Аннотация: Посвящается: Всем мертвым Богам. Да будет надежда верной спутницей в их долгом пути.
Май Магов
Владлен Подымов
КОГОТЬ КОШКИ
Книга под девизом:
Черные скалы, реки горького льда.
Посвящается:
Всем мертвым Богам.
Да будет надежда верной спутницей в их долгом пути.
"...Те, кто открыл глаза -- смотрели.
Но не видели, ибо некуда было смотреть.
Те, кто прислушался -- слышали.
Но не поняли, ибо нечего было осознавать.
Лишь тот, кто отвернулся и замотал голову плащом, -
Увидел и постиг".
Хёггивашэ, хашур.
"Нерожденное".
Примерно 6470 год.
Где-то посреди Гхонга, Шилсу.
Пролог
-- -
...Перед глазами стелилась радужная пелена. Она была не цельной. Три огненных глифа распарывали переливы светящейся ткани. Они целеустремленно ползли к центру подрагивающего в танце цвета поля, ломая волю человека, который удерживал обжигающие знаки из последних сил. Вот знаки притормозили, набухли огнем, вяжущей горечью и серебряной остротой...
Удар сердца -- и они пронзили пространство!
Серебристо-золотая вспышка затопила все вокруг. Острая резь в глазах заставила человека прищуриться. По щекам протянулись соленые мокрые дорожки.
Ненастоящие слезы.
Ведь человек был там, где не бывает слез.
Через миг Бруно Бушуев, капитан крейсера прорыва "Карфаген" пришел в себя. Он полулежал, укрытый твердыми лепестками черной розы -- его личной командной капсулы. Капитан закашлялся и прохрипел:
-- Слияние -- конец!
Цветные полосы тут же поблекли и свернулись в темные точки. Яркий дневной свет потолочных плафонов показался Бруно вечерним сумраком. Капитан протер кулаками глаза. Боль почти нестерпима! Он нашарил ладонью воронку управления на подлокотнике и капсула чмокнула, раскрываясь черной розой. Человек вывалился из нее, упал на колени и его стошнило. Он долго так стоял, вздрагивая и хрипя...
Наконец капитан медленно выпрямился, поднялся, добрел до одного из кресел и упал в него. По серому покрытию пола скользнула волна и остатки завтрака исчезли. Корабль убрал следы их с капитаном преступления. Хотя... Люди, которые имели право назвать это преступлением, уже две тысячи лет как мертвы. А он, Бруно, жив.
Так кто же прав?
Пару минут капитан расслаблено лежал в объятьях металла и пластика, запрокинув голову и скользя бессмысленным взглядом по светло-синим плитам. Высокий потолок капитанского мостика после безграничного сияющего пространства Слияния казался низким, давящим, ощутимо тяжелым.
Бушуев собрался с силами и приподнялся. Бросив взгляд на чистый пол, он достал из кармана тонкую зеленую полоску ароматизатора. Кисловатый вкус свежевыжатого лайма постепенно смывал горечь изо рта.
Корабль, как всегда, не ответил. В нем сохранилось большинство основных функций, но общаться он уже не мог. Или пока не мог, -- как надеялся Бушуев.
Палуба под ногами едва заметно вздрогнула. Человек -- тоже. Главный калибр? Похоже... На веках Бушуева затанцевали цветные тени. Капитан вскочил, покачнулся и метнулся к черной розе. Та мгновенно сомкнулась вокруг него.
Корабль еще несколько раз вздрогнул. В пространстве распустилось два огненных цветка, а в броне верхней палубы появился глубокий свежий шрам. Тут же из неприметных щелей выметнулись плоские, похожие на широкие черные ленты, ремонтные механизмы и принялись заделывать рану. Такая работа была для них привычна. Да и бой сегодня... Не бой, а прогулка. По сравнению с тем, что "Карфаген" выдержал когда-то -- как летний ласковый дождь рядом с тропическим штормом.
Битва вскоре закончилась.
