Путешественница ч.9 гл.61
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
61
КОСТЕР КРОКОДИЛА
Для ночного времени на реке было удивительно интенсивное движение. Лоренс Штерн, настоявший на своем участии в экспедиции, сказал мне, что большинство плантаций в холмах использовали ее, как основное средство сообщения с Кингстоном. Наземные дороги, если они существовали, были ужасны и зарастали с каждым дождливым сезоном.
Я ожидала, что река будет пустынна, но, пока мы под парусами поднимались вверх по течению, нам встретились два речных судна и баржа, направляющиеся вниз к морю. Баржа, огромная темная форма, нагруженная бочками и тюками, проплыла мимо нас, словно черный грозный айсберг. Низкие голоса рабов, направляющих ее шестами, тихо разносились над рекой.
- Спасибо, что ты отправился с нами, Лоренс, - сказал Джейми. У нас была маленькая одномачтовая лодка, в которую едва вошли Джейми, я сама, шесть шотландских контрабандистов и Штерн. Несмотря на скученность, я тоже была рада присутствию Штерна, его уверенное флегматичное поведение действовало успокаивающе.
- Ну, признаюсь, мне любопытно, - сказал Штерн, махая передом рубашки, чтобы охладить потное тело. - Я встречал леди прежде.
- Миссис Абернати? - я помолчала, потом осторожно спросила. - Э ... что вы думаете о ней?
- О ... она была очень приятной леди ... очень.
В темноте я не могла видеть его лица, но его голос звучал немного странно с довольными и в тоже время смущенными нотками, которые показали мне, что он действительно нашел вдову Абернати весьма привлекательной. Из чего я сделала вывод, что Джейли было что-то нужно от натуралиста, я никогда бы не поверила, что она могла вступить в отношения с мужчиной, если ей это не было выгодно.
- Где вы с ней встретились? В ее доме?
Согласно рассказам гостей на приеме у губернатора миссис Абернати редко покидала свою плантацию.
- Да, в Роуз-холле. Я посетил ее, чтобы попросить разрешение собрать очень редких жуков из семейства Cucurlionidae(1), которых нашел возле источника на ее плантации. Она пригласила меня в дом и ... была очень гостеприимной.
На этот раз в его голосе отчетливо прозвучало самодовольство. Джейми, рядом со мной управляющий румпелем, коротко фыркнул.
- Что она хотела от вас? - спросил он, придя к такому же выводу, что и я, относительно Джейли.
- О, она любезно интересовалась образцами флоры и фауны, которые я собрал на острове. Она спрашивала, где они обитают, и свойствах некоторых трав. Ну и о других местах, где я был. Она особенно заинтересовалась моими рассказами о Гаити, - он печально вздохнул. - Трудно поверить, что такая прекрасная женщина может совершать такие предосудительные поступки, как вы описали, Джеймс.
- Прекрасная, да? - голос Джейми был полон сухой насмешки. - Немного потеряли голову, Лоренс?
Голос Лоренса повторил улыбку Джейми.
- Есть одна плотоядная муха, которую мне удалось наблюдать, друг Джеймс. Самец, собирающийся поухаживать за нею, должен принести ей кусочек мяса или другую добычу, завернутые в паутину. Пока самка разворачивает подношение, он прыгает на нее, совершает копуляцию и удирает со всех ног. Так как, если она закончит еду раньше или его подарок окажется невкусным, она его съест, - в темноте раздался тихий смех. - Нет, это был интересный опыт, но я не думаю, что хотел бы снова встретиться с миссис Абернати.
- Нет, если нам повезет, - согласился с ним Джейми.
Мужчины растаяли в темноте, оставив меня на берегу реки сторожить лодку, а также с указанием от Джейми оставаться на месте. У меня был пистолет, данный мне Джейми со строгим наказом не прострелить себе ногу. Его солидный вес был утешительным, но по мере того, как тянулось время, темнота и одиночество становились все более тревожащими.
С места, где я стояла, я могла видеть дом, темный, кроме трех освещенных окон, вероятно, в салоне. Меня также интересовало, почему не было никаких признаков активности рабов. Пока я наблюдала за домом, я увидела, как тень пересекла одно из освещенных окон, и мое сердце подскочило к горлу.
Это не была тень Джейли, она был высокой худой и неуклюже угловатой.
Я дико осмотрелась вокруг, желая позвать Джейми, но было уже поздно. Мужчины были вне пределов слышимости. Я поколебалась мгновение, но ничего иного не смогла придумать и, подняв свои юбки, ступила в темноту.
К тому времени, когда я поднялась на веранду, я была мокрой от пота, и мое сердце билось так громко, что заглушало все другие звуки. Я пододвинулась в ближайшему окну, пытаясь заглянуть в салон и не быть замеченной изнутри.
В салоне все было тихо. В камине горел небольшой огонь, и отсветы пламени мерцали на полированном полу. На секретере из красного дерева были навалены груды рукописей и старинные книги. Я не видела внутри никого, но, с другой стороны, я не видела всю комнату целиком.
Мою кожу покалывало при мысли о Геркулесе с мертвыми глазами, который мог подкрадываться ко мне из темноты. Я медленно двинулась по веранде, оглядываясь при каждом шаге.
Этим вечером место казалось удивительно пустынным. Не было слышно негромких голосов рабов, переговаривающихся друг с другом во время работы. "Но это еще ничего не значит", сказала я себе. Большинство рабов после заката должны были быть в своих бараках. Однако в доме рабы должны быть, нужно ведь поддерживать огонь и готовить ужин на кухне.
