Семенов Александр Васильевич : другие произведения.

Мертвая тишина, ч1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Экипаж ремонтного судна Клэр Ковалик собирается завершить свою последнюю миссию, когда они находят клад: они находят "Аврору". Аврора" - роскошный космический круизный лайнер, пропавший два десятилетия назад. Теперь он плавает на внешней границе исследованного космоса. Клэр решает проверить корабль, ведь деньги, которые они могут получить от знаменитого судна, могут решить их проблемы. Но несмотря на то, что корабль пропал 20 лет назад, ужасы, произошедшие на его борту, все еще живы.
  1
  Сейчас
  Всемирный небоскрёб, центр реабилитации Верукс, Земля, 2149
  Моя голова снова пульсирует, раскаленная добела линия боли тянется от затылка вниз к правой стороне челюсти, и мертвец подает мне сигнал с другого конца комнаты. Его рука отчаянно машет в жесте "иди сюда", в глазах безумная паника.
  Я решительно отвожу взгляд от галлюцинации и пытаюсь переключить свое внимание на живых посетителей, сидящих напротив меня за исцарапанным и помятым пластиковым столом.
  "Прости, что ты сказал?" Мой язык кажется толстым,неповоротливым. Это все наркотики. Слишком много, и в тоже время недостаточно.
  "Я сказал, вы солгали нам." Рид Дэрроу, нетерпеливо наклоняется вперед. Пожилой представитель исполнительного звена в черном костюме и винтажных часах шагает прямо за ним, наблюдая за нашей беседой с задумчивым - и в то же время неодобрительно -хмурым видом.
  "По поводу чего?" Я в замешательстве. В наши дни это нетрудно сделать, но с Ридом, младшим следователем из отдела контроля качества Департамента Верукс, я почти всегда выражаюсь ясно. Он был здесь каждые несколько дней с тех пор, как поисково-спасательная команда Роли передала меня на попечение Верукса три недели назад.
  Макс Донован, другой мой посетитель, громко прочищает горло.
  "Верукс хочет помочь тебе. Но нам нужно, чтобы вы помогли нам помочь вам." Он ободряюще кивает мне, его знакомое лицо, покрыто морщинами, к которым я еще не привыкла.
  Когда я видела его в последний раз, он был просто следователем у моего работодателя, но теперь он, по-видимому, возглавляет весь отдел контроля качества.
  "Я рассказала тебе все, что помню". Мой перелом черепа,по словам врачей Башни, зажил. И во время месячного обратного путешествия на Землю сотрудники медотсека Роли проверили меня на наличие всех вирусов, бактерий и паразитов под этим солнцем. Не говоря уже обо всех "исследовательских" диагностиках и процедурах за последние три недели в Башне. Результаты всегда одни и те же: видения, боль и потеря памяти, скорее всего, имеют психологическое, а не физическое происхождение.
  Рид игнорирует меня. "Знаешь, некоторые люди думают, что ты убила свою команду ради большего куша, прежде чем взять эту спасательную капсулу".
  Я напрягаюсь, руки сжимаются от желания ударить его.
  "Затем ты добралась сюда автостопом с командой Роли,поставив на то, что мы купимся на всю эту историю об амнезии и психотическом срыве, и ты сможешь спрятаться в Башне". Он машет рукой , словно создавая образ из воздуха.
  Небоскрёб мира и реабилитации Верукс - это свалка для всех сломленных и поврежденных. Включая меня.
  У Верукс больше кораблей, больше экипажей, работающих в космосе, чем у любой другой корпорации. И иногда стыковочные зажимы не отсоединяются. Иногда люди не могут справиться с многолетней изоляцией в космосе. Иногда утечка охлаждающей жидкости загрязняет кислород, убивая клетки мозга, прежде чем это можно будет исправить. Дерьмо случается. Иногда даже с тобой. Иногда, даже если ты не можешь этого вспомнить.
  Я с трудом сглатываю в своем сухом, как пыль, горле. "Моя команда ...они мертвы, но я их не убивала."
  "Ты уверена, что хочешь придерживаться этой истории?" - спрашивает Рид с краткой улыбкой. Он поднимает сложенный листок бумаги - настоящей бумаги, что означает, что она была получена с самых высоких уровней Верукс.
  "Мы следили за К147", - говорит он.
  Одно название сектора заставляет меня вздрогнуть. Я потеряла там все.
  "И что?" Я спрашиваю.
  "У нас есть движение, Клэр", - мягко говорит Макс.
  Это невозможно. Мои губы немеют, а в ушах начинается громкий гул. "Аврора?" - шепчу я. Макс кивает.