Хотя, скорее, это не битва, а бойня. "Карфаген" под охраной двух крыльев средних охотников Императорского Флота Шилсу вышел в свободный поиск в сторону ярко-белого гиганта. Звезда эта оказалась обременена громадной планетной системой из двадцати планет, их бесчисленных лун и четырех астероидных поясов. Где-то тут в пространстве болталась и автоматическая фабрика Империи Мелден по производству истребителей. Обнаружить ее за долгие годы поисков так и не удалось, но даже в таком виде она послужила интересам молодой Империи Шилсу. Выйти поохотиться на изготовленные фабрикой истребители стало стандартной тренировкой для экипажей охотников. Сами охотники были невелики, -- они соответствовали классу корветов земного флота Спатум-корпуса, -- но при толике удачи могли нанести смертельный удар и малому крейсеру.
Сегодня они спасли "Карфаген".
Истина эта была неприятной. Экипаж крейсера прорыва привык сам справляться с проблемами, но... Но это было слишком давно. Это было целых две тысячи лет назад. С тех пор все изменилось, Галактика стала иной, в ней действовали совсем другие силы. В тени Врага копошились и иные, не менее опасные твари...
Бушуев пожал плечами и подключился к дальним сенсорам.
Куб сенсорных полей развернулся вокруг него. В пространстве было тихо. Конечно, выходящий из Т-режима корабль заметить невозможно, но работающий двигатель Волны оставлял на сенсорах сильную метку. Вот, как эти девять ярких огней -- корабли их эскадры. Или десятки и сотни тусклых пятен -- система была просто набита автоматическими истребителями противника. Большая часть их ползала довольно далеко, а те, что оказались на пути эскадры, уже растеклись по пространству облаками раскаленного газа.
Капитан "Карфагена" оценил ситуацию как спокойную, передал контроль Связи-один и отключился от сенсоров. Ему предстоял довольно неприятный разговор с Тактиками, а, может и не только с ними.
-- Тактика-один, -- рявкнул он, -- Краткий доклад!
Тут же запищали информационные нити, на веках проявились квадраты экранов, а в мозг обрушился водопад данных. Капитан на миг задумался, и -- нырнул в симтем -- команд-пространство "Карфагена".
Зашуршали, зашумели голоса:
-- Цель номер один поражена. Точность -- 47%.
-- Цель номер два поражена. Точность -- 15%. Задействован верхний пакет главного калибра.
-- Цель номер три поражена. Точность -- 63%.
-- Цель номер четыре поражена. Точность -- 14%.
-- Тактика-два?
-- Цели номер пять, шесть, семь и девять пробили периметр и вошли в контакт с внешней броней. Цели уничтожены дружественным огнем с Альфа-Три и Бета-Четыре. Цель номер восемь уничтожена дружественным огнем с Альфа-Два.
Тактик на пару секунд замялся и проворчал:
-- В полусотне метров от нижнего пакета главного калибра.
Капитан до боли в пальцах вцепился в подлокотники кресла.
Это был разгром. Полный и окончательный. Это был приговор кораблю и его Высшему Интеллект Комплексу по имени Мелькарт. Крейсер, который не может самостоятельно отбиться от десятка средних истребителей -- обречен. Хуже того, в бою он всегда будет обузой флоту.
Бушуев помолчал и произнес жестким голосом:
-- Стратег-один?
Несколько мгновений стояла тишина. Голоса Тактиков умолкли, они тоже ждали вердикта Стратега. В команд-пространстве появилась медвежья морда. Она повела носом, принюхалась и презрительно скривилась, разглядывая чужие аватары. Чуть позже проявилась вся фигура зверя.
Медведь огляделся и прохрипел:
-- Мы небоеспособны, капитан. Если даже эти чертовы консервные банки едва не разделали нас под орех... И это не случайность, мы просто не успеваем их отслеживать. Или мы приведем Мелькарт в чувство, или же нам придется переделать "Карфаген" в сухогруз.
Тактики все как один вздохнули. Стратег-один редко ошибался, и сейчас явно не тот случай. Экипажу давно уже стало ясно, что "Карфаген" -- калека, но всегда хочется верить в лучшее.
Бруно кивнул. Он не ждал иного ответа. Но нужно выслушать все мнения.
-- Стратег-два?
