глава "Ухаживание и свадьба" книги Леопольда Вагнера "Обычаи, традиции и ритуалы: их происхождение и значение".
170. Соединение рук над потоком было одним из излюбленных обрядов, символизирующих верность в древности. В нем заключается особый смысл. Современный поэт прекрасно сказал об этом:
Как вода у ног, что все время течет,
Я прошу у тебя вечной любви всю жизнь, в горе и радости.
171. Один из самых популярных любовных обычаев прошлых дней-Gimmal Ring, название происходит от латинского gemellus, соединенный, так как кольцо представляет собой две полосы, соединенные друг с другом зубцами, это позволяет им быть разделенными при обручении, и позволяет соединить их, когда обрученные сочетаются браком у алтаря Гименея. Это кольцо придумали, чтобы заменить разломанную монету, которая у франков была обычным знаком заключения сделки. Когда помолвленные таким образом давали клятвы верности друг другу, половинки таких монет наделялись мистическими свойствами в силу клятвы верности, которой они обменивались. Иногда монету не разламывали, а просто сгибали, и одна из сторон носила ее на шее на ленточке, это было своего рода талисманом от болезней и злых духов. В этом можно увидеть источник поверья, согласно монета с отверстием является счастливой. Много упоминаний о согнутой монете встречаются в произведениях старинных драматургов.
172. Кажется, что прядь волос должна быть воспринята мужчинами и женщинами как дар любви. Но это не было изначальным значением обмена такими ценными дарами. В древности, когда знатного человека брали в плен на войне или во время путешествия, его родственники обычно узнавали об этом, получив прядь его волос.
173. Когда влюбленный сидит у ног своей возлюбленной, тем самым он отдает дань уважения ее красоте, как это делали в древности люди обоих полов. Во времена Елизаветы такое почитание считалось законным правом всех дам, за которым ухаживали, и, чтобы найти своим поклонникам занятие, они давали им сматывать шерсть в клубки. Счастливые дамы!
174. Брачный поцелуй у алтаря - вот и все, что осталось нам от древней церемонии, которая в течение долгого или короткого периода времени предшествует настоящему брачному обряду в зависимости от обстоятельств. Это была помолвка или торжественное обручение. Говоря в общем, если нареченный принес в дар обручальное кольцо нареченной, они становились связанными обязательствами, но в то время, когда появился обычай, согласно которому Церковь присутствовала на всех значимых жизненных событиях, публичное обручение, в которое были вовлечены все, кто жил рядом, было вполне обыденным событием. Кроме того, часто случалось так, что влюбленный житель деревни не был настолько состоятелен, чтобы дать своей возлюбленной что-то иное, кроме обручального поцелуя. Когда наступал удобный случай, он, естественно, изъявлял желание, чтобы все его знакомые были свидетелями того обстоятельства, что юная леди была торжественно с ним обручена, что означало, что он намерен жениться на ней при первой же возможности. Это был обручальный поцелуй, который отмечал различие между сделкой, полной чувств и той, что носила чисто мирской характер. Простого соединения рук с последующим произнесением слов было достаточно, чтобы утвердить все обычные сделки, но когда стороны соединяют и руки, и губы, они вдыхают друг в друга дыхание жизни и их единение становится полным. Но поцелуй и соединение рук всего лишь часть церемонии обручения. Как и современные евреи, обрученные проходят через церемонию, которая отличается от нынешней брачной церемонии тем, что формулы обещания выражаются не в настоящем времени, а в будущем. В заключение они угощают друг друга чашей вина, как сейчас это делают евреи и русские. Это угощение друг друга вином, следует заметить, есть не что иное, как древний обычай, согласно которому сторону пьют вино при утверждении сделки.
