Аннотация: Последняя глава. Спасибо всем, кто был со мной этот год. Спасибо за поддержку и добрые слова.
63
ИЗ ГЛУБИНЫ
Утром, подкрепленные отдыхом и завтраком из лепешек и бананов, мы со всех ног направились к берегу - даже Иэн, который прекратил нарочито прихрамывать после первой четверти мили. Когда мы спустились через узкий проход к берегу, перед нами предстал поразительный вид.
- Иисус! Это они! - выкрикнул Иэн. - Пираты!
Он рванулся назад, но Джейми перехвати его.
- Это не пираты, - сказал он. - Это рабы. Смотри!
Не владея искусством вождения больших кораблей, сбежавшие с приречных плантаций рабы, очевидно, с большим трудом добрались до Гаити и смогли пришвартоваться, только выбросив корабль на берег. "Ведьма", накренившись, лежала на отмели, ее киль глубоко зарылся в песок. Ее окружала возбужденная толпа рабов, некоторые носились с криками по пляжу взад и вперед, некоторые бежали в направлении джунглей, некоторые помогали выбраться с корабля остававшимся там рабам.
Взгляд в сторону моря показал причину их тревоги. На горизонте белел парус, все более увеличивающийся в размере.
- Военный корабль, - сказал Лоренс, с интересом вглядываясь в том направлении.
Джейми сказал что-то по-гэльски себе под нос, и Иэн потрясенно посмотрел на него.
- Идем отсюда, - сказал Джейми коротко. Он подтолкнул Иэна в направлении узкого прохода, потом схватил мою руку.
- Подождите! - сказал Лоренс, приложив ладонь ко лбу козырьком. - Там идет еще одно судно. Маленькое.
Пинас ямайского губернатора, опасно накренившись, заворачивал в залив, полностью распустив парус.
Джейми стоял долю секунды, взвешивая возможности, потом снова схватил мою руку.
- Бежим, - сказал он.
К тому времени, когда мы достигли берега, пинас вспахивал отмель. Реберн и МакЛеод вовсю налегали на весла. Я хрипела и задыхалась, мои колени подгибались. Джейми поднял меня на руки и вбежал в прибой, за ним бежали Иэн с Лоренсом, отдуваясь, словно киты.
Я видела Гордона на носу пинаса, который целился из ружья в сторону берега, и поняла, что нас преследуют. Мушкет выстрелил с облачком дыма, потом выстрелил Мелдрам, стоящий за ним. Так, стреляя по очереди, они прикрывали наше продвижение по воде, пока дружеские руки, протянутые с борта, не подняли нас на лодку.
- Поворачиваем! - закричал Иннес, управляющий рулем, и гик развернулся, наполняя парус ветром. Джейми опустил меня на скамью и упал рядом, тяжело дыша.
- Святой Боже, - прохрипел он. - Разве ... я не говорил ... вам ... уходить ... Дункан?
- Не трать слов, Мак Дубх, - сказал Иннес с широкой улыбкой. - Береги дыхание.
Он что-то крикнул МакЛеоду, который кивнул и потянул за лини. Пинас накренился, изменил курс и направился прочь из бухты - прямо к военному кораблю, который теперь оказался достаточно близко, чтобы я увидела толстогубую улыбку морской свиньи(1) под бушпритом.
МакЛеод что-то проревел по-гэльски, сопровождая крик жестом, не оставляющим сомнений в его значении. Под торжествующий йодль Иннеса мы проскочили мимо "Порпоса" прямо под ее носом. Удивленные головы торчали над перилами, глядя вниз на нас.
Я оглянулась назад, когда мы вышли из бухты, "Порпос", огромный корабль с тремя мачтами, все еще двигался в ее направлении. Пинас никогда бы не смог уйти от него в открытом море, но возле побережья небольшой шлюп имел преимущество перед этим левиафаном за счет легкости и маневренности.
- Он преследовал рабское судно, - сказал Мелдрам, тоже глядя в его сторону. - Мы видели, как военный корабль гонится за ним за три мили от берега. Мы подумали, пока они заняты, броситься наперерез и подобрать вас.
- Хорошо сделано, - сказал Джейми с улыбкой. Его грудь все еще тяжело вздымалась, но он уже восстановил дыхание. - Надеюсь, теперь "Порпос" будет достаточно занят.
Однако предупреждающий крик Реберна показал, что нас не оставили без внимания. Оглянувшись назад, я увидела медный блеск на палубе "Порпоса", там были расчехлены две кормовые пушки, и началось их наведение на цель.
Теперь мы были под прицелом, и я почувствовала себя неуютно. Но мы продолжали двигаться, и довольно быстро, Иннес резко повернул штурвал в одну сторону, потом в другую, заставляя пинас двигаться зигзагом.
Обе пушки выстрелили разом. Раздался всплеск в двадцати ярдах от нас, слишком близко, чтобы чувствовать себя безопасно, особенно учитывая тот факт, что двадцатичетырехфунтовое ядро запросто могло пробить пинас насквозь и пустить нас на дно, как камень.
