Просто Олег Владимирович : другие произведения.

Альтер Раша

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дискуссия в ветке о фэнтези навела меня на забавную идею, которую и попробую реализовать. Публикую здесь, поскольку это для этой аудитории. Проект не коммерческий. Раскрутки моим старым произведениям он не прибавит, хотя наверняка недоброжелатели захотят обвинить в черном пиаре. Для тех кто будет следить за продами: пишу я не быстро и регулярного пополнения текста не гарантирую. Для тех кто будет ругать: по правилам СИ политическая "дискуссия" может быть только у произведений с жанром политика. Если вы не будете предерживатся этого правила, то мне ппридется закрыть комменты к данному произведению
    Последнее обновление 21.11.24
  

*1*

  Семен Григорьевич, глядя на арестованного щуплого парнишку, думал об ужине. Вернее, о том, что тот не состоится, и ему не придется сидеть рядом со своей обрыдшей за двадцать хвостиком лет брака благоверной, вежливо улыбаясь ее богатой престарелой тетке-маразматичке. От таких мыслей на душе становилось благостно, а губы норовили растянутся в широкую улыбку, но приходилось себя сдерживать, поскольку требовалось отыграть доброго, а не радостного полицейского. Это его напарнику радостью можно лучиться, Правда, только злобной, от которой у допрашиваемых мороз по коже. А вот он добрый, с небольшой сочувствующей грустинкой...
  Поймав нужный настрой, Семен Григорьевич прислушался к ору нависавшего над арестованным напарника. Арсений умел, что называется, набычиться, из-за чего при своем не шибко мощном телосложении начинал казаться огромным разъяренным мордоворотом, оказывая своим видом сильное давление на допрашиваемых. И конечно улыбочка... Главное во время "подхватить беседу", чтоб клиент чувствовал, как его с трудом спасают от злобного, бешенного монстра.
  И тут монстр с маловразумительным "Да я тебя..." смахнул допрашиваемого со табурета на пол. Возможно даже кулаком.
  "Не прибил бы невзначай,"- опасливо подумал Семен Григорьевич, вскакивая со стула и, ринувшись на спасение, поспешно упрекнул:
  - Ну за чем же вы так, Арсений Михалыч...
  - Дык...
  - Остыть бы вам, - он наклонился над схватившимся за челюсть пареньком, - как вы, молодой человек?
  Молодой человек перевел на него взгляд выпученных глаз и выдавил неопределенное "Э-а".
  - Да че ему...- завел напарник туповатые отмазки.
  -Арсений Михалыч!- жестко перебил его Семен Григорьевич, резко разворачиваясь,- шли бы вы... воды испить.
  Тот картинно насупился:
  - Не по протоколу...
  - И все же освежитесь.
  - Я не имею права вас одних оставлять.
  - Это приказ, Арсений Михайлович! Идите на кухню, попить воды. Причем идите медленно. Приказ ясен?
  - Так точно,- напарник, отыгрывая роль недовольного подчиненного, словно нехотя вытянулся в подобие "Смирно",-разрешите выполнять?
  - Давай двигай,- выдал разрешение Семен Григорьевич и, подмигнув, повернулся к клиенту,- не стоит вам валяться,?- он подхватил лежащего под руку, не обратив внимания на хлопнувшую за спиной дверь, - поднимайтесь, молодой человек, поднимайтесь.
  Задержанный издал неопределенный звук и дернулся так словно не шибко понимал, как пользоваться своими конечностями
  - Ну полноте, молодой человек, подымайтесь.
  Вторая попытка арестованного собрать свои конечности в кучку, оказалась более успешной, и Семен Григорьевич сумел втащить его на табуретку
  - Знаете, Ваня... Кстати, вы действительно Ваня?
  Арестованный подтверждающе кивнул, хлюпнув разбитым носом.
  - Ну допустим... - покладисто согласился Семен Григорьевич и, вытащив из кармана заранее приготовленную упаковочку салфеток, протянул их парнишке,- угощайтесь, так сказать, не стесняйтесь.
  - Спасибо, - хлюпнул тот в ответ, протягивая дрожащую руку.
  Хмыкнув, Семен Григорьевич отступил к столу и, присев на краешек столешницы продолжил:
  - Так вот Ваня, прежде всего я хочу заметить, что работа Арсения Михайловича -? ломать людей. Во всех смыслах. И он с душой, можно сказать, с искренней любовью относится к своим обязанностям. И подходит к ним творчески. Вот только вы не выглядите, как обычный клиент Арсения Михайловича. И поэтому я решил вам дать передышку и пояснить происходящее, поскольку, мне кажется, вы похоже совершенно не понимаете во, что вы вляпались. Возможно, подобные вам великовозрастные балбесы, что ищут минутной славы, выкладывая видео с охраняемых объектов, отделываются в случае поимки статьей за мелкое хулиганство. Вот только вы на свою беду влезли не просто на охраняемый объект, а на секретный объект, который, вроде как, и не существует. Тут уж ни о штрафе, и даже ни об отсидке речь не идет. Вы понимаете, что можете просто исчезнуть с лица Земли?
  Арестованный всхлипнул и выдернул новую салфетку из пачки.
  - А спустя какое-то время ваше тело, покалеченное входе какого-нибудь несчастного случая, появится где-то далеко отсюда, чтоб никакие расследования даже случайно не привили сыскарей близко к месту, где вас обнаружили.
  Семен Григорьевич выждал паузу, позволяя сказанному впитаться в подневольного слушателя.
  - Тут, конечно, возникает вопрос: "Зачем я это все вам говорю?"... Вы ведь понимаете, что не просто по доброте душевной. Понимаете же?
  Парень кивнул с очередным всхлюпыванием.
  - Ну я так и подумал, что вы довольно проницательны, для того, чтоб перед вами разыгрывать добренького полицейского. Я и не буду. Однако некая сентиментальность у меня наличествует. Все же несколько досадно, когда молодой неглупый человек должен умереть из-за одной мелкой ерундовой ошибки. Поэтому я дам совет. Простой человеческий совет, который вы совершенно не обязаны слушать. Взгляните на сложившуюся ситуацию под другим углом. Конечно, это прекрасно, что вы храните верность друзьям-приятелям направивших вас сюда. Но друзья ли они вам? Ведь они вас подставили, направив сюда, в место которого нет. И если вас, Ваня, действительно разыграли в темную, то стоит ли держаться этих людей? На сегодняшний день у вас остался вот такусенький,- подняв руку, Семен Григорьевич продемонстрировал узенькую щель между указательным и большим пальцем,- шанс, чтоб выжить. И это совсем не шутки. А чтоб воспользоваться этим шансом, вы должны стать полезным и честно, без всяких "случайно забрел" и "заблудился" рассказать о том, как и с чьей подачи вы узнали об этом объекте. И, естественно, как именно пролезли. Причем сделать это еще до каких-либо официальных допросов, на котором терзают всякими "Где родился?", да "Где учился?" Вернее, если станете полезным, вас и поведут по официальным допросам. Если же нет... - Семен Григорьевич многозначительно вздохнул,- подумайте немного об этом. И о тех по милости кого вы сидите сейчас на этом табурете. А я пока вас оставлю... ненадолго.
  

*2*

  - Ну, Григорич, ты даешь! -приветствовал Семен Григорьевича в наблюдательной напарник, широко распахнув руки, словно показывая размер своего восторга. Бумажный стаканчик в его руке булькнул, возмутившись неплавностью движения. Арсений опасливо дернулся, но тут же расслабился, поскольку предусмотрительно надетая крышка удержала жидкость от расплескивания.
  - В общем накрутил ты!- заключил он с чуть меньшим энтузиазмом, поднося стаканчик ко рту,- просто любо-дорого!
  - Да я особо и не накручивал,-отмахнулся Семен Григорьевич, подходя к настенному монитору- если хозяин был на месте... Сам знаешь как он трепетно относится к домику для очень частных встреч...- он покосился на стаканчик в руках напарника,- Мне чай не взял?
  - Кончился зеленый, - Арсений встал рядом,- готов побиться об заклад, клиент уже потек. Смотри как сгорбился, да еще всхлипывает.
  - Рано как-то,- вяло возразил Семен Григорьевич, просто из-за того, что не хотел соглашаться из-за мелкой обиды на отсутствие чая. Да и напарник хорош: мог ведь сообразить и принести черный или кофе.
  - Для такого хлюпика в самый раз,- категорично припечатал Арсений и снова приложился к стаканчику,- я еще в школьные годы имел с такими дело...
  Открывшаяся дверь привлекла внимание мужчин. Они практически синхронно повернули головы, и так же синхронно скуксились, при виде вошедшего сухощавого пожилого мужчины в черной форме без каких-либо знаков различий.
  - Похоже ты, Григорич, и вправду не особо накрутил, если сама безопасность пожаловала,- вполголоса заметил Арсений под колючим взглядом вошедшего, который вполне мог расслышать сказанное. Однако он ничего не сказал по этому поводу, а, устремив, свой взгляд в монитор, без всяких приветствий поинтересовался:
  - Как ваш подопечный?
  - Зреет,- ответил Арсений, прикладываясь к стаканчику.
  - И когда заколосится?
  - Как только , так сразу.
  Они, конечно, не подчинялись на прямую губернскому СБ, но затеянную напарником игру в шпильки с его главой Семена Григорьевича решительно не одобрял, поэтому поспешил вмешаться:
  - Виталий Лукьяныч, вы пришли забрать дело в свой отдел?
  - Пока причин не было,- ответил тот, пристально вглядываясь в задержанного,- я, как это ни странно, здесь случайно.
  Семен Григорьевич недоверчиво переглянулся с Арсением.
  - Там с электроникой неувязка вышла. Не сходится с описанием составленном при задержании. Очень похоже, кто-то потерял вещички, а нам подсунул кучку электронного мусора. И теперь нужно выяснить, кто решил с нами пошутить. Однако прежде все же нужно удостоверится, что это не его,- небольшой кивок в сторону монитора,- так что сейчас вещички приедут на опознание, - обернувшись , мужчина вонзил лазеры своего взгляда в глаза Семена Григорьевича,- а вы этого друга крутаните, чтоб нутром стал нараспашку, на вас вся надежда
  - Не подведу,- лаконично ответил тот, мысленно послав просителя в далекие неведомые дали... С другой стороны, лучше здесь, чем на семейном ужине. Настроение Семена Григорьевича поползло вверх.
  - Пойду начну беседу,- заметил он, поворачиваясь к двери.
  - И я с тобой для протоколу,- дернулся следом Арсений.
  