Передняя дверь стояла открытая. Желтые лепестки осыпались внутрь через порог, пылая, как древние золотые монеты, в слабом свете, льющемся из прихожей.
Я остановилась, прислушиваюсь. Мне показалось, что я слышу слабый шелест внутри салона, словно кто-то переворачивал страницы, но мне нужно было убедиться. Собрав всю свою храбрость, я ступила через порог.
Чувство запустения внутри было еще более явным. Признаки были налицо - ваза с увядшими цветами на комоде, чайные чашки и блюдца на столе с засохшими коричневыми пятнами. Где, черт возьми, были все?
Я остановилась в дверях и снова прислушалась. Я услышала потрескивание огня и тот же тихий шелест перевертываемых страниц. Выглянув из-за косяка, я увидела, что кто-то сидел за секретером. Бесспорно мужчина, высокий с темной головой и узкими плечами, склонившийся над книгой.
- Иэн! - прошипела я так громко, как смела. - Иэн!
Фигура шевельнулась и встала со стула, всматриваясь в темноту.
- Иисус! - сказала я.
- Миссис Малкольм? - удивленно сказал преподобный Арчибальд Кэмпбелл.
Я сглотнула, пытаясь опустить мое сердце из горла. Священник выглядел таким же пораженным, как и я, но это продлилось лишь мгновение. Потом его черты затвердели, и он направился к двери.
- Что вы здесь делаете? - сердито спросил он.
- Я ищу племянника своего мужа, - ответила я. Скрывать это не имело никакого смысла, и возможно он знал, где Иэн. Я быстро оглядела комнату, но в ней был только священник и одна горящая лампа. - Где миссис Абернати?
- Понятия не имею, - сказал он хмуро. - Кажется, она уехала. И о каком племяннике мужа вы говорите?
- Уехала? - я моргнула. - Куда?
- Я не знаю, - он нахмурился, его острая верхняя губа легла на нижнюю, словно птичий клюв. - Ее не было, когда я проснулся этим утром, и ее слуг тоже. Прекрасный способ проявить гостеприимство!
Я немного расслабилась, несмотря на тревогу. По крайней мере, не было опасности столкнуться с Джейли. Я подумала, что с преподобным Кэмпбеллом я справлюсь.
- О, - сказала я. - Это действительно несколько неприветливо. Может быть, вы видели мальчика лет пятнадцати, очень высокого и худого с густыми темно-коричневыми волосами? Нет, я полагаю, вы не видели. В таком случае, я думаю, что мне нужно удалиться ...
- Стойте!
Он схватил меня за руку, и я остановилась, удивленная силой его хватки.
- Каково настоящее имя вашего мужа? - спросил он.
- В чем дело ... Александер Малкольм, - сказала я, пытаясь вытащить руку. - Вы знаете это.
- Действительно. А когда я описал вас и вашего мужа миссис Абернати, она сказала, что ваша фамилия Фрейзер ... и что ваш муж на самом деле - Джеймс Фрейзер, это правда?
- О, - я глубоко вздохнула, пытаясь что-то придумать, но не смогла. Я никогда не могла лгать спонтанно.
- Где ваш муж, женщина? - спросил он.
- Послушайте, - сказала я, пытаясь высвободиться из его схватки. - Вы совершенно ошибаетесь насчет Джейми. Он сказал, что не имел никакого отношения к вашей сестре. Он ...
- Вы говорили с ним о Маргарет?
Его хватка усилилась. Я тихо вскрикнула от боли и сильнее дернула руку.
- Да, он сказал, что он не был тем человеком, за которым она отправилась в Каллоден. Это был его друг, Эван Камерон.
- Вы лжете, - сказал он резко. - Или он. Это не имеет значения. Где он?
Он слегка тряхнул меня, и я сильно дернулась, сумев освободить свою руку.
- Я говорю вам, он не имеет никакого отношения к тому, что случилось с вашей сестрой!
Я отскочила, думая, как убежать от него, не выпустив его наружу, где он мог наткнуться на Джейми и, расшумевшись, привлечь лишнее внимание к нашей спасательной экспедиции. Восьми мужчин было достаточно, чтобы справиться с двумя Геркулесовыми столпами, но недостаточно, чтобы противостоять ста рабам.
- Где он?
Священник надвигался, сверля меня глазами.
- Он в Кингстоне! - ответила я, оглядываясь на французские двери, ведущие на веранду. Я могла бы выскочить в них, но что потом? Его погоня за мной по плантации была бы гораздо хуже, чем если бы он оставался в доме.
Я посмотрела на священника, который хмуро уставился на меня, потом перед моим мысленным взором возникло то, что я увидела на веранде, и я резко обернулась назад.
Это был большой белый пеликан, который, взгромоздившись на перила веранды, перебирал клювом в оперение. Перья Пинг Ана вспыхивали серебром в тусклом свете от дверного проема.
- Что? - закричал преподобный Кэмпбелл. - Кто это? Кто там?
- Просто птица, - сказала я, поворачиваясь к нему. Мое сердце судорожно билось. Мистер Уилоуби, конечно, находится где-то рядом. Пеликаны обитают возле устьев рек, по берегам морей, но я никогда не видела их в глубине страны. И если мистер Уилоуби скрывается поблизости, что мне делать?
