Мальчишки из Олеаны вернулись из дозора в холодный дождливый день, похожий на последний вздох южной зимы. Даг как раз подбросил полено в огонь, чтоб согреть гостиную Аркади, где они все собрались: Даг читал старый врачебный журнал, Аркади писал новый, Фаун вязала. О напарниках возвестило топанье, шаркающие шаги на крыльце и голос Ремо: "Лучше оставь ботинки здесь, снаружи, и все остальное, пока не высохнет. Ты ведь знаешь, как Аркади относится к своим полам." Согласное фырканье. Женский голос: "Я тогда просто постою на пороге". Фаун отложила рукоделье и заулыбалась радостно и гостеприимно. Даг выпрямился и с любопытством повернул голову.

Дверь распахнулась, и ввалились дозорные, топая и шумно переводя дух. Ремо был в мокрых носках, из дыр в которых выглядывали его пальцы и пятки, а Барр и вовсе без носков, с бледными и холодными ногами с красными, натертыми ботинками мозолями. У обоих мокрые от дождя волосы прилипли к головам. Их промокшие куртки явно были повешены на крючки за дверью, так что рубашки и жилеты не полностью вымокли, лишь у шей, но зато их штаны были испятнаны глиной, летевшей из-под копыт. Нита в грязных ботинках остановилась на пороге. Она носила практичную шляпу с полями, защищающими от дождя, так что воротник ее куртки оставался сухим. Девушка держала в руках тяжелую ивовую корзину.

- Добро пожаловать обратно, - сказал Даг, удивленный плохим настроением, повисшим вокруг обоих напарников. Нита же, хоть и совершенно мокрая, улыбнулась ему радостно, как весенний цветочек.

- Я не буду входить, - сказала она с порога. - Меня будут ждать в моем шатре. Но дозор хочет, чтоб у вас это было, Даг, - она приподняла корзину.

Он вздернул брови, вставая, чтоб забрать корзину у нее. Внутри был большой копченый окорок и несколько стеклянных банок с чем-то вроде фруктовых заготовок, завернутых в ткань.

- Хм... спасибо дозору от меня, - сказал он слегка удивленно.

Она улыбнулась ему, ее щеки были розовыми от холода. Ее голубые с серебром глаза блестели, как звезды в закатном небе.

- Это самое меньшее, что мы могли сделать для вас, сэр. Мы всегда останавливаемся на том крестьянском рынке в последний день дозора, понимаете, по дороге домой. Это часть традиции. Ну что ж... Не буду напускать вам холода. - Она издала некий звук, который у любой другой девушки был бы смущенным хихиканьем, а у нее получился более похожим на серебристую трель. - Всего хорошего, сэр! - Она пылко оглядела его сверху донизу на мгновение перед тем, как выйти и позволить двери захлопнуться за ней.

Ремо, хмуро глядящий ей вслед, тяжело вздохнул. Барр фыркнул.

Фаун освободила Дага от корзины и водрузила ее на круглый стол.

- Прекрасный окорок, - прокомментировала она. Ее собственные брови изумленно приподнялись, когда она развернула разноцветные переливающиеся банки, чтоб обнаружить, что они были завернуты в рубашку из хлопка размером на Дага, очень аккуратно сшитую. Даг попытался понять, что он мог сделать для дозора Ниты, чтоб заслужить такую честь, и ничего не вспомнил. Он всего лишь работал с Даром в шатре целителей две недели, у них в последнее время не было каких-то чрезвычайных случаев, и, кроме того, дозора здесь даже не было.

Как бы то ни было, ни один из вернувшихся парней не был похож на молодого человека, успешного в ухаживании. Дага это удивило. Обычно дозорные по обмену со всем шармом экзотики вокруг них легко попадали в постели к желающим дозорным девушкам - по крайней мере, им было легче, чем местным парням, найти к ним подход, - ведь те не знали их всю жизнь. Это преимущество было одной из многих причин, чтоб пойти на обмен. Все четверо в данном вопросе были здоровы и, насколько Даг знал, свободны. Интерес определенно присутствовал. Даже число совпадало. Но Барр и Ремо явственно не были отдохнувшими, удовлетворенными, глупыми от радости или наслаждающимися любой другой счастливой эмоцией из тех, которые женщины могут вызвать в мужчинах - при этой мысли Даг улыбнулся Фаун.

