Это было первое утро оставшихся у меня трех дней.
   Я не чувствовал на себе взглядов наблюдателей.
   Получается, Мияги не пришла.
   Я уже решил, как проведу эти три дня. Утро я посвятил заполнению своего дневника.
   Закончив, я отложил ручку и, проспал пару часов.
   Проснувшись, вышел покурить, попутно купив сидр из торгового автомата, чтобы утолить свою жажду.
   Я оглянулся на свою постель.
   Сто восемьдесят семь йен. Вот и все. И шестьдесят йен из этого, составляли монетки по одной йене.
   Я пересчитал их три раза. Сто восемьдесят семь йен.
   От осознания, мои щеки вспыхнули.
   Я не знал как пройдут эти три дня, но начало мне уже нравилось.
   Записав новые детали в дневник, я сел на свой мопед и отправился по местам, где мы бывали с Мияги. Правда, на этот раз, я был абсолютно один.
   Мчась под синим небом, я будто бы пытался уловить ее аромат.
   Удивлюсь, если Мияги сейчас не наблюдает за кем-то еще.
   Я молился, чтобы они ничего с ней не сделали.
   Я молился, чтобы Мияги смогла продержаться до конца и выплатить свой долг, и после этого зажила бы такой счастливой жизнью, что навсегда забыла бы меня.
   Я молился, чтобы в ее жизни появился кто-то, кто стал бы для Мияги намного важнее чем я. Кто-то, для кого Мияги была бы намного важнее чем для меня.
   Гуляя по парку, я заметил приветствующих меня детей. Поддавшись внезапной идее, я притворился будто Мияги все еще здесь.
   - Смотри, Мияги! - сказал я, взявшись за ее воображаемую руку.
   - Ох, этот идиота кусок снова гуляет со своей выдуманной девушкой, - никакой разницы для них не было.
   Но для меня она была невыносима.
   Продолжая все это в одиночку, на меня навалилась такая печаль, что едва хватало сил стоять. Больше чем когда-либо, мне не хватало Мияги.
   Ко мне пришла мысль.
   Что если, все это было иллюзией с самого начала?
   Я был уверен, что моя жизнь окончится через три дня. Я знал что все, кроме небольшого клочка моей жизни было использовано. Это чувство просто не могло быть ложью.
   Но существовала ли на самом деле, эта девушка по имени Мияги? Не только она, но и существование магазина имеющего дело с жизнью - разве это не могло быть всего лишь удобной фантазией, когда я узнал о приближающейся смерти?
   Я никак не мог этого проверить.
   Я сидел, понурившись на кромке фонтана, когда меня окликнули мальчик с девочкой из средней школы.
   - Кусуноки, как поживает Мияги? - невинно спросил парень.
   - Мияги здесь больше нет, - ответил я.
   Потрясенная девушка приложила руки к губам.
   - А? Что случилось? Вы поссорились?
   - Что-то вроде того. Хоть вы не ссорьтесь, ладно?
   Они переглянулись, и одновременно покачали головой.
   - Я не знаю, но... Я хочу сказать, даже Кусуноки и Мияги могут повздорить?
   - Если вы двое, когда вам так хорошо вместе, ссоритесь, думаю о нас и говорить нечего.
   Я хотел было ответить: "Знаете, а ведь вы правы", но слова не хотели выходить.
   До того как я осознал это - я заплакал, словно прорвало плотину. Чем больше я пытался представить рядом с собой Мияги, чтобы успокоиться, тем сильнее лились слезы. Двое, сидели вокруг меня, и пытались утешить.
   Затем, неожиданно для себя, я обнаружил, что людей знавших обо мне было куда больше, чем я думал.
   Люди всех возрастов столпились вокруг этой сцены, как будто говоря: "Кусуноки придумал что-то новое".
   Друзья Шинбаши, Сузуми и Асакура тоже были здесь. Сузуми спросила меня что случилось.
   Я не знал, как ей ответить, поэтому сказал, что мы с Мияги поссорились и расстались.
   Я сочинил целую историю о том, как она разлюбила и бросила меня.
   - А что насчет самого Кусуноки? - сердито спросила старшеклассница с пронзительным взглядом. Она говорила так, будто и правда верила в существование Мияги.
   - Почему? Что-то случилось? - спросил мужчина рядом с ней.
   Я вспомнил его лицо. Все верно - это владелец фото-студии. Первый человек, согласившийся с существованием Мияги.
   - Она не похожа на такого жестокого человека!
   - Значит, она ушла? - спросила Сузуми.
   - Ничего в ней хорошего нет, раз она бросила такого парня! - хлопнул меня по спине мужчина.
   Я повернулся, чтобы сказать хоть что-то, но так и не смог.
   Позади меня раздался голос...
