Текст вставляется сюда или выше указывается имя файла.
ВНИМАНИЕ! Некоторые браузеры не могут вставлять сюда
большие тексты, поэтому проверьте, поместился ли здесь
весь Ваш текст, если не поместился, воспользуйтесь
загрузкой через файл.
Мейв Бинчи
ЩЕКОТЛИВАЯ ТЕМА
(перевод Евгения Пильщикова, тел. 7618-923)
У Сары нестерпимо жгло глаза - будто в них сыпанули табачной пыли. После перелета через несколько часовых поясов она всегда чувствовала себя на постаревшей лет на десять. Она взглянула на часы над головой женщины-портье "Финбарз Отеля". Без двадцати час, судя по часам справа. От одного отнять восемь будет минус семь. Нет, попробуй-ка еще раз. От тринадцати отнять восемь будет пять. Стало быть, в Сиэтле сейчас без двадцати пять. Но утра или вечера? Среды или четверга?
Она закрыла глаза и решила не ударяться в панику. День туда-сюда - какая разница? Пожалуйста, пусть это не составит никакой разницы.
- Госпожа Лорд? - портье, то ли голландка, то ли датчанка, протягивала ей ключ от номера 101.
Взяв его, Сара попыталась изобразить улыбку. Только сейчас до нее дошло, что в стену за столом портье вмонтированы четверо часов. Те, на которые она только что взглянула, показывали нью-йорское, а не дублинское, время. Поэтому сейчас здесь без четверти шесть, но по ее биологическим часам...
Забудь об этом.
С чемоданом в руке она устало побрела по мраморному полу к лифтам.
Через десять минут молодой помощник коридорного, в зауженных брюках и курточке в мелкую полоску, принес ей двойной "экспрессо". Сара почувствовала себя бодрее от одного лишь запаха крепкого кофе. Она даже чуточку пофлиртовала с парнем - всего лишь благодарно воскликнула: "О, как быстро!" и слегка приподняла брови, просто чтобы немножко прийти в себя. Он ответил ей бойко и весело. Мне пригодится каждый крошечный гормончик. Но все равно, такому пареньку наверняка - что тридцать восемь лет, что девяносто. Кофеин проник в кровь, и сердце ее забилось быстрее. Она перенесла стул поближе к окну: солнечный свет - лучшее средство, чтобы поправить самочувствие после многочасового перелета через полмира. Не то чтобы Ирландия такая уж солнечная страна, но, по крайней мере, вечер был безоблачным и ясным. Пока она потягивала "экспрессо", ее взгляд отдыхал на длинной блестящей ленте реки. А ведь когда-то в Дублине ни за какие деньги нельзя было купить чашку настоящего свежесваренного кофе; этот город, несомненно, поспешает за временем. Теперь вы, по всей вероятности, можете достать здесь что угодно - если будете в силах заплатить. Она вздрогнула при этой мысли: снаряд попал слишком близко к цели.
Надев накрахмаленный халатик, она присела на ковре в бледную красно-черную клетку и внимательно осмотрела разложенное на кровати платье. Она знала, что это смешно, но никак не могла решить, что же надеть. Ей предстоял, вне всякого сомнения, чрезвычайно важный вечер, но о том, что должно было этим вечером произойти, даже приблизительно не упоминалось в книге о хороших манерах, полной замечательных советов, которую мать подарила ей в день ее восемнадцатилетия. (Она все еще стояла дома у Сары, в Сиэтле, на полке с поваренными книгами; гости находили ее уморительной). Что бы она ни надела в этот вечер, ее наряд должен быть, в первую очередь, удобным, но с некоторой долей шика, чтобы поднять настроение ей самой. Дома это льняное, цвета свежих сливок, платье без рукавов казалось именно тем, во что нужно будет облачиться по такому случаю, но сейчас оно оказалось совершенно измятым, все в складках и морщинах. Как и ее лицо.
У Сары возник было соблазн остаться в халате, но это могло напугать Патрика. Ей хотелось бы знать его получше. Почему она не обращала на него внимания на всех этих рождественских вечеринках? Она была уверена, что в ее учебнике по этикету имеется такая главка: "Непременно возьмите на себя труд побеседовать с каждым из находящихся в комнате людей.". В прошлом году все работники ее корпорации во время уик-энда прошли переподготовку в "Предприятии силовых сетей", которая свелась все к тому же, разве что с более четко очерченной мотивировкой. Знакомься со всеми. Ты ведь не в силах предвидеть, когда кто-то из новоиспеченных знакомых может оказаться тебе полезным.
