- Твой дед был сумасшедшим - произнес Радевел. Кузен был крепким юношей пятнадцати лет.
- В чем-то он прав - подумал Ваниэль, стараясь не споткнуться на лестнице.
Замечание Радевела относилось к старой лестнице, начинающейся в конце третьего этажа в столовой для слуг и заканчивающейся на первом этаже около чулана. Её ступеньки были такими узкими и скользкими, что слуги никогда не пользовались ею, без крайней необходимости.
Форст-Рич, родовая цитадель лорда Виттена Ашкерон, была очень странным и запутанным строением. Во времена прапрадедушки Ваниэля она была укреплена в традициях военного времени и служила лишь для обороны, но при дедушке, унаследовавшем титул, границы владений отодвинулись далеко от земель Форст-Рича. Старый лис под конец жизни решил, что комфорт важнее безопасности. Его комфорт, естественно.
Не то чтобы Ваниэль был против преобразований, проведенных дедом. Он был полностью согласен с идеей провести водопровод и сделать камины в каждой комнате. Но у старика были весьма специфические взгляды и представления о том, что он хочет, которые имели обыкновение меняться в процессе исполнения.
Некоторые нововведения были хороши, например, множество застекленных окон, прикрытых ставнями. Благодаря застекленной крыше освещаются верхние этажи и лестницы. Камины есть почти в каждой комнате. Прогретые уборные стали неотъемлемой частью купален.
Все внешние стены были оббиты планками и заштукатурены от холодов и сырости. Хлев, конюшни, псарня и птичий двор вынесены из крепости в новое здание.
Но не все нововведения были удобны - если не знать правильной дороги, то легко можно заблудиться. В цитадели есть множество мест, в которые можно попасть, только зная путь. Некоторые из них очень важны, например купальня или уборные. Старый козел не думал о своих детях и внуках, внося свои изменения: он перенес детские комнаты в помещения для слуг, это означало, что пока его сыновья не переберутся во взрослые комнаты, а дочери в будуар, им приходится довольствоваться двумя-тремя крошечными комнатками на мансарде.
- Он и твой дедушка тоже - заметил Ваниэль. Кузены Ашкерон имели склонность не признавать общих предков с Ваниэлем и его братьями и сестрами всякий раз, когда речь заходит о дедушке Джозерлине и его чудачествах.
- Ха, он все равно был сумасшедшим - пожал плечами Радевел, приподняв снаряжение и поудобнее устроив его на плече.
Ваниэль, сохраняя спокойствие, преодолел последние каменные ступени до двери и придержал ее для кузена. Радевел чувствовал к нему расположение, хотя Ваниэль уверен, что кузен разделяет всеобщее невысокое мнение о нем. Из многочисленных кузенов Радевел был самым добродушным и легким в общении, а предложение вместе сходить за перчатками окончательно подкупило Ваниэля. Хотя потом он немного сердился, говоря, что он может выбрать себе новые перчатки самостоятельно, без помощи Ваниэля.
- О, боги, пускай это сработает! - думал подросток, выходя в мрачный холл, - Достаточно ли я тренировался с Лиссой? Если ли шанс, что это сработает против обычной атаки? Или я могу даже не пытаться?
Холл, так же как и лестница, был мрачным и холодным. Радевел шел впереди, насвистывая и притопывая. Ваниэль старался не морщится при звуках своей любимой мелодии, безбожно перевранной кузеном, и молча следовал за ним. Его мысли были так же мрачны, как и холл.
- Через три дня Лисса уезжает... Если я не смогу отправится с ней, я буду совсем одинок. Без Лиссы... если я смогу уговорить отца, что мне нужно такое же обучение, как и Лиссе, возможно отец отпустил бы меня...
Глубоко затаенное чувство несправедливости заставило его найти и самостоятельно изучить разные стили боя, втайне ото всех, с помощью своей сестры Лиссы. Это и послужило причиной сегодняшней вылазки.
Ему хотелось доказать лорду Виттену, что утверждения мастера боевых искусств ложны, и его старший сын не трус и мог бы достигнуть хорошего результата в бою, если бы сам мог выбрать стиль.
Ваниэль задавался вопросом - почему он один понимает, что кроме стиля, преподаваемого мастером Джервисом, есть и другие стили боя, о которых он читал и которые должны быть не менее эффективными. Иначе почему же Лиссу послали с Тревором Кори и его семьей учится на леди-воина? Только чудо поможет Ваниэлю выучить систему Джервиса "бей и руби", и только чудо может убедить лорда Виттена, что другие стили боя могут быть ничуть не хуже.
Что ж, если Ваниэль не может убедить его словами, то сделает так, чтобы отец увидел это своими глазами и поверил ему.
Когда Лисса уедет в Бренен-Кип, он лишится последнего защищающего его человека, единственного друга, заботящегося о нем.
Происходящее было последней стадией плана, придуманного Лиссой. Радевел попробует атаковать его в стиле Джервиса, а Ваниэль должен будет уклоняться от прямых ударов, делая ставку на скорость и маневренность, поэтому на нем не будет тяжелой брони, лишь легкий щит.
Радевел пинком открыл дверь учебного двора, оставляя кузена закрыть ее. После темного холла весеннее солнце резало глаза, и Ваниэль, прищурившись, поспешил догнать брата.
- Ну ладно, павлин, - добродушно сказал Радевел, скидывая свою ношу на краю площадки и вытягивая из кучи свою кирасу - готовься, сейчас мы проверим твой новый стиль.
Ваниэль собрался гораздо быстрее кузена и предложил ему помощь, в ответ услышав лишь фырканье.
- Позволить тебе испортить еще и мое снаряжение?! Спасибо, не надо - и Радевел продолжил методично застегивать крепления брони.
Покраснев, Ваниэль отошел в сторону и уткнулся взглядом в безжизненную, затоптанную траву у себя под ногами.
- Я никогда не ошибаюсь, если Джервис не наблюдает за мной - поежившись от холода, мрачно размышлял он - под наблюдением мастера я никогда ничего не делаю правильно.
У Ваниэля было чувство, что даже окна замка пристально наблюдают за ним, ожидая очередного поражения.
- Что со мной не так? Почему я никогда не радую отца? Почему я все делаю неправильно?
