Через два часа после заката взошла неполная луна, чтоб искупать хребет, глядящий на восток, в молоке и чернилах. В обычных условиях Даг решил бы, что он хорош не менее, чем при дневном свете. Но не сегодня ночью. Он шатался, его единственная рука была занята посохом; он пытался разглядеть что-то поверх корчащегося груза - Оулета, привязанного к его груди, а лодыжка его верещала на каждом шагу. Достигнуть вершины заняло у Дага вдвое больше времени, чем он рассчитывал. Он чувствовал, как нарастает беспокойство Тавии.

- Может, мне стоит понести ребенка, - сказала она, когда они одолели вершину, и Даг запыхался и согнулся.

Он махнул рукой с признательностью.

- Минутку.

Даг смотрел на долину, отыскивая внизу серебряную ленту реки и слабую линию Тракта. Ничто не двигалось по дороге. На севере также не поднималось завитков светящегося дыма. Он посмел открыть Дар, потянуться... но он был в добрых двух милях над долиной, за пределами зоны действия своего чувства Дара в самой лучшей форме. Фаун была жива, говорил ему его свадебный браслет, но где она?

Прохладная влажность черно-бело-серого мира, фальшиво-безмятежная, липла к его вспотевшему лицу. Что-то неожиданно укололо его чувства... не внизу, а к северу, вдоль гребня. Тонкая нить...

- Тавия, открой Дар и проверь вдоль горы справа. Может быть, в полумиле.

- Вдоль горы справа от меня или?.. погоди-ка. Дозорный? Не из наших?..

- Я не узнал его Дар. Думаю, он ранен.

Она кивнула; они стали пробираться сквозь траву и низкорослые кусты, обходя выступающие камни.

Растения, пострадавшие там, где они шли, остро пахли зеленью в темноте. Деревья вздымались вокруг них в то время, как сами они спускались ниже, сгущая тени, хоть и давая Тавии опору. Даг выяснил, что цепляться крюком за ветви больше мучительно, чем полезно. Его левая рука была повреждена и ныла, культя распухла и чувствовала себя неуютно в деревянной чаше протеза, но он не смел снять его из-за страха, что не сможет надеть вновь.

Тавия обогнала его; когда он догнал ее, она склонилась и разглядывала свернувшийся человеческий силуэт, лежащий у подножия двадцатифутового обрыва.

Сухой, хриплый голос донесся снизу:

- Кто-то... там. наверху? Помогите!

- Мы тебя видим, - крикнула Тавия. - Мы спускаемся.

- Думаю, у меня спина сломана, - ответил голос.

- Не двигайся!

- Проклятье... да я и не могу двигаться!

Они проползли вдоль обрыва, пока Тавия не нашла крутой трудный спуск. Даг был вынужден пройти еще немного и затем вернуться.

Дозорный, верно. Даг увидел это, когда прихромал ближе. Худощавого сложения, среднего роста; нити серебра поблескивали в его темных волосах, разметавшихся вокруг головы из развалившейся прически. Он лежал лицом вверх, его ноги были безвольны, а руки - сжаты. На запястье левой руки был потрепанный и выцветший свадебный браслет. Его губы были сухи, покрылись трещинами и кровоточили. Порванная рубашка была заляпана темной засохшей кровью; Даг уже узнавал следы когтей глиняной мыши. Он был прав по поводу своей спины. По меньшей мере два позвонка посредине позвоночника были сломаны.

- Воды... - прошептал он Тавии, когда она нагнулась над ним. - Пожалуйста... - Он ощупью нашел кожаную флягу у своего пояса, пустую и дряблую, и протянул ее Тавии.

- Даг? - спросила она неуверенно.

- Да. Он опасно обезвожен. Осторожно снимай ее.

Она отвязала шнурок фляги с его шеи, выпутала его из волос и ушла. Даг с ворчанием сел рядом. Спящий Оулет забормотал что-то протестующее; Даг снял ребенка и перекатил его на бочок, где он на сухой земле свернулся, и его сжатые кулачки вновь расслабились во сне. Вот как малыши это делают - превращаются из извивающегося волчка в мягких маленьких тряпичных кукол за мгновение?

- Вы кто? - прошептал раненый. - Дозорные? Не наши... Помощь с других краев?.. - он покосился на Дага в краткой надежде, оглядел его потрепанную внешность, протез на руке, палку и ответил на собственный вопрос разочарованным: - Нет...