*3*

  В допросной ничего не изменилось. Задержанный по-прежнему, скрючившись на своем табурете, издавал тихие хлюпанья. 'То ли плачет, то ли сопли гоняет', - невольно подумал Семен Григоревич, подходя к столу. И тут же решил, что скорей второе, поскольку при всей его субтильности парнишка не производил впечатление плаксы.
  Арсений занял место у двери, отыгрывая обычную роль обиженного мордоворота, которому не дали почесать кулаки об 'достойного'. Семен Григорьевич же присел на краешек столешницы и словно нехотя поинтересовался:
  - Ну что, Иван? Надумал рассказать все как есть?
  -Надумал,- обреченно вздохнул тот в ответ, - только вы все равно не поверите.
  - А ты испытай нас.
  - Придется, - еще раз вздохнул парнишка,- дело в том, что я действительно потерялся. Дело в том, что я помогал своему профессору в проведении эксперимента, а потом меня шибануло током, и больше ничего не помню.
  Арсений громким хмыком высказал свое мнение об услышанном.
  Сам Семен Григорьевич почему-то подумал, что допрашиваемый говорит правду и врет одновременно. Такое изредка случалось в его практике, когда честно отвечали на вопрос, надеясь на неправильное толкование.
  - Хм, ну допустим...- медленно произнес он,- и что ты сделал дальше?
  - Собрал оборудование и пошел посмотреть и пошел смотреть куда меня занесла нелегка.
  ' Ага! попался!'- тут же про себя отметил Семен Григорьевич, мгновение поколебался сочетается ли возникший вопрос с личиной 'доброго следователя', и решил несколько изменить формат:
  - У вас похоже железные нервы, Ваня. Случайно попал и вместо истерики спокойно собираете вещи.
  - Да причем здесь нервы? - вроде как искренне воскликнул паренек,- За инструменты же такие деньги плачены!
  Громко хмыкнув, Арсений презрительно выплюнул:
  - Рассуждает, словно жид какой-то.
  Распрямившись, задержанный как-то весь приосанился и с менторской снисходительностью заметил:
  - Во-первых, я чистокровный мордвин, а во-вторых, не жид, а иудей.
  У оторопевшего от такой отповеди Арсения с нелепым 'Что-о-о?' отвисла челюсть. Семен Григорьевич тоже оказался выбит из реальности, правда не столько речью парнишки, как его преображением.
  - Не 'Что?', а 'Кто?' Иудей,- тем временем продолжил тот нравоучение,- Вы должны говорить иудей, а не жид.
  - Не по-нял,- чуть ли не по слогам произнес еще не пришедший в себя Арсений,- почему называть жидом нельзя, а иудой можно?
  - Не иудой, а иудеем,- с обреченным вздохом исправил Иван и продолжил тоном усталого преподавателя, которому приходится в тысячный раз объяснять элементарщину нерадивому ученику,- не нужно говорить 'жид', потому что это офенсив(1) слово. Вам же, как представителю власти, нужно избегать таких слов в своей речи даже не из-за того, что кто-то обидится, а чтоб не давать повода заподозрить вас и, соответственно, всю вашу организацию в предвзятости. Я уже не упоминаю о порочности использования стереотипа жадности, что не только отрицательно вас характеризует, но способно нанести ущерб вашей профессиональной деятельности, пустив расследование по ложному пути.
  - А 'офенсив' - это что?
  Парень картинно возвел глаза к потолку:
  - Офенсив - это...
  - Стоп, - вмешался Семен Григорьевич, осознав, что допрашиваемый, перехватывая лидерство диалоге, начинает утягивать допрос в ненужную сторону,- о словарном запасе Арсения Михайловича мы поговорим в другой раз, а сейчас потрудитесь объяснить, как так вышло, что очнувшись вы в первую очередь не бросились выяснять что происходит, а принялись скрупулёзно собирать ваши вещи?
  Допрашиваемый словно сдулся:
  - Так оно ж и на мои деньги куплено,- практически проскулил он пояснение. Мы эксперимент частным образом ставили, без поддержки Университета или какого-то частного спонсора.
  Повторное преображение паренька и настораживало, и вызывало раздражение из-за чего роль 'доброго' пошла трещинами и слова прозвучали с требовательной резкостью:
  - А в чем именно состоял эксперимент?
  - Оценка энтропийных состояний пространства по дифференциальной шкале...
  - По-простому, - пресек научность Семен Григорьевич, который и в школьные годы не шибко дружил с физикой, - для неспециалистов
  - Ну-у,- взгляд паренька устремился куда-то в потолок,- если упрощенно... То... влияние электромагнитного поля на гравитацию изучаем.
  - Это очень поверхностно, - со снисходительным раздражением отметил Семен Григорьевич, вроде как давая понять, что далеко не так глуп, как о нем думают. Впрочем, его не волновало, поверит подопечный ему или нет, поскольку для него главное требованиями 'слишком сложно'- 'слишком просто' вывести из себя подопечного, заставить заговариваться и ошибаться.
  Но Ванечка оказался сложным клиентом. Он посмотрел жалостливо и произнес извиняющимся тоном:
  - Я не знаю, как это объяснить по-другому.
  Признание на Семен Григорьевича подействовало специфически, вызвав сильное желание дать 'поговорить' Арсению. Открывшаяся дверь удержала его от столь соблазнительного решения. Обернувшись, он увидел шефа СБ, вкатывающего в допросную столик с какой-то электроникой. В голове мгновенно заметались мысли в поиске ляпа Ванечки, из-за которого СБешник не удовольствовался наблюдением по монитору. Виталий Лукьяныч тем временем передал столик Арсению, а сам занял его место у двери.
  - Ну-с, поговорим предметно! - со злобной радостью огласил Арсений подкатив столик к напарнику, и, отсалютовав стаканчиком, хлебнул из него, чтоб тут же скривиться, - остыл, зараза такая.
  Сдвинувшись с места, Семен Григорьевич взял лежащий сверху листок бумаги.
  - Итак... Список... ну это не важно... Телефон - он отвел листок в сторону, чтоб не мешал обзору , и, оглядев предметы, скорей себя, чем допрашиваемого спросил,- ну и что здесь телефон?
  - Ты слышал?- взревел Арсений, отчего допрашиваемый подпрыгнул на своей табуретке,- что из этого телефон?
  - Тот что с краю...- робко проблеял Ванечка.
  - Этот? - с сомнением спросил Семен Григорьевич, поднимая какую-то коробочку с торчащими проводами
  - Осторожней! Регистратор очень чувствительный!
  - Регистратор?- Семен Григорьевич, положив коробку обратно, заглянул в список,- тут нет никакого регистратора.
  - Отвечай!- 'подбодрил' допрашиваемого Арсений
  - Я понятия не имею что тот иди... - Ванечка несколько замялся,-... человек записал.
  -Почему бы вам самому не перечислить то, что у вас было? - неожиданно предложил сбешник, не сходя со своего места.
  - Ну могу, конечно.... Вот регистратор, телефон...
  - Телефон это который? - не удержался от вопроса Семен Григорьевич
  - Вон то... Я показать могу
  Семен Григорьевич ничего предосудительного в предложении не почувствовал. Вернее, он понимал, что парнишка планирует схитрить, но ему хотелось посмотреть, на эту хитрость. Тем не менее он помедлил, давая время вмешаться СБшнику, но никакой реакции не прозвучало.
  Бросив многозначительный взгляд на напарника, Семен Григорьевич тут же, привлекая к себе внимание Ванечки, спросил:
  - Это надо понимать, как готовность к сотрудничеству?
  Тем временем расшифровавший безмолвный приказ Арсений, поставив стаканчик на столик, сделал шаг в сторону, выходя из поля зрения парнишки.
  - Конечно я готов к сотрудничеству!- совершенно неискренне, зато с заметным страхом ответил Ванечка.
  - Хорошо. давай, подходи, а я запишу... Так что здесь телефон?
  Встав с табурета, Ванечка сделал пару шагов к столику и, не обратив внимания на бесшумно скользнувшего ему за спину Арсения, ткнул пальцем в блестящую коробочку размером с ладонь:
  - Это телефон.
  - Понятно... А к чему он подключен?
  - Ну это зарядное устройство... как бы...
  - Что значит 'как бы'?
  - Ну... я когда очнулся обнаружил, что заряда на нем нет. Решил к силовому блоку подключить. У него остаточный мог остаться.
  - А почему у него такая странная вилка?
  - Э-э... нормальная вилка... Она... она просто на специальное напряжение поэтому сделана иначе, чтоб случайно не перепутать и воткнуть не туда.
  Звучало довольно логично, но все же что-то мешало Семен Григорьевичу поверить. Однако сейчас он не стал на этом концентрироваться решив, наловить побольше странностей в объяснении:
  - Хорошо, дальше.
  - Дальше регистратор...- он указал на явно самодельную фанерную коробочку без крышки, где можно было разглядеть электронную плату, из которой торчала метелка тонких проводов, и тут же с негодованием воскликнул,- ой! Да кто ж так с ним! Вот у кого рученкам не терпелось! Вот зачем лезьть! А мне теперь распутывай!- и, не дожидаясь разрешения, схватил коробоку
  - Не трогай!- резко окрикнул Семен Григорьевич
  - Вы не понимаете, это очень чувствительные приборы, - возразил Иван, запуская пальцы вглубь добычи,- микро заряд не туда...
  - А ну положь, кому сказано!- рявкнул Арсений, хватая парня со спины. Вот только ничего у него не получилось сделать, кроме как застонать и свалиться тюфяком к ногам своей жертвы
  Семен Григорьевич тоже не стоял на месте, а резким броском руки сцапал Ивана за запястье. Вернее, попытался потому что еще до того как он сомкнул пальцы ему прилетел такой заряд тока, что тряхнуло весьма немилосердно, и на ногах устоял только из-за того, что неведомо как оперся руками на столик.
  - Эй, Эго! Протокол домой!- тем временем скомандовал неведомо кому Иван.
  'Какой протокол?' - не понял непришедший в себя Семен Григорьевич и не получил ответа, зато вспомнил, о необходимости схватить хлипкого притворщика. Сконцентрировавшись дернулся исполнить свой профессиональный долг, но вместо этого сбил неожиданно попавший под руку стаканчик Арсения с недопитым.
  - Нет!- вскликнул Иван, но с упавшего стаканчика уже слетела крышка, и остатки чая выплеснулись прямо в силовой блок.
  А потом на мир упал мрак.
  ---------------------
  (1)Offensive (Английский)- в данном контексте переводится как 'оскорбительный' или 'обидный'
[назад]
  