   - Действительно. Подумать только, ведь он такой хороший человек.
   Разумеется я знал этот голос. Я не забыл бы его за день или два.
   Для того чтобы забыть его, мне понадобилось бы триста тридцать три тысячи лет.
   Я повернулся на голос.
   Я должен был убедиться.
   Мне не могло послышаться.
   Но пока я не увидел бы этого сам, я бы не поверил.
   - В этой Мияги и впрямь нет ничего хорошего, - усмехнулась она.
   Мияги обвила руки вокруг шеи и обняла меня.
   - Я вернулась, господин Кусуноки... Я искала тебя.
   Я рефлекторно обнял ее в ответ, ощущая запах ее волос. Этот аромат был одним из тех ощущений, полностью связанных с Мияги.
   Это определенно была она.
   Я был не одинок в своих попытках переварить эту ситуацию. Многие из присутствующих тоже были сбиты с толку и удивлены. Они наверняка думали что-то вроде: "Разве этой девушки не должно было не существовать?"
   Я был просто поражен, увидев их реакцию. Все видели Мияги.
   - Может быть, ты и есть Мияги? - робко задал вопрос человек в майке.
   - Да, я и есть та самая Мияги, в которой нет ничего хорошего, - ответила она, после чего мужчина хлопнул меня по плечу.
   - Слава богу! - рассмеялся он. - Кто бы мог подумать, что она и впрямь существует. Мияги, вы и правда миленькая, я даже завидую!
   Однако, я все еще не понимал что происходит.
   Почему Мияги здесь? Как остальные могут ее видеть?
   - Так Мияги... и правда была Мияги, - проговорила старшеклассница, с широко раскрытыми глазами. - Да... Так или иначе, ты точно такая же, как я себе и представляла.
   Асакура, откуда-то с конца этой толпы, предложил всем оставить нас наедине. И благодаря нему, люди подшучивая, и поздравляя нас, наконец разошлись.
   Я поблагодарил его.
   - Все же Мияги оказалась в моем вкусе, - рассмеялся он. - Удачи вам обоим.
   И мы остались одни.
   Мияги взяла меня за руку, и объяснила:
   - Странно, не так ли? Как я могу быть здесь? Как остальные могут меня видеть? Все просто... Я сделала то же самое, что и ты.
   - То же самое?..
   Секунды спустя, я понял что она имела ввиду.
   - Как много... ты продала?
   - Столько же. Я продала все. Все кроме трех дней.
   Я побледнел.
   - Как только ты продал свою жизнь, другой наблюдатель связался со мной. Он сказал мне, что ты продал нечто большее, чем время жизни, чтобы выплатить большую часть моего долга. Как только я услышала это... я решилась. Он утряс все формальности.
   Уверен, я должен был быть печален.
   Человек, для защиты которого я пожертвовал всем, предал мои устремления, и выбросил свою жизнь прочь - я должен был огорчиться.
   И все же я был счастлив.
   Ее предательство, ее безрассудство, было для меня дороже всего на свете.
   Мияги села рядом и прижалась ко мне.
   - Весьма впечатляюще, Кусуноки. Приобрести большую часть моей жизни, за счет тридцати дней... позволь мне извиниться. Я отринула ту жизнь, ради которой ты так усердно трудился. Я такая глупая.
   - Глупая? - сказал я. - Это я дурак. Не мог прожить и трех дней без тебя, Мияги. Не знаю, что бы я делал.
   Мияги радостно засмеялась, и прижалась подбородком к моему плечу.
   - Благодаря тебе, ценность моей жизни тоже немного повысилась. Так что, долг не только погашен, но еще и осталось прилично. Куда больше чем мы сможем потратить за три дня.
   - Получается, мы богаты, - пафосно высказался я, обнял Мияги и начал раскачиваться из стороны в сторону.
   - Да, мы богаты, - ответила она, обняв меня в ответ.
   Слезы снова полились, но они текли и у Мияги, поэтому я не обратил на это внимания.
   Я умру, не оставив позади себя ничего.
   Возможно, какой-нибудь любопытный человек сможет вспомнить меня, вероятно как дурака, но куда более вероятно, что все просто забудут.
   Но я не против.
   Мне не нужна вечность, о которой я когда-то мечтал.
   Я не против, если меня никто не вспомнит.
   Потому что она здесь, со мной, улыбается.
   Просто потому, что я могу простить все остальное.
   - Что ж, Кусуноки.
   Мияги повернулась ко мне, мило ухмыляясь.
   - Как ты планируешь провести эти три дня?
   Я верю, что эти три дня,
   по сравнению с трагичными тридцатью годами, которые я мог бы прожить,
   по сравнению с достойными тридцатью днями, которые я мог бы прожить,
   будут намного, намного ценнее.