- Мое имя Даг Блуфилд Б... - Даг проглотил "Без Лагеря". - Я путешествую на север со смешанным отрядом крестьян и Стражей Озера. Нас атаковала перед самым закатом стая этих летучих... тварей. Глиняных мышей. Они попытались унести меня, Тавию и малыша через хребет, но мы отбились. Мы пытаемся вернуться к нашим, но я не вижу, куда они ушли.

- Повезло. Я... упал... - Глаза мужчины беспокойно метнулись к Тавии, появившейся из лунной тени. - О, пожалуйста...

- Ты можешь помочь ему приподнять голову, - сказал Даг, - но не приподнимай его плечи и не трогай спину.

Тавия кивнула и следующие несколько минут старалась напоить из полной фляги отчаянно изнуренного жаждой человека без того, чтобы он захлебнулся.

- Ах, - сказал он, когда она вновь опустила его голову. - Так хорошо. Боги. Больно...

- Как давно вы здесь? - спросил Даг. Мочевой пузырь мужчины опорожнился из-за паралича достаточно давно, и его штаны уже успели высохнуть. На деле это было плохим знаком, но вода должна была это поправить.

- Не уверен. Я терял сознание, а затем приходил в себя все еще живой. Это меня удивляло. Один день, два? Было темно, затем светло и темно...

- Вы откуда? С Лаврового Ущелья?

- Ага. Мой дозор... мы получили странный рапорт, отправленный из начала долины и начали проверять, когда на нас с неба свалились эти сумасшедшие твари.

- Значит, к северу от нас. А как далеко?

- Может, десять или пятнадцать миль? Там был сильный западный ветер... ну, не важно. Этот кошмар, что утащил меня, поднимался наверх вдоль этой стороны. Он попытался пересечь хребет вслед за остальными, но не смог и поэтому забирал все дальше и дальше на юг. Все ниже и ниже. В конце концов он устал и просто... отпустил меня. - Потрясенный вздох. - Поначалу я подумал, что мне повезло, но затем я увидел эти скалы и неудачно, слишком жестко упал.

- Вы что-нибудь чувствуете ниже талии?

- Странные вспышки боли иногда, но в основном нет.

- Кто-нибудь из вашего дозора отправился предупредить ваш лагерь?

- Боги, я надеюсь на это.

Значит, Лавровое Ущелье должно быть уже предупреждено, если, конечно, кому-то удалось сбежать и последовать проклятой процедуре дозорных, чего сам Даг часто не делал. Он ощутил внезапную новую теплоту по отношению к правилам.

- Похоже на то, что глиняная мышь пыталась утащить вас в логово Злого, так же как и нас. - И это предполагало, что Злой был все еще в своем логове. Обнадеживающая мысль. - Оно где-то к востоку отсюда, полагаю. Они поймали кого-то еще?

Если Злому удалось вырвать Дар Стража Озера, он становился непомерно более опасным; но глиняным мышам явно было трудно транспортировать такую большую жертву, как полноразмерный дозорный.

- Не уверен. Тварь поймала меня в самом начале драки. Я не видел ничего, кроме... боги. Обычно мне нравились виды с высоты.

Даг скорчил гримасу понимания.

- Вы ведь... не находили пока других из моего дозора?

- Нет, извините. Вы первый.

- Если бы у меня был заряженный нож, - голос мужчины стал тихим, - эта тварь могла бы отнести меня к Злому по моей доброй воле. А если бы я не оставил мой собственный привязанный нож в моих идиотских седельных сумках, где бы они сейчас ни были, я бы уже принял разделение. Это, должно быть, менее мучительно. С такой спиной я мертвец, раньше или позже. Вы никогда не сможете доставить меня вниз живым.

- Может, ваша удача еще повернется лицом, - сказала Тавия. - Даг - целитель.

Глаза мужчины расширились.

- С одной-то рукой?

- Я только подмастерье. Моя жена помогает мне, когда мне нужны две руки, но она... - Даг поднял голову, вглядываясь сквозь деревья, но не смог увидеть многого. - ...там, с остальными. - Он добавил: - Как вас зовут, дозорный?

- Пакко. Пакко Санфиш Лавровое Ущелье.

- Хорошо. - Даг открылся, падая глубже и глубже.