- Я сомневаюсь, что ваш муж находится в Кингстоне, - сказал священник, подозрительно уставившись на меня суженными глазами. - Хотя, если он там, то он, по-видимому, приедет сюда за вами.
- О, нет! - сказала я.
- Нет, - повторила я с такой уверенностью, которую могла изобразить. - Джейми не приедет сюда. Я приехала одна в гости к Джейлис ... миссис Абернати. Мой муж не ждет меня до следующего месяца.
Он не верил мне, но не мог ничего поделать. Его рот сжался гузкой, и он спросил.
- Значит, вы жили здесь?
- Да, - сказала я, радуясь, что немного знакома с расположением комнат, чтобы успешно притворяться гостем. В конце концов, если слуги ушли, никто не мог опровергнуть мои слова.
Он стоял неподвижно, рассматривая меня суженными глазами, потом сжал челюсти и неохотно кивнул.
- Хорошо. Тогда я полагаю, что вы имеете какое-нибудь представление, куда девалась наша хозяйка, и когда она предполагает вернуться?
У меня начало появляться тревожное понимание того, куда - если не когда - Джейлис Абернати отправилась, но преподобный Кэмпбелл не казался подходящим человеком, чтобы делиться с ним этими соображениями.
- Нет, боюсь, что нет, - сказала я. - Я ... отсутствовала, была в гостях на соседней плантации и только что вернулась.
Священник пристально смотрел на меня, на мне была амазонка - потому что это было единственное приличное платье у меня, исключая фиолетовое для бала - и моя история выглядела правдивой.
- Понятно, - сказал он. - Ммфм. Ладно.
Он волновался, его большие костистые руки сжимались и разжимались, словно он не знал, что с ними делать.
- Не волнуйтесь, - сказала я с очаровательной улыбкой и кивнула в направлении стола. - Уверена, у вас есть важная работа.
Он снова сморщил губы так, что стал неприятно похож на сову, рассматривающую сочную мышь.
- Работа закончена. Я только делал копии документов, которые просила миссис Абернати.
- Как интересно, - машинально сказала я, думая, что после небольшой светской беседы я могла бы отправиться в свою предполагаемую комнату, а так как все комнаты первого этажа выходили на веранду, я могла бы спокойно ускользнуть в ночь на встречу с Джейми.
- Возможно, вы разделяете интересы нашей хозяйки - и мои собственные - относительно шотландской истории?
Его пристальный взгляд оживился, и я с опустившимся сердцем признала в его глазах фанатичный блеск страстного исследователя. Я хорошо знала этот блеск.
- Да, это очень интересно, я уверена, - сказала я, направляясь к двери, - но я должна сказать, что я действительно мало что ... - но тут я заметила один лист в кипе документов и остановилась, помертвев.
Это было генеалогическое древо. Я видела много таких, живя с Фрэнком, но это была особенная диаграмма. Это было генеалогическое древо семьи Фрейзеров - проклятая вещь была даже озаглавлена "Фрейзер из Ловата" - и начиналось с 1400-х годов, насколько я могла видеть, и по настоящие дни. Я могла видеть Симона, лорда-якобита, который был четвертован после восстания Чарльза Стюарта - и мало кто оплакивал его - и его детей. Внизу в одном из углов с примечанием о незаконнорожденности был занесен Брайен Фрейзер - отец Джейми. И ниже черными чернилами - Джеймс А. Фрейзер.
Я почувствовала холодную дрожь, пробежавшую по моей спине. Священник заметил мою реакцию, наблюдая за ней с холодным развлечением.
- Да, интересно, что это должны быть Фрейзеры, не так ли?
- Чем ... должны быть Фрейзеры? - спросила я, непроизвольно двигаясь к столу.
- Предметом пророчества, конечно, - сказал он немного удивленно. - Разве вы не знаете об этом? Но, возможно, ваш муж, являясь незаконным потомком ...
- Я не знаю ничего об этом.
- А, - священник наслаждался возможностью ознакомить меня с вопросом. - Я думал, что миссис Абернати говорила вам об этом, она так интересовалась этим пророчеством, что даже написала мне в Эдинбург.
Он просмотрел бумаги и вытащил одну, которая был написана на гэльском языке.
- Это оригинальный язык пророчества, - сказал он, пихая листок мне под нос, - провидца Брагана. Вы слышали о провидце Брагане, конечно?
В его тоне было мало надежды, но я действительно слышала о Брагане, предсказателе шестнадцатого века, шотландском Нострадамусе.
- Я слышала. Это пророчество о Фрейзерах?
- Да, о Фрейзерах из Ловата. Язык метафорический, как я указал мистрис Абернати, но значение достаточно ясно, - он все больше загорался энтузиазмом, несмотря на свое подозрение ко мне. - В пророчестве говорится, что новый король Шотландии будет происходить из Ловатов. Это должно произойти после затмения "королей белой розы" - явная ссылка на папистских Стюартов, конечно, - он кивнул на белые розы, вытканные на ковре. - Есть некоторые неясные пункты в пророчестве, например, время, когда это произойдет, и будет ли это король или королева, есть определенные трудности в интерпретации, вследствие небрежного обращения с оригинальным ...
Он продолжал говорить, но я не слушала. Если у меня были какие-то сомнения, куда отправилась Джейли, то теперь они быстро исчезли. Одержимая свободой Шотландии, она потратила десять лет своей жизни на восстановление трона Стюартов. Попытка потерпела провал в Каллодене, и она преисполнилась презрением к Стюартам. И не удивительно, если она считала, что знает, какой шаг сделать далее.
