Под недремлющим оком часовых оставшиеся солдаты и команда "Артемиды" заняли места возле веревок и катков, с помощью которых корабль должен был спуститься с берега в воду залива. Даже Фергюс, Иннес и Мерфи принимали участие в этом, несмотря на отсутствие конечностей.
Солнце опускалось в море, окрашивая воду в пурпурный цвет, его диск огромный и золотисто-оранжевый ослеплял. Люди на его фоне выглядели как темные силуэты, безымянные, словно рабы на египетской стенной фреске, привязанные веревками к их огромной ноше.
Монотонное "Тянуть!" боцмана сменилось криками радости, когда корпус судна преодолел последние несколько футов и отошел от берега, влекомый на канатах шлюпкой и катером.
Я видела вспышку красных волос, когда Джейми поднялся на борт и перемахнул через перила, потом металлический блеск, когда один из солдат последовал за ним. Они стояли рядом, красные и черные волосы, не больше чем точки наверху веревочной лестницы. Команда "Артемиды" села на шлюпку и подгребла к лестнице, по которой поднимались другие солдаты.
Последний человек поднялся по лестнице. Мужчины в лодках сидели, держа наготове весла, и глядели вверх, напряженные и внимательные. Ничего не происходило.
Я услышала, как рядом со мной шумно выдохнула Марсали, и я поняла, что я тоже задерживала дыхание.
- Что они делают? - взволновано спросила она.
Как будто в ответ с "Артемиды" раздался громкий сердитый крик. Мужчины в лодке вскочили, готовые броситься на борт. Но другого крика не последовало. "Артемида" мирно покачивалась на волнах заливах, прекрасная, как на картине, написанной маслом.
- С меня достаточно, - сказала я Марсали. - Чтобы эти проклятые мужики не делали, они уже это сделали. Идем.
Я глубоко глотнула прохладный вечерний воздух и вышла из леса с Марсали, следующей за мной по пятам. Когда мы приблизились к берегу, тонкая черная фигура спрыгнула с борта и помчалась к нам по отмели, мерцающие брызги зеленой и пурпурной воды разлетались от ее ног.
- Mo chridhe chèrie(5)!
Мокрый Фергюс, сияя, бросился к нам, схватил Марсали и радостно закружил.
- Сделали, - кричал он. - Без единого выстрела! Связаны, словно гуси, и упакованы, как селедки в бочке!
Он с жаром поцеловал ее, потом поставил на песок и церемонно поклонился мне, изыскано помахав воображаемой шляпой.
- Миледи, капитан "Артемиды" просит вас оказать ему честь, составив ему компанию за ужином.
Новый капитан "Артемиды" стоял посредине каюты с закрытыми глазами, полностью голый, и с наслаждением чесал свои яйца.
- Э, - сказала я, увидев эту картину. Он открыл глаза, и его лицо осветилось радостью. В следующий момент я была завернута в его объятия, прижимаясь щекой к красно-золотым завиткам на его груди.
Мы ничего не говорили достаточно долгое время. Я слышала топот шагов наверху на палубе, крики, звенящие от радости, скрип и хлопанье поднимаемых парусов. "Артемида" возвращалась к жизни.
Мое лицо горело, натертое его бородой. Я внезапно почувствовала смущение и какую-то отстраненность, он был совершенно голый, и я тоже под остатками изодранной одежды отца Фогдена.
Тело, прижимающееся ко мне с возрастающей настойчивостью, было тем же самым от шеи и вниз, но лицо было мне не знакомо, оно было лицом викинга-грабителя. Помимо бороды, которая преобразила его, он также незнакомо пах, его собственный потом, смешанным с запахом прогорклого жира, пролитого пива и сильным запахом резких духов и незнакомых специй.
Я отпустила его и сделала шаг назад.