Перелом был во всех деталях страшен именно так, как предполагал Даг при первом осмотре, два позвонка треснули и сместились. Спинной мозг был скручен, кровотечение и опухоль сжимали нервы и создавали мучительную боль. Одно неверное движение с достаточной силой, и нервы могли оборваться. Предсказание Пакко было верным.

Похоже, самое лучшее, что они могли сделать для него - это доставить его домой, чтобы он там умер. Даг не был уверен, что это добро. Его собственный отец принял разделение, когда заболел в дозоре, и он был похоронен там, где умер, и ничего не отослал домой к семье, кроме чистого костяного лезвия. Было бы его возвращение только лишь напряжением для его шатра, горем и беспомощным гневом с тем же итогом? Милосердия в этом не было. Милосердия не было нигде, в конце концов. Но у Пакко не было его ножа, и Даг был почти рад этому. Хоть и не ради самого Пакко.

Даг поднялся и вышел вновь из своего погружения. Он обнаружил дозорного, глядящего на него расширившимися глазами. Чувство Дара... Тот, кого ты видишь, видит тебя.

- В нашем дозоре есть лучший целитель, настройщик Дара. Если мы сможем привести его сюда, думаю, мы сможем спустить вас вниз. - Даг не обещал "спасти вашу жизнь". Но он едва смел предполагать, что сможет сделать Аркади с этой мешаниной.

Даг бы попробовал что-то сделать в одиночку, если бы все оказалось достаточно плохо - однажды он проделал грубую настройку Дара человеку с разорванным горлом, зная меньше, чем сейчас - но с водой и кем-то, кто мог бы ухаживать за ним, Пакко не выглядел так, будто сейчас умрет. Даг был уверен, что сможет поддерживать человека достаточно долго, чтоб дать ему шанс разделиться. А Аркади мог бы вернуть его обратно в его лагерь и дал бы возможность ходить достаточно хорошо, чтоб жить и работать, если не ходить в дозор, еще на долгие годы. Сорок или пятьдесят лет человеческой жизни были слишком многим, чтобы рисковать ими из-за беспокойства самого Дага.

Он взглянул в сторону на спящего клубочком Оулета. "Не ответственности я желал бы прямо сейчас." Но она оказалась вручена ему.

Он вздохнул.

- Тавия... Мне нужно, чтоб ты наполнила флягу, а затем помогла мне перенести Пакко дальше под вот этот навес без того, чтоб причинить его спине давление или напряжение. Я останусь здесь с ним и малышом. Попробуй найти Аркади и остальных и прислать нам помощь.

Некоторое время Дагу казалось, что он слышит ее дыхание. До этого Тавию приводила в бешенство необходимость подстраиваться к медленному хромому шага Дага. Но с другой стороны... возможно, он отправляет ее в смертельную ловушку. Здесь не было хорошего варианта действий. Был только менее глупый.

Она кивнула и стала забираться наверх. Даг мрачно смирился с мыслью, что сегодня не сможет пройти дальше.

* * *

Сумах была права насчет скал. Не было никакого способа протащить лошадь по этим местам, а Фаун дополнительно сомневалась насчет толпы перепуганных крестьян. И перепуганных Стражей Озера. Их дозорная мрачность могла скрыть тревогу от прочих, но она слишком долго была рядом с Дагом, чтобы ее это обмануло.

Заставить их всех двигаться в одном направлении - разорганизовать для бегства, как едко выразилась Сумах - заняло мучительное количество времени по стандартам дозорных, и Фаун обнаружила, что думает так же. Сумах лишилась речи, когда увидела, как Сейдж закрепляет цепь вокруг дерева и цепляет ее к оси своего фургона, чтоб защититься от возможного вора. Но поскольку половина остальных еще также не была готова, она не стала возражать. Индиго, плача, выпускал мулов и свою скаковую лошадь.

- Если вернемся живыми, - сказал Ремо, - я помогу тебе cнова найти их.

- Но что, если их съедят эти глиняные мыши?

- Лучше уж их, чем нас.

Индиго не выглядел убежденным.

Они протопали пять миль на север через лес, чтоб оказаться ближе к седловине хребта - Сумах решила, что здесь они смогут подняться.

