Кап… Кап… Кап… Гулкое эхо гуляло под сводами запретных и давно забытых всеми пещер. Маленькие водяные шарики медленно набухали на кончиках сталактитов и, вобрав в себя строго определённое количество влаги, срывались вниз через строго определённые промежутки времени. Так продолжалось уже бессчётное количество веков. Вода добиралась сюда с далёкой поверхности, преодолевая долгий путь по порам почвы и трещинам скальной породы. Снизу же эти каверны прогревались теплом, идущим из самых глубин. Из глубин, где сокрыты совсем уж непредставимые силы, способные воздвигать и рушить горы и двигать целые континенты.

Пол пещер устилали обломки породы, которые неумолимое время стирало сначала в песок, а затем и вовсе в пыль. Через эту превратившуюся в грязь пыль пробивали себе путь сотни ручейков. Изломанными дорожками, напоминавшими почерк безумца, они убегали вдаль, в глубину потаённых недр Эквестрии.

В течение столетий, прошедших со времён восстания Найтмэр Мун, а может и ещё дольше, только бесконечная размеренная капель нарушала царящую здесь тишину. Но теперь всё изменилось: нежданные посетители впервые с незапамятных времён проникли в это запретное место — три отважных исследовательницы лёгким перестуком собственных копыт и тихим шёпотом взломали тысячелетнее заклятие молчания.

— Ой!

Вскрик Свити Белль вызвал переполох, Эпплблум и Скуталу бросились на выручку подруге.

— Ты в порядке, Свити Белль? — обеспокоено спросила Эпплблум.

Свити вздрогнула, осматривая свой рог.

— Ага, кажется, ничего страшного. Просто наткнулась рогом на одну из этих дурацких полок.

Огромный погреб, устроенный за амбаром на ферме Сладкое Яблоко, был гордостью и отрадой Эпплджек, и любой спустившийся туда по окончанию уборочной легко поймёт, почему. Бессчётные ряды бочек хранили в прохладе погреба урожай яблок. Огромными штабелями громоздились сотни банок с вареньями и солениями. В укромном уголке хранилась парочка бочонков с яблочной водкой, которую ЭйДжей с Биг Маком, бывало, гнали долгими зимними вечерами. Вдоль плотно утрамбованных земляных стен были устроены длинные ряды деревянных полок, ломившихся от съестных припасов, а прямо под ними лежали мешки с зерном и мукой, как просто про запас, так и в качестве ловушки для того, что могло упасть с полок.

Однако сегодня у трёх отважных кобылок-исследовательниц имелась особенная цель — последняя банка гром-яблочного варенья. С того места, где стояли три юные пони, эта банка казалась загадочным артефактом, подсвечивающим своим радужным мерцанием дальний угол амбара, одновременно маня к себе своим невероятно восхитительным вкусом.

— Эй, не могли бы вы там потише?! — окрикнула, насколько это возможно сделать шёпотом, своих подруг Скуталу. — У нас будут большие проблемы, если попадёмся!

— Ну… С чего ты взяла? — Свити хитро ухмыльнулась, позабыв об ушибленном роге. — Тут, вроде, таблички «Вход воспрещён» на входе не висит.

— Э-э… — Скуталу нахмурилась и неуверенно взмахнула крошечными крылышками. — Я так думаю. Ты что скажешь, Эпплблум?

Они вдвоём обернулись к подруге, которая вдруг принялась с большим интересом изучать мешок ржаных сухарей.

— Э-э-м… Эпплблум? — медленно проговорила Свити Белль.

— Ну-у… — Маленькая земная пони замялась и неуверенно ответила: — Вообще-то, наверно, я бы должна бы была бы спросить Эпплджек… могли ли бы мы взять эту банку… Но она могла бы ответить «нет».

Троица искательниц приключений застыла на самом краю обрыва в глубине горы. Широкая трещина была готова с лёгкостью поглотить весь небольшой отряд, и никто не мог сказать, сколько пони уже нашли свой конец в тёмных глубинах этой разверстой пасти. Забитые прямо в скальную породу древние сваи должны были бы служить опорами хлипкому подвесному мостику — единственной переправе через пропасть. Три пары глаз уставились на деревянные крепления верёвок моста, которые давным-давно прогнили и сломались и больше не удерживали ничего. Проход на другую сторону расщелины оказался недоступен. Тени трёх кобыл, отброшенные мерцающей керосиновой лампой, словно насмехаясь танцевали вокруг недостижимого прохода на той стороне.