Он вздохнул, жалея, что не может заняться серьезно верховой ездой, а должен делать то, что изначально обречено на провал. Он был лучшим всадником во всем Форст-Риче - он и Звезда. Им не было равных. Если бы он мог выбирать, он хотел бы стать мастером в том, что у него действительно получается.
- Однако, из-за того что я не использую жестокие методы с животными, отец и близко не подпустит меня к конюшням. Боги. В этот раз у меня должно получиться.
- Просыпайся, мечтатель, - голос Радевела прогрохотал из-под шлема - Ты хотел поединка, так пошли.
Ваниэль пошел в центр тренировочной площадки, с опаской ожидая, что его остановят, напоминая о шлеме. Он искренне ненавидел их. Его раздражает это чувство закрытости, отгороженности, а больше всего то, что обзор сужается до узенькой щелочки перед глазами. Ожидая Радевела, Ваниэль почувствовал, как пот струится по его спине и рукам.
Радевел атаковал, и Ваниэль, вместо того, чтобы парировать удар щитом, как это сделал бы Джервис, уклонился от удара и начал собственную атаку. Учитель не уделял должного внимания боковым ударам, однако Ваниэль считал их весьма эффективными, особенно если правильно выбрать время для удара. Радевел издал изумленный звук, не успевая парировать атаку своим щитом.
У Ваниэля проснулось второе дыхание, и он решился на еще одну атаку.
- Есть! - закричал Ваниэль, уходя из-под атаки кузена.
- Ну, все, павлин, - в голосе Радевела слышалось восхищение, и прижав меч к щиту атаковал еще раз - Попробуй еще это для сравнения!
Ваниэль просто отступил в сторону в последний момент, и Радевел по инерции пронесся вперед и споткнулся на границе площадки.
Это сработало! Ваниэль спокойно уклонялся от всех атак кузена, атакуя при первой же возможности. Конечно, он еще не мог нанеси "смертельный" удар, но это из-за отсутствии практики. Если...
-Будь прокляты мои глаза! - резкий окрик остановил юношей. К ним приближался разъяренный учитель. Джервис пристально посмотрел на них, и под его тяжелым взглядом Ваниэля прошиб пот и пересохло во рту. Мастер был зол как никогда. Его лицо окаменело, а кустистые брови сошлись в одну линию под белесыми волосами.
- Итак - наконец раздался хриплый голос, заставивший ребят вздрогнуть от ужаса - изучаете новые дисциплины? И чья это была идея?
- Моя, сэр - прошептал Ваниэль.
- Можно и догадаться, что трусливое бегство подходит Вам больше честного поединка. - усмехнулся мастер меча, - И как, у Вас получается, мой юный сиятельный лорд?
- Очень хорошо, Джервис, - к изумлению Ваниэля за него ответил Радевел, - Я ни разу не смог задеть его. А если бы он был чуть тяжелее, то смог бы победить меня за два-три удара.
- Так ты у нас настоящий герой, сражающийся с подростками. Быть может, Вы ощущаете себя новым Везом Крезеном? - плюнул Джервис.
- Один, два, три... десять - Ваниэль еле сдержал рвущиеся возражения, - Радевел ведь уже не подросток - он крупнее меня почти в два раза!
Джервис пристально смотрел на него, ожидая возражений и, не услышав их, как ни странно, мастер еще больше разъярился.
- Ну ладно, герой, - прорычал мастер, выхватывая меч Радевела и надевая его шлем, - Давай посмотрим, на что ты способен.
Джервис атакует без предупреждения, и Ваниэль чудом ушел из-под его атаки. Мастер атаковал его так, как будто на нем был полный комплект брони.
Ваниэль отчаянно уворачивался - прыгал, подныривал, уклонялся - и неожиданно увидел, как учитель открылся. Отчаяние придало ему силы, казалось бы, ушедшие на бой с Радевелом, и он решился атаковать. Первым ударом в грудь он заставил мастера покачнуться, и тогда нанес еще один удар по голове.
Над тренировочным полем повисла тишина.
Ему казалось, что даже его сердце остановилось. Джервис отступил на пару шагов назад и потряс головой, пытаясь придти в себя.
Учитель сорвал с себя шлем и окинул Ваниэля яростным взглядом.
- Радевел, уведи мальчиков и принеси меч и доспехи лорда Ваниэля - от голоса мастера повеяло могильным холодом.
Радевел вывел детей и вернулся со снаряжением. Джервис размеренно ходил в нескольких футах от смертельно напуганного Ваниэля.
- Значит, Вы предпочитаете бить со спины, - сказал он все тем же смертельно тихим голосом, - Похоже я, обучая Вас, слишком мало уделял внимания понятиям Чести, юный Лорд, - тонкая усмешка промелькнула на его губах, - Но я думаю, мы сможем исправить это достаточно быстро.
В это время к ним подошел Радевел, несший снаряжение Ваниэля.
- Поднять руки - приказал Джервис. Ваниэль не посмел ослушаться.
Что именно говорил мастер перед всеми, натягивая на него доспех, Ваниэль не помнил, но некоторые фразы врезались в его память - его называли трусом и обманщиком, убийцей, который никогда не встретит честно противника лицом к лицу, а еще он запомнил страх, ненависть и гнев, заволакивающие его сознание туманом. Все вместе это делало любые слова бессмысленными.
Но Джервис снова атаковал Ваниэля, навязывая ему свой стиль борьбы.
Это с самого начала была безнадежная борьба, даже если бы Ваниэль преуспевал в этом виде борьбы. В некоторые моменты он осознавал себя лежащим на земле с пляшущими пятнами перед глазами и звоном в ушах от удара, который остался им незамеченным.
- Поднимайся - рявкнул Джеврис.
Еще раз пять Ваниэль оказывался на песке, поднимаясь с каждым разом все медленнее. Он попытался сдаться учителю. В четвертый раз он насмехался над собой, унижался, на пятый раз он мог только дышать, но учитель не принимал его капитуляцию.
За все время обучения Радевел никогда раньше не видел своего учителя настолько разозленным, как после победы Ваниэля в поединке. Он думал, что Ваниэлю нанесут лишь маленькое поражение, и никак не рассчитывал стать свидетелем бойни. Ван никак не соответствует по уровню подготовки Джевриса, а тот нападал на него так, как если бы Ван был мастером меча. И, даже Радевел мог видеть это.