Использует ли она Патрика в чисто утилитарных целях? Ведь именно к этому все и сводится, если разобраться по-честному, верно?
Никаких больше угрызений совести, никаких чертовых этических дилемм, напомнила себе Сара. Это единственный способ получить то, что ей необходимо. Совершенно необходимо. То, что она заслужила не меньше любой другой женщины, если уж на то пошло.
Надеть платье было невозможно, в нем она выглядела бы, как потрескавшаяся фарфоровая чашка. Она вновь натянула тот же лиловый костюм, в котором и прилетела; в нем она снова стала самой собой. Сидя, положив нога на ногу, на кровати, она ждала, пока пульс придет в норму. Шесть двадцать. Это нормально; Патрик опаздывает всего лишь на пять минут. Она потянулась за пультом и, включив телевизор, перещелкнула несколько каналов. Насколько же здесь реклама художественнее по сравнению с той, что крутят по ящику дома. Сара задержалась на несколько секунд на каком-то безумном ток-шоу, которым руководил компьютер. По-каковски говорили эти детишки, по-ирландски? Очень странно.
Пожалуйста, пусть он слишком не задерживается.
Эти ирландцы всегда и всюду чертовски опаздывают.
*
Патрик почувствовал облегчение, вспомнив, что "Финбарз Отель" выстроен в самом конце набережной, напротив Хьюстон-Стейшн, где он вряд ли натолкнется на кого-нибудь из знакомых. С минуту он постоял у входа, глазея на сверкающие балконы. Он помнил эту великолепную гостиницу, когда от нее оставались лишь рожки да ножки, до того, как ее купила эта голландская рок-звезда с женой-ирландкой. Сколько же теперь стоит провести ночь в одном из этих роскошно отделанных номеров? Просто позорище, что за свои деньги все эти яппи могут созерцать всего лишь Лифи (река, протекающая через Дублин - прим. перев.), которую курица вброд перейдет.
Первое, что он заметил, когда перед ним бесшумно раздвинулись стеклянные двери, были белые диваны, выстроенные в одну линию, как белоснежные зубы в рекламе "Колгейта". Забавно - через месяц они посереют и почернеют. Патрик улыбнулся сам себе, просто чтобы расслабить напряженно сжатые челюсти. Грег из отдела маркетинга где-то откопал теорию о том, что все болезни человеческого организма зарождаются в кариозных зубах.
Патрик был из тех, кто не снимая носит свое обручальное кольцо, и ему и в голову не пришло стянуть его с пальца. Но когда он, стоя у стола портье, спросил ее, зарегистрировалась ли уже госпожа Лорд, ему показалось, будто он заметил быстрый взгляд, брошенный ею на его руку. Он едва не поддался дурацкому импульсу спрятать руку за спину. Вместо этого он поправил ворот полосатого пуловера из джерси, в который переоделся после работы.
Теперь портье держала у уха телефонную трубку. По акценту Патрик понял, что она иностранка, но не мог определить ее национальности. Где же Сара? Что могло ее задержать?
Бедная женщина, в двадцатый раз подумалось ему. Чтобы дойти до такого...
- Патрик?
Он едва не подскочил на месте. Он ощутил, как выпрямился и окостенел его позвоночник. Затем он обернулся. "Мейр, как твое здоровье? Ты классно выглядишь. По-моему, мы не виделись с самых похорон бабушки. Кажется, кто-то говорил мне, что ты уезжала в Англию?" - слова вылетали из его рта, будто крошки непрожеванного печенья.
В качестве родственного поцелуя двоюродная сестра ткнулась носом в его щеку. "Я только месяц как вернулась."
На ее нагрудном значке было начертано: "Мейр Дермотт, менеджер по регистрации". Он ткнул в него пальцем: "Похоже, твои дела здесь идут на лад." . Если он будет продолжать непрерывно трепаться и дальше, она не сумеет спросить его, что он сам-то тут делает.
- О, это только начало, - скромно ответила она. Затем, понизив голос до шепота, она добавила: "Если начистоту, они охотились за мной с тех самых пор, как уволился первый менеджер. Я толком и не представляла себе, во что влезаю."