  "Твой корабль-призрак в движении, Ковалик", - вставляет Рид с самодовольным удовлетворением. Макс наклоняется вперед на своем стуле, чтобы встретиться со мной взглядом. "Может быть, пришло время тебе рассказать нам все еще раз. С самого начала
  
  2
  Тогда
  Сектор К147, два месяца назад
  У меня болтается винт. Где-то.
  Удивительно. Мы живем на других планетах и лунах уже сто лет, а в космосе бываем еще дольше, и все равно крошечный кусочек металла со смещенными канавками может все испортить.
  "Как там дела, Ковалик?" Голос Воллера пронзает тишину моего шлема, заглушая мягкий и успокаивающий прилив кислорода. Почему-то здесь он звучит громче, чем при личной встрече.
  Я игнорирую его.
  "Ковалик", - нараспев произносит он мое имя. "Хелллоооо?"
  "Все в порядке. Было бы лучше, если бы ты заткнулся и позволил мне сосредоточиться". Я хватаюсь за отвертку, болтающуюся на привязи для инструментов, прикрепленной к моему костюму.
  Он вздыхает, звук на грани раздраженного скулежа.
  "Лурдес говорит, что у нас все еще есть колебания в сигнале, Кэп . И мы пропустим встречу с перевозчиком, если не отправимся в ближайшее время". Как будто я, как руководитель команды, не осведомлена об этих вещах.
  Но опять же, Воллер преуспевает в том, чтобы констатировать очевидное и быть при этом исключительно раздражающим. После двадцати шести месяцев в тесном помещении я готова убить его за это так же сильно, как и за храп, который доносится через вентиляционные отверстия в моей каюте и не дает мне уснуть. К сожалению, он хороший пилот.
  Я игнорирую его и сосредотачиваюсь на проверке оборудования маяка, особенно там, где мы объединили новое со старым.
  Обновления программного обеспечения могут быть загружены по сигналу из любого места, но аппаратное обеспечение? Аппаратное обслуживание остаётся практическим. И даже с многолетней практикой и перчатками, предназначенными для деликатной работы, это требует концентрации. Отломите деталь или потеряйте слишком много винтов, и это целая операция по замене на всем пути сюда, на край Солнечной системы.
  Не то чтобы там были какие-то замены, так как это последний маяк. Не только для этого тура или этого сектора, но и для последнего.
  Во всяком случае, для нас. В следующий раз, когда коммвеб - сеть радиомаяков по всей Солнечной системе, предназначенная для усиления передачи данных с кораблей и колоний для практически мгновенной связи, - будет нуждаться в обновлении, за пультом управления будет стоять машина Верукс смарттех.
  Машина, вероятно, потеряет меньше винтов.
  Но отсутствие необходимости в командах технического обслуживания коммвеб означает отсутствие необходимости в руководителях групп технического обслуживания коммвеб. Во мне больше не будет необходимости.
  Вот оно. Последний раз, когда я здесь, не просто как руководитель команды , но и как обычный человек . Больше нет мира и покоя в бескрайней пустоте. Больше нет бесконечного поля крошечных звезд, окружающих меня. Больше нет корабля с яркими огнями, который манил бы меня обратно из темноты.
   Я отбрасываю эту мысль подальше.Это путь вниз.
   Может быть, это приемник. Я провожу рукой по металлической опорной конструкции, подтягиваясь на другую сторону, стараясь при этом не запутаться. Мои привязи к маяку и нашему кораблю, перехватчику связи под названием L1N4-ЛИНА - не дают мне уплыть, но они также заноза в заднице. Я закручиваю каждый винтик, который могу найти, и, в конце концов, мой канал связи потрескивает. "Ты сделала это , Кэп", - говорит Лурдес, мой специалист по связи. Ее хрипловатый голос звучит мягче в моем ухе. " Сейчас катаюсь на велосипеде. Возвращайся назад с холода." Легкий рывок за красный трос ЛИНЫ говорит мне, что кто-то находится у пульта управления кабелем, готовый смотать меня по моему сигналу. Вероятно, Кейн, мой мех и заместитель командира. Ему не нравится, когда другие люди прикасаются к механике ЛИНЫ, даже к такой простой вещи, как лебедка. Все может сломаться, говорит он. И ремонтные работы здесь ограничены. Не то чтобы это сейчас имело значение. Я почти уверена, что ЛИНу в любом случае, сдадим на слом, как только закончим. Она была уже старой, когда я унаследовала ее с этим назначением в сектор. Потрепанная, поцарапанная , пахнущая перегретым металлом, с дерьмовыми уплотнителями воздушного шлюза, ремонт которых требует почти полного рабочего дня, даже если Верукс меняет их на столь же дерьмовые замены каждый раз, когда мы заканчиваем работу. Но ЛИНА это дом.
