Нора Робертс. "Рожденная в грехе". Главы 18-19 (перевод Сафоновой Э.К.)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
ГЛАВА 18
Мерфи очень нравилось видеть Шаннон в кругу своей семьи, - она качала на коленях его племянницу, посмеиваясь и болтая о чем-то с Кейт, серьезно внимала племяннику, что важно разъяснял ей устройство карбюратора, - но больше всего ему хотелось остаться с ней наедине.
Вся семья, горячо любимая им, словно сговорилась воспрепятствовать осуществлению такого нехитрого, но чрезмерно насущного для него, желания.
Как бы невзначай он завел разговор о том, какой сегодня чудный вечер и как бы понравилось, по его мнению, Шаннон прокатиться на машине.
Но ответа, каким бы он не предполагался, услышать ему не довелось, поскольку сестры его полностью завладели вниманием Шаннон, наперебой обсуждая с ней фасоны одежды.
Будучи мужчиной терпеливым, он выждал, затем попытку повторил, - теперь он предлагал отправиться в паб, - уж там бы он без труда улизнул с нею. Но его оттащил в сторону отчим и принялся донимать с принципами работы нового комбайна.
Когда скрылось солнце, и принялась всходить луна, часть детей втянула его в игру, навязав роль Дядюшки Виггили*, пока Шаннон в другой части комнаты увлеченно беседовала с его юной племянницей об американской музыке.
Он таки выгадал свой шанс, когда детей, наконец, стали готовить ко сну. Метнувшись к Шаннон, быстро схватил ее за руку: - Пойдем, поставим чайник, - так же стремительно увлек ее на кухню, через кухню, и на задний двор.
- А чайник?...
- К черту чайник, - выпалил он и заключил ее в объятия. Здесь, подле курятника, где несушки высиживали яйца, он принялся целовать ее так, словно от этого зависела жизнь.
- Никогда не думал, что в моей семье столько народу.
- Двадцать три - шепнула она, погружаясь в очередной поцелуй. - С тобой двадцать четыре. Точно.
- И кто-то из них просто обязан высунуться в кухонное окно с минуты на минуту. Пойдем. Отдохнем от них.
Он потащил ее, минуя загоны и выгоны и вверх по холму, пока она не выбилась из сил и не взмолилась со смехом:
- Притормози, Мерфи. Никто не собирается высылать за нами собак.
- Просто у нас их нет, - шаг он, все же, слегка укоротил. - Ты нужна мне наедине. Не возражаешь?
- Нет. Вообще-то, я и сама ждала минуты, с тобой поговорить.
- Поговорим, о чем душе угодно, - пообещал он. - После того, как я покажу тебе, что мечтал с тобою сделать, весь день и полночи подряд.
Низ живота заныл, сливаясь в пылающую жаром массу.
- Сначала поговорим. Мы до сих пор не обозначили рамки. Нам обоим важно понимать... в общем, где мы находимся, чтобы не увязнуть в этом глубже.
- Рамки, - слово позабавило его. - Думаю, я обойдусь без них.
- Я сейчас не говорю о физиологии, - внезапная мысль придала голосу прохладный, будничный тон. - У тебя некогда было с Мэгги, да?
Он собрался разразиться смехом, но какая-то шальная мысль заставила его принять задумчивый вид. - Ну, раз уж ты спросила... - он не договорил и втянул Шаннон внутрь каменного круга.
У нее оказалось далеко не игривое настроение, и она замахала на него руками, едва он скинул с нее жакет. - Ну, раз уж я спросила? - стальным голосом повторила она.
- Было однажды, - он приступил к пуговицам ее блузки, не обращая внимания на агрессивные взмахи Шаннон. - Я поцеловал ее, чуть более, чем, как бы это назвать, в братской манере, - он усмехнулся ей в лицо. - Так приятно и забавно. Мне было пятнадцать, дай бог памяти.
- Ах, вот оно что, - зеленоглазое чудище скукожилось под собственной глупостью.
- С Бри я тоже однажды тайком уединился. Но кончили мы тем, что подняли друг друга на смех, даже не разомкнув губ. Романтика улетучилась мигом.
- Ах, так, значит... - снова сказала она и надулась. - Все-таки была романтика?
- Не переживай. Я никогда не... преступал черты с твоими сестрами. Поэтому...
У него отнялся язык, когда он плавно распахнул блузку. Сегодня ее тело облегал черный, соблазнительный шелк, - вызывающе подчеркивал изгибы ее груди, струился, мягко мерцая, вниз и скрадывался под поясом юбки.
- Хочу видеть остальное, - выдал он, наконец, и дернул "молнию" вниз.
Ласковый ветерок трепал ей волосы, она стояла перед ним, в рассеянном свете луны. Не зря она выбрала утром в своем гардеробе это белье, представляя выражение его лица, когда он увидит ее в нем. Мгновенное, неумолимое искушение шелком и кружевом, нежно льнувшим к изгибам.
