Слово "Брейтенфельд" достигло Грантвилля к концу сентября. В городе вспыхнул праздник, продолжавшийся целых два дня.
Тот факт, что католики, составляющие более половины населения, в полной мере участвовали в праздничных мероприятиях был знаком того, насколько мало религиозная принадлежность была в центре конфликта. Простолюдины Германии, по большому счету, как правило, равнодушны к христианской конфессии своих соседей. Это дело аристократии и князей, прежде всего династии Габсбургов, которая создала эту проблему в Священной Римской империи. И хотя каждый из дворян утверждал, что их не ведет исключительно благочестие, в действительности речь шла о власти и привилегиях, поставленных на карту. Огромные армии наемников, разорявшие Центральную Европу, были готовы вербовать в свои ряды и католиков и протестантов, независимо от их официального вероисповедания. Многие из "католических" наемников, потерпевших поражение от американцев и включенные затем в их новое общество, когда улеглась пыль, оказались лютеранами или кальвинистами..
Итак, все праздновали. Даже Симпсон и его окруженин, на этот раз воздержались от своих обычных обвинений и протестов. Даже быку было бы понятно, что шведский король своей великой победой при Брейтенфельде снял большую часть военных проблем для Тюрингии.
Большую часть, но не все. Уже не существовало официальной имперской армии, угрожающей провинции. Но сокрушенная армия Тилли, рассыпаясь оставила множество осколков. Один из них под командой самозваного "капитана" решил искать убежища на зиму к югу от Гарца.
Эта армия оборванцев насчитывала около тысячи мужчин, в сопровождении в два раза большего количества обитателей обоза. Они мирно прошли в южную Тюрингию, в отчаянных поисках еды и укрытия от наступающей зимы. Они слышали, что эта местность в значительной степени пощажена войной. Они верили этим слухам.
Также они узнали, что где-то там скрывается группа колдунов. Но эти слухи они отбросили. Колдовство было делом старух, накладывающих вредоносные заклинания на своих соседей, а не могучих колдунов, сокрушающих целые армии.
О том что они ошибаются, они узнали в тридцати милях от Грантвилля на небольшом перекрестке недалеко Йены.
***
Йена был университетским городом, известным всей Германии как центр учености. Его коллегия Jenense была основана в 1558 году с помощью протестантского реформатора Меланхтона. Население города составляло несколько тысяч, но, в отличие от Баденбурга город не был укреплен и по сути не имел никакой защиты. Когда прибыли известия о приближающейся армии наемников, горожане впали в панику.
Нотабли совещались, обсуждали, спорили и ссорились. Что делать? Традиционным средством в таких случаях, было заплатить столько, сколько требуют вымогатели. Но не было никакой гарантии, что эта мера защитит город от такого недисциплинированного и малоуправляемого войска. Так или иначе, вопрос оставался спорным. Казна Йены уже была разорена Тилли.
Сопротивляться ? Чем ?
Безусловно, студенты университета, собравшись на улицах бесстрашно размахивали дубинами и требовали, чтобы их вели в бой. Нотабли воздержались от сарказма, так как студенты начинают буйствовать, если над ними посмеяться. Но они не приняли предложение всерьез. Несколько сотен студентов, вооруженных дубинками, против тысяч реальных солдат, вооруженных пиками и аркебузами?
Абсурд.
Затем пришло неожиданное предложение помощи. Из таинственного нового города на юго-западе, называющегося Гратвиллем. Города колдунов, как говорили некоторые. Логово чар и колдовства.
Нобили в частном порядке консультировались у ведущих профессоров университета. Теологов, экспертов по Дьяволу и его козням.
Богословы, конечно, тоже вели диспуты, спорили и ссорились. Но недолго. Божественная воля становится предельно ясной, когда альтернативой является разрушение города. Господь желает, чтобы предложение о помощи было принято.
***
Три дня спустя, военный контингент из Грантвилля прошел через город, чтобы преградить путь надвигающимся наемникам. Горожане успокоились, когда вождь этих сил заявил, что они не намерены занимать Йену. Еще больше они обрадовались, когда командиры 'американцев' (этим странным именем они себя называли) подтверждили, что им не нужна ни плата ни дань. Как они сказали в своем предложении только торговля и коммерция. О, да еще и обмен знаниями с преподавателями университета и студентами и использование его знаменитой типографии.
Что может быть в этом опасного?
Половина города, и все студенты, явились смотреть на марш американцев. Они выстроились вдоль дороге, ведущей в Лейпциг, с дикими приветственными воплями. Аплодисментов не уменьшил и относительно небольшой размер американской армии. В нее входило лишь четыреста человек, но они шли в отличном порядке и казаилсь полными уверенности в себе. Так же как около двухсот сопровождавших их шотландских кавалеристов.