Совсем наоборот. Если бы Дар можно было сделать видимым, то их превратился бы в личный грозовой фронт вокруг голов.

Даг сказал нейтрально:

- Итак, как прошел ваш первый дозор на юге? - Они не могли найти Злого, сидячего или нет, или основное настроение было бы совсем другим.

- Не хочу говорить об этом, - сказал Ремо. - Бочка Аркади для купаний теплая?

- Этим утром была, - сказала Фаун. - Там есть кучка угля. Вы, наверное, можете подсыпать еще и нагреть.

- Отлично, - проворчал Ремо. - Часами об этом думал. - Он убрел через черный ход.

- Ну конечно, Ремо, конечно, ты можешь пойти первым, - заметил Барр беспечно вслед закрывшейся двери. Даг услышал, как Ремо протопал вниз по наружной лестнице. Барр плюхнулся на плетеный коврик перед очагом и зло уставился в потолок.

- Какая муха его укусила? - спросила Фаун в удивлении. Ее взгляд наткнулся на Барра: - А тебя?

Барр издал невнятное бурчание, если не предсмертный хрип, свидетельствующий о его нежелании общаться.

- Было ли твое э-э... ухаживание неудачным? - добродушно предположил Даг, вновь занимая стул. Он действительно не понимал, как у них могло не получиться. - И за которой ты ухаживал, кстати? Едва ли я мог бы сказать.

Фаун собрала иголки и уселась на мягкий стул напротив, но не начинала вновь вязать. Аркади положил перо и подпер рукой подбородок, пряча усмешку и бесстыдно слушая.

- Тавия, - вздохнул Барр. Он помахал рукой в воздухе. - Тавия, Тавия, Тавия. Такие мягкие волосы... И остальное ее, - оптимистично широкое движение руки перед грудью, - тоже все такое мягкое. Мужчина не порежется об ее кости, как у той ледяной блондинки, по которой Ремо пускает слюни, хоть это ему тоже ничего хорошего не приносит. - Его руки апатично улеглись на коврик.

- И в чем же неприятность всего этого?.. - подтолкнула Фаун.

- Тавии нравится Ремо. Почему? Почему? Мне она нравится гораздо больше, чем ему когда-нибудь будет. Спорю, я тоже сделал бы ее счастливой... Я ведь такой-всегда-улыбчивый парень. Ирония, ах, какая ирония.

- Предполагаю из этого, что Ремо, э-э, влюблен в Ниту? - спросил Даг.

- Не думаю, что она нашла бы его отталкивающим. - Он не был уверен, стоит ли спрашивать, влюблена Нита в Барра или нет. По-настоящему изобретательный дозорный с достаточно большим одеялом мог бы сделать что-нибудь с этим войском. Он решил не упоминать эту мысль. Не стоит шокировать молодежь.

- О, у него было с ней все хорошо сначала, а я был готов поймать Тавию, как только она отпрыгнет, и тут он сделал большую ошибку и рассказал Ните, кем ты был на самом деле.

- Даг Блуфилд Без Лагеря? Это не секрет.

- Нет, кем вы были раньше в Лутлии. Даг Волверин³ из лагеря на озере Пиявки.

Желудок Дага сжался.

- О. Но ведь это было примерно поколение назад.

- Нита недавно вернулась из обмена, прожив два года в Лутлии, и полна всем этим. Ты знаешь, что они там до сих пор поют баллады о капитане Даге Волверине на Волчьей Войне?

- Одну балладу, - проворчал Даг. И то его это не заботило. Его жена Каунео должна быть героиней Волчьего Перевала, и ее братья, и сорок с лишним других. Даг был разве что выжившим.