Ослепленный красотой, он нежно погладил ее бедро, и от прикосновения теплой плоти там, где кончался чулок, зашелся слюной.
- Слава Всевышнему, я не знал, что у тебя сегодня под костюмом, - хрипло, надломлено выговорил он. - Мессу не выдержал бы ни за что.
Она ведь собиралась с ним поговорить. Твердо собиралась. Но здравый смысл - аргумент весьма слабый, когда похоть затмевает все. Она подалась вперед, стащила с него через голову свитер.
- А я знала, что у тебя здесь. Ты не представляешь, о чем я думала во время Оффертория*.
Он тихо засмеялся. - Подвергнемся епитимии. Оба.
Медленно спустил одну бретельку с ее плеча, затем другую, - корсаж мягко скользнул вниз. - Богиня, хранящая святую землю, - прошептал он. - И ведьма, что явилась за ней.
Она затрепетала, испуганно и возбужденно. - Я женщина, Мерфи. Просто женщина, что стоит перед тобой и сгорает от желания, - не в силах более совладать с собой, она шагнула вперед, в объятья к нему. - Покажи мне. Покажи, что собирался сделать со мной, - она жадно впилась губами в его рот, изнемогая. - И сделай больше.
Он готов был проглотить ее заживо, кусочек за кусочком, и потом бешено выть на луну, словно волк. Он выказывал ей это, терзая ее рот, позволяя рукам блуждать там, где заблагорассудится. Звуки, что вырывались из ее глотки, усиливались, свирепели. Он чувствовал, как она кусает и нещадно теребит его губы зубами, сам же проник глубоко в ее рот, жадно вбирая потаенные закоулки нёба, обтянутые нежной атласной кожей.
К тому времени, когда он положил ладони ей на грудь, все тело ее уже взмокло. Он заводил ее нещадно, стон преломлялся в крик, и остановиться было невозможно.
Ноги ее попросту подкосились. Она слышала, как упала, ощутила мягкость его тела под собой, а следом, когда он перевернулся, и его вес.
Он жадно смаковал ртом ее всю, сначала поверх шелка, потом под ним. Руки сновали с невообразимой быстротой, скользнув там, щипнув здесь... Не менее проворна была и она, - искала, нашла руками его плоть, принялась за нее.
Она дергала и рвала застежку его брюк, изрыгая мольбы и обещания, пока они катались, сцепившись, по одеялу.
Мгновением позже, судорожно хватанув воздух ртом, она вскочила на него верхом и быстрым, молниеносным движением, так, что он слегка ошалел, ввела глубоко в себя.
Пока сладкая, ослепительно-резкая волна пронзала его, он смотрел, как выгнулась она назад, - тело гибкое и гладкое, волосы - шелковый водопад, лицо - воплощенное изваяние совершенного торжества и плотского наслаждения.
Зачарованный, он подался вперед, нашел ее груди и накрыл ладонями, - ощутил, как тяжелая и возбужденная плоть упиралась всем весом в него, услышал гулкое, яростное биение ее сердца.
"Моя, - смутно отозвалось в нем, пока собственное тело содрогалось в томительном предвкушении. - Сегодня, всегда. Только моя".
Она принялась покачиваться, сначала медленно, как в танце. Облака перемещались по небу, то скрывая луну, то минуя ее, и лицо Шаннон то погружалось во тьму, то выныривало из нее, - словно сон, который нельзя было полностью уловить.
Кровь закипела в чреслах, в голове, так, что казалось, выплеснет наружу и оставит от него лишь истерзанные кости.
Он увидел, как она, словно ведьма, воздела руки к небу. Ее ритмичные движения участились, он принялся бессвязно шептать ей что-то на гэльском. Кажется, она отвечала ему, так же страстно, на том же языке. Потом сознание померкло, тело зашлось в конвульсиях, он выпростался в нее.
Протяжно, прерывисто стоная, она прильнула к нему. Видения пронеслись в мозгу и угасли.
Должно быть, она впала в забытье, потому что очнулась с сердцебиением ровным и спокойным, кожей ощущая зыбкое тепло. Едва он накрыл ладонями ее грудь, она снова маняще приоткрыла губы.
Теперь он касался ее нежно, почти благоговейно. Она вздохнула, расслабилась и дозволила телу поддаться ласкам, чтобы взорваться вновь.
Всей плотью ощущая, как он наполняет ее собою, раскрылась ему навстречу. Млея от блаженства в его объятьях, внимала его неспешному ритму до тех пор, пока не стаяли последние капли страсти.
Чуть позже, уютно свернувшись у него под боком, она лежала с ним под одеялом.
- Милая, - он ласково коснулся ее волос. - Сегодня мы не можем здесь спать.
Она прошлась рукой по низу его живота и ощутила, как судорожно дрогнули мышцы. - А мы и не должны спать.
- Я имею в виду, нельзя оставаться на улице, - он склонил голову единственно из удовольствия, зарыться лицом в ее волосы. - Дождь собирается.