- Разве ты не оденешься? - спросила я. - Не то, чтобы я не наслаждалась твоим видом, - сказала я, покраснев. - Я ... э ... я думаю, мне нравится твоя борода. Может быть, - добавила я с сомнением, вглядываясь в него.
- Нет, - прямо сказал он, скребя челюсть. - Я завшивел, и все тело дьявольски чешется.
- Фу!
Я была хорошо знакома с Pediculus humanus, человеческой вошью, и это знакомство меня не вдохновляло. Я нервно провела по своим волосам, уже воображая щекотку от их ног на коже головы.
Он усмехнулся, сверкнув белыми зубами в темно-рыжей бороде.
- Не беспокойся, сассенах, - заверил он меня. - Я уже послал за бритвой и горячей водой.
- Да? Жалко сбривать ее вот так сразу.
Несмотря на вшей, я наклонилась вперед, чтобы хорошенько рассмотреть это волосатое украшение.
- Волосы на ней такие же, как на голове, все различного цвета. Действительно довольно мило.
Я осторожно коснулась бороды. Волосы были странные, толстые и жесткие, как проволока, и сильно вились в отличие от мягких густых и гладких волос на его голове. Они росли обильно, поражая разнообразием цветов - медь, золото, янтарь, корица и серый цвет, такой густой, что казался почти черным. Наиболее потрясающей была широкая серебристая полоса, которая спускалась из-под его нижней губы.
- Забавно, - сказала я, проводя по ней пальцем. - У тебя вообще нет седых волос на голове, а в бороде есть.
- Да? - он с удивленным видом взялся рукой за подбородок, и я внезапно поняла, что он понятия не имел, как он выглядел. Потом он кривовато улыбнулся и нагнулся, чтобы собрать свою одежду с пола.
- Да уж, ничего удивительного. Как я вообще весь не поседел за последний месяц.
Он замолчал, глядя на меня поверх свернутых белых бриджей.
- И кстати, сассенах, как я уже говорил тебе в лесу ...
- Да, кстати, - прервала я его. - Что, во имя всех святых, это означает?
- О, ты о солдатах? - он задумчиво поскреб подбородок. - Все было достаточно просто. Я сказал солдатам, что когда корабль будет на воде, по моему сигналу, мы нападаем на команду и запираем ее трюме, - широкая ухмылка расцвела в его густой растительности. - На самом деле, как только солдат появлялся на борту, двое моряков хватали его за руки, третий затыкал ему рот, разоружал и связывал. Потом мы поместили их всех в трюм. Это все.
Он пожал плечами с беспечной скромностью.
- Хорошо, - сказала я, выдыхая. - А как ты вообще оказался здесь, во-первых ...
И в этот момент меня прервал острожный стук в дверь.
- Мистер Фрейзер? Э ... Капитан? - угловатое лицо молодого Мейтланда высунулась из-за косяка. - Мистер Мерфи развел огонь в камбузе и отправил вам горячей воды и его наилучшие пожелания.
- Называй меня, мистер Фрейзер, - сказал Джейми беря из его рук поднос с кувшином и бритвой. - Менее мореходного капитана, чем я, трудно найти.
Он замолчал, прислушиваясь к топоту ног у нас над головами.
- Хотя если я капитан, - медленно начал он, - я полагаю, что я могу приказывать, когда плыть, а когда останавливаться?
- Да, сэр, это одно из тех вещей, что делает капитан, - сказал Мейтланд и с надеждой добавил. - Капитан также дает распоряжение о добавочной порции еды и грога.
- Понятно, - приподнятый уголок рта Джейми был хорошо виден, несмотря на бороду. - Скажи мне, Мейтланд, сколько моряки могут выпить и все еще будут в состоянии управлять судном?
- О, довольно много, сэр, - ответил Мейтланд с жаром и наморщил лоб, соображая. - Возможно ... дополнительная двойная порция.
Джейми приподнял одну бровь.
- Бренди?