Брови у него полезли вверх. "Ну, выглядит, во всяком случае, все это просто сказочно," - восхитился он, поворачиваясь и жестом обводя белоснежные диваны, яркие картины, ряды крохотных светильников, которые нависали над головами сидящих, словно кинжалы. Он бочком отошел от стола, где портье удалось, наконец, дозвониться до Сары.
- А как Кармела? - поинтересовалась Мейр. - И мальчики?
Патрик совсем уже было собрался дать ей полный отчет о своей респектабельной семейной жизни, когда портье перегнулась через стол. "Простите меня, мистер Дермотт. Если бы вы были так добры подняться сейчас на второй этаж, то вам нужен номер 101. И, пожалуйста, скажите миссис Лорд, что шампанское вот-вот принесут."
Повернувшись к Мейр, он изобразил на лице ужасающую улыбку. "Это подруга Кармелы."
Ее лицо вдруг совершенно замкнулось, будто захлопнулись ставни. Сейчас она выглядела в точности такой же высокомерной и чванливой, как в детстве, когда они разыгрывали рождественские пантомимы и она всегда заставляла его играть осла.
На пути к лифтам он бросил взгляд в "Ирландский бар", выглядящий в точности как тот, на который они с Кармелой наткнулись в Афинах. И там на табурете восседал тот самый подонок Нейл Нолэн, вышибатель долгов, который пытался в свое время "наехать" на брата Кармелы. Прошедшие два года здорово его потрепали. Неужели вся гостиница полна людей, с которыми Патрик предпочел бы не встречаться?
Увидев, что Нейл Нолэн выходит из бара, он еще раз нажал на кнопку вызова лифта, а затем приложил ладонь к пылающему лицу. Он сказал двоюродной сестре святую истинную правду относительно того, что Сара - подруга Кармелы. Но, при данных обстоятельствах, это было худшим из того, что он мог сказать. Его родственники по отцовской линии были известны как завзятые сплетники. И снова Патрика Дермотта подвел собственный язык.
Сара стояла в двери номера 101, и ее сердце стучало вдвое чаще, чем тикали часы. Увидев, как он идет по длинному коридору, она почувствовала прилив чего-то схожего с любовью. "Привет!" - чересчур громко окликнула она его.
- Привет, привет!
Они поцеловались, словно при встрече на коктейле. Щека Патрика была немного колючей.
" Входи, ну входи же!" Она знала, что ее слова звучат театрально, что она переигрывает. Ей не хотелось, чтобы он подумал, будто она корчит из себя какую-то заокеанскую снежную королеву, забывшую, что такое поездка в городском автобусе.
Слава Богу, в номере имелись кресла, так что им не пришлось садиться на кровать. Патрик сидел, чуть сгорбившись, положив руки на колени, как будто готовый в любой момент начать действовать. Она все пыталась вспомнить, оставались ли они когда-нибудь прежде наедине.
- Как твой перелет?
- О, ну ты же знаешь, - зевнув, Сара пожала плечами, но потом сообразила, что как раз он-то, по всей вероятности, и не знает.
- Как нынче бизнес? - в свою очередь спросила она.
- Неплохо, - ответил он, - совсем неплохо, - она видела, что его плечи немного расслабились, плотнее прижавшись к атласной обивке кресла. - Мы инвестируем средства в различные предприятия. Сейчас здесь уйма возможностей.
- Не сомневаюсь, - заверила она его.
- А как у тебя?
- Ну, я получила это повышение, - она грустновато улыбнулась - он ведь и понятия не имеет, о каком повышении идет речь.
- Да, это здорово!
Не прозвучали ли его слова чуточку иронично? Да нет, конечно же, нет. "А как ребята?" - спросила она.
- Здорово, - сообщил он ей. - Эойн в следующем году заканчивает школу.
Сара с энтузиазмом покивала. "Я тут привезла им кое-что..." - ее голос осекся, когда она кивком указала на кучу подарков на серванте. Ей меньше всего хотелось играть роль богатенькой американки, покупающей себе теплый прием.
- О, ты так добра, - Патрик чуть привстал со своего кресла, чтобы разглядеть гостинцы.
Затем между ними словно повис трепещущий занавес молчания.
- Ты видела Имонна в последнее время? - поинтересовался он нарочито непринужденным тоном.
- Да нет, он ведь сейчас в Бостоне.
- Ммм. Я просто подумал...
- Это почти так же далеко от Сиэтла, как от Дублина.
- Говорят, что так.