- Разве? - она открыла один глаз и посмотрела в небо. - Куда делись звезды?
- Они за облаками, дождь вот-вот хлынет.
- Хм-м. Который час?
- Я потерял счет времени.
- Где мои часы?
- На тебе их не было.
- Как? - она непроизвольно схватилась за запястье. Странно. Без часов она и шагу не делала. Обычно.
- Нам не нужны часы, чтобы знать, что мне пора отвести тебя в дом, - не без сожаления, он откинул в сторону одеяло. - А если бы ты пригласила меня на чай, я бы еще какое-то время смог тобой полюбоваться.
Она натянула через голову сорочку. - Можем попить чаю в моей комнате.
- Для меня это столь же неловко, как если бы я привел тебя в свою, а дом был бы заполонен родней, - он любовался, как она натягивает чулки. - В следующий раз наденешь что-нибудь подобное?
Она откинула назад волосы, застегивая блузку. - Полагаю, речь идет не о костюме?
- Нет, любимая, об исподнем.
- У меня немного здесь такого плана, но я что-нибудь придумаю, - она выпрямилась, застегивая юбку. - Возможно, я прикуплю пару вещичек в Дублине. - Дублин? Ты собираешься в Дублин? - Во вторник. - Она нырнула в жакет, он подал ей руку. - Сама не знаю, как это получилось, но я еду с Роганом. - А, значит, вы все утрясли. - Я еще даже контракт не читала. Но уже совершенно ясно, что в среду мне назначена официальная фотосъемка. Плюс от меня ждут, как он назвал, реестра моих картин, оставшихся в Нью-Йорке. Похоже, он собирается устроить осенью мой показ.
- Это же великолепно, - восторгаясь ею, он порывисто отнял ее от земли и поцеловал. - Почему ты не сказала раньше? Мы бы отпраздновали.
- Еще одно празднество, и говорить об этом мы бы не смогли, - он засмеялся, она взяла его под руку. Искренняя его радость глубоко тронула ее, хотя сама она еще не решила, как к этому всему относиться. - Да и не знаю, стоит ли что-то праздновать. Я ничего не подписала, хотя Роган и утверждает, что все решено.
- Ему можно доверять, если это то, что тебя беспокоит.
- Нет, здесь все в порядке. Репутация "Всемирных" вне всякого сомнения, и Рогану я доверяю безоговорочно. Лично для меня само такое решение - большая ответственность, а я привыкла даже незначительные дела решать вдумчиво.
- Но ты все же направляешься в Дублин, - подчеркнул он.
- Я не заметила, как это случилось. Мы говорили о Мэгги и Лайаме, а минутой позже мне вручили контракт и принялись увещевать о моих показах и мировой славе.
- Он умнейший парень, Роган, - восхищенно проговорил Мерфи. - Я буду скучать, Шаннон. Надолго уедешь?
- В четверг или в пятницу вернусь, он сказал.
Они почти дошли до гостиницы, когда упали первые капли дождя. - Мне и впрямь, очень нужно с тобой поговорить, Мерфи.
- Да, я помню. Рамки, не так ли?
- Да.
- Они подождут, - Мерфи кивнул в сторону окна. - Бри на кухне. Я бы зашел, но нас не оставят одних, и задержаться подольше я тоже не могу.
- Подождут, - согласилась она.
Утро вторника Шаннон встретила, будучи собранной в дорогу, размышлениями о том, куда она ввязалась. Эти мысли то и дело всплывали у нее с самого приезда в Ирландию; казалось, что все, установленное ею в жизни ранее, как и то, что она намеревалась осуществить, неизбежно сменится другим.
И все же, идея провести несколько дней в Дублине - не так уж тягостна для нее. Много недель прошло с тех пор, как она бывала в местах, хотя бы отдаленно напоминающих город.
- Зонтик взяла? - хлопотала Брианна подле сумки, что Шаннон поставила у парадной двери гостиницы. - А запасной жакет, если сменится погода?
- Да, мамуля.
Чуть зардевшись, Брианна удобнее взяла ребенка на руки. - Мэгги беснуется, когда я помогаю ей собираться. А Грейсон давно уже сдался и доверяет мне паковать вещи.
- Поверь, я в этом набила руку, к тому же здесь всего на пару дней. Вот и машина Рогана. - Хорошей вам поездки, - Брианна готова была и сумку тащить, но Шаннон перехватила. Домик в Дублине чудесный, вот увидишь. А повар Рогана просто волшебник.
- То же самое он говорит о тебе, - заметил Роган, ступив на крыльцо, чтобы взять у Шаннон сумку. Поцеловал Брианну и Кейлу и стал загружать чемодан.
- Витамины не забывай принимать, - наказала Брианна Мэгги и пригнулась к машине, чтобы поцеловать ее и Лайама на прощанье.
- Я и не думала, что ты поедешь, Мэгги, - равно не знала она, как и относиться к этому. Обернувшись, на ходу обняла Брианну и чмокнула Кейлу в нос.