Фаун, тревожно глянув на него, предложила:

- Ты не можешь стыдить народ за то, что они хотят петь песни, которые помогают им помнить их войну.

- Да, ну хорошо. Но я не хочу ее помнить. - Несмотря на то, что старые воспоминания перестали обжигать и всего лишь слабо болели; спасибо времени и Фаун за это. - Кроме того, эта баллада врет. Они режут правду, чтобы уложить ее в строчки. Учат не тем урокам.

Барр застонал с пола:

- Одна баллада? Да там пара дюжин! Целый цикл о Волчьей Войне. И Нита выучила каждую из них, чтоб им провалиться, пока была там. Она их все может спеть. И поет. И с тех пор, как Ремо проболтался о твоем прошлом имени, она не желает слышать от нас ничего, кроме историй о Даге.

Даг уже выдерживал одержимую молодежь, и не такую уж молодежь тоже, раз или два до этого; в лагере Хикори в итоге условились его не беспокоить, или возможно он просто стал слишком старым и скучным. Это всегда было неловким, но до сих пор все оставались в живых. Он мрачно вздохнул, пытаясь вспомнить свои методы взаимодействия с подобным. Они обычно включали в себя Громовержца, посылающего его в следующий дозор, пока все не уляжется. Этот метод здесь он, увы, применить не мог.

- Милая Тавия, - продолжил Барр (провыл, на самом деле), - милая, мягкая Тавия. Тавия, дурочка, смотрит влюбленно только на Ремо. Ремо страстно желает Ниту. Нита одержима капитаном Дагом Волверином, причем я не уверен, что он все еще существует. Сейчас, если только Фаун возжаждет меня, круг замкнется - но этого не произойдет, мы это установили. - Он испустил огромный вздох. - Так что здесь я совершенно один плетусь в хвосте поезда любви, глотая пыль...

Даг хотел сказать что-то другое, но остановился из-за жестокого подозрения.

- Это где и когда вы такое установили?

- Еще на "Надежде", - пробормотал Барр. - Очень давно. Очень.

Даг сердито уставился на распростертую на коврике фигуру, но его жертва была слишком вялой даже для отработки упражнений. Кроме того, если бы Фаун была серьезно оскорблена, уголок ее рта не загибался бы так при напоминании.

- Ремо ушел навсегда, - сказал Барр, наконец. - Пойду-ка я искупаюсь в озере.

- Так ведь вода холодная! - сказала Фаун.

- Здорово, - свирепо сказал Барр, содрогнулся, встал и вышел, пошатываясь.

Аркади приглушенно хихикнул и уронил руку на стол.

- Полагаю, если мы собираемся над ними посмеяться, нам нужно делать это сейчас, а не в их присутствии.

Даг посмотрел на него, извиняясь.

- Простите, Аркади. Я считал, что у этих двоих уже все должно быть в порядке на личном фронте. - Единственное, что было хуже, чем один страдающий от любви юный дозорный под крышей его шатра, - это два страдающих от любви юных дозорных сразу. Даг задумался, как скоро пара сможет снова отправиться в путь.

Фаун робко спросила:

- А Нита не станет проблемой, Даг?

- Нет. Я просто буду ее избегать. Это не будет трудно; она будет в дозоре, я - в шатре целителей.

Фаун приподняла брови, но не стала высказывать свое мнение об этом плане.

Взгляд Аркади стал серьезней, остановившись на Даге.

- Что за Волчья Война? - спросил он.

- Вы о ней не слышали? Какое облегчение, - сказал Даг. - Это была всего лишь одна из многих северных стычек со Злыми, примерно двадцать лет назад. Там, кроме прочего, это случилось, - он слабо махнул крюком. Финал Волчьей Войны никак не был связан с его нынешними устремлениями; так что у него не было нужды обсуждать это здесь. Он попытался не кричать мысленно "Ура!".

- Извините меня, но - капитан кампании? В Лутлии? - продолжил расспрашивать Аркади.

