Бесконечно сближались стены. Исходила от них полуденная тишина. Крошка пыли блеснула в щели багрянцем, словно планета. Лишь облако, оглушительно пахнувшее серой, напомнило мне, где мы. Весь наш мир заперт в коробке... нет, в коробке - из-под спичек.
Ботанический сад
Это пансионат для растений. Дисциплина здесь очень строгая, совсем как в монастырских школах. Травы, кустарники и деревья растут благопристойно, без всякой пустоцветной распущенности и недозволительных шмелиных ласк. Их поневоле обязывает и латинский титул, и задача служить образцом. Даже розы не размыкают багряных уст. Они грезят гербовым гербарием. Старики приходят сюда с книгами и тихо дремлют под снотворное тиканье солнечных часов.
Монахи и крестьяне
Монахи сгоняют крестьян на взгорок. Сажают их рядами, словно картофель, меж квасных куличек, на пологом склоне. Липы наряжаются и сбрасывают листья.
Крестьяне хотят согнать монахов в поле. Отмахиваются монахи белыми ручками - не любят они языческого сева. Кто однажды землею зарос, тому не цвести. Липы наряжаются и сбрасывают листья.
Раз так - будет перебранка и торги с церковным Меркурием, чтобы не дергал за веревку, не раскачивал тяжелого колокола, не пугал ворон.
Пан Когито и Малая Тварь
Не поручусь, знал ли хоть кто-нибудь ее зоологическое имя - такая была она маленькая: на самом глазном дне, почти вне поля зрения, между явью и небытием. Ничтожность - уничтоженность, печатный изъян, диакритическое охвостье, обломок запятой, свинцовая стружинка из типографской шрифт-кассы.
Я открываю свое ежезимнее чтение, и вот Малая Тварь сперва неподвижно усаживается на развороте, чуть погодя отправляется в путь, нюхая между строками, а затем скачет поперек, словно конь через барьер, скачет со скоростью света - света Малой Твари (она слепа).
И на сей раз (быть может, последний в моей жизни) все было так, как всегда, и Малая Тварь развлекала меня, согревая черное сердце, когда я вдруг решил подарить книгу своим лондонским друзьям. Упаковал, выслал. Вместе с Тварью.
Что-то занимает ее в долгом морском путешествии? Чтения там в достатке, пищи нужно всего ничего, но что думает она обо мне - о старом товарище, который предал?