Джек обернулся на звук тяжелой поступи по боковому трапу и увидел капитана "Попутного Ветра", Натаниэля Бэйнбриджа, который с усилием делал последний шаг на квартердек. Робби поспешно вернул подзорную трубу, пробормотав "Удачи, Джек", развернулся и торопливо направился вниз по трапу правого борта. При виде выражения лица Бэйнбриджа Джек понял, что его друг был прав и удача ему понадобится. Он собрался с духом. "Я влип".
Джек почти не видел капитана "Попутного Ветра" с самого отплытия из порта приписки брига, Калабара, что на побережье Восточной Африки. Стоило Бэйнбриджу понять, что его новый первый помощник - знающий моряк и, говоря откровенно, лучший навигатор, чем он сам, - и капитан с удовольствием передал Джеку все наименее любимые им обязанности, включая раннюю утреннюю вахту. Нежеланию капитана встречаться с ярким солнцем имелась весомая причина; каждую ночь Бэйнбридж съедал большой ужин и часами сидел у себя в каюте, в обильных количествах поглощая портвейн. Как следствие, пожилого мужчину нечасто можно было увидеть на палубе "Попутного Ветра" до полудня. Глядя, как капитан ковыляет к нему, Джек сообразил, что тот наслаждался своим портвейном как минимум до полуночи. Китель висел на нем криво, а сам Бэйнбридж болезненно щурился от яркого солнечного света.
Остановившись перед своим старшим помощником, капитан рявкнул:
- Мистер Воробей! Как понимать эту смену курса?
- Капитан, за нами гонится судно, - деловито сказал Джек. - Я подумал, что при данных обстоятельствах следует проявить осторожность. В этих водах водятся пираты, сэр.
Обращаясь к старшему по званию, Джек, как всегда, внимательно следил за своей речью и дикцией. Язык простонародья производил на снобов-чиновников и офицеров Ост-Индской торговой компании неблагоприятное впечатление. Сначала Джеку было трудно привыкнуть к новой манере речи, но спустя годы она стала его второй натурой.
Передавая капитану свою подзорную трубу, Джек указал на фрегат. Несмотря на все старания, тот был заметно ближе. Теперь он находился в шести или семи милях от "Попутного Ветра" и был виден даже невооруженным глазом.
"С таким грузом наша наибольшая скорость - около шести узлов, - подсчитал Джек. - У "Венганзы" - десять, возможно, одиннадцать, в зависимости от того, что у нее в трюмах и сколько парусов она несет. Это значит, она настигнет нас... - Его губы беззвучно шевелились, в то время как Бэйнбридж поднял подзорную трубу и пристально рассматривал горизонт... - ...примерно через полтора часа. Если только Эсмеральда не прикажет поднять бом-брамсели вдобавок к брамселям ..."
Бэйнбридж долго смотрел на их преследователя через подзорную трубу, затем протянул ее обратно Джеку. Приближающееся судно уже было видно не в профиль, а носом, прямоугольники его парусов вздымались, как облака. И да, сейчас оно было оснащено вплоть до верхушек мачт. Пиратка, несомненно, подняла бом-брамсели. "Тогда менее, чем девяносто минут. Семьдесят, возможно, восемьдесят..."
Джек неохотно опустил подзорную трубу и повернулся лицом к Бэйнбриджу, который молча смотрел на него, скрестив на груди руки.
- Вы изменили курс в попытке ускользнуть от этого корабля, мистер Воробей?
- Так точно, сэр, - холодно сказал Джек. Острие сарказма в голосе Бэйнбриджа вызвало в памяти едкие замечания Тига. Тот никогда не выполнял своих угроз выпороть Джека, но временами Джек думал, что вытерпеть гуляющую у него по спине плетку было бы легче, чем презрение в негромком голосе Тига.
- Я подумал, что будет благоразумно изменить курс и поднять больше парусов в надежде, что они не заметят нас. Но, кажется, они нас увидели. Всего несколько минут назад они изменили курс, и я заметил, что они поднимают еще паруса. Они нас преследуют.
"И нам от них не уйти", - добавил Джек про себя.
- Хммммпф! - фыркнул Бэйнбридж. Подняв подзорную трубу, он еще раз пристально всмотрелся в нее и протянул обратно. - Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, по-видимому, это британский корабль. А именно, блэкуоллский фрегат. Я прав?
- Так точно, сэр. - Джек был рад, что они были одни.
- А кто владеет большей частью фрегатов, построенных на верфях Блэкуолла, мистер Воробей?
- Их приобретает королевский флот, капитан, - сказал Джек, щеки у него горели.
- Вот именно. Так что... за нами гонятся пираты? Не думаю! - Бэйнбридж издал короткий раздраженный смешок. - Да что вы говорите!
Джек перевернул в руках подзорную трубу, усиленно размышляя. Он знал, что мысль о пирате на блэкуоллском фрегате и в самом деле была странной. Большинство пиратов использовали меньшие по размеру суда - шхуны и шлюпы, хорошо вооруженные, быстрые, проворные и с многочисленной командой, - которые несли смерть торговым судам, но были не способны атаковать и захватить фрегат. Это были военные корабли, и ни один пират в здравом уме не связался бы с двадцативосьмипушечным фрегатом. Даже безумцы - которых было предостаточно - задумались бы, прежде чем заняться им.
Очевидно, Бэйнбридж, решил, что привел убедительный довод, потому что прочистил горло и смягчил тон:
- Мистер Воробей, вы славно служили в этом плавании, так что я готов проигнорировать ваше сегодняшнее неуместное рвение. Этот корабль... - он махнул рукой в сторону фрегата, - английское судно! Он почти наверняка принадлежит королевскому флоту. Нам надлежит лечь в дрейф, не вынуждая их гнаться за нами! У них могут быть новости из дома или очень важное сообщение, которое они хотят послать с нами в Англию. Возможно, они нуждаются в провианте. Наш долг как англичан - выяснить, чего они хотят.
Джек сделал глубокий вдох.
- Я знаю, это звучит невероятно, сэр, но мы на Карибах. Я полагаю, капитан, что этот фрегат принадлежит пиратам. Нам необходимо подумать о том, что мы будем делать, когда в течение часа или около того он настигнет нас.
Бэйнбридж закатил глаза:
- Мистер Воробей, вы не слушаете меня. Это почти наверняка корабль Королевского флота, приобретенный на Блэкуоллских верфях. Разве кто-нибудь когда-нибудь слышал о том, чтобы подобным кораблем владел пират?