Плюм шла, спотыкаясь, с ними первую милю, а затем начала плакать. Следующие две мили ее нес отец, все еще слабый после болотной лихорадки, затем Вио и, в конце концов, когда семья стала отставать, ее передали на руки большому Эшу. Фаун придумала чередование: Эш, Сейдж, Финч и Вит могли по очереди нести ребенка по скалам.

Сейчас парни могли занять свои силы. Но что потом? Оставалось надеяться, что у них будет это "потом".

Луна поднялась выше, освещая их путь, какой бы он ни был. Цепочка из семнадцати людей ползла по забирающему вверх склону. Нита и Ремо были впереди, разведывая дорогу глазами и Даром, протаптывая тропинку и отсекая тупики и обвалы. Сумах, напряженная и тревожная, была в конце. Фаун плелась прямо перед ней.

Когда она нагибалась и карабкалась, разделяющий нож раскачивался и бился об ее грудь на шнурке, так что она засунула его за пазуху, под ореховый кулон. Тогда появилась другая помеха: ее грудь была потной, шнурок стал скользким, и ножны терлись о живот, напоминая о другой ноше. Такой желанной... до нынешнего времени, когда все ее страхи, казалось, удвоились. Ее беременность исчерпала свободу принимать на себя риски, о чем она раньше едва ли думала. Обычаи Стражей Озера, связанные с жертвами ножа, были столь осторожны в отношении привязывания и согласия.

Ее собственное положение казалось странно вывернутым наизнанку, привязывая ее не к смерти, но к жизни. Когда она легла со своим мужем, то сделала бесповоротный выбор и не могла сейчас вернуться к нему вновь.

Она дотронулась до свадебного браслета. Где же Даг? В неволе, ранен, сбежал?..

Может, он старался вернуться к ней в то время, как она удалялась от него? Эта мысль ранила ее сердце, быстро и сильно бьющееся в груди.

Фаун взглянула наверх и увидела отряд, растянувшийся зигзагом по открытому пространству - то ли выгоревшему недавно, то ли всегда пустовавшему, она не могла бы сказать определенно в этом молочном свете. Тени пошли волнами по заросшему склону, как рябь по воде. А затем еще раз. Фаун быстро заморгала, гадая. Не теряет ли она сознание из-за нехватки воздуха при подъеме. А затем она поняла, что видит, и повернулась, вглядываясь в высокий голубой лик луны. Еще одна тень пролетела по нему, и звезды помаргивали.

- Они вернулись, - просипела она. Глиняные мыши, дюжина их. И конечно, они могут летать в темноте.

Сумах проследила за ее взглядом.

- Проклятье! - проскрежетала она. Подняв голову, она закричала вверх по склону: - Лучники, внимание! Всем укрыться под навесом! Грусс, отдай это проклятое копье тому, кто его поднимет! - Грусс в основном использовал его как посох, помогая своим трясущимся ногам забираться наверх. - Обменяйся с Эшем, забери обратно своего ребенка!

От криков и карабканья Плюм снова начала плакать.

Люди бросили тропу и начали карабкаться на скалу в двадцать пять футов высотой, серебристо-серую в бледном свете, что обещало некоторую защиту. Хог и Готорн подперли плечами Бо и тащили его наверх. Сейдж схватил за руку Келлу, та - Индиго, и они растянулись цепочкой по трудному подъему. Ремо, Нита и Вит соскользнули вниз к Сумах, размахивая луками.

С неба пугающе тихо спустился огромный силуэт и уселся на навес, нависая над ними. У него был размах крыльев вдвое больше, чем у прочих глиняных мышей. Он распахнул крылья-руки в стороны, как черные паруса, затем снова сложил их... Его душок, который нельзя было спутать, запах сухого погреба... осознание потрясло Фаун.

"Это не глиняная мышь. О, боги, боги..."

Злой повернул к ним свое темное точеное элегантное лицо. Огромные глаза блестели в лунном свете, а заостренные уши навострились на черепе с небольшим гребнем. Мягкий, похожий на мышиный мех покрывал его тело; его ноги заканчивались лапами с когтями и были длиннее и более похожи на человеческие, чем у глиняных мышей.

Вес его взгляда был как боевой молот.

Фаун видела Злого из Глассфорджа лицом к лицу при ранней линьке, страшного как грязь. Злой с Волчьего Перевала, как ей говорили, обладал странной формой человека-волка перед своим концом. Даг говорил, что Злой из Рейнтри был красив так, что дух захватывало - он имел фигуру высокого воина исключительного шарма.