Он вздохнул с облегчением, когда Ваниэль упал на спину, пробормотав, что сдается. Казалось, что маленький сопляк отделался лишь несколькими синяками и ушибами, пусть и достаточно серьезными.
Но Джеврис отказался принимать его капитуляцию и бил его плашмя мечом, и Ваниэлю пришлось поднять оружие, чтобы остановить его. Плохие предчувствия вернулись к Радевелу.
С каждым падением становилось все хуже и хуже. В шестой раз Ваниэль был так избит, что не смог подняться. Мастер меча нанес удар с такой силой, что щит сломался напополам. К ужасу Радевела рука юноши вывернулась под неестественным углом, который говорил о том, что у него сломано обе кости. И это было чудом, что обломки не пропороли мышцы и связки.
Глаза Джевриса горели нездоровым огнем.
Радевел, пытаясь сообразить, как помочь кузену, вдруг вспомнил про Лиссу. Она обученный воин и всегда защищает Вана. И неважно, что мастер Джеврис скажет в свое оправданье, он даже пальцем не посмеет тронуть леди, иначе он со свистом вылетит из цитадели. Даже если лорд Виттен не решится на это, то найдутся люди, сделающие это за него.
Радевел попятился от тренировочного поля и быстро скрылся за дверью, опасаясь, что его остановят.
От удара о землю у Ваниэля перехватило дыхание, от шока он ничего не ощущал, кроме какой-то неправильности происходящего. Попытавшись встать, он задел сломанную руку, и волна боли накрыла его, унося в спасительную темноту.
Когда он пришел в себя, он увидел бледное взволнованное лицо Лиссы. Она была в ярости. Она была так зла, что выразительный нос Ашкеронов трепетал от ярости.
- Ван, не двигайся, у тебя сломана рука - она стояла рядом с ним на коленях, мягко придерживая его руку, чтобы он не мог пошевелить ею.
- Леди, отойдите от него - в голосе Джевриса слышались отвращение и скука - Это обычный перелом, ничего страшного. Я наложу шину и мазь, все будет в порядке.
Лисса не поднялась с колен, но повернулась к мастеру меча так резко, что ее коса рассыпалась, и шнурок хлестнул Ваниэля по носу, как плетью.
- Вы сделали более чем достаточно, мастер Джеврис, - она рявкнула на него, - Я думаю, что вы забыли свое место.
На мгновение Ваниэль пожалел, что не видит лица учителя в этот момент. Но его рука начала снова болеть, и все мысли из головы тут же улетучились.
Обычно в Форст-риче не было штатного Целителя, но сейчас в замке гостила тетя Ваниэля, Серина. Она была беременна, и, опасаясь четвертого выкидыша, взяла с собой семейного Целителя. Лисса проследила, чтобы именно Целитель занялся рукой Вана, а не Джеврис.
- Ах, Ван, - Лисса неуклюже присела на край его кровати - Как тебе удалось влипнуть в такие неприятности?
Длинный, выразительный Ашкероновский нос, немного напоминающий клюв, и твердый подбородок вместе с решительным выражением лица выдавали её упрямство и непреклонность. Большинство людей вряд ли смогли бы прочитать какие-либо эмоции на ее лице, но Ваниэль достаточно хорошо знал Лиссу, чтобы заметить волнение в ее взгляде. Наконец она посмотрела на него.
Ваниэль постарался как можно яснее рассказать о случившемся. Лисса, положив подбородок на колени, внимательно слушала его. Когда он закончил, она вздохнула.
- Я думаю, нам просто не повезло, это все что я могу сказать. Ты не сделал ничего плохого, но все это может закончиться плохо...
- Лисса, Джеврис сегодня был особенно разъярен, и то, что ты сказала ему, очень его разозлило, - облизнул пересохшие губы Ваниэль, - Он наверняка пойдет к отцу, если уже не там.
- Мне нужно было сдержаться, не так ли? - девушка покачала головой, - Но в тот момент я думала только о том, чтобы он держался от тебя подальше.
- Я знаю, Лисс. Ты не виновата, но...
- ...Я привела его в бешенство. Но даже если я успею к отцу раньше учителя, он вряд ли станет слушать меня. Я для него всего лишь женщина, к мнению которой не стоит прислушиваться.
- Я знаю, но, пожалуйста, попробуй! - Ваниэль прикрыл глаза.
- Хорошо, - она соскользнула с постели и, наклонившись, поцеловала его лоб. - Попробуй поспать, как сказал Целитель, ладно?
Ваниэль кивнул.
Жесткая и независимая, как и вырастившая её покойная бабушка, Лисса осталась единственной, кто мог стоять перед лордом Виттеном с поднятой головой. Это не было неожиданностью - в роде Ашкерон каждое поколение рождалась хотя бы одна волевая женщина.
Леди Трисса в основном пребывала в состоянии беременности, чем безусловно гордилась, и воспитание своих отпрысков ее не интересовало. Их воспитанием занимался кто придется, до того момента, пока они не вырастут достаточно для того чтобы быть полезными и войти в ее окружение. Лиссу взяла на себя бабушка, а сама Лисса - Ваниэля. Они сильно привязались друг к другу, и девушка готова защищать его как львица.
Итак, Лисса отправилась на поиски отца, оставив его одного, и к сожалению не вернулась сразу к Ваниэлю, не найдя лорда Виттена. Ваниэль почувствовал себя очень уязвимым, когда отец ворвался в его крошечную отштукатуренную комнатку, как бог грома.
У него кружилась голова от боли и от медикаментов, прописанных Целителем. Ваниэль лежал на спине в своей постели, стараясь не двигаться, комната плыла и качалась вокруг него. Его начало тошнить, и все, что он хотел, это чтобы его оставили в покое. И последним человеком, которого он хотел видеть, был отец.
Времени, данного лордом Виттеном, Ваниэлю хватило лишь чтобы едва-едва сообразить, что его отец перед ним.
- Что это за мошенничество?! - заорал лорд, заставив Ваниэля вздрогнуть и страстно пожелать заткнуть уши, - О боги, щенок, за это тебе вторую руку надо сломать!
- Это не мошенничество! - не вовремя запротестовал Ваниэль. Он старался сидеть прямо, но эти попытки только увеличивали боль. Он отклонился назад и оперся на локти. От боли в сломанной руке он заскрежетал зубами.
- Я, - задыхаясь, процедил сквозь зубы Ваниэль, - Я просто сделал так, как Сэлдасэн.