- Это была недолгая карьера.

- Я думал, вы были рядовым дозорным из Олеаны.

- Я и есть. То есть был. Это мне больше подходило, после... - Он снова взмахнул рукой. - Лутлия - тяжелый край, это страна для молодого человека. Когда я перестал быть молодым, я отправился домой.

- А как долго в самом деле вы пробыли там?

- Примерно десять лет. - Он ощутил растущее неудобство под продолжительным взглядом Аркади. - А что?

Аркади помолчал, потом пожал плечами:

- Вы продолжаете меня удивлять, вот и все. Я думал о себе как о более проницательном человеке.

Даг не смог придумать ничего в ответ на это, так что вновь уткнулся в старый журнал и попробовал его читать. Через минуту Фаун вернулась к своему вязанию, а Аркади - к письму. Только все они теперь часто посматривали на окно, глядящее на озеро.

* * *

К тому времени, когда напарники вымылись, натянули сухие вещи, согрелись, вернули нож Дагу и закопались в корзинке с ужином как оголодавшие псы, их настроение улучшилось. К счастью, по мнению Дага.

Фаун посмела спросить:

- Отличался ли этот южный дозор от олеанских?

Барр и Ремо обменялись нечитаемыми взглядами. Аркади жевал и наблюдал с интересом.

- Нет... - сказал Ремо медленно. - И да.

- Да, - Барр кивнул. - Это забавно...

- Что? - спросил Даг.

- Я всегда думал, что мне бы хотелось, чтобы в дозоре было посвободней. - Он покачал плечами, чтоб проиллюстрировать желаемую расслабленность, потом добавил: - Хотя охота на аллигаторов была приятной. Крестьяне, земли которых мы пересекали, не хотели, чтоб мы охотились на их медведей. Они здесь слишком редкие и ценные, так что они берегут медвежий жир, шкуры и мясо для себя. Но зато крестьяне просто счастливы награждать нас за каждого аллигатора, которого мы сможем найти, чем больше - тем лучше. На диких свиней также нет ограничений. Мы вернулись со стопкой сырых шкур, которые продали на крестьянском рынке. - Он откусил еще один кусок хлеба, густо смазанный абрикосовым джемом из одной из подаренных Дагу банок, и стал блаженно жевать.

Фаун скорчила гримаску:

- Разве они не страшные? Вы охотились на них по ночам? - Она повернулась к Аркади и объяснила: - В Олеане дозоры Стражей Озера пересекают фермы по ночам, чтоб не беспокоить жителей. Обычно никто и не знает о них.

- Нет, - сказал Ремо, - здесь это не годится. Здесь слишком заселенные земли. Ночей вам не хватит. Мы просто ехали при дневном свете. Мы не беспокоили крестьян, и они не беспокоили нас.

Барр добавил:

- Некоторые притворяются, что не замечают нас, это так странно ощущается. Некоторые кивают. У этого дозора налажена цепочка крестьянских амбаров, где можно остановиться, или стоянок в лесах. Крестьяне берут с командира дозора за их пользование пару монет.

- Так значит... крестьяне вокруг не настолько не знают ничего о дозорных, как я раньше, когда жила в Вест-Блу? - спросила Фаун.

Ремо почесал затылок:

- Думаю, нет.

- Это хорошо.

- Не уверен. - Подбодренный жестом Дага, Ремо продолжил: - Казалось, и не было ничего такого, о чем им можно было знать. Мы были всего лишь компанией охотников.

- Больше компанией, чем охотников, - сказал Барр, хмуря брови. - Я не о том, как дозорные Новолуния выскальзывают из лагеря по ночам. Это меня не волнует. Я о том, как они ходят о время дозора. Они шумят. Они все время ломают строй, чтобы поговорить друг с другом. Они поют. Пока идут. Проклятье, ты никогда не заметишь глиняного человека таким образом. Наш командир дозора в Жемчужных Перекатах всегда говорила, что это первый признак того, что Злой где-то рядом, даже если скверны нет. Она бы заколола наши языки вилкой за кашель во время поиска, но здесь они творится настоящий гвалт. - Он посмотрел на Дага: - Все южные дозоры такие или только этот?