Джек быстро подумал и решил ответить на вопрос капитана со всей честностью. Хотя, конечно, он не мог откровенничать о том, как он это узнал. Расправив плечи, он ответил:
- Вы, мистер Воробей? Вы располагаете знаниями о пиратах и их кораблях? И откуда у вас такая информация, скажите на милость?
- Я... я слышал об этом в "Честной Невесте", капитан.
- В этой таверне в Порт-Ройяле? Место с дурной репутацией! - Бэйнбридж скептически разглядывал его. - Что именно вы слышали?
- Матрос рассказывал о британском военном корабле, капитан, точь-в-точь таком, как этот. Он налетел на мель у Флориды-Кис1, и там и остался, его паруса в клочья разорвало ветром, а все шлюпки разбились. Там его обнаружило проходившее мимо пиратское судно. Пиратский капитан в одиночку переправился на фрегат, чтобы исследовать его. То, что он обнаружил, оказалось кораблем мертвых, сэр. Vomito negro2, вот что это было. То, что мы называем "желтым джеком".
Бэйнбридж не смог сдержать дрожи. Слишком хорошо были известны истории о кораблях, чьи команды целиком погибли от всякого рода чумы.
- Продолжайте! - приказал он.
- Капитан этого пиратского корабля был испанцем, и он болел "желтым джеком", когда был мальчишкой, и выжил. Говорят, что заболеть им дважды невозможно. Поэтому он собрал свою команду и спросил, кто переболел этой болезнью. В конце концов он с десятком человек переправился на судно, чтобы его спасти. Они избавились от тел, почистили корабль и сняли его с отмели. Затем пиратский капитан сделал фрегат своим флагманом.
- Понимаю. - Бэйнбридж подозрительно рассматривал Джека. Джек старательно хранил непроницаемое выражение лица. - Звучит почти так же дико, как страшилки о "Летучем Голландце". И кто только рассказал вам эту историю?
Это оказалось труднее, чем он предполагал. Джек почувствовал, что у него по загривку сочится пот.
- Это был неприятный тип, капитан. Он так и не назвал своего имени. Он сказал, что ему рассказал эту историю один из тех, кто спасал судно. - Он понизил голос до благоговейного шепота. - Я думаю, что на самом деле он и сам мог быть пиратом, сэр!
Крайне довольный Бэйнбридж засмеялся:
- И вы поверили этой... байке из таверны, мистер Воробей?
Джек колебался. Наконец он осторожно кивнул:
- Эта история звучит правдоподобно, сэр, - привычная способность Джека плести бесконечные истории намеренно туманным слогом, казалось, покинула его. Чуть ли не заикаясь, он добавил: - Разумеется, я не располагаю личными знаниями, сэр.
- Хмммпф! - взглянул на него Бэйнбридж. - Разумеется, не располагаете. Взгляните на себя, молодой симпатичный благовоспитанный англичанин! Стыдитесь, мистер Воробей! "Честная Невеста" печально знаменита! Узнай ваша святая матушка, что вы направились в подобное заведение, она бы... - Слова покинули его, и он погрозил Джеку мясистым указательным пальцем. - И в самом деле, Воробей! Послушайте себя! Верить пьяным сплетням из таверны!
Джек постарался придать себе соответствующий виноватый вид, но рот у него так и подергивался. Он мог в любой момент расхохотаться над полнейшей безумной иронией всей этой ситуации. Прикрыв рукой глаза, он повесил голову, принимая самую жалкую позу, какую только мог изобразить.
- Мне очень жаль, капитан, - выдавил он придушенным шепотом.
- Как вам и следует, Воробей, - резко сказал капитан. - Ну же, взбодрись, парень. Полагаю, ничего страшного не произошло.
- Спасибо, капитан, - Джек наконец обрел контроль над собственным лицом и снова поднял взгляд. "Мне нужна выпивка. Много выпивки и распутная девка. Две распутные девки и три недели на Тортуге..."
- О, я вовсе не виню вас, Воробей, - с грубоватым добродушием прибавил Бэйнбридж. - Парнишки вроде вас, молодые, наивные, не разбирающиеся в жизни... как правило, имеют бурное воображение. Им хочется приключений, опасности, они считают себя сорвиголовами, поэтому в каждом новом рейсе воображают себе риск. Но вы увидите, что корабль, который гонится за нами, один из тех, что принадлежат нам. - Бэйнбридж улыбнулся. Зубы у него были большими, кривыми и желтыми. - Я не собираюсь винить тебя, парень, не бойся. Мы потеряли не много времени, и мысль устроить матросам учения в ходе плавания неплоха. Держит их в тонусе, так и есть.
"Сейчас, - подумал Джек, - он в любой момент похлопает меня по плечу. И тогда я... я... - Все, что он мог сделать, - это сохранять непроницаемое выражение лица. - Это даже хуже, чем когда Тиг меня отчитывает. ОН хотя бы не пытается заговорить меня до смерти".
Вслух же Джек бесцветным тоном сказал:
- Ваши приказания, капитан?
- Отдайте приказ лечь в дрейф, - сказал Бэйнбридж. - Мы подождем их, и я принесу капитану свои извинения. Объясню ему, что вы слегка... перевозбудились. - Он хохотнул. - Не сомневаюсь, у меня в каюте за стаканом портвейна мы славно над этим посмеемся.
На какое-то мгновение Джек решился рассказать Бэйнбриджу всю правду. "Но, вероятно, он не поверит мне, а если даже поверит, это ничего не изменит. Мы не можем уйти от них". Раскрыв, откуда ему известна "Венганза", он потратит впустую все, над чем работал последние пять лет. И, зная Робби, он мог утверждать, что парень будет на стороне Джека, когда того с позором спишут на берег. Его чрезмерная верность порой не шла ему на пользу.
Тот факт, что довольно скоро Бэйнбридж осознает свою ошибку, был слабым утешением. "Так что начинай думать о том, что ты станешь делать, когда Бэйнбридж узнает правду. Интересно, смогу ли я убедить Эсмеральду обсудить то, какую часть нашего груза она заберет?"
Расправив плечи, он отправился передавать приказ Бэйнбриджа.