- И кто же этот Сэлдасэн? - прорычал отец, сверкнув глазами из-под нахмуренных темных бровей, - Только трус боится встретиться с противником лицом к лицу и будет бить в спину, не так ли?
- О боги, что же я натворил! - пытаясь отвлечься от головокружения, Ваниэль судорожно вспоминал, был ли "Тракт о войне и тактике" герольда Сэлдасэна одним из тех, что он позаимствовал из библиотеки без разрешения или из тех, по которым он должен был учиться.
- Ну же! - нахмурился лорд Виттен, становясь похожим на демона. Его темные волосы и нахмуренные брови лишь усиливали это впечатление. От боли и лекарств Ваниэлю стало казаться, что у отца есть аура, сияющая сердитым красным светом.
-Отец, почему же ты не можешь поверить в то, что я тоже могу быть прав?
Ваниэль с облегчением вспомнил, что эта книга была обязательной для обучения, и он сдавал наизусть главы из нее своему наставнику Исталу.
- Это герольд Сэлдасэн, отец, - вызывающе сказал он, найдя в себе силы для возражений. - Это из книги по тактике, которую наставник Истал давал мне. Он сказал: "Пусть каждый человек, который должен идти в бой, использует свои таланты, не привязывая себя к определенному стилю боя. Пусть гибкий и ловкий использует свою скорость, одевая лишь легкие доспехи, и дерется в небольших стычках. Пусть мощный и крепкий стоит плечом к плечу со своими товарищами на поле боя, создавая непреодолимую врагом стену. Пусть слабый человек с хорошим глазомером может эффективно использовать лук, да будет битвой Герольда использование его мудрости, а не тела, а битва Герольда-мага - магической, а не на мечах. И пусть никто не сможет назвать трусом того, кто откажется от того, на что не годится", - всплывшая цитата наполнила его решимостью, - И я никого не бил в спину! Даже если это сказал тебе мастер Джеврис, я этого не делал!
Лорд Виттен смотрел на своего старшего сына с удивлением. На мгновение Ваниэлю показалось, что он смог убедить отца, привыкшего слышать от него поэтические цитаты, а не выдержки из военных трактатов.
- Заучил какую-то чертову книжку, да? - прорычал лорд Виттен, разрушая надежды Ваниэля, - Разве может какой-то Герольд-простолюдин что-то знать о военном искусстве? Послушай меня, мальчик, - ты мой наследник, мой первенец, и ты знаешь, что Джервис должен обучать тебя, если ты хочешь унаследовать мой титул! И если он говорит, что ты смошенничал, значит, это так и есть.
- Но я этого не делал! И я не хочу быть лордом, - запротестовал Ваниэль. Лекарства ослабили его самоконтроль, и он сказал то, что давно держал за зубами.
Это немного остудило лорда Виттена. Он посмотрел на него так, как будто он сошел с ума, или, как говорят в Карсайте, если бы у него выросла вторая голова.
- Великие боги, мальчик, - сумел проговорить лорд после нескольких минут ледяного молчания - Что ты хочешь?
- Я... - осекся Ваниэль. Он не мог сказать отцу, что хочет стать Бардом.
- Ты - неблагодарный щенок! Ты будешь учить то, что я тебе скажу, и делать то, что я прикажу. Ты мой наследник, и ты исполнишь свой долг передо мной и перед людьми, даже если ты будешь при смерти, ты выполнишь его! - с этими словами он выбежал, оставляя Ваниэля наедине с его болью, гневом и унынием. Ван почувствовал, как его глаза наполняются слезами.
- О, боги, что он ожидает от меня? Почему я никогда не могу угодить ему? Что мне надо сделать, чтобы убедить его, что я не могу быть тем, кем он хочет меня видеть? Может быть, мне надо умереть для этого?А теперь, теперь моя рука так болит, что я сомневаюсь, смогу ли я ею пользоваться.
- Ван... - неожиданный звук голоса заставил Ваниэля вздрогнуть и открыть глаза. Радевел осматривал его, приоткрыв дверь. За его спиной слышались возня и шепот, - Ты в порядке?
- Нет, - Ваниэль подозрительно посмотрел на своего кузена, - Какого черта ему нужно?
- Догадываюсь. Должно быть, болит, - выразительно подняв свои густые брови, откликнулся Радевел.
- Да, мне больно - воскликнул Ваниэль с растущим раздражением.
- Ты наблюдал и ничего не сделал, чтобы остановить его, дорогой кузен. И ты даже и не подумал защитить меня от отца. Никто этого не сделал...
Радевел прошел в комнату, не заметив состояния брата.
- Ты бы видел его, я имею в виду тот удар, расколовший твой щит. Ты упал и твоя рука...
- А не пошел бы ты в ад! - закричал Ваниэль в гневе, почти готовый убить его, - И забирай с собой всех этих стервятников, столпившихся за дверью.
Радевел шокировано и немного с обидой посмотрел на кузена. Но Ваниэля это не волновало. Он думал только о том, чтобы Радевел, да и все, кто был на площадке, оставили его в одиночестве.
Наконец, оставшись один в комнате, Ваниэль погрузился в сон, наполненный осколками его несчастливой мечты. Когда он проснулся, то обнаружил, что мать позаботилась о переезде его младшего брата Микаэля из комнаты.
Что ж, что-то изменилось. Леди Трисса обычно не интересовалась своими детьми, если только она не могла получить от них что-либо. Хотя Ваниэль входил в её свиту уже пять лет, продемонстрировав свой невероятный талант к музыке. И леди Трисса, не желая лишится своего личного Барда, решила позаботиться о его полном выздоровлении.
- Не шуми - она яростно шипела на Микаэля с нескрываемым раздражением на своем красивом лице. - Ты можешь разбудить его, а Целитель сказал ему спать.
- Я бы в любом случае перебрался во взрослые комнаты, миледи - равнодушно пожал плечами тринадцатилетний Микаэль. - И нельзя сказать, что я сильно расстроен.
Тебе бы не помешало поучиться у Ваниэля манерам, Микаэль, - хотя Ваниэль не мог видеть мать, он уловил раздражение в ее голосе.
- Невозможно сделать из шелка шерсть. - Он посмотрел на Ваниэля через пляшущее пламя свечей. - Мой брат, кажется, проснулся. Привет, павлин. Они переводят меня на нижние этажи, поэтому комната остается в твоем полном распоряжении.