Иннес выругался и склонился над штурвалом, отсутствие руки придавала ему странный кривобокий вид. Наш курс стал еще более причудливым, и следующие три попытки также не увенчались успехам, ядра пролетели мимо. Потом раздался большой взрыв, и, оглянувшись назад, я увидела, что борт лежащей на берегу "Ведьмы" разлетелся в щепки, "Порпос" обстрелял ее носовыми пушками.
Дождь крупной картечи пролился на берег, поражая бегущих рабов. Тела - и части тел - взлетели в воздух, как черные спичечные фигурки, и упали на песок, окрашивая его красными пятнами. Оторванные конечности были разбросаны по пляжу, словно сплавной лес.
- Святая Мария, Матерь Божия, - Иэн с побелевшими губами перекрестился, в ужасе смотря на берег. Обстрел продолжался. Еще два выстрела попали в "Ведьму", пробив в ней огромные дыры. Несколько ядер упали безопасно в песок, и еще два среди бегущих рабов. Потом мы завернули за мыс и направились в открытое море, оставив берег и кровавую бойню позади.
- Молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей, - закончил молитву Иэн шепотом и снова перекрестился.
Разговаривали мало, Джейми дал распоряжение Иннесу направляться на Элеутеру, и Инесс с МакЛеодом обсудили курс. Остальные были слишком потрясены тем, что видели - а также облегчением от нашего спасения - чтобы разговаривать.
Погода была прекрасная с хорошим свежим бризом, и мы проделали большой путь. К закату остров Гаити пропал из вида, и слева появился остров Гранд-Терк.
Я съела свою маленькую долю хлеба, выпила чашку воды и легла спать на дно лодки между Иэном и Джейми. Иннес, зевая, занял место на носу, а МакЛеод и Мелдрам взяли на себя управление штурвалом ночью.
Утром меня разбудил крик. Я приподнялась на локте, моргая со сна и чувствуя одеревенение во всем теле от ночи, проведенной на голом влажном полу. Джейми стоял надо мной с развевающимися в утреннем бризе волосами.
- Что? - спросила я Джейми. - Что случилось?
- Я не могу поверить, - сказал он, глядя в направлении кормы. - Снова эта чертова лодка!
Я встала на ноги и увидела, что далеко за кормой белели крошечные паруса.
- Ты уверен? - спросила я, прищурившись. - Ты можешь узнать корабль на таком расстоянии?
- Нет, я не могу, - ответил Джейми честно, - но Иннес и МакЛеод могут, и они говорят, что это проклятые англичане. Они вычислили наш курс и направились за нами, как только разделались с несчастными неграми на Гаити.
Он отвернулся и пожал плечами.
- Проклятие, ничего нельзя поделать, только надеяться, что они нас не догонят. Иннес говорит, что можно ускользнуть от них возле острова Кэт, если мы достигнем его до темноты.
Пока тянулся день, мы держались вне зоны обстрела, но Иннес выглядел все более тревожным.
Море между островами Кэт и Элеутера было мелкое и полное коралловых рифов. Военный корабль не смог бы проследовать за нами в этот проход, но и мы не могли двигаться быстро, так что он мог легко потопить нас с помощью своих орудий. Попав в этот лабиринт мелководий и каналов, мы стали бы легкой добычей.
Наконец, было принято неохотное решение следовать на восток в море. Мы не могли рисковать и уменьшить скорость, а так у нас был небольшой шанс сбежать от корабля в темноте.
Когда наступил рассвет, земля потерялась из вида. "Порпос", к сожалению, не исчез. Он не намного приблизился, но по мере того как вместе с солнцем поднимался ветер, военный корабль, поднявший дополнительные паруса, все увеличивал скорость. И мы ничего не могли поделать, но бежать ... и ждать.
На протяжение долгих часов "Порпос" становился все ближе. Небо стало покрываться облаками, и ветер усилился, но он только помог "Порпосу", который имел большую парусность, чем мы.
К десяти часам он был достаточно близко, чтоб произвести пробный выстрел. Ядро упало далеко за кормой, но все равно напугало нас. Иннес оглянулся через плечо, оценив расстояние, потом мрачно покачал головой и вернулся к управлению пинасом. Теперь лавирование было бесполезно, мы должны были двигаться прямо и предпринимать обманные маневры только тогда, когда уже ничего другого не оставалось.
К одиннадцати часам "Порпос" приблизился на расстояние в четверть мили, и рокот носовых орудий начал звучать каждые десять минут. Если бы я закрыла глаза, то могла бы вообразить потного и измазанного порохом Эрика Йохансена, склонившегося над орудием с тлеющем факелом в руках. Я надеялась, что Аннекья осталась на Антигуа вместе со своими козами.
В одиннадцать-тридцать пошел дождь, и море заволновалось. Внезапный порыв ветра ударил нас в борт, и лодка сильно наклонилась, так что чуть не зачерпнула воду. Мы повалились на палубу и пока поднимались, Иннес и МакЛеод умело выправили пинас. Я оглянулась назад, что я делала каждые несколько минут, и увидела, как на "Порпосе" моряки быстро взбирались по реям, сворачивая топсели.
- Это удача! - закричал МакГрегор мне на ухо, кивая в том направлении. - Это их замедлит.