*4*

  Сознание отказывалось возвращаться, но что-то так неумолимо давило в ребра, что пришлось приходить в себя. Осознание тела словно всплыло из каких-то глубин, и вместе с ним появилось понимание, что он на лежит чем-то небольшом, но болезненно твердом. Возникла мысль о руках, которыми это небольшое можно вытащить. Пальцы быстро нащупали непонятный предмет, оценили странную форму, от чего разожглась небольшая искорка любопытства, и, с трудом вытащив из-под тела поднесли к лицу. Крошечного интереса хватило лишь на слабенькое приподнимание век. Но едва только изображение достигло зрительного нерва, как глаза моментально широко распахнулись.
  Он держал в руках сравнительно небольшую полураскрытую сосновую шишку. Шишку, которой просто не откуда было взяться
  - Опаньки, - пробормотал Семен Григорьевич, чьи мозги наконец-то заработав, мгновенно восстановили в памяти все предшествующие потери сознания события
  - Ну вот вы и проснулись.
  Быстро перейдя из состояние 'лежа' в позицию 'сидя', Семен Григорьевич уставился на сидящего у небольшого костерка парнишку, чье лицо, подсвеченное сполохами пламени, выделялось на фоне окружающей темноты.
  - Иван?
  - Он самый, -парень сверкнул улыбкой,- Рад, что узнали меня.
  - Где мы?
  - Надеюсь, дома.
  - Что значит 'Надеюсь'?
  - То и значит, что надеюсь. Встанет солнышко, постараюсь узнать по точнее.
   Полученное объяснение словно встало поперек извилин: и не прояснило ничего, и растерянность увеличило, от чего захотелось схватить ухмыляющегося парня, тряхнуть, чтоб зубы клацнули, да потребовать четких ответов. Но ничего подобного Семен Григорьевич делать не стал, поскольку желание переродилось в актуальный вопрос:
  - А где Арсений?.. Михалыч?
  - Откуда мне знать. Что я сторож мордовороту вашему?
  - То есть его здесь нет?
  - Может, есть,- ухмыльнулся парень,- бродит где-то,- взмах его руки очертил окрестность. Следуя ее движению, Семен Григорьевич огляделся. Они сидели на небольшой лесной поляне, в окружении сосен и елей. Во всяком случае ближайшие деревья своей формой походили на ели, а разбудившая его шишка однозначно была сосновой.
  - Я так понимаю, что вы устроили еще один эксперимент по переносу неизвестно куда?- сделал выводы Семен Григорьевич.
  - Если б вы не вылили свой стакан на трансмитер, то было очень даже известно куда,- беззлобно упрекнул Иван
  - Трансмитер?- Семен Григорьевич прищурился , - на допросе вы его по-другому называли.
  - Да какая теперь разница,? - вздохнул Иван и, механически подняв с земли мелкую веточку бросил ее в огонь,?- вот еще вас зацепило, и гадай теперь что следствие, что последствие,- еще одна веточка улетела в костер.
  - Хорошо,- Семен Григорьевич решил слегка сбавить давление,- я долго не приходил в себя?
  - Прилично, - хмыкнул Иван,- мне хватило, чтоб стоянку обустроить, разжечь огонь, и нарезать лапник... Спасибо вашему ножу и зажигалке,- и, заметив, как дернулся собеседник, добавил,- разумеется, я вас обыскал. Вдруг бы у вас обнаружился пистолет, и вы начали сходу, скажем так, чудить.
  - Нам запрещено в допросную с оружием,- признался Семен Григорьевич, про себя признавая некую разумность, пусть и обидных для него действий.
  - В любом случае, я реквизировал нож, наручники, а батончик съел. Все остальное, - он кивнул в сторону на смутно различимую в отсветах пламени горку предметов.
  - Э-э... Спасибо
  Парень лишь пожал плечами.
  Разложив свои немногие пожитки по карманам, Семен Григорьевич перебрался поближе к огню. Сел рядом с Иваном, но не впритык. Вроде как посылая невербальный сигнал 'мы вместе', но в то же время, не вторгаясь в его зону комфорта. Посидел, потом тоже кинул в огонь не то травинку, не то веточку, и только потом, словно из желания скоротать поздний вечер беседой, поинтересовался:
  - И все ж куда мы должны были попасть? Я понимаю, что домой, но куда конкретно?
  - В идеале было бы вернуться в лабу к Поликарпу Мухамедовичу.
  - К Поликарпу Мухамедовичу? - удивленно повторил Семен Григорьевич,- эк его угораздило.
  - Вы о чем? - спросил Иван, отвлекшись от созерцания пламени
  - Об имени, конечно.
  - А что с ним не так? Имя как имя. Поликарп Мухамедович Розенталь...
  - Так он еще и жид?
  - Не жид, а иудей! Сколько раз еще повторять?
  - Да какой иудей, если у него национальность жид. Или жидовин по-старому. Еще былина есть 'Илья Муромец и Жидовин'(2)
  - Вы еще вспомните, что при динозаврах было! Образованные культурные люди от употребления оскорбительного 'жид' начали еще при Александре Втором отказываться!
  - При каком еще Александре Втором? Не было никаких вторых. Был единственный Александр Освободитель
  - У вас может и не было, а вот у нас Освободитель был именно Александр Второй, хотя его чаще называют Преобразователь.
  - Что значит 'у вас'? - спросил Семен Григорьевич, уцепившись за резанувшее ухо слово.
  - Ну-у, как вам сказать... подоходчиве...
  - Считаете, не пойму?
  - Считаю, что не поверите.
  'Это уже лучше',- отметил про себя Семен Григорьевич, испытав даже некоторый прилив симпатии к собеседнику, а вслух с усмешкой бросил:
  - Испытайте.
  - Да уж придется,- ответил улыбкой Иван,- так вот я из альтернативной России. Вернее, вы для меня альтернативная Россия.
  - Это типа фантазии на тему параллельных миров?
  - Типа, но не фантазии.
  - Ну, что ж, вынужден признать вашу правоту: я в это не верю.
  -Не верьте, - 'разрешил' Иван и снова уставился на костер.
  Семену Григорьевичу как-то даже неловко стало от такого поведения собеседника. Словно не оправдал возложенных на него надежд. 'Но с чего вдруг я должен поверить в такую дичь?- спросил он сам себя,- причем просто на слово. Без всяких доказательств...' Но Иван и не думал давать никаких доказательств. Ни убеждал, ни обосновывал, ни приводил никаких довыдов. Просто сидел и смотрел на огонь. И Семен Григорьевич не выдержал:
  - Хорошо, а что у вас случилось с Александром Первым?
  - Да с ним ничего особого не случилось. Про царствовал положенное. Детей правда не оставил. Поэтому наследовал ему брат Николай, а вот его сын стал Александром Вторым.
  - Хм-м... Наш Александр освободитель тоже был сыном Николая, правда тот наследовал не брату А сестре Александре Павловне, у которой тоже не было детей.
  - Вот значит, как Александр Первый у вас потерялся, - с легким интересом констатировал Иван. У нас бы этот номер не прошел, так как Павел ввел салический закон.(3)
  - Павел? У нас такого не было. Когда, он правил?
  - Да как раз перед своим сыном Александром, следом за своей Матерью Екатериной.
  - Второй?
  - Второй.
  - Которая была женой Петра?..
  -Третьего, которого она свергла, став единолично править страной.
  - Сходиться,- кивнул Семен Григорьевич,- только у нас Екатерина Вторая родила дочь, которая родила то ли шесть, то ли семь детей. Но до царствования не дожила так что Екатерине Второй н наследовала внучка Александра Павловна.
  - Александра Павловна, значит.
  - В историю она вошла как Александра Первая, но чтоб избежать путаницы с Александром Первым ее чаще называют по имени отчеству.
  - Значит Александра Первая... А была Вторая?
  - Сейчас на престоле Александра Вторая.
  - И ее власть абсолютна?
  - Конечно! Как же еще?
  - К примеру, наш Александр Второй Преобразователь сделал монархию конституционной.
  - Что?
  - То. Фактически отказался от власти во имя блага России.
  - Сам?
  - Сам. За это его в мире назвали Российский Цинцинат (4)
  - Но... - начал было Семен Григорьевич, да только Иван, словно не заметив его попытки, продолжил
  - Естественно, на самом деле, все происходило не так гладко как в учебниках. Вернее, даже совсем не гладко и абсолютно не просто, да и власть он не всю сразу передал, но вот пар недовольства народного выпустил. А постепенно худо-бедно заработало, да так, что пользу такого шага признал даже его довольно консервативный сын. Хотя, некоторые исследователи утверждают, что тот больше боялся власть в руки своего старшего сына передавать. Вроде как перед его глазами постоянно находился пример, основного недостатка абсолютной монархии. Поэтому он укреплял и расширял заложенное его отцом народное правление. Создал специальный совет по преобразованию власти. Благо дело, в мире уже хватало разных примеров. А уж взошедший на престол после его смерти Николай Второй стал первым по-настоящему конституционным монархом.
  Семен Григорьевич слушал раскрыв рот. Все звучало, как откровенный бред, но одновременно с этим почему-то не было никаких сомнений, что все это правда.
  - И это все произошло, потому что императрица Екатерина родила не дочь, а сына?!
  - В принципе, можно и так сказать.
  - А если предположить, что она вообще не родила- это еще один мир? А если двойню другой! А если...
  - Воу- воу-воу!- Иван взмахнул руками перебивая Семен Григорьевича, - не гоните так лихо лошадей! Миры так легко не генерируются. Никакой энергии на это не хватит. Поэтому все дискретно.
  - Это что значит?
  - Что значит дискретно?
  - Нет, все вместе про генерацию миров?
  - Ну я не Поликарп Мухамедович, теорию не сильно понимаю, только в ассоциативных картинках-примерах, которые он мне приводил при объяснениях.
  - Да так еще лучше, - радостно воскликнул Семен Григорьевич, потирая руки в предвкушении, - Начинайте, Я весь во внимании.
  - Ну для начала, нужно понимать, что миры дискретны. Как уровни электронов в атоме. Они находятся на своих орбитах. Для перескока между орбитами нужна энергия.
  Слова Ивана вызвали оторопь, поскольку для Семена Григорьевича простенькая картинка-ассоциация звучала как: 'представьте яблоко или апельсин' Или что-то другое, с чем сталкиваешься в реальной жизни. А тут электроны на орбитах, о чем Семен Григорьевич не вспоминал, наверное, со времен окончания школы. И в его памяти с тех пор помимо названия сохранилось еще ровно три факта очень легкий, очень мелкий и вроде как негативный. По жизни ему этих знаний хватало с избытком. Но сейчас он сам нарвался, фактически потребовав объяснений, поэтому не прокатит ни таращиться, ни с умным видом поддакивать. Поэтому пересилив себя, он выдавил как бы признание в своем невежестве:
  - Я, признаться, давненько школу окончил...
  - Тогда просто представьте волнистую линию,- перестроился Иван.
  - Синусоиду? - 'блеснул' остатками знаний Семен Григорьевич, слегка успокаиваясь.
  ?- Ее самую,- кивнул парень,- то есть линия с набором ямок и горок между ними. Теперь если бросить на нее набор шариков то, они все распределяться по ямкам. И даже если случиться чудо и какой-то шарик сумеет остановиться в точке равновесия на вершине горки, то малейшее дуновение и он слетит в какую-либо из горок. Ну а чтоб перекинуть шарик из одной ямки в другую нужно пнуть его... ну то есть передать энергию, чтоб ему хватило перелететь через горку и осесть в другой ямке.
  - Довольно наглядно,- с облегчением признал Семен Григорьевич.
  - Это, конечно сильное упрощение, но все же дает какое-то представление, почему электроны находятся в атоме на определенных орбитах, а не там, где вздумается.
  - С параллельными мирами такая ассоциация тоже работает? И поэтому только определенны попавшие в ямку миры продолжают существовать?
  - Примерно так. Картинку можно чуть расширить: незначительные события способны покачнуть шарик на дне ямки, но оно всегда скатиться вниз. То есть если, к примеру, вы почешете руку, то это никак не влияет на ход событий, и мир не будет отличен от мира, где у вас рука не чесалась.
  - Они сольются, что ли? - не понял Семен Григорьевич
  - Можно конечно и так считать, но по словам Поликарпа Мухамедовича здесь правильней применять нечто сродни принципа неопределенности квантовой механики.
  - Тут не понятно становиться.
  - Это на самом деле просто. Если шарик на нитке сильно раскрутить, то вы будете видеть круг, где летает шарик, но не сможете различить, в какой точке он находится. Для вас он как бы находится везде внутри очерченного круга.
  - Это надо понимать, как я одновременно и почесался, и не почесался?... и еще много чего сделал, и не сделал одновременно с этим?...
  - Вы ухватили суть.
  - Может и ухватил, - пробормотал Семен Григорьевич, невольно вспоминая как в детстве из-за заевшей двери ему пришлось несколько часов сидеть в полутемной зеркальной комнате. Вот только теперь в его воображении все те отражения не просто пялились в ответ, но еще и занимались каждый своими делом, попутно утверждая, что именно оно и есть настоящий, а все остальные просто вероятностные отклонения.
  Семен Григорьевич почувствовал, как у него от страха зашевелились волосы на голове.
  - Ухватил,- повторно пробормотал он, невидяще уставившись в костер,- вот только что мне с этим ухваченным делать! Это ж множество меня и... и... и может я не настоящий, а отражение меня...
  Уловив в голосе собеседника нервные нотки, Иван без особых затей ткнул его пальцами в бок. Не сильно, но довольно болезненно. От чего Семен Григорьевич, охнув, аж весь перекосился.
  - Давайте без истерик,- очень серьезно попросил Иван, глядя ему в глаза - я здесь один и с вами просто не справлюсь.
  Это было обидно, причем вдвойне, потому что Семен Григорьевич действительно ощущал себя на гране срыва. И поэтому сильно захотелось в ответ что-то сказать или сделать, доказывая обратное. Но Иван не дал ему шанса, продолжив:
  -Тем более вы кое о чем забыли: шарик на веревочке только один.
  На Семен Григорьевича словно холодной воды плеснули, смывая истерику
  - Действительно,- согласился он, окончательно приходя в себя, однако, взглянув на мучившие его мгонвения назад страхи, задался вопросом - только как быть с этими всевозможными поступками, которые одновременно существуют?
  - Это ваша свобода выбора поступков,- Иван повернулся к костру,- каждый человек имеет свободу выбора поступков. Просто наблюдатель не различает каждое конкретно действие, а видит некоторую смазанную область, примерно так как вы видите смазанный круг вместо грузика на веревочке.
  - А наблюдатель это кто?- неожиданно перейдя на шепот спросил Семен Григорьевич.
  - Да кто его знает. Может, господь бог.
  - Шутить изволите?
  Иван пожал плечами:
  - В физике понятие наблюдатель это своеобразный воображаемым приемом для объяснения теории.
  Иван замолчал, а Семен Григорьевич, вспоминавший о религии от случая к случаю, неожиданно подумал, что наблюдатель-бог гораздо лучше воображаемого приема. А потом, кому еще следить за миром со всеми его смазанными областями возможных действий, как не Богу. Мысль оказалась настолько успокаивающей, что Семен Григорьевич даже, перекрестившись, пробормотал нечто благодарственно-раболепное в адрес всевышнего. Собственно, на этом он бы и закончил свои научные экскурсы. Вот только они и близко не подобрались к объяснению как они оказались на лесной полянке. Все же шанс , что это не какие-то параллельные миры, а просто какая-то телепортация сохранялся. Так что, вздохнув, Семен Григорьевич продолжил расспросы:
  - Ну хорошо наш мир со всеми вариантами действий сидит в своей ямке, но с чего вдруг он в другую ямку перескакивает?
  - А он и не перескакивает. Если б перескакивал бы мир только один остался?
  - Не придирайтесь к словам. Вы же поняли, о чем я спрашиваю.
  - Понять-то понял, но тут я уже сам несколько плаваю.
  - Поплывем вместе?- предложил Семен Григорьевич, надеясь, что выглядит достаточно дружелюбно
  -Итак, как вы сказали, сидит наш мир со всеми вариантами развития событий,- продолжил Иван поворачиваясь к костру,- свобода выбора действий довольно широка, Но и условная яма довольно глубокая, а потому все устойчиво. Вероятность рождения дочери или сына, еще не выводит мир из стабильного положения. Так и у нас, и у вас отец внуков Екатерины Второй Павел. Только у нас это ее сын, а у вас
  - Зять,- проговорил Семен Григорьевич,- да и имена детей похоже имеют отцом Павла.
  Иван с усмешкой, не поворачиваясь, искоса взглянул на собеседника:
  - Правильно, это еще одно доказательство того, что мир стремиться к какому-то стабильному положению. Тем не менее наступает порой момент, когда для мира появляются два равно вариантных развития событий. Условно, шарик так раскачался, что выскочил на ровнёхонько на самую маковку горки. И теперь что в одну сторону лететь, что в другую и он раздваивается и летит в обе стороны.
  Страх множественных отражений снова попытался взять приступом душу Семен Григорьевича. Он дрогнул, но устоял:
  - Простите, что значит раздваивается? А как же люди? Был один человек, и вдруг стало два?
  - Поликарп Мухамедович полагает, что раздвоение случается в момент, когда население не совпадает.
  - Это как?
  - Ну смотрите, Екатерина Вторая общая для наших историй. Но вот ее дети и внуки в наших мирах отличаются. И когда Императрица умирает то мы имеем два набора внуков Екатерины, которые хоть и происходят от одного человека, но генетически не идентичны при этом вероятность их существования одинакова, поэтому мир безболезненно может разделиться на два не пересекающихся.
  ' Может для мира или миров, оно и в самом деле будет безболезненно, но однозначно не для моих мозгов,- подумал Семен Григорьевич, - в этой ахинее сам Господь Бог не разберется. Разве только этот мусульманский жид с его явно не здоровым воображением.' А еще Семен Григорьевич с тоской подумал о том, что не имел привычки носить с собой фляжечку чего-то крепко алкогольного. Ах как бы она сейчас пригодилась! Вот если бы вернутся назад и слегка подправить... Семен Григорьевич нахмурился:
  - Что-то у вас, Иван, не сходится. Ведь до разделения миры должны иметь общую историю, но разделение-то по вашей теории происходит в тот момент, когда история уже отличается.
  - Поликарп Мухамедович на это приводит аналогию пролета электрона через две щели,- ответил Иван и посмотрев на удивленно вытянувшуюся физиономию собеседника пояснил, - это один из основных опытов доказывающих корпускулярно-волновой дуализм электронов...
  'Определенно, мысль, завести себе фляжечку, весьма дельная'
  - ...Ну то есть, что электрон и частица, и волна. Но главное в опыте ?-это эффект наблюдателя...
  'Господь? Да не оставит он меня!'
  -... Когда электронами просто бомбят две щели, то получается картинка как от волны, но вот если на щели повесить детекторы регистрируя, где именно прошел электрон, то картинка меняется, показывая, что летели именно частицы, а не волны...
  'Ну да, люди то же меняют свое поведение, когда знают, что за ними наблюдают'
   - ... Так же, по мнению Поликарпа Мухамедовича, и с историей...
  ' Вот так и становятся жидоненавистниками. У меня от всей этой галиматьи уже руки чешутся набить морду этому Поликарпу, за все его умности'
  -... Она, по сути, содержит в себе вероятные события, у которых есть не нулевая вероятность. Но когда начинается наблюдение, то видна только одна конкретная линия, ведущая, к тому миру из которого смотрит исследователь наблюдатель...
  'Когда вернусь домой, то обязательно напьюсь, вымыть из мозгов все, что сегодня в них напопадало,- твердо решил Семен Григорьевич,?- и пусть жена только посмеет вякнуть супротив...'
  - Вам понятно?
  - В какой-то степени, - произнес Семен Григорьевиче,- только признаться, мое понимание подобно хляби болотной: выглядит как твердь, но встать на нее не удастся.
  ?- Так я предупреждал...
  - К вам абсолютно никаких претензий. Только благодарность. Тут скорей проблема в отсутствии навыка переработки такого рода информации. Все же не каждый день на меня внезапно обрушиваются такие научно-познавательные лекции.
  - Да вы правы,- покивал головой Иван,- во всем нужна привычка. Тогда предлагаю ложится спать. А то нам с утра еще выяснять мой это мир или нет.
  - Надеюсь ,это все же мой мир,- поднявшись Семен Григорьевич, подошел к куче нарезанного елового лапника и , начав отбирать кандидатов на свою лежанку, продолжил, - меня все же не оставляет надежда, что вы со своим великим теоретиком просто изобрели телепорт, который, опять же надеюсь , забросил нас не шибко далеко от города.
  - Лучше все же и вам надеяться, что мир мой,-ворчливо заметил Иван в свою очередь поднимаясь на ноги.
  - Почему?
  - Потому что меня будут искать, - ответил парень и направился к деревьям.
  - Э?! Вы куда? - моментально отреагировал Семен Григорьевич, откидывая лапник.
  - Избавляться от лишней жидкости,- беззлобно усмехнулся Иван в ответ,- извините, но вас собой не зову, - и скрылся за ветвями.
  ------------------------------------
  (2)'Илья Муромец и Жидовин' -абсолютно реальная былина. По мнению ряда исследователей, отражает борьбу русского государства с Хазарией (часть хазар исповедовала иудаизм, поэтому их называли жидами). Само слово "жид" (славянское сокращение греч. ᾽Ιουδαῖος, лат. judaeus) в те времена не несло оскорбительного значения и явлалось просто названием национальности [назад]
  (3)Салический закон - правило, по которому престол наследуется только по мужской линии, т.е. женщины полностью исключаются из права наследования престола [назад]
  (4)Лу́ций Кви́нкций Цинцинна́т- римский военачальник из патрицианского рода Квинкциев Цинциннатов, консул, двукратный диктатор (в 458 и 439 годах до н. э.). Национальный герой раннего периода Римской республики. Считался, образцом добродетели и простоты. Римский сенат упросил Цинцинната занять пост диктатора для спасения города от эквов. Он согласился и через 6 дней разбил врагов. По прошествии четырнадцати дней правления он вновь вернулся к своим домашним делам. Его немедленная отставка и отказ от власти после окончания кризиса часто приводились как пример хорошего руководства, служения общественному благу, гражданской добродетели и скромности. [назад]
  