- Вон, - приказала леди Трисса, и Микаэль удалился с бессердечным смешком.
Какое-то время Ваниэль провел с матерью, которая суетилась и плакала над ним, явно потакая своей страсти к театральным представлениям. С этим было почти так же трудно иметь дело, как и с яростью лорда Виттена. Он никогда раньше не становился объектом её заботы.
- О, боги, уберите её куда-нибудь. Куда угодно, мне все равно - растеряно думал Ваниэль.
Он должен держаться и уверять её, что с ним все будет в порядке, хотя сам не был в этом уверен. Истерические причитания леди Триссы действовали ему на нервы, поэтому приход Целителя, прогнавшего всех из его комнаты и принесшего тишину, он воспринял как ответ на его молитвы.
Несколько недель пронеслись мимо Ваниэля, воспринимавшего мир сквозь пелену снадобий. Его мать или её приближенные леди постоянно находились рядом с ним. Стоило ему немного оправиться, как они начали с ним заигрывать. Он уже готов был выть от их присутствия. Особенно его раздражала Мелена - горничная леди Триссы.
- Нет - Ваниэль пытаясь успокоиться досчитал до десяти. Дважды.
- Может быть, принести вам что-нибудь выпить? - она подошла поближе и, слегка наклонившись к нему, послала ему соблазнительный взгляд.
- Нет, спасибо - Ваниэль устало прикрыл глаза.
- Может...
- Нет! - проворчал он, уверенный, что лежать без сознания лучше, чем выслушивать вопросы Мелены.
Услышав всхлип, он немного приоткрыл глаза, чтобы рассмотреть её. Раздался ещё один всхлип, и её щеке скатилась крупная слеза.
Мелена была очень хорошенькой, и она, одна из всех приближенных к матери дам, сумела перенять её умение красиво плакать, не покрываясь красными пятнами. Ваниэль знал, что и Микаэль и Радевел хотели бы оказаться в её постели. И он также знал, что она решила получить его. При этой мысли он похолодел.
Она всхлипнула еще жалобнее.
- Неделю назад я бы извинился перед ней и разрешил бы сделать что-нибудь для меня. Это сделало бы ее счастливой. Но это было неделю назад. Сейчас все происходящее- просто игра для неё, которой она научилась у матери. Мне надоело играть. Я до смерти устал от этих игр.
Проигнорировав Мелену, Ваниэль закрыл глаза и молился, чтобы лекарства поскорее подействовали. Через какое-то время зелья наконец усыпили Ваниэля давая ему немного времени отдохнуть от всех.
- Ван? - этот голос вывел его из беспокойного лихорадочного сна. Ваниэль открыл глаза. На краю его постели сидела Лиса, одетая в кожаный дорожный костюм.
- Лис... - начал Ван и неожиданно понял, что означает её внешний вид - О, боги!
- Ох, Ван, прости меня. Я не хочу оставлять тебя, но отец сказал, или сейчас или никогда... - заплакала Лисса. Она не была столь же красива, как леди Трисса, зато её слезы были искренние. - Ван, скажи, что ты не сердишься!
- Эээ... Все в порядке, Лис - он сумел проговорить, не смотря на комок в горле, - все в порядке. Я знаю, ты должна это сделать. Боги, Лисс, ты должна уехать!
- Ван, я найду способ помочь тебе, я обещаю. Мне почти восемнадцать, и я свободна. Отец знает, что гвардия - это единственный путь для меня. За два года он не получил ни одного брачного предложения. Отец не осмелится мешать мне, иначе он никогда не сможет избавиться от меня. Ты сейчас в достаточной безопасности. Если кто-нибудь осмелится причинить тебе вред, то Целитель говорит, что ты можешь послать протест в Приют. Может быть со временем, когда ты поправишься, я смогу найти способ, чтобы увезти тебя отсюда...
В её голосе было столько надежды, что Ваниэль не смог сказать ничего против.
- Поезжай, Лисс. Я буду в порядке.
Она обняла его и, поцеловав, вышла из комнаты. И только после того как стихли её шаги, он позволил себе заплакать. Лисса - его единственная поддержка в этом замке, единственная любившая его без оговорок, - уехала.
После этого он ему стало все равно, что о нем думают. Если он всем безразличен, то почему же он должен заботиться о том, чтобы быть вежливым с ними.
"Броня - это нечто большее, чем просто защита. Шлем скрывает лицо, и противник превращается в загадку."
Сэлдасэн считал так, так же, как и те двое.
Узкие прорези шлема не давали никаких подсказок. Два противника обнажили свои клинки и, выполнив традиционное приветствие, отступили на двадцать шагов, чтобы оказаться в противоположных краях площадки. Яркое полуденное солнце висело над их головами, практически не давая тени. Двенадцать воинов стояли по краям площадки. Палящие лучи солнца превратили траву в легкую золотистую солому.
Один из борцов был высок и как-то опасно изящен. Даже броня не смогла скрыть его великолепную мускулатуру. Каждое его движение было очень точным, броня выглядела старой и какой-то потертой, - все это выдавало в нем профессионала.
Второй боец был примерно на голову ниже противника. Его новая амуниция блестела на солнце. Несколько неуклюжие движения выдавали его легкий страх перед противником.
И все же ему хватило храбрости начать поединок первым. Не дожидаясь противника, он издал не слишком уверенный боевой клич и побежал по засохшей траве к высокому воину. Он решил начать бой с нижней атаки.
Его противник даже не сдвинулся с места, а просто прикрылся своим старым щитом. Меч, попав по металлическому щиту, издал мерзкий скрежещущий звук. Высокий боец, защищаясь щитом, сделал обманную атаку мечом, резко лишил противника опоры и толкнул его. Молодой боец, потеряв равновесие, упал на спину. Его меч отлетел в сторону. На какое-то мгновение он потерял ориентацию. Придя в себя, боец попытался встать, но ощутил клинок около своего горла.
- Если вы убьёте меня, мастер Джеврис, то кто будет чистить вашу кольчугу? - произнес боец, снимая шлем, что позволило опознать в нем Радевела.
Меч даже не дрогнул.
- О, хорошо, я сдаюсь, - произнес юноша с горькой усмешкой.