В двенадцать-тридцать небо приобрело необычный пурпурно-зеленый цвет, а ветер превратился в жуткое завывание. "Порпос" убрал еще больше парусов, но несмотря на это, у него был порван стаксель, и куски холста полоскались на ветру, словно крылья гигантского альбатроса. Корабль давно перестал стрелять в нас, так как не было никакой возможности прицелиться при таком сильном волнении.
Я не могла оценить время, поскольку солнца не было видно. Шторм разразился, вероятно, час спустя. Разговаривать было невозможно, Иннес, используя жесты и гримасы, заставил мужчин спустить парус, оставить его или даже просто зарифить, означало вырвать мачту с корнем.
Я цеплялась за перила одной рукой, за руку Иэна другой. Джейми обхватил нас, прикрывая своей спиной. Дождь, идущий почти горизонтально из-за сильного ветра, стегал нас словно кнутами, обжигая кожу. Он был таким сильным, что я едва смогла увидеть какую-то полоску на горизонте, которую я приняла за Элеутеру.
Море сильно штормило, волны достигали высоты в сорок футов, пинас взлетал до головокружительных высот и резко падал вниз. Лицо Джейми было мертвенно-бледным, его мокрые волосы прилипли к черепу.
Наступил вечер, когда это произошло. Небо было почти черным, но по горизонту горел жуткий зеленый жар, на фоне которого вырисовывался силуэт "Порпоса". Еще один порыв дождя ударил нас в бок, и пинас заплясал на огромной волне.
Когда мы поднялись после очередного падения, обильно наградившего нас синяками, Джейми схватил меня за руку, указывая назад. Фок-мачта "Порпоса" была сломана, ее вершина была сильно наклонена на один бок. Прежде чем я поняла, что случилось, кусок мачты более пятнадцати футов длиной отломился и упал в море, увлекая за собой паруса и такелаж.
Корабль развернулся вокруг этого импровизированного якоря и наклонился бортом к волне. Стена воды поднялась над кораблем и обрушилась на него. "Порпос" накренился, поворачиваясь. Поднялась следующая волна и обрушилась на корму, погрузив ее под воду и сметая мачты в воздух, как прутики.
Еще три волны, и корабль начал тонуть, времени спастись для несчастной команды совсем не оставалось, но его было много у нас, чтобы с ужасом наблюдать за крушением. На воде возникло огромное пузырящееся пятно, и корабль скрылся под водой.
Рука Джейми застыла, словно железная, под моей ладонью. Все мужчины смотрели назад с бледными от потрясения лицами. Все, кроме Иннеса, который твердо держал штурвал, встречая каждую волну.
Новая волна поднялась над ограждением нашего судна и, казалось, зависла прямо надо мной. Огромная стена воды была кристально чистой, и я могла видеть заключенные в ней обломки "Порпоса" и тела моряков с раскинутыми в гротескном балете конечностями. Тело Томаса Леонарда висело не более, чем в десяти футах от меня, с удивленно раскрытым ртом и длинными мягкими волосами, прилипшими к позолоченному воротнику мундира.
Потом волна обрушилась. Меня сбило с ног, и хаос тотчас же подхватил меня. Ослепнув и оглохнув, я кубарем покатилась по палубе с вывернутыми силой воды руками и ногами.
Ничего не было видно, были только ощущения, интенсивные, хотя и неразличимые. Давление, шум и подавляющий холод. Я не чувствовала свои одежды или рывка веревки, повязанной вокруг моей талии. Внезапно слабое тепло окутало мои ноги, такое же отличное от окружающего холода, как облако в ясном небе. "Моча", подумала я, но не поняла моя ли она, или это последнее прикосновение другого человеческого тела, поглощенного волной вместе со мной.
Моя голова стукнулась обо что-то с отвратительным треском, и я закашляла кровью на палубу пинаса, который чудесным образом все еще оставался на плаву. Я медленно села, задыхаясь и хрипя. Веревка все еще была на месте и так туго затянулась на моей талии, что я была уверена, что нижние ребра сломаны. Я слабо дернула ее в попытке дышать, и внезапно рядом оказался Джейми, который обнял меня одной рукой, а другой нащупывал нож у себя на поясе.
- Ты в порядке? - проорал он голосом, едва слышимом в реве ветра.
- Нет! - попыталась прокричать я в ответ, но получился только хрип. И я покачала головой, теребя веревку на талии.
Джейми принялся разрезать веревку, склонив голову с мокрыми красными волосами, яростно хлещущими его по лицу.
Веревка треснула, и я сильно глотнула воздух, несмотря на острую боль в боку и содранную кожу на талии. Судно дико металось, палуба скакала вверх и вниз. Джейми упал, потянув меня за собой, и пополз на четвереньках к мачте, находящейся в шести футах от нас, волоча меня за собой.
Моя одежда промокла до нитки, прилипнув к телу. Теперь ветер был так силен, что оторвал юбки от моих ног, и они, почти высохшие, метались возле моего лица, как гусиные крылья.
Рука Джейми обхватила меня вокруг груди, как железный обруч. Я цеплялась за него и пыталась помочь нашему продвижению, толкаясь ногами по скользкой палубе. Более маленькие волны периодически перелетали через ограждение, обдавая нас солеными брызгами, но таких огромных монстров уже не было.