Даг проглотил то, что жевал, и запил чаем:

- Я был здесь в дозоре только один сезон примерно четыре года назад. Я понимаю, что земли, где они нашли сидячего Злого за последний век, не такие э-э... свободные, но мне совершенно ясно, что гораздо большая вероятность нахождения Злого сформировала нас на севере.

- Бесформенный... - сказал Ремо. - Да, именно так и ощущается этот дозор.

- Вот почему так важно чтоб дозорные с юга ездили на север, - сказал Даг, взглянув на нахмурившегося Аркади. - Не только, чтоб нам помогали дополнительные руки, но для обучения, которое они привезут домой. Без этого южный дозор развалился бы на кусочки. - "Быстрее". - Нита более ценная, потому что вернулась домой, чем двое добровольцев, оставшихся в Лутлии.

- Не уверен, что она сознает это, - медленно сказал Ремо. - Это был ее первый дозор после возвращения сюда, и она видела его новыми глазами. Она была... как будто... она была единственной, кто понимал, что мы видели. И ей было стыдно за дозорных. И она этого не ожидала.

- А разве ваш командир не обучался на севере? - спросила Фаун. - Я думала, они должны.

- Он давно вернулся, - сказал Ремо. - Десятилетия назад. У меня сложилось впечатление, что он вроде как сдался. - Он взглянул на Дага. - Дозор, в котором ты участвовал здесь, был таким же?

- Перестал быть таким же после сезона со мной.

Барр фыркнул чаем через нос. Ремо проигнорировал его и сказал:

- Но ведь ты не был командиром.

- А тебе и не надо быть.

Ремо прожевал кусочек жаркого, проглотил.

- Угу.

* * *

Фаун казалось, что слух о новой (или старой) славе Дага распространился по Руслу Новолуния с тревожащей быстротой. Она предположила, что двадцать пять сплетничающих дозорных, рассеянных по двадцати пяти шатрам добавляются ко всем тем людям, которых они встречают в шатре целителей.

Даг уже не был всего лишь своеобразным проектом Аркади, но человеком с несомненно более чем местной славой. Это заставило ее задуматься о том, что еще было в тех балладах, которые распространяла Нита - Фаун слышала только одну, тогда, в Олеане, и в ней не назывались имена.

Она могла сказать, что Даг ее ненавидел. Но, как самый долготерпеливый человек из всех, кого встречала Фаун, он выносил это вежливо, в основном. Он отвечал довольно обескураживающим отказом обычным любопытным, а если это был пациент, которого он лечил Даром, тогда он заворачивал вопросы вежливо. Дети добывали из него прямые, хоть и краткие ответы, но больше этого никто не мог.

Впервые с тех пор, как они приехали сюда, Даг начал получать приглашения посетить шатры в лагере по каким-то другим причинам, нежели медицинский обход Аркади. Тем, что не включали в себя Фаун, он отказывал резко. Тем, что включали - брал на себя труд отвечать, что Фаун установлено быть в доме у Аркади и шатре целителей по приказу совета лагеря.

После чего пришло приглашение, на которое нельзя было ответить отказом.

- Ужин в шатре командира лагеря? - сказал Даг в таком замешательстве, что Фаун поняла: командир дозора Новолуния был членом совета. - Мы оба?

- Мы все. Ваши дозорные мальчики и я также приглашены, - сказал ему Аркади. - Я думаю, там будет большая часть совета лагеря.

Даг заморгал:

- Думаете, мы должны идти?

- Конечно, вы должны идти. Это может быть вашим шансом.

- Шансом на что?

Аркади помолчал.

- Устроиться получше, - сказал он наконец.

- Я думал, мы прекрасно устроились. Для практических целей.

- Ну, да, - сказал Аркади загадочно.

Они отправились.