И тут же меч вернулся в ножны. Джеврис проделал это с такой легкостью, как будто бы его меч ничего не весил. Сняв шлем, мастер встряхнул волосами и протянул Радевелу его меч тем же точным движением.
- В следующий раз ты должен немедленно сдаться, мальчишка, - прорычал наставник - Если твой противник примет твое промедление как отказ, то ты будешь уже холодным трупом.
Мастер, даже не дожидаясь сердитого согласия Радевела, уже окликнул Микаэля.
Ваниэль фыркнул, поскольку Джеврис, нахлобучив свой шлем, вернулся в ту же позицию.
- Остальные сегодня занимаются самостоятельно, разбившись на пары - прогрохотал голос мастера.
- У Джевриса нет учеников, есть только цель - проносились мысли Ваниэля, наблюдающего за происходящим из окна - Лишь отец может противостоять ему. Из-за этого мастер становится с каждым днем все требовательней и противнее. Всем своим видом он показывает, что он может победить любого, затрачивая не более половины своих умений. Ублюдок.
Ваниэль откинулся на подушки. Он тренировал свою поврежденную руку, пытаясь вернуть ей силу и ловкость. Пока же половина аккордов, издаваемых его лютней, получались фальшивыми.
- Я никогда не смогу играть правильно... Как у меня может это получится, если я временами вообще не чувствую руку.
Прикусив губу, он снова бросил взгляд на улицу. Лучики солнца, отраженные шлемом Микаэля четырьмя этажами ниже, заставили его прищуриться.
- Сегодня вечером они, постанывая и смазывая ушибы, будут хвастать о том, как долго они выстояли против мастера Джевриса... Но это все не для меня... С меня достаточно одного перелома. Я хочу встретить своё шестнадцатилетие без переломов.
Крошечная комнатка в башне, где скрывался Ваниэль во время тренировок, была еще одной причудой деда Джозерлина. Это любимое потайное место Ваниэля и, в настоящее время, самое безопасное. В комнатку можно попасть только единственным путем - через маленькую, в половину человеческого роста, дверку в чулане библиотеки. Окно выходило на ту же сторону, что и окно из комнаты Ваниэля.
В любое время Ваниэль мог пробраться из своей комнаты сюда по карнизу и залезть в узкое окошко, что он и делал в любую погоду, и даже поздней ночью. Широкий карниз не позволял разглядеть его передвижения снизу.
Необычный уголок клиновидной формы - это единственное помещение, оставшееся на этаже. Остальная часть этажа была занята дымоходом, и выход на крышу заканчивался трубой. Благодаря этому в комнатке было тепло и уютно даже в самую плохую погоду.
Уже не однократно Ваниэль прятался здесь, когда его кто-нибудь начинал искать, или просто скрывался от шума. Чисто Джозерлиновское изолированное расположение комнаты помогало Ваниэлю. Это было прекрасно. Помимо тех инструментов, что Ваниэль принес в убежище, он нашел там еще два - арфу и гитару. Здесь они были в безопасности от грубых рук и шуток его братьев, и юноша практиковался без всяких помех.
К тому же у него была возможность в любое время проскользнуть незамеченным в библиотеку за книгой.
В углу стоял старый стул со свечами, благодаря чему Ван мог читать при плохом освещении.
Под окном Ваниэль сложил подушки так, чтобы иметь возможность наблюдать за тренировкой братьев и кузенов, в то время как он играл... или пытался играть. Это хоть немного развлекало его. Боги знают, у него не так много поводов для улыбки.
Ему было очень одиноко, после отъезда Лиссы. Он не мог скрыться от этого в своей комнате.
Во время его болезни всех его братьев и кузенов переселили во взрослые комнаты этажом ниже, вместе с Микаэлем. Ваниэль же остался в детский покоях, даже после того, как Целитель снял гипс.
Его братья всегда жаловались на его игру на лютне и говорили отцу о том, как они счастливы жить в отдельной комнате от Ваниэля. Возможно, лорд Виттен, вспоминая о близости взрослых комнат к своим покоям, чувствовал то же самое. Ваниэля совсем не волновал этот факт, для него это означало, что комната была в его полном распоряжении. Мелочь, добавляющая в его жизнь немного комфорта.
Его другое убежище, зимний сад, стало недоступным. Его слишком легко можно было найти там. К тому же в последнее время появилось ещё одно неудобство - леди и подопечные его матери постоянно флиртовали с ним. Ван мог бы даже наслаждаться этим, если бы не тот факт, что все они хотели большего, чем романтические встречи, при полном поощрении леди Триссы. Юноша же был не готов к такому повороту событий.
В это время Джеврис шаг за шагом теснил Микаэля к краю площадки.
- Дураки! - презрительно думал Ваниэль, рассматривая свою поврежденную руку - Почему же они позволяют ему издеваться над собой? Как они могут день за днем подставляться под его удары, давая ему возможность проломить им череп с такой же легкостью, с которой он сломал мою руку?
Гнев завладел юношей при одном воспоминании о первой встрече с мастером после получения травмы - глаза Джевриса светились злорадным удовлетворением.
- Он мог бы смягчить свой удар. С его мастерством это не трудно, но этот ублюдок хотел сломать мне руку.
Ну что ж, по крайней мере у него есть безопасное место, в котором он может не волноваться, что его найдут Джеврис или отец. Вряд ли кто-нибудь из них полезет по карнизу, даже если вспомнят о существовании этой комнаты.
Ваниэль разительно отличался от своих братьев, выглядевших как истинные Ашкероны - крепкие, ширококостные, как плуговые лошади. Ваниэль внешне был похож на мать, что давала лорду Виттену ещё один повод придраться к нему.
Ван со злорадством наблюдал, как Микаэль пропустил удар по шлему.
- Должно быть, ему выбило все мозги. Ха, и поделом ему! Хочет стать великим воином, жердь каменноголовая. Дурак, не видящий дальше собственного носа. Если бы он увидел настоящее поле битвы, я уверен, он бы обмочился. Все что он может - это проламывать черепа ради "чести".
Не то, чтобы Ваниэль видел реальное поле боя, но он обладал гораздо более развитым воображением, чем у всех остальных членов его семьи. Ему не составляло труда представить, к чему бы привел этот удар в реальной битве. Он всегда реально смотрел на героические баллады. В отличие от остальных, он читал не только тексты баллад, но и все летописи, рассказывающие правду о великих битвах и о последующем времени, - списки мертвых, раненых, искалеченных. При сложении таких получалось значительно больше выживших героев.