- О, нет, сэр! - Мейтланд выглядел шокированным. - Грога. Если бренди, то тогда только дополнительная полупорция, иначе они на ногах не будут стоять.
- Двойной грог тогда, - Джейми церемонно поклонился Мейтланду, не обращая внимания на то, что был полностью обнажен. - Распорядитесь, мистер Мейтланд. И корабль не снимется с якоря, пока я не закончу свой ужин.
- Есть, сэр! - Мейтланд поклонился в ответ, копируя манеры Джейми. - Мне попросить, чтобы китаец посетил вас сразу после подъема якоря?
- Немного пораньше, мистер Мейтланд, благодарю вас любезно.
Мейтланд, кинув восхищенный взгляд на шрамы Джейми, повернулся, чтобы уйти, но я остановила его.
- Еще одно, Мейтланд, - сказала я.
- О, да, мэм?
- Спустись, пожалуйста, в камбуз и попроси, чтобы мистер Мерфи дал тебе бутылку самого сильного уксуса. Найди также, куда мужчины положили мои лекарства и принеси их сюда.
Его узкий лоб сморщился в замешательстве, но он любезно кивнул головой.
- О, да, мэм. Сделаю сейчас же.
- Что ты собираешься делать с уксусом, сассенах? - Джейми посмотрел на меня, сузив глаза, когда Мейтланд исчез в коридоре.
- Вымочить тебя в нем, чтобы убить вшей, - ответила я. - Я не собираюсь спать с кишащим гнездом паразитов.
- О, - сказал он и задумчиво поскреб шею. - Ты, собираешься спать со мной, не так ли?
Он кинул взгляд на непривлекательное спальное место возле стены.
- Я не знаю где, но да, я собираюсь, - сказала я твердо. - И я хочу, чтобы ты пока не брил бороду, - добавила я, когда он наклонился, чтобы поставить поднос на стол.
- Почему нет? - он с любопытством поглядел на меня через плечо, и я почувствовала, что мои щеки разгорелись.
- Э ... ну. Это немного ... по-другому.
- О, да?
Он распрямился и сделал шаг ко мне. В тесной каюте он казался еще больше - и еще более голым - чем на палубе.
Темно-синие глаза слегка сузились от сдерживаемого смеха.
- Как по-другому? - спросил он.
- Ну, это ... хм ... - я провела пальцами по моим горящим щекам. - Чувствуется по-другому, когда ты целуешь меня. На моей коже ...
Он смотрел мне прямо в глаза. Он не двигался, но вдруг оказался гораздо ближе ко мне.
- У тебя очень красивая кожа, сассенах, - сказал он мягко. - Как жемчуг и опал, - он очень нежно провел пальцем по моей скуле, потом по моей шее, по ключице и дальше вниз медленными кругами до вершины моих грудей, скрытых под рясой священника. - У тебя всюду очень нежная кожа, сассенах, - добавил он, изгибая бровь. - Это то, о чем ты думаешь?
Я сглотнула и облизнула губы, но не отвела взгляд.
- Да, более или менее, это то, о чем я думаю.
Он убрал палец и взглянул на кувшин с горячей водой.
- Хорошо. Жалко впустую тратить воду. Отослать ее назад Мерфи, чтобы он сварил суп, или я выпью ее?
Я рассмеялась, неловкость и отстраненность сразу же исчезли.
- Ты должен использовать ее для умывания, - сказала я. - Ты пахнешь борделем.
- Неудивительно, - сказал он, почесываясь. - В таверне, куда солдаты ходили пить и играть в карты, наверху был бордель.
- Наверху? - сказала я.
- Ну, девочки иногда спускались вниз, - объяснил он. - Не мог же я прогонять их с коленей, это, в конце концов, неучтиво.
- Без сомнения, - очень сухо сказала я. - Твоя мать привила тебе прекрасные манеры.
- Хорошенько подумав, я решил, что мы бросим здесь якорь на всю ночь, - сказал он, задумчиво глядя на меня.