Но куда она отправилась? Назад в Шотландию на поиски наследников Ловата? Нет, она задумывала прыжок во времени, это ясно, и она собирала ресурсы и проводила исследования.
Я уставилась на бумагу со своего рода зачарованным ужасом. Генеалогия была выведена только до настоящего времени, знала ли Джейли о потомках Ловата в будущем?
Я взглянула на преподобного Кэмбелла, собираясь задать вопрос, но слова замерзли на моих губах. В дверях, ведущих на веранду, стоял мистер Уилоуби.
Маленький китаец, очевидно, пережил нелегкие времена, его шелковая пижама была порвана и покрыта грязью, его круглое лицо осунулось от голода и усталости. Его глаза скользнули по мне со слабой вспышкой узнавания, но все его внимание было сосредоточено на преподобном Кэмпбелле.
- Самый святой парень, - произнес он, и в его голосе звучали ядовитые язвительные ноты, которых я никогда прежде не слышала от него.
Священник развернулся так быстро, что задел локтем вазу, и желтые розы с потоком воды упали на бумаги. Кэмбелл с гневным криком схватил листы, отчаянно стряхивая с них воду, чтобы чернила не успели расплыться.
- Смотри, что ты наделал, ты проклятый языческий убийца!
Мистер Уилоуби рассмеялся. Не своим обычным высоким хихиканьем, но низким тихим смехом, в котором не было ничего веселого.
- Я убийца? - он медленно покачал головой, не спуская глаз со священника. - Не я, святой парень, ты убийца.
- Прочь, парень, - сказал преподобный Кэмпбелл холодно. - Ты не должен входить в дом леди.
- Я знаю тебя, - голос китайца был низок и ровен, его взгляд не дрогнул. - Я видел тебя. Видел в красной комнате с женщиной, которая смеется. Видел тебя также со зловонными шлюхами в Шотландии, - очень медленно он поднял руку и провел ладонью, как лезвием, по своему горлу. - Ты убивал довольно часто, святой парень, я думаю.
Преподобный Кэмбелл побледнел, но от потрясения или от гнева, я не могла сказать. Я была также бледна ... от страха. Я облизнула мои пересохшие губы и сказала.
- Мистер Уилоуби ...
- Не Уилоуби, - он не смотрел на меня, поправка была высказана почти безразлично. - Ю Тиен Го.
Не зная, как выйти их этой ситуации, я задалась нелепым вопросом, как к нему обращаться - мистер Ю или мистер Го?
- Вон отсюда!
Бледность преподобного Кэмпбелла была вызвана гневом. Он надвигался на маленького китайца, сжав массивные кулаки. Мистер Уилоуби не двигался, безразличный к гневу священника.
- Лучше уйдите, первая жена, - сказал он тихо. - Святой парень любит женщин, но не своим членом, а ножом.
Я не носила корсет, но сейчас почувствовала себя так, словно он сжимает мне грудь. Я не могла вздохнуть, чтобы что-то сказать.
- Ерунда! - резко сказал священник. - Я сказал - вон! Или я...
- Стойте, пожалуйста, преподобный Кэмпбелл, - сказала я. Трясущимися руками я вытащила из кармана платья пистолет, который дал мне Джейми, и направила на него. К моему удивлению он действительно остановился, уставившись на меня, словно у меня выросло две головы.
Я никогда прежде не держала никого под прицелом, ощущение было опьяняющим, несмотря на то, что ствол пистолета дрожал. И в тоже время я не знала, что мне делать.
- Мистер ... - я сдалась и использовала все его имена. - Ю Тиен Го. Вы видели священника на губернаторском балу с миссис Алькотт?
- Я видел, как он убил ее, - категорично заявил Ю Тиен Го. - Лучше стреляйте, первая жена.
- Не будьте смешны! Моя дорогая миссис Фрейзер, конечно же, вы не поверите слову дикаря, который сам ...
Священник повернулся ко мне, пытаясь принять надменный вид, который не вязался с бусинками пота, на его лбу.
- Но я думаю, что я верю ему, - сказал я. - Вы были там. Я видела вас. И вы были в Эдинбурге, когда была убита последняя проститутка. Нелли Кауден говорила, что вы жили в Эдинбурге два года, и эти два года маньяк убивал девушек.
Спусковой крючок был скользким под моим указательным пальцем.
- Он тоже жил там эти два года!
Лицо священника утратило бледность, став к настоящему времени красным. Он дернул головой в направлении китайца.
- Вы поверите слову человека, который предал вашего мужа?
- Кто?
- Он! - раздражение сделало голос священника грубым. - Именно этот негодяй выдал Фрейзера сэру Персивалю Тернеру. Сэр Персиваль рассказал мне!
Я чуть не выронила пистолет. Все происходило слишком быстро для меня. Я отчаянно надеялась, что Джейми м мужчины нашли Иэна и возвратились к лодке, и, конечно, не найдя меня там, придут в дом.
Я приподняла дуло пистолета, намереваясь приказать священнику двигаться по переходу на кухню, где хотела запереть его в одной из кладовых. Это было лучшее, что я могла придумать.
- Я думаю, вам лучше ... - начала я, и потом он прыгнул на меня.
Мой палец рефлекторно нажал курок. Грянул громкий выстрел, оружие дернулось в моей руке, и маленькое облачко черного дыма обдало мое лицо, заставив глаза слезиться.