Протянутые руки помогли нам преодолеть последние несколько футов до номинального убежища мачты. Иннес давно привязал штурвал, и когда я взглянула вперед, я увидела, как молния ударила в море, высветив черные спицы колеса, оставив изображение паутины на моей сетчатке.
Разговор был не возможен - и не нужен. Реберн, Иэн, Мелдрам и Лоренс прижались к мачте, все они были привязаны, и несмотря на страх, быть смытым волной, не хотели спускаться вниз, где они не могли знать, что творится наверху.
Я сидела на палубе, разбросав ноги, со спиной, прижатой к мачте, и веревкой, повязанной вокруг моей груди. Небо с одной стороны было свинцово-серым, с другой - ярко-изумрудным, и молнии время от времени били в море, вырисовываясь в темноте яркими зигзагами. Ветер так сильно завывал, что даже раскаты грома достигали нас, как приглушенный шум от выстрелов отдаленного корабля.
Потом молния одновременно с громом ударила рядом с кораблем, да так близко, что, когда гром стихнул, можно было услышать шипение кипящей воды. Острый сильный запах озона заполнил воздух. Иннес отвернулся от молнии, его высокая худая фигура так резко выделилась на фоне вспышки, что на мгновение он стал походить на черный скелет.
Из-за ослепления молнией и его движения мне вдруг показалось, что он снова имеет две руки, словно недостающая конечность явилась из призрачного мира, чтобы присоединиться к нему на краю вечности.
"О, череп присоединяем к ... шее, - зазвучал в моей памяти мягкий голос Джо Абернати, - Шею присоединяем к позвоночнику ..." Внезапно мне пришло в голову ужасающее видение разбросанных вокруг "Ведьмы" конечностей, которые ожили в свете молнии и, извиваясь, ползли по пляжу, чтобы соединиться.
"Сухие кости, сухие кости,
Слушайте слова господне!"(2)
Еще один удар грома, и я закричала, но не от грохота, а от внезапного воспоминания. Череп в моих руках с пустыми глазницами, в которых когда-то были глаза, зеленые, как это ураганное небо.(3)
Джейми что-то кричал мне в ухо, но я не слышала. Я смогла только безмолвно покачать головой, дрожа от ужаса.
Мои волосы высохли, также как и юбки, и их пряди дико развевались на ветру. Там, где они касались моего лица, раздавался сухой треск статического разряда. Движение среди моряков привлекло мое внимание, и я подняла голову. Перекладины и весь такелаж были покрыты синим свечением огней Святого Эльма.
Шаровая молния упала на палубу и покатилась к нам, испуская люминесцентное свечение. Джейми ударил ее, она изящно подпрыгнула в воздух и перелетела через ограждение, оставив за собой горелый запах.
Я взглянула на Джейми, все ли с ним в порядке, и увидела, что свободные концы его волос торчали во все стороны и были покрыты огнем, как у демона. Полоски яркого синего цвета очертили контуры его ладони, когда он убрал волосы назад. Потом он посмотрел вниз, увидел меня и схватил за руку. Разряд электричества при соприкосновении пронзил нас обоих, но он не отпускал.
Я не могла сказать, как долго длился шторм - часы или дни. Наши рты пересохли от ветра и стали липкими от жажды. Небо почернело, но нельзя были понять от наступления ночи или от собравшихся туч.
Потом пошел долгожданный дождь. Он пролился с мощным ревом тропического ливня, и его стук заглушал вой ветра. Более того, это был не дождь, а град, и градины стучал по моей голове, словно галька. Но мне было все равно, я собрала замерзшие капли в ладони и проглотила их, чувствуя благословенную прохладу в моем воспаленном горле.
Мелдрам и МакЛеод ползали по палубе на четвереньках и собирали градины в ведра и горшки, во все, что могло удержать воду.
Я периодически засыпала, уронив голову на плечо Джейми, и просыпалась, чтобы обнаружить, что ветер все еще завывает. Не имея сил бояться, я только ждала. Останемся ли мы живы или умрем, казалось, не имело никакого значения, только бы прекратился этот ужасный вой.
Не было никаких признаков, по которым можно было определить время суток. Иногда темнота, казалось, уменьшалось, но из-за дневного света или луны, невозможно было сказать. Я спала, просыпалась и снова спала.
Потом я проснулась и обнаружила, что ветер немного стих. Море все еще волновалось, и наша маленькая лодка скакала вверх и вниз, как раковина моллюска, вызывая спазмы в животе. Но шум уменьшился, я могла слышать, как МакГрегор крикнул Иэну, дать ему чашку воды. Лица мужчин были в ссадинах и царапинах, их губы, потрескавшиеся от ветра, кровоточили, но они улыбались.
- Все прошло, - голос Джейми, звучащий возле моего уха, был тихим и хриплым от непогоды. - Шторм закончился.
Да, это было так. В свинцово-сером небе появились просветления и вспышки бледного голубого света. Я подумала, что, скорее всего, было раннее утро, но не была уверена.