Наблюдавших за ними бюргеров и их жен проходящая армия тревожила. Ну да, дисциплинированная и не агрессивная! Но оружие и снаряжение . Однако с другой стороны студентов отнюдь не пугало громадное транспортное средство, возглавлявшее процессию. Наоборот, несообразный вид этой вещи их просто очаровал. И как только наиболее смелые из них установили ее название, дальнейшее движение вызывало только новые приветственные крики:
БТР! БТР! БТР!
Пожилые были менее восторженны. В устах некоторых матерей семейств слышно было имя Дьявола, передававшееся из уст в уста. Тем не менее, нобили были готовы принять разъяснения студентов. Даже они слышали о Леонардо да Винчи, хотя никогда и не видели его эскизов.
Винтовки, как ни странно, вызвало большее недоумение. Грузовик-угольщик, превратившийся в бронетранспортер был слишком диковинен для горожан, но многие из них были хорошо знакомы с огнестрельным оружием. И вид американских аркебуз вызывал у них холодок в спине, со стороны, конечно не заметный . В красоте этих вещей было что то от змеи или рептилии.
Камуфляж также вызывал комментария, как и мотоциклы. Курьеры и разведчики, это очевидно, хотя зрителей и озадачивали небольшие черные ящики, в которые мотоциклисты что-то говорили. Наиболее проницательные из студентов заметили подобное устройство в руке американского командующего, ехавшего в другом автомобиле. Вопросы задавались проходящим американским солдатам на запинающемся английском. Как только было установлено, что многие из этих солдат на самом деле немцы, дополнительные замечательные аббревиатуры добавились к приветствиям.:
Четыре на четыре! Четыре на четыре!
СиБи! СиБи! СиБи!
***
Присев на корточки в задней части забронированного пикапа, Майк усмехнулся. Франк, оперативный командующий маленькой армии, ехал впереди. Как только Фрэнк перестал говорить по радио, Майк наклонился и прошептал ему сквозь небольшое окно в задней части кабины.
Довольный, Майк откинулся на спинку стула. Но его усмешка не исчезла. Он адресовал ее другим шести пассажирам в задней части грузовика.
- 'Фамильярность порождает презрение', - заявил он. - Дайте чему-нибудь имяе и оно перестает быть таинственным и дьявольским. Вот так вот! Вот почему я сказал Генриху и его парням, чтобы они распространялись о названии, если кто-нибудь спросит.
Интерьер кузова, закрытого сваренными четвертьдюймовыми пластинами, был темен и мрачен. Но света, проходящего через амбразуры было достаточно, чтобы Майк видел лица своих товарищей. Они откликнулись на его веселую улыбку своими улыбками, смешанными с нервозностью, кроме одной.
Спокойная, или, скажем лучше, беззаботная улыбка была на самом деле довольно озорной. Глаза его блестели азартом и радостью.
Фрэнк повернул голову и сердито посмотрел через заднее окно. Сначала уставился на беззаботную улыбку, потом обозрел все остальное.
- А я тебе говорю, что девчонкам тут нечего делать! - отрезал он.
- Девчонки'?- фыркнула Гейл Мейсон. - Мне тридцать два, старый пердун. Я помню, ты мне говорил это в первый же день, как я пришла на шахту! Не десять ли лет назад это было ?
Фрэнк посмотрел на Гейл, а она на него. Гейл была достаточно привлекательной женщиной, коренастой и мускулистой. Лицо у нее было слишком простым, чтобы считаться красивым, но никто никогда не сказал бы, что она уродлива. Тем не менее, хотя у нее и не было брылей, при взгляде на нее справедливо вспоминался драчливый бульдог.
- А вот я говорю, что это старым пердунам нечего делать на поле боя!
- Ну, Гейл - пробормотал Майк. - Будь помягче!
Фрэнк перевел взгляд с лица Гейл, и сосредоточился на других женщинах в грузовике.
- Гейл безнадежна, - прорычал он. - Она делает это назло мне. Но вы-то девочки другие, у вас то смысла побольше!
Молодых женщины в грузовике отказались от своих нервных улыбок, в пользу упорно сжатых челюстей. Кроме Гейл, они все находились или в позднем подростковом возрасте или где то сразу после двадцати лет. Младшая из них, Джулия Симс, являлась облагороженной версией Гейл.