Похоже было, будто Патрик жалеет, что заговорил об Имонне. Она ведь ответила ему ничуть не раздраженно, разве не так? Но если даже и не так, то она вовсе не хотела выказывать ему свое раздражение. Всему виной была общая щекотливость и нервозность ситуации. Патрик сидел молчком и разглядывал мебель. И тут, слава Богу и всем его святым, раздался стук в дверь.
Паренек в полосатой курточке принес на подносе шампанское. Ей показалось или на его лице действительно промелькнула едва заметная ухмылка? Сара впервые подумала о том, как подобное положение может выглядеть для человека, не знающего подлинных обстоятельств дела.
Пять минут спустя Патрик все еще пытался открутить проволоку, удерживающую пробку. На какой-то ужасный момент Саре пришла в голову мысль, что им придется позвонить вниз и попросить коридорного снова подняться в ее номер.
- Замечательно! - воскликнула она, когда, наконец, раздался хлопок, чересчур громкий в тихой комнате. На стол полилась пена. "О, как мы тут насвинячили!"
И тут до нее дошло, что ее слова прозвучали в точности как реплика няни в сериале "Голубки"; она попыталась сдержаться, но не сумела и расхохоталась, понимая при этом, что смех ее неучтив и неуместен.
Патрик уставился на нее, вытаращив глаза и став похожим на филина, а затем и сам рассмеялся. Его лицо побагровело. Он наполнил оба бокала до краев.
- Клянусь, я не хотела... - начала было она.
- Я знаю, что не хотела.
- Это просто...
- Да, - коротко ответил он, залпом опрокинув полбокала и вытирая один глаз.
Теперь, когда лед был сломан, Сара почувствовала себя немного лучше. Она предложила долить его бокал.
- Лучше не надо, - отказался Патрик, весь такой собранный и деловой. - Ты ведь знаешь, что сказал Шекспир.
Она попыталась вспомнить все, что когда-либо говорил Шекспир.
- Вино, - пояснил он. - Оно сперва придает мужчине силу, а затем обессиливает его... вызывает желание, но лишает возможности это желание осуществить.
- В самом деле?
Патрик добавил: "Это единственная цитата, которую я помню."
Нора кивнула. Лично она была уверена, что Шекспир никогда ничего подобного не говорил. Эти слова принадлежали, скорее, Мокэму или Уайзу (авторы и ведущие популярного телевизионного шоу - прим. перев.). Настало время ей самой взять в свои руки бразды правления беседой. "Послушай, - начала она тоном, которым читала доклады на совещаниях. Ей показалось или Патрик и в самом деле сел прямее? - Послушай, - повторила она, на этот раз помягче, - ты уверен, что у тебя нет никаких возражений?"
- Абсолютно, - заверил ее Патрик.
- Нет, ну действительно, тебе стоит лишь сказать, - она позволила наступившей паузе несколько затянуться. - Я прошу от тебя слишком много.
- Не беспокойся об этом.
Типичные чертовы ирландцы, даже если речь идет о самых деликатных вещах, они разговаривают так, словно покупают газету. Сара плотно сжала кончики пальцев и предприняла еще одну попытку. "Надеюсь, ты понимаешь, что я не была бы здесь, если бы существовал какой-то иной путь."
- Понимаю. Конечно, понимаю.
- Я просто не могу выразить, как я буду тебе благодарна... то есть, я хочу сказать, уже благодарна, - поправилась она. - Меня лишь одно беспокоит - я чувствую, что согласиться на это тебя уговорила Кармела. Да?
- Ерунда, - с чрезмерной горячностью возразил он. - Я счастлив, что могу быть тебе полезен.
Она вздрогнула, услышав это слово.
- Итак, - Патрик встал и подтянул рукава рубашки, которая была на нем под этим уморительным полосатым джерси. - Полагаю, мне пора приступать к делу, - произнеся это, он достал из кармана пиджака баночку, надпись на этикетке которой провозглашала: "Чудесное детское питание по рецепту д-ра Гейнца! Морковно-гороховое пюре".
Сара поглядела на пузырек. "Очень подходяще." У нее вдруг пересохло в горле.
Он взглянул на полусодранную этикетку. "Да не смотри ты на нее! Я просто взял первую попавшуюся чистую посудинку, которая показалась мне не слишком объемистой," - несколько сконфуженно добавил он.
Ее захлестнула волна сочувствия. "Это как раз то, что надо."