— Эпплблум! — взволновано пискнула Свити Белль. — Мы не можем просто так пойти и своровать варенье! Рарити убьёт меня!

— А мы и не будем его воровать, — тут же ответила Эпплблум. — Мы всего лишь возьмём его, чтобы намазать на тосты, и отдадим часть Скуталу, чтобы она отнесла домой родителям! А остальное положим в лёдник. Какое это воровство?

— Ой не знаю, Эпплблум… это уже нехорошо, что мы залезли сюда… — удручённо протянула маленькая пегасочка, с тоской глядя на вожделенную банку.

— Слушайте сюда! — решительно взяла слово Эпплблум, забравшись на мешок с зерном. — Гарантирую, ничего нам не будет. Эпплджек каждый год откладывает последнюю банку на «особый случай», и никогда ничего такого особенного ещё ни разу не случалось. Так что мы всего лишь не дадим ЭйДжей снова перевести добро на говно.

Свити поспешно кивнула, возможно даже слишком поспешно.

— О, правильно! Родители всегда мне говорили, что нечего добру зазря пропадать.

— Так значит, мы пойдём и заберём эту банку? — с надеждой спросила Скуталу.

Лёгким кивком земная пони-исследовательница указала на скальный выступ неподалёку от соседнего прохода. Её острый взгляд и безошибочное чувство направления выявили то, что ускользнуло бы от взгляда любого другого пони: второй набор креплений, причём куда более старых, чем те, что на сваях, когда-то поддерживавших подвесной мост — пара гранитных опор, вытесанных прямо в каменных стенах пещеры, и ряд тяжёлых колец из удивительного металла, который за столько лет едва был затронут коррозией.

Исследовательница-пегаска тут же поняла, что нужно сделать, и поднялась в воздух. Она была несомненно сильнейшем летуном во всей Эквестрии, и это сослужило ей отличную службу, позволив промчаться через пропасть аккурат к другой паре точно таких же каменных опор на противоположной стороне. Она умело маневрировала в стеснённом пространстве пещеры, стараясь не потревожить странные струящиеся вдоль разлома воздушные потоки и не попасть под внезапные выбросы отравленного воздуха из глубин. После нескольких опасных моментов, преодолеть которые помог многолетний опыт и великолепная реакция, она благополучно приземлилась на крошечном пятачке и помахала оттуда копытом своим подругам.

Наконец настал черёд единорожке проявить своё искусство. Она откинула с лица гриву и без лишнего пафоса принялась изучать рухнувший древний мост, каким-то чудом всё ещё удерживаемый от окончательного падения в бездну колышками на той стороне пропасти. Отзываясь на усилие воли, её рог ожил, и по пещере разлился холодный синий свет. Магическая аура охватила останки переправы, и та, освобождаясь от истлевших креплений, взмыла вверх, прямо в копыта двух пони, поджидавших на разных сторонах пропасти. Единорожке с лихвой хватило мощи — ведь она была сильнейшим единорогом во всей Эквестрии! — чтобы связать воедино все части древнего подвесного моста, да так, что он стал крепче и надёжней, чем был когда-либо. Её подруги в это время прочно закрепили верёвки.

Уже вскоре мост выглядел так, как будто никогда не разрушался. Единорожка и земная пони собрали своё снаряжение и пересекли наконец непреодолимую ранее преграду. До цели, ради которой они пустились в это приключение, было уже копытом подать. Ничто не в состоянии остановить отважных исследовательниц, пока они держатся вместе.

— Ага, точно! — с энтузиазмом заявила Свити Белль.

И все трое принялись осторожно пробираться через завалы припасов в дальний конец погреба. Полка на том конце мало чем отличалась от всех остальных — такие же банки и бутылки с трудно понять каким содержимым, но по центру среди всего этого… величественно разместилось самое лучшее варенье из всех, какие только могут существовать!

— И-итак… — выразила общее замешательство Свити Белль, стоя у самого основания стены, и уставившись на полку, закреплённую высоко над их головами. — И что мы собираемся с этим делать, у нас есть какой-нибудь план?

— Я достану! — заявила Скуталу. Её крылышки грозно зажужжали, и она подпрыгнула высоко в воздух. Юная пегасочка напряглась изо всех сил и… её копыта едва задели за полку.

— Не думаю, что это сработает, — прокомментировала ситуацию Эпплблум, наблюдая, как её крылатая подруга снова и снова пытается добраться до вожделенной банки. Скуталу лишь проворчала в ответ, когда её очередной подскок закончился падением на пол.