*5*

  Во сне к Семен Григоровичу явился Поликарп Мухамедович. Разглядеть его не получалось, но сомнений в его личности никаких не было. Поэтому требовалось его поймать и побить.. Только уж больно вертким тот, зараза, оказался. Семен Григорьевич, гонялся за ним по всем мирам и с тырудом, но все-таки изловил мерзавца. Схватил за грудки, чтоб душу поганую вытрясти. Вот только тот не стал сопротивляться, а, мерзко ухмыльнувшись, вытянул губы трубочкой, да как задудит...
  'Подъем!?- испугано осознал Семен Григорьевич,- ща унтер явится...'- и, еще толком не разлепив глаза, спрыгнул с койки...
   Прыжок однозначно не задался, зато шикарно получилось кувыркнуться по мокрой от росы траве и чуть ли не ткнуться носом в прогоревший костер. Прямо утренняя зарядка вместе с водными процедурами. Заодно вспомнилось, что он уже давно отслужил свою срочную, а затем припомнился весь вчерашний день.
  Из-за деревьев донеслись повторные противно громкие звуки горна.
  - Я тебе эту дудку знаешь что?...- раздались сонные бормотания из компактной кучки веток и конечностей под названием 'Ваня'.
  - Не знает,- мрачно заметил от Семен Григорьевич, принимая вертикальное положение и окончательно стряхивая с себя остатки сна.
  Горн повторно раздражающе загнусил.
  - Лизка!- неожиданно грозно рявкнула куча веток,- твое... угм...
  Усмехнувшись, Семен Григорьевич внутренне поаплодировал умению невольного спутника удержаться спросонья от крепкого словца, за то продолжение его шибануло слово обухом по голове
   - ... младшее императорское высочество ща схлопочет...
  - Хто?! - с внезапным хриплым фальцетом переспросил он.
  За деревьями что-то щелкнуло, после чего сквозь шуршаще-трескучиео помехи женский голос пожаловался:
  - По пионерскому лагерю 'Дружба' объявляется подъем.
  На последнем слове говорившая похоже сильно зевнула из-за чего последний слог растянулся на глубокое 'ом'. В ответ из кучи веток высунулась голова и брякнуло растерянное 'Что?'
  - Какое императорское высочество?- уже нормальным голосом переспросил Семен Григорьевич сфокусировавшись на важном. Но Иван его вопрос полностью проигнорировал:
  - Она сказала 'пионерский'? У вас есть пионеры?
  - Пионеры -это вроде разведчики-исследователи?- в свою очередь спросил Семен Григорьевич и тут же ответил,- не исключено, что есть. Какая только блажь на людей не находит.
  - У нас я тоже ничего не слышал о пионерах, но мало ли,- Иван выбрался из своей берлоги и принялся избавляться от налипших веток и иголок, -может, действительно мы забрели в лагерь каких-то выживальщиков. Так что выводы делать рано.
  - Выживальщики - это кто?
  - Ну есть чудаки, которые любят вкусить адреналину, выживая без ничего в дикой природе.
  - У нас такие туристов водят по Сибири. Люди платят приличные деньги, чтоб жить в проголодь, питаясь подножным кормом, да спать на земле без укрытия, рискуя подхватить кучу болячек и увечий.
  - Смотрю в вашей России блаженных не меньше, чем у нас.
  Семен Григорьевич кивнул:
  - Все же, Иван, что вы говорили об императорском высочестве?
  - Да сеструха у меня младшая,- отмахнулся тот,- любимая, но избалованная вредина, которой родители ну очень многое прощают. Поэтому я ее обзываю императорским высочеством.
  - Обзываете ее великой княжной? - Семен Григорьевич нервно сглотнул,- Обзываете?
  Отвлекшись от очищения одежды, Иван взглянул на спутника:
  - Успокойтесь, у нас это даже близко не тянет на преступление. К подобному относятся спокойнее и не считают оскорблением императорской фамилией.
  Нахмурившись, Семен Григорьевич мрачным взглядом смерил ожидавшего его реакции парня:
  - Знаете, Иван, ваша вольность в обращении с императорским титулом, пожалуй, убеждает меня в существовании параллельных больше, все вместе взятые теории вашего мусульманского жида...
  - Иудея!
  - Без разницы, -отмел замечание Семен Григорьевич, чтоб решительно заявить,? Я хочу заключить с вами договор чести.
  - Интересно...
  - Я обещаюсь не только блюсти ваши интересы сейчас, когда мы находимся вдали от правосудия, но и помочь избежать возможного наказания, когда мы вернемся. С вас же в замен, хочу потребовать, чтоб вы нигде и никогда даже в мыслях не допускали такого вольного обращения с императорскими титулами и фамилией.
  - Это так серьезно?
  - Это более, чем серьезно.
  - Хм-м, есть небольшое 'но'. Я ничего не знаю о вашем 'договоре чести'. Могу только дать слово как честный человек и дворянин.
  - Вы дворянин?
  - Да.
  - Хорошо. Тогда я тоже даю вам свое слово чести как честный человек, что исполню то, о чем упоминал.
  - Но мы говорим только про ваш мир. На другие мое обещание не распространяется.
  - Нет , -отрицательно мотнул головой Семен Григорьевич,- так не годится. В других мирах могут быть сходные правила и вы подставите нас под удар.
  - Разумно. Тогда обещание не распространяется на мой мир и любой другой, в котором вы дадите добро.
  - Приемлемо.
  -Тогда, пожалуй, пора пойти узнать, где мы очутились? Только... сначала... - Иван огляделся,- черт, теперь и за елочку просто так не зайдешь. В темноте то как-то проще было.
  Семен Григорьевич прислушался к своим нуждам:
  - Сейчас по-быстрому оглядимся и покараулим друг друга. Только надо сначала собраться?
  - Что вы собрались собирать?-Удивленно спросил Иван
  - А разве ваши приборы не перенеслись с вами?
  - Ах вы об этом!- парень заметно расслабился,- я их припрятал сразу как нас перекинуло. Еще до того, как вы пришли в себя. Чтоб те, кто нас обнаружит, не смогли быстро меня их лишить, как сделали ваши люди.
   - Разумно,- признал Семен Григорьевич, подавив желание начать оправдывать своих коллег.
  - Тогда идем...
  