175. Брак посредством похищения был повсеместно распространен в доисторические времена, и сейчас его можно встретить у первобытных народов. Олдфилд, говоря о маори, пишет: 'В Австралии мужчин больше, чем представителей противоположного пола, и, следовательно, многим мужчинам в каждом племени для комфортного существования недостает одной необходимой вещи- жены, которая, строго говоря, является рабом, вьючным животным, поставщиком продуктов и объектом, на котором можно вымести все, что обычно люди стесняются выказывать друг другу. Таким образом, у тех, кто желает иметь такой предмет роскоши, возникает необходимость похитить женщину из какого-нибудь другого племени, и в своих поездках, чтобы удался столь похвальный замысел, они часто подвергаются лишениям, сравнимым с теми, которые они испытывают, когда пытаются утолить жажду кровной мести'. Разница в численности полов позволяет удовлетвориться приведенным здесь объяснением, но используют этот способ не только дикие народы. Жесткое обращение с младенцами женского пола у китайцев, столь справедливо осужденное христианами - всего лишь одна из форм предосторожности, принимаемых варварскими народами, для того, чтобы одна часть населения не стала обременять другую. В обществе, которое ведет борьбу, женщина ни охотится, ни участвует в военных действиях, она ничего не делает, тем не менее, ест. У турков и арабов, когда в семье рождается сын и наследник, все радуются, но когда мать рожает девочку, к ней относятся с презрением и с ней часто разводятся. В чем можно быть уверенным: когда общества недалеко ушло от состояния варварства, дочери нередко своими родителями считаются только объектом, который можно передать их предполагаемым мужьям, как только они достигнут брачного возраста. Непосредственно же занятие сельским хозяйством стимулировало человека к приобретению, хотя бы для того, чтобы облегчить свой труд, и такая собственность была представлена скотом, изначальная же система брака была изменена в то, что зовется браком посредством покупки. Во многих частях мира жен обменивают сейчас на столько же голов крупного рогатого скота. Подарки, которые молодой северо-американский индеец должен положить перед своей будущей скво, есть всего лишь иная форма платы за приобретение ее. У браминов Индии сейчас отец невесты, подводя ее к жениху, говорит: 'Мне больше нечего с тобой делать, я отдаю тебя во власть другого', а тот должен быть отвергнут, как только появлялся соперник, который мог предложить дары отцу более богатые, чем его собственные. И у нас присутствие отца на брачной церемонии делает его стороной сделки, которая во времена феодализма носила характер большей частью коммерческий. Несколько поколений назад отец не появлялся, пока на палец невесты не надевали кольцо. Это по смыслу должно было показать, что согласие было буквально получено у него силой, что он одобрял церемонию только в том смысле, в котором ее мог одобрять отец, чью дочь уводили насильно. Хотя невесту сопровождали подружки и слуги, отец неизменно прохаживался среди них.
176. Свадебные подарки являются пережитком феодальных времен, когда арендаторы должны были 'помогать' снаряжать старшего сына в рыцари и выдавать замуж старшую дочь. Когда эпоха феодализма закончилась, обычно причитающуюся дань в таких случаях заменили подарки, которые можно было дарить по собственному усмотрению и в соответствии со средствами, которыми располагал даритель, и они считались тем, что обладало значением счастливого знамения. Бедняки, которые не могли себе позволить ничего лучшего, обычно дарили символические венки, упомянутые в параграфе 188. Во времена Елизаветы обычным свадебным подарком у среднего класса была 'пара ножей', т.е. ножницы, цель которых Дэвидсон в 'Поэтической рапсодии' определил таким образом:
'Фортуна дарит тебе пару этих ножей,
Чтобы обрезать нить любви, если она будет неверна'.
Это объясняет, почему подарок в виде ножей или ножниц считается дурной приметой: он делает любовь вдвое короче.