— Ну почти же!… — воскликнула Скуталу, размахивая копытом. Она тяжело дышала и заливалась потом от усилий. Крылышки опять её подвели, не сумев совладать с перевешивающим крупом. Пошатываясь, она поднялась на копыта и отряхнулась от пыли, обдув себя крыльями — хоть на что-то сгодятся.

— Отлично, девочки, я всё-таки была права, — вновь заговорила Эпплблум. — Почему бы нам просто не забраться наверх по пирамиде из этих… мешков, например?

Троица прошла через длинный петляющий проход и попала в огромный зал явно не вполне естественного происхождения. Стены украшали причудливые барельефы, тут и там громоздились высокие статуи: два каменных аликорна, широко распахнув крылья, взирали на входящих, в то время как свирепые мантикоры и зловещие драконы нагоняли ужас на маленьких пони, высеченных на стенах. Несмотря на щербины, трещины и наплывы известковых отложений, оставленные тысячелетним сквозняками и просачивающейся водой, зрелище захватывало дух.

Однако три искательницы приключений не стали задерживаться у входа в зал, даже несмотря на охвативший их благоговейный трепет. Их манило гораздо большее сокровище — Радужный Идол, ведь именно ради него, они пустились в эту рискованную экспедицию.

Это удивительнейшая вещь — статуэтка аликорна, вырезанная из цельного куска радужного драгоценного камня, размером примерно два копыта между кончиками расправленных крыльев, отбрасывающая во все стороны мерцающие лучи красного, синего, оранжевого и фиолетового цветов. Идол покоился на постаменте из плоских камней, сложенных без раствора весьма хитрым образом: так, что конструкция выглядела очень шаткой, но в то же время с успехом простояла всё это бессчётное количество веков.

Первой попытала свои силы единорожка. С самодовольной ухмылкой она направила свою силу в рог, заставив тот светиться, и попыталась поднять статуэтку телекинезом. Однако то, что великолепно сработало с остатками подвесного моста, оказалось совершенно неприменимо к чудесной фигурке: магический захват просто проходил сквозь неё, словно бы она была сделана из воздуха или радужного дыма. Единорожка пыталась снова и снова, она меняла тактику и пробовала обвить фигурку посланной по воздуху верёвкой и даже пыталась поднять плиту, на которой был установлен радужный аликорн. Но всё тщетно — вожделенный Идол даже не шелохнулся, он как будто насмехался над пони, дерзновевшей нарушить его тысячелетний покой. Самая искусная из всех живущих единорогов волшебница чувствовала себя абсолютно лишённой какой-либо магии маленькой кобылкой.

С угрюмым видом эстафету приняла пегаска. Она поднялась в воздух, но стоило ей только направить свои крылья к Идолу, как на неё обрушились мощнейшие ветра, которые не ощущались больше никем и ничем. Зато пегаску крутило и швыряло из стороны в сторону, как будто бы она попала под удар урагана, раздуть который под силу одной лишь Селестии. Наконец выбившуюся из сил пони, словно сломанную игрушку, бросило на грязный пол пещерного зала. Пегаска лежала на холодных камнях, прикрыв глаза копытами, и ждала, когда пройдёт головокружение.

Ничего не оставалось, кроме как попытаться взять Радужного Идола копытами.

Три кобылки принялись тягать тяжёлые мешки с зерном и мукой и складывать их друг на друга в большую кучу. Кряхтя от натуги, меткоискатели соорудили довольно высокую пирамиду, пригодную для того, чтобы карабкаться по ней наверх. Вскоре кобылки с удовлетворением от проделанной работы взирали на свой копытотворный холм.

— Ну, держите меня семеро! — воскликнула Эпплблум и быстро забралась на самый верх кучи, всего лишь один раз поскользнувшись копытом. Пошатываясь, она встала на дыбы и, придерживаясь передним копытом за полку, достаточно уверенно удерживала равновесие. — Отлично, девочки! — победно воскликнула она. — Вот оно! — И она протянула копыто, чтобы подтащить банку к себе…

И как раз в этот момент мешок, на котором она стояла, слегка сдвинулся.

С трепетом ожидая подвоха и уготованных непрошеным гостям ловушек, три отчаянные исследовательницы приблизились к постаменту, чтобы взять Идола копытами. Куча камней оказалась совсем не высокой, и земной пони не составило большого труда получить главный приз этого приключения.