Несколькими минутами позже Джек стоял на верхней палубе, глядя, как команда брасопит реи, чтобы вынести на ветер фор-топсели. Перегнувшись через планшир и заслонив глаза от ослепительного солнца, он наблюдал, как "Венганза" быстро приближается. Джек закрыл глаза и обнаружил, что вспоминает свою первую настоящую встречу с женщиной, которая впоследствии прославится как печально известная Doña Pirata, пиратская баронесса Карибов...
После досадного инцидента с Плешивым Мэлоуном Джеку на ум пришел полностью готовый план, так что он не стал тратить времени на его обдумывание. Первым делом он разыскал игру в кости и осуществил вливание в свой карман подходящего количества денежных средств незадачливого пирата, который был не столь везуч - или не столь искусен в жульничестве - как Джек.
Выиграв достаточно, Джек заскочил на причал, где стояла "Венганза", и на своем беглом, отчасти не соблюдающем правил грамматики испанском предложил первому увиденному им матросу шиллинг в обмен на полное имя леди. Возвращаясь вдоль причалов, он мысленно повторял его.
"Эсмеральда Мария Консуэла Анна де Севилья. Слегка длинновато, но все же прекрасно".
Дойдя до конца пристани, Джек начал забирать влево, намереваясь направиться обратно в Город Погибших кораблей. Ему было известно, где Тиг будет принимать гостей. Но, поглядев на свои сапоги, он замялся. В памяти промелькнуло внезапное воспоминание: Кристоф, как всегда опрятный и безупречно одетый, берущий руку леди и целующий ее.
Джек задумчиво растопырил пальцы, разглядывая их, затем представил, как берет руку леди, и повернул направо, направляясь на "Трубадур", судно Тига, где у него было место для сна и где он хранил матросский сундучок. Добравшись до корабля, он раздобыл у одного из матросов ведро, которое наполнил пресной водой из общей лохани и отнес обратно на борт. Стараясь не расплескать содержимое ведра на отдраенную и дочиста отмытую палубу, он спустился в свои "покои" на судне Тига - к гамаку на жилой палубе и стоявшему под ним маленькому матросскому сундучку, содержавшему его земные сокровища.
Открыв сундучок, он вынул несколько тряпок, кусок мыла и немного масла. Первым делом он почистил и натер маслом свои кожаные сапоги, ремень и перевязь, на которой висела его шпага. На сапоги ушло немало времени, но Джек в конце концов остался доволен результатом. Вынув щетку, он энергично почистил свой лучший жилет, а затем и китель, и даже отполировал латунные пуговицы. Затем он почистил старую потрепанную треуголку, мечтая, чтобы у него была одна из тех, что из щегольской кожи. Сделав все, что мог, со своим, признаться, потрепанным гардеробом, Джек обратил внимание на свою персону.
Он тщательно вымыл лицо и руки, затем, после некоторых раздумий, разделся до пояса и вымыл еще и торс. Вытершись, он надел свою "лучшую" рубашку, на которой не было заметных дыр. Его волосы представляли собой спутанный клубок, и прошло немало времени, прежде чем они гладко легли по плечам. Наконец Джек пробежался пальцами по подбородку, поморщился, чувствуя топорщащуюся щетину, и вздохнул. Кристоф, будь он проклят, всегда был идеально выбрит и подстрижен. Некоторое время ушло на то, чтобы отыскать в чужом матросском сундучке бритву - большинство пиратов щеголяли бородами - и "позаимствовать" ее, затем ему пришлось точить лезвие. Бриться без зеркала было непросто, но он ухитрился это сделать, оставив только то, что, как он твердо себя заверил, являлось лихими усами.
Джек тщательно упаковал матросский сундучок, затем поднял ведро вверх по трапу и выплеснул его почерневшее содержимое за борт, в бухту.
Взглянув на солнце, он понял, что день был в самом разгаре. Тиг упоминал, что планирует созвать неофициальный Совет пиратских баронов, присутствующих на данный момент в Городе Погибших Кораблей, чтобы обсудить нападения пиратов-отступников. Теперь, с прибытием еще одного пиратского барона, дона Рафаэля, этот совет точно состоится, и возможно, этим самым днем. Джек не мог представить себе, что дон Рафаэль отпустит свою внучку в Город Погибших кораблей совершенно одну, так что Эсмеральда практически точно будет вместе с ним на совете - который, без сомнения, уже идет.
Ускорив свое обычное беззаботное шествие, Джек по запутанным коридорам добрался до помещения, которое Тиг использовал для советов Братства. Это был трюм давно заброшенного корабля, расположенного в груде намного ниже "Пьяной Леди", похожий на пещеру и с изогнутыми "ребрами" древнего судна. Добравшись до входа, Джек кивнул двум пиратам, стоявшим на страже снаружи. Люди Тига хорошо его знали; они кивнули ему в ответ и посторонились. Джек положил руку на дверной запор и замешкался, прислушиваясь. Спустя несколько мгновений он услышал мелодичные нотки женского голоса. Изобразив на лице свою самую очаровательную улыбку, он открыл дверь и вошел.
Как он и ожидал, Эсмеральда была там, и Джек с облегчением увидел, что Кристоф отсутствует. Он был неприятно убежден в том, что любое сравнение между ним и красивым старшим пиратом будет не в его пользу. Как он себе и представлял, за огромным, покрытым зарубками столом в центре тускло освещенной комнаты почти никого не было. Несмотря на то, что часть обшивки корабля отсутствовала и помещение частично оказалось под открытым небом, корабельные фонари все же горели. Висящие рядом с разбитым трюмом, они почти не разгоняли темноты: над этой секцией нависала сборная солянка потерпевших кораблекрушение судов, не пропускавшая внутрь большую часть дневного света. Тиг сидел во главе стола, с госпожой Цинь, пиратским бароном Тихого океана, по левую руку. Справа от него сидел испанец Вилльянуэва, пиратский барон Адриатического моря. Дон Рафаэль, пиратский барон Карибского моря, сидел рядом со своим соотечественником, его внучка находилась подле него.
Напротив, рядом с госпожой Цинь, сидел, выпрямившись и сложив перед собой покрытые шрамами руки, Борис Палачник.