177. Происхождение обручального кольца следует искать у древних египтян, которые считали, что браслет является символом брака, так как, будучи круглым, он является бесконечным. Жены египтян не носили иных украшений, кроме браслетов. У ассирийцев, вавилонян и прочих древних народов браслет имел подобное значение. Еврейки так любили эти украшения, что носили их на щиколотках и на руках. Отсюда намек Исайи на 'Звенящие украшения на ногах надменных дщерей Иерусалимских' (прим. пер. 'И дочери Сиона надменны, и гремят цепочками на ногах' (Ис. 3;16)). И по сей день замужние женщины Востока питают пристрастие к ношению браслетов на ногах, которые так массивны, что причиняют своему владельцу значительные неудобства. Это, как и длинные ногти у китайцев, является признаком благородного происхождения, поскольку таким образом человек становится неспособным самостоятельно приложить усилия к чему-либо. Но когда Персидская империя была низвергнута греками, они, будучи людьми крайне впечатлительными и увидев, что большинство должностных лиц побежденных носили на запястьях браслеты в качестве отличительных знаков, давали своим невестам миниатюрный браслет, чтобы они носили его на безымянном пальце (см.178), а сами даровали браслеты своим героям и военачальникам как отличительные знаки. Так оригинальный символизм браслета был уничтожен, но тем же самым придали более глубокое значение простой золотой пластинке на пальце, которая, как считалась, имеет прямую связь с сердцем. Римляне, которые у греков переняли практически все, также награждали своих героев браслетами в качестве знаков почести. Как и греки, они давали простое золотое кольцо тем, кого избирали в жены, в строгом соответствии с освященной временем традицией, когда кольцо передавалось в залог при заключении брака. Во время брачной церемонии, однако, кольцо обменивалось на печать жениха, символ введения во владение и власти (см. 28), чтобы показать, что новобрачная полностью вверена мужу, что он наделял ее равными правами с собой на свою собственность. Хотя изначально обручальное кольцо было с печаткой, затем оно уступило место простому железному, называемому ronubum, что символизировало длительный характер договора. Не раньше, чем после того, как римляне завоевали Восток, можно было увидеть, что евреи стали его использовать в своем собственном брачном обряде. До пятого века в христианском обряде свадьбы брачные кольца не использовались. Англосаксы ввели обычай носить простые золотые кольца, и до сих пор их носят замужние женщины. Применительно к этому особых правил не существует, все, что требует церковь - просто кольцо. Потому мы иногда можем услышать о невесте, которая выходит замуж с кольцом от ключа от церковной двери, за неимением более подходящего.
178. Обычай носить обручальное кольцо на четвертом пальце левой руки, несомненно, имеет языческое происхождение. И греки, и римляне называли этот палец медицинским, использовали они его, чтобы перемешивать микстуры и снадобья, веря в то, что в нем есть вена, которая ведет напрямую к сердцу, и что ничто ядовитое не может прикоснуться к нему, не дав об этом знать этому важному органу. Когда кольцо заменило собою браслет как символ супружества (см. 177), развитая чувствительность греков подсказала им, что кольцо должно носиться на медицинском пальце. Ошибочность связи между пальцем и сердцем сейчас доказана полностью, но после столь долгого использования безымянный палец до сих пор остается тем, на котором носят кольцо. Были предприняты некоторые попытки изменить обычай в лучшую сторону путем перенесения кольца на соответствующий палец правой руки, как это делают епископы и кардиналы (см. 38), но это длилось недолго, и те, кто пытался изменить обычай, вернулись к старой традиции. Прежде всего, левая рука используется значительно реже правой, поэтому лучше подходит для ношения подобных украшений. Если говорить о пальце: наши предки знали, что безымянный палец используется реже остальных, так что кольцо на этом пальце с меньшей вероятностью можно повредить или уничтожить, другие пальцы можно вытянуть, безымянный - только вместе со всеми остальными.