Я промахнулась. Выстрел испугал его, но теперь его лицо выражало только удовлетворение. Не разговаривая, он сунул руку в карман сюртука и вытащил металлический футляр шести дюймов длиной. С одного его конца высовывалась ручка из оленьего рога.
С ужасной ясностью, которая возникает в таких ситуациях, я замечала все - от метки на лезвие, когда он вытащил его из футляра, до запаха розы, которую он раздавил, направившись ко мне.
Некуда было бежать. Я готовилась драться, зная, что борьба бесполезна. Свежий шрам от мачете горел на моей руке, напоминая о прежнем порезе. Уголком глаза я уловила голубую вспышку, потом раздался сочный звук, словно раскололась дыня, упавшая с небольшой высоты. Преподобный очень медленно развернулся на одной ноге, его глаза были широко открыты и совершенно пусты. В этот момент он очень походил на Маргарет. Потом он упал.
Он упал, как бревно, не вытянув рук, чтобы спасти себя. Один из столов перевернулся, рассыпав по полу коллекцию безделушек. Голова священника стукнулась о пол возле моих ног, слегка подскочила и улеглась неподвижно. Я сделала конвульсивный шаг назад и уперлась спиной в стену.
На его виске была большая вмятина. Пока я смотрела, цвет его лица изменился от красного до белого. Его грудь приподнялась, упала, снова поднялась. Его глаза и рот были открыты.
- Цей-ми здесь, первая жена?
Китаец затолкал мешочек с шарами назад в рукав.
- Да, он здесь ... там, - я неопределенно махнула рукой в направлении веранды. - Что ... он ... вы действительно ...?
Я чувствовала, как волны потрясения охватывают меня, и боролась с ними, закрыв глаза и делая глубокие вдохи.
- Это были вы? - сказала я, все еще не открывая глаз. Если он собирался разбить мне голову, я не собиралась смотреть на это. - Он говорил правду? Это вы раскрыли место встречи в Арброте сэру Персивалю? Вы сказали ему о Малкольме и печатной лавке?
Ответа не было, и, подождав мгновение, я открыла глаза. Он стоял и наблюдал за преподобным Кэмпбеллом.
Арчибальд Кэмпбелл лежал неподвижно, но еще не был мертв. Хотя темный ангел уже появился, его кожа приняла слабый зеленоватый оттенок, который я видела прежде у умирающих людей. Однако его легкие функционировали, вдыхая воздух с высоким хрипящим звуком.
- Это не был англичанин тогда, - сказала я. Мои руки были влажными, и я вытерла их об юбку. - Это было английское имя Уилоуби.
- Не Уилоуби, - сказал он резко. - Ю Тиен Го!
- Почему!? - сказала я, почти крича. - Смотри на меня, черт тебя побери! Почему?
И он посмотрел на меня. Его глаза были черные и круглые, как мраморные шары, но они потеряли свой блеск.
- В Китае, - сказал он, - есть ... предание. Пророчество о том, что однажды придут призраки. Все боятся призраков.
Он дважды кивнул головой и снова посмотрел на пол.
- Я сбежал из Китая, чтобы спасти мою жизнь. Пробудившись, я увидел призраков. Повсюду вокруг меня призраки, - добавил он тихо.
- Потом появился большой призрак - ужасное белое лицо, ужасно белое, огненные волосы. Я думал, он съест мою душу.
Его глаза оторвались от распростертого священника и уставились на меня, отрешенные и неподвижные, словно стоячая вода.
- Я прав, - сказал он и снова кивнул головой. Он недавно побрил голову, и его скальп мерцал на свету.
- Он съел мою душу, Цей-ми. Я больше не Ю Тиен Го.
- Он спас твою жизнь, - сказала я. Он еще раз кивнул головой.
- Я знаю, лучше мне умереть. Лучше умереть, чем быть Уилоуби. Уилоуби! Тьфу!
Он отвернулся и сплюнул, его лицо внезапно сердито исказилось.
- Он говорит мой язык, Цей-ми! Он ест мою душу!
Приступ гнева прошел также быстро, как и возник. Он провел трясущейся рукой по лицу, вытирая пот.
- Я увидел человека в таверне. Спросил Мак-Ду. Я пьяный, - сказал он ровным голосом. - Хотел женщину, никакая женщина не хотела идти со мной, смеялись, называли желтым червем ...
Он неопределенно махнул рукой впереди своих брюк и потряс головой, шелестя косичкой по шелковой куртке.
- Не важно, что гвао-фей делал, для меня все равно. Я пьяный, - сказал он снова. - Человек-призрак спрашивает, знаю я Мак-До. Говорю да, знаю Мак-Ду, - он пожал плечами. - Не важно, что я говорю.
Он снова уставился на священника. Я увидела, как медленно поднялась у того грудь, упала ... поднялась еще, упала ... и осталось неподвижной. В комнате установилась тишина, хрипение прекратилось.
- Это долг, - кивнул на тело Ю Тиен Го. - Я опозорен. Я чужой. Но я заплатил. Ваша жизнь вместо моей, первая жена. Скажите Цей-ми.
Он кивнул еще раз и повернулся к двери. На веранде раздался слабый шелест перьев. На пороге он обернулся.
- Когда я проснулся на пристани, я подумал, что вокруг меня призраки, - сказал тихо Ю Тиен Го. Его глаза были плоскими и темными, лишенными глубины. - Но я неправ, это я призрак.