"Боря" был пиратским бароном Каспийского моря, и Джек был поверхностно знаком с ним на протяжении многих лет. Это был маленький, сухопарый мужчина, носивший на шее на ленте пару очков с толстыми стеклами и в проволочной оправе. В переводе на русский его имя означало "маленький мясник", и среди пиратов ходила молва о том, что он взял его то ли в шутку, то ли в попытке создать неверное представление о своей внешности. При встрече на улице его приняли бы за недокормленного клерка. У него были тонкие и резкие черты морщинистого, обветренного лица и, несмотря на годы, проведенные под открытым небом, вечно обгоревший на солнце и шелушащийся нос. Над розовым скальпом торчком стояли редкие седые волосы, а бородка была жидкой и неравномерной. Безусловно, в своем куцем кителе, бесформенной шляпе и войлочных сапогах он производил странное впечатление.
Тем не менее, Боря был настоящим пиратом, таким же, как и любой из его более впечатляющего братства. Он командовал изящным, мощным шлюпом "Колдунья". Когда Джеку было около семи, он спросил Борю, что означает это слово, и старый пиратский барон улыбнулся, показывая мелкие, очень белые зубы, и ответил:
- На моем языке это значит "ведьма". Знаешь, что такое "ведьма"? Женщина, которая творит волшебство, да?
Джек еще не был знаком с Тиа Далмой, но Тиг знался с очень странными людьми. Маленький Джек кивнул:
- Да. Я знаю, что это такое. Но разве ведьмам не положено быть уродливыми? Она красивая.
Боря довольно улыбнулся справедливому комплименту и взъерошил Джеку волосы:
- А ты хорошо разбираешься в кораблях, дружище Джек. У меня перебывало много кораблей с тех пор, как я пошел на "отчет"3, как выражаетесь вы, англичане, и все они были прекрасны.... И все назывались "Колдунья". Знаешь, что это за корабль?
Юный Джек кивнул:
- Конечно! Она ямайский шлюп. Пять орудийных портов на борту, небольшая осадка, наклонные мачты, вооружена от носа до кормы.
Явно впечатленный Боря моргнул.
- Тиг, - сказал он, - этот мальчик, он сметлив, так и есть. Пройдет немного времени, и он сам станет пиратским бароном, да?
Тиг был не из тех, кто стал бы хвалить Джека, он только буркнул что-то в ответ.
Когда Джек вошел в зал для переговоров, все настороженно повернулись к нему, нащупывая оружие. Но, узнав его, пиратские бароны расслабились - все, кроме Хранителя Кодекса. Эдвард Тиг помрачнел и сделал двумя пальцами сдержанный жест, будто бы смахивая что-то. Значение жеста было понятно. "Уходи".
Джек сделал вид, что ничего не заметил.
- Добрый день, прелестные дамы, - сказал он, снимая шляпу и делая самый элегантный поклон, на который был способен, - и уважаемые джентльмены.
Среди собравшихся прокатился неясный гул одобрения. Пираты, независимо от их страны или происхождения, любили, когда их принимали за господ. По этой причине, выходя на публику в "безопасных" местах, таких как Тортуга, аналогичные крепости на побережье Мадагаскара и, разумеется, Бухта Погибших кораблей, они тяготели к дорогой - и даже пышной - одежде.
- Приношу извинения за свое опоздание, - спокойно продолжал Джек. - Мне необходимо было сменить мое... облачение... на более приличествующее.
Дон Рафаэль добродушно хохотнул, госпожа Цинь улыбнулась, Вилльянуэва засмеялся и отсалютовал Джеку своим кубком вина, сверкнули в полумраке зубы Бори. Эсмеральда одарила его коротким взглядом, истолковать смысл которого он не смог.
Покрытое шрамами и морщинами лицо Тига даже не шелохнулось, но глаза его были жесткими, а голос - резким:
- Если тебе нужно войти, Джеки, садись и перестань болтать.
Не обращая на него внимания, Джек скользнул в помещение, остановился у кресла Эсмеральды и лично поприветствовал госпожу Цинь, Борю и Вилльянуэву. Набрав в грудь воздуха, он наклонил голову в сторону главы стола, по-прежнему не пересекаясь с Тигом взглядами:
- И, разумеется, нашего уважаемого Хранителя Кодекса, капитана Тига, - добавил он.
Вилльянуэва, для которого этот кубок вина явно был вторым или третьим, внезапно выпрямился.
- Джек, - сказал он по-английски с сильным акцентом, - я вспомнил, что ты задолжал мне...
Джек улыбнулся и снова поклонился.
- Я на много лиг предвосхитил вас, мой дорогой капитан, - важно сказал он, снимая с пояса маленький кошелек. Он потряс его, и в кошельке звякнуло. Размашистым жестом протягивая кошелек пиратскому барону, он добавил: - И большое спасибо вам, Señor. Я добавил немного сверх того, чтобы компенсировать вам ваше терпение.
Вилльянуэва пробормотал ответные слова благодарности и, прежде чем убрать кошелек, быстро пересчитал монеты. Джек не стал ждать, пока пират покончит с этим, вместо этого он слегка поклонился дону Рафаэлю и его внучке.
- Госпожа Цинь, я вижу, среди нас присутствуют еще один джентльмен и юная леди. Могу ли я уговорить вас представить их?
Слепая пожилая китаянка негромко засмеялась. Она всегда находила Джека забавным.
- Дон Рафаэль, Doña Эсмеральда, позвольте мне представить вам Джека Воробья... - короткая пауза была едва заметна, - protégé капитана Тига.
Джек отвесил новый, на сей раз более глубокий, поклон дону Рафаэлю, затем, еще более глубокий, - леди Эсмеральде.
- Капитан, - пробормотал он, - леди Эсмеральда.
Они ответили на его приветствие. Джек был разочарован, что Эсмеральда не протянула ему руки. Тем не менее, сейчас он находился там, куда стремился, а потому выдвинул кресло по соседству с ней и сел.
Тиг выпрямился в кресле.
- Давайте вернемся к тому, что мы обсуждали, прежде чем нас перебили, - ровным голосом сказал он. - Я пришел к заключению, что мы должны предпринять действия относительно этих пиратов-отступников. Если эти мерзавцы продолжат угрожать торговым судам и грабить их, то Англия, Франция, Испания и, возможно, Португалия очень скоро направят свои военно-морские силы на охоту за всеми пиратскими кораблями, которые смогут найти. Они не станут делать различий между нами, чтущими Кодекс, и этими пиратами-отступниками... этими нарушителями Кодекса.