У этого Злого также была его собственная ужасающая красота. Фаун уставилась наверх в трансе от ужаса.

Сумах, замершая рядом с ней, издала странный, слабый возглас, который должен был быть ругательством, но получился более похожим на благоговение. Она смогла только прошептать:

- Он летает...

Но ее слова выдернули их обеих из состояния шока. Фаун уже рылась за пазухой, когда Сумах прошипела:

- Нож, дай мне нож!

И когда Фаун наощупь вложила его ей в руки, Сумах подогнула ноги и прыгнула вверх по склону, обходя скалу.

Три лука поднялось, бесполезно целясь в силуэт главного, уставившегося на них с легким любопытством. Ремо так трясло, что он едва не выстрелил понапрасну, но в последний момент повернулся и нашел вместо Злого кружащую глиняную мышь. Его стрела угодила в крыло; тварь завопила и свалилась вбок.

Еще несколько глиняных мышей появилось неподалеку и отлетело обратно. Фаун подумала, что они ищут жертвы не столько затем, чтоб стащить их со склона, сколько чтоб согнать их ближе к их хозяину. Расползшийся по всем направлениям отряд стал собираться вместе.

Фаун заметила начало этого первой, до Ниты и Ремо. Эш, выше по склону, повернулся и поднял копье. Но нацелил он его не в Злого или глиняную мышь.

- Ремо, пригнись! - закричала она.

Тяжелое, со стальным наконечником древко свистнуло, улетая вниз. Ремо едва успел пригнуться; острие задело его плечо вместо того, чтоб угодить в его горло.

Копье простучало по каким-то камням внизу. По крайней мере, Эш выкинул свое оружие... временно. Он выглядел смущенным, моргал и тряс головой. Финч, Сейдж и Индиго выстроились рядом с ним. Только Келла попыталась отшатнуться, дернувшись как упирающаяся лошадь, но потом упала на колени.

Наверху Сумах вырвалась на навес. Злой просто раскинул крылья и соскользнул прочь, когда она сделала резкий выпад. Два удара крыльями, и он вновь поднялся вверх. Сумах свалилась с края, завершив падение в кустах, растущих в скалистых трещинах, с душераздирающим треском. Она бросила костяной нож в Злого, но тот лишь слабо поднялся и по дуге ушел вниз. Фаун, задохнувшись, с хрустом ветвей рванулась ближе к ножу, чтоб найти его, когда он упал и провалился в куст волчьих ягод. Вит, после момента колебаний, побежал за ней, размахивая арбалетом на бегу.

Сумах оказалась на земле вместе с кучей листьев и покатилась вниз мимо мальчишек-крестьян, затем встала на ноги и дальше двигалась, цепляясь руками за кустарник. Сейдж с озадаченным лицом встал на колени, подобрал камень и бросил в нее. Финч и Индиго спустя мгновение сделали то же самое. Хог и Готорн повернулись, чтобы присоединиться к ним.

- Готорн, нет! - закричала Берри в испуге, когда он тоже нашел снаряд и запустил его, прицелившись лучше. Камень задел ухо Ремо.

Лук Ниты колебался, поочередно нацеливаясь на крестьян.

- Нет! - заорала Сумах, задыхаясь и все еще судорожно сползая вниз. - Мы не можем сражаться с ними! Убегаем!

Ремо едва не упал; Сумах поймала его, огляделась и заметила Фаун, пробирающуюся через волчьи ягоды за ножом.

Цепочка глиняных мышей двинулась на Сумах, одна за другой, и она резко свернула, ныряя под низкое укрытие кустарника. Все мыши кружили над тремя Стражами Озера, которые отступали к югу.

- Берри, сюда! - заорал Вит. Белое лицо Берри повернулось, она увидела его; она дернула Готорна за руку как раз вовремя, чтобы избежать надвигающихся на нее Эша и Сейджа и спрыгнула со склона перед ними. Вит поймал ее, когда она уже почти пропрыгала мимо; орех взлетал и бил ее по ключицам.

- Злой, - сказала Фаун, исцарапанная до крови, пряча нож на своей тяжело вздымающейся груди. - Злой похитил их разум. - Она уставилась на своего брата и невестку, те смотрели на нее в ужасе. - У всех, кроме нас... - В умытой луной темноте сновали глиняные мыши; их хозяин парил над ними, так близко и так вне досягаемости. - Сумах права. Нужно бежать.