179. Если нужно еще какое-нибудь доказательство, чтобы подкрепить сложившееся уже мнение, согласно которому свидетель был изначально одним из помощников жениха, которые помогали ему похищать невесту (см. 175), то можно привести тот факт, что в Швеции браки ранее заключались всегда под покровом ночи. Этот обычай происходит из раннего периода скандинавской истории, когда никто из воинов не считал подобающим для себя похищать женщину самому. Он ждал, пока ее похитит кто-то другой, потом, когда вот-вот уже должна была начаться свадьба, он совершал вылазку со своими спутниками, чтобы вырвать невесту из объятий жениха. Зная о том, последний принимал меры, чтобы не дать свершиться тому, что задумал соперник, пугая его. За высоким алтарем в старинной церкви в Гусоби в Готланде хранится коллекция длинных копий с выемками для факелов. Ранее ими пользовались спутники жениха, как для освещения, так и для защиты, когда ночью праздновали свадьбу. Его спутники звались Best Men, так это были сильнейшие и храбрейшие люди, которые могли быть пригодны для этой цели. У нападавшего были свои Best Men, такие же отважные, как и он сам. Сейчас у нас есть один Best Man- свидетель, который является близким другом жениха, прочие же мужчины, присутствующие на церемонии- просто гости.
180. Подружки невесты и друзья жениха ранее выполняли множество разных обязанностей. Незадолго до важного события самая главная подружка невесты предоставляла себя в полное ее распоряжение. Она сопровождала ее в походах по магазинам, давала советы при выборе цветов и материалов, старательно занималась рукоделием, предоставляя самую необходимую помощь: своих рук и своего разума. Успокаивать невесту накануне свадьбы, если не заниматься самой, то хотя бы руководить украшением свадебного стола, одевать невесту с помощью других подружек невесты утром свадьбы, держать веер и бутыль с благовониями в церкви - таковы ее самые важные обязанности. Потом, когда день заканчивался, она вместе с другими подружками невесты раздевала ее и укладывала в постель. Соответствующие обязанности возлагались на друга жениха. Best Man всегда наделяли правом самому вести дела, вплоть до уплаты обычных сборов. Во времена феодальной Англии Best Man должен был быть готов пролить свою кровь за жениха, если это было необходимо (см.179).
181. Во многих странах до сих пор существует обычай, согласно которому священник, который ведет церемонию, целует невесту. Это остаток благословляющего символа мира, который в широко мыслящую эпоху приводил церемонию к счастливому концу. После всей церемонии присутствующие угощались предоставленными легкими закусками, священник же давал pax, или поцелуй мира, жениху, который передавал его невесте, в то же время церковный служка передавал другой святой поцелуй, полученный из уст священника, друзьями жениха, подружкам невесты и прочим присутствующим, последовательно целующим друг друга. Та же самая церемония, в слегка измененном виде, проводится в сразу после причастия в католической церкви во время торжественной мессы. Начало ей положил святой Иаков, который, когда один из солдатов, которому было поручено связать его и перенести к месту казни, был так растроган его кротостью, что он умолял позволить ему умереть вместе с ним, тот поцеловал его и сказал Pax vobis (прим. пер.- мир вам, лат).
182. Обычай публиковать объявления о бракосочетании имел место и имеет место, во-первых, с целью предотвращения заключения браков между родственниками запрещенной степени родства, но не раньше, чем в середине тринадцатого века такие публикации стали установленными канонически. Задолго до того у всех 'добрых и подлинных рыцарей', которые принимали участие в турнирах, было принято вешать свои щиты в ближайшую церковь за некоторое время до начала турнира, так что если на них обнаруживали некое пятно, то их могли запретить включать в списки. Это неплохое объяснение, которое можно принять: обычай публиковать подряд три воскресенья в приходской церкви объявление о предстоящем бракосочетании происходит из этого рыцарского обычая.
183. Оранжевые цветы на свадьбе было сначала принято носить у сарацинов, которые считали их символом плодородия, как и многие другие обычаи, он был принесен в Европу крестоносцами.
184. Венок невесты- христианская замена позолоченной короны, которая была особым украшением еврейской невесты. Евреи всегда считали содействие свадьбе делом похвальным, и, коронуя невесту, они оказывали ей максимально возможные почести. Русские и кальвинисты Голландии и Шотландии до сих пор придерживаются старинного обычая короновать невесту на брачной церемонии.