Боря Палачник сделал быстрый рубящий жест:
- Четыре месяца тому назад у берегов английской колонии под названием Вирджиния мы увидели дым и отправились выяснить. В воде ничего не осталось, кроме горящего корабля и обломков. Единственным живым существом был юнга, который плавал, вцепившись в весло. Это дитя рассказало нам, что избежало смерти, лишь спрятавшись под телами убитых. Тьфу! Эти трусы, они мясники, а не пираты!
Госпожа Цинь, лично командовавшая грозным флотом, который размерами превосходил даже флот китайского императора, покачала головой, ее слепые белесые глаза зловеще сверкали в свете фонаря.
- Мы не видели никаких их признаков в водах поблизости от китайских берегов, - сказала она.
- Они охотились у берегов Испании, - сказал Вилльянуэва. - И действовали так, как описал Боря. Мы нашли два горящих судна, а остальные корабли просто исчезли - вот так! - Подняв свою покрытую шрамами правую руку, он щелкнул пальцами.
В этот момент вошел один из слуг Тига, старый пират в отставке, который уважительно кивнул собравшимся седой головой, а затем тихо пошептался с Хранителем. Тиг кивнул ему.
- Леди, джентльмены, давайте вернемся к нашей дискуссии после обеда.
Часовые открыли двери, и бывшие члены команды, слишком старые для того, чтобы служить на борту, начали заносить блюда с едой и кубки с вином. Они сновали взад-вперед, в то время как разговор между собравшимися пиратскими баронами обратился к более общим и менее конфиденциальным темам.
Джек украдкой взглянул на Эсмеральду, пытаясь поймать ее взгляд, но та упорно на него не смотрела. Осознание того, что она была осведомлена о нем, премного его порадовало.
Рейналдо, бывший рулевой с сильной хромотой, поставил перед ним тарелку. Джек пробормотал слова благодарности, и, когда тот поставил тарелку перед леди Эсмеральдой, замер в готовности. Как он и ожидал, та подняла глаза на Рейнальдо, чтобы поблагодарить его. Когда их глаза встретились, Джек одарил ее быстрой улыбкой и имел удовольствие увидеть, как она поспешно снова уставилась на свою еду. Если только он не ошибся в тусклом свете, она покраснела.
Джек принялся за еду, почти не замечая, что было у него в тарелке, и гадая, как же ему сделать так, чтобы между ними завязался разговор. Следует ли ему подождать, пока она не заговорит? Возможно, так будет лучше всего...
К этому времени пиратские лорды деловито обсуждали недавние события и отсутствующих друзей, обмениваясь информацией и слухами. Джек услышал, как дон Рафаэль сказал:
- Вы ни за что не угадаете, кого я встретил в Опорто4несколько месяцев назад!
- Кого же? - спросил Тиг, подливая еще вина своим друзьям-пиратским баронам.
- Джеймса.
Тиг приподнял брови, а Вилльянуэва воскликнул:
- Dios mio5! Я думал, он давно должен был свести знакомство с веревкой! Столько лет прошло!
- Прошло много лет, - согласился дон Рафаэль. - Я думал о том же. Но это был он, сидел за столом в маленькой taberna и ел. - Он прожевал и добавил:
- Он потерял руку.
- Ты говорил с ним, да? - спросил Боря.
- Разумеется. Я подошел и присоединился к нему. Он казался испуганным, но был рад меня видеть. Когда я позже спросил его, как он управляется без руки, он сказал, что не так уж и плохо, в бою крюк был хорош в качестве кинжала.
- Да где же он пропадал? - спросил Вилльянуэва.
- Я спросил его, но он не ответил. Тюрьма? Все эти годы - маловероятно. - Дон Рафаэль пожал плечами. - Не то чтобы нас сажали в тюрьму...
Джек тяжело сглотнул. Всем было известно, какое наказание следует за пиратство. Cлишком часто доводилось ему видеть виселицы с висящими на них телами.
- Помимо того, что потерял руку, как он выглядел? - спросил Тиг.
Дон Рафаэль озадаченно покачал головой:
- Это было странно, Eduardo. Он заметил это. - Пиратский барон пробежался ладонью по густым седым волосам, которые доставали до плеч. - Потому что, когда мы виделись в последний раз, у меня почти не было седины. Но он, казалось, не постарел ни на день. Ни на день.
Джек внезапно стал куда более сосредоточен. "Интересно... Я был бы не прочь не стариться...".
- Странно, - заметил Тиг. Немногие из пиратов доживали до старости, а внешность тех, что дожили, выдавала их возраст.
- Он хвастался так же много, как и всегда? - спросила госпожа Цинь.
- Нет, и это тоже было странно, - ответил дон Рафаэль. - Джеймс был намного более... подавленным. Вы помните его темперамент. Он легко впадал в ярость.
Вилльянуэва глотнул вина и кивнул:
- Я все ждал, когда его команда перережет ему во сне глотку и отправит к Дейви Джонсу. Но его слишком боялись.
- Той ночью, когда я видел его, он сдерживал свой нрав - и свой язык, - сказал дон Рафаэль. - Он был очень молчалив. За время застолья я только один раз видел, как он потерял самообладание. Мальчуган хозяина таверны зашел, чтобы забрать наши тарелки, и, когда Джеймс обернулся и увидел его, то на мгновение показалось, что он испуган. Нет, даже хуже. Он был в ужасе. - Дон Рафаэль протянул свой кубок, чтобы его снова наполнили. - Можете себе это представить? Бояться! Маленького мальчишку!
На то время, пока пиратские бароны обдумывали странное сообщение дона Рафаэля, воцарилась тишина. Джек снова украдкой взглянул на Эсмеральду, аккуратно промокавшую губы салфеткой, и, поскольку ее пример ему кое о чем напомнил, воспользовался своей вместо рукава.
Тиг сделал глоток вина и прочистил горло.
- Мы должны вернуться к прерванному разговору, - сказал он, вежливо наклоняя голову к пиратскому барону Карибского моря. - То есть, закончили ли вы, дон Рафаэль?
- О, si6! - сказал пиратский барон. - Простите старику его болтовню. На самом деле у меня имеется одно замечание. Прямо перед тем, как мы расстались, Джеймс упомянул о плававшем в море едва живом человеке, на которого он наткнулся. Его вытащили, и перед тем, как умереть, он рассказал историю, похожую на те, что я услышал здесь сегодня. Он сказал, это случилось у берегов Индии. Кажется, эти злодеи повсюду. - Он сделал паузу, многозначительно взглянул на Тига и добавил: - И, разумеется, слышал я и другую историю...