Там был жареный поросенок снаружи шатра (на самом деле, здания) командира лагеря, и Фаун для разнообразия показалось, что все совсем как на озере Хикори.

Командир Энтан Булраш и его жена-мастер были пожилыми, а их дети - взрослыми. На ужин собралась целая толпа: трое глав шатров, все зрелые женщины, которые в этом году были членами совета; их супруги, семьи и внуки; и, так как одна из дам-членов совета была тетей Тавии, обе напарницы. Нита казалась особенно радостной. Ужин на открытом воздухе был совсем как пикник крестьянской семьи, с разными дамами, принесшими, как проявление участия, блюда своего приготовления. Но когда все наелись и дети убежали играть к озеру, а в ветвях повисли фонари, более избранная группа собралась в круг на перевернутых пнях. И начала расспрашивать Дага.

Они спрашивали о командире Даге Волверине времен Волчьей Войны. Получили они разговор о командире Даге Блуфилде из Рейнтри с побочным рассказом о Гринспринге. Волчья Война была безжалостно отодвинута на второй план, хоть она и помогла несколько объяснить, каким образом кампания Дага оказалась способна дойти до Злого из Рейнтри, как горячий нож сквозь масло - на проинформированный взгляд Фаун. Но если альтернативный рассказ имел целью нейтрализовать интерес к командирской карьере Дага, Фаун не думала, что это сработало.

Аркади жевал палец и говорил мало, наблюдая, как его протеже вертится на вертеле и иногда шкворчит. Он изучал лица кворума совета и лишь морщился время от времени. Было ясно, что ему хотелось, чтоб Даг принял более компромиссный тон. Фаун же было ясно, что Даг не собирается упускать настолько пленную публику.

Он, конечно, не говорил сегодня так, будто у него рот набит камнями.

Наконец круг распался, часть его отправилась на поиск десертов. И, судя по склоненным головам, на приватный обмен откровенными мнениями.

Даг пробормотал Аркади:

- Есть ли возражения, если мы с Фаун ускользнем пораньше?

Аркади поджал губы:

- Нет, на самом деле. Это было бы неплохо. Мне нужно задержаться, что поговорить кое с кем.

Даг кивнул. Фаун отказалась уходить, не поблагодарив госпожу Булраш как следует, но когда эта обязанность была выполнена, позволила себя увести.

Они остановились в штаб-квартире дозора, чтоб проверить своих лошадей, скучающих в деннике, где те ели корм Новолуния со своего прибытия. Потом они пошли дальше по дороге вдоль берега в прохладную темноту.

- Так все же, - сказала Фаун нерешительно, - что все это было?

Даг осторожно почесал затылок крюком:

- Я не совсем уверен. Нас проверяли, это точно. Наверное, они могли бы прийти в шатер целителей для этого.

- Как ты думаешь, они решали, позволить ли нам остаться на два года?

- Может быть, - он пожевал губу. - А может, и больше.

- Даг Блуфилд Русло Новолуния? - Она примерила имя к губам. Названия лагерей не просто сообщали ваше место проживания. Если вы носили его, это отмечало вас как члена некоего большого сообщества, и даже после большей части года, проведенной вместе с Дагом, Фаун не знала всех нюансов, которые оно накладывало. - Это то, хм... чего бы ты желал?

- Странно... - вздохнул он. - В конце прошлого лета это была бы сумма всех моих амбиций. В точности то, чего я хотел от Хохарии. Обучаться целительству вместе с тобой, работая в лагере. Позволить моим уставшим ногам отдохнуть от дозора. Но Хохария не смогла тебя проглотить, и это был конец всему. Я думаю, я дал понять достаточно ясно этим ребятам из Новолуния, что мы будем здесь как напарники или не будем вообще - так что они не сделают ее ошибки.

- Гадаю, какую ошибку они сделают?

Он фыркнул.