- Но... Готорн... - задыхаясь, сказала Берри, оглядываясь, в то время как Фаун повернула на север к ближайшим деревьям. - Бо...

- Мы не можем сейчас им помочь, - пропыхтела Фаун через плечо, а Вит схватил Берри и поволок ее следом. - Они тоже кинутся на нас. Единственная надежда всем выжить - это дождаться, пока местные Стражи Озера не придут и не убьют Злого. - Но ожидал ли этого их дозор? Знают ли они вообще о ночном ужасе, творившемся на Тракте? Что, если остальные из их отряда начнут драться с ними? Дозорные из лаврового Ущелья ведь не посмотрят, как Сумах и другие из их отряда, на то что это околдованные друзья, а воспримут их как опасных врагов... Слезы текли вниз по лицу Фаун при этом видении, но она закусила губу и продолжала пробираться дальше. Земля обваливалась под ее слабеющими ногами, развевающиеся нити волос попадали в рот... Берри, бегущая рядом с ней, выглядела совсем как дикарка.

Они, спотыкаясь, забились в укрытие в деревьях и стали смотреть назад. Стражи Озера исчезли с южной стороны открытого пространства, в паре сотен шагов от них, но Фаун подумала, что могла бы сказать, где они находятся, по глиняным мышам, летающим вверх и вниз над деревьями. Злой, казалось, последовал за ними. Остатки их отряда стояли сбитой с толку кучкой, временно оставшись без указаний своего нового хозяина.

- Бежим дальше, - сказал Вит, закидывая арбалет на плечо и освобождая руки для нового рывка - или, может, одну руку чтоб сражаться с подлеском, а другую чтоб мертвой хваткой держать за руку Берри; она уцепилась за него с такой же силой.

Фаун страстно желала, чтобы у нее тоже была рука, за которую можно было бы ухватиться - "лишь одна, но это все, что мне нужно" - но Даг сейчас казался таким же далеким, как луна в небе. Она, сглотнув, кивнула. Они втроем потащились по горному склону на север.

* * *

Даг вглядывался в ночь. Скала, простирающаяся под их навесом, давала широкий обзор на верхушки деревьев. От вида кружилась голова, и подходить ближе к краю он не решился. Луна была достаточно полной, чтобы наполнить долину голубым свечением, но недостаточно яркой для того, чтоб ясно видеть то, что находилось вдали, даже без поднимающегося тумана.

Самый широкий размах чувства Дара Дага не мог сказать ему, что происходит на расстоянии восьми или десяти миль, и звук также не разносился так далеко. Но ему показалось, что на той седловине на дальнем перевале крутятся злые точки.

Если только, конечно, у него в глазах не плавали пятна как тогда, когда его скинул Копперхед... но, прислушавшись к противному холодку в желудке, он решил, что нет.

Глиняные мыши были вне своих убежищ, и они нашли новую жертву. Фаун с остальными? Или каких-то других злосчастных путешественников на Тракте?

Слабое жужжание живого Дара Искорки в его свадебном браслете не помогало. Потому что если оно угаснет, будет уже слишком поздно...

Его рука сжалась в кулак, он стиснул челюсти и беспомощно зарычал. Даже если он безжалостно оставит Пакко и Оулета друг на друга - а прямо сейчас он был достаточно безжалостным - у него займет четыре, пять, шесть часов, чтоб дохромать отсюда туда. Что бы там ни происходило, оно уже закончится или место действия переместится куда-нибудь, а он будет разбит и полностью обессилен, а не как сейчас - лишь наполовину. Видела ли это Тавия? Она могла сейчас пересекать реку, но если она была под деревьями - а она должна была быть под ними - то они заслонят ей обзор...

Каждая струна его сердца трепетала. Тем, что осталось от его разума, он приказал себе оставаться.

"Я сойду с ума, пока закончится эта ночь."

* * *

Фаун сидела, тяжело дыша, на грязном полу их убежища. Крошечные пятна лунного света лежали на ее коленях, как капли пролитого молока; она, Вит и Берри отползали от них, будто бы луна была неким злым глазом, который мог бы заглянуть внутрь и увидеть, где они прячутся.

- Думаешь, этого достаточно? - прохрипел Вит, оглядываясь; Фаун видела только блеск его глаз в густой тени.