- Всегда к вашим услугам. - Теперь, когда ему подвернулся удобный случай, Джек быстро воспользовался им:
- Как давно вы плаваете с доном Рафаэлем, Doña Эсмеральда?
Наградой ему стала легкая улыбка, и у него подпрыгнуло сердце.
- С тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Сейчас уже одиннадцать лет.
- Все пиратские бароны хорошо отзываются о нем, - сказал Джек. - Он пользуется огромным уважением.
Его похвала ее дедушке вызвала еще одну улыбку. Леди Эсмеральда намазала хлеб маслом:
- Он мой герой. Кроме друг друга, у нас никого больше не осталось. После смерти моих родителей дедушка решил, что я должна стать светской дамой, возможно, служить при дворе, поэтому он отправил меня в монастырскую школу в Барселоне. Я так сильно скучала по нему - и по морю. - Ее улыбка стала слегка иронической. - Не пробыв там и месяца, я поняла, что не рождена для двора Его Величества.
- Я ни разу не был в школе, - сказал Джек. - С трудом могу представить, на что это похоже. Чем вы занимались?
- Я посвящала себя занятиям и обходилась без сладостей, чтобы иметь возможность платить за тайные уроки фехтования. Выучив все, что, по их мнению, надлежит знать женщине, я сбежала из школы и разыскала дедушку. Мне было пятнадцать.
- Он не пытался вернуть вас в Барселону?
Она тихо засмеялась:
- Не напрямую. Вместо этого он привез меня в Бухту Погибших Кораблей. Думаю, он рассчитывал, что я приду в ужас от пиратской жизни и соглашусь вернуться к монахиням. Но я, напротив, полюбила эту жизнь. С тех пор я была с ним.
Джек произвел подсчеты и, почувствовав, как у него горят щеки, порадовался тому, что помещение было плохо освещено.
- Так... в тот раз, когда я... вы только прибыли сюда из монастыря?
При виде его реакции Эсмеральда хихикнула:
- Осознание того, что с вами разделалась девчонка из монастыря, ранило бы вас сильнее?
Его чувство юмора спасло Джека, и он ухмыльнулся ей:
- Полагаю, да. Синяки болели довольно сильно. Тиг хотел знать, кто из его людей задал мне трепку.
- Что вы ему сказали?
- Я был в довольно затруднительном положении, - признался Джек. - Я не мог сказать ему правду и не хотел ни на кого указывать, потому что Тиг может быть... суров... с теми, кто ему досаждает.
- Я слышала, - тихо сказала она. - Так что же вы сделали?
- Я ничего не сказал, - ответил Джек.
Эсмеральда покачала головой. Черепаховые гребни придерживали мягкие локоны ее густых черных волос, не позволяя им падать ей на лицо. Джек поймал себя на том, что воображает, каково было бы запустить руки в эти волосы. Он поспешно опустил взгляд и съел что-то наугад из своей тарелки.
- Что Тиг сделал с вами за то, что вы ему не признались? - прошептала она немного погодя.
Джек взял со стола свой кубок с вином и сделал глоток.
- Он вздул меня еще сильнее, чем вы, - сказал он спустя мгновение, тщательно следя за тем, чтобы его голос звучал беззаботно.
- Dios mio, - тихо сказала она. - Мне очень жаль... - она запнулась, и он почувствовал, что она гадает, как к нему обратиться.
- Джек. Пожалуйста.
- Очень хорошо. Мне жаль... Джек.
- Не стоит, - сказал он. - Я уверен, что заслужил это. Я получил весьма полезный урок.
- Какой же? - по-английски она говорила очень бегло, с восхитительным намеком на акцент.
- Первые впечатления могут быть весьма обманчивы, - ответил Джек. - Я больше никогда не недооценивал противника... или леди. - Он слегка отсалютовал ей своим кубком и выпил.
Ее глаза расширились, затем она слегка сощурилась и в свою очередь потянулась за кубком. Сделав глоток вина, она посмотрела на него, и в ее темных глазах плясало озорство.
- Это ценный урок, - с притворной торжественностью согласилась она. - Вы определенно многому научились со времени нашей последней встречи. Кто научил вас обаянию?
Джек посмотрел на нее и медленно расплылся в искренней улыбке.
- Вы любите рыбачить, Doña Эсмеральда?
- Иногда, - сказала она и медленно добавила: - Я больше люблю плавать. На противоположной стороне острова еще остались хорошие места для купания?
- Да, - сказал Джек. - Не хотели бы вы обойти на корабле вокруг острова и поискать эти места? Со мной?
- Это было бы чудесно, Джек, - сказала она. - И, пожалуйста, зовите меня Эсмеральда.
- Ничто не доставило бы мне большего наслаждения... Эсмеральда.
Джек улыбнулся ей. Он осознал, что его тарелка пуста, хотя и не смог припомнить ничего из съеденного. Слуги быстро убрали остатки еды. Когда они закончили, Тиг встал.
- Береговое Братство, - официально произнес он, - Дон Рафаэль привел с собой человека, которого я хочу вам представить. Он один из нас, человек, который пошел на "отчет", и он лично был свидетелем действий пиратов-отступников. Я хочу, чтобы вы выслушали то, что он скажет.
Хранитель Кодекса кивнул, и караульный открыл дверь.
В помещение широкими шагами вошел мужчина в большой потрепанной шляпе и с изуродованным шрамами лицом и остановился рядом с Тигом.
- Леди, джентльмены, позвольте мне представить вам капитана Гектора Барбоссу.
Капитан Барбосса подошел к столу и встал перед собравшимися пиратскими баронами. Тиг указал ему на кресло, но тот покачал седеющей головой.
- Спасибо, капитан Тиг, но я предпочту постоять, - сказал он скрипучим голосом.
Пока он стоял, по очереди глядя на каждого из пиратских баронов, Джек обнаружил, что с некоторым любопытством украдкой разглядывает мужчину. У Барбоссы был акцент, который он никак не мог распознать, а ведь обычно ему хорошо удавались подобные вещи. "Западная часть Англии. Возможно, Корнуолл?".
Джек предположил, что ему лет сорок с небольшим. Обветренные черты и всклокоченную бороду нельзя было бы назвать красивыми, даже не будь они изуродованы. На нем была старая поношенная одежда, пропитанная солью и прочими, куда менее приятными, субстанциями. Но перевязь была хорошо промасленной, а оружие - чистым. Взгляд у него был проницательным; его глаза ничего не упускали.