Хотя ураган прекратился, ветер все еще был силен, и штормовая волна несла нас с удивительной скоростью. Мелдрам принял штурвал от Иннеса и, наклонившись, чтобы посмотреть компас, удивленно вскрикнул. Шаровая молния, которая упала на корабль во время шторма, никому не причинила вреда, но компас превратился в расплавленную серебряную массу, в то время как его деревянный кожух остался нетронутым.
- Поразительно! - сказал Лоренс, почтительно коснувшись его пальцем.
- Да, и к тому же очень не вовремя, - сказал Иннес сухо. Он поглядел вверх на рванные мчащиеся по небу облака. - Вы разбираетесь в звездной навигации, мистер Штерн?
После множества прищуренных взглядов на восходящее солнце и остатки утренних звезд Джейми, Иннес и Штерн решили, что мы направлялись примерно не северо-восток.
- Мы должны повернуть к западу, - сказал Лоренс, наклоняясь с Джейми и Инеесом к карте. - Мы не знаем, где мы находимся, но в любом случае земля должна быть к западу.
Иннес кивнул, глубокомысленно всматриваясь в карту, на который острова, словно перец грубого помола, были разбросаны по поверхности Карибского моря.
- Да, это так, - согласился он. - Нас уносило в океан, Бог знает сколько времени. Корпус у нас целый, но это все что я могу сказать. Что касается мачты и парусов ... ну, возможно, они продержаться некоторое время, - голос у него был полон сомнения. - Кто его знает, где мы можем оказаться в конце концов.
Джейми усмехнулся ему, промакнув пальцем струйку крови из потрескавшейся губы.
- Если это будет земля, Дункан, я не буду очень разборчив где.
Иннес дернул бровью, слегка улыбнувшись.
- Да? А я уже подумал, что ты точно решил стать моряком, Мак Дубх, ты такой живой на палубе. Тебя ведь даже ни разу не вырвало за последние два дня!
- Потому что я ничего не ел за эти дни, - сказал Джейми саркастически. - Мне все равно, на какой остров мы попадем, английской, французской, испанской или голландский, но я буду тебе очень обязан, если там будет еда, Дункан.
Иннес вытер рот рукавом, напоминание о еде заставило наши рты наполниться слюной.
- Я приложу все усилия, Мак Дубх, - пообещал он.
- Земля! Там земля! - раздался, наконец, крик пять дней спустя. Голос был таким хриплым от ветра и жажды, что скорее походил на карканье, но был полон радости. Я помчалась посмотреть, поскользнувшись на ступеньках лестницы. Все столпились возле носового ограждения, вглядываясь в горбатую темную форму на горизонте. Она была далеко, но бесспорно это была земля, твердая и ясно различимая.
- Где мы находимся? - попыталась я спросить, но я так охрипла, что голос мой прозвучал едва различимым шепотом, и никто его не услышал. Но это не имело значения, если даже мы направлялись прямо на военно-морскую базу в Антигуа, меня это не волновало.
Волны вздымались большими горбами, словно спины китов. Ветер дул порывами, и Иннес приказал рулевому повернуть нос корабля на румб ближе к ветру.
Я увидела больших птиц, величественно скользящих над далекой береговой линией. Пеликаны высматривали рыбу на отмели, и солнце сияло на их крыльях.
Я потянула Джейми за рукав и указала на них.
- Смотри ... - начала я, но тут раздался громкий треск, и мир взорвался огнем. Я пришла в себя в воде. Ошеломленная и задыхающаяся, я барахталась в темно-зеленом мире. Что-то запуталась в моих ногах, таща меня вниз.
Я дико пиналась, пытаясь освободить мою ногу от смертельной хватки. Что-то проплыло у меня над головой, и я схватилась за него. Дерево, благословенное дерево, за которое можно держаться в приливных волнах.
Темная форма мелькнула под водой, словно тюлень, и красная голова, задыхаясь, появилась из воды на расстоянии в шесть футов.
- Держись! - сказал Джейми. Он достиг меня двумя гребками и нырнул под деревяшку, за которую я держалась. Я чувствовала, что мою ногу дернули, потом острую боль, и натяжение исчезло. Голова Джейми снова выскочила из воды по другую сторону деревяшки. Он схватил меня за запястья и повис на них, глотая воздух, пока бегущая волна несла нас вверх и вниз.
Я нигде не видела корабля, неужели он затонул? Волна пронеслась над моей головой, и Джейми на время исчез. Я потрясла головой, моргая, и он появился снова. Он улыбнулся мне, дико оскалив зубы от напряжения, и сильнее сжал мои запястья.
- Держись! - проскрежетал он снова. Дерево имело острые обломанные края, полные заноз, но я цеплялась за него изо всех сил. Мы дрейфовали, почти ослепленные брызгами, вращаясь, как обломки кораблекрушения, так что иногда я видела далекий берег, а иногда открытое море. А когда волна накрывала нас, я видела только зеленую воду.
С моей ногой было что-то не так, ее охватила странное онемение, прерываемое вспышками острой боли. Видение деревянной ноги Мерфи и открытой пасти акулы, полной острых, как бритва, зубов, пронеслось у меня в голове. Неужели мою ногу откусила какая-то зубастая тварь? Я подумала о моей теплой крови, вытекающей из обрубка в необъятное холодное море, и запаниковала, пытаясь выдернуть руку из хватки Джейми, чтобы проверить на месте ли моя нога.