- Трудно сказать, Искорка. - Его сильная, сухая рука нашла ее руки, и ее маленькие замерзшие пальчики благодарно воровали у нее тепло. - Я знаю, что Аркади не заинтересован в том, чтоб тратить два года своего времени, обучая меня настройке Дара только для того, чтоб я уехал на север лечить крестьян. Если я - мы - станем членами лагеря, нам нужно будет соблюдать правила лагеря и дисциплину.

- Мы?

Он потянул носом, будто защищаясь.

- Разве это не было бы достижением? Впервые принять крестьянскую девочку как полноправного члена лагеря Стражей Озера?

- А они примут?

- На меньшее я не соглашусь. Надеюсь, я ясно дал им это понять.

Фаун предпочитала думать, что ясно. Она наморщила брови. Фаун ощущала волнение и, по ее подозрению, Даг тоже. Такое предложение - если оно, конечно, будет сделано - не было чем-то, чего она ожидала или на что рассчитывала, но с другой стороны ничто в ее жизни с тех пор, как она встретила Дага, не было тем, что было возможно представить заранее в тот момент, когда она впервые покинула Вест-Блу. "Вся моя жизнь - набор случайностей". Но некоторые из этих случайностей принесли ей счастья гораздо больше, чем она могла мечтать. Она, конечно, выбрала свой и хороший, и плохой путь, когда впервые шагнула на дорогу. "Интересно, а я - тоже величайшая случайность Дага?"

У Аркади Даг зажег фонарь, чтоб разогнать холодный мрак, медленно улыбнулся и заметил:

- Кажется, весь дом в нашем распоряжении.

- Замечательное разнообразие, - сказала она согласно.

Даг сдерживался и не предлагал заняться любовью с тех пор, как вернулись мальчики-дозорные, частично из-за усталости по причине длинных учебных дней, к которой теперь добавилась выматывающая работа Даром под управлением Аркади.

Напарники расстилали свои постели в гостиной, и между ними была дверь, но деревянные стены не сильно блокировали Дар.

Сегодня же вечером у Дага и Фаун был краткий миг уединения, если, конечно, они смогут им воспользоваться после пива с поросенком. Они быстро вымылись в раковине, и Даг унес фонарь в их маленькую комнату.

Фаун расстелила постель, и помогла Дагу снять рубашку и протез. Он вернул ей услугу, снимая ее блузку нежно, будто это были цветочные лепестки. Они стояли на коленях лицом друг к другу, кожа к коже, прильнув за поддержкой и теплом. Они раньше занимались любовью в самом различном настроении; сегодня Фаун показалось, что в объятии Дага было что-то отчаянное.

- Боги, Искорка, - пробормотал он. - Помоги мне понять, кто я такой.

Она крепко обняла его. Он ослабил свои объятья в пользу ласк, длинными пальцами поглаживая ее спину, зарываясь в ее волосы, и она подумала, уже не впервые, что из-за того, что все эти ощущения приносила ему лишь одна рука, он придает им благоговейное значение. И, как следствие, так же делает она сама.

Она прошептала ему в плечо:

- Кем бы мы ни были, ты всегда сможешь прийти домой ко мне.

Он склонил лицо в ее кудри, вдыхая их запах, безрукая рука обвилась вокруг нее. Он был нежен; ей не было нужды думать о тонущем человеке, хватающем воздух.

- Всегда, - пообещал он.

И они утонули в одеялах своего обиталища.⁴

* * *

Даг медленно проснулся в сером утреннем свете, чувствуя себя безмерно лучше, и улыбнулся, вспомнив почему. Фаун еще спала. Он отнял руку от ее теплого бока, потом перевернулся и открыл второй глаз.

На уровне его лица полдюжины пар крохотных черных глазок уставились на него с немигающим обожанием.

- Снова вы! - простонал он полевым мышам. - Валите! Брысь!

Фаун проснулась от звука его голоса, привстала на локте и заметила гостей:

- С ума сойти! Они вернулись.

- Я думал, ты вчера говорила, что избавилась от них. Опять.

- Так я избавилась. Ну, я так думала. Отнесла коробку на другую сторону озера и выпустила их в лес.

