Ночной жасмин.
Распустились бутоны во тьме,
Этой ночью о близких тоскую,
Где калина, летящей  ко мне,
Вижу бабочку только ночную.

Крики стихли, волнуется дом,
И ему от чего-то не спится,
Засыпают птенцы под крылом,
И глаза закрывают ресницы.

Как клубника, душист этот цвет,
Ароматом прекрасным исходит,
Загорается в комнате свет,
И трава надо могилой восходит.

Прилетевшая поздно пчела
Ищет место себе среди сот,
Вечер звезды вверху зажигал,
Где был чистый пустой небосвод.

Эта ночь в аромате томленья,
Что по саду ветра разносили...
И, со светом пройдя по ступеням,
Все огни наверху погасили.

Но закрылись цветы, чуть устав,
То рассветное солнце алеет,
В чаше тайны, из мрака восстав,
Счастье новое скоро созреет.

Солон.
Печален пир без песни,  словно храм,
Сиянья золотых даров лишенный.
Прекрасно то, что слушает певец,
Оно, чей глас - неведомое эхо.
Но нет, скажу я,  сладостней того,
Чем пенье слушать, сидя в покое рядом
За полными чудесных яств столами,
Где белый хлеб, дымящееся мясо,
И мальчик черпает из кратера вино, 
Несет и разливает его  в чаши,
Твердить благословенные слова-
Пока звучит прекрасная кифара,
Иль радоваться флейте, что рыдает,
И скорбь ее в душе твоей сейчас
В твое блаженство превратится сразу.

'Солон, ты молвил: тот, кто любит, счастлив,
Владеющий конем твердокопытным,
Борзой собакой, другом, что далек,
Ты стар, тебе уже не в радость псы,
И кони, и далекие друзья,  
Любовь тебе не в радость, о мудрейший.
Сейчас ты хвалишь лишь вино и песни,
Вино- что старше, песни- что моложе.
И две - со штилем  первые они,
Со стаей перелетных птиц пришли,
С женой эресской первыми в Пирей,
Она уж здесь. 'Фок, дверь открой скорей,
Дай ласточке влететь!'. Ответил он.
Был праздник Антестерий. В этот день
Сосуды открывают, пьют вино.
С дыханьем вод Эгейских свежих, светом
Весенним в залу вдруг вошла певица,
И знала она новые две песни:
О смерти и, другую, о любви,
Задумчиво, вошла, и Фок скамью
С златым гвоздей узором  ей поставил
И кубок дал, она же сразу села,
Пектиду на руках держа свою,
Безмолвно провела рукой по струнам,
По трепетным - коснулась их, запела:


Сад в полнолуние ярко сияет,
В свете серебряном яблони цвет,
Ветер вдали легкокрылый летает,
В гор синеве.

Ветер ревет и бушует средь скал,
Много дубов он сломал и разрушил,
Ветер любви чуть меня приласкал-
Я безоружна!

Вижу красу дорогих мне кудрей,
Будто бы солнце- сердце пронзает,
Эта краса- свет далекого солнца,
Что угасает.

Я одного лишь хочу - расточиться!
Отблеском  солнца объять небосвод,
Света последним лучом раствориться
Средь бурных вод.

Сладостно в тень водяную войти
Солнцу, что ищет покоя на дне, 
Отблеск его там погас и затих
В вод глубине.

Старик воскликнул: 'Это смерть!'- И гостья
Ответила: 'О нет, это любовь!'
Коснулась струн и песню новую запела.

В доме поэта ты слезы оставь,
Кто же сказал, что он скоро уйдет?
Плачь над атлетом -  его красота 
С ним и умрет.

Смертна героев тех доблесть, поверьте,
С криком врага поражают стремглав,
Смертна и грудь Родопиды, и смертен
Кормчего глаз.

Песня бессмертна, что белым крылом
Лету поправ, к поднебесью взмывает,
Песня жива - жив поэт, с нею он  
Не умирает.

Пеплос не рвите- то не могила!
Пение слышно - и песня чудесна,
Дух, красота, сила, жизнь вместе слились
В песню.

Тот, кто меня вновь увидеть захочет,
Струны коснется и песню споет,
И, красотой ослепившая очи,
Сафо придет!

Услышав песню ту, старик Солон сказал:
'Дай выучить ее, а после - умереть!'