Он прорычал мне что-то неразборчивое и держал мои запястья мертвой хваткой. После мгновения дикого метания, мой разум вернулся, и я подумала, что если бы мою ногу действительно откусили, к этому времени я уже потеряла бы сознание.
И тут я стала терять сознание. Мое поле зрения посерело по краям, и яркие плавающие пятна закрыли лицо Джейми. Действительно ли я потеряла много крови, или просто подействовали холод и потрясение? Едва ли это имеет значение, мрачно подумала я. Результат был одним и тем же.
Чувство апатии и огромного умиротворения постепенно охватывало меня. Я не чувствовала своих ног, и только железные тиски рук Джейми напоминали о существовании моих собственных рук. Моя голова окунулась в воду, и я должна была напомнить себе, задержать дыхание.
Волна спала, и вместе с деревяшкой мой нос немного поднялся из воды. Я вдохнула воздух, и мое зрения немного прояснилось. На расстоянии фута было искаженное лицо Джейми Фрейзера с прилипшими к голове волосами.
Я улыбнулась мягко, едва слыша его. Ощущение абсолютного спокойствия подняло меня над всем этим шумом и хаосом. Больше не было боли. Ничто не имело значения. Еще одна волна нахлынула на меня, и на сей раз я забыла задержать дыхание.
Удушье на короткое время привело меня в чувство, и я увидела вспышку страха в глазах Джейми. Потом мое зрение снова потемнело.
- Черт тебя побери, сассенах! - произнес его далекий голос, полный гнева. - Черт тебя побери! Клянусь, если ты умрешь, я убью тебя!
Я умерла. Все вокруг меня было белым, и был тихий шелестящий звук, словно взмахи крыльев ангелов. Я чувствовала себя умиротворенной и бестелесной, свободной от страха и гнева, полной тихого счастья. Потом я закашляла.
Все-таки я не была бестелесной. Моя нога болела. Сильно болела. Я постепенно осознавала, что очень многое у меня болит, но определенно сильнее всего левая голень. У меня было ощущение, что кость в ней была заменена раскаленной кочергой.
Но, по крайней мере, она была на месте. Когда я с трудом смогла приоткрыть глаза, ореол боли, окружавший мою ногу, показался мне почти видимым, хотя, возможно, это было результатом путаницы в моей голове. У меня было смутное впечатление, имеющее физическое или умственное происхождение, что вокруг была кружащаяся белизна со вспышками яркого света. От нее болели глаза, и я закрыла их.
- Слава Богу, ты пришла в себя! - сказал возле моего уха шотландский голос, полный облегчения.
- Нет, - сказала я. Мой собственный голос звучал, как карканье, хриплое от попавшей внутрь морской воды. Я чувствовала морскую воду также в моих пазухах, из-за чего в моей голове было неприятное булькающее чувство. Я снова закашляла, и из моего носа побежало. Потом я чихнула.
- Фу! - с отвращением сказала я, чувствуя обильную слизь на верхней губе. Моя рука казалась далеко и иллюзорной, но я предприняла попытку поднять ее, неуклюже ударив по своему лицу.
- Не двигайся, сассенах, я помогу тебе.
В прозвучавшем голосе определенно были нотки развлечения, что рассердило меня, и я открыла глаза. Я мельком увидела лицо Джейми с пристальным взглядом, направленным на меня, и потом все исчезло в складках огромного белого носового платка.
Он полностью обтер мое лицо, игнорируя мои приглушенные протестующие звуки, и чуть не вызвал удушье, потом поднес платок к носу.
- Сморкайся, - сказал он.
Я послушно высморкалась. И к моему удивлению это сильно помогло. Я могла теперь думать более или менее осмысленно.
Джейми улыбнулся мне. Его волосы, жесткие от засохшей соли, торчали в разные стороны, а на виске пламенела большая царапина, ярко-красная на его бронзовой коже. Казалось, на нем не было рубашки, а плечи были завернуты в какое-то одеяло.
- Очень плохо? - спросил он.
- Ужасно, - прокаркала я в ответ. Я начала раздражаться от того, что жива и обязана снова реагировать на окружающие вещи. Услышав скрежещущий звук в моем голосе, Джейми потянулся к кувшину на столе возле моей кровати.
Я ошеломленно моргнула, но это действительно была кровать не гамак и не коробка на корабле. Льняные простыни создали то впечатлению белизны, которое захватило меня. Этому способствовали побеленные стены и потолок, а также развевающиеся, словно паруса, белые шторы на открытых окнах.
На потолке отражались колеблющиеся блики, очевидно, за окнами была вода, и солнечный свет отражался от нее. В целом, здесь казалось более уютно, чем в сундуке Дэви Джонса(4). Однако на миг я испытала сожаление о чувстве абсолютного умиротворения, которое пришло ко мне в сердце волны. Сожаление, которое стало еще более острым, когда легкое движение вызвало белую агонию боли в моей ноге.
- Я думаю, у тебя сломана нога, сассенах, - сказал Джейми. - Тебе лучше не двигать ею.
- Спасибо за совет, - произнесла я сквозь зубы. - Где, черт побери, мы находимся?