В симтеме возникло стилизованное изображение головы индейца в уборе из орлиных перьев. Образ потек и обрисовались контуры торса и рук. Индеец тряхнул перьями и пробормотал:
-- Согласен с Хайнцем, капитан. Нам нужно хотя бы пару месяцев в хорошем ремонтном доке.
Он грустно хохотнул:
-- И с полсотни специалистов по лечению ВИКов.
Бушуев уныло усмехнулся -- он оценил шутку. Специалисты такого профиля остались в далеком прошлом, на уничтоженной ныне Земле. Он уже говорил с техниками местного флота: ВИКи давно не применялись на кораблях. Причина этого была неизвестна, и даже местный гранд-механик лишь развел руками, услышав вопрос Бушуева.
-- А если... -- Бруно проглотил несколько слов. -- Скажи мне, Норин, Слияние помогло?
Стратег-два кивнул.
-- Да, капитан. Эффективность заметно повысилась. Цели один и три мы сшибли именно во время Слияния. Но сколько вы сможете проводить в таком состоянии? Час, полчаса? Для настоящего боя этого мало.
Индеец понурился.
-- Знаете, капитан, нам надо бы поговорить с большими парнями из местных. Мне кажется, что у нас мало шансов для войны в одиночку. Вот и Медведь подтвердит. Нам обязательно нужно найти хоть одного специалиста по лечению ВИКов. У местных для такого поиска куда больше возможностей...
Бушуев покачал головой и едва заметно шевельнул пальцами. Из симтема пропали аватары Тактиков. Остались только они трое -- капитан и двое Стратегов. Медведь тут же принялся чесаться. Из шерсти он выдирал громадных черных блох и с громкими щелчками давил их на когтях.
-- Хайнц, ты бы еще начал их жрать, -- проворчал Бруно. -- Не капай мне на мозги.
Медведь довольно оскалился. Индеец выдернул перо из волос, помял его в руках и осторожно произнес:
-- Знаешь, Бруно, я никак не могу понять, что ты имеешь против местных. Отличная планета, отличные парни. Сам видел, как они сегодня дали прикурить этим прихвостням Врага...
-- "Отличная планета, отличные парни"... Это не место для "Карфагена".
-- Почему?
-- Ты знаешь цели их Империи? Ты знаешь, куда они идут? Эти идиоты устроили себе стрельбище в двух шагах от своей главной системы. Ты думаешь, эта Империя Мелден не обратит внимание на их выходки?
-- Может быть у них есть причины... -- пожал плечами Индеец.
-- Может быть. Но мы о них не знаем. А я, как капитан, хочу сохранить корабль.
Медведь скучающе зевнул и щелкнул зубами.
-- Ну чего, так и будем трепаться?
-...и вообще, нечего здесь делать нашему кораблю, -- невпопад ответил Бушуев.
-- Это еще почему? -- прохрипел Стратег-один.
-- Потому. Их адмирала зовут Центурионом. А такие имена адмиралам просто так не дают.
-- И... что? -- осторожно спросил Индеец.
-- И то! Ты забыл, кто уничтожил Карфаген?! Римляне! -- Бушуев скрипнул зубами. -- Легионеры, принципалы, легаты... И центурионы!
Лицо его застыло, в голове плясали кроваво-алые строчки:
"...Люди, точно мусор, заполняли рвы... Лошади на скаку разбивали им лица и черепа, не потому, что всадники этого хотели, но из-за спешки. По этой же причине так делали и сборщики камней; трудность войны, уверенность в близкой победе, быстрое передвижение войск, военные центурионы, пробегавшие мимо со своими отрядами, сменяя друг друга, -- все это делало всех безумными и равнодушными к тому, что они видели"...
Он пришел в себя; от ненависти к давно мертвому Риму каменели скулы. По лицам Стратегов Бушуев понял, что говорил вслух. Он на миг закрыл глаза и с трудом выдавил:
-- Вечный город так и не стал вечным... Но я все равно ненавижу слово "центурион". Запомните это.
Медведь и Индеец переглянулись.
-- Знаешь, Бруно, -- пробурчал Медведь, -- если бы мозг "Карфагена" согласился подчиняться кому-то еще, я бы тут же засадил тебя в карцер. Приставил бы к тебе десяток пехотинцев, пару симпатяшек из медотсека и всех психологов, которые у нас есть. Девчонки будут тебя развлекать, психологи -- наблюдать за вами, захлебываться слюной и делать свои психические выводы, а пехота -- охранять вас друг от друга.