- Господа... дамы... - сказал Барбосса, склонив голову. - То, что я стою сегодня перед вами, - большая удача. Два месяца назад, почти что день в день, мой корабль "Кобра" был атакован и потоплен кем-то из наших. Мы подняли свои настоящие флаги, но они все равно пытались нас разгромить. На нас напал кто-то из нашего братства... очевидное нарушение Кодекса, вот что это было.
Речь его была нарочито "соленой" настолько, что Джек в любой момент почти ожидал услышать от него "Аррр". И все же, несмотря на грубую и с ужасным акцентом манеру говорить, этот человек был неглуп, возможно, имел некоторое образование.
Тиг кивнул.
- Пожалуйста, расскажите нам все, капитан Барбосса.
- Да, капитан Тиг, - сказал Барбосса. - Об этом тяжело говорить, сэр. Всякий раз, как подумаю о моей бедной Полли... - он замешкался, на его лице промелькнуло выражение искренней печали, которое удивило Джека. Барбосса произвел на него впечатление сурового, беспощадного пирата, который в схватке стал бы грозным противником, - отличным фехтовальщиком, но не из тех, кто придерживается строгих правил. Опрокинуть вас на землю и выбить вам все зубы было бы для этого человека так же просто, как и взглянуть на вас - будь вы неблагоразумны настолько, чтобы перейти ему дорогу.
- Кто такая эта Полли? - вопросила госпожа Цинь. - Ваша любовница?
Барбосса казался несколько шокированным.
- Конечно нет, мэм. Брать женщин на корабль - плохая примета. Полли не... не была... человеком.
- Полли - это английское имя попугая, - заметил Вилльянуэва.
- Когда-то у меня был попугай по имени Полли, - признал Барбосса. - Он был замечательной птицей, но гадил на плечо моего камзола. - Джек увидел промелькнувшее на его лице нечто, могущее быть сардоническим юмором, и осознал, что Барбосса позволил себе немного иронии. Седеющий пират театрально вздохнул. - Но Полли, которую я потерял после битвы, была моей маленькой обезьянкой. Прелестным маленьким существом. Понимала каждое мое слово.
Тиг прочистил горло, и на его обычно безучастном лице промелькнуло раздражение.
- Расскажите нам о сражении, капитан Барбосса, - потребовал он.
Джек увидел, что Барбосса колеблется.
"Он явился сюда, чтобы рассказать свою историю, - подумал он. - Почему же он этого не делает?"
Какое-то мгновение он был озадачен, а потом его озарило. Этот мужчина настолько привык хитрить, что для него было трудно говорить правду, даже когда он хотел этого.
- Да, что ж, - Барбосса на мгновение задумался, затем распрямил плечи, словно был готов скрестить с кем-то клинок. - Позвольте мне только рассказать, как это произошло, господа и дамы. У меня была аккуратная маленькая шхуна, названием "Кобра". Мы шли в водах севернее Бермуд, возвращаясь после стычки с французским барком. Взяли замечательные трофеи. Слоновую кость. В воде мы сидели низко, настолько были нагружены. Тут марсовый замечает парус. Мы подумали, что на него стоит взглянуть, и изменили курс, и они, должно быть, тоже заметили нас, потому что поступили так же.
Джек наклонился вперед, напряженно вслушиваясь. Леди Эсмеральда дотронулась до его рукава кончиками пальцев, и он повернулся к ней. Она тихонько покачала головой.
- Он рассказал нам эту историю по пути в Бухту Погибших Кораблей, - прошептала она так, чтобы слышно было только ему. - Она весьма тревожна.
Барбосса продолжил.
- Когда мы заметили этот парус, было уже далеко за полдень, и нам потребовалось несколько часов, чтобы сблизиться друг с другом. Я приказал своим людям поднять французский флаг - в честь нашего богатого груза. И незнакомец, он сделал то же самое - поднял голландский флаг. В конце концов, незадолго до заката, мы оказались на расстоянии пушечного выстрела друг от друга. Я рассматривал его через подзорную трубу, и у меня возникли подозрения. Корабль был шлюпом под бермудскими парусами, обычным, особенно для этих краев, судном. Я мельком заметил команду, и даже на таком расстоянии не было похоже, что на них подходящая для торговцев одежда. Поэтому я приказываю своей команде поднять черный флаг.
В тот же момент, как мы подняли свои настоящие флаги, этот шлюп, он тоже поднял флаг. Красный, с черным дьявольским черепом. Тогда-то я и понял, что они тоже пираты. Мы славно посмеялись, я и моя команда. Мы помахали ему. Они помахали в ответ. Тогда я отдаю приказ лечь на другой галс. Кодекс призывает нас уважать наших собратьев, которые пошли на "отчет", и я следовал ему.
На "отчет" - так на пиратском сленге называлось пиратство. Джек увидел, как Хранитель Кодекса одобрительно кивнул, когда Барбосса описывал свои действия.
- Что случилось потом?
- Едва мы развернулись к ним кормой, как мерзавцы выстрелили в нас! Я заметил в подзорную трубу большое, причудливо изукрашенное медное носовое орудие этого корабля. Индийской работы, должно быть. Крупнокалиберное... возможно, девятифунтовое. Первым выстрелом они промазали, но вторым попали и в щепки разнесли руль. "Кобра" дала течь. При помощи парусов и брошенного якоря я развернул ее и выстрелил в ответ. Мы угостили их хорошим бортовым залпом, так и есть.
"Слова Барбоссы творят чудеса", - осознал Джек, бросая взгляд на пиратских баронов. Каждый из них слушал с лицом, яснее слов говорившим, что отчет капитана вызвал воспоминания о трудных боях.
Голос Барбоссы стал чуточку грубее, словно вспоминать эту часть было особенно болезненно.
- Разумеется, они выстрелили в ответ, и мы сражались до тех пор, пока воздух не загустел от дыма настолько, что цель стала едва видна, за исключением вспышек от выстрелов из орудийных портов. Это был бой, вот что это было. Половина моих людей была мертва или умирала, когда я осознал, что солнце, должно быть, село. К тому времени я знал, что у моей бедной "Кобры" не осталось надежды; она быстро тонула. Я знал, что темнота - это наш единственный шанс сбежать, поэтому отдал команду покинуть корабль. Половина наших шлюпок превратилась в щепки, но у нас все же было несколько пригодных.