Он коротко пожал плечами.
- Я не знаю. Все что я могу сказать, это довольно большой дом. Я не многое заметил, когда нас несли сюда. Один человек сказал, что он называется "Les Perles"(5).
Он поднес чашку к моим губам, и я благодарностью стала пить.
- Что произошло?
Пока я не двигалась, боль в ноге был терпимой. Машинально я прижала палец под своей челюстью и почувствовала успокоительно сильный пульс. У меня не было шока, и моя нога не сильно раздроблена, как бы жутко она не болела.
Джейми провел рукой по лицу. Он выглядел очень усталым, и я заметила, что его рука дрожала от усталости. На щеке был большой синяк, и большая царапина сбоку на шее.
- Думаю, обломилась стеньга. Одна из рей упала и вышвырнула тебя за борт. Ты ушла под воду, как камень, и я прыгнул за тобой. Я схватил тебя, и, слава Богу, там плавала эта рея. Ты запуталась ногой в оснащение, но я смог освободить тебя.
Он глубоко вздохнул и потер голову.
- Я просто держался за тебя, а потом я почувствовал под ногами песок. Я вынес тебя на берег, и немного погодя нас нашли какие-то мужчины и принесли нас сюда. Это все.
Он пожал плечами.
Я почувствовал холод, несмотря на теплый ветерок, влетающий в окна.
- Что случилось с судном? Мужчинами? Иэном, Лоренсом?
- Думаю, они в безопасности. Они не могли подплыть к нам со сломанной мачтой, а когда они смогли поставить парус, нас уже унесло далеко от них, - он сильно закашлялся и провел тыльной стороной ладони по своим губам. - Но они в безопасности, люди, которые нас нашли, сказали, что видели небольшой кетч, который сел на мель в четверть мили к югу, они направились за спасшимися и приведут их сюда.
Он хлебнул воды, прополоскал рот и подошел к окну, чтобы выплюнуть ее.
- У меня песок на зубах, - сказал он, гримасничая, когда вернулся. - И в ушах, и в носу, и не удивлюсь, если даже между ягодицами.
Я потянулась и взяла его руку. Его ладонь была мозолистой, но с мягкими вздувшимися пузырями и клочками кожи и участками обнаженной плоти там, где пузыри лопнули и кровоточили.
- Как долго мы были в воде? - спросила я, мягко проводя по линиям его вздувшейся ладони. Крошечная буква "К" в основании большого пальца почти исчезла среди пузырей, но я все еще могла чувствовать ее под своими пальцем. - То есть, как долго ты держался?
- Достаточно долго, - ответил он просто.
Он слабо улыбнулся и сжал мою руку более сильно, несмотря на свою израненную ладонь. Внезапно я поняла, что на мне ничего нет, льняные простыни были гладкими и прохладными на моей голой коже, и я могла видеть выпуклости моих сосков под тонкой тканью.
- Что случилось с моей одеждой?
- Юбки тянули тебя вниз, мне было трудно держать тебя, поэтому я сорвал их, - объяснил он. - А то, что осталось, не стоило сохранять.
- Я не думаю так, - медленно произнесла я, - но Джейми ... как ты? Где твоя куртка?
Он пожал плечами, потом опустил их и улыбнулся печально.
- На дне моря, полагаю, вместе с моими башмаками, - сказал он. - И картинки Вилли и Брианны там же.
- О, Джейми, мне так жаль, - я взяла его руку и сильно сжала. Он отвел глаза и мигнул несколько раз.
- Ну-да, ладно, - мягко сказал он. - Я и так не забуду их, - он снова пожал плечами с кривой улыбкой на лице. - В крайнем случае, посмотрюсь в зеркало, да?
Я хохотнула, наполовину рыдая, и он мучительно сглотнул, но улыбнулся в ответ.
Потом он мельком взглянул на свои изодранные бриджи и, казалось, вспомнил о чем-то. Он откинулся назад и полез в карман.
- Я ушел не с пустыми руками, - сказал он, морщась. - Хотя лучше бы я сохранил картинки, чем их.
Он открыл израненную ладонь, и я увидела в ней что-то блестящее. Камни первого сорта, ограненные и подходящие для магии. Изумруд, рубин - мужской, я думаю - большой огненный опал, бирюза, голубая, как небо за окном, золотой камень, словно солнце, погруженное в янтарь, и странная кристальная чистота черного адаманта Джейли.
- У тебя есть адамант, - сказала я, осторожно касаясь камня. Он был прохладный на ощупь, несмотря на то, что его носили близко к телу.
- Да, - сказа он, но смотрел не на камень, а на меня с легкой улыбкой на губах. - Что дает адамант? Знание радости во всех вещах?
- Так мне сказали.
Я подняла руку и легонько погладила его щеку, чувствуя твердую кость и живую теплую плоть, а также неимоверную радость.
- У нас есть Иэн, - сказала я нежно. - И мы друг у друга.
- Да, это правда.
Улыбка теперь коснулась его глаз. Он ссыпал камни на стол сверкающей кучкой и откинулся на спинку стула, бережно держа мою руку между своими ладонями.