Ваниэль хорошо представлял, в какой список он попал бы, если бы поучаствовал в битве. Этот урок он выучил слишком хорошо.
Кроме всего прочего, лорд Виттен читает ему нравоучения о его обязанностях и долге перед людьми.
- Боги! Я себя чувствую не лучше любого осла из конюшен! Обязанности... - Ван с грустью смотрел вдаль на владения, - Почему я? Микаэль был бы в тысячу раз лучшим лордом, чем я. И главное, ему это нравится. Почему же я не поехал с Лиссой?
Отложив лютню, юноша нашел в стопке пергаментов письмо Лиссы, которое ему тайком отдал Тревор Кори.
Он сломал печать и тщательно разгладил письмо. Лисса использовала хорошие чернила, что позволяло легко прочесть их, не смотря на то, что они были немного запятнаны.
"Ах, Ван, если бы ты только был тут! Не могу выразить словами, как я скучаю по тебе. Девочки в академии довольно милы, но не слишком умные. Они немного напоминают наших кузенов. Я знаю, что должна была написать тебе раньше, но у меня не было возможности сделать это. Твоя рука, должно быть, уже зажила. Почему же наш отец так слеп! То, чему меня сейчас учат - это то, что ты показал на арене..."
Поднявшаяся волна гнева от предвзятого отношения лорда Виттена заставила Ваниэля прервать чтение, чтобы успокоится.
"Но мы знаем, на что он способен, поэтому не спорь с ним, милый. Делай только то, что ты мне рассказывал. Так будет не всегда, правда. Только держись. Я сделаю все что смогу. Лорд Кори выглядит благоразумнее нашего отца, и ,возможно, я смогу получать от него новости о тебе. Будь благоразумен, не давай отцу поводов для недовольства.
С любовью.
Лисса."
Юноша свернул письмо и грустно вздохнул.
-Ох, Лисс. У меня нет ни одного шанса. Отец никогда не позволит мне уехать к тебе, особенно после случившегося. "Так будет не всегда...", хм? Я думаю, что это так. Я вероятно не переживу следующего боя с Джервисом. Боги, почему меня никогда не спрашивают о моих желаниях, а даже если и спросят, то не прислушаются к ним.
Он задумчиво посмотрел на суетящееся фигурки внизу. Резко развернувшись, Ваниэль положил лютню на самодельную полку.
- Всюду я получаю одинаковый совет. От Лиссы "не бороться, делать все, что скажет отец". Даже причитания матери говорят тоже самое. Она не глупа, и если бы она действительно заботилась обо мне, то нашла бы способ повлиять на отца. Но она не заботится - возможно, это стоило бы ей слишком дорого. И когда я пытался рассказать отцу Лерену о том, что действительно произошло на площадке и про Джевриса...
Ваниэль вздрогнул. Лекция о сыновьем долге и "надлежащем мужском поведении" запомнилась ему надолго.
- И все потому что я отказался покорно подставляться под удары, ломающие мои кости. Все считают что я делаю что-то не так, но я не понимаю почему! Моя последняя надежда на понимание отца Лерена рухнула. Я думал, что он как священник поймет меня, но нарвался только на очередные нравоучения.
Он тут же почувствовал себя в ловушке, и его безопасное убежище превратилось в тюрьму. Ван не мог выйти из комнатки, не опасаясь быть пойманным. Один его промах - и мастер Джервис с мстительным ликованием возместит все то, что он сумел избежать. Юноша задумчиво смотрел на легкие облака, плывущие над лесом и лугом. Это было поразительно красиво; лето только начиналось, и легкий бриз донес до него аромат луговых цветов.
- Завтра я должен отправиться с отцом на объезд владений. И я никак не могу избежать этого. Отец заберет меня, как только я спущусь на завтрак.
Это было новой обязанностью Вана после его выздоровления, которая доставляла ему мучения. Все было почти так же плохо, как и на занятиях с мастером Джервисом. Ваниэлю становилось не по себе при мысли о фермерах, об их пристальных взглядах, пытающихся рассмотреть его душу. Если не они, все бы было не так плохо - всего лишь еще одна лекция об обязанностях лорда перед арендаторами, занимающихся сельским хозяйством для него и фермеров. Это было бы не худшим испытанием. Но все эти люди, сверлящие его подозрительными взглядам и чего-то ожидающие от него...
- Я не хочу, чтобы они на меня так смотрели! Не хочу ответственности за их жизни! Я же ничего не знаю - не знаю, что делать при засухе или нападении. Я не смогу.
Ваниэль встал на колени около своих инструментов и, положив на них руку, размышлял о своей мечте стать Бардом. До травмы он часто представлял себя придворным Бардом, и не в таком глухом углу как Форст-рич, а в одном из Великих Дворов, например, Гирефолконе или Саусрон-Кипе. А может даже и в Валдемаре. В мечтах Ваниэля его окружали поклонники - прекрасные леди и высокие лорды, с восхищением внимающие ему. Он позволял мечтам уводить его в иную жизнь, где ему внимал бы даже Совет Валдемара, начиная с самой королевы Элспет. Ваниэль мог представить все настолько четко, что он чувствовал изысканный аромат духов, слышал звенящую тишину, замершую в ожидании его песни...
Теперь он лишился даже этого. Ему приходится играть в одиночестве после отъезда Лиссы, слушавшей раньше его новые мелодии. Она была отличной критиком, так как имела хороший слух и разбиралась в музыке, поэтому могла непредвзято оценить его работу. Только она и, может быть, леди Трисса не считали его увлечение музыкой чем-то позорным. Но о его мечте стать Бардом знала лишь Лисса.
Он ни разу не играл перед придворными дамами его матери, так как его абсолютно не интересовало их мнение.
- Виттен, - услышав пронзительный голос матери, Ваниэль замер, боясь даже вздохнуть. Он медленно встал на колени, избегая малейшего шума. Они не должны найти его убежище!
- Виттен, зачем ты меня позвал? - в её голосе Ваниэль услышал недовольство и раздражение.
Юноша задержал дыхание, услышав стук захлопывающейся двери и тяжелые шаги отца, прошедшего по библиотеке.
- Я отсылаю Ваниэля - наконец после долгой тяжелой паузы резко сказал лорд Виттен.