Представив себе эту ситуацию, Джек тяжело сглотнул и потянулся за кубком с вином. Ему довелось находиться на судне, тонущем после проигранного сражения, и история Барбоссы пробудила в нем эти воспоминания. Запах крови, смешанный с едким запахом горящего пороха. Крики, стоны, проклятия раненых. Палуба, скользкая под сапогами от крови и внутренностей ... и дым, от которого слезятся глаза, дорожки слез на почерневших лицах канониров...
Барбосса кивнул, глядя на выражение лиц слушателей.
- Все вы знаете, каково это. Мы спустили шлюпки так быстро, как могли, но некоторые из них опрокинулись, сбросив кое-кого в море. Канониры продолжали стрелять, чтобы скрыть наш маневр, и прыгнули в воду, когда "Кобра" начала тонуть. Многих из них затянуло на дно вместе с кораблем.
Я был в воде, поблизости - ни одной шлюпки. Бедняжка Полли держалась за мое плечо. На ней было голубое платьице, но внезапно она пропала, и я не видел ее. Я нырнул, пытаясь на ощупь найти ее в воде среди обломков, но она пропала. Когда я вынырнул, чтобы вдохнуть, готовясь снова нырнуть, хоть и знал, что это бесполезно, двое из моей команды, безмозглый одноглазый Раджетти и его вечно ухмыляющийся дружок Пинтель, схватили меня за куртку и втянули в лодку. Они дурни, но я им благодарен.
Только темнота спасла нас, ибо они отправили лодки, чтобы добить тех, кого нашли в воде. Сложно сказать, кто был хуже, - они или акулы. Мы слышали, как хохотала над тонущими людьми дьявольская команда. Такие бездушные подлецы не заслуживают сундука Дейви Джонса. - Барбосса сделал глубокий вдох и добавил: - Уплывая оттуда, мы вели себя тихо, обмотали весла одеждой. Всю ту ночь мы молча гребли по очереди. Когда нас застиг рассвет, этого проклятого корабля и его команды мерзавцев-убийц не было и следа.
Он перевел дыхание.
- Больше рассказывать почти нечего. Нам удалось добраться до острова, который, по счастливой случайности, не был пустынным. Мы разожгли сигнальный костер. Неделю поддерживали его - и корабль людей на "отчете" бросил якорь и отправил шлюпку, чтобы выяснить, кто мы такие. Они доставили нас на Тортугу, и там мы встретили дона Рафаэля, который сказал мне, что пиратские бароны, которые на данный момент присутствуют в Бухте Погибших кораблей, захотят услышать мою историю. Так и вышло, что сегодня я стою здесь, перед вами.
Барбосса умолк - по-видимому, рассказ опустошил его.
Заполнившую помещение тишину первым нарушил Боря, пиратский барон Каспийского моря.
- Чудовища, не люди, да? - тихо спросил он. Потом, настолько неожиданно, что Джек вздрогнул, маленький русский швырнул свой кинжал в покрытую зарубками поверхность стола так, что тот вонзился в него острием и так и застыл, дрожа, и добавил:
- Такое зло заслуживает от нас только смерти, капитан Тиг.
Взглянув на коротышку, Джек увидел, как за стеклами очков промелькнуло нечто. Жалость? Злость? Какая-то сильная эмоция. И все же, несмотря на яростное движение, произнес эти слова Боря совершенно хладнокровно, ровным голосом. Джек нахмурился, пораженный контрастом между жестом и словами и тем, как они были произнесены.
Хранитель Кодекса указал на кресло у стола.
- Пожалуйста, присаживайтесь, капитан Барбосса. Нам хотелось бы, чтобы вы присутствовали во время обсуждения. - Тиг кивнул слуге: - Вина для капитана.
- Благодарствую, капитан Тиг, - сказал Барбосса, усаживаясь. Он взял предложенный ему кубок с вином и несколькими громкими глотками осушил его. - В горле пересохло, - заявил он, ставя кубок на место. - Вы могли бы подумать, что на словах все проще... но это не так.
- Мясник прав; нарушившие Кодекс заслуживают от нас только смерти, - объявила госпожа Цинь. В полумраке ее незрячие глаза зловеще сверкали.
- Как заметил Хранитель Кодекса, моряки всего мира не станут делать разницы между нами и ними. - сказал Вилльянуэва. - Эти отступники вместе с собой потопят всех нас.
- Мы должны найти их и разобраться с ними, - сказал дон Рафаэль. - Мы знаем моря лучше любого военного корабля.
- Так и есть, да, - сказал Боря. - "Колдунья" готова отыскать корабль отступников и захватить его.
Джек с удивлением обнаружил, что сам подал голос:
- Мне кажется, кораблей должно быть больше, чем один. Просто, согласно прослушанным сообщениям, схваток или почти что схваток было слишком много для того, чтобы их учинил один-единственный корабль.
Тиг пристально посмотрел на него, было ясно, что Хранитель удивлен, услышав от Джека что-то дельное и разумное. Однако он ничего не сказал, только кивнул.
- Да, парень, - сказал Барбосса. - Судя по тому, что рассказал мне дон Рафаэль, ты прав. Слишком много нападений за короткий промежуток времени, и слишком далеко друг от друга. Это не может быть работой одного-единственного чертова корабля. - Он оценивающе взглянул на Джека. - И кто же ты будешь такой?
- Джек Воробей, - ответил Джек, приветливо кивнув. - Слышать о потере хорошего корабля всегда прискорбно, капитан Барбосса.
Мужчина кивнул в ответ.
- Да. И когда мы найдем вшивого мерзавца, который за это в ответе, он сможет лично извиниться перед моей маленькой Полли в сундуке Дейви Джонса. - Встретившись с Джеком взглядом, Гектор Барбосса ухмыльнулся короткой, мрачной ухмылкой, показав грязные зубы, и добавил: - Я предлагаю свои услуги палача, капитан Тиг. Больше всего на свете мне хотелось бы повязать каждому из этих дьяволов пеньковый галстук. Подобные мерзавцы не достойны того, чтобы их пристрелили.
В следующие минуты собрание разошлось. Джек поднялся, то же самое сделала и Эсмеральда. Но дон Рафаэль остался сидеть, они с Тигом продолжали расспрашивать капитана Барбоссу.
Эсмеральда положила руку деду на плечо.
- Я устала, дедушка. Мне хотелось бы вернуться в каюту, если ты не возражаешь.