  Отсоединив синий трос от конструкции маяка, я снова прикрепляю дальний конец к обозначенной петле на моем костюме. Когда я это делаю, мои пальцы в перчатках касаются карабина, который соединяет меня с красной привязью к ЛИНЕ и будущему, которого у меня больше нет. Всю свою жизнь я ничего так не хотела, как оказаться здесь. Подальше от всех. В этой красоте космоса. Здесь снаружи ничего нет. Конечно, звезды, планеты и коммуникационные маяки, но никаких людей. И теперь... все кончено.На мгновение я задумываюсь об этом, моя рука нависает над защелкой. Это было бы так просто: снять с предохранителя, отцепиться от троса и просто... оттолкнуться. Уплыть прочь. В конце концов,мне пришлось бы выбирать между замерзанием до смерти или удушьем, когда мой костюм выдохнется, но это был бы мой выбор. Мой выбор здесь, среди звезд, далеких мерцающих планет и абсолютной тишины космоса. "Ковалик?" - спрашивает Кейн. "Ты готова?" Нет, это не так. ЯУ меня не должно быть плохих мыслей . Не надолго и уж точно не навсегда. Без корабля вы в ловушке. Плохие вещи случаются, когда ты не можешь уйти. Одна мысль о том, что я снова буду постоянно привязана к гравитации и окружена таким количеством людей, заставляет мое дыхание учащаться. Полагаю, это означает, что удушье, вероятно, в конечном итоге станет проблемой в первую очередь. "Руководитель группы Ковалик, вы слышите?" - повторяет Кейн, и в его голосе появляется настойчивость. "Клэр?"- врывается Лурдес. "Да ладно, Ковалик". - голос Воллера звучит раздраженно. "В "Гинзбурге" меня ждут рыжая и пачка скотча. Только потому, что ты не можешь справиться..."
  "Заткнись, Воллер", - говорит Кейн.
  Мои пальцы ложатся на предохранитель.
  "Ковалик. Не двигайся. Я уже в пути", - добавляет он.
  Мое зрение затуманивается от слез, размазывая звездное поле в общую дымку. Конечно, Кейн не отпустил бы меня просто так. Он позаботился бы о том, чтобы они извлекли меня, как ощипанную резиновую утку из ванны. В этом он хорош. Не берите в голову, что утке, резиновой или какой-либо другой, нет места вне воды. Ему потребуется пятнадцать минут, чтобы надеть скафандр и пройти через шлюз на вспомогательном тросе, а тем временем, согласно стандартному протоколу, наш корабельный журнал будет записывать все, передавая обратно в Верукс. Возможно, есть что-то хуже, чем никогда больше не оказаться здесь, и это было бы заперто в Башне мира и реабилитации Верукс на Земле. Во Флориде. Во всяком случае, то, что от него осталось. Именно туда компания отправляет все свои сломанные яйца. Я слышала, что как только ты оказываешься внутри, ты никогда не уходишь, даже для того, чтобы взглянуть на звезды.
  Я делаю глубокий вдох и моргаю, чтобы прояснить зрение. "Всё в порядке ", - говорю я, отрывая пальцы от привязи. "Я понял. Пять на пять. Кратковременный... сбой."
   "Да, точно", - бормочет Воллер.
  Я игнорирую его.
  "Когда будешь готов, Беренс". Кейн убирает трос, медленно уводя меня в безопасное место, хотя кажется, что все с точностью до наоборот.
   ...
  "Что это было?" - спрашивает Кейн, как только я выхожу из шлюза и снимаю свой защитный костюм. Я вешаю его вместе со своим шлемом на крючок, над которым на скрученном куске магнитной ленты написано мое имя. Трудно не смотреть на этот фрагмент испорченной ленты - и на все остальное на борту - с чрезмерно сентиментальной нежностью, просто потому, что он вот-вот исчезнет. Я избегаю взгляда Кейна, натягивая комбинезон обратно поверх футболки и компрессионных шорт. Такие яркие голубые глаза в наши дни редкость, если не считать старых фильмов, и мне кажется, что Кейн видит меня насквозь.
  "Ничего". Я провожу пальцами по волосам, влажные от пота светлые пряди прилипают ко лбу и падают на глаза. Теперь, когда я снова внутри, мой мимолетный полет суицидальной фантазии кажется глупым и жалким. Я могла бы подвергнуть опасности всю свою команду, вынудив их предпринять попытку спасения. Возможно, мы не всегда ладим, но обеспечивать их безопасность - моя работа. Работа, которую я так сильно хотела, что подумывала покончить с собой, потеряв ее.
