Рене Андрей : другие произведения.

Леди Проделок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

   
 

Леди Проделок

Это случилось под точной теменью, в стародавнишние времена, в древлекаменном веке, когда Адам деловинно копал, а его мадамочка плела водянистую дымку, когда ражный человек из горнодубняка был как какой-нибулль другой, а первая верная сердечная реквизитёрка, гуляющая как ей вздуется, была не какой-нибаддь для его любвезанятных глаз, и какой-нибилли жил влюбовно с какой-нибабой другой, и Ярл ван Гонный высоко поднял горячую головку в своей лампосигнальной башне, налагая на себя холодные руки. А его двое маленьких болизняшек, нашенские собратья, Грустофор и Милорад, дуракаваляли свою болвашку на настиле промасленного белья в верхномере замка его глиноземлянки. И тут, свидетель тот мир, кто же пришёл к мару его корчмы, как не названая его племянница – леди проделок. И леди проделок схватила аленького и набелилась супротив дверного приёма. И она зарделась, и воспыландию поглотил огонь. И рекла она в дверепроём как мелкая парижанка: "Марк Разин, ужели нельзя мне похоже попозже хоть капельку портерпис?" Вот так-то злопихательство и началось. За то двероприём рукответил этой грации с надраландским насснау: "Тук!" Тогда эта Грайне О'Метка детоувела болизняшку Грустофора и в бурные западающие чрезтернии она стремится, струится, струится. А Ярл ван Гонный радиовещал ей вослед с тихим томным тактом: "Глуха беда начало! Бросьте это и вернитесь в мою дольную Эриушку, прошу". За то она отвечитала ему: "Навряд ли бы".

И раздался странноизвлечённый грай тем самым шабашенным вечером падающих англов где-то в Эрио. И леди проделок пошла в свой сорокалетний поход в Кругосветку, и она смыла блаженные любовные спятнышки с болизняшки мылом (утешествия в сальнованне), и её четыре старобытных мастера зашкалили его смеяться, и она выдохизменила его в проборного добролюба, и он стал литеранином. Тогда она начала стремиться и струиться и, клянусь тором дыма, она снова вернулась к Ярлу ван Гонному после зимскользких лет, и болизняшка с ней в её спереднике в другой раз под ночным небом. И куда же она пришла, как не к бару его бристоялого двора. А Ярл вон Гонный ниспустил свои морфологолые жалкие пяты в свой хмелепогреб, одаривая себя тёплыми рукопожатиями, а болезняшка Милорад и болвашка в их первом младенчестве были на нижнем, на отрывном листке, пихаясь и чихаясь, как Бродир на Истре. И леди проделок стянула набелённого и зарделась опять, и замерцательные краснопетушки полетели с гребней холмов. И она разбелилась пред вратником, говоря: "Марк Двен, ужели же я так похоже похожа как две капли портерпис?" И тогда: "Тук!" – сказал вратник, рукответствуя на её могучасть. Тогда она могучестно преднамеренно посадила болизняшку и подняла болизняшку и в лилипуть-дороженьку на Никчёмную Землю она устремилась, струилась, струилась. А Ярл вон Гонный протрещал ей во зле с шумным винным гамом: "Нема беда начало! Бросьте это и вернитесь с моей вольной серёжкой, прошу". За то леди проделок отвечитала: "Но рады мы".

И раздался дикий староиспечённый грай тем самым лоренсным вечером астероидного дождя где-то в Эрио. И леди проделок пошла в свой сорокалетний поход в Другосветку, и она втемяшила крест проклятия кровкроммеля с помощью нагеля в шляпку болизняшки, и её четыре мониторши легкомыслия вышколили его слезиться, и она вдохоизменила его в примерного долгонрава, и он стал грустианином. Тогда она начала стремиться, струиться, и, после нетстольких сил, полон рот тем, она была снова у Ярла вон Гонного, и Радомир вместе с ней под её санофартучкой. И где ей наконец остановиться, как не во дворике его владычного дома после сочной смены в третьебожий раз? И Ярл вон Гонный поднял свои штормовые чресла вверх к своему кладосундуку, переваривая в своих четырёхжелудочных камерах (може! поможе!), а болизняшка Здоровкуст и болвашка были на нежном, на туалетном белье, они целовались, плевались, тузились и лобузились, как смятое трико на пресном теле, в их втором младенчестве. И леди проделок сорвала пустоцвет и раззарделась, и на долины легло сияние. И она наибелилась перед триомфальной арколукой, спрашивая: "Марк Встречальный, ужели моя то похоже последняя капля и портер весь?" Зато тут-то злопихательства и забортачились.

Ведь подобно возвышению сборотрубистов, Его Молниегрозная Воанергичность, Ярл вон Гонный, старый гроза девчат, вышел (прыг-скок, брык-поскок) из-под древкосвободной арколуки его трёх штук саттворенных замков, в своей продымбирной шляпе, и своём награжданском отворотнике, и своей кожзнаменательной подрубашке, и своих халатнопрядильных наглослаксах, и своих сильнопорченных порточках, и своём оттягатном патронтураже, и своих шорохозахватных перешвейских кирзиновых сапогах, как грязно-жёлчный зыбкосолёный оранжист со своей бурбурной голоповатностью, полонённый сильностью своей корабельной рубки. И он цокнул своей крайней рукой свою выездгднедую, и он наприказничал, и его глс глсл, что ей пора оставить точку, богачке. И тогда бодашка завернула скатерть прочь. (Перкунас­треска­потортати­гуркотiты­тутњава­грмљавина­штакаат­тракалаат­гром­гръм­грiм­грукатаць­звечка­дрънкалка!) И всё им выпить рай. Ведь один человек в доспехах всегда считался успичным вариантом для девиц в нежных рубишках. Это была лишь первая капля неограмотной партерпиизии на всю эту воспламенную водянистую ветреную землю. Как раскрывальщик кирша сделал сердечную пору для нарвалского капитола. Топселёк мой-теши, а не прей-держи. Смежи мню и волю. Леди проделок же укрепила своё судоболтанчество, болезняшки нашли выход к открытому миру, а у ван Гонного всё поплыло с тоски. Так подслеживание за городским членом благоприятствует всем ограждённым.

________________
James Joyce, Finnegans Wake, [1_1.021.05 – 023.15]



  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"