Индеец хихикнул.
-- Или нет... -- хмыкнул Стратег-один, -- докторов можно оставить в покое. И так ясно, что ты псих. Это было видно еще в Академии... Как тебя только до экзаменов допустили? И на кой черт мы согласились переименовать корабль в "Карфаген"? -- почти с тоской закончил он.
Бушуев промолчал, он знал, что Медведь во многом прав. Увлеченность Бруно историей пунических войн в Академии стала предметом и зависти и насмешек одновременно. Слишком уж легко давалось молодому курсанту история, он как будто не учил новое, а вспоминал забытое... Очень странное ощущение, на грани за которой разум отказывает служить человеку.
Сам Бруно себе вовсе не завидовал, и поводов для веселья тоже не находил. Он пытался отвлечься от тех древних событий, выбирая себе новые хобби и интересы, но... Но тяга к истории Тира и Карфагена оказалась сильнее. Это была жажда человека, который неделю брел по пустыне без воды и вдруг выбрался к оазису. Будущий капитан крейсера прорыва "Карфаген" с поистине маниакальным упорством рылся в старых книгах, кристаллотеках и сенсо-копиях развалин древних городов, разыскивая мельчайшие подробности быта и истории исчезнувшего народа. Читая комментарии историков к произошедшему две с половиной тысячелетия назад, Бушуев часто ловил себя на том, что горькая усмешка не сходит с его губ, как если бы он знал нечто такое, чего не могли знать эти ученые.
Он был уверен в этом.
Безумец, не так ли?
Капитан "Карфагена" дождался пока Медведь замолчит и холодно процитировал:
-- "...Попытка мятежа. В боевой обстановке приравнивается к измене Альянсу и помощи Врагу. Карается двумя сотнями лет в ледяной ванне или стиранием личности"...
-- Какая, к чертям, измена и помощь Врагу?! -- махнул лапой Медведь. -- У нас не корабль, а дохлятина. И ты не хочешь даже подумать о путях его восстановления! Чертовски неудачный ты капитан при таких раскладах!
-- Ну, Хайнц, это уже... слишком. Капитан остается капитаном... -- неуверенно пробормотал Индеец.
Бушуев холодно усмехнулся, а Медведь заревел:
-- Какое слишком?! Да если бы не этот больной ВИК!... Мало нам впавшего в младенчество Мелькарта, так еще и капитан с ума сошел.
"Сумасшедший" капитан усмехнулся:
-- Я оставлю вас, вы пока поговорите о том, о сем. Обсудите мою болезнь. Придумайте, как сместить меня с поста капитана... Но запомните -- мысль, что мы когда-то вместе учились в Академии, не помешает мне залить вас жидким азотом. Я капитан, нравится вам или нет. И я считаю, что "Карфагену" здесь не место! Мы должны искать другие корабли Спатум-корпуса! Не одни же мы ушли в долгий прыжок? Я уверен, что Спатум еще существует на одной из старых колоний.
Медведь и Индеец угрюмо молчали.
-- Все. Думайте, как нам выбраться из этой ситуации. А я пока поговорю с командиром охотников. Нам пора идти дальше... к Шилсу. Вот и познакомимся с местными правителями.
Бушуев хмыкнул:
-- Вы ведь этого хотели?
Он кивнул соратникам-недругам и вынырнул из симтема. Аспидная роза развернулась лепестками-лезвиями, и нежно подтолкнула Бушуева в спину. Капитан "Карфагена" шагнул в стену, капсула лифта всосала его и стремительно метнула в сторону палубы малых кораблей.
Бруно решил нанести личный визит на флагман охотников. Слишком мало Бушуев знал о нынешнем времени, слишком многое было основано на догадках.
Как досадно.
И -- нестерпимо.
-- --
Во тьме космоса разгорелась крохотная искра.