185. Покров невесты изначально произошел от flammeum, пышное желтое одеяние, в которое римляне и греки закутывали невест во время брачного обряда. Такое еще используется у персов и евреев. В тех странах, где до сих пор преобладает брак путем похищения, полотно или другую объемную драпировку набрасывают на невесту, чтобы похитителям было легче ее унести.
186. Многие размышляли на тему празднования свадьбы в притворе. Но правда заключается в том, что притвор никогда не считался неотъемлемой частью священного здания. Даже неф до сравнительно недавнего времени использовали для мирских целей. Нам также известно, как старинный собор святого Петра превратили в модное место для прогулок, и, что еще хуже, палатки торговцев и магазины ремесленников находятся рядом с хором. Наверняка есть какие-то разумные объяснения для такого очевидного осквернения здания, посвященного служению Богу: в те дни, когда все дела, связанные с приходом, обсуждались в ризнице, отсюда и современное название- зал ризницы - у публики не было удобного места для собраний кроме самой церкви. Самые ранние представления сначала показывали в нефе церкви, там же и собирались люди в особо важных случаях, здесь часто устраивали свадебные пиршества, когда до дома жениха или невесты было далеко, а дороги были плохими. Во многих смыслах приходские церкви служили достижению двух целей: они были как местом публичного богослужения, так и местом публичных собраний. Когда Англия была католической, над алтарем постоянно горел светильник, будто тем самым провозглашая, что там, в дарохранительнице, вечно пребывает господь. И хотя надо всеми простирались одни и те же своды, неф был предназначен для народа, не только по воскресеньям, но и по всем церковным праздникам, по отношению к нефу это было намного вернее, чем по отношению к притвору. Никоим образом он не считался частью собственно церкви. Все дни его двери были открыты, чтобы там собирлся народ обсудить последние события, чтобы там играли дети в дождливую погоду, а усталый путник мог отдохнуть в тени от палящего солнца. В крупных поселениях в притворе свободно обсуждали коммерческие вопросы и передавали друг другу деньги, это напоминало примитивную королевскую биржу. Там же крестили младенцев, буквально и метафорически, до того, как допустить их в церковь, там же 'воцерковлялись' женщины после родов. В связи с этим можно утверждать, что часть обрядов, связанных с крестинами и воцерковлением, проводилась за пределами собственно римско-католической церкви. В притворе также отпевали мертвецов и венчали брачующихся. Не Чосер ли говорил нам о том, что жена Бата вышла замуж за всех своих мужей именно в притворе? Единственная причина, почему брак заключался практически за стенами церкви, заключалась в том, что священнослужители рассматривали его в первую очередь как гражданский договор. Не ранее, чем через 1500 лет после распространения христианства церковь сделала брак таинством, хотя ее благословление заключалось в том, что она утверждала контракт, который происходил из местного права. Когда, однако, брак стал как духовным, так и гражданским институтом, действующий ритуал проводился, как и старый, в притворе, а торжественное духовное благословление давалось внутри самой церкви у алтаря.
187. Сейчас говорить именно о 'свадебном завтраке' неверно, потому что никто не полагает, что можно пройти через такое суровое испытание не позавтракав. До Реформации жених и невеста перед тем, как покинуть церковь, должны были прослушать мессу и принять святое причастие. Присутствие свидетелей было всегда обязательным, кроме мессы. При завершении мессы ведущий ее священник торжественно благословлял вино, выпечку и сладости, которые затем раздавались присутствующим. Эта небольшая трапеза была во всех отношениях завтраком, так как в римско-католической церкви не может получить святое причастие тот, кто не постился с предыдущей ночи.