Раздались радостные возгласы, но миг торжества оказался недолгим. Послышался низкий далёкий гул, напоминавший грохот исполинских механизмов. Он нарастал по мере того, как его источник приближался. Вскоре весь подземный зал сотрясался, пыль поднялась в воздух, мелкие каменные осколки посыпались с барельефов на стенах и статуй. Гул перерос в оглушающий гвалт, вниз повалались более крупные фрагменты, в дальнем конце пещеры рухнул огромный сталактит.

Пони пустились в бегство.

Очень скоро сквозь грохот стал отчётливо угадываться яростный рык гигантской твари. Множество статуй рухнуло и разбилось, с потолка срывались всё более и более крупные блоки. Неведомый враг преследовал исследовательниц, а они уносили копыта прочь так, словно у них на хвосте висел сам Дискорд. В несколько прыжков они пересекли пропасть по подвесному мосту — недавний ужас перед разверзшейся бездной оказался полностью поглощён не слишком радостной перспективой остаться навеки погребёнными под каменными завалами. Тем не менее, земная пони крепко сжимала в зубах заветный трофей.

— Уф! — Эпплблум с глухим стуком опрокинулась на спину. Куча развалилась, и мешки посыпались на земляной пол. Самый большой, упав, надорвался и испустил облако пшеничной муки, заполнившее весь погреб. Всё, что находилось внутри, покрылось тонким белым слоем мучной пыли.

— Эпплблу… Пчхи! — Свити Белль чихнула, сдув со своей мордочки муку обратно в воздух. После нескольких попыток, прерываемых чохом, она, наконец, оттёрла копытом нос и смогла сказать что-то членораздельное:

— Эпплблум, ты в порядке?

Весь мир для Эпплблум стал белым. После того как она проморгалась и смогла видеть более-менее ясно, кобылка перекатилась на бок и оглядела себя. Да, она была в порядке, но что более важно: вожделенный трофей — таки добытая банка гром-яблочного варенья — тоже осталась невредимой, потому что маленькая земная кобылка существенно смягчила её падение.

— Это что за дискордовщина тут творится? — послышался приглушённый голос. Пробивавшиеся сквозь щели в двери лучи света гасли один за другим, указывая на то, что снаружи кто-то подошёл ко входу в погреб. — Эпплблум! — снова раздался голос Эпплджек. — Это ты там внутри? Что ты там делаешь?

Троица бежала и бежала. Сразу, как только они перебрались через пропасть, падающие сверху камни вдребезги разбили подвесной мост. Грохот и обрушения преследовали беглянок ещё некоторое время в тёмном туннеле, пока не достигли пика в пещерном зале далеко позади. Наконец шум стих, но это не остановило поспешного отступления пони.

После нескольких долгих минут они наконец остановились, чтобы перевести дыхание. Место оказалось знакомым — одна из сырых и душных каверн, которую они миновали по пути вниз. Это не могло не радовать! Выходит, они не заблудились, уносясь сломя голову из обрушающихся пещер. Искательницы приключений слегка воспрянули духом и решили, пока есть возможность, провести ревизию запасов и упаковать, наконец, с таким трудом завоёванного Идола в большую седельную сумку земной пони.

Почти сразу после того как единорожка слевитировала увесистую статуэтку в безопасные недра сумки, в воздухе ощутилось что-то странное. Едкое облако вызвало сильное жжение в глазах и горле, земная пони зашлась кашлем. Всё вокруг окутал дым. Дым с сильным запахом серы и горящего металла. Дым, который выдыхает дракон.

Огромная угловатая голова рептилии замаячила сквозь дымку в непосредственной близости от трёх исследовательниц. Пони закричали, дракон разразился рыком.

Дверь в погреб со скрипом отворилась, и подвал залило солнечным светом. Эпплджек стремительно спустилась по лестнице, оставляя отпечатки копыт в мучной пыли.

— Во имя Эквестрии! — чуть ли не закричала Эпплджек, осматривая устроенный разгром. — Что вы все трое тут творите?! — Её взгляд остановился на Эпплблум, которая смущённо улыбалась и всё ещё обвивала копытами банку с вареньем. — Я, кажется, тебе говорила, Эпплблум, чтобы ты оставила эту банку в покое!

После нескольких тщетных попыток отряхнуть муку с гривы и хвоста, в разговор вмешалась Свити Белль:

— Э-э, Эпплджек, нам очень жаль, но…

Эпплджек свирепо уставилась на Свити Белль, чей хвост резко затрясся.

— Жаль? Тебе будет очень жаль, когда я расскажу твоей сестре, что ты тут натворила! Забираться в чужие подвалы, чтобы своровать варенье! Как вам не стыдно, девочки?!