*6*

  Первым результатом разведки явилось открытие, что ни Семен Григорьевич, ни Иван к ней совершенно не приспособлены, под ногами трещали сучья, задетые еловые ветки хлестали по лицам, а сами разведчики оступались, спотыкались и оставляли за собой такие следы, которые, казалось, слепой заметит. Причем выяснилось все это буквально в течении первых десяти метров, которые им удалось пройти по лесу. После чего они уткнулись в заросли крапивы выше человеческого роста. Приглядевшись внимательнее, стало понятно, что сами растения несколько ниже, всего по плечо, но зато расположены на очень крутом склоне небольшого холма, вершину которого венчало сооружение, опознанное как водонапорная башня.
  - Прям смотровая вышка,- обрадовался Иван находке. Семен Григорьевич с высотами находился в сложных отношениях, поэтому прилива радости не испытал.
  Практически полностью обойдя холм, они отыскали достаточно безопасный проход в крапиве. Тем не менее, во время подъема задетый Иваном стебель неожиданно хлестнул Семен Григорьевича по лицу, подарив россыпь жгучих волдырей.
  Когда же они добрались до башни, то выяснилось, что металлическая лестница, ведущая на ее крышу, начинается слишком высоко и Семен Григорьевичу пришлось подсаживать спутника.
  - Там довольно большие каменные дома,- рассказывал тот после спуска, шагая к высмотренной им цели, - Так что это точно не выживальщики. Открытого места много. Мы же на самом краю лесной зоны и по ней дойдем до места, где стоят маленькие домики. К ним похоже можно подобраться незаметно. Людей я практически не видел. Кажется, какая-то активность происходит на дальнем поле, но не уверен.
  - Если объявляют подъем, то возможно здесь все по распорядку. А традиционный распорядок: подъем, зарядка, умывание, завтрак,- предположил Семен Григорьевич и заключил,- то есть там, скорей всего, проводят зарядку.
  Иван аж оглянулся на ходу:
  - Весьма недурственно.
  - Благодарствую.
  - Какие-либо другие соображения?
  - 'Дружба' довольно детское название
  - Детский лагерь? Пожалуй соглашусь. И с зарядкой хорошо согласуется. Рискну предположить, что и пионеры организация детская.
  - Это вполне может быть просто детским отделением организации.
  -Правильно, не будем с этим торопиться,- поддержал Иван, - я еще заметил большую стену, на которой в всю ширину изображено мужское лицо.
  - Христос?
  - Хм, если это он, то это весьма неканоническое изображение. Он лысый и у него академическая бородка. Никого не напоминает.
  - Никого, - задумчиво ответил Семен Григорьевич, - вернее я знаю довольно много людей, подходящих под описание, но ни один из них не тянет на личность достойную такого преклонения.
  - Вот и из моей реальности он никого не напоминает,-мрачно заметил Иван.
  - Может это просто секта какая-то,- выдал спорное утешение Семен Григорьевич,- еще рано отчаиваться.
  На это Иван вскинул руку, показывая остановиться.
  Рядом за кустами прошли две женщины смаковавшие подробности то ли фильма, то ли происшествия. Переглянувшись, 'разведчики' замерли, выжидая пока говорившие удаляться. Дальнейший поход проходил в молчании. Минут через пять они подошли к заднему двору столовой. По хорошему им следовало, подкравшись к раскрытым дверям подслушать разговоры на кухне, но унюхавший запах помоев Иван аж весь позеленел и, почти не скрываясь , бросился прочь от здания. 'Неженка какой',- с нелестным пренебрежением подумал Семен Григорьевич. Ему во время срочной службы доводилось на армейских кухнях нанюхаться всякого разного. Да и по работе не редко приходится посещать места, благоухающие далеко не розами. Ничего не сказав вслух, он последовал за спутником.
  Так они добрались до небольшого деревянного домика, на пороге которого стояла девушка, одетая, по мнению Семен Григорьевича, довольно скромно даже по лесным меркам. Впрочем, он вполне мог ошибиться поскольку старательно прятался за кустом, а не высовывался, разглядывая подробности. А вот Иван явно не мог сдерживать своего нетерпения. Он дергал ветки стараясь улучшить обзор. Семен Григорьевич даже, не выдержав, одернул его, мол, Цыц! Не шевелись!
  - Не слышу, о чем разговор с тем, кто в доме,- прошептал оправдание Иван. Семен Григорьевич ответил пантомимой 'Заткнись, придурок!' Спутник скривил обиженную физиономию, но вслух ничего не сказал. Пару минут они наблюдали за девицей, вслушиваясь в отдельные долетающие слова. Наконец-то из домика появилась вторая. Выглядела она чуть постарше, хотя не исключено, что так казалось из-за более строгой одежды: длинной темной юбки и светлой блузке, а на шее повязана ярко красная косынка. На фоне серой кофточки и бесформенных штанов собеседницы она смотрелась прямо классной дамой. Да и говорила с жесткой требовательностью. Как уяснил Семен Григорьевич, девушки собирались на какую-то линейку, затем на завтрак, после которого 'серая кофточка' клятвенна обещалась что-то сделать. Под этот бессмысленный для наблюдателей разговор, старшая захлопнула дверь, и они ушли. Семен Григорьевич пристально вгляделся в дверь домика. Уж больно расхлябанный звук издала она при захлопывании. Не считая себя специалистом по замкам и запорам, он за время работы следователем кой-чему научился и дверь просто манила испытать эти умения на практике.
  - Если судить по нашейным косынкам, то эти пионеры своеобразные скауты,- заметил Иван, поднимаясь на ноги, - у вас такие есть?
  - Есть. Не шибко сейчас популярны, но все же есть,- ответил Семен Григорьевич поднимаясь на ноги, - только выглядят по-другому. У наших форма, нашивки всякие.
  - У наших тоже. Может здесь конкурирующая организация. В любом случае...
  - Нож верните, пожалуйста,- перебил его Семен Григорьевич, протягивая руку, и в ответ на вопросительный взгляд, пояснил,- замок осмотрю.
  Иван вытащил затребованное из кармана:
  - Пожалуйста. Хорошая, кстати, модель. Рукоять ухватистая, и лезвие для складного ножа приличного размера.
  - Рад, что оценили,- Семен Григорьевич направился к дому,-И, будьте добры, по сторонам поглядывайте.
  - Без проблем.
  Дверь в близи оказалась еще хуже, чем казалась издали. Она не то, что плотно не прилегала к косяку, она просто ходуном ходила в раме. Щель оставалась такая широкая, что казалось туда можно залезть пальцем и отжать язычок. А уж нож с этой задачей справился с легкостью.
  Центральное место в комнате занимал стол. Вернее, это было штук шесть или семь разномастных столов, сдвинутых вместе, окруженные стульями различной степени потрёпанности, среди которых, кажется, не было ни одного одинакового. У одной стены стояли два замызганных шкафа с книжными полками. Правда непосредственно книг в них стояло немного. В основном место занимали стопки бумаг. Сверху на них лежали барабаны. У противоположной стены стояли три столетних шкафа с дверками. Во всяком случае их стиль, очень напоминали мебель, которую Семен Григорьевич видел в детстве в квартире своей бабушки. Между окнами находилась стойка, из которой торчало пыльное красное знамя. Видимо, чтоб ему было не одиноко, остальное место занимали горны. Еще в комнате находилось несколько тумбочек, но Семен Григорьевич уже не стал их рассматривать, поскольку заинтересовался стопкой газет на столе. Иван подошел к висящей на стене доске с объявлениями, прикрепленными под облезлой надписью 'п/л Дружба'
  - 'Правда', ? - прочитал вслух Семен Григорьевич название первой взятой газеты, - орган центрального комитета КаПеэСэС... Вы не знаете, что такое КаПеэСэС? Впрочем, по-моему, здесь расшифровывают: Коммунистическая партия Советского Союза... Понятия не имею ни об этой партии, ни о каком союзе... 'Газета основана 5 мая 1912 года Б. И. Лениным' Да еще здесь знаки, похожие на награды, с надписью 'Ленин' и плешивым господином в профиль. Видимо, этот самый Ленин,-его взглляд прошелся по газетной странице,- хм-м... орфография несколько иная...
  'Так значит вся эта ахинея с параллельными мирами реальна, и я... мы... того...'
  Семен Григорьевич буквально свалился на ближайший стул, и, уперев локти в столешницу, схватился руками за голову. Уйдя в свои мысли, он совершенно не обращал внимание на происходящее вокруг него. Просто сидел, сидел, сидел... и вдруг заговорил, словно продолжил монолог:
  - .... слов нет, вчерашний рассказ произвел на меня впечатление. И при всем желании посчитать его дикой выдумкой, просто так отмахнутся от услышанной теории параллельных миров уже не вышло бы. Что называется осела в извилинах. Зацепилась, и уже не выдернешь. Но вот так внезапно осознать ее правдивость, потому что тебя закинуло непонятно куда... Я ведь до последнего верил телепортацию. Тоже не самый легкий случай, но хоть есть шанс выбраться своими силами. Все же география - это не другое измерение. А сейчас что? Вот что делать? Иван?..
  Семен Григорьевич огляделся в поиске своего спутника и обнаружил его сидящим за столом, задумчиво водящим пальцем по столешнице.
  - Иван!
  Тот, оторвавшись от своего увлекательного занятия посмотрел на Семен Григорьевича взглядом побитой собаки.
  - Я вот вас спрашиваю: что делать-то? А?
  Иван вздохнул и отвернулся. От такого поведения растерянность Семен Григорьевича моментально вспыхнула гневом:
  - Ты на кой ляд взгляд воротишь?- прошипел он, поднимаясь со стула,- сначала дел на воротил, а теперь ответить не можешь?
  В два шага приблизившись к парню, Семен Григорьевич буквально навис над ним:
  - Что мне делать в этом чертовом мире с его КаПеэСэСом , его правдой и этим плешивым идолом? Вот как? Как вернуться?
  - Господи, какие же мелочи вас волнуют, - тоскливо произнес Иван.
  - Мелочи!- возмущенно воскликнул Семен Григорьевич, едва не уйдя в фальцет.
  - Меня искать будут,- совершенно убитым голосом произнес Иван.
  - И что?
  - А то, что спецназ не отличается ни вежливостью, ни дипломатичностью.
  Семен Григорьевич нахмурился, но это не помогло понять к чему клонит собеседник.
  - И что?
  - То есть вы не видите проблем в том, что наш спецназ начнет розыскные мероприятия в вашем мире? - со злой усмешкой поинтересовался Иван.
  - Так ведь и до войны недалеко,- пробормотал Семен Григорьевич.
  - Во-от... А вы про то, что вам делать...
  Семен Григорьевич, не глядя, выдвинул из-за стола стул и буквально упал на него. Посадка оказалась довольно жесткой, от чего встряхнулись мозги, родив довольно простой вопрос:
  - А с чего вас спецназом-то искать будут?
  - Ну давайте познакомимся: Иван Васильевич Романов.
  - Семен Григорьевич Васильчиков.
  - Кажется, вы не поняли,- невесело усмехнулся собеседник,- тогда попробую дабавить кой-какие детали: Великий князь Иван Васильевич Романов.
  - Как Великий князь?
  - Да как вам сказать... Вот угораздило меня родиться в семье старшего сына Его Императорского Величества Константина Первого... Хорошо хоть вторым сыном. Так что на трон мне сесть не грозит. Но я третий, после отца и брата, в очереди на престол. Монархия у нас, безусловно, конституционная и страна не рухнет даже если все Романовы дружно исчезнут, но все же царская семья ?- это символ Российской государственности. Своеобразный символ, конечно, но уж какой есть. Так что меня будут искать, причем усиленно, с привлечением чего можно.