188. Свадебный торт появился в результате того, как развился со временем древний обычай, который происходит из римской традиции заключать брак в форме Confarreatio, т.е. совместной трапезы (прим. пер.- конфарреация, самый торжественный и священный из трёх видов бракосочетания, она совершалась в присутствии pontifex maximus, flamen dialis и десяти свидетелей, причем приносился в жертву Юпитеру, хлеб из полбы (panis farreus)). Когда невеста протягивала правую руку жениху, в левой она держала три колоса пшеницы, символа плодородия, когда церемония заканчивалась, все садились вместе, чтобы отведать пирог, приготовленный из муки, соли и воды (см.101). Во время правления императора Тиберия этому Confarreatio было суждено быть изъятым из всеобщего употребления, хотя пшеничные колосья играли свою первоначальную роль в брачной церемонии как счастливые предзнаменования истинного плодородия. На протяжении всего Средневековья и долгое время после них в символических колосьях не было недостатка в том или ином виде, их либо несла невеста, либо она надевала как венок на голову. В итоге все превратилось в обычай, когда все девушки округи, находящиеся в брачном возрасте, собирались в притворе с полными мерами зернами. Эта идея, несомненно, заимствована у евреев, у которых, когда жених три раза обходит невесту, разбрасывая вокруг горсти пшеничных зерен, восклицая 'плодитесь и размножайтесь!', как это делали их предки. Затем свидетели дрались за зерна, которые лежали на земле, чтобы сделать приятное невесте, следовало сразу там есть их. Наконец, однако, людям перестало нравиться есть неприготовленные зерна, естественно, что выходом в результате проявленной человеком изобретательности стала выпечка. Достаточно легко было распределить куски свадебного пирога, но согласно тому, что было повсеместно принято, он должен быть разломлен над головой невесты и разбросан в старой доброй манере. В Северной Шотландии сейчас пирог из овсянки разламывают над головой невесты свидетель и подружка невесты, когда она возвращается домой из церкви, и распределяют между всеми. Но во времена Елизаветы эти тонкие сухие печенья начали принимать форму небольших прямоугольных пирогов или булочек, изготовленных из яиц, молока, сахара, изюма и специй. На свадьбе их всегда было много не только потому, что каждый гость появлялся не один, но и все соседи ждали, что им пришлют подарок, до того как невеста вернется из церкви. Спустя мгновение, как только она переступила через порог, и все члены семейства, которые остались дома, чтобы готовиться к празднику, энергично подбрасывали множество пирожков у нее над головой. Те, что случайно приземлялись на ее голову и плечи, ценились больше всего, их сразу же съедали молодожены, но одинокие благоговейно хранили их, чтобы ночью положить себе под подушку и увидеть своего спутника жизни. Остатки делили на две части, одну отдавали беднякам, которые сопровождали процессию от церкви до дома, другую складывали горкой перед счастливой парой на праздничном столе. В завершение трапезы новобрачные обменивались поцелуями над тарелкой с пирогами, затем они их раздавали. Следующей ступенью на пути к современном свадебному торту было покрытие этого пирога миндальной глазурью или цукатами. После этого оставалось сделать из пирожков единое целое, облить застывшей сахарной глазурью, украсить маленькими купидонам и прочими деталями, намекающими на супружеское блаженство. Во время Реставрации начали развивать искусство консервирования фруктов, и благодаря изобретательности кондитеров, английские семейства узнали такие лакомства, о которых ранее даже и не ведали. Остается лишь добавить, что торт нужно было также разломить над головой невесты, или, скорее бросить и раскрошить ударом о землю, задолго до того, как он принял современный облик, но, чтобы его появление на столе было обставлено надлежащим образом, хорошие хозяйки обычно делали два торта: один для стола, другой - для того, чтобы его разламывали и раздавали. Сейчас считается достаточным, что торт разрезает невеста.
189. Не было недостатка в примерах того, как невеста шествует во время брачной церемонии в сопровождении свидетелей в сорочке. Это известно как 'брак в сорочке'. Его цель - освободить мужа от всех долгов, которые она могла обременить себя до свадьбы. Согласно строгому предписания закона человек не несет ответственность за долги жены, даже если вместе с ней к нему перешла собственность. Бесполезное для государства, это раздевание невесты во время церемонии было ненужным и недействительным с юридической точки зрения.