Во французские окна влетел легкий ветерок, и китаец вышел. Быстрые мягкие шаги фетровых подошв пересекли веранду, сопровождаемые шелестом расправленных крыльев и тихим жалобным "Гваа!", и исчезли в темноте.
Я упала на кушетку прежде, чем мои колени подогнулись подо мной. Я наклонилась и положила голову на колени, молясь, чтобы не упасть в обморок. Кровь стучала в моих ушах. Вдруг мен показалось, что я услышала хрипящее дыхание и в панике вскинула голову, но преподобный Кэпмбелл лежал неподвижно.
Я не могла оставаться в одной комнате с ним. Я встала и по большой дуге обошла его тело, но прежде, чем я подошла к двери, я передумала. Все события вечера перемешались в моей голове, как кусочки стекла в калейдоскопе.
Я не могла сейчас все обдумать, но я помнила, что сказал преподобный перед появлением Ю Тиен Го. Если и была какая-то подсказка, куда отправилась Джейлис Абернати, то ее нужно было искать наверху. Я взяла свечу со стола, зажгла ее и направилась к лестнице, сопротивляюсь желанию оглянуться назад.
В рабочей комнате было темно, но слабый жуткий фиолетовый свет мерцал на дальнем конце стойки. В комнате был странный запах жжения, настолько острый, что я чихнула. Слабый металлический привкус в горле напомнил мне о школьных уроках химии.
Ртуть. Горящая ртуть. Пары, которые образовывались при ее горении, были прекрасны, но очень ядовиты. Я вытащила носовой платок и, прижав его к носу и рту, направилась к фиолетовому мерцанию.
Линии магической фигуры были выжжены на дереве стойки. Если она использовала камни, то забрала их с собой, но она оставила нечто другое.
Фотография сильно обгорела по краям, но центр остался нетронутым. Мое сердце потрясенно стукнуло. Я схватила снимок Брианны и прижала его к груди со смешанным чувством ярости и паники.
Что она подразумевала под этим ... этим осквернением? Оно не предназначалось ни для меня, ни для Джейми, поскольку вряд ли она ожидала, что мы увидим это.
Это какая-то магия ... или точнее магия Джейли. Я отчаянно пыталась вспомнить все, что она сказала мне в этой комнате. Ее главным образом интересовало, как я прохожу сквозь камни. И что я сказала? Только то, что нужно сосредоточиться на человеке, да, я сказала, что думала о человеке, к которому я шла.
Я длинно вдохнула и обнаружила, что меня трясет, трясет как от отсроченной реакции на произошедшее в салоне, так и от ужасного предчувствия. Это могло означать только то, что Джейли решила испробовать мою технику - если можно ее так назвать - вместе со своей собственной и использовать фотографию Брианны, как объект фиксации для путешествия. Или ... я внезапно вспомнила об исследованиях священника и о бумаге с тщательно вырисованным генеалогическим древом и подумала, что сейчас упаду в обморок.
"Одно из пророчеств провидца Брагана, - сказал он, - относительно Фрейзеров из Ловата, новый король Шотландии будет происходить из этой линии". Но благодаря исследованиям Роджера Уэйкфилда, я знала - и Джейли тоже, будучи одержимой шотландской историей - что прямая линия Ловатов пресеклась в 1800-х годах. Фактически единственной оставшейся в живых из этого рода в 1968 году была Брианна.
Прошла минута прежде, чем я осознала, что низкий рычащий звук, который я слышала, происходил из моего горла, и прошло еще мгновение прежде, чем я смогла разжать челюсти.
Я вспомнила полусожженную фотографию в моем кармане, развернулась и выбежала в двери, словно за мной гнались демоны. Я должна найти Джейми - сейчас же.
Их там не было. Лодка тихо покачивалась в тени цекропии, где мы ее оставили, но никаких следов Джейми и мужчин не было.
Между мной и сахарным заводом простиралось одно из полей сахарного тростника. Ветер поменялся, и слабый запах жженого сахара, долетающий оттуда, сменился на чистый влажный аромат мха и мокрых скал, смешанный с острым запахом водных растений в потоке.
Берег реки резко поднимался от этого места к полю. Я стала взбираться вверх, поскользнулась и попала рукой в жидкую грязь. С приглушенным восклицанием отвращения я вытерла руку об юбку. Острые волны беспокойства пробегали по моему телу. Проклятие, где Джейми? Он давно должен был вернуться.
Два факела мерцали перед воротами Роуз-холла, маленькие точки мерцающего света на этом расстоянии. Ближе был свет слева от сахарного завода. Джейми и мужчины встретились там с неприятностями? Я могла слышать слабое пение в том направлении и видеть глубокое мерцание открытого огня. Все казалось мирным, но что-то в ночи или этом месте заставило меня тревожиться.
Внезапно я ощутила другой запах, сильнее запаха водяного кресса и жженого сахара - сильный гнилостный сладковатый смрад, в котором я признала запах тухлого мяса. Я сделала острожный шаг, и что-то сильно ударило меня по ногам.
Это было так, словно кусок темноты отделился от нее, быстро двигаясь на уровне моих колен, и сбил меня с ног.
Мой вопль совпал с ужасным звуком - своего рода хриплым шипением, которое подтвердило мое ощущение, что рядом было что-то большое живое и сильно пахнущее падалью.