- Летите с Богом, - баюкая ребенка, Брианна проследила глазами за машиной, пока та не скрылась из виду.
Путь в аэропорт оказался недолог, налитое свинцом небо и моросящий дождь провожали их. Шаннон вспомнила день, когда приземлилась в одноименном ей аэропорту.
Тогда она была комком нервов и с трудом подавляла гнев в себе. Теперь гнев, надо признать, почти улетучился, однако нервы продолжали шалить, при мысли о том, насколько эта короткая поездка способна повернуть ее жизнь.
По прибытию в аэропорт вокруг них засуетились. Шаннон заключила, что, когда речь идет о бизнесе, Роган не щадит никого. Их без промедления загрузили в частный самолет, и теперь Лайам, пристроившись у окна, тыкал пальчиком в мелькающие грузовики и тележки.
- Путешественник наш, - Мэгги примостилась сзади и тешила себя мыслью, что вскоре они взлетят и можно будет глотнуть чаю. Тошнота по утрам преследовала ее в эту беременность больше, чем в первый раз. Но это пустяки.
- Как здорово, что у него есть возможность полетать, - рассудила Шаннон. - Мне всегда нравилось.
- Ты много путешествовала с родителями, - Роган погладил жену по руке, всей душою желая, как и она, чтобы развеялась ее утренняя слабость.
- Отец любил путешествия больше всего. Одно из моих ранних воспоминаний - посадка в аэропорту Рима. Суматоха, голоса, красота вокруг. Мне было около пяти.
Самолет принялся выруливать, и Лайам восторженно завопил.
- Обожает взлетать, - Мэгги постаралась не стереть улыбку с лица, поскольку в эту минуту ее вновь замутило. Черт, проклятье, думала она. Лишь бы не изрыгнуть этот жалкий тост, с трудом проглоченный на завтрак.
- Я тоже, - Шаннон склонилась к Лайаму, прижавшись к нему щекой, - вдвоем веселее. - Поехали, Лайам. Полетели с птичками! Птички! До свидания! Пока!
Пока. Шаннон еле слышно вздохнула. Мерфи остался внизу. Провести целую ночь вместе, как они рассчитывали, не удалось. Едва ли час смогли выкроить, - вмешались дождь и лошадь, что расщепила копыто.
А время истекало. Решение принимать все равно придется, и очень скоро. Нью-Йорк вечно ждать не станет.
- Черт побери! - Шаннон изумленно обернулась, а Мэгги уже сорвала с себя ремни и кинулась из салона. Дверь уборной с шумом захлопнулась.
- Черт побери*! - повторил Лайам, почти с безупречной дикцией.
- Воздушная болезнь? - Шаннон потянулась к своим ремням, соображая, какие действия от нее могут потребоваться.
- Утренняя, - Роган с беспокойством глянул в сторону закрытой двери. - Она так мучается по утрам.
- Я пойду, гляну, может, надо помочь?
- Она только взбесится, - Роган беспомощно развел руками. - С Лайамом ее тошнило пару дней, не больше. А сейчас она лишь злится, что не справляется с течением так же легко.
- Я думаю, любая беременность протекает по-своему.
- В чем мы и убеждаемся. Сейчас она попросит чаю, - он приподнялся в кресле.
- Я приготовлю. Серьезно, - она быстро поднялась, коснулась вскользь его плеча. - Не волнуйся.
- Она любит крепкий, терпкий.
- Я знаю.
Шаннон вышла в узкий проход. Самолет очень похож на хозяина, подумалось ей. Холеный, рациональный, элегантный, дисциплинированный. Она обнаружила несколько сортов чая и, учитывая состояние Мэгги, выбрала ромашковый.
Решила оглядеться вокруг, и в это время открылась дверь уборной.
- Тебе лучше?
- Да, - голос Мэгги, однако, прозвучал мрачно, - нечто сродни тому, как если бы воин только то пережил кровавую бойню. - На сегодня с этим должно быть покончено.
- Давай, садись, - распорядилась Шаннон. - Ты вся еще белая.
- Не зеленая, и то хорошо, - фыркнула Мэгги и узрела чайник. - Цветочки разводишь.
- Тебе полезно. Возьми, - она протянула Мэгги пачку крекеров, что обнаружила в шкафу. - Садись уже, Маргарет Мэри, погрызи хотя бы.
Не в силах спорить, Мэгги покорно опустилась на стул.
- Прости, - шепнул Роган, обвивая ее рукой.
- Даже не думай, что я скажу, будто ты не виноват, - но она приклонила к нему голову и улыбнулась, - Лайам раздумывал, как поступить с карандашом, что вручил ему отец, - то ли погрызть, то ли порисовать.
- Знаешь, Роган, что я думаю?
- Что ты думаешь, Маргарет Мэри?