- Да?
- И будем спать на берегу в комнате.
- В комнате? Зачем? - спросила я, рассматривая его с подозрением.
- Ну, я все распланировал, - сказал он, плеская в лицо воду обеими руками.
- Что распланировал? - спросила я. Он фыркнул и стряхнул воду с бороды прежде, чем ответить.
- Я мечтал об этом в течение многих месяцев, - сказал он тоном сильного предвкушения. - Каждую ночь, лежа в этой унылой скорлупе, заменяющей кровать, слушая, как напротив храпит и пускает ветры Фергюс. Я все время думал, что я сделаю, имея тебя голую и желающую, и чтобы никто не подслушивал, и было достаточно места, чтобы обслужить тебя наилучшим образом.
Он взял кусочек мыла и стал энергично намыливать руки.
- Ну что ж, я достаточно желающая, - заинтриговано сказала я. - И место, конечно, будет. Что касается голой ...
- Я позабочусь об этом, - уверил он меня. - Это часть моего замысла. Я уведу тебя в укромное место, расстелю одеяло, положу тебя на него и сяду рядом с тобой.
- Это начало, - сказала я. - Что дальше?
Я села на скамью рядом с ним, он наклонился и легонько прикусил мочку моего уха.
- А потом я посажу тебя на колени и поцелую.
Он замолчал, чтобы показать, как он это сделает, держа мои руки так, что я не могла двинуться. Когда через минуту он отпустил меня, мои губы немного припухли, и я ощущала во рту вкус пива, мыла и Джейми.
- Это шаг номер один, - сказала я, вытирая мыльную пену со своих губ. - Что дальше?
- Потом я уложу тебя на одеяло, накручу твои волосы на мою руку и попробую губами твое лицо, твое горло, твою грудь, - сказал он. - Я думаю, я буду делать это до тех пор, пока ты не запищишь.
- Я не пищу!
- Нет, ты пищишь, - сказал он. - Подай, пожалуйста, полотенце.
- Потом, - продолжил он энергично, - я думаю, что я начну с другого конца. Я подниму твою юбку и ...
Его лицо исчезла за складками льняного полотенца.
- И что? - спросила я очень заинтересовано.
- И стану целовать тебя между бедрами, где кожа такая нежная. Борода там очень пригодится, да?
Он задумчиво погладил бороду.
- Да, пригодится, - сказала я слабым голосом. - Что, предполагается, делаю я в это время?
- Ну, ты могла бы немного постонать, если захочешь поощрить меня, но можешь просто лежать неподвижно.
Он не выглядел, однако, нуждающимся в поощрении. Одна его рука лежала на моем бедре, второй он растирал свою грудь мокрым полотенцем. Когда он закончил, рука скользнула мне за спину и сжала мое мягкое место.
- Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня, - процитировала я. - Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.(6)
Зубы белой вспышкой сверкнули в бороде.
- Больше похожа на грейпфрут, - сказал он, обхватывая ладонью мою ягодицу. - Или, возможно, на тыкву. Грейпфрут слишком маленький.
- Тыкву? - произнесла я с негодованием.
- Да, тыквы иногда бывают такими большими, - сказал он. - Да, это следующий шаг, - он сжал мою ягодицу еще раз и убрал руку, чтобы вымыть подмышку с этой стороны. - Я лягу на спину и положу тебя на себя, возьмусь руками за твою попу и как следует приласкаю ее.
Он прекратил мыться, чтобы показать, что он имеет в виду под этим "как следует", и я невольно ахнула.
- В этом месте, - продолжил он, возобновив свое омовение, - ты можешь немного дрыгать ногами или делать непристойные движения бедрами и пыхтеть мне на ухо. Я не буду сильно возражать.
- Я не пыхчу!
- Да, ты пыхтишь. Теперь о твоих грудях ...
- О, я думала, ты о них забыл.