Так они и стояли, словно в ожидании указаний свыше. Затем Сара сделала несколько легких шагов по направлению к ванной. "Почему бы мне не подождать..."
- Нет-нет, - он поспешно обошел ее, - ты останешься здесь и вздремнешь пару минут.
Она услыхала, как в двери ванной повернулся ключ.
Вздремнуть? Неужели он всерьез думает, будто она сможет спать во время события, которое может оказаться поворотным пунктом всей ее жизни?
*
Патрик знал, что становится похож на параноика, но чем черт не шутит. Сара может припомнить еще какие-то позарез необходимые инструкции и ворваться к нему в этом своем страшенном костюме с остроконечными отворотами. Как бы там ни было, он никогда не умел толком расслабиться в ванной с незапертой дверью.
Баночка, стоящая рядом с куском самбукового мыла, выглядела совершенно безобидно. Он попытался присесть на край ванны, но она оказалась слишком низкой; он побоялся, что завалится назад и повредит спину. "ДУБЛИНСКОГО БИЗНЕСМЕНА ОБНАРУЖИЛИ В ВАННОЙ РОСКОШНОГО ОТЕЛЯ ВО ВРЕМЯ СОВЕРШЕНИЯ НЕПРИСТОЙНОГО АКТА". Для ребят вроде Джорджа Майкла, может быть, все, как с гуся вода, но вряд ли это окажется полезным для его карьеры в сфере среднего менеджмента. Да и сестрица Мейр никогда не простила бы ему такой рекламы.
Он попробовал сесть на унитаз, предварительно опустив крышку, чтобы придать ему более благопристойный вид благодаря некоторому сходству со стулом. Когда он чуть отклонился назад, в спину, между лопаток, ему уперлась круглая ручка сливного бачка, и с оглушительным шумом - лишь самую малость не дотягивающим до рева Ниагарского водопада - из него хлынули нескончаемые потоки воды. Он встал и стоял, пока вновь не воцарилась тишина. Сара подумает, что он валяет дурака и попусту тратит время. Сара сочтет его полным кретином, но, с другой стороны, он всегда подозревал, что именно таковым она его и считает.
Но ведь сейчас ему в голову не должны приходить подобные мысли, верно ведь? Сейчас нужны расслабляющие, теплые мысли, нежные, сексуальные мысли. Пляжи, костры, гамаки и... нет, только не дети. Будет ли похож на него, впервые задумался он, этот гипотетический ребенок?
Он не позволял себе загадывать так далеко наперед. Всю неделю он был полон решимости осуществить задуманное, чтобы сделать приятное Кармеле, хотя она-то полагала, что он согласился на это ради ее лучшей подруги. Ему польстила такая просьба, в особенности со стороны столь влиятельной особы, как Сара Лорд. Он не мог придумать никаких веских причин для отказа. Это ведь не входило в число его каждодневных процедур, и он не собирался упоминать об этом своей матери, так что, фактически, какой от этого может быть вред? Как Кармела сказала вчера ночью: "У тебя же этого добра навалом, правда, милый?"
И все-таки он предпочитал не фиксировать внимания на отдаленных последствиях. Мысль о том, что испытанное им кратковременное удовольствие является непосредственной причиной появления на свет ребенка, по-прежнему несколько пугала Патрика, несмотря на то, что у него было три сына и он любил их до безумия. Ему все еще вспоминался тот день в третьем классе, когда учитель изобразил на доске схему. Сперматозоид, блуждающий, словно одинокий рыцарь в поисках Святой Земли; поглощающее его яйцо. Он так до конца и не поверил в это. Ему казалось, что это одна тех историй, которые взрослые сочиняют, когда не желают утруждать себя, объясняя детям всю сложность реального положения дел.
Патрик сел прямее на блестящем сиденье унитаза и выполнил десять Дыхательных Упражнений Для Всего Тела - все, что смог припомнить из цикла занятий "Борьба со стрессом", на который его компания раскошелилась в прошлом году. Две сотни фунтов с носа - а в офисе по-прежнему то и дело возникают вздорные перебранки по самым ничтожным поводам, вроде остывшего кофе.
Он расстегнул молнию на брюках, чтобы начать создавать соответствующий настрой. Никакого шевеления пока и в помине не было. На Западном фронте все спокойно. Ну что же, Сара ведь не ожидала, что ее обслужат, как в МакДоналдсе, верно? Вы ждете не больше пяти минут - или мы возвращаем вам деньги. Она ведь не платит за это, напомнил себе Патрик. Он просто делает ей огромное одолжение. По крайней мере, старается сделать.