  Мое лицо горит, я протискиваюсь мимо Кейна и высовываю голову через перила к трапу на нижнюю палубу. "Найсус", - зову я. Нет ответа. "Найсус!" Я кричу. Секунду спустя он высовывается из своего любимого укрытия, "отсека обслуживания серверов", который представляет собой не более чем уголок с дверью, рядом с машинным отделением. "Что?" Он моргает, глядя на меня, торчащие черные волосы выбились из его рук, взгляд мечтательный и нетерпеливый , все еще в основном сосредоточенный на том, что он делал до того, как я позвала его. Наверное, что-то на форуме. "Мы договорились?" Я спрашиваю. Он кивает. "Банк открыт".
  Игнорируя Кейна, все еще маячащего поблизости, я поворачиваюсь и направляюсь вверх по пандусу на наш основной уровень, затем вниз по узкому переулку через маленький камбуз на мостик. Кейн следует за мной, но медленнее, потому что ему приходится слегка наклоняться, чтобы не удариться лбом о переборки. ЛИНА, как и все нюхачи, маленькая. Мы - краткосрочное судно. Перевозчики вывозят нас и привозят обратно, занимаются пополнением запасов. Итак, на борту достаточно места для пяти членов экипажа - пилота, связиста, техника, механика и руководителя группы - и оборудования, необходимого для нашей работы.
  Сам мостик едва ли больше тех старомодных космических капсул, которые Верукс выставляет на всеобщее обозрение в своих музеях компании. Здесь достаточно места для нас троих одновременно. В четвертых, если кто-то захочет помаячить в дверях. Но там есть места только для связиста, пилота и меня, руководителя группы. В любом случае большую часть времени я заканчиваю тем, что стою.
  "Статус?" - спрашиваю я Лурдес, которая свернулась калачиком в своем кресле у пульта связи, прижав наушники одной стороной к уху. Ее вьющиеся темные волосы снова отросли там, где она их сбрила, и она заплела их в косу с одной стороны, подальше от той, которой предпочитала слушать. Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, выражение ее лица настороженное. Тонкое золотое ожерелье поблескивает на ее смуглой коже, крошечная капсула в центре содержит плотно свернутый листок Священного Писания. Ее стих, присвоенный ее церковью. "Сейчас тестирую выравнивание и подключение. Ты уверена, что с тобой все в порядке?" "Я в порядке", - говорю я более резко, чем хотела. Ее брови удивленно поднимаются, глаза расширяются от боли, и я смягчаюсь. "Просто случилось небольшое ... головокружение." Воллер, развалившийся в своем кресле за пультом управления, с болтающимися ремнями безопасности, волочащимися по полу, поворачивается, чтобы убедиться, что я вижу, как он закатывает глаза. Лурдес начинает что-то говорить, но затем ее взгляд становится отстраненным, и она прижимает руку к наушнику, прижатомук уху.
  "Нам нужно поговорить", - говорит мне Кейн, как только выходит из коридора, как будто Лурдес и Воллера здесь не было.
  Но даже если бы это было не так, это не тот разговор, который я веду. Я игнорирую его и смотрю на Воллера. "Мы готовы стартовать?" "Как только ты дашь слово", - говорит он, хрустя костяшками пальцев. Это его фишка в покере. Я не играю с ними, но я наблюдала достаточно, чтобы знать. Это то, что он делает, когда у него хороший расклад . Он нетерпелив и преисполнен желания. Кейн подходит ближе. "Ковалик..."
  "Ничего особенного", - говорю я и пытаюсь, чтобы это звучало как правда. "Ты проводишь предварительную проверку?"
  "Ребята", - говорит Лурдес. "Кажется, у меня что-то есть".
  "Да, Кейн, это было пустяком", - насмешливо говорит Воллер. "Если Ковалик хочет стать постоянным жителем гребаной глуши-147, чей бизнес -"
  Я свирепо смотрю на него. "Это не то,что я хотела-"
  "Заткнись, Воллер", - одновременно говорит Кейн. "Я назначенный медицинский-"
  "Кто хочет залезть в ее сумасшедшие штаны?"выдаёт Воллер . В шоке я замираю на месте.
  "Следи за своим языком", - резко говорит Кейн.
  "Почему ты всегда защищаешь ее?" - требует Воллер.
  "Мы не настоящая команда. Мы все просто застряли с дерьмовым заданием в последний раз." Он бросает на меня взгляд, полный отвращения. Очевидно, что я являюсь частью упомянутого дерьма. "Кто, черт возьми, просит о постоянном назначении сюда?"