- Что!? - закричала Трисса - Ты как... когда... почему? Во имя богов, Виттен, зачем?
Тело Ваниэля стало непослушным, а в груди появилась тяжесть.
- Ни я, ни Джервис не можем повлиять на мальчика. Я отправляю его туда, где из него сделают толк - прорычал Виттен.
- Ты не можешь этого сделать! Вы оба считаете, что "сделать из него толк" - это вынудить его стать тем, кем он никогда не сможет - у леди Триссы начиналась истерика. - Вы выставляете его против мужчины вдвое больше и сильнее его и требуете...
- Чтобы он вел себя как мужчина! Наш сын - нытик, Трисса. Он больше волнуется за сохранность своего симпатичного личика и тонких ручек, чем о чести, и ТЫ потакаешь ему в этом. Трисса, мальчик стал щёголем, павлином, но хуже того - законченным трусом!
- Трусом! Как ты можешь такое говорить, Виттен? - голос матери наполнился презрением. - Он просто слишком умен, чтобы подставляться под удары твоего драгоценного мастера.
- И что же он делает? Бежит и скрывается, и только из-за какой-то однажды сломанной руки! Великие боги, я в его возрасте ломал все свои кости хотя бы по разу!
- О, это показывает Вашу честь? - усмехнулась Трисса - А может быть Вашу глупость?
Ваниэль был в шоке - его мать противостояла отцу. Он никак не мог поверить в это.
- Это показывает готовность учиться, несмотря на небольшой дискомфорт. - сердито заметил Виттен - Благодаря тебе и твоим дамам Ваниэль может лишь подобрать тунику в тон его глаз да спеть песню о любви. Ты испортила его, Трисса. Теперь он избегает трудностей, в отличие от Микаэля, и не желает брать на себя никакой ответственности!
- Я полагаю, ты бы предпочёл, чтобы он походил на Микаэля, - едко парировала мать, - Ты бы хотел, чтобы он зависел от твоих слов, никогда не задавал вопросов, не перечил тебе...
- Проклятье! Мальчик не знает своего места! Его голова заполнена бесполезными мечтами - расстроено взревел лорд.
- Не знает своего места? И только потому, что он может думать самостоятельно? Или из-за того что он может прочитать и написать не только свое имя? Боги, Виттен, ты как попугай повторяешь все за этим священником Лереном. И ты отсылаешь Вана только потому, что он не отвечает твоим стандартам. Ваниэль - любознательный ребенок, а Лерену не нравятся вопросы... - Трисса уже практически кричала, - Этот священник управляет тобой, и ты повинуешься ему во всем, даже если он скажет тебе не дышать.
- А, вот и нашлась причина неожиданной поддержки матери - растеряно думал ещё не отошедший от шока Ваниэль - Она недолюбливает Лерена, и сын просто удобный повод рассорить лорда Виттена с близким другом. Однако Триссе не удастся сделать это таким образом.
- Я ожидал чего-то подобного - прогрохотал Виттен - Это не обсуждается, Трисса. Мальчик поедет, нравится тебе это или нет. Я посылаю его к Савиле. Она не потерпит всей этой ерунды. Как только Ваниэль окажется в окружении не менее симпатичных людей, ему придется чему-нибудь научиться помимо распевания баллад и любования собой!
- Савиле? К этой старой ведьме? - голос матери начал срываться на крик. Ваниэлю тоже захотелось завопить от ужаса.
Он слишком хорошо помнил единственную встречу с тетей Савилой...
"Он низко поклонился седой незнакомке, одетой в белоснежную форму Герольда. Она, ушедшая из дома в четырнадцать лет вПриют и ставшая Избранной сразу после пересечения городских ворот, была идолом для Лиссы. Лисса приставала с расспросами к бабушке Ашкерон, знавшей Савилу. Ваниэль не мог понять почему, но если Лисса так восхищалась ею, то в ней наверняка есть что-то большее, чем кажется на первый взгляд.
Какая жалость, что Лисса навещала кузенов как раз в ту неделю, когда её кумир приехала в родной дом. Ваниэль подозревал, что все это было задумано лордом Виттеном заранее.
- Итак, это и есть Ваниэль? - сухо сказала женщина -Симпатичный мальчик. Я надеюсь, что он все-таки нечто большее, чем просто красавчик.
Ваниэль почувствовал строгость в её голосе и, выпрямившись, посмотрел на неё холодным, как он надеялся, взглядом. Она была очень похожа на отца, как и у Лиссы и отца её Ашкероновский нос, походил на острое лезвие, сокрушающее все на своем пути.
- О, не смотри на меня так, ребенок! - расхохоталась Савила - Более опытные мужчины, чем ты, не смогли заморозить меня взглядом.
Ваниэль вспыхнул, а она,не обращая на него внимания, повернулась к его матери, сжимающей платок.
- Трисса, мальчик проявил хотя бы какой-нибудь признак Даров или Таланта?
- Ван красиво поет, он ничуть не хуже любого Барда...
- Потенциал есть, но еще не активный - женщина глянула на него - Какая жалость, я надеялась, что хоть кто-нибудь из нашей семьи унаследует Дар. Вы можете, конечно, послать детей в услужение королеве, но у девочек нет ни крупицы Дара, а мальчики еще хуже чем этот...
Лицо Ваниэля загорелось, когда она махнула на него рукой.
- Трисса, я увидела все, зачем приехала, и более не буду злоупотреблять вашим гостеприимством.
Из всего услышанного Ваниэль решил, что Савила не столь ужасна, в отличие от брата, хотя её характер столь же холоден и труден. Ваниэля очень удивило, что тетушка никогда не была замужем, хотя и не представлял никого, кто бы мог терпеть её неуступчивый, ледяной нрав. Он никак не мог понять, почему же его теплая, любящая Лисса хочет походить на неё."
В данный момент Трисса истерично плакала в библиотеке, а лорд Виттен не предпринимал никаких усилий чтобы успокоить её. Ваниэль понял, что у него нет никакой возможности избежать поездки. Несвязная истерика матери была её последним козырем, не оставляющим у него ни единого шанса.
- Ты бесчувственный монстр - сквозь плач расслышал Ваниэль. Затем раздался частый стук каблучков - леди выбежала из библиотеки, а за ней послышались и тяжелые шаги лорда.
Звук закрывающейся двери библиотеки вызвал ощущение захлопнувшейся крышки гроба.