- Ни за что на свете, - уверил он меня. - Нет, - продолжил он со счастливым видом. - Когда я сниму твое платье и оставлю тебя в одной рубашке ...
- У меня нет рубашки.
- О? Ладно, это не важно, - сказал он. - Я намеревался сосать твои соски через тонкий хлопок рубашки до тех пор, пока они не затвердеют у меня во рту, а потом я сниму ее. Но это не имеет значения, я справлюсь и так. И так как рубашки у тебя нет, я буду ласкать твои груди, пока ты не станешь издавать эти тихие блеющие звуки ...
- Я не ...
- А потом, - прервал он меня, - так как в соответствии с моим планом ты будешь голой, и - если я пока все делал правильно - возможно будешь хотеть меня ...
- О, возможно, - сказала я. Мои губы покалывало еще от шага номер один.
- ... я разведу твои бедра, сниму свои брюки и ... - он замолчал, выжидая.
- И? - сказала я услужливо.
Его усмешка стала значительно шире.
- И мы увидим тогда, какие звуки ты не издаешь, сассенах.
От дверного проема позади меня раздалось покашливание.
-О, прошу прощения, мистер Уилоуби, - сказал Джейми извиняющимся тоном. - Я не ожидал вас так скоро. Возможно, вы хотите пойти и поужинать? Если пойдете, возьмите, пожалуйста, с собой эту одежду и попросите Мерфи сжечь ее в камбузе.
Он бросил солдатскую форму мистеру Уилоуби и нагнулся к сундуку за новой одеждой.
- Я никогда не думал, что снова встречу Лоренса Штерна, - заметил он, роясь в сложенной одежде. - Как он оказался здесь?
- О, он тот еврейский натурфилософ, о котором ты рассказывал?
- Да. Хотя я не думаю, что есть много еврейских философов.
Я рассказала ему, как я встретила Штерна в мангровых зарослях.
- ... и потом он привел меня в дом священника, - сказала я и остановилась, внезапно вспомнив. - О, я совсем забыла! Ты должен священнику два фунта стерлингов за Арабеллу.
- Да? - Джейми удивленно взглянул не меня, держа рубашку в руках.
- Да. Может быть, тебе попросить Штерна, чтобы он выступил послом. Священник кажется с ним в дружеских отношениях.
- Хорошо. Кстати, что случилось с этой Арабеллой?
Я набрала воздуху, чтобы объяснить, но тут раздался стук в двери.
- Разве человек не может спокойно одеться? - сердито спросил Джейми. - Входите же!
Дверь распахнулась, и появилась Марсали, которая моргнула при виде голого отчима. Джейми торопливо обмотал середину своего тела рубашкой и кивнул ей, лишь на секунду потеряв хладнокровие.
- Марсали, девочка. Рад видеть, что у тебя все в порядке. Тебе что-то нужно?
Девушка вошла в каюту и стала между столом и рундуком.
- Да, - сказала она. Она загорела на солнце, и нос у нее облез, но мне она показалась немного бледной. Ее опущенные руки были сжаты в кулаки, а подбородок поднят, словно для сражения.
- Я требую, чтобы ты выполнил свое обещание, - сказала она.
- Да? - Джейми выглядел настороженным.
- Ты обещал, что разрешишь мне и Фергюсу пожениться, когда вы приплывем в Вест-Индию, - маленькая морщинка появилась между ее светлыми бровями. - Гаити находится в Вест-Индии, не так ли? Еврей сказал так.
Джейми поскреб в бороде.
- Да, - сказал он неохотно. - И да, я полагаю, если ... Я обещал. Но ... вы уверены в этом оба?
Она подняла подбородок выше и выпятила челюсть.
- Да, мы уверены.
Джейми приподнял одну бровь.
- Где Фергюс?
- Помогает убирать груз. Я знаю, мы скоро отправимся в дорогу, и я решила, что мне нужно прийти и спросить.