  - Мда-а,- протянул Семен Григорьевич, а затем с упреком заметил:
  - А говорили мордвин.
  - Ну сколько-то мордовской крови во мне по линии матери действительно есть, - ничуть не смутился Великий князь,- а кроме того я не так давно представлял императорскую семью на фестивале мордовской культуры и меня как бы усыновили, для того чтоб признать мордвином. Так что отвечал вам правду и ничего кроме правды. Звучит, конечно, невероятно...
  - Да я вам верю, верю, Иван Васильевич, - поспешил его заверить Семен Григорьевич, автоматически перейдя на имя отчество,- во-первых, после того, что параллельные миры оказались правдой, а не выдумкой во многое поверишь. Во-вторых, это прекрасно объясняет то, что вы ваше сестру 'обзываете' императорским высочеством. В-третьих, вы не производите впечатления глупого человека, который будет ложью придавать себе значимости, не думая ни том, что его будут проверять, ни о последствиях разоблачения. А в главных, ваше признание ничуть не облегчает нашу ситуацию. Скорей, усложняет и повышает риски лично для вас.
  - Только если вы начнете всем и каждому рассказывать обо мне, - не согласился императорский внук, - да и то, после упоминания параллельных миров, вам никто не будет верить. Так что за это я могу не волноваться, - он отвел взгляд в сторону, - а вот мысли о последствиях моего исчезновения не дают спокойно сидеть.
  Слово 'сидеть' так шарахнуло Семена Григорьевича по мозгам, что аж холодным потом прошибло.
  - Прошу всемиловстивши меня простить,- поспешно произнес он вскакивая на ноги, - растерялся несколько из-за таких неожиданных известий.
  Иван непонимающе посмотрел на него.
  - За что вы просите прощения?- поинтересовался он, и тут в его глазах зажглось понимание,- за то что сидели в моем присутствии?
  - Обещаюсь исправиться и впредь не допускать ничего подобного.
  - Расслабьтесь, Семен Григорьевич, мы с вами не на дворцовом приеме и не на какой-либо официальной церемонии. Да и будь мы там, максимум, что вам грозило - это выговор от церемониймейстера. Я не шутил, когда говорил, что у нас в повседневной жизни к внешним атрибутам уважения относятся достаточно спокойно. Так что присаживайтесь...
  - Не смею...
  - Ну а то, что такое ваше поведение выдает окружающим мой статус?
  Семен Григорьевич осторожно опустился на краешек стула. Не то чтоб он страдал излишним пиететом перед монаршей фамилией, но знал конкретных людей, которые попали под суд за неуважение к императорскому дому. Для одного из них все закончилось сломанной карьерой. Другой скатился в итоге на самое дно и кажется, кончил свои дни на каторге. Правда этот Великий Князь из параллельного мира, да только никакой гарантии нет, что туда не занесет нелегкая. А там иди знай, как отнесутся к проявленному неуважению. Так, что уж лучше постоять...
  Иван же, глядя как неуютно себя чувствует собеседник как-то весь взбодрился.
  - Вам, Семен Григорьевич, нужно не сидеть, кол проглативши, а принять какую-то естественную позицию. Хотя бы чуток расслабиться... Попробуйте отвлечься ...
  - Я постараюсь...
  - Я могу помочь...
  'Не надо!'
  -... расскажите, к примеру, как вы видите нашу ситуацию.
  - Ваше императорское высочество...
  - Не нужно титулов,- довольно резко перебил его Иван,- обращайтесь как прежде по имени,- и, видя сомнения в глазах Семен Григорьевича, добавил,- считайте это приказом!
  'В принципе, отказ от использования титулов весьма разумное требование - подумал про себя Семен Григорьевич, выражая свое согласие уставным 'Слушаюсь!',- но обращаться по простецки по имени, однозначно не смогу.'
  - Так что по поводу нашей ситуации?
  - Прошу прощения, но у вас несомненно больше опыта в путешествиях по мирам, поэтому доверюсь вшей экспертной оценке
  Лицо князя скривилось словно ему лимон на зуб попал:
  - Семен Григорьевич, вы не производите впечатление глупого человека, поэтому должны понимать, что в нашем положении мы не можем себе позволить сладкую лесть.
  - Прошу прощения, но это не лесть, а констатация простого факта, что для вас это не первое путешествие...
  -... а второе,- закончил князь, а затем вздохнул и пояснил,- у нас к путешествиям по мирам относятся практически так же как и вы. То есть как к немыслимым фантазиям и забавным теориям. И нет никаких организаций осуществляющих подобные поездки. Это все эксперимент.
  - И вы, Великий князь, подопытный кролик? - с большим сомнением в голосе поинтересовался Семен Григорьевич.
  -Вообще-то ученик Поликарпа Мухамедовича, а главное, инвестор его исследований-экспериментов. Я в магистратуру поступил, и записался в лабу к Поликарпу Мухамедовичу. А ему финансирование подрубили, сочтя его направление бесперспективным. Я побеседовал с нашим бухгалтером, и деньги нашлись у нашего семейного благотворительного фонда на науку... И не надо так хмыкать.
  - Прошу прошения, я не хмыкаю... просто в горло что-то попало.
  - И этого тоже не надо. По сути, ведь ничего не изменилось,. Просто в место случайно выбранного проекта деньги получил специально выбранный... А потом у нас кое-то получилось. Вернее, пропало. Поликарп Мухамедович споткнулся упал на приборы и часть оборудования просто исчезло на моих глазах. А дальше никто не знает, что и как случилось, что было в тех, приборах. Видеозаписи нет, мое 'клянусь, что видел' к делу не подошьешь. С деньгами опять затык, а тут еще претенденты на помещение появились. В общем, я из личных средств снял и оборудовал помещение... Царская семья в загашнике имеет не мало, но это семья, а не я. Никто из старших мое вложение не одобрил. Да я сам не одобрил бы, если не видел своим и глазами. Вот так и получилось, что подчистую израсходовал практически все свои сбережения, но зато результаты принадлежат только мне.
  - И из-за этого вы решили сами стать испытателем?
  - Ну первыми испытателями у нас стали коты из приюта для животных.
  - Прошу прощения, но это как-то не гуманно.
  - То есть на лабораторных крысах было бы гуманнее? - ехидно заметил князь,- и, пожалуйста, прекратите постоянно просить прощения
  - Я про... постараюсь исправиться...- не очень искренне пообещал Семен Григорьевич,- так как же вы решились.
  - Сами испытания были довольно примитивны: кота в переноску и подключаем таймер, для включения возврата. Все работало без сбоев. Котов носили к ветеринару для обследований. И за тридцать экспериментов ни одной неудачи. А потом испытали на большущей псине. И тут уж не утерпел я. Правда тоже с автоматическим таймером. Ну а потом я уговорил Поликарпа Мухамедовича отпустить меня на сутки... И вот дальше вы уже знаете.
  - А вариант, что не вернетесь вы не рассматривали?
  - В этом случае от меня старшему брату придет уведомление об эксперименте и моем невозвращении
  - То есть у вас тоже ни опыта, ни плана, -констатировал Семен Григорьевич и почему-то от этого почувствовал себя увереннее,- тогда, прежде чем думать, что делать, необходимо понять, что нам нужно.
  - Еда, деньги, документы,- мгновенно выдал князь.
  - Хм-м, неплохо.
  - Это, можно сказать, классика боевиков
  - Я признаться, не поклонник этого жанра. Работы, знаете ли, хватает,- заметил Семен Григорьевич, и тут же мысленно упрекнул себя за ехидство по отношению князю. Ведь плевать в высоко летящую птицу не шибко умное занятие. Так что нужно следить за языком.
  - Иван Васильевич, боюсь я нечетко выразился. Что нам нужно, чтоб вернуться в свой мир?
  - Электронщик нам нужен,- последовал мрачный ответ,- причем не просто электронщик, а энтузиаст, буквально свихнувшийся на этом деле. Поскольку должен создать переходник на основе сгоревшего исходника и моих смутных объяснений.
  - В этом тоже не разбираетесь?
  Вопрос прозвучал с обреченной тоскливостью, от чего князь почувствовал себя обиженным. Он вскинул голову и с подчеркнутой снисходительностью произнес:
  - Я разрабатывал аппаратуру переноса, оперируя стандартными электронными блоками с известными входными и выходными параметрами. Повторить свою работу и собрать рабочий переносной модуль я смогу, даже не имея под рукой свои записи и схемы!
  - Но ведь это замечательно! - обрадовался Семен Григорьевич,- у нас есть надежда вернуться в свой мир!
  - Но я не создавал эти чертовы блоки!- с внезапным раздражением 'выплюнул' Иван,- я их просто покупал!
  - Не стоит так расстраиваться,- поспешил с утешением Семен Григорьевич,- я у верен, здесь тоже можно что-то найти подобное.
  - Вот именно: подобное, а не точно такое как у нас!- прорычал князь, выражая возмущение озвученной глупости, да еще шлепнул по столу рукой, словно попытался вбить очевидный для него вывод тупую голову собеседника,- у меня и так записей нет, так еще и мир этот совершенно новый. То есть, параметры непонятно какие!- и увидя, что понимание не зажглось в глазах Семена Григорьевича, пояснил,- грубо говоря, координаты неизвестны. Мы как на лодке в океане, без понятия, где земля. Теперь понимаете сложность задачи?
  - Я понимаю, Иван Васильевич, - ответил успокаивающе Семен Григорьевич, и, стараясь взглядом внушить собеседнику, что верит в него, добавил,- только ведь, сложность задачи не означает, что ее нельзя решить.
  Вера, конечно, была суррогатной, поскольку его собственные сомнения-опасения никуда не делись. Он просто старательно заполнял себя только положительными мыслями. Но ведь дело было не в нем, а в его императорском высочестве. И оно, высочество, это почувствовало. Его раздражение прямо сдулось на глазах, но вот энтузиазма не появилось.
  - Я понятия не имею, сколько на это уйдет времени,- тоскливо произнес он,- Неделя, месяц, два годы?... И все это время мы должны как-то жить в этом мире. Я уже не говорю о времени на поиск электронщика...
  Перспектива ждать результатов в течение нескольких лет, оптимистичной определенно не выглядела. Но еще хуже выглядело уныние того, в чьих руках, вернее, мозгах, прятался ключ к возвращению домой. 'А где бы я сам, в своем мире искал энтузиаста-электронщика?- задал сам себе вопрос Семен Григорьевич и тихо, почти про себя, ответил: - у студентов.
  - Что вы сказали? - переспросил его светлость
  - Нам нужен студент,- уже в полный голос сказал Семен Григорьевич.
  -Почему студент?
  - Энтузиазма широко распахнутые крылья, желание проявить себя, вера в свои силы, а главное, еще не убитые проблемами и рутиной мозги. Да вы и сами из таких, Иван Васильевич, иначе бы мы с вами неизвестно каком мире, гадая, как вернуться обратно.
  - В принципе звучит логично,- задумчиво произнес князь
  - И студенты могут знать о каком-то продвинутом ученом-экспериментаторе типа вашего мусульманского ж... иудея,- подкинул веса своему аргументу Семен Григорьевич, и был вознагражден согласным кивком собеседника:
  - Да, студенты могут много чего знать... Я ведь тоже искал чем заняться через студенческие компашки. Кто-то посоветует, другой порекомендует, третий со знакомым свяжет ... Только вот нужно как-то в эту среду влиться.
  - Поэтому для начала не плохо бы познакомиться с кем-то из местных,- прозвучал женский голос за их спинами.
  