Даг пристально разглядывал этих оставшихся после его провалившихся экспериментов с щитами мышей. Они все выжили; была ли у них какая-то особенная решимость? Должна была быть - чтобы оббежать половину лагеря Новолуния.

- Я думал, у крестьянской девушки вроде тебя найдутся более беспощадные способы, как избавиться от мышей.

- Ну, если бы они гадили в моей кладовой, то конечно. Но их единственное преступление в том, что они в тебя влюбились. Смерть кажется очень жестоким наказанием за это. - Ее большие карие глаза задумчиво смотрели на него.

- Заколдовались, - поправил он ее строго. - Не думаю, что у мышей достаточно мозгов, чтоб влюбиться.

На ее щеках появились ямочки:

- Никогда не замечала, чтоб для этого были нужны мозги.

- Это точно, Искорка. - Он поднялся на ноги, поскрипывая суставами, затуманенным взглядом окинул комнату, нашел свою коробку, положил ее на бок перед уставившимися на него мышами - их головки поворачивались вслед за его движениями - и загнал их туда. Отнеся их за дверь на открытое крыльцо Аркади, он высыпал их за перила. Они с тихим писком упали в траву, прыгая там неповрежденные, и, выведенные шоком из транса, резво убежали прочь. На некоторое время. Даг потряс головой и поплелся обратно вовнутрь, где сидела Фаун, прелестно нагая, и хихикала в ладошку.

- Бедняжки!

Он улыбнулся и открыл свой Дар навстречу ее, светящемуся, будто нагретому солнцем. И замер, моргая.

Под ее живой воронкой вертелась еще одна маленькая искра. Он узнал ее сразу же - по тому разрывающему сердце почти что месяцу, когда он и Каунео...

У Фаун нет чувства Дара. Это было его задачей - следить, когда изменение блеска в ее Даре просигналит о времени ее плодовитости, и переключиться на другие формы удовольствия. И все восемь месяцев их брака и до того она доверяла ему в этом вопросе. Как он мне упустить сигналы прошлой ночью? Проклятье, он ведь знал, что время почти настало!..

"Нет, не проклятье... ничего такого". Дыхание сбилось в его горле в комок вины, ужаса и радости. Если бы он взял один из скальпелей Челлы и вскрыл себе грудную клетку, его сердце не стало бы в этот момент более уязвимым.

Она может не удержаться... Более половины таких зачатий не происходит, многие из оставшихся обрываются в первые несколько недель, лишь едва откладывая месячные женщины. Это было одно из самых строгих и наименее обсуждаемых общественных правил Стражей Озера - не отпускать замечаний по поводу этого мерцающего знака в Даре женщины, пока она сама не заговорит об этом. Должен ли он сказать что-нибудь до того, как сам будет уверен? И когда это будет? Фаун уже однажды была беременна; как скоро она узнает симптомы?..

Будут ли они такими же относительно ребенка-полукровки? Если эта искра выживет до того, чтобы стать ребенком?..

- Даг? - сказала Фаун неуверенно. - Ты хорошо себя чувствуешь? Почему ты на меня так смотришь?

Он упал рядом с ней на колени, склонился, схватил ее на руки и обнял яростно и как бы защищая. Он чувствовал себя беспомощным, как никогда.

- Потому что я люблю тебя, - сказал он ей.

- Ну, хорошо, - сказала она, несколько потрясенная его пылом. - Я знаю... - И польщенно обняла его в ответ.

"Отсутствующие боги... Что же нам делать теперь?"

---------------------------

[3] Wolverine - росомаха. Такую "фамилию" носил шатер Каунео. Даг Росомаха смотрелось бы хорошо, но Волверин упоминался в предыдущем томе, да и другие "животные" фамилии здесь не переводятся, например Вейв Черная Черепаха (прим. перев.)

[4] В оригинале использовано "their bedroll of residence" - игра слов, как если бы в словосочетании "их место жительства" заменить "место" на "одеяло" или "постель" (прим. перев.)