Я больно шлепнулась на мой зад и, не останавливаясь, чтобы посмотреть, что это было, развернулась и на четвереньках помчалась по грязи, сопровождаемая хриплым шипением и скрежещущим шорохом. Что-то ткнулось мне в ногу, я вскочила и помчалась дальше.
Я была так испугана, что ничего не видала, пока передо мной внезапно не вырос мужчина. Я врезалась в него, и факел, который он нес, упал на землю, зашипев во влажной листве.
Руки схватили мои плечи. Сзади раздались крики. Мое лицо было прижато к безволосой груди с сильным мускусным запахом. Когда я обрела равновесие и отодвинулась, подняв голову, я увидела лицо негра, который, открыв рот, озадаченно смотрел на меня.
- Миссус, что вы делаете здесь? - спросил он. Прежде, чем я могла ответить, его отвлекло что-то происходящее за моей спиной. Его хватка на моих плечах ослабла, и я развернулась, чтобы посмотреть назад.
Шестеро мужчин окружили какое-то животное. Двое держали факелы, освещающие сцену, четверо в набедренных повязках осторожно кружили вокруг, держа наготове заостренные шесты.
Мои ноги все еще болели и дрожали от удара, но когда я увидела тварь, они едва не подкосились снова. Существо было почти двенадцати футов длиной с бронированным телом толщиной с ромовую бочку. Большой хвост внезапно хлестнул на одну сторону, и мужчина отскочил с испуганным вскриком, ящер повернул голову и раскрыл челюсти, испустив шипящий звук.
Челюсти со звуком захлопнулись, и я увидела зубы хищника, выступающие из его нижней челюсти и придающие морде вид мрачной усмешки.
- Никогда не улыбайтесь крокодилу, - сказала я глупо.
- Нет, мэм, я, конечно, не буду, - сказал раб, оставив меня и осторожно продвигаясь к месту действия.
Мужчины тыкали животное шестами, пытаясь разозлить его. В этом они преуспели. Крокодил, оттолкнувшись толстыми лапами, с ревом бросился на ближайшего мужчину, тот отскочил, поскользнулся в грязи и упал.
Раб, который столкнулся со мной, прыгнул на спину крокодила. Мужчины с факелами прыгали взад и вперед, ободряюще крича, один человек с шестом, более смелый чем другие, выскочил вперед и стал бить тварь по голове, отвлекая ее, пока упавший раб отползал назад, оставляя пятками борозды в грязи.
Человек на спине крокодила нащупывал - как мне казалось, с самоубийственной манией - пасть животного. Обхватив одной рукой толстую шею, он ухитрился другой вцепиться в рыло и что-то закричал своим компаньонам.
Внезапно фигура, которую я не заметила раньше, выступила из тени. Он встал на колени перед борющейся парой и надел петлю на челюсти ящера. Раздались триумфальные крики, которые были остановлены резким словом фигуры на коленях.
Он поднялся на ноги и, яростно жестикулируя, закричал. Он говорил не по-английски, но его тревога была очевидна. Большой хвост был все еще свободен, мотаясь из стороны в сторону с такой силой, что мог убить любого человека в переделах досягаемости. Видя силу его ударов, я удивилась, что мои ноги не были сломаны после удара.
Мужчины подбежали к вожаку в ответ на его приказы. Я чувствовала полуприятное оцепенение от шока, охватившего меня, и в этом состоянии нереальности мне показалось не удивительным, что этим вожаком был Ишмаэль.
- Хуве! - крикнул он, делая мощные восходящие жесты ладонями, которые красноречиво иллюстрировали приказ. Двое рабов подтолкнули свои шесты под брюхо крокодила, третий, удачно приложив своим шестом по голове твари, подсунул шест под грудь.
- Хуве! - снова приказал он, и все дружно налегли на шесты. С чмокающим всплеском рептилия перевернулась, выставив белое мерцающее брюхо.
Факельщики снова завопили, их крики громко звенели в моих ушах. Ишмаэль остановил их, произнеся что-то и выбросив руку ладонью вверх. Я не знаю, что он сказал, но для меня это было все равно, что произнести "Скальпель!" Интонация и результат были такими же.
Один из факельщиков торопливо вытащил из-за набедренной повязки мачете и вложил ее в руку вожака. Ишмаэль развернулся на месте и, не останавливаясь, глубоко вонзил нож в горло крокодила.
Хлынула кровь, черная в свете факела. Все быстро отбежали, с удовлетворением, смешанным с уважением, наблюдая с безопасного расстояния за безумными метаниями умирающей рептилии. Ишмаэль выпрямился, его рубашка белела на фоне тростника. В отличие от остальных мужчин он был полностью одет, разве что был босоног, и многочисленные мешочки висели на поясе.
Из-за шока я некоторое время оставалась на ногах, но со временем импульсы от моих ног достигли головного мозга, и я уселась в грязь, вздымая юбки вокруг себя.
Движение привлекло внимание Ишмаэля, его голова повернулась в моем направлении, и его глаза расширились. Другие мужчины также уставились на меня, недоверчиво переговариваясь.
Я не обращала на них внимания. Крокодил еще дышал, пуская пузыри. Я тоже задыхалась и не могла оторвать глаз от длинной чешуйчатой головы. Его суженные зрачки сияли, как золотисто-зеленые турмалины, и его странный безразлично неподвижный взгляд, казалось, был направлен на меня. Крокодилья улыбка сейчас была перевернута уголками вниз, но все еще была на месте.