*7*

  Семен Григорьевич вскочил на ноги едва только 'Поэтому' коснулось его слуха. Великий же князь двигался еще стремительней поэтому окончание фразы незнакомки приглушилось грохотом двух упавших стульев, Стоявшая в дверях девушка оценила ущерб обстановке вздернутой бровью, а гостей не очень доброй усмешкой. Метла в ее руках придавала особый шарм ее облику. 'Прилетела она на ней, что ли,- совершенно нерационально подумал Семен Григорьевич,- хотя в ее юбке на черенок только боком сесть можно... Господи, какая дурь в голову лезет...'
  - Знакомство можно начать с приветствия,- ехидно посоветовала пришедшая,- или вы предпочитаете обходиться без этих буржуазных излишеств?
  - Почему буржуазных?- невольно переспросил Семен Григорьевич, однако поймав на себе взгляд ведьмы, постарался замять оплошность, ляпнув,- это светский протокол.
  - Вот как?
  - Да, так,- подключился Иван, нагибаясь за упавшим стулом,- только я в некоторых сомнениях,- первый стул занял свое место за столом,- не знаю, как правильно приветствовать тех, кто подслушивает. Семен Григорьевич, не подскажите?
  Семен Григорьевич с трудом удержался, чтоб не поморщиться: не стоит идти на конфронтацию с хозяйкой. Ведь не мог же невольный напарник не узнать в пришедшей девушку, запиравшую эту самую комнату. С другой стороны, одергивать Великого князя нужно тоже аккуратно:
  - Ну что вы, Иван Васильевич, какое подслушивание? Просто неожиданная встреча с прекрасной незнакомкой.
  Неказистый комплемент незнакомка встретила неопределенным хмыком, в ее взгляде появилась задорная веселость.
  - Значит, Иван Васильевич?- улыбнувшись, спросила она князя.
  - Да. А что?- отзеркалил он ей улыбку, однако Семен Григорьевич в его вопросе услышал опасение ловушки.
  - Меняете профессию?
  - Можно и так сказать,- ушел Князь от прямого ответа,- а что?
  - Да ничего,- ухмылка девушки переросла в полноценную улыбку,- и как оно быть тезкой царя?
  'Какого царя?'- едва не брякнул удивленный Семен Григорьевич.
  -Грозного, что ли? - равнодушно уточнил его светлость, поднимая второй стул,- так о нем, если и вспоминают так по прозвищу.
  - А причем тут Грозный?- хитро прищурила глаза девица,- я про нашего нынешнего говорю.
  - Так его разве по имени отчеству вспоминают?
  - А как?
  - По фамилии
  - Не по должности?
  - Фамилия точнее,- усмехнулся Иван присаживаясь на столешницу,- скажешь: 'Горшечников' и сразу все все понимают.
  - То есть вы действительно из другого мира и совершенно не знаете куда попали, - резюмировала девица и, пока ее гости озадачено переглядывались, пристроила метлу около двери.
  - Сейчас, конечно, не восемьдесят седьмой,- продолжила она, направляясь к торцу сборного стола,- но, если честно, у меня все поджилки трясутся, от осознания риска связаться с вами.
  Девушка села во главе стола и посмотрела на своих гостей, в ожидании реакции на ее слова. Еще раз бросив взгляд на слезшего со стола князя, Семен Григорьевич решился идти на контакт:
  - Прошу прощения, как к вам обращаться?
  - Мария.
  'Просто Мария?- с невольной неприязнью подумал он про себя, нацепив улыбку,- ни отчества, ни фамилии, ни статуса, ни должности. Похоже Машка в самом низу пищевой цепочки. Хорошо хоть не кличку дала...'
  - Очень приятно познакомиться,- проговорил Семен Григорьевич вслух, неспешно сокращая дистанцию между ними,- а меня, как возможно вы уже слышали, зовут Семен Григорьевич,- он сел на крайний стул, оказавшись рядом с хозяйкой помещения, - так вот госпожа Мария...
  - У нас нет господ,- прервала его девушка.
  - То есть как?
   - В феврале семнадцатого, тысяча девятьсот, царская власть была низложена, а в октябре, вернее Ноябре в результате революции власть захватила партия большевиков и всех богатых и им сочувствующих прижали к ногтю вплоть до казни и каторги. Так что господа кончились.
  - А кто остался?
  - Товарищи.
  - Чьи?
  - Существующей власти, разумеется, - влез в объяснения Иван.
  -Кхм!- показательно прочистила горло Мария,- и вопрос, и ответы, лучше всего подавать в шутливой форме и только в кругу очень-очень хороших знакомых.
  -Все так серьезно?- продолжал недоумевать Семен Григорьевич.
  - Похоже, здесь это карается даже сильней, чем у вас оскорбление императорской фамилии,- заключил князь.
  Глаза девушки удивленно округлились:
  - Подождите, а вы что, не из одного мира?
  -С чего вы взяли? - моментально отреагировал вопросом Иван.
  - Вы своему спутнику говорите 'У вас', а не 'у нас'.
  - Пф... оговорился чуток
  - Ой ли...- обронила Мария, скептически прищуриваясь. Князя ее взгляд совершенно не смутил, он смотрел на нее с видом 'с меня взятки гладки', от чего Семену Григорьевичу тут же захотелось отвесить ему подзатыльника: с девчонкой-то задружиться требуется, а не горшки бить.
  - Да , Иван Васильевич, впредь внимательней нам стоит за словами следить, - с показным вздохом произнес он, а вы, милая девушка, не серчайте на нас. Мы, признаться, несколько выбиты из колеи, поэтому , на всякий случай, оберегаемся от всего. Тем более нам неведомы ваши цели и задачи.
  - Мои цели просты и задачи просты: я хочу уйти с вами.
  - Зачем? - хором спросили мужчины, удивленно переглянулись, чтоб затем снова переключить свое внимание на хозяйку
  - Увидеть новые миры.
  - Это может быть путешествием в один конец, - заметил князь
  - Тем лучше.
  Мужчины снова переглянулись:
  - Объяснитесь, - допросным тоном 'попросил' Семен Григорьевич.
  -Это двумя словами не расскажешь.
  - У нас полно времени, - объявил Иван и, вытащив из-за стола ближайший стул, оседлал его задом наперед, сложив руки на спинке.
  Мария в ответ усмехнулась:
  - Ошибаетесь. Времени у вас ну-у очень мало. Скоро закончится завтрак и сюда будут заходить разные люди, которые увидят вас. И у людей возникнут вопросы, кто вы такие и что вы тут делаете.
  - А я ваш жених, который по вам очень-очень соскучился,- с улыбкой ответил князь.
  Глаза девушки удивленно округлились:
  - Жених?
  - Да, именно жених,- тут Иван нахмурился,- надеюсь их не отменили как господ?
  - Нет, не отменили,- медленно, словно раздумывая над словами, ответила Мария,- эти звери еще водятся.
  - Вот и прекрасно! А я ведь так скучал! А вы мне не звоните, ни пишите,- Иван подпер щеку рукой, демонстрируя как он наглядеться на зазнобу не может,- вот прям ни ответа, ни привета. И вот распереживавшись приехал навестить.
  Легкий румянец, проступивший на щеках девушки, свидетельствовал о заигравших в ее душе эмоциях, от чего Семён Григорьевич захотел повторно отвесить подзатыльник его светлости. Им нужна хладнокровно-рациональная девица, а не особа, взбаламученная мыслями 'Как он смотрел?' и 'Что он сказал?' Поэтому поспешил вмешается:
  - Товарищ Мария...
  Та аж вздрогнула от такого обращения и тут же перебила:
  - Не говорите так!
  - Как?
  - 'Товарищ' идет только с фамилией! И это официальное, можно сказать, канцелярское обращение. Кстати,- девушка перевела взгляд на Ивана,- обращение на 'вы' загубит всю отмазку, как бы клево она не звучала.
  - Что загубит?- недоуменно вопросил Семен Григорьевич.
  - Придумку с женихом.
  Семен Григорьевич хотел еще уточнить про 'Клево', но тут уже Иван помешал:
  - Значит на 'ты', Мария?
  - Если на 'ты', то 'Маша', Ванюш.
  - Договорились , Машуль.
  - Только для спутника твоего, тоже легенда нужна.
  Про значение 'легенды' Семен Григорьевич догадался без пояснений, да и роль он уже себе придумал:
  - А я буду родственником, следящим, чтоб с вашими на 'ты' вы детьми не обзавелись.
  И тут же оказался под в перекрестии двух осуждающе насмешливых взглядов.
  - Вы, Семен Григорьевич, в каком веке замшелом обитаете? - ехидно поинтересовался Иван.
  - Замшелом - не замшелом, - проворчал тот в ответ, - но за невинностью невест все же стараются следить. А уж у кавказцев это просто культ.
  - Но мы-то ни разу не кавказцы,- подала голос Маша,- однако идея с родственником звучит как клевая тема, если, конечно, придумать зачем его тащить на свидание.
  Семен Григорьевич не выдержал:
  - А клевая - это что?
  Девушка слегка смутилась:
  - Хорошая то есть. Жаргон такой.
  Семен Григорьевич слегка покачал головой, показывая, что неполное объяснение его не обмануло, и тоном расстроенного родителя заметил:
  - Значит жаргон такой обсценный
  - Нет-нет,- поспешно произнесла Мария,- вы не так поняли. Это скорей слово паразит. Ну не литературное. Еще в подростковом возрасте прилипают всякие дворовые словечки. А сейчас с возвращением андроповчан уже многие так говорят.
  - А андрповчане это?..
  - Кого посадили при Андропове.
  - Я так понимаю, не уголовники?
  - Ну среди них было много по так называевым экономическим статьям, но и по тем, о которых не стоит в прямую говорить. Поэтому андрповчане.
  -А теперь вернемся к нашим делам,- вклинился Иван,- Машуль, а что если Семен Григорьевич будет твоим дядей, которого я привез с собой, чтоб он помог нам помириться.
  - То есть мы в ссоре?- переключилась на него девушка,- а из-за чего?
  - Не важно...
  - Как это? Будут же спрашивать
  - Кхм,- привлек к себе внимание Семен Григорьевич,- вы всегда может сказать, что это слишком личное, и вы не хотите об этом говорить.
  - Но...- Мария нахмурилась,- тогда они будут строить рзновсякие догадки, пойдут совершенно дурацкие слухи.
  - Вот и хорошо,-в глазах Семена Григорьевича засверкали хитринки,- пока окружающие будут заняты слухами, они в ваших ошибках и накладках будут видеть подтверждение своих теорий.
  - Легко вам говорить,- мрачно заметила девушка,- не вам же косточки обмывать будут.
  - Да плюнь на это, Машуль. Ты же все равно этого не услышишь
   - Типа, когда меня нет, пусть меня даже бьют?
  Иван расхохотался. Громко, заливисто. А главное заразительно. Взгляд Марии потихоньку стал проясняться, и вскорости она не только улыбалась во всю ширь, но и начала подхихикивать. Да и Семен Григорьевич не остался глух к княжескому веселью, не удержавшись от смешливых хныканий, но собрав свою волю в кулак, решил все же притормозить буйство эмоций:
  - Ну полноте, Иван Васильевич...
  - Нет вы слышали? Пусть меня даже бьют, когда нет меня,- выдал тот навзрыд, и тут же, громко ойкнув, недоуменно посмотрел на спутника:- щипаться зачем?
  - Потому что стакана с водой нет, чтоб плеснуть и вас успокоить,- пояснил Семен Григорьевич, слегка шалея от своей смелости,- хочу напомнить, что мы приехли для вашего с Марией примирения, которое должно потребовать некоторое время, поэтому бурное веселье просто совершенно неуместно.
  - Дядя Сеня абсолютно прав,- поддержала его девушка, после чего поинтересовалась,- это ничего если я так к вам по-родственному?
  -То даже очень правильно будет. Только бы нам сговориться какие мы родственники,- Ответил Семен Григорьевич, игнорируя княжеский бубнеж 'Сговорились'.
  - Предлагаю обсудить это по дороге в столовую,- Мария поднялась из-за стола,- думаю, мне не откажут в двух дополнительных порциях.
  Ответом ей стало одобрительное журчание в животе у Семен Григорьевича
  