Челнок "Керуб-11", на котором капитан отправился на встречу с местными властителями, взошел на Волну. Пара часов медленного внутрисистемного полета и Бушуев сможет, наконец, поговорить с теми, чье слово определит дальнейшую судьбу "Карфагена". Крейсер сейчас медленно дрейфовал в главной системе Империи Шилсу, между двумя астероидными поясами. Ближе к самой Шилсу "Карфагену" подходить запретили, и на всякий случай неподалеку так же лениво ползали черточки трех ударных крейсеров местного флота.
Во избежание.
Светлое пятно "Керуба" в глубине экрана медленно бледнело. Так уж получилось, что с этого ракурса выхлоп челнока казался похожим на морского конька, которые в изобилии водились когда-то в земных морях.
Когда-то...
Норин Толман отошел от экрана и задумчиво провел пятерней по волосам. Подхватил со стола обтрепанное орлиное перо, повертел в руках и заткнул за ухо. Экран блеснул серебром. В нем отразился высокий худой парень в черно-золотом мундире. Веснушки усыпали бледное лицо, а короткие светлые волосы торчали во все стороны, как небрежно уложенное в стог сено. Норин привычным движением попытался их пригладить.
Стратег-два вновь приблизился к экрану и потыкал в него пальцами. Через миг на том возникла желто-зеленая схема. Толман обозначил на ней пяток новых линий, подсветил десяток глифов, осмотрел результат и кивнул. Пара секунд -- и откликнулся мальчишеский голос:
-- Вахта принята, Стратег!
Норин молча щелкнул пальцами. Экран очистился и потемнел. Стратег поднес ладонь к плечу и дотронулся до сидящего там информера. Тот клацнул и больно вцепился зубами в палец хозяина. Норин поморщился, но почти сразу же на его веках пробежали цветные тени и Стратег-два провалился в темное пространство симтема. Там он довольно быстро нашел Медведя, который на опушке дубовой рощи мрачно точил когти о большую колоду, из трещин которой сочились тягучие капли меда. Вокруг злобно гудели пчелы. Медведь метнул короткий взгляд на гостя, и одна из пчел тут же таранила лоб Толмана.
-- Развлекаешься? -- Норин вытащил из волос еще пару полосатых разбойниц и брезгливо стряхнул их на траву.
-- Есть предложения, Индеец?
-- Ты у нас Стратег-один, Хайнц, -- вздохнул Норин. -- Тебе и предлагать.
Он подмигнул.
Медведь кивнул, пнул колоду -- капли меда взлетели и застыли в воздухе, -- и исчез. Индеец последовал за ним и через миг вернулся в свою каюту. Тут же засветился экран и на нем появилось широкое, обрамленное редкой рыжей бородкой лицо Хайнца. Стратег-один в явном раздражении бродил по своему мостику -- огромному помещению, посреди которого бледно мерцал голо-аквариум тактического дисплея.
-- Чего хотел-то, Индеец?
Стратег-два движением руки проверил защиту разговора.
Хайнц поморщился.
-- К чему эти игрушки? Если Бруно захочет, Мелькарт ему доложит о всех наших разговорах.
-- Ты прав. Но вряд ли капитан полезет проверять обычные разговоры, не в симтеме.
-- А-а-а... -- махнул рукой Медведь и мрачно умолк.
Они помолчали. Норин -- спокойно, а Хайнц -- нервно похлопывая ладонью по кулаку. Наконец Стратег-один дернул себя за бородку и раздраженно пробасил:
-- Индеец, нет у меня новых идей, нет.
-- А старая?
Стратег-один махнул рукой:
-- Бред это! Забудь, это не для нас. Порог устойчивости и у тебя и у меня слишком низок. Слияние нас убьет.
-- И что тогда? Пусть так все и будет?!
-- Индеец, Бруно не трепал языком, когда говорил про жидкий азот.
-- Думаешь, это не просто угроза? -- протянул Норин.
-- Нет.
Стратег-два заметно приуныл.
...
Глиф криптомодуля постоянно подмаргивал Бушуеву. Пространство вокруг корабля было битком набито переговорами:
-- Тип -- "Черный Мухомор", -- доложил некий молодой голос. -- Следует установленным курсом...
-- Лучше папой поклянись! Если уверен в том, кто он.