Он застегнул молнию; ему не нравилось, что за ним будто кто-то наблюдает. Если бы ему только удалось расслабиться, никаких проблем не было бы и в помине. У него никогда и не бывало проблем. Ну, обычно. Почти никогда. Не больше, чем у всякого другого мужика. Да и Кармела настолько сноровиста в этих делах...
Он не станет думать о Кармеле. Это слишком нелепо. Она - его жена, а он сидит вот тут на этом, очень дорогостоящем, унитазе, готовясь вручить ее лучшей подруге склянку со своим семенем.
От самой порочности, извращенности этой мысли, он ощутил пробуждение малой искорки жизни. Отлично, отлично, так держать, старина. Тебе придется, как это делал еще библейский Онан, спустить давление, сладострастно сказал он себе, но только в новехоньком, с иголочки, "Финбарз Отеле", проект которого получил первую премию на архитектурном конкурсе. Это самый что ни на есть постмодернизм. А та женщина, которая ждет тебя в комнате, пролетела полмира ради своего Святого Грааля - твоего пузыречка. Подумай только, что сказал бы на это Папа!
Мысль о последнем табу едва не оказалась для Патрика роковой; он ощутил, как его уверенность в себе начинает катастрофически убывать, когда представил, как папа Иоанн Павел II подсматривает в окошечко ванной.
Тебе нужны сейчас непристойные, по-настоящему похабные мысли. Но, как назло, в данный момент ни одна из таковых не приходила в голову. О чем он думал в подобных случаях в семнадцать лет? Ему показалось, что с того времени прошла целая вечность.
Он знал, что следовало подготовиться, экипироваться. Всего лишь час назад он стоял с "Пентахусом" под мышкой у кассы магазина, кассирше за которой, как ему показалось, было не больше двенадцати лет, и он, пав духом, вместо "Пентхауса" протянул ей "Айриш Индепендент". Много проку будет ему от этого "Индепендента" в сей трудный час, час испытаний. Он уже просмотрел этот журнал, и самым возбуждающим оказался снимок, на котором Мери Робинсон подписывает какую-то петицию. Это становилось просто смешным. Ты ведь не какой-то неандерталец, ты ведь родился в 1961 году. Ему же вовсе не нужна какая-то пустоголовая красотка, чтобы пускать над ней слюни? Он же может положиться на силу воображения?
Дверь резко отворилась. Сара, повернувшая свое кресло так, чтобы сидеть лицом к окну и не казаться хищницей, с нетерпением поджидающей добычу, улыбнулась через плечо. "Ты прямо метеор!"
Но она тут же обругала себя за торопливость этого высказывания, потому что Патрик потряс головой, будто что-то попало ему в ухо. "Фактически, - пробормотал он, - я просто собираюсь размять ноги. Это не займет и минуты."
- Конечно, конечно, не спеши.
Ноги? Сара сидела в пустом номере и размышляла, какое отношение имеют к чему-то ноги. Хотел ли он увеличить приток крови к тазу? Или это был какой-то эвфемизм, обозначающий приступ паники? Она заглянула в ванную - склянка все еще стояла на раковине умывальника, сухая, как песок в Сахаре.
Минут через пять ей пришло в голову, что он сбежал домой, к Кармеле.
Телефон прозвонил восемь раз, прежде чем ее подруга подняла трубку.
- Сарочка, дорогуша! Ты из какой страны звонишь?
- Из этой самой.
- Моя худшая половина с тобой?
- Видишь ли, он был здесь. Но ушел.
- Куда?
Свернувшись клубочком на пуховом одеяле, Сара скинула туфли. "Понятия не имею. Послушай, если он появится дома..."
- Патрик так с тобой не поступит.
Наступила пауза. Где-то в отдалении она слышала знакомую мелодию из мыльной оперы, а один из мальчиков раз за разом что-то повторял нараспев. "Послушай, Кармела, каким он показался тебе сегодня утром?"
Ее подруга издала короткий смешок. "Таким же, как и всегда."
- Да. Но он не нервничал? Я хочу сказать, теперь я нервничаю, а это хуже для него.
- Может быть, самую малость, - раздумывая, проговорила Кармела. - Но я вот что хочу спросить - какую это приняло у него форму?