- С этим чертёнышем пронеслась для меня самая легкая в мире беременность, - она сурово сдвинула брови, едва Лайам потащил карандаш ко рту. Тот хитро улыбнулся и ринулся раскрашивать картинки. - Может быть, сейчас мне не так легко, от того лишь, что ребеночек будет спокойный, послушный и не станет доставлять неприятностей?
- Хм-м... - Роган глянул на сына и вовремя успел выхватить у того толстый карандаш, прежде чем оказалась разрисованной панель самолета. Мальчишка заверещал и швырнул раскраску на пол. - Ты и впрямь такого хочешь?
Мэгги расхохоталась, - Лайам бушевал на весь салон. - Ни за что в жизни.
Брианна нисколько не преувеличила, описывая домик в Дублине. Он оказался чудным, - весь утопал в зелени, окруженный изящными деревьями и садами. В старинной меблировке сквозили стиль и элегантность, кои может позволить состоятельный хозяин. Сверкающие люстры, блестящие полы, расторопная и немногословная прислуга.
Комната, что оказалась в распоряжении Шаннон, привечала ее широкой кроватью с балдахином, Обюссонским ковром и впечатляющими картинами О'Кифф*.
Она едва успела освежиться в душе, а горничная уже аккуратно распаковала вещи и расставила туалетные принадлежности на комоде в стиле чиппендейл.
Мэгги ожидала ее внизу, в главной гостиной. - Сейчас принесут легкий завтрак, - сообщила она. - После утренних приступов в это время я обычно помираю с голоду.
- Я рада, что тебе лучше. Боже, - Шаннон изумленно уставилась на скульптуру, величественно охватившую собой большую часть комнаты. Как зачарованная, двинулась к ней, не сдержалась и прильнула пальцами к стеклу.
Божественной красоты, эротичная, едва не живая, фигура, извиваясь и переплетаясь, отливала расплавленным стеклом. Мужчина и женщина, буквально вплавлены друг в друга с невероятным мастерством.
- Нравится? - голос Мэгги прозвучал обыденно, но она не могла скрыть удовольствия, при виде остолбеневшей Шаннон.
- Потрясающе.
- Я назвала ее "Капитуляция".
- Да, конечно. Такое можно сотворить, - тихо изрекла Шаннон, впечатлившись, - нечто подобное, в таком тихом местечке, в этой стране.
- А что мешает? Настоящему художнику волшебные пендели не нужны. А вот и еда. Благодарю, Норин.
Мэгги вовсю уплетала бутерброд с цыпленком, когда Шаннон, наконец, присоединилась к ней. - А где Лайам?
- Одна из служанок любит его ублажать. Утащила его в детскую и пичкает горячим шоколадом. Угощайся, пока я все не съела.
Последовав совету, Шаннон выбрала себе маленький бутерброд. - Великолепный дом.
- Дом чудесный, вне всякого сомнения, но никогда не пустует. Всюду прислуга, и меня это бесит, - она передернула плечами. - Разумеется, нам потребуется помощь, когда появится второй ребенок. Мне придется закрываться в мастерской, чтобы хоть иногда уединяться.
- Большинство людей сочли бы за счастье иметь прислугу и поваров.
- Я не большинство, - Мэгги вгрызалась в цыпленка, - Но я учусь с этим мириться. Роган на телефоне, - добавила она. - Жить без телефона не может. Сейчас намечаются дела в Парижском филиале, ему нужно там присутствовать лично. Но он ни за что не уезжает, видя, какие у меня проблемы по утрам. Уже кричу на него, все равно не помогает. Если он что-то втемяшит себе в башку, то и кирпичом не выбьешь.
Она приступила к макаронам и испытующе глянула на Шаннон. - У него на тебя серьезные виды.
- А у меня нет. Абсолютно.
- Прежде всего, должна тебе сказать, когда он всерьез взялся за меня, я не горела желанием, чтобы кто-то вел мои дела. Кем бы он ни был. Но Роган умеет, что ни говори, взглянуть внутрь тебя, разглядеть твои слабости, амбиции и желания, которые ты бы предпочла утаить. Затем он их использует. Обаятельно, безжалостно, с присущей ему логикой и так тщательно планируя, что всегда на шаг опережает тебя.
- Я заметила. Он доставил меня сюда, когда я всего лишь намеревалась ответить ему: спасибо, не надо.
- Но для него это не просто бизнес. Будь так, ему было бы легче противостоять. Он очень любит и ценит искусство, личность художника. А то, что он сделал в Клэре... - в ее голосе, в глазах засквозила гордость, - он сотворил нечто важное, для искусства, для Ирландии. И сделал это потому, что сердцем привязан к тому и другому.
- Он необыкновенный человек, как личность и как профессионал. Это можно понять, даже будучи едва знакомым с ним.
- Да, можно. Так вот, далее... - Мэгги отерла пальцы салфеткой. - Я намерена спросить, что, черт возьми, с тобой происходит?
Шаннон вскинула брови. - В смысле?
- Какого рожна ты здесь упираешься? Человек бросает к твоим ногам полнеба со звездами и луну в придачу. Какой художник не мечтает о шансах, что выпали тебе! А ты продолжаешь ерничать.