*8*

  По дороге в столовую 'выяснилось', что Семен Григорьевич приходится матери Марии двоюродным братом, сам он бывший военный, комиссованный по медицинским показаниям и недавно вернувшийся после лечения. Иван же, согласно поспешно придуманной легенде, только поступил в аспирантуру при инязе. Великих князей с детства учили основным европейским языкам. Восточным тоже учили, но, по словам Ивана, этих знаний у него хватит только на пускание пыли перед непрофессионалами. 'В самый раз для пионерлагеря,'- констатировала Мария и перешла к инструктированию: не болтать, не удивляться не расспрашивать и еще много разных всяких 'Не'.
  Собственно, ничего сверхординарного в озвученных девушкой запрещениях не скрывалось, но сам факт, что о она них подумала, добавил ей очков в глазах Семена Григорьевича.
  В самой столовой все прошло так словно они втроем потратили пару месяцев на отработку совместных действий: Иван ластился к девушке, та, грозно сверкая глазами, на него фыркала, а Семен Григорьевич тяжко вздыхал. Заинтригованные 'постановкой' поварихи 'отыскали' порции для двух незапланированных едоков, чтоб затем как бы украдкой наслаждаться шоу.
  Естественно, ими зрительская аудитория не ограничивалась. Их трио вызывала интерес у всех находящихся в столовой. К счастью, большинство детей к их приходу позавтракало, но среди оставшихся присутствовало довольно много девочек, которые буквально прикипели взглядами к Великому князю. Не отставали от детишек и присматривавшие за ними взрослые.
  Мария еще по пути в столовую пояснила, что питание работников лагеря организовано по-другому, и в столовой вместе с детьми как правило присутствуют только воспитатели и вожатые отрядов. Вот только она не упомянула, что среди них нет ни одного мужчины.
  Глядя на штампованную металлическую тарелку с манной кашей, явно сваренной на воде, и граненный стакан с бледно-коричневым напитком под названием 'какао', Семен Григорьевич в перекрестии женских взглядов чувствовал, что им сильно не доплатили за представление. Толком ни наесться, ни напиться. Хорошо хоть серовато-белого хлеба дали в достатке, да еще снабдили небольшим прямоугольничком сливочного масла. Последнее пришлось размазывать черенком ложки, поскольку никаких других приборов к завтраку не полагалось. У Семена Григорьевича мелькнула мысль воспользоваться своим ножом, но тут же рассеялась от желания поменьше выделяться. Их и без того очень плотно обкладывали любопытными взглядами, что даже куски норовили застрять в горле. А две девицы, явно заинтересовавшиеся Иваном, даже решили подойти к Марии с какими-то маловразумительными вопросами. Семен Григорьевич посмеялся бы если б не чувствовал, что женщины постарше однозначно сосредоточили свое внимание на нем.
  Естественно, никому задерживаться в перекрестии стольких взглядов совершенно не хотелось, поэтому с завтраком они справились очень быстро и вернулись в пионерскую комнату, как ее назвала Мария. Вот только посидеть и поговорить им не дали. Практически вслед за ними прибежали дети, начав что-то клянчить у Марии. Следом пришли девица из вожатых, которая напрочь забыла зачем пришла, столкнувшись нос к носу с Иваном. Когда же она вспомнила причину появления, то тут же решила, что для решения проблемы ей 'вот этот молодой человек' очень даже подойдет. Мария сразу как-то по-новому взглянула на Ивана и не только согласилась, но и, к огромному неудовольствию девицы, извинившись перед 'дядей Сеней', пошла с ними, прихватив с собой всех детей.
  Оставшийся в одиночестве Семен Григорьевич совершенно искренне восхитился племянницей, а затем уселся с 'Правдой' изучать новый мир. '
  'Высока и почетна роль советского писателя ,(6)- гласило первое предложение титульной статьи об открытии пятнадцатого съезда писателей СССР под заголовком 'Советская литература в борьбе за коммунизм'.
  Семен Григорьевич озадачено поскреб подбородок, невольно вспомнив своего школьного приятеля, который зарабатывает очень даже неплохие деньги, публикуя книжки, мягко говоря, фривольного содержания. Причем он был далеко не единственным, кто посвятил свое перо описаниям всевозможным плотским утехам. Но вот только подобное творчество вроде как не тянуло на высокую и почетную роль. Или тянуло? Или это издержки его неместного диалекта и под словом 'писатель' понимается что-то другое?
  'На протяжении всей истории нашей многонациональной литературы художники слова выступали активными помощниками партии в коммунистическом воспитании людей'
  'Что за бред?- возмутился про себя Семен Григорьевич,- история литературы началась в такие дремучие века, когда ни о каком коммунистическом слыхом не слыхивали.
  'Литература всегда была частью партийного дела...'
  Взгляд Семена Григорьевича оторвался от газетного листа. В свете некоторых предупреждений и оговорок 'племянницы' фраза звучала как констатация, что эта самая партия очень жестко следит за тем, что относится к литературе. В его мире тоже существовал жесткий контроль, но не за литературой, а за печатью. Главным образом это касалось оскорблений членов императорской фамилии. Впрочем, под это дело частенько относили даже легкую критику поступков императора и освещение не слишком благовидных поступков членов императорского дома. Но вот замахиваться на все литературу в целом власть все же не пыталась. Поэтому, в частности, его школьный приятель и зарабатывал на своей 'горячительной' писанине.
  '... выражала чаянья народа.'
  'Чаянья народа прекрасно выразили древние фразой 'Хлеба и зрелищ.'- несколько отстраненно подумал Семен Григорьевич, поскольку ощутил что-то неправильное. Он еще раз прочитал предложение целиком: 'Литература всегда была частью партийного дела, выражала чаянья народа.'
  - Это что за профи слепил две разнородные мысли в одну фразочку?- невольно выдал вслух Семен Григорьевич,- Это ж как гимназическое задание по языкознанию: 'Прочитай и переформулируй'! И ведь это заглавная статья за авторством...
  Его взгляд опустился в конец статьи, но вместо подписи там красовалась пометка: 'Окончание на 3ей стр.' Невольно заинтересовавшись, он перелистнул лист и обнаружил, что 'окончание' занимает всю третьею страницу целиком. Правда теперь у статьи появился новый подзаголовок: 'Доклад Г.М. Аркова'
  -Господи, что ж такого важного на съезде писателей надокладовал этот Арков, что его доклад полностью опубликовали в...- Семен Григорьевич вернулся на титульный лист,- в газете Коммунистической партии Советского Союза? Или это съезд не просто писателей, а только писателей членов данной партии?
  Глаза отыскали последнее прочитанное предложение.
  'Объединённые общностью целей с народом и партией, советские писатели вносят достойный вклад в строительство коммунизма'
  - Не стоит тратить время на придирки,- придушил свои невольные желания Семен Григорьевич.
  'С этими мыслями собрались советские литераторы на свой пятнадцатый Всесоюзный съезд'
  - С какими мыслями?- все же не выдержал Семен Григорьевич,- ты только что писал о достойном вкладе в строительство, а не о мыслях! Автор, ты хоть гимназию закончил! А куда смотрел редактор? Или его тоже выгнали с учебы?
  'Бурными и продолжительными аплодисментами встретили собравшиеся товарищей...'
  Перечисленные штук двадцать фамилий, естественно, не вызвали никакого отклика у Семена Григорьевича. Он только отметил про себя показать список 'племяннице' для выяснения кто это такие, и заскользил по строчкам дальше.
  'Съезд открыл старейший советский писатель Герой Социалистического Труда...' - 'Странное звание какое-то. Социалистический труд он особенный какой-то, что за него особенно награждать надо? Или это за какое-то конкретное достижение? Но тогда почему так обезличено? То ли завалы разбирал, то ли в трубу дудел, то ли учебник написал... Странно, как-то.'
  'Он сообщил, что в Москву прибыло более 500 делегатов' - 'Ничего не понимаю. Какие делегаты? Это же съезд писателей! Писатели же индивидуалисты, а не какая-то партия или общественная организация, чтоб слать делегатов!'
  'По предложения С.С Наровчатого избирается президиум съезда. Слово предоставляется...'- 'Неужели такой пошаговый отчет о съезде - это то, что читатели ожидали от заглавной статьи?..'
  'Он предлагает избрать почетный президиум съезда в составе Политбюро ЦК КПСС,'- 'Это, похоже, те, кого приветствовали аплодисментами.'
  'В зале раздаются бурные продолжительные аплодисменты' - 'ну вот опять...'
  'Делегаты избирают секретариат, мандатную и редакционную комиссии. Затем утверждается повестка дня: отчетный доклад правления союза писателей СССР...'- ' Ага! Так значит это съезд не просто писателей, а только тех, кто входит в союз писателей. Ну теперь понятно, о каких делегатах шла речь. Правда пока непонятно зачем писателям вообще вступать в этот союз'
  '... доклад центральной ревизионной комиссии союза писателей СССР; Доклад 'О некоторых изменениях в уставе союза писателей СССР'; выбор руководящих органов Союза писателей СССР'
  Семен Григорьевич возвел глаза к потолку: 'Господи, если это самый важный и интересный материал в газете, то я боюсь просто себе представить, как обстоит дело в других материалах!'
  Никаких откровений свыше не случилось.
  - Ладно, продолжим,- пробубнил себе под нос Семен Григорьевич и снова уткнулся в газету.
  -------------------------------
[назад]
  (6)Здесь и далее цитируются реальные газетные статьи газеты 'Правда' советского периода.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"