— Ну, видишь ли, тут такое дело…

— Это твоя была идея, Скуталу? — Эпплджек огрызнулась на маленькую оранжевую пегаску. Скуталу съёжилась и обернулась хвостом, выглядела она при этом очень несчастной. — Ты всегда впутываешь мою сестру в Селестия знает какие шалости! Так что, скажу я вам, милая барышня…

— Это я всё придумала! Прекрати кричать на Скутс!

Эпплджек повернулась и заморгала. Эпплблум поднялась на копыта и уставилась на Эпплджек таким же свирепым взглядом.

— Да, это я придумала! Ты всегда губишь последнюю банку гром-яблочного варенья, а родные Скуталу никогда его даже не пробовали. Так что я решила дать ей немного, чтобы она отнесла домой. И всё! Если тебе так охота покричать на кого-нибудь, кричи на себя за то, что тратишь впустую хорошую еду.

Встретив внезапный и решительный отпор, Эпплджек отступила на шаг и слегка поумерила свой гнев.

— Ну, я… Мы же специально сохраняем эту банку, Эпплблум. И ты знаешь, почему и зачем!

— Так зачем?! — контратаковала младшая сестра.

— На особый случай!

— Какой такой особый случай?! — рявкнула Эпплблум, наседая на старшую сестру. Та попятилась и упёрлась в земляную стену погреба. Эпплджек моргнула насколько раз, до неё наконец дошёл абсурд происходящего: её распекает обсыпанная мукой маленькая кобылка.

— Эпплблум! — ЭйДжей прикрикнула и топнула копытом. — Я не собираюсь щас тут с тобой спорить! Вы все трое, немедленно марш отчищаться от муки!

Три пары глаз умоляюще уставились на Эпплджек, но та оставалась непреклонна. После нескольких долгих секунд состязания взглядов, юные кобылки признали поражение и понуро поплелись к выходу, неуклюже, как могут только расстроенные жеребята, посыпая все вокруг мукой.

— Ладно, ладно вам. Я возьму эту банку и отложу немного для родителей Скуталу, и сами мы немного поедим, идёт? Но сначала приведите себя в порядок.

Дракон свирепо посмотрел сквозь дым и моргнул. Затем он глубоко вдохнул, каким-то непостижимым образом втягивая в себя большую часть удушливых испарений, наполнивших до того пещеру. Три пони припали к земле и тяжело вдыхали внезапно очистившийся воздух.

Луч солнца пронзил подземный мрак, упав с потолка, который теперь не был заслонен дымом. Трое пони вскочили на копыта и галопом кинулись вперёд. Их взору открылась длинная вертикальная шахта, ведущая из пещерной камеры прямо на поверхность, и там, в далёкой вышине, можно было даже видеть маленький кусочек чистого неба.

Земная пони и единорожка печально кивнули пегаске, которая в свою очередь скорчила решительную гримасу и сложила крылья. Она не покинет подруг — они уйдут отсюда вместе, либо не уйдёт никто.

Из этой тупиковой ситуации трёх исследовательниц вывел ещё один драконий рык, к источнику которого они обратили свой взор. Однако теперь этот рёв звучал значительно мягче и… дружелюбней?! Извиваясь, дракон выполз из разлома в стене пещеры, которая, по всей видимости, оказалась его логовом.

Трое попятились назад, чтобы освободить проход огромной рептилии. Дракон прополз к месту, где смог расправить свои величественные крылья, затем пригнулся и вытянул хвост. Пони в замешательстве наблюдали это странное действо, дракон в свою очередь наблюдал за ними. Затем его пасть раскрылась, и чешуйчатые губы сложились в улыбку. Движением головы он указал на свою заднюю часть тела, прижатую к земле и образующую что-то вроде рампы. Пони медленно обошли дракона и вскарабкались к нему на спину.

И вот уже вскоре величественный зверь вырвался из верхнего конца шахты и взмыл к небесам. Три пони сидели на его спине, цепляясь за огромные шипы. Драконья чешуя сверкала в лучах полуденного солнца, чистый и свежий воздух наполнял лёгкие, чувство небывалого подъёма охватило отважных искательниц приключений — восторг от того, что они в очередной раз победили, несмотря на все подстерегавшие их трудности. Вместе они ушли на поиски сокровищ, вместе они вернулись. Они смотрели друг на друга и широко улыбались. Оставались последние несколько слов, которые должны быть сказаны прямо сейчас:

— Меткоискатели — охотники за сокровищами! Е-ей!