190. Только в одной части света до сих пор брачные узы фигурируют как в прямом, так и в переносном смысле. Это происходит в Индии, на бракосочетании брахманов. Не успевает отец, выразив это словами ясно, насколько возможно (см.175), передать невесту, как жених берет Тали, или знак брака, который представляет собой ленту с золотыми бусинами, оборачивает ее вокруг ее шеи и завязывает узлом. Именно этот узел, который действительно привязывает ее к ней, делает брак для брахманов, не признающих развод, нерасторжимым.
191. Разбить чашу с вином, после того как ее содержимое выпили жених и невеста- обычай, который является общим для евреев и членов греческой церкви, с той разницей, что первые бросают его на землю или стену, а последние топчут ногами. Также разница заключается в том, что это обозначает. Русский жених восклицает: 'Пусть будет попрано и раздавлено то, что сеет ссоры и раздор между нами!' Еврейский жених же разбивает сосуд в память о разрушении храма. В некоторых местах по подобным причинам голову посыпают пеплом, и вместе с невестой он носит черную шапочку, древний знак траура (см. 203).
192.Так как брак является крайне серьезным мероприятием, приветствовалось то, что стороны показывали, что они это осознают.. На каждой римской свадьбе жених, выйдя из храма, бросал в толпу прохожих горсть орехов. Таким образом он показывал, что более он не мальчик, он полностью отказался от юношеских увлечений, он стоит на пороге новой жизни, он готов взять на себя все обязанности гражданина. Аналогичный обычай существует сейчас на острове Ява и в Японии, где невеста выбрасывает все свои детские игрушки и безделушки в огонь в знак своей готовности стать женщиной. Те же, кто находятся рядом, делают ей подарки с той целью, чтобы возместить утрату того, что она принесла в жертву таким образом.
193. Шотландский обычай брать невесту на руки над порогом - пережиток варварства. Большинство дикарей сами вносят жен в свои жилища. Брюс, путешественник, встретил в Абиссинии тот же самый обычай, что и в Мексике: 'Жених кладет невесту на плечи и заносит ее в дом'. Канадские индейцы сами заносят своих жен в специально подготовленные жилища на согнутой спине. В Китае невесту заносит в дом замужняя женщина, и она поднимает кастрюли с углем у двери. Всякий раз, когда невесту похищали, заворачивали в покрывало, везли на коне, согласно древним брачным обычаям, естественно, в дом ее вносил жених (см. 185).
194. Свадьбы между женихом и невестой, которые по каким-либо причинам не были равны друг другу, всегда происходили особенным образом. Всякий раз, когда становилось известно, что проходит такая церемония, соседи собирали свои старые оловянные горшки, кастрюли, чайники, которые они только могли найти, и они входили в церковный притвор, шумно выражая свое неодобрение. В течение дня и до глубокой ночи некоторые из них должны были заседать вне дома вдали от счастливой пары, их нестройная серенада заканчивалась сваливанием всей посуды у порога.
196.Разбрасывание риса на свадьбе - это 'проводы' счастливой пары, которые должны привлечь удачу. Поскольку рис всегда считался самым плодоносным из злаков, в нем видели символ божественного веления Адаму и Еве 'Плодитесь, и размножайтесь, и наполняйте землю!' У брахманов Индии бросание риса является одним из элементов церемонии бракосочетания. Евреи вместо риса бросают над головами новобрачных пшеницу, а русские - овес или ячмень, произнося: 'Плодитесь и размножайтесь!'