- Я не ерничаю, - холодно отозвалась Шаннон. - Я размышляю.
- О чем тут размышлять? У тебя есть картины, будут еще.
- Вот я и размышляю, будут ли.
Мэгги фыркнула и нацепила на вилку больше макарон. - Что за чушь. Ты сейчас мне хочешь доказать, что можешь взять и все бросить, - просто выкинуть кисти и оставить белыми холсты?
- Когда я вернусь в Нью-Йорк, у меня не будет времени делать себе поблажки, как здесь.
- Поблажки, - Мэгги отшвырнула вилку, так, что она звякнула, и подалась вперед. - У тебя абсолютно извращенное понятие о том, что твоя живопись - блажь.
- Моя должность в Рай-Тилмантон...
- Иди ты на хер.
- Важна для меня, - закончила, процедив сквозь зубы, Шаннон. - Мои обязанности оставляют мало времени рисовать в свое удовольствие, и еще меньше для того, чтобы угодить претенциозному менеджеру, о котором мы говорим.
- Причем здесь обязанности и ты, твой талант? Думаешь, у тебя есть право просто взять и вышвырнуть то, чем ты наделена свыше? - сама мысль об этом была Мэгги омерзительна до глубины души. - Я видела у тебя только картины Ирландии, но они говорят о том, что есть в тебе большее, чем меткий глаз и твердая рука. Ты видишь и принимаешь сердцем, пропускаешь через него. Ты не имеешь права этим бросаться, чтобы рисовать бутылки с водой.
- Ты сейчас выполняешь то, что тебе задали, - спокойно проговорила Шаннон. - У меня есть право делать то, что мне выгодно и то, что меня устраивает. Этим я и буду заниматься. Если Роган просил обработать меня...
- Не смей его винить, я говорю с тобой от своего лица, - обе поднялись с мест, встали, как боксеры на ринге. - Все, о чем он просил - составить тебе компанию, когда сам будет занят.
- Уверена, в этом был свой расчет. А теперь слушай и внимай, - эта сделка, чем бы она ни увенчалась, тебя не касается. Это дело мое и Рогана.
- Сделка, - с отвращением повторила Мэгги и снова опустилась на стул. - Даже говоришь ты, как деловая женщина, не художник.
Шаннон вздернула подбородок и окинула Мэгги высокомерным взглядом. - Не думай, что удалось меня оскорбить. А теперь, если ты не против, я, пожалуй, пойду, прогуляюсь.
ГЛАВА 19
Нет, так просто ее не проймешь. Шаннон пообещала себе, что самоуверенное, вызывающее поведение Мэгги никоим образом не выбьет ее из колеи и не омрачит поездку в Дублин.
Вечер, во всяком случае, прошел приятно, в дружелюбной обстановке. И все, по ее мнению, благодаря безупречным манерам Рогана, его гостеприимству. Ни за ужином, ни позднее, за весь непринужденный вечер, он ни словом не обмолвился о контракте или деловых планах.
И потому-то, решила она, он и застиг ее врасплох утром, когда после скорого завтрака взялся сопроводить в свою библиотеку. Он начал сразу в лоб.
- В одиннадцать часов у тебя встреча с фотографом, - сообщил, как только они уселись. - Прическу и макияж тебе соорудят, не беспокойся. В моем представлении должно получиться что-то элегантное, но не слишком строгое. Джек, так зовут фотографа, знает, что делать.
- Да, но...
- Мэгги утром прилегла ненадолго, но ей хочется сопроводить тебя. Лайам останется здесь, так что у вас обоих будет время пройтись по магазинам, или Мэгги покажет тебе Дублин.
- Было бы чудесно, - Шаннон глубоко вдохнула. Можно было и без того.
- Я очень надеюсь, что вы посетите галерею, пройдетесь там. Ты говорила, что была в нашем филиале в Нью-Йорке.
- Да, и...
- Думаю, ты заметишь, что мы стараемся задать разный тон в разных городах. Приблизить к окружающей среде. Большую часть дня я буду загружен, - он мельком глянул на часы. - Практически уже сейчас. Но буду признателен, если вы улучите минутку и заглянете ко мне в офис. Мэгги может привести тебя в районе трёх. Мы быстренько обсудим, какие изменения ты бы хотела внести в договор.
- Стоп. - Она вскинула обе руки, не зная, то ли закричать ей, то ли засмеяться. - Ты опять начинаешь.
- Прошу прощения. Что такое?
- Только не надо извиняться и изображать смущение. Тебе прекрасно известно, что ты вытворяешь. Из всех пресс-машин, которыми меня когда-либо давили, ты - самая изощренная.
На лице Рогана мелькнула усмешка, и Шаннон тряхнула головой. - А вот это - мимолетная чарующая улыбочка - смертельный удар. Я так и вижу, как упрямцы, подобные Мэгги, стираются в порошок.