- Тебе понадобилась прорва времени, чтобы состряпать этот довод, дядя Фрэнк! - отрезала она. - Мы уже прошли через все это, и все решено.- и зло добавила - Ты просто злишься, потому что я лучший стрелок, чем ты, и ты это знаешь! - и буркнула - надоело мне быть чирилидером!
- Здесь убивают до смерти, - немедленно отозвался Фрэнк.
- Ты не задержался с тем, чтобы отправить моего парня на передовую!
Фрэнк был так же упрям, как и его племянница.
- Это совсем другое дело. Он парень. И я скажу вам кое-что, юная леди. Если твой тупой гребаный приятель еще раз нарушит порядок, из-за беспокойства о тебе, то я ему устрою настоящую преисподнюю! Это одна из причин, по которым я против!
- Чип? - спросила Джулия. - Ха! Я уже сказала ему, что будет, если он так сделает. Он охотился со мной, он знает. Я его прибью, прежде чем он хоть шаг сделает!
При наблюдении за перепалкой, улыбка Майка увяла. Невзирая на настоящее развлечение при виде рефлекторной дерготни старого друга, Майка волновал сам предмет разговора. Майк подумал, что у него еще сохранились остатки традиционного мужского шовинизма, не до конца выбитые из него его пылкой сестрой, но он все еще может признать справедливость пусть и нечетко оформленных возражений Фрэнка. Это был простой факт, что, по большому счету, женщины не так физически подходят для пехоты, как мужчины.
По большому счету ...
Майк вспомнил фразу из пьесы он видел ее две недели назад. 'Гамлет' Шекспира в постановке класса средней школы перед битком набитым залом , а затем и транслированный по телевидению. (Они оставили имя автора, Бальтазар не возражал;. Он даже нашел добрые слова, чтобы сказать о работе, увиденной им на премьере).
По большому счету ...
Ага, есть из-за чего нервничать.. Что происходит с частностями, когда они заперты внутри этого опасного "по большому счету"? Обобщение - скользкий путь.
Майк изучал женщин на полу пикапа, удерживаясь рукой от тряски при движении вниз по грунтовой дороге. Джулия Симс, при всей ее красоте , имела телосложение не менее атлетическое, чем любой из мальчиков, которых она подбадривала. Майк не сомневался ни на минуту, что она была в лучшей физической форме, чем девяносто пять процентов мужчин в американско-немецкой армии. Конечно, не столь сильная, как многие из них. Но... Он посмотрел на винтовку в ее руках. По всеобщему признанию, Джулия Симс была лучшим стрелком в Грантвилле. Во всех 17 округах Marion County, если на то пошло. Может быть, даже во всей стране. Был даже разговор со спонсорами о ее выступлении в биатлоне на зимних Олимпийских играх.. Разговор был достаточно серьезным, чтобы Джулия занялась бегом на лыжах и подошла к этому с присущей ей энергией. Она была убеждена, что если что ее и подведет, так это лыжи. Только не стрельба!
Глаза Майка встретились с Гейл. Взгляд, которым они обменялись был теплым и дружественным. Когда Гейл начала работать в шахте несколько лет назад, она столкнулась с домогательствами некоторых шахтеров. Не очень много, и никакого физического насилия, но достаточно, чтобы заставить ее обороняться. "Обороняться", для кого-то с темпераментом Гейл Мейсон, была неотличимо от 'нападать'. Затем Майк вернулся в Западную Вирджинию, получив бывшую работу его отца, и домогательства закончились в течение недели. И они стали хорошими друзьями.
Взгляд перешел на женщину, сидящую рядом с Гейл, и озабоченность в нем усилилась.
- Расслабься, брат мой, - сказала Рита. - Мы будем держаться подальше от неприятностей. Я обещаю".
Майк печально улыбнулся. Обещания, будь они прокляты! Он знал, свою сестру слишком хорошо.
Впереди Фрэнк продолжал ворчать.
- Черт бы побрал эту Мелиссу Мэйли, - доносилось его бурчание. - Тупая безголовая либерально-феминистская безмозглая дура, - и так далее.
Подпрыгивая в полутьме кузова, Майк и его сестра обменялись ухмылками. Конечно, ответственность за последний всплеск эмоций несла Мелисса. Симпсон, в особенности, казалось, тратит половину времени проклиная ее имя с крыш. В своей неустанной политической компании он давно уже повысил Мелиссу Мэйли до Вельзевула как Сатану - Майка.
Но по правде говоря Мелисса была вполне себе невиновна. Средних лет школьная учительница была удивлена не меньше прочих, когда Рита и Гейл с Джулией Симс потребовали включить их в состав вооруженных сил Грантвилