- 1 -
До начала рабочего дня еще оставалось часа полтора, но главврач Николай Мальцев уже спешил на работу. Час пик ещё не наступил, и люди встречались редко. По большей части попадались андроиды, роботы уборщики и другие механизмы.
Мальцев подошел к центральной шахте, когда у него на запястье завибрировал коммуникатор. На экране высветилась эмблема города - ветка цветущей черемухи на фоне красной планеты. Полвека назад ещё первый мэр города придумал эту эмблему в противовес банальной яблоне, поскольку сам родился и вырос в одноименном московском районе. Позднее Черёмушками стали именовать и подземный город в русском секторе Марса.
"Блин. Кому не спиться в ночь глухую, - не к месту вспомнился детский стишок. - Сейчас загрузят какой-нибудь чепухой", - слегка раздраженно подумал главврач. Он уже догадывался, что намеренно выкроенное время до начала рабочего дня сегодня придется потратить на очередную организационную рутину. Коммуникатор настойчиво подрагивал и уже начал нетерпеливо, но пока еще тихо попискивать. Несмотря на раннее утро игнорировать звонок из администрации было нельзя, и Мальцев ткнул пальцем по коммуникатору. На фоне рукава синей медицинской куртки серебристым светом замерцала нарисованная лазером бегущая строка: "Николай Алексеевич, зайдите к Бородину". Категоричность не удивила Мальцева, такова была манера общения электронного секретаря. Озадачило то, что сегодня мэр вызывал его лично. Обычно все вопросы функционирования госпиталя решались в дистанционном режиме. Последний такой вызов был так давно, что Мальцев уже даже и запамятовал, когда это было. По всему выходило, что случилось нечто необычно. Не столь экстраординарное, чтобы вызывать его срочно, но, тем не менее, важное.
Время визита "на ковер" к начальству не указывалось. Видимо компьютер учел, что Мальцев еще может нежиться постели. Некий запас времени позволял ему чуть схитрить и не спешить сразу в административный сектор, а прежде зайти к Ирине. Мальцев нажал кнопку "Принято" и сразу заглянул на страницу экстренных случаев. Ему пришлось ненадолго остановиться, чтобы не листать на ходу меню. В журнале поступивших пациентов значился только один больной с баротравмой. Больше ничего особенного за ночь не произошло. Мальцев прошел несколько шагов и снова остановился. Все же непонятный звонок его слегка обеспокоил. Он не удержался и набрал пароль доступа к физиологическим данным больных. Выбрал меню Ирины Мальцевой. Обычно он так не делал без необходимости, но сейчас чувство беспокойства не покидало его. На экране высветились параметры состояния его супруги. Все было в пределах нормы. По избытку инсулина и других характерных веществ в крови он видел, что жена как раз завтракает. И лекарства она то же приняла. Конечно, можно было просто позвонить. Но Мальцев знал, что коротким этот разговор не получится, да и из головы не выход вопрос о причинах вызова. Она всякий случай он заглянул на страницу тяжелых больных, но ничего тревожного в их состоянии не обнаружил.
Ирина вторую неделю пребывала на сохранении. Иная сила тяжести часто порождала непредсказуемые патологии в развитии ребенка, а в госпитале была центрифуга и специальные "штаны" для создания прилива крови к нижней части тела, не говоря уж об оперативной круглосуточной диагностике.
Хотя медицина далеко продвинулась в адаптации рожениц к иной гравитации, но всё равно проблемы оставались. Почему-то NG - аппарат1 помогал не так эффективно как ожидалось, а "штаны" он, как врач, считал больше знахарством, чем серьезной терапией. Но такие процедуры рекомендовал отдел здравоохранения при Комитете по освоению Марса. Из-за высокой вероятности разного рода осложнений, роды на Марсе и для супругов, и для врачей были событием беспокойным, а начальство из здравотдела лишний раз перестраховывалось и проверяло выполнение всех нормативных инструкций.
Мальцев, зная всё о беременности и патологиях, не мог избавиться от беспокойства. Весь день на работе Николай не мог избавиться от волнений и мыслей о жене, зная что Ирина не щадит себя и чрезмерно увлекается любимой работой. Он даже допускал, что намеренно сгустил краски и настоял на том, чтобы Ирина легла на сохранение. Так он надеялся оградить жену. От чего он и сам не мог толком сформулировать.
Правда, сейчас Николай уже пожалел, что тогда поспешил. Пребывание в госпитале ничего не изменило в распорядке её дня. Ирина не выпускала из рук компьютер и постоянно "висела" на связи с лабораторий. Часто заходить в палату Мальцеву не позволяли текущие дела, и они больше общались по телефону.
Но особенно одиноко Николаю становилось по вечерам. Не помогали даже регулярные видеозвонки. Мальцев постоянно замечал, что когда он общался с Ириной находящейся по ту сторону экрана, то абсолютно ничего не чувствовал. Или почти ничего. Вот только тембр голоса не оставлял его равнодушным. Но этого было так мало. Как врач он допускал, что при личном общении они обмениваются некими флюидами и таким образом приводят свои организмы в состояние биохимической синхронизации, которая собственно и обеспечивает гармонию в жизни любящих людей.
Но сегодняшний звонок обеспокоил главврача, и он на всякий случай связался со своим секретарем - компьютером системы электронного управления. Снова ничего такого ради чего его стали бы беспокоить в такую рань, он не нашел. Мальцев решил, что если дело срочное, то ему снова перезвонят, и не стал менять свой ежедневный маршрут.
Город в плане походил на многолучевую звезду. В вертикальном разрезе этажи были нанизаны на общий ствол, где поднимались и опускались лифты. Сверху толстый слой породы защищал людей от космических лучей. Надежные шлюзы отделяли воздух земного состава от разряженной и ядовитой атмосферы Марса. По плану, который Мальцев сам себе наметил и ежедневно выполнял, ему нужно было идти до госпиталя минут двадцать. Можно было ездить на работу на электросамокате, но он считал, что важнее побольше нагружать мышцы в условиях меньшей силы тяжести. Поэтому он специально шел по лестницам, а не пользовался лифтом и путь специально выбирал не самый короткий. Хотя обязательный час для физических нагрузок в тренажерном зале он никогда не пропускал, но всё равно, частенько в душе осматривая своё тело, Николай с огорчением замечал, что жир на животе всё прибавляется и прибавляется. Несмотря на хлопотливую работу главврача, всё же его образ жизни не отличался подвижностью. Да и возраст начинал сказываться. Мальцеву уже было сорок.
Большинство из проживавших в городе людей приехало сюда работать по контракту, обычно рассчитанному на семь лет. За больший срок, часто бывая на поверхности Марса, человек набирал избыточную дозу радиации. По закону, принудить работать дольше, было нельзя, и каждый контратник должен был принять решение вернуться на Землю или остаться ещё на несколько лет. Некоторые оставались, но всё же ближе к старости возвращались обратно на родную планету, особенно учитывая, что заработанных средств и положенной пенсии хвалило, чтобы скромно прожить на Земле остаток жизни.
До конца контракта Мальцеву оставалось еще два года. Но после рождения ребенка они с Ириной останутся тут ещё на четыре-пять лет. Считалось, что детям младшего возраста космический перелет противопоказан. Дольше задерживаться на Марсе тоже нельзя, если рассчитывать, что в дальнейшем их ребенок будет жить на Земле. Задержись ребенок на Марсе дольше, и его опорно-двигательный аппарат и внутренние органы сформируются в условиях меньшей силы тяжести, и адаптироваться к тяготению Земли станет с каждым годом все труднее и труднее.
Спустившись на свой этаж, Николай на секунду замялся. Ноги его сами несли вправо, но сегодня вместо пальм там колосилось поле пшеницы, над которым висели облака на фоне белесого, как часто бывает на юге, голубоватого неба. Николай точно знал, что там еще вчера было продолжение тоннеля. В городе неизменными оставались только полы. Здесь всегда высвечивались стрелки и указатели, чтобы люди и роботы не блуждали после очередной смены интерьеров. Стрелки указывали именно туда, в пшеничное поле. Чертыхнувшись про себя, Николай решительно шагнул вперед. Голографическая иллюзия пропала, и перед ним снова продолжался тоннель, в котором по стенам вились живые лианы. В условиях низкой силы тяжести они росли особенно активно, а по углам пальмы изогнувшись, упирались в потолок. Натуральные растения перемежались с голографическими картинами, демонстрирующими земные пейзажи. Дальше виднелись стеллажи с растениями. На многих участках в тоннелях часть площади вдоль стен использовали для выращивания разной зелени. Роботы регулярно собирали урожай, а заодно натуральные растения радовали глаз. В отличие от Земли на Марсе не существовало ограничений на применение роботов. Зато постоянно ощущалась их нехватка, а потому людям работы хватало.
- 2 -
В дверях медицинского блока Мальцев столкнулся с хирургом Нефёдовым. Сегодня он дежурил по госпиталю. Худощавый, роста выше среднего, черноволосый, с длинным крючковатым носом, Нефёдов всего два года работал на Марсе. Мальцев напротив был среднего роста, слегка полноватый, светловолосый, с прямыми бровями, голубыми глазами. Хотя Нефёдов был старше, но Мальцев уже разменял на Марсе пятый год, а потому считался ветераном.
Коллеги поздоровались, и Мальцев сразу поинтересовался: - Семен Васильевич, как состояние больного поступившего ночью?
- Множественные гематомы... Баротравма легкого... Пока его подключили к АИЛу...2 Скорее всего, потребуется пересадка большей части легкого... Ну и конечно микрохирургия сосудов, - как всегда размеренно говорил Нефедов.
- Причина известна?
- Снова разгерметизация скафандра.
- М... да... Много у нас бесшабашных голов, - посетовал главврач.
- Тут есть странность, - Нефёдов пожевал губами.
Мальцев вздернул брови и вопросительно смотрел на хирурга. Он уже привык к такой манере разговора своего коллеги и терпеливо ждал.
- Пострадавший каким-то образом повредил скафандр.
- И что тут странного? Так обычно и происходит при аварии с разгерметизацией.
- У него множественные повреждения скафандра ниже пояса. Повреждена даже биокожа. Причем раны такие, как будто он попал в какой-то механизм.
- А кто он по специальности.
- Наверно геолог. По крайне мере они его доставили. Поступил без сознания. Я не был в приемном отделении и не знаю подробностей. Хотя мне уже звонили из отдела безопасности. Интересовались, когда пострадавшего можно будет опросить. Видимо начали расследование инцидента.
- Всё-таки производственная травма, а не какая-нибудь глупость. Хорошо хоть жив остался, - сказал Мальцев, а сам подумал, не поэтому ли поводу его вызывает начальство. Может, потребуется особая медицинская экспертиза. Но такие вопросы обычно решались в рабочем порядке. Его мысли прервал Нефёдов: - Николай Алексеевич, - тут Нефедов снова на секунду замолчал, как будто собирался с мыслями, - у нас могут возникнуть проблемы с материалом для пересадки. Ткань уже заканчивается. На этого пациента если и хватит, то впритык. Но боюсь, если потом выясниться, что часть ткани не приживётся, его снова придется штопать. Нам лишняя морока, а главное, нагрузка на больного. Иначе ожидать полного восстановления не приходиться. Возможна инвалидность и отправка на Землю.
- А что за проблема с тканью? Мы же закупили партию у китайцев.
- Но,.. - Нефедов недовольно покрутил длинным носом и пожевал губами, - китайская ткань не лучший вариант. В этих образцах альвеол в десять раз меньше чем у нативной легочной ткани.
- Изъяны быстрой технологии на основе обычного коллагена, - начал Мальцев, но Нефедов перебил: - Николай Алексеевич, я, сколько говорю, что надо иметь свою установку... Вы же знаете, в любой момент могут привести не одного, а сразу двух или больше пострадавших, а им нечем будет легкие штопать... Хорошо бы выпросить у начальства аппарат БТИ...3
- А мы, Семен Васильевич, каждый год подаем в отдел снабжения заявку на биотканевый инкубатор. Нам отвечают, что на ближайшую навигацию корабль с Земли уже заполнен под завязку.
- Да причем тут загрузка, - возмутился хирург и стал говорить быстрее. - Аппарат весит всего несколько килограмм, а ванну с термостатом к нему можно подключить любую. Я же писал вам в заявке.
- Помню. Но ответ вам наверно известен. Наши чинуши не могут прислать нам разукомплектованный прибор. Только со всеми причиндалами, а это объем два кубометра и масса больше ста килограмм. А корабль и так летит переполненный.
- Вы Николай Алексеевич, оправдываете их бездушное и формальное отношение, - гневно сверкнул глазами Нефёдов.
- Никого я не оправдываю, - Мальцева начал раздражать этот бесконечный разговор. На заявку он всякий раз получал ответ, что в следующий раз её обязательно учтут. По большей части весь рутинный менеджмент осуществляли компьютеры. С "железякой" вообще поговорить было не возможно. Машины были запрограммированы на формальное исполнение инструкций. Только столкнувшись с неразрешимой ситуацией, компьютеры передавали управление человеческой администрации.
Поняв, что посылать заявки без толку, Мальцев направился прямо к начальнику отдела снабжения. Молодой, на вид ушлый малый, в строгом костюме с галстуком, неофициально пояснил: "Всё привезти с Земли невозможно. Скажите спасибо, что вам доставляют уникальные препараты. А все приборы, которые вы придумаете, в корабль не вмещаются. Знаете, на Земле много чего изобретают каждый год. Деньги вам выделяют? Покупайте всё, что не хватает у китайцев, американцев, индусов".
У чиновников была своя правда. Но реалии были такие, что индийский и американский сектора находились на другой стороне планеты и купить там что-либо было столь же затруднительно, как и привезти с Земли, а китайцы хоть и находились недалеко, но продавали всякое барахло. Объяснять всё это своему подчиненному главврач не считал нужным. К тому же знал из рассказов жены, что ситуация с инкубаторами совсем не такая простая, как она виделась со стороны. Даже среди биологов были свои распри из-за этих аппаратов. Потому молча слушал сетования хирурга, подавляя некоторое раздражение из-за того, производственная рутина уже затягивает его, хотя он ещё только преступил порог госпиталя.
- Я не понимаю, - продолжал Нефедов, - у генетиков в отделе стоит два инкубатора. Почему такой приоритет?
- Инкубаторы они получили из научных фондов КОМа. А нас снабжает другая епархия. Видимо работа генетиков считается особо важной, - иронически сказал Мальцев.
- Как же... Растят там органы для своих чудовищ. Но я точно знаю, что один аппарат у них пылиться без дела, - возмущенного говорил хирург. - Надо просто потребовать у начальства, чтобы его передали на баланс госпиталя.
- Вам легко говорить. Только мы заикнемся о передаче, уверяю вас, генетики завопят, что инкубаторы у них пашут целыми солами.
Слова Нефедова снова напомнили Мальцеву о вызове к мэру города, и главврач на всякий случай спросил:
- Э-э, Семен Васильевич, у нас кроме этого пациента никакого ЧП не произошло?
- Нет. Все как обычно, - пожал плечами Нефедов.
- Ладно, идите. А насчет инкубатора я спрошу. Если аппарат не используется, то буду настаивать, чтобы отдали нам.
Нефёдов вяло махнул рукой и размеренной походкой, пошел по своим делам. Мальцев смотрел ему в след и думал, что все хирурги такие. Кажется, они резко поговорили, а Нефёдов остался спокойным. У Мальцева на душе отложился неприятный осадок от непробиваемой стены. "Стены и барьеры тут вокруг. Каменные вот - окружают со всех сторон. Можно идти вперед или назад, но это будет туннель в лабиринте. Острый дефицит буквально всего поддерживает упрямство чиновников. Скрупулезность компьютерной администрации ужасно раздражает. Но помимо этого существует масса ограничений. Начиная от рациона питания, расходования воды, электричества и заканчивая свободой перемещения, выбора рода занятий и многих таких привычных для землян развлечений. Везде четкие правила поведения. А главный барьер - враждебная среда на поверхности. Долго еще придется ломать это мир под нас, под людей, постепенно снимая барьеры и разрушая стены. Но пусть марсиане строят новый мир уже без меня. Еще максимум четыре года и я отсюда сматываюсь вместе с женой и сыном. А сейчас зайду к Ирине, а уже потом удостою вниманием начальство. Заодно спрошу про инкубатор", - только подумал Мальцев, как снова завибрировал коммуникатор. На экране повторно высветился вызов. Мальцев остановился, не зная, что предпринять. "Подождут. Было бы что-то экстраординарное, уже сообщили бы", - решил он и поспешил дальше.
- 3 -
Ирина, лежа в кровати, держала перед собой планшет. "Снова плохо поела", - подумал Николай, увидев остатки пищи в тарелке.
Мальцев успел только поцеловать жену, как снова прозвучал сигнал. На этот раз требование было категоричнее: "Поторопитесь, это очень срочно".
- Ну, вот опять. Не успел дойти до работы, а начальство требует к себе, - извиняющимся тоном сказал Николай, показывая Ирине виртуальный экран коммуникатора.
- Что-то случилось? - участливо спросила Ирина.
- Я не могу даже предположить. Почему-то меня вызывают лично, а не связались по видео. Придется сходить, а то работать не дадут. Задергают...
- Я тебя отпускаю, - милостиво сказала Ирина. - Но потом снова зайди, а то мне скучно, - потянувшись и растягивая слова, сказала Ирина.
- Пять минут ничего не решают, - Николай присел на кровать. - Ну, как ты?
- Ничего. Все нормально. Пора меня выписывать.
- Ну, это я буду решать, - напустив на лицо строгий вид, сказал Николай. - Ты же знаешь правила.
- А ты их обойди и решай поскорее. Мне хочется домой. Что у нас там нового? - спросила Ирина.
- Всё как обычно. Рыбок покормил. Позавтракал.
- Мо-ло-дец, - растягивая гласные, улыбнулась Ирина.
- Выхожу из блока, в тоннеле как-то темно, думал свет отключился. Потом присмотрелся. Пещера. Сталактиты висят. Разные интересные каменные цветочки. Капельки воды поблескивает на стенах, - рассказывал Николай. - А в зале, возле кафе, большой такой грот, а там как бы сундуки с золотом сверкают. В первый раз на моей памяти такой дизайн применили.
- А... это пещера Аладдина, - догадалась Ирина.
- Наверно.
- Так вот... как тебя удивили с утра... Интересно посмотреть.
- Включи видео.
- Это не то... Своими глазами лучше. Отпусти меня домой. Вот я и посмотрю, - хитро сверкнула глазами Ирина.
- Ты снова за своё. Разве уже забыла, почему ты здесь. Помнишь, я прописал тебе дома покой, а когда ушел на работу, ты сбежала к своим кроликам.
- Какой ты вредный с утра, - отвела взгляд в сторону Ирина.
- Я такой злой, потому что меня зачем-то дергает начальство, - насупившись, пояснил Николай.
- Так и иди к своему начальству, - Ирина недовольно надула губы, всем своим видом показывая, что общаться дальше она не желает. Николай чмокнул в отвернутую щечку и быстро вышел из палаты.
Встретились они с Ириной отчасти случайно. Николай пошел на традиционную встречу колонистов прибывших на одном корабле. Они отмечали второй год на Марсе. В том же зале ресторана другая группа отмечал свой юбилей. Позднее Николай с Ириной обсуждали случайности, которые свели их вместе. В том, что две группы прибыли на Марсе в один и то же день, но в разные годы имелся элемент случая. Корабли с Земли прибывали раз в полгода, потом через год и снова через полгода. Причем даты, когда отрывалось "окно", все время смещались.
Также случаен был выбор ресторана. Их в городе имелось несколько. В этот вечер зал заказали только эти две компании. Но, даже оказавшись в одном зале у них было немного шансов для знакомства. Обе кампании сидели в разных концах довольно просторного зала и никак не общались, поскольку общих знакомых в обеих группах не оказалось. К тому же имелась определенная дистанция между прибывшими на Марс в разные годы.
Веселье шло своим чередом. Роботы-официанты меняли блюда и напитки, временами начинались танцы. Как ни странно, но в ресторане звучала живая музыка. Женщина старшего бальзаковского возраста проникновенным густым голосом пела преимущественно романсы, а мужчина, возможно, такого же возраста исполнял шансон. Вперемежку с медляком оркестр из четырех андроидов, одетых в рваные джинсы и куртки и изображавших патлатую рок группу позапрошлого века, наяривал быстряк. Посматривая на мужчину и женщину, Мальцев тогда удивился и подумал, что это кто-то из старожилов Марса, которые по неведомым причинам переквалифицировались в исполнителей ресторанных шлягеров. Женщин и мужчин периода поздней зрелости Мальцев видел в городе буквально единицы, и почти все они были его пациентами. Но этих двоих он еще не лечил, а потому решил, что прибыли они на Марс недавно.
Загадка разрешилась довольно скоро. Спустя какое-то время после этого вечера пожилой исполнитель шансона проходил у него курс обследования и Мальцев узнал, что работа у обоих исполнителей была совсем иная, а в ресторане они выступали ради собственного удовольствия. Это была семенная пара. В картотеке имелась информации о времени их прибытия на Марс. Оказалось, что они оба из числа первых поселенцев. Выходило почти три десятка лет. Мужчина работал горным инженером. Кем работала его супруга, и почему они так надолго задержались на Марсе, Мальцев расспрашивать не стал.
В тот вечер застолье было в самом разгаре, когда, отплясав очередной танец все сели на свои места, а солисты ушли на перерыв. Роботы остались и застыли как истуканы. В это момент внимание Николая привлек спор за столом, где сидела другая компания. Как потом рассказывала Ирина, она проспорила какое-то пустяковое пари своему знакомому. Тот потребовал, чтобы в оплату пари она громко кукарекала на весь зал. Ирина застеснялась и отказалась. Если бы согласилась, то не факт чтобы их пути с Николаем потом ещё пресеклись бы. Но тогда свидетели пари стали требовать, чтобы она проявила иные таланты.
В это момент Мальцев увидел как из-за стола вышла девушка, решительно пошла к эстраде и сказала в микрофон, что хочет спеть песню. За соседним столом ей зааплодировали. Роботы тут же включились в режим караоке и принялись подыгрывать. Как отметил про себя Николай, у девушки был хорошо поставленный и приятный голос. Он еще толком её не рассмотрел, но по телу уже побежали мурашки, и всё внутри напряглось. Именно голос Ирины потом не единожды действовал на Николая подобно некому афродизиаку. Она кончила петь, и ей зааплодировали друзья. Пение так понравилась Николаю, и он тоже похлопал. Приятели его поддержали. Кто-то из другой компании крикнул: "Ирка ты молодчина". "Да она поет лучше, чем местная певичка", - пропищал женский голос. Это явно необъективное заявление возмутило Николая. Обе исполнительницы были хороши. Просто пели в разных стилях. "Да это наша колония самая способная", - послышалось еще чье-то мнение. Какой-то разгоряченный мужчина привстал с бокалом в руках и крикнул, обращаясь к столу, где сидел Николай: "А вам слабо?" Это был вызов. Но все кто сидел с ним за столом, не проявили желания состязаться в вокальных способностях. Что-то подтолкнуло Николая. Вокалом он особо не занимался. Но в детском доме участвовал в хоре, и выучился играть на гитаре, а в универе пел на вечерах самодеятельности. Выпитый энергетик уже ударил ему в голову. Девушка ему понравилась. Не думая справиться или нет, и помнит ли слова хоть какой-то песни до конца, Николай вышел к микрофону. Забрал у одного из роботов гитару. Проверил аккорды. Хотя прошло несколько лет, с тех пор как он не брал в руки инструмент, но пальцы помнили всё.
На его удивление исполнение удалась. Ему тоже дружно хлопали. Кто крикнул: "Ирка твоя очередь". Девушка вышла и спела еще песню. Потом снова пел Николай. На припеве она к нему присоединилась, и они уже пели дуэтом.
Потом вернулись штатные певцы. Но роботы почему-то вжарили крутое космотехно и все вышли танцевать. Само собой получилось, что Николай и Ирина были рядом возле эстрады, и у него не оставалось выбора. Все случайности иссякли, и всё стало закономерным. Он пригласил её танцевать.
Интерес к биологии Ирина унаследовала от своих родителей. Они занимались конструированием биорботов для подводных работ. Генетический гибрид дельфина с руками обезьяны вместо передних плавников оказался весьма востребованным для работ на шельфе, имея важные преимущества перед "железными" роботами -надежность и долговечность. Ирина решила, что на космосе можно сделать нечто новое в этой науке и завербовалась в марсианскую колонию.
К этому времени Ирина уже отработала на Марсе три года. По началу она занималась поиском внеземной жизни. И как знал Николай, в тайне Ирина мечтала открыть первого внеземного микроба, которого само собой назовут в её честь. Бактериальные маты найденные глубоко в грунте еще первыми экспедициями состояли из окаменевших потомков бактерий. Ученые спорили, была ли это аборигенная жизнь или её в далекие времена занесло на Марс с метеоритами, выбитыми с Земли. В настоящее время незначительная микробиологическая среда на освоенных территориях занесена с Земли или намеренно распыляется входе биологических экспериментов. Для Ирины было важно найти нечто живое.
Проработав пару лет в отделе микробиологии и поняв, что искать на Марсе нечего, Ирина, продолжая семейную традицию, перевелась в отдел генного конструирования. Новое направление работы её полностью захватило, и теперь она и вовсе не желала покидать эту пыльную, негостеприимную, но такую перспективную планету.
Николай с определенным трепетом ждал того момента, когда у него закончиться контракт и надо будет принимать решение. Вариантов он видел всего три. Остаться ещё на несколько лет с Ириной на Марсе, что для него лично было нежелательно. Ограниченность и однообразие жизни в Черёмушках ему уже порядком надоела. Он не очень стремился вернуться на Землю. Там его никто не ждал. Николай хотел попробовать себя на Луне или в экспедиции к другим системам. Но поле того, как они стали жить вместе, он уже думал, что может получиться уговорить Ирину вернуться на Землю и там родить ребенка. О третьем варианте, который означал разрыв отношений, Николай думать не хотел.
Всё изменил генетический тест, который каждые полгода сдавали все колонисты, он показал у Ирины угрожающий рост числа мутаций. Сказывалось частое пребывание на поверхности. Ирине надо было решать. Или обзаводиться собственным ребенком естественным путем, пока еще генетики гарантировали относительный минимум возможных патологий или прибегнуть к генетической коррекции ДНК с искусственным оплодотворением и возможным вынашиванием плода в инкубаторе. Процедуры дорогостоящие и главное психологически неприятные для женщины, которая по зову природы хочет сама вынашивать своего ребенка и мечтает зачать его в постели с любимым человеком. Ирина сразу отвергла искусственный вариант, хотя на Земле он давно стал обычным способом размножения человечества. Была еще возможность уже позднее на Земле из замороженных до полета клеток провести искусственное оплодотворение. Но Ирина не хотела в ближайшие несколько лет возвращаться на Землю.
В итоге они приняли компромиссное решение. Теперь если роды пройдут успешно, им предстояло продлить свое пребывание на Марсе. Ирину такая перспектива вовсе не огорчала. Наоборот ей нравилось конструировать всяких зверюшек. Особенно учитывая доступную здесь относительную свободу творческого поиска, которая была следствием малой численности коллег и потенциальных конкурентов. Тогда как на Земле, специалисту её профиля пришлось бы сидеть в какой-нибудь биотехнологической фирме и от сих до сих отрабатывать утвержденный сверху план работ. А Николай смерился с тем, что проведет на Марсе еще несколько лет. "Все равно Земля или Луна от меня никуда не денутся. Да и никто меня там не ждет", - думал он.
- 4 -
Расставшись после легкого спора с Ириной, Мальцев поспешил в административный сектор, механически здороваясь со встречными людьми, он с легким раздражением думал, что сейчас его вызвали срочно, не объяснив причин и даже не спросив, а не занят ли он в данный момент важной процедурой. Врачи на Марсе находились на особом положении. За восемь лет его работы никто ни разу не попытался медиков построить в общую шеренгу. Наоборот старались всячески помочь. Пройдя не одну сотню шагов, он поостыл, решив, что сначала узнает, в чем причина вызова, а потом, если потребуется, даст волю своим чувствам.
Возле двери кабинета на доске электронного секретаря Николай просмотрел сообщения, но не нашел ничего касающегося медицинской темы. Только на "плитке" в правом углу значилась его фамилия. Мальцев коснулся экрана, и там высветилось приглашение войти.
Мальцев нечасто бывал в кабинете у мэра, но всякий раз главврач на секунду терялся от непривычной обстановки. Слишком резким был переход от пейзажей и рациональных интерьеров рабочих помещений, с их яркими красками, к мрачноватому стилю далекой эпохи.
В кабинете посетитель сразу видел массивный дубовый стол, декорированный зеленым сукном, над которым возвышалась спинка кресла, напоминающая средневековый трон. На столе перед мэром громоздился похожий на сундук старинный дисплей. Рядом стоял письменный малахитовый прибор, и лежала стопка бумаги. Справа несуразно торчала настольная лампа с розовым абажуром и фаянсовой ножкой.
Мрачные оттенки, непривычно высокие потолки, массивная мебель, всё вместе подавляли посетителя. Даже будучи человеком, воспитанным в эпоху всеобщей справедливости Мальцев не мог отделаться от гнетущего чувства, а потому он всякий раз старался поскорее уйти из этого помещения. Он прекрасно знал, что большая часть интерьера всего лишь голографическая иллюзия или имитация, напечатанной на трехмерном принтере, но это не избавляло его от неприятного впечатления. Особенно подчеркивал ощущения запах старой деревянной мебели. Мальцев всякий раз, оказавшись в кабинете, думал, что же из предметов интерьера действительно сделано из дерева, вещества на Марсе редкостного, чтобы из него могли делать мебель.
Хотя он понимал, что общая обстановка кабинета была специально рассчитана на определенное психологическое воздействие. Сколько прожил Николай на Марсе, он не помнил, чтобы в обстановке кабинета, что-то менялось существенно. Разве что погода за окном, цвет гардин или окраска стен.
Едва Мальцев прибыл на красную планету, как услышал, что ему предстоит побывать в камере. Он переспросил: "Имеется виду декомпрессионная камера?" Его наивный вопрос вызвал гомерический хохот у всех старожилов. Потом он узнал, что кабинет Бородина частенько называется жителями колонии камерой пыток. Хотя никого там Бородин не пытал. Но все кто прибывали на Марс проходили через этот кабинет и получали прямые наставления. Как сразу пояснили Мальцеву Марс не такое место, где начальство могло позволить себе поддерживать панибратские отношения с подчиненными. Здесь требовалось утверждать строгую дисциплину и неукоснительное выполнение распоряжений. Тогда как среди людей воспитанных в начале ХХII века чувство личной ответственности сильно нивелировалось тепличными условиями, которые постепенно создавались на Земле, где большую часть важной работы взяли на себя компьютерные системы и роботы. Несколько десятилетий назад столкнувшись с тем, что широкое использование роботов вызывает массовую безработицу и порождает социальные проблемы, на Земле ввели ограничения на использование машин оснащенных элементами искусственного интеллекта. Теперь за каждым роботом, даже мусорщиком, в уютном офисе сидел оператор. И если человек ошибался, то машины, действуя рационально и в условиях глобальной синхронизации, часто исправляли ошибки таких горе руководителей.
Совсем в другие условия попадал человек вне Земли. Тут требовался иной уровень ответственности. Техническая мощь, помноженная на энергию бесшабашных энтузиастов, часто порождала пренебрежение самыми элементарными мерами безопасности. В эту ловушку часто попадали новички, привыкшие решать все вопросы быстро и одним кликом, по инерции не задумываясь, что среда вокруг вовсе не виртуальная или доброжелательная, как на Земле, а враждебная и коварная. А потому, столкнувшись с суровой реальностью, они или глупо погибали или становились пациентами докторов. У психиатров даже появился термин - "синдром пофигизма" или на официальном языке "синдром мелкого моря".
С недоработками земной системы воспитания боролись разными методами. Вот Бородин некие психологические вопросы решал с помощью интерьера, который по его убеждению способствовал созданию дистанции и позволял разнести отношения начальник - подчиненный на разные уровни. Все проштрафившиеся руководители подразделений регулярно вызывались "на ковер", где получали втык за каждый, не закрученный до конца вентиль, не затянутый болт или по ротозейству утерянного робота. Вернувшись в свои отделы, они переносили втыки на своих подчиненных. По началу Мальцеву казалась, что он попал в мир дремучего авторитаризма. Но, став главврачом, и сам понял, что без жесткого отношения к подчиненным, беды не избежать.
Всякий раз, оказавшись перед дверью кабинета, Мальцев непроизвольно вспоминал, как пять лет назад его и еще нескольких новичков в первый раз вызвали на собеседование. Бородин, невысокий лысоватый, с высоким лбом и всклоченными волосами, мешками под глазами, в классическом костюме и старомодном галстуке, заложив руки за спину, и выставив вперед округлый живот, изучал вновь прибывших. Мальцев, рассматривая мэра, на автомате отметил, что у него проблемы с гормональным фоном и почками. В последствии Николаю приходилось пользовать Бородина. Такая зависимость начальства от врачей объясняла их благосклонность. А тогда Бородин дал им наставления: "Если кто-то из вас побывал на Луне или еще где-то, и вы думаете, что уже все знаете, о жизни вне Земли, то вы ошибаетесь. Марс! - говорил он с пафосом, чуть покачиваясь. - Вот самое опасное место в солнечной системе. Вам кажется, что эти милые холмы, покрытые пока еще первой растительностью, так похожи на земные пейзажи, что просто не могут таить угрозы. В этой схожести с Землей и таится главное коварство Марса. Кажущееся сходство действует психологически так, что люди часто забывают, где они находятся. Они не учитывают, что малейшая не точность в действиях может привести к трагедии. Ведь за бортом еще более агрессивная среда, чем на Луне или на астероидах. Там только вакуум. Все об этом знают, психологически готовы, а потому внимательны и точны в своих действиях. Никому не придет в голову отнестись к пустоте легкомысленно. А здесь не только давление смертельно низкое так еще и атмосфера токсичная. Я буду жестко вас стимулировать к выполнению всех правил распорядка. А слово стимуляция, - назидательно говорил мэр, - происходит вовсе не от какой-то там палочки для письма, а от названия остроконечного дрючка, которым в древности гоняли скот. Так что лихие покорители Марса мотайте на ус. За каждое послабление производственной и бытовой дисциплины я буду вас дрючить по полной программе. А если вам это не по нраву, так первым же кораблем дуйте обратно на Землю".
По началу Мальцев не понял эту тираду. Жизнь в Черёмушках в бытовом плане была почти такое же, как на Земле. Тот же замкнутый круг. Квартира, мало, чем отличная от земного жилья. Улицы, которые здесь заменяли длинные тоннели. Работа врача она везде одинакова. Опять улица, жильё и сон. Помимо этого круговорота житель мог выбрать почти такие же, как на Земле преимущественно виртуальные развлечения. Имелись здесь и реальные занятия для досуга, рассчитанные больше на любителей.
И только принимая травмированных людей с поверхности, Мальцев понимал, что там, на верху, бывают и другие условия существования. Вокруг города были разбросаны энергостанции, опытные участки, плантации, фермы, оранжереи, биозаводы и различные производства. Большую часть работ на поверхности выполняли роботы, которыми люди управляли из подземного города. Сами жители работали на поверхности вахтовым методом, чтобы дозы радиации не превышали допустимые нормы. Это правило не касалось геологов, которые кочевали по пустыне и жили сами по себе в разбросанных на сотни километров небольших автономных базах собранных из нескольких домиков называемых теплушками. Среди биологов и генетиков попадались энтузиасты, которых ни как не возможно было оторвать от их растений и удивительных зверюшек, и они подобно геологам подолгу жили на поверхности. Как и почему случаются травмы, Мальцев обычно не выяснял. Ему надо было просто лечить людей. Сам же он за пять лет бывал на поверхности всего несколько раз.
Люди подбирались на Марсе особенные. Те, кто хотел сытой и комфортной жизни, никуда с Земли не стремились. В колонии внеземелья летели фанатики своего дела, готовые идти на определенные жертвы ради любимой работы или захватывающей цели. Превращение Марса в зеленую планету стало одним из таких устремлений. Потенциальные кандидаты подбирались по особым тестам. Затем с ними проводили беседы. Многие отсеивалось и по медицинским показателям. В итоге желающих пополнить ряды покорителей космоса находилось немного. Большинство жителей мира всеобщей сытости не хотели менять условия своего существования. За столетие общество потребления породило массы инфантильных людей, способных к экстриму только перед стереоэкраном, когда управляемый андроид совершает любые подвиги, передавая оператору все, что он видит, запахи, а так же вестибулярные, некоторые тактильные и вкусовые ощущения.
В недружелюбные для человека иные миры проще было посылать роботов, управляя ими на расстоянии. Тот же виртуальный подвиг, как и в роботизированном приключении. Так по началу и делали. С Луной было совсем просто. Несмотря на секундную задержку, роботами можно было управлять с Земли. К Марсу пришлось отправить орбитальные станции. Операторы вахтовым методом жили на орбите, управляя роботами на поверхности. Но потом правители осознали, что таким путем можно построить базу, но не приспособить планету для людей. К тому же стало ясно, что Голубая планета скоро не выдержит прирост населения и придется принудительно переселять часть людей на Луну и Марс. Выселять колонистов на пустое место, рассчитывая, что они выживут, как это пытались сделать горе-энтузиасты на заре полетов на Марс, сейчас никто уже не планировал. Но сроки демографической катастрофы неумолимо приближались. По расчетам на заселение новых планет человечеству отводилось не более полувека. Почти миг в многовековой истории. Сделать же нужно было невероятно много. К сожалению, роботы не во всём могли заметить людей. Но люди не хотели покидать перенаселенною, но комфортную Землю. Генетики объясняли это адаптивной эволюцией. За столетие стали доминировать гены, ограничивающие устремления людей. Пассивное выживание стало способом жизни большей части человечества. Так уже было в древней Индии, когда из поколения в поколения люди разных каст жили не меня своего образа жизни. Вот только Земля ХХII стала единой кастой для всего человечества. Только такие как Мальцев хотели как-то изменить свою жизнь и вырваться из замкнутого круга однообразного существования.
- 5 -
Мальцев ничего не знал о своих биологических родителях. Но от кого-то из них он получил набор генов, который не лишил его романтических черт характера. Николай оказался вторым ребенком и по закону "одна семья - один ребенок" его еще в годовалом возрасте отдали на воспитание бездетной паре. Дальнейшую судьбу его биологических родителей, видимо невольно нарушивших закон, он не знал. В каждом случае суд принимал индивидуальное решение. Отлучение лишнего ребенка от родителей навсегда без возможности узнать его судьбу служило одним из наказаний.
Первые годы в приёмной семье прошли для него счастливо. Хотя он мало, что тогда ещё помнил. Когда Коле исполнилось пять лет, дядя подарил ему снаряжение богатыря. Пластмассовые шлем, лук, стрелы с присосками, ножны и меч. Совсем как у богатырей с одной старой картины. Пластик был металлизированный и ярко сверкал на солнце. Дядя жил где-то в глубинке и не очень был осведомлен о том, что обычно дарят городским детям. Но маленькому Коле столь раритетный подарок неожиданно понравился. Ужасно счастливый он сразу почувствовал себя настоящим бесстрашным воином. Коля уже научился играть в богатырей перед виртуальным экраном, он это ведь совсем не то же самое когда сжимаешь в руке настоящий сверкающий меч. Он в сопровождении дяди сразу побежал во двор. Рубить траву мечом было так здорово. Но наиграться ему не дали. В запале Коля срубил несколько цветков на клумбе, дядя, опасаясь скандала, увел племянника в дом. Вскоре взрослые сели обедать, а Коле так хотелось похвастаться своими новыми игрушками. Он какое-то время маршировал по квартире, потом незаметно вышел на лестничную площадку и спустился во двор. Никто не остановил его, когда он, размахивая мечом и что-то бормоча под нос, шагал от жилых домов в сторону оживленной магистрали.
Родители хватились его почти сразу. Но поначалу подумали, что Коля спрятался где-то в квартире. Когда они осмотрели все укромные уголки, стали спрашивать во дворе. Там припомнили, что видели маленького мальчика с мечом и в шлеме. Сказали, что шел он в сторону автомагистрали. Но никому не пришло в голову искать его с той стороны дороги. Перейти её в этом месте дорогу было невозможно. Часа через два, обежав в десятый раз все окрестности, родители заявили в полицию. Робот-нюхачь быстро взял след и вывел к тому месту, где маленький Коля подлез под ограждение магистрали. Глядя на плотный поток машин, родители могли подумать только самое ужасное. Еще через час оператор дрона засек небольшой блестящий и подвижный предмет на лесной поляне почти в полукилометре по ту сторону дороги. Коля, забыв обо всём и совсем не ведая страха, воевал с воображаемым Змеем Горынычем.
Когда состоялось расследование инцидента, то так и осталось невыясненным, как же мальчик перешел дорогу в 6 полос, по которой мчались в обе стороны потоки машин. Даже теоретически такое было маловероятным. В начале должны были сработать датчики ограждения, и компьютер дорожного движения должен был остановить поток машин. Сами машины преимущественно управлялись компьютерами, но их датчики обязаны были обнаружить посторонний объект на обочине и уж тем более на дороге и послать сигнал дорожному диспетчеру. Хотя возможно полиция замяла этот вопрос, чтобы не искать виновных среди дорожных служб. Ведь всё обошлось.
После этого инцидента состоялся суд, в который обвинил родителей в не достаточном присмотре за ребенком, поскольку в результате их халатности могли возникнуть тяжелые последствия. Вину родителей усугубляли разные мелкие нарушения, которые прежде фиксировали инспектора. В итоге приемных родителей лишили прав на воспитание, а Колю отдали в интернат. Для него это был ужасный удар. Он не только лишился людей, которых считал своим родителями, но еще и узнал, что они не его родные папа и мама. С тех пор прошло много лет, и он почти не помнил подробности своего богатырского похода, но хорошо помнил приёмных родителей. Позднее он получал от них подарки к праздникам, но им не позволяли встречаться. Уже в интернате Коля получил новую фамилию Мальцев. Шел седьмой месяц года, и по формальным правилам нужно было выбрать фамилию на букву М, четырнадцатую букву алфавита.
Так по своей неосознанной вине Николай потерял пусть приемных, но все же родителей. Это ощущение давило на него много лет. Он рос замкнутым и нелюдимым ребенком. Первые годы в интернате, где был суровый режим, и детей принуждали к строгому распорядку и учебе дались ему очень тяжело. Но после переходного возраста он изменился. Стал более общительным. У него появились друзья. Жизнь его обрела новые краски.
Дети из интерната имели одно важное преимущество. Общество заботилось об их будущем. Получив хорошее образование и пройдя тесты на профессию, Николая получил путевку в медицинский университет, а по окончании общество обеспечило ему первое рабочее место.
Напротив дети из обычных семей должны были пробивать свое место под солнцем самостоятельно. Зато у них была семья. Николай часто думал хорошо или плохо то, что с ним произошло, и не мог решить. Но спартанская жизнь в интернате и мучительные серые будни выработали в нем стремление вырваться из этого круга. Возможно, поэтому он очутился на Марсе.
- 6 -
Николай никогда не мечтал о Марсе. Вербовщики вышли на Мальцева, когда он ещё учился. Они отслеживали его жизнь несколько лет, пока он после университета работал в больнице. Видимо ждали, когда он наберется опыта. Но сам Николай об этом ничего не знал. Только оказавшись далеко от Земли, в отделе кадров марсианской колонии Николай случайно увидел на экране "плитку" с доступом к своему досье. На "плитке" кроме имени была указана дата создания файла. Тогда он понял, что попал под пристально око людей из КОМа после того случая, о котором он не любил вспоминать.
Когда прошли первые годы учебы, и Мальцев сдал все экзамены и тесты по теоретической медицине изучаемой по большей части дистанционно, ему предстала первая практика. Большинство сокурсников выбирало либо работу в офисе семейного врача либо в поликлинике. Имелась разнарядка на станцию скорой помощи, но туда никто не рвался. Мальцев подумал и решил попробовать свои силы именно там. Отношение к практикантам теоретикам у опытных врачей было, мягко говоря, отрицательное и к реальной работе их не подпускали. Почти весь отведенный месяц Мальцев сидел в приемном отделении и фактически занимался тем, что дублировал осмотры поступавших больных.
Дело было поздней осенью, и в городе разразилась эпидемия нового вируса гриппа, против которого ещё не успели создать вакцину. Несколько врачей тоже заболело. Из-за нехватки персонала Николая определили в бригаду. На вызов выезжал опытный врач, Николай, а с ними робот. Мальцева назначили фельдшером, хотя как раз эту функцию обычно выполнял робот. Управлял машиной автопилот. Ведь на вызове компьютеры дорожного движения всё равно давали им "зеленую" улицу, а, используя навигацию и контрольные радиометки с ворот, подъездов и от других машин автоматика могла припарковать машину непосредственно по указанному адресу.
В первый день они съездили и наложили швы на рану какому-то сорванцу. Помощь Мальцева даже не понадобилась. Все сделал робот. Потом ещё посетили нескольких больных гриппом. Николай не совсем понимал, что он должен делать. Его роль свелась к тому, чтобы носить за врачом чемоданчик с инструментами и медикаментами, а ещё присутствовать при осмотре.
Короткий осенний день уже клонился к вечеру. До конца смены оставалось не больше часа. Но за всё это время врач, суровый дядька с седыми усами больше обменивался репликами с роботом, а с Николаем так и ни о чем и не поговорил. Мальцев решил, что его взяли носильщиком на тот случай если придется помогать андроиду тащить больного до машины, и ему стало совсем грустно.
Вдруг на большом экране, где выводилась карта города, рядом с их отметкой замигал сигнал вызова. Сразу завыла сирена. Диспетчер холодным женским голосом тут же сообщил, что направляет их на место аварии. На экране появилась запись с дорожных камер наблюдения, и Мальцев увидел, как в потоке машин что-то произошло с микроавтобусом. Он вдруг завиляли, врезался в ограждение, вылетел с дороги и скатился по склону в реку. Следом появилось видео с полицейского дрона. Дорога. Поток машин. Обочина вдоль берега реки. Рядом с местом аварии уже остановилось несколько машин. Толпились люди. Поверхность воды. Мутное пятно. Дрон спускался ниже, и Мальцев разглядел светлый прямоугольник под водой. Он догадался, что это виднелась крыша микроавтобуса. Дрон завис над самой водой на поверхности, которой еще бурлил водоворот и лопались пузыри. Диспетчер бесстрастно сообщил, что расчетное время прибытия на место происшествия 46 секунд, а спасатели прибудут через 3 минуты и 10 сек.
Скорая помощь остановилась. За окнами толпились зеваки, и из-за их спин не было видно место аварии. Прошло несколько секунд, но начальник бригады даже не двинулся с места, а продолжал смотреть на экран.
- Мы ничего не будем делать? - удивился Мальцев.
- Наш робот не предназначен для подводных работ. Подождем спасателей, удивительно спокойно ответил врач.
- Там не глубоко, - горячо сказал Мальцев и показал на экран. - Вдруг в машине есть живые люди.
- Это не наша работа, - холодно ответил доктор.
Равнодушие начальника бригады подхлестнуло Мальцева, и он нервно посмотрел вокруг. Надо было что-то делать. Но что именно он не мог решить. Взгляд упал на закрепленную на стенке салона кислородную маску. Николай схватил баллон и выпрыгнул из машины. Возле барьера растолкал зевак. Никто даже не спустился к воде. Рядом стояли какие-то молодые люди. Один тараторил по телефону: "Крутая авария. Хлобысь и в реку... Не... нищак." С другой стороны девушка снимала видео. "Видал, как его крутануло". "Точняк что-то навернулось", - обсуждали голоса сзади.
Мальцева почти не контролируя свои действия, перелез через ограждение и побежал по крутому склону. Скользкая глина предательски поддалась, и он тут же упал и задницу, больно ударив копчик о камень, и заскользил вниз. Сверху дружно засмеялись. Но это уже происходило где-то за пределами его сознания. Через несколько секунд он, не раздумывая, бросился в воду. Нырнул. Холодная вода тут же сковала его по рукам и ногам. Муть. Ничего не видно. На ощупь нашел дверцу, рванул. Вплыл в салон. Держась за кресло, двинулся вперед и тут же уткнулся носом во что-то мягкое. И сразу получил удар по лицу, чуть не захлебнулся, инстинктивно рванулся вверх. Ударился затылком о потолок и понял, что голова оказалась на поверхности. В салоне было темно. Под потолком образовался воздушный пузырь. Прямо в ухо ему в истерике визжала женщина. Это ей в бедро он ткнулся носом. И похоже она с перепугу двинула его коленом в лицо. Судя по звукам, тут была еще как минимум одна женщина. Николай сразу пожалел, что не захватил фонарик. Мальцеву потребовалось некоторое время, чтобы успокоить женщин.
Вода быстро прибывала, и уже приходилось прижимать к потолку, чтобы не захлебываться. Потом он мучительно долго объяснял женщинам, что нужно надеть маску и нырнуть за ним. По очереди он вывел их обоих. К реке уже спустился врач и робот, который тащил носилки. Пострадавших посадили в машину и когда уже отъехали где-то над дорогой застрекотали винты вертолета. Мальцев так замерз, что у него зуб на зуб у него не попадал, и смотреть опоздали ли спасатели по сравнению с расчетом диспетчера, было уже в облом.
В тот вечер он стал звездой новостей. Произошел редкий случай, когда кто-то кроме роботов или специально обученных спасателей бросился на помощь. Сообщения новостей как обычно на отдельной вкладке сопровождала реакция зрителей. Мальцев удивился, когда прочел немало слов осуждения его поступка. Оказывается, не все были готовы не только совершить подвиг, но даже осуждали его, считая, что спасать должны те, кому это положено. В том, что спасатели опоздали, критики видели нерадивость властей, которые нерационально расходуют налоги. Но Мальцев про себя подумал, что почти спартанская школа интерната ему в этом помогла. Он с приятелями часто обдуривал роботов-надзирателей и убегал купаться на реку, где можно было вволю нырять с растущих на берегу верб и плакучих ив.
На этом эпизоде его практика на скорой помощи закончилась. На другой день, уже чувствуя признаки простуды, Мальцев пришел на станцию и узнал, что ему вкатили выговор за самовольные действия и поставили неуд за практику. Потом ему пришлось в счет каникул снова отрабатывать этот курс, но теперь он уже выбрал больницу.
Спустя годы ему позвонили из КОМа и предложили встретиться. Тогда после беседы с вербовщиками он решился лететь на Марс потому, что хотел заниматься любимым делом в необычных условиях. В этом он находил романтику и смысл жизни. Ему с детства хотелось вырваться из однообразной жизни.
Поначалу жизнь в подземном городе с таким родным названием Черёмушки его даже разочаровала. Но постепенно затянула рутина. Ожидаемые перспективы жизни по возращении на Землю были ничем не лучше, а может и хуже. На перенаселенной Земле рабочих мест в медицине оставалось всё меньше и меньше. Несмотря на запреты, людей постепенно вытесняли роботы. Только относительная дороговизна медицинских механизмов и необходимость содержать персонал для их обслуживания, уравновешивали чашки весов, давая и врачам шанс на профессию. Зато он хорошо уяснил разницу между землянами и жителями внеземелья.
Мальцев быстро освоился в Черёмушках, и через два года его назначили заведовать отделением, а после того как прежний главврач по окончании контракта отбыл на Землю, его место занял Мальцев.
- 7 -
Едва Мальцев вошел, Бородин быстро, как будто выкатился шарик ртути, появился из-за стола и неожиданно извиняющимся тоном произнес: - Николай Алексеевич, проходите. Присаживайтесь. Вызвал вас безотлагательно, чтобы поговорить тет-а-тет по срочному вопросу.
Пока Мальцев отодвигал стул и усаживался, мэр прошелся туда обратно вдоль стены, неожиданно резко повернулся и сказал: - Китайские товарищи снова просят донорскую кровь.
- Тогда надо начинать,.. - Николай привстал, но мэр остановил его жестом:
- Не беспокойтесь. Я уже распорядился разослать циркуляр.
Бородин снова прошелся по красной ковровой дорожке лежащей на полу между столом и окнами. Мальцев смотрел на силуэт Бородина на фоне высоких окон обрамленных тяжелыми гардинами кремового цвета. За мутным стеклом холодно моросил дождь. Николай непроизвольно поежился. Мэр остановился напротив Мальцева и продолжил:
- У китайцев за последний год уже третий случай, а потому я решил кое-что для себя уточнить и попросил собрать мне резюме по этой теме. Вот, - мэр махнул рукой в сторону стола, - информации мало и пока у меня осталось больше вопросов, чем ответов. Надеюсь, вы поможете мне выяснить ряд моментов. Необходимо выработать стратегию на всякий пожарный случай. Первый вопрос. Почему наши проходчики не болеют, а китайские шахтеры регулярно подхватывают эту заразу?
- Я не знаю, - честно ответил Мальцев и, видя недовольный взгляд начальника, быстро пояснил: - Речь идет о массовом отравлении в китайских шахтах особо токсичным веществом. Но подробности мне известны недостаточно, - Николай почувствовал стыд оттого, что оказался не готов к такому разговору. Своих забот хватало. Да и нужды пока и не было разбираться в деталях экзотической болезни, очаг которой пока не выходил за пределы Сяопина.
Мэр прошелся вдоль стола, остановился напротив и вывалил ворох вопросов: - Как это связано с добычей урана? Откуда берутся эти наночастицы? Каков их состав? Как вообще эта дрянь попадает в организм?
Мальцев на секунду замешкался, не зная, с какого конца отвечать, но, собравшись с мыслями, пояснил: - Раньше думали, что эта болезнь как-то связана с уранитами, поскольку первыми заболели шахтеры. Но сейчас зафиксированы случаи заболевания среди горных рабочих, которые прокладывали тоннели в так называемом городе "пришельцев".
- А как же происходит заражение?
- Полагают, что наночастицы с пылью попадают в альвеолы, проникают в кровь и разрушают эритроциты крови. Пока единственный способ лечения сводиться к полному переливанию крови. А вот в самих породах частицы пока не найдены.
- Чепуха какая-то. Если люди регулярно травятся, то этих частиц в пыли должно быть много.
- В этом есть какая-то загадка, - согласился главврач.
- Назовем это проблемой номер один. А что там с наночастицами?
- Состав известен приблизительно.
- Почему? - удивленно спросил Бородин.
Мальцев только пожал плечами.
- А китайские врачи могут что-то скрывать?
- Кажется, нет, - вопрос несколько удивил Мальцева. У него не возникало мысли, что врачи ограничат доступ к сведениям о заболевании и методах лечения. Из солидарности Николай постарался привести аргументы: - На последнем дистанционном симпозиуме китайцы делали доклад. Они сообщили некоторые сведения об элементном составе частиц. Хотя точных данных о строении не приводилось.
- Ничего не понимаю, - эмоционально взмахнул руками Бородин. - Наши генетики запросто склеивают куски ДНК. Физики легко видят отдельные атомы, а инженеры создают из них микросхемы. Атом это же намного меньше, чем наночастица состоящая из сотен атомов. А тут китайские ученые разобраться не могут, - с недоумением на лице рассуждал мэр. - Назовем это проблемой номер два.
Мальцев только развел руками. Бородин снова прошелся вдоль стены, заложив руки за спину и выставив живот вперед. Остановился, оперся на спинку стула, чуть наклонившись вперед, и глядя доктору глаза, спросил:
- Может, мы имеем дело с живым организмом?
Николай про себя удивился, ведь считалось, что Марс фактически стерилен. Однако, рассудив, что начальство на то и начальство, чтобы задавать любые вопросы, Мальцев терпеливо пояснил:
- Вначале предположили, что причиной заболевания является земной вирус-мутант. Но потом нашли необычные наночастицы, у которых не обнаружили явных признаков размножения или метаболизма. Отсюда следует, что это неживые образования.
- Вы готовы уверенно утверждать, что это токсичная пыль, которая локализована только в китайском секторе, а не зловредный микроб или вирус, который так ловко маскируется?
- Товарищ Бородин, - взмолился Мальцев, - мы ничего точно не знаем, китайцы сообщают мало информации.
- Вот! - Бородин поднял вверх указательный палец, - я это и хотел услышать. Назовем природу наночастиц проблемой номер три.
Мэр снова прошелся и вернулся на прежнее место.
- А кто-то еще исследовал эти частицы?
- Поначалу, когда думали что это вирус мутант, ввели карантин. Потом когда выяснили причины, особой нужды для привлечения других ученых к исследованию самих наночастиц уже не было. Такие работы полностью находятся в компетенции китайских врачей.
- Подведем итоги,.. - Бородин помолчал. - Есть смертельные случаи, вызванные отравлением некими частицами. В то же время наш главврач об этом имеет только поверхностные сведения. - Мальцев уже хотел запротестовать, но Бородин его опередил: - Но это не в вину вам, товарищ Мальцев. Как я сегодня выяснил даже в медицинской энциклопедии об этом написано от силы полстраницы, - мэр задумчиво постучал пальцами по спинке стула и продолжил:
- Я вас командирую в Сяопин, чтобы вы провели там личные беседы с китайскими врачами. Постарайтесь в доверительной беседе собрать больше информации. И главное, как хотите, но достаньте у них образцы крови больных. А по возращению организуем свои лабораторные исследования. Необходимо хорошо знать, с чем мы имеем дело.
- А когда надо съездить? - чувствуя неприятный холодок, спросил Мальцев.
- Да прямо сегодня. Вы будете сопровождать донорскую кровь.
- Товарищ Бородин, а кого-нибудь другого нельзя послать? - взмолился Мальцев.
- Кого? Вы все же терапевт. Вам ближе. К тому же ранг главврача повышает ваш статус на переговорах.
Мальцев понял, что отказаться не получиться, но на всякий случай предложил: - Может кого-то из ученых послать.
- А почему вы отказываетесь?
- Так у меня жена лежит на сохранении. Седьмой месяц. Может родить раньше срока.
- А-а... Весомо. У неё какая-то патология?
- Повышенный тонус...
- Но разве ваше присутствие при родах обязательно? Вы же, как мне помниться, не акушер?
- Ну, вы же понимаете...
- Вот что товарищ Мальцев... Вы говорите седьмой месяц? Значит, роды могут состояться необязательно прямо сегодня или завтра. Насколько я понимаю даже лучше, если они произойдут вовремя. От вас требуется только съездить в Сяопин. Отвезти кровь и пообщаться с тамошними медиками в неформальной обстановке. Я не хочу терять такую возможность. Вы же понимаете, что если китайцы что-то скрывают, то они просто так об этом не расскажут. А если вы привезете кровь, то это создаст лучшие условия для доверительного общения. Командировка займет от силы два сола. Да что я вам объясняю! - резко закончил мэр и быстрым шагом пошел к своему креслу.