- Только не она. Я отбил руки, пытаясь, мало-помалу, достучаться до нее. А ты слишком на нее похожа, чтобы мириться, когда я диктую тебе, - он сдержал очередную усмешку, когда Шаннон сверкнула глазами. - Да, слишком похожа.
- Оскорбить меня - не значит одержать победу.
- Тогда позволь сказать следующее, - он скрестил руки на столе. - Равно как зятю и человеку, что желает продвинуть твою карьеру. Ты приехала сюда не потому, что я обхитрил тебя, Шаннон. Хитрость разве в том, что я тебя подтолкнул. Сама же идея созрела в твоей голове.
- Ну хорошо. Эту идею я прокручивала несколько лет назад и откинула ее, признав нерациональной. Ты же сейчас пытаешься меня убедить в обратном.
Он откинулся назад и с любопытством вгляделся в нее. - Дело в деньгах?
- Деньги у меня есть. Больше, чем необходимо. Отец умел зарабатывать, - она покачала головой. - Нет, дело не в том. Хотя для меня и важно зарабатывать самой, испытывать удовлетворение. Безопасность, стабильность и большие задачи, - вот что мне нужно. Звучит, полагаю, противоречиво.
- Вовсе нет.
Видя, что он понимает, она продолжила. - Рисунки, что я создаю по своей воле, для себя, всегда были привычкой, своего рода обязательством даже, но лишь перед собой, - ну, как бы деловая встреча, назначенная самой себе.
- И ты сомневаешься, стоит ли делать на это ставку.
- Да. Находясь здесь, я написала лучшие работы из тех, что доводилось делать в жизни. И это толкает меня в направлении, которое я никогда не рассматривала всерьез, - проговорив это, она смутилась как никогда. - Но что будет, когда я вернусь в Нью-Йорк, Роган, когда примусь за обычный образ жизни, оставленный мною сейчас? Подписывая контракт, я бы скрепила себя обязательством перед тобой. Как я буду его исполнять, не будучи уверенной, что смогу?
- Твоя честность вступила в схватку с душевными порывами, - он положил руку на пульс. - Это не так просто. Что, если мы угодим обоим?
- Как ты это себе представляешь?
- Контракт со "Всемирными" будет охватывать работы, выполненные тобою здесь, и те готовые, что сейчас в Нью-Йорке, с условием, - продолжил он, поигрывая карандашом, - приоритетного осмотра картин, которые ты, возможно, нарисуешь в течение ближайших двух лет. Неважно, будет ли то одна вещь, или дюжина.
- Что ж, это вполне компромисс, - тихо сказала она. - Но ты задумывал показ. Не знаю, достаточно ли у меня картин для него, и еще устроят ли они тебя.
- Количество картин для показа может варьироваться. И я дам тебе знать, если что-то меня не устроит.
Их взгляды встретились. - Я в этом уверена.
Чуть позже, когда он уехал, Шаннон медленно побрела к себе наверх. Роган вручил ей серьезный повод к размышлению. Каким-то образом ему удалось открыть перед нею одну дверь, не вынуждая закрывать другую. Можно было принять его условия и вернуться к привычному для нее жизненному ритму.
А еще ей показалось странным и смутило, как никогда, сожаление о том, что он не загнал ее в угол настолько, чтобы она была вынуждена сделать четкий, осознанный выбор.
Однако, времени на раздумья не оставалось, особенно, если хотелось прогуляться по городу до фотосессии. Фотосессия, хихикнула она тихонько. Подумать только.
Смахнув улыбку, бодро постучала в дверь спальни Мэгги. - Мэгги, Роган велел разбудить тебя, - ответа не последовало, Шаннон сделала недоуменное лицо и стукнула вновь. - Десятый час, Маргарет Мэри. Даже беременные женщины должны как-то уже подниматься с постели.
Потеряв терпение, она крутанула ручку и приоткрыла дверь. Увидев пустую постель, Шаннон подумала, что Мэгги одевается и попросту игнорирует ее. Она распахнула дверь шире.
Когда принялась снова звать ее, услышала из прилегающей ванной комнаты звуки, безошибочно свидетельствующие о жутком недомогании. Ни секунды не колеблясь, ринулась туда, - Мэгги рыгала над унитазом.
- Да уйди же ты, - слабо махнула она рукой, перебарывая очередной приступ тошноты. - Нельзя, что ли, женщине блевануть в одиночку?
Шаннон молча прошла к раковине и смочила небольшое толстое полотенце в холодной воде. Мэгги была слишком озабочена, чтобы противиться, и Шаннон, слегка придержав ее за затылок, приложила полотенце к вспотевшему лбу.
- Бедняжка, - тихо молвила Шаннон, когда Мэгги обмякла у нее в руках. - Нельзя же так начинать день. Отдохни минутку, пусть дыхание восстановится.
- Я в порядке. Иди. В порядке.