В эфире грохнул хохот. Служба контроля и связисты развлекались. Двое из них ушли на высшую полосу и заспорили:
-- Нет, это все же "Черная Поганка". Смотри, эти пятна на носу...
-- Какая "Поганка"? Глаза разуй! "Тень Земли", модификация 712. Или 699. Просто у них пакеты переставили поближе к носу, вот и все.
Бруно решил вмешаться. Он едва заметно сдвинул ладонь в управляющей воронке. Шепнул пару слов. В пронизанном зелеными полосами связь-пространстве появился и его образ.
Капитан "Карфагена" приветственно кивнул:
-- Пространства вам.
Аватары контролеров переглянулись. Верно, их владельцы оказались удивлены неожиданным гостем. Но
-- Мы были в четвертом конвое. Модификация 405.
Один из связистов появился на экране. Он кивнул Бушуеву, хмыкнул и спросил:
-- Четыреста пятая? Я о такой даже не слышал. Да и базы данных молчат... Ваша основная специализация в чем?
-- Разведка и контроль, взлом с большого расстояния управляющих систем боевых станций. Предполагалось, что мы будем щелкать орбитальные базы типа Магот-А как орешки. Таких кораблей построили немного, редкая модификация.
-- С Маготами ни черта не удалось, да?
-- Не довелось. Ни одной из них мы даже не увидели. Нам встретился флот совсем другой цивилизации-эффектора. Как Враг незаметно притащил туда эту армаду -- черт знает! Но даже мы увидели их
-- Ага. То-то вы нас перехватили так быстро. Небось тащите в себе десяток-другой Альтер-эго?
Бруно решил, что скрывать нечего:
-- У нас на борту тысяча двести двадцать Альтер-эго. Только вот большая часть из них спит. ВИК был поврежден и едва ли может поддержать в бодрствовании больше двух десятков.
Беловолосый связист присвистнул. Больше тысячи Альтер-эго! Не шутка.
-- А капитан-то вас не того?...
-- Я и есть капитан. Бруно Бушуев.
Молодой связист сощурился, кинул косой взгляд в сторону и усмехнулся:
-- Не шурши... В двадцать пять лет капитаном -- так не бывает. Я слышал, на Земле в этом возрасте из Академии только-только выпускали. Давали звезду лейта на погоны и того, вперед -- зарабатывай следующую.
Лицо Бруно закаменело. Опять ему припоминают его возраст!
...
-- Расскажите вашу историю, -- проворчал Центурион.
-- Она будет довольно короткой, -- предупредил Бруно.
-- Ничего. Мы так давно не получали вестей с родины, что даже эти...
Бушуева передернуло. Он до сих пор не мог поверить в гибель Земли, не мог не смотря на огромный информационных пакет, который был получен от адмиралтейства Шилсу. А тут этот... это Центурион позволяет себе шутить!
...
-- Этот знак... Похоже, я видел его раньше, -- пробормотал Бушуев.
Старики переглянулись.
-- Где?! -- рявкнул Лентер.
-- Мне кажется, что это Карт Хадашт... То есть Карфаген...
Бруно увидел изумление на лицах стариков и поспешил добавить:
-- Нет, не мой корабль! Я говорю о городе Карфаген. Том самом. На Земле.
Главы кланов нахмурились и вновь переглянулись. В тот же миг они совершенно одинаково, словно голографии-отражения, моргнули. Замерли на несколько мгновений, осознавая лавину информации. Наконец старик-японец медленно качнул головой. Лентер же вздохнул и пробурчал:
-- Ну и испугал ты нас, парень.
Он помолчал,
-- Но ты ошибся, знак Тиннит совсем другой.
Японец молча провел рукой по воздуху. Цветные тени потекли, блики на невидимых гранях метнулись и застыли, сверкающий дым заклубился и стал чуть прозрачнее. Фигура на постаменте повернулась и стала намного отчетливее. Теперь знак был виден капитану "Карфагена" намного лучше.
Он был иным.
Полная луна и три равные вертикальные полосы над ней -- как след когтей.
-- Сходство есть, -- признал глава клана Лентер, -- но не слишком велико.
...
-- Вы разрешите нам сделать копии ваших Альтер-эго?