Они пробежали на север около двух миль, забирая вниз в пользу скорости, до того, как Фаун поняла, что если они спустятся еще, то удалятся от скал, и вместо этого стала искать расщелину.

- Чувство Дара не может проникнуть сквозь толщу камня, - сказала она. Но чувство Дара Злого всегда было сильнее, чем у Стражей Озера... Фаун старалась быть оптимистичной, потому что альтернативой была паника, которой они могли поддаться. - Полагаю, Сумах спрятала Аркади и Барра с остальными в каком-то месте вроде этого. Не думаю, что ей хочется рисковать Аркади.

Вит выдохнул неохотное согласие с этим, слегка расслабившись.

Берри кивнула, ее светлые волосы блестели во тьме.

Фаун провела рукой по двум шнуркам, висящим у нее на шее; ее рука сжала орех, висящий в сетке из волос, подарок на день ее рождения.

- Они работают! Вы поняли? Щиты Дара Дага работают! - По меньшей мере достаточно долго, чтобы они смогли убежать от Злого, отвлеченного другими событиями. Но достаточно ли долго, чтобы суметь рассказать об этом? - Мы убежали!

- А остальные - нет. - Голос Берри был ровным - не из осуждения, подумала Фаун, а просто чтобы остаться спокойной.

Вит почесал подбородок.

- А почему этот Злой просто не вырвал Дар у всех прямо там?

- Он охотился за дозорными, - сказала Берри. - Наверное, он уже вернулся. - На последней фразе ее голос задрожал.

- А может, и нет, - медленно сказала Фаун. - Злой, которого вы, парни, убили недавно был похож на Злого из Глассфорджа, грузного при первой линьке. А этот кажется больше похожим на того, которого Даг видел в Рейнтри, развитого, только он ел в основном мышей вместо людей, поэтому развился так... странно. Он был четкий и красивый и выглядел так натурально... Если он только из линьки, может, он совсем недавно научился летать и выбрался наружу. Может, он не собирается начинать следующую линьку прямо сейчас, особенно потому что из-за этого начнет больше весить и не сможет летать. Может, он захочет, ну, сохранить своих жертв до тех пор, пока не будет готов.

- Как паук? - сказала Берри. Фаун будто видела выражение ее лица. Она нахмурилась, размышляя.

- Если он в основном ел летучих мышей, он, вероятно, пока не слишком умен. - Летучие мыши не делают запасов еды, насколько она знала. Будет ли Злой размышлять как летучая мышь или как человек? Сумасшедший человек. - Она просветлела. - Но он не сможет удалиться далеко от своих пленников. Помните, что рассказывал Форд Чикори тогда в Рейнтри, как он и его приятели наскакивали на армию Злого, хватали людей и увозили их за зону действия, и те приходили в себя? Наверное, этот Злой захочет собрать всех пленников в одном месте, только потом он будет к нему привязан - если он улетит слишком далеко от них, то они придут в себя и сбегут.

- Думаешь, он погонит всех в свое логово? - спросил Вит, также размышляя.

- Может быть. Хотя этот, кажется, больше не привязан к своему логову.

- А что нам теперь делать? - спросила Берри. - Если б у меня было добрых шесть футов под килем, я бы все понимала, но я совсем не знаю этой сухопутной страны. Может, нам стоит вернуться к Аркади?

Вит потряс головой:

- Мы не будем там в большей безопасности, а пока доберемся дотуда - нас поймают.

Фаун подумала о бледной вспышке костяного ножа, взлетевшего из руки Сумах в воздух в последней слабой попытке, и позволила своей руке обвиться вокруг его ножен.

- Вит, у тебя остались болты для арбалета?

- Всего три.

- Дай мне один.

Вит пошуршал чем-то, достал болт из короткого колчана и передал его ей. Он блеснул в полосах лунного света. Фаун взяла болт и провела по нему пальцами, проверила баланс и оперение. Извлекла костяной нож, сравнила длину, диаметр, вес.

Вит сразу уловил ее мысль.

- Хм... если бы это работало, разве не изобрели бы уже Стражи Озера разделяющие стрелы? Или, например, разделяющие копья?

Фаун потрясла головой:

- На самом деле, Даг говорил, что дозорные иногда приделывают разделяющие ножи к древку копья, в поле, но не часто. В тесном пространстве пещеры или леса копье не удобней ножа, и они все справедливо боятся сломать его.