На несколько минут в кабинет наступила тишина. Мальцев не знал, закончен ли разговор и не решался сам об этом спросить. Такой поступок означал бы его согласие ехать в Сяопин. А ехать ему почему-то не хотелось. Бородин что то просматривал на своем компьтере. Порто повернулся к Мальцеву и сказал:
- Эта проблема важна ещё и по политическим соображениям. Ведь финансирование марсианского проекта из года в год наталкивается на всякие препоны со стороны противников заселения космоса. Многие оппоненты на Земле говорят, что и на нашей планете ещё осталось множество мест, которые не хуже, чем Марс. Обычно приводят в качестве примера почти не заселенные пустыни Африки и Южной Америки. С ними спорить трудно. Построить колонию в центре Сахары или Антарктиды в тысячи раз проще, чем на Марсе. У нас есть только один аргумент, Марс это гигантская территория сравнимая с все сушей Земли, но реализация такого будущего возможна в случае успеха терраформации. Теперь представьте, что на Марсе мы столкнемся с препятствием, которое серьезно затруднит нашу работу. Мне кажется, неизвестная болезнь, которая косит китайцев, может оказаться таким препятствием. Аргументов не останется. Нам придется сворачивать деятельность на Марсе.
Мальцев и сам понимал, что кроме него ехать некому. Кровь мог отвезти любой курьер, но если речь шла о медицинской части, то тут иных вариантов не было. К тому же следовало обсудить вопрос с тканями для трансплантации. Опять выходило, что надо ехать ему. Самое время поговорить о дополнительном оборудовании для госпиталя.
- Товарищ Бородин, я не спорю и даже вижу другие перспективы моей поездки. У нас есть постоянная проблема. Регулярно поступают больные с баротравмой легкого, а оборудования для выращивания трансплантата у нас нет. Приходиться покупать не очень качественный материал у китайцев. Следовало бы выяснить, почему нам продают столь плохую ткань. Мы сами не можем наладить производство. Уже и заявки на инкубатор писали, а всё без толку. Вот и сегодня ночью поступил такой больной. Легочной ткани для него хватит в обрез.
- Кстати об этом пострадавшем мне докладывали, - перебил его мэр. - Как у него состояние?
- Тяжелая баротравма в результате разгерметизации скафандра и еще есть раны на конечностях.
- А вот об этом поподробнее. Что могло стать причиной полученных травм?
Мальцев понял, что вопрос городского головы его застал врасплох. Думая о том, как бы провести время с Ириной он не удосужился даже заглянуть в историю болезни.
- М-м,- Мальцев мучительно вспоминал, что же ему рассказал Нефёдов. - Там серьезные травмы. Как будто человек попал в механизм, - наконец припомнил Николай.
- Странно. Как утверждают геологи, его нашли далеко в стороне от буровой. В любом случае потребуется медицинская экспертиза о характере полученных травм.
- Будет сделано.
- Вот и хорошо. А по поводу оборудования, вы сами знаете ситуацию с поставками, - Бородин выразительно в упор смотрел Мальцеву в глаза.
Мальцев поёжился под его взглядом и несмело сказал: - Хорошо бы нам передать инкубатор, который редко используется в отделе биотехнологии.
- Сразу вижу, с передачей будут трудности. Больше того уверен, его вам не отдадут. Но вы можете написать мне мотивированную заявку, которую можно было бы рассмотреть на ближайшем Совете.
- Ну конечно, не отдадут. Но мы тратим деньги и покупаем плохую ткань у китайцев, а могли бы сами выращивать, - эмоционально сказал Мальцев.
- А других способов не существует? Выращивание на гибридах человека и свиньи?
- Увы, - Мальцев покачал головой. - Так можно вырастить сердце, почки, печень, поджелудочную железу. То есть то, что легко дублируются органами самого животного. Хотя печень еще можно на 3D-принтере напечатать. Для легких можно наструить небольшие имплантаты в качестве временных протезов. Просто чтобы заткнуть дырки. Но это не выход. Семьсот миллионов альвеол с очень тонкими стенками и с соединительной тканью, обязательными микрофагами напечатать не удается. Опять же человеческие легкие нельзя вырастить в гибриде. Здесь требуется биотканевый инкубатор с большой ванной, чтобы заложить сразу несколько образцов рассчитанных под разные ДНК карты.
- Ваша мысль, товарищ Мальцев, обсудить эту тему в ходе вашей командировки мне нравиться. С моей стороны будет всяческая поддержка. Пояснительную записку по поводу этого аппарата тоже напишите. Кстати, а ваша супруга ведь в отделе биотехнологии работает?
Мальцев кивнул.
- Уж не хотите ли вы её отдел без прибора оставить?
- Так у них их аж два! И поговаривают, что один часто простаивает.
- Тогда другое дело. А вы не пробовали как-то скооперироваться?
- Не думаю, что получиться. Для выращивания человеческих органов нужна особая стерильность в помещении, а там, рядом и с микробами всякими экспериментируют, а сотрудники шатают туда сюда.
- Поищите другие методы сотрудничества. Разве не могут они сварганить человеческие легкие внутри своих аресфирио? - Бородин улыбнулся. - Шучу.
- Мне Нефёдов давно толкует, чтобы мы сделали собственный инкубатор. Нужен только головной блок, а саму ванную сделать не трудно.
- Тоже хорошая идея. А сам блок устройство сложное?
- В том то и дело, - подтвердил Мальцев.
- Я сейчас узнаю у Найденова. Может, они помогут.
Бородин щелкнул пальцами, и стол неожиданно преобразился. Дисплей, лампа, письменный прибор и стопка бумаги куда-то мигом исчезли, зато над столом развернулся виртуальный стереомонитор.
- Связь с начальником отдела инновационных разработок.
Через несколько секунд на экране появилась голова незнакомого мужчины с лохматой шевелюрой.
- Слушайте, товарищ Найденов, вы можете сделать, я так понимаю, электронный блок для биотканевого инкубатора. Очень наша медицина его хочет.
- Аналоги есть? - сразу спросило лицо с экран, чуть прищурив глаз.
- Конечно. В отделе биотехнологии есть такие устройства.
- Секунду, - было видно, что Найденов перебирает файлы.
- Можно, товарищ Бородин, но там это влетит в копейку. Это же очень сложная штука. Сам блок мы можем сделать. Разные там коробочки, шестерни, микродвигатели - без проблем. Микросхемы специализированные. Тоже потянем. И не такие делали. Но ведь изделие штучное. Дорого обойдется.
- Для медицины мы не можем жалеть деньги, - веско сказал Бородин.
- Я понял. Надо подумать. А-а, - мужчина вдруг замолчал. - Это что за блок? - тыкал он пальцем куда-то в экран своего компьютера. - Какие-то пучки нанотрубок.
- Наверно это собственно и есть ростовой блок, - вставил Мальцев.
- Не ну извините это высокие технологии. Эти штуки надо заказывать на Земле.
- Жаль, - искренне сказал Бородин. - Но вы товарищ Найденов всё же подумайте, что можно сделать.
Ответ Найденова Мальцев не расслышал, так как зазвучал тональный вызов и приятный женский голос сообщил, что на связи начальник отдела кадров.
- Соединяете, - распорядился Бородин, прошел на свое место и уселся в кресло. Над столом проявилась лысина, поскольку теперь фронт экрана был с другой стороны, то Николаю был виден только затылок собеседника Бородина.
- А что делать с буровиками, их тоже вызывать, - глухим голосом спросил затылок.
- Конечно.
- Кравец сильно ругается, у них там технологический процесс... непрерывный.
Мальцев хотел вставить слово, но не успел, как Бородин уже видимо вызвал начальника буровой Кравца и спрашивал у него:
- А что Григорий Иванович там без людей техника сегодня не справятся?
Кравец ответил, что половина роботов в ремонте и рабочих рук не хватает.
- Вот черт! Я сейчас дам по голове Комину, за несвоевременный ремонт. Чего ему не хватает? Только месяц назад корабль привез компоненты для ремонта и новый трехмерный принтер, а у них опять роботы в разхламе. Всё равно посылай сюда всех свободных от смены.
Бородин уже вызывал на связь начальника биостанции и Мальцев решил, что это надолго, встал и, повысив голос, сказал:
- Я готов ехать.
- Хорошо.
- С учетом разных задержек кровь соберем где-то после обеда. Ехать придется ночью.
- Я дам такое разрешение, поскольку дело срочное. Обязательно поедете вдвоем.
- Не знаю, кого взять,.. - замялся Мальцев.
- Это уже не ваша забота. Найдем вам в попутчики кого-нибудь из тех, кто постоянно работает на поверхности и хорошо знает дорогу.
|