- Конечно. Стакан воды в руках можешь держать? - не дожидаясь ответа, Шаннон отошла налить воды и, вернувшись, склонилась и поднесла Мэгги к губам. - Ну вот, маленькими глоточками. Ощущение, наверное, будто канализационную трубу проглотила?
- Ребенок просто обязан быть святым, - плечо Шаннон было рядом, и Мэгги прислонилась к нему.
- У доктора была? - Шаннон сняла со лба полотенце и бережно провела им по ее лицу. - Нельзя ли что-нибудь принять?
- Была у доктора. Та еще скотина. Пару недель, сказал, и буду здорова как лошадь. Пару недель, - повторила она, прикрывая глаза. - Я едва не прикончила его на месте.
- Никакой суд* в мире, будь это женщины, не признал бы тебя виновной. Ладно, давай будем вставать. Пол холодный.
Не в силах спорить, Мэгги позволила помочь себе встать и отвести к постели. - Не в постель. Не хочу лежать. Просто минутку посижу.
- Хорошо, - Шаннон подвела ее к стулу. - Чаю хочешь?
- Да, - страшно довольная, что приступ кончился, Мэгги откинула голову назад и закрыла глаза. - Хочу. Если не трудно, позвони, пожалуйста, в кухню, пускай бы они принесли чаю и тостов. Без масла. Было бы здорово.
Она сидела неподвижно, пока унималась дрожь, организм восстанавливался. - Что ж, - сказала она, едва Шаннон положила трубку. - Нам обоим было приятно.
- Ну, тебе-то не очень, - все еще сомневаясь, можно ли ее оставить одну, Шаннон присела на край кровати.
- Спасибо, что помогла. Очень любезно с твоей стороны.
- Когда ты меня посылала, звучало несколько иначе.
Усмешка коснулась лица Мэгги. - Я извиняюсь. Не люблю, когда ... - она повертела кистью, - теряю над чем-то контроль.
- Я тоже. Знаешь, я за всю жизнь только единожды напилась.
- Единожды? - презрительная усмешка перекосила рот Мэгги. - Ты, в чьей крови столь же Ирландии, как в Кольце Керри*?
- Однако, при всем расслабляющем свойстве спиртного, есть в нем, как поняла я, по прошествии времени, и подрывное действие. Я не сумела взять над собой контроль. В итоге получила восхитительное состояние больной собаки на обочине, по дороге домой, и удивительное, волшебное утро, что наступило позже. Поэтому я решила, что целесообразно ограничить прием спиртного.
- Одна греет душу, две разогревают мозг. Папа всегда так говорил.
- Значит, он держал и практическую сторону.
- Немного. У тебя его глаза, - она окинула взглядом лицо Шаннон, борясь с собственным сожалением о своей непохожести. - Жаль, что тебе неприятно это слышать.
Так же, как и тебе, заключила Шаннон. - У обоих родителей глаза были голубые, и я помню, как однажды спросила мать, откуда, по ее мнению, взялись мои зеленые. Она так грустно посмотрела, но недолго, и ответила, что их подарил мне ангел.
- Ему бы понравилось. Он был бы рад и благодарен тому, что ей встретился мужчина, каким, должно быть, был твой отец, что полюбил вас обоих, - она вскинула голову, в комнату внесли чай. - Здесь две кружки, - сказала она, когда Шаннон поднялась, чтобы уйти. - Если не против, присоединяйся.
- Так и быть.
- Тебе не трудно рассказать, как они встретились, твои родители?
- Нет, - Шаннон вернулась на место и, рассказывая историю, не только не испытывала трудности, но как-то потеплела. Когда Мэгги расхохоталась в том месте, где Колин столкнул Аманду в грязь, Шаннон вторила ей.
- Я бы с удовольствием встретилась с ними, - сказала Мэгги чуть погодя.
- Думаю, они были бы не менее довольны такой встречей, - слегка смутившись от нахлынувших чувств, Шаннон поднялась. - Слушай, если тебе хочется снова прилечь и отдохнуть, я могу взять такси, добраться к фотографу.
- Я уже в порядке. Хочу поехать, взглянуть, как Джек будет издеваться над тобой в той же манере, как это было со мной, когда Роган таскал меня к нему.
- Благодарю.
- Всегда, пожалуйста. И... - она отставила поднос и поднялась с места. - Думаю, мне понравится немного побыть с тобой.
- Мне, думаю, тоже, - улыбнулась Шаннон. - Жду тебя внизу.
Дублин ее очаровал. Ей понравились судоходные каналы, мосты, здания, столпотворения. А еще, конечно, пришла она в восторг от магазинов. Хотя и не терпелось увидеть и успеть больше, она осадила себя и уважила Мэгги внушительным приемом обеденной пищи.
В отличие от своей несговорчивой сестры, Шаннон нашла фотосъемку интересным, приятным занятием. Заметила об этом Мэгги, но та лишь передернула плечами.
Покинув ресторан, Шаннон вычислила, что они установили рекорд по времени, пребывая в компании друг дружки, без резких слов и ехидных замечаний.