- Как бедолага Ремо, - согласилась Берри. - Он так переживал, когда сломал один случайно, что сбежал из дома.

- Угу, - сказала Фаун. - Это ведь не просто острие на конце палки. Это чья-то жизнь. Смерть. Надежды. Он должен быть такой формы, потому что его носишь с собой годами, и потому что его придется погрузить в свое сердце, даже если умираешь в одиночестве... Заряженный нож достаточно легко может быть переделан в копье, но я думаю дозорные упадут в обморок, если ты предложишь разделяющую стрелу. Представляешь, а если промахнешься и угодишь в дерево или стену пещеры...

- М-м... - произнес Вит. - Полагаю, привидение твоего дедушки будет охотиться за тобой вечно.

- Сейчас он, - Фаун подняла нож, - будет просто кувыркаться и станет бесполезным, если ты попробуешь выстрелить им из арбалета. Но если я сбалансирую его и приделаю к нему оперение, думаю, он сможет лететь прямо. Достаточно прямо. На короткое расстояние. - Она дотронулась до болта Вита, показывая где намеревается расположить перья.

- А как ты его сбалансируешь?

- Нужно будет срезать немного кости.

Вит подавился.

- А он не сломается? - спросила Берри с сомнением.

Фаун уставилась на кусок кости, поворачивая его в пятне лунного света.

- Я смотрела, как Даг привязывал и заряжал этот нож. При работе с Даром он казался сконцентрированным на внутренней поверхности кости. А конец просто вырезан так, чтобы было удобно держать. Если я подрежу... В общем, если он не треснет, то не сломается.

- Хм? - спросила Берри.

- Он сделан так, чтобы сломаться изнутри благодаря работе Даром, когда придет в соприкосновение со Злым. Если он не треснет по моей глупости, это значит что заряд все еще звучит в нем. - Но Фаун разрушила свое так уверенно звучавшее заявление тем, что добавила: - Я так думаю.

- А кто, - спросил с тревогой Вит, - по твоему мнению должен стрелять?

- Это должен быть ты.

Подавленная тишина. С двух сторон.

- Ты практиковался куда больше меня, - изобрела ответ Фаун, - и, кроме того, у меня плечо болит. - Оно было горячим и ныло после когтей глиняной мыши. Она разберется с этим позже. - Лучше всего подобраться как можно ближе, потому что выстрел будет только один. Но все, что нужно будет сделать костяному болту - это пролететь более-менее прямо и ударить куда угодно, и хоть чуть погрузиться в ложную шкуру Злого. Я воткнула острие старого заряженного ножа Дага в Злого из Глассфорджа не более чем на дюйм, - она подавила дрожь от воспоминаний, - и он прекрасно сработал.

- Мы пойдем на огромный риск только с одним заряженным ножом, - сказал Вит.

- Да, но если мы будем сидеть здесь с ним, прячась, то это будет так же бесполезно, как и сломать его. Лучше попробовать что-то быстрое. До того, как Злой улетит куда-нибудь, где мы его не достанем. И до того, как он закусит нашими людьми. Все, что я узнала о Злых, говорило, что лучше прикончить его раньше, а не позже. Так же, как тушить пожар. - В затянувшейся тишине Фаун отчаянно добавила: - А если ничего не получится, ну что ж, это был всего лишь Крейн.

- Это, - сказала Берри после прохладной паузы, - действительно хороший довод.

Вит вздохнул, частично соглашаясь, а частично... ладно, опустим.

Им вскоре предстояло потерять слабый свет, когда луна уйдет за гребень скалы. Фаун держала болт в пятне лунного света и разглядывала направления изгиба лопастей, раскладывала осторожно перья, одно, второе, третье. Затем она извлекла из-за пояса свой стальной нож. Это был один из первых подарков Дага; он настаивал, чтоб она носила его всегда и держал его для нее бритвенно-острым. Она балансировала снова и снова разделяющий нож в руках, поворачивая его разными сторонами. Приложила сталь в узловатому фрагменту на рукояти. Нажала.

Фрагмент с тихим щелчком улетел.

Все задержали дыхание. Но костяное лезвие осталось неповрежденным.

Фаун сглотнула, прицелилась ножом снять стружку подлиннее и углубилась в следующий разрез.