Я расслабилась, ощущение теплого умиротворения медленно охватывало меня, несмотря на боль в ноге. Мы были живы, в безопасности и вместе, и мало что еще имело значения, и уж конечно не одежда и сломанная голень. Обо всем мы подуем в свое время, но не сейчас. Пока было достаточно дышать и смотреть на Джейми.
Мы сидели в мирной тишине некоторое время, наблюдая освещенные солнцем занавески и открытое небо. Возможно минут десять спустя или, может быть, час, я услышала легкие шаги и тихий стук в двери.
- Входите, - сказал Джейми. Он сел прямее, но не выпустил моей руки.
Дверь открылась, и вошла женщина с приятным лицом, полным гостеприимства с капелькой любопытства.
- Доброе утро, - произнесла она немного застенчиво. - Я должна попросить прощения, что не могла приветствовать вас раньше, но я была в городе, когда узнала о вашем ... прибытии, - она улыбнулась при этом слове. - Я только что вернулась.
- Мы сердечно благодарим вас, мадам, за доброе обращение, - сказал Джейми. Он встал и вежливо поклонился, но не выпустил моей руки. - Ваш слуга, мэм. Вы слышали что-нибудь о наших товарищах?
Она покраснела немного и сделала небольшой реверанс в ответ на его поклон. Она была молода, немного за двадцать лет, и казалась весьма неуверенной, не знающей, как вести себя в данных обстоятельствах. У нее были светло-каштановые волосы, собранные в узел, нежная розовая кожа и слабый акцент, характерный, как я решила, для юго-запада Англии.
- О, да, - сказала она. - Мои слуги привели их с корабля, и их сейчас кормят на кухне.
- Спасибо, - сказала я от всего сердца. - Это ужасно любезно с вашей стороны.
Она сильно зарозовела.
- Не стоит, - пробормотала она и застенчиво поглядела на меня. - Я должна попросить вашего прощения за мои манеры, мэм, - сказала она. - Я не представилась вам. Я Пэтси Оливер ... то есть миссис Жозеф Оливер.
Она перевела взгляд с меня на Джейми, явно ожидая наших имен.
Джейми и я обменялись взглядами. Где мы сейчас находимся? Миссис Оливер, совершенно точно, была англичанкой. Имя ее бужа было французским. Залив снаружи не мог представить никакой подсказки, это мог быть любой из Карибских островов - Барбадос, Багамы, Эксума, Андрос - или даже Виргинские острова. Или - пришла мне в голову страшная мысль - нас отнесло ураганом на юг, а не на север, и в таком случае это мог быть даже Антигуа - прямо в лапы британского флота! - или Мартиника, или Гренадины ... я посмотрела на Джейми и пожала плечами.
Наша хозяйка все еще ждала, переводя взгляд от одного к другому. Джейми крепче сжал мою руку и глубоко вдохнул.
- Я надеюсь, вы не посчитаете мой вопрос странным, мистрис Оливер ... но не могли бы вы сказать, где мы находимся?
Брови миссис Оливер поднялись к линии волос, выступающих треугольником вниз, и она удивленно моргнула.
- Ну ... - сказал она. - Это Les Perles.
- Спасибо, - вставила я, видя, как Джейми переводит дыхание, чтобы попробовать еще раз. - Но мы имеем в виду ... какой это остров?
Широкая улыбка понимания вспыхнула на ее круглом розовом лице.
- О, понятно! - сказала она. - Конечно, вы были выброшены штормом. Вчера вечером муж говорил, что никогда не видел такого ужасного урагана в это время года. Какое счастье, что вам удалось спастись! Но вы плыли от островов на юг, да?
Юг. Но это не могла быть Куба? Могли ли мы добраться до острова Святого Фомы или даже до Флориды? Мы обменялись быстрыми взглядами, и я сжала руку Джейми. Пульс сильно бился на его запястье.
Миссис Оливер снисходительно улыбнулась.
- Вы вообще не на острове. Вы на материке, в колонии Джорджия.
- Джорджия, - сказал Джейми. - Америка?
Он казался немного ошеломленным, и неудивительно, нас унесло штормом, по крайней мере, на шестьсот миль.
- Америка, - сказала я тихо. - Новый мир.
Пульс под моими пальцами ускорился, повторяя биение моего. Новый мир. Убежище. Свобода.
- Да, - сказала миссис Оливер, явно не имея понятия, что означала для нас эта новость, но любезно нам улыбаясь, - это Америка.
Джейми расправил плечи и улыбнулся ей в ответ. Чистый ясный свет вспыхнул в его волосах, как огонь.
- В таком случае, мэм, - сказал он, - мое имя - Джейми Фрейзер.
Потом посмотрел на меня синими и сияющими, как небо за его спиной, глазами, и его сердце сильно забилось в моей ладони.
- А это Клэр, - сказал он. - Моя жена.
(1)Морские свиньи (Phocoenidae) -- семейство морских млекопитающих подотряда зубатых китов.
(2)Пророчество Иезекииля
(3)Ссылка на 20 главу, где Клэр держит череп женщины, убитой 200 лет назад в одной из пещер Вест-Индии.
(4)Дэви Джонсом моряки называют морского дьявола, а его сундук-это дно морское. "Попасть в сундук Дэви Джонса" - утонуть.