197. Изо всех проживших долгую жизнь обычаев ушедших эпох бросание обуви, возможно, будет самым жизнестойким. Это пережиток древнееврейского обычая передачи земли (см. Руфь, 4:7) (прим. пер.: 'Прежде такой был обычай у Израиля при выкупе и при мене для подтверждения какого-либо дела: один снимал сапог свой и давал другому, и это было свидетельством у Израиля'). Здесь мы видим, что обувь является общепризнанным символом владения. А старая обувь обладает еще одним свойством, так как на Востоке в помещениях всегда снимают обувь, ею бьют ребенка, когда хотят перевоспитать его. Когда этот обычай вспомнили не только на Востоке, но и в Средневековой Англии, выросшую дочь обувью подгоняли в день свадьбы, нетрудно таким образом понять, что обувь была символом родительского авторитета. В тех восточных странах, где до сих пор живет много евреев, обувь до сих пор играет значительную роль в брачной церемонии. Как только появляется невеста, ее отец передает туфлю жениху, тем самым показывая, что таким образом он передает власть, которую он имеет над ней, в руки ее мужа, который потом слегка ударяет ее сзади по шее, чтобы показать, что она в дальнейшем должна ему подчиняться. Того же самого обычая придерживались и англосаксы, дополнив его только тем, что жених должен сделать так, чтобы туфля лежала на подушке на брачном ложе на его стороне. Если же невеста оказывается особой своенравной, какие-нибудь шутники перекладывают туфлю на ее сторону, тем самым предупреждая жениха о том, что его ожидает. Конечно, обычай, начиная с Востока, пройдя через множество народов и эпох, претерпел множество изменений, если он вообще не исчез. Горцы, например, всегда стараются ударить невесту или жениха старой обувью на счастье- обычай, который, как мы могли видеть, был в моде некогда в нашей собственной стране, как убедительно то подтверждают старинные драматурги. В некоторых частях Англии бросание обуви есть способ, которым карают жениха за то, что он уводит невесту, другими словами, это пережиток варварского обычая получать жену путем похищения, тогда как в других местах это всего лишь напоминание о том, что жена покидает отчий дом туда, где ее ждет только хорошее. Бесполезные с точки зрения государства, эти обычаи имеют в обуви, которую получал жених вместе с невестой. В новой Англии, Штатах Северной Америки, где соблюдают до сих пор много древних английских обычаев, выражение 'жить под пятой' равнозначно 'жить под палкой'.
197.Продолжительностью свадебного путешествия, которое считалось 'медовым месяцем', мы обязаны скандинавским народам, которые пили медовуху или разбавленный мед тридцать дней после свадьбы.
198. То, что считается 'деньгами жене на булавки', было изначально предназначено для приобретения булавок и ничего более. Это было, конечно, во времена, когда булавок не были в изобилии, они не были и дешевыми. В действительности они были совсем непохожи на современные. Булавки наших прабабушек были, по сути, шпильками, сделанными из слоновой кости, стали, панциря черепахи, серебра, в зависимости от состоятельности покупателя.
199. Свинина Данмау - это обычай, который сначала возник в виде шутки монахов аббатства Данмау в Эссексе в 1244 году. Эти добропорядочные мужчины, которые имели достаточно времени, чтобы задумываться о подобных вещах, не могли представить себе, как могут молодожены наслаждаться блаженством супружества длительное время, так что в виде применимого практически испытания они предложили в награду кусок бекона тому мужу и той жене, которые вместе прожили двенадцать месяцев, кто выйдет вперед и присягнет под дубом на перекрестном допросе, стоя коленями на острых камнях, что они никогда не ссорились, никогда не желали снова стать одинокими, и если бы они могли сделать еще раз выбор, они выбрали бы то же самое. Это почти ничего не говорит о гармонии, которая, как предполагается, должна царить в семейной жизни, по крайней мере, о молодых людях, которые намеревались испытать ее, говорилось, что прошло почти двести лет, прежде чем кто-то смог кто-то претендовать на кусок бекона! Как и прочие религиозны заведения Данмау был распущен так называемыми защитниками веры, земля попала в руки светского собственника, которому либо хватило здравого смысла придерживаться обычая в его первозданном виде, либо он почувствовал, что на нем лежит некий священный обет совершить это. Во всяком случае, бекон был спасен, и люди так же сильно стремятся пытаться вести счастливую супружескую жизнь, как и ранее. Благодаря усилиям выдающегося романиста Уильяма Харрисона Энсворта обычай бекона обители Данмау был возрожден в последние пятьдесят лет.