Грязь была прохладной и гладкой под моей щекой, черной, как густой поток, который тек из горла ящера. Тон вопросов стал беспокойным, но я уже ничего не слышала.
Я не совсем потеряла сознание, потому что смутно видела толпящиеся тела и мерцающий свет, потом кто-то поднял меня на руки. Они что-то взволновано говорили, и я подумала, что нужно сказать им, чтобы они положили меня и чем-нибудь накрыли, но язык меня не слушался.
Листья касались моего лица, когда сопровождавшие меня рабы бежали через тростник. Никто не разговаривал, громкий шелест раздвигаемых стеблей заглушал даже звуки шагов.
Когда мы достигли бараков, сознание полностью вернулось ко мне. Я не была серьезно ранена, только царапины и синяки, но не спешила обнародовать этот факт. Когда меня внесли в хижину, я держала глаза закрытыми и оставалась неподвижной и расслабленной, стараясь подавить панику и придумать какой-нибудь план действий к тому времени, когда буду должна очнуться официально.
Где, черт побери, был Джейми и другие? Если все хорошо - или хуже, если нет - что они будут делать, когда придут на место высадки и не обнаружат меня, а только следы борьбы. Следы? Какие следы в проклятой грязи!
И что относительно Ишмаэля? Что, во имя милосердного Бога, он здесь делает? Я знала только одно - он ни в коем случае не кулинар.
За открытыми дверями хижины было много радостного шума, и запах спиртного - не рома, а чего-то необработанного и едкого - ощущался в спертом воздухе комнаты, смешиваясь с запахами пота и вареного ямса. Я открыла глаза и увидела отражение огня на глинобитном полу. Перед открытой дверью взад и вперед мелькали тени, и вряд ли я могла уйти незаметно.
Раздался всеобщий триумфальный крик, и все фигуры исчезли из моего поля зрения, направившись, как я полагала, в направлении костра. Там, по-видимому, что-то делали с крокодилом, который прибыл вместе со мной, привязанный за лапы к шестам охотников.
Я осторожно встала на колени. Могу ли я ускользнуть, пока они заняты с крокодилом? Если бы я смогла добраться до тростника, я была уверена, они не стали бы меня искать, однако я не была уверена, что смогу найти реку в темноту.
Должна ли я пойти к главному дому в надежде натолкнуться на Джейми и его отряд? Я немного дрогнула при мысли о доме и тихой темной фигуре на полу салона. Но если я не пойду к лодке или дому, как я смогу найти их ночной безлунной темноте?
Мои планы были прерваны тенью в дверном проеме, которая перекрыла свет. Я взглянула, выпрямилась и заорала.
Фигура стремительно приблизилась и присела рядом со мной.
- Не шуметь так, женщина, - сказал Ишмаэль. - Это я.
- Хорошо, - сказала я. Холодный пот выступил у меня на висках, и сердце стачало, как молоток. - Я знаю.
Они отрезали голову крокодила и вырезали язык и подъязычную область. Ишмаэль одел эту голову, как шляпу, его глаза сверкали за зубами верхней челюсти, а нижняя отвисшая челюсть закрывала нижнюю половину его лица.
- Эгунгун не ранить вас? - спросил он.
- Нет, - ответила я. - Благодаря мужчинам. Э ... вы не снимете это с головы?
Он проигнорировал мою просьбу и сидел на корточках, разглядывая меня. Я не могла видеть его лицо, но каждая линия его тела выражала колебание.
- Почему вы здесь? - спросил он, наконец.
Не имея лучшей идеи, я рассказала ему все. Вряд ли он собирался пристукнуть меня, он мог сделать это, когда я упала в обморок.
- А, - сказал он, когда я закончила. Морда рептилии опустилась ко мне, когда он задумался. Влажная капля из ноздри ящера упала на мою голую руку, и я, содрогнувшись, вытерла ее о мою юбку.
- Миссус не здесь сегодня ночью, - сказал он, наконец, как бы сомневаясь, насколько безопасно раскрыть мне эту информацию.
- Да, я знаю, - сказала я. Я подтянула ноги, собираясь подняться. - Может быть вы - или кто-нибудь из ваших людей - отведете меня к большому дереву у реки? Мой муж будет искать меня, - добавила я многозначительно.
- Наверно, она брать мальчика с ней, - продолжил Ишмаэль, игнорируя меня.
Мое сердце, забившееся легче, когда он подтвердил, что Джейли исчезла, снова тяжело застучало.
- Она взяла Иэна? Почему?
Я не могла видеть его лицо, но глаза за крокодильей маской сверкнули усмешкой.
- Миссус нравятся мальчики, - сказал он, язвительный тон сделал значение фразы совершенно ясным.
- Да? - сказала я ровно. - Вы знаете, когда она вернется?
Длинная зубастая морда внезапно задралась вверх, но прежде чем он смог ответить, я ощутила, что кто-то стоит за моей спиной, и резко повернулась.
- Я знаю вас? - спросила она, немного нахмуря широкий гладкий лоб. - Нет?
- Мы встречались, - сказала я, пытаясь унять подскочившее от неожиданности сердце. - Как ... дела, мисс Кэмпбелл?
Очевидно, лучше, чем в последний раз, когда я видела ее, несмотря на то, что ее опрятное платье из тонкой шерсти было заменено на свободную блузу из белого хлопка, подпоясанную оторванной полосой синей ткани. Ее лицо и фигура стали более худыми и лишились той одутловатости, возникающей при сидячем образе жизни в закрытом помещении.