  Воллер не ошибается. При обычных обстоятельствах это выступление длится полтора года или больше, без перерывов, без посещения близлежащих колоний или возможности поспать в собственной постели. Никто никогда не захочет быть приписанным к самому удаленному участку сети связи, с L52 по K147. Никто, конечно, кроме меня. Я попросила этот сектор, когда восемь лет назад возглавляла команду, и Верукс не мог дождаться, чтобы загрузить его. Что, я думаю , принесло мне некоторую репутацию. Но здесь больше свободы, где никто не смотрит, и обычно с каждым раундом появляется новая команда, что я предпочитаю. Даже с учетом бонусов,люди редко добровольно участвуют в забеге L-K. Особенно в этот раз. Поскольку это в последний раз, вращение еще длиннее, чем обычно. Двадцать шесть месяцев, считая с тех пор, как мы проводим окончательные проверки и мелкие настройки, последние человеческие руки , которые прикоснутся к маякам, прежде чем машины возьмут верх. Кейн согласился на это задание только потому, что ему нужны были дополнительные деньги. Воллер оказался здесь по умолчанию, все лучшие сектора заняты пилотами, у которых нет постоянной ухмылки и возможного расстройства личности. Лурдес все еще зеленая, только что закончила обучение и вынуждена идти туда, куда ее пошлет компания. А Найсус, что ж, Найсус есть Найсус. Ему все равно, в каком секторе мы находимся, пока у него есть доступ к форуму.
   "Прояви немного уважения", - говорит Кейн, протискиваясь мимо меня, чтобы встать над стулом Воллера. "Ты здесь не главный". "Может быть, я должен был быть", - с вызовом говорит Воллер, его взгляд перемещается ко мне, провоцируя меня что-то сказать. Я должна вмешаться, прекратить это, пока это не стало слишком поздно. Кейн прав; теоретически я здесь главная. По крайней мере, еще немного. Но, кажется, я не могу заставить себя заговорить громче. Как будто то, что я оставила эту привязь на месте, отняло у меня последние силы, и теперь мне больше нечего отдать. Кроме того, какой в этом смысл?
  "Эй!" - кричит Лурдес, привлекая все наше внимание. "Я сказала, кажется, у меня что-то есть".
  Через мгновение Кейн отступает назад, чтобы встать рядом со мной, но его щеки все еще пылают от гнева. Когда Кейн вовлечен, более хладнокровная голова - его - обычно одерживакт верх. Обычно. По моему опыту, напряженность всегда возрастает в конце ротации, но эти двое вцепились друг другу в глотки почти с того момента, как вошли на борт в начале своего задания со мной. Кейн может отвечать за двигатель и функции ЛИНЫ, но Воллер - тот, кто контролирует ее. Они постоянно находятся в конфликте, один отвечает за тело, другой - за мозг.
  "О, хорошо", - говорит Воллер Лурдес, разглаживая рукой свою мятую футболку. На сегодняшней футболке написано "ТРАХНИ МЕНЯ" и лицо со смайликом, высунувшее язык. Я не могу сказать, подразумевается ли это как приглашение или ругательство. Зная Воллера, возможно, и то, и другое.
  "Ты можешь делать свою работу. Мы можем сейчас убраться отсюда?" Лурдес игнорирует его. "Это автоматический сигнал бедствия. Я думаю", - говорит она. "Один из этих повторяющихся маяков R-5".
  У меня смутно вспыхивает интерес к жизни, удивляя меня. "
  Здесь?" спрашиваю. Здесь снаружи ничего нет. Все исследовательские суда Верукс должны находиться вне зоны досягаемости, даже с модернизированной сетью. Если только один из них не вернулся раньше.
  "Но это странно. Ни названия корабля, ни персонального сообщения, ни другие данные. Только координаты и запрограммированный SOS. И это не передается по экстренному каналу." Лурдес делает паузу. "По крайней мере, не по экстренному каналу, которым мы сейчас пользуемся". Задумчиво наморщив лоб, она поворачивается на стуле и берет свой планшет, пальцы летают по поверхности в запросе.
  "Это просто эхо. Старые данные. Новое оборудование, вероятно, имеет к этому какое-то отношение", - скучающим тоном говорит Воллер.
  "Найсус?" Я спрашиваю воздух. "Ты слушаешь?" Мне потребовалась всего пара дней в этом туре, чтобы понять, что мой блестящий, но интровертный техник подключил внутренние каналы связи на мостике и в местах общего пользования, чтобы они оставались открытыми постоянно. Он всегда мог слышать, что происходит, даже если предпочитал не отвечать.
  "Это... возможно", - говорит Найсус через мгновение. Как всегда, его голос звучит отстраненно, рассеянно. Как будто он на совершенно другом корабле, чем все мы, и мы поймали его в неподходящее время. " Обновление позволяет сети улавливать более слабые сигналы. Возможно , у нас есть совпадение, фаз."
  "Видишь? Говорил тебе. Призрачный сигнал." Воллер поворачивается в своем кресле, набирает координаты, и двигатель переключается с холостого хода с грохотом, который я чувствую через настил. "Поехали. Впереди большие и лучшие дела. Даже для тебя, Кейн."
  Кейн, прислонившись к переборке, показывает ему палец.
  "Или может случиться так, что мы принимаем сигнал с корабля на большем расстоянии, чем ожидалось. Новое оборудование на сто двадцать процентов эффективнее", - говорит Найсус.
  Воллер стонет.
  Необоснованная надежда разжигает во мне яркое отчаяние. "Если это чрезвычайная ситуация, мы обязаны попытаться оказать помощь", - говорю я, через мгновение, стараясь казаться нормальной, как будто это не было отсрочкой казни, которую я перестала ждать.
  "Нет, нет, ты не понимаешь". Воллер поворачивается на стуле и тычет пальцем в мою сторону. "Я знаю, о чем ты думаешь. Если мы пропустим встречу с Гинзбургом, то застрянем здесь еще на месяц. Без дополнительной оплаты. Просто потому, что тебе некуда идти, тебе отказали в транспорте и ты застряла на канцелярской работе на всю оставшуюся жизнь, какой-то бывший подражатель капитана, это не значит, что это верно для остальных из нас ".
  Его слова звучат шокирующе громко в маленьком пространстве. Нет ничего такого, чего бы Кейн, Лурдес и Найсус еще не знали, но слышать факты, произнесенные вслух, приносят новый уровень унижения. Стыд заливает мое лицо, и я не могу встретиться взглядом с Кейном. Если нужны были еще какие-нибудь доказательства того, что я обдумывала там, во время моего последнего выхода в открытый космос ...
  "Я говорю, если это не по экстренному каналу, это не чрезвычайная ситуация". Воллер поднимает руку. "Кто со мной?"
  "Воллер", - начинает Кейн, с отвращением качая головой.
  "За исключением того, что это не чертова демократия", - говорю я, поражаясь пылкости в своем тоне. Я не из тех, кто навязывает свой авторитет кому бы то ни было. Быть лидером команды никогда не было моим стремлением, просто побочный эффект моего желания оставаться здесь как можно дольше.
  Кейн вскидывает голову, его рот открывается от удивления.
  "На самом деле, - говорит Лурдес, - об этом. Я думаю, что это экстренный канал".
  "Но ты только что сказала..." - начинает Кейн.
  "Это просто не тот, которым мы пользуемся сейчас", - говорит Лурдес. "Они на старом канале". Она поднимает свой планшет. "Я посмотрела это.
  Когда Верукс сделала последнее крупное обновление, после того, как они выкупили СитиФутура, они изменили обозначение аварийного канала.
  Пятнадцать, может быть, двадцать лет назад. До нашего времени."
  Раньше их времени, но не моего. Возможно, и не Кейна тоже.
  Он всего на несколько лет моложе меня, я думаю,и пятнадцать лет назад, когда мне было восемнадцать, я вышла из группового дома, спонсируемого Верукс, и села на свой первый Верукс снайфер для обучения.
  "Я помню это", - говорю я. "Слияние". Это было большой новостью даже дома.
   "Она права"-заметил Найсус.
  "Зачем кому-то использовать старый канал?" - спрашивает Кейн.
  "Я не уверен, что это обдуманное решение. Я имею в виду, мы узнали об этом в классе. Автоматизированные сигналы бедствия - это ... автоматизированные сигналы бедствия. Они срабатывают, так, как запрограммировано. Старый канал, новый канал." Лурдес поднимает плечо, пожимая ими "Просто это означает, что кто-то там прилично далеко с серьезно устаревшим оборудованием."
  Это исключает исследовательское судно Верукс. Они все были на первом месте, когда ушли несколько лет назад.
  "Как далеко?" спрашиваю.
  "Согласно этим координатам? В поясе Койпера, конечно", - говорит Лурдес. "Девяносто с чем-то часов от нашего текущего местоположения".
  "Нет", - говорит Воллер, качая головой. "Ни за что. Это противоположное направление, в котором нам нужно идти, чтобы встретиться с Гинзбургом, и чертовски далеко от нашего задания".
  "Это ничье задание", - напоминаю я ему. Последний из маяков сети связи находится далеко от пояса астероидов. Это тот конец пути, так сказать. Просто куча камней, льда и карликовых планет, слишком маленьких, чтобы представлять интерес.
  В миллиардах километров от всего остального. Что на данный момент звучит не так уж плохо.
  "Вот именно", - огрызается Воллер. "Это в чертовой глуши, и это опасно. Мы были бы за пределами обозначенного на картах пространства, а там плавает всякое случайное дерьмо. Компания не хочет, чтобы команда технического обслуживания коммвеб возилась с этим. Если вы так беспокоитесь о сигнале, свяжитесь с диспетчером и скажите им, чтобы они послали кого-нибудь другого".
  "Однако пройдут месяцы, прежде чем они смогут отправить сюда еще один корабль", - указывает Лурдес. "Если им придется запустить-"
  "Они не собираются ничего запускать", - говорит Воллер. "Я говорю тебе, это призрачный сигнал".
  Звук их спора усиливает постоянный звон в моем левом ухе. У меня ограниченный слух с этой стороны. Детская болезнь. Единственные звуки, которые доносятся громко и отчетливо, - это постоянное жужжание и потрескивание в ушах. Врачи Верукс пытались исправить это, когда я была ребенком, но все, что им удалось сделать, это сделать шум в ушах громче и отчетливее. Они хотели попробовать снова, но с меня хватило.
  Лурдес выпрямляется на стуле, перекидывая заплетенные кончики волос через плечо. "Так ты теперь эксперт по коммуникациям, Воллер? Это все?"
  "О, да ладно, ты, по сути, чертов стажер и-"
  "Хватит", - резко говорю я. Все трое смотрят на меня, и я чувствую выжидательную тишину на открытом канале от Найсуса. "Кто-то попал в беду. Мы обязаны попытаться оказать помощь. Глава пятая, правило тридцать три." Конечно, те же самые правила также предполагают сначала связаться с Верукс , если это вообще возможно. Но это было бы не первое правило, которое мы проигнорировали здесь, вдали от корпоративных типов, которые устанавливали правила, никогда не покидая земную гравитацию. Мы также должны быть в униформе Верукс и пристегнуты ремнями безопасности в любое время. Как будто здесь есть кто-то еще, кто может нас увидеть. Как будто есть что-то, с чем мы могли бы столкнуться. И если наш генератор микрогравитации выйдет из строя, у нас будет больше проблем, чем могли бы помочь ремни безопасности.Кроме того, если мы свяжемся с диспетчером, они просто задержат нас, чтобы шполучить разрешение от последующих уровней управления, перекладывая ответственность до тех пор, пока они не достигнут кого-то, кто действительно готов принять решение. Если кто-то действительно в беде, каждая минута на счету.
  "Воллер, проложи курс по координатам, которые дает тебе Лурдес"-говорю.
  Воллер открывает рот, чтобы возразить, и Кейн рядом со мной напрягается. Но у меня есть кое-что.
  "Я могла бы быть бывшим капитаном-подражателем", - говорю я. "Но если ты хочешь, чтобы твоя блестящая новая работа оставалась твоей, ты будешь делать то, что я говорю, пока мы не вернемся на Гинзбург. Возможно, тебе все равно, что я думаю, но держу пари, твой новый капитан, настоящий капитан"-Я притворяюсь, что это обозначение мне не повредит - "будет иметь другое мнение".
  С угрюмым видом Воллер закрывает рот со слышимым щелчком, а затем поворачивается на стуле лицом вперед.
  Лурдес одаривает меня ухмылкой. Она хороший ребенок. С лучшим будущим, чем у всех нас. И я рада, что была частью этого во время моей последней ротации, если не сказать больше.
  "Хорошо, дай мне знать, когда будешь готов", - говорит она Воллеру с преувеличенным терпением.
  Я жду его ответа, просто на случай, если он попытается оттолкнуть ее.
  "Малыш, я родился готовым", - говорит он угрюмо. Но его руки без колебаний летают по панели.
  Лурдес закатывает глаза, но называет координаты.Отвернувшись, я направляюсь в свою каюту. Это уже кажется слишком. Слишком много людей, слишком много эмоций.
  Не говоря уже об ощущении, что ты только что избежала гильотины с короткой стрижкой.
  Воллер был прав; возможно, я только что заработала себе еще один месяц здесь. Но в конце этого месяца не будет никакого продолжения, никакого таинственного сигнала для преследования.С меня хватит. После этого больше никакого корабля, никаких четких точек звезд на вечном черном фоне, никакого контроля.И люди повсюду. От этой мысли паника снова впивается в мои ребра, как когти. Мне придется найти место для жизни. Какую-нибудь крошечную каморку размером со шкаф, которую я могла бы назвать домом, где я смогу слышать кашель моего соседа в течение следующих тридцати лет, пока я курсирую взад и вперед по потному, переполненному пабу между "домом" и моим столом с тысячами ошеломляющих страниц учебных пособий, которые нужно просмотреть и переработать на основе моего многолетнего ценного опыта". Мне всего тридцать три, почти тридцать четыре, и мне кажется, что моя жизнь закончена.
  Кейн следует за мной. Я чувствую его позади себя, и его вопрос, прежде чем он это произнесет. Я останавливаюсь на пороге крошечного камбуза. Я все еще чувствую в воздухе апельсиновый аромат чая Лурдес.
  "Я сказала, что я в порядке", - говорю я. Если я сейчас обернусь, Кейн будет в нескольких шагах позади, скрестив руки на груди, озабоченно нахмурив лоб. За пятнадцать лет я работала с восемью разными экипажами, тридцатью шестью разными членами команды. Некоторые более искусны, чем другие. Некоторые... более сложные. Предоставьте последней команде, моей последней ротации, содержать единственного человека, с которым я столкнулась, с лучшим детектором лжи, чем у меня, и моральным угрызением совести, чтобы использовать его.
  "Я тебе не верю", - тихо говорит Кейн. "Поговори со мной".
  Благодаря своей дополнительной подготовке в качестве нашего медика Кейн знает обо мне больше, чем кто-либо другой на борту. Это должно было бы сделать общение с ним намного хуже. Люди, которые слышали мою историю, обычно ничего не могут с собой поделать, уставившись на меня с отвращением или смесью жалости и похотливого любопытства, что ощущается как нарушение. Но Кейн - другое дело. Я разрываюсь между импульсом разозлиться, отодвинуть назад и укрепить свои давно охраняемые границы, и желанием встретиться с ним лицом к лицу, открыть рот и позволить словам вырваться наружу. Последнее ощущается как физическая сила, давящая на мои внутренности. Я знаю, он бы выслушал, внимательно глядя на меня. От одной мысли об этом у меня сжимается грудь и становится тепло от эмоций. А этого не может случиться.Я могла бы списать это на продолжительность этого последнего задания или на дерьмовую уязвимость, которая возникает из-за того, что тебя выгнали с единственной работы, которую ты когда-либо любил. Может быть, я почувствовала бы эту связь с любым человеком с добрым лицом и чутким ухом, который оказался бы рядом в надвигающийся худший момент моей жизни. Но это нечто большее. Я слышала, как Кейн и его дочь разговаривали в видеочате несколько раз за последние пару лет. Теплота и привязанность в его голосе вызвали во мне эту сильную и опасную боль. Кейн заставляет меня чувствовать себя кем-то. Он заставляет меня чувствовать. Иисусе. Есть ли что-нибудь более могущественное, более опасное, чем это? Я сжимаю дрожащие руки в кулаки, пытаясь не обращать внимания на влажный пот на ладонях. "Мне нечего сказать, и у нас есть работа". Неважно, что это часть работы Кейна - проверять нас. Особенно когда один из нас, кажется, склонен оттолкнуться в небытие.
  Кейн вздыхает. "Клэр. Ты иногда пугаешь меня до чертиков, ты знаешь это?" Пораженная, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. "Почему?"Он внимательно смотрит на меня, и я заставляю себя оставаться неподвижной под этим пристальным взглядом. "Это нормально - расстраиваться из-за того, что все меняется, беспокоиться о том, что ждет нас в будущем. Но ты?""Он качает головой. "Я никогда не встречал никого, кто был бы так полон решимости доказать, что им все равно. Это ужасно".
  Слова Кейна поражают мягкое место в моей сердцевине с быстрой и болезненной точностью, как сильный удар, и я отшатываюсь, мои зубы попадают на кончик языка и вызывают слезы удивления. Но я расправляю плечи и поднимаю подбородок, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. "Тогда, я думаю, это хорошо, что тебе не придется долго с этим мириться".
  "Клэр..." - начинает он. "Это не то, что я имел в виду..."
  "И мне все равно, что ты имел в виду", - говорю я. "Видишь? Ты был прав."
  Его челюсть щелкает, и темно-красный румянец заливает его щеки.
  "Свяжись с Найсусом, убедись, что он работает с Лурдес, чтобы отследить сигнал". Дерьмовое задание, потому что бешеные псы и реинкарнация его личного героя, Беркли Блю, не смогли удержать Найсуса от таинственного сигнала, но, тем не менее, это задание.
  Я отворачиваюсь от Кейна и ускоряю шаг, пытаясь игнорировать его и странную смесь гордости и боли, поднимающуюся внутри меня. Гордость за то, что мне удалось хотя бы частично одурачить его; боль, потому что я все еще каким-то образом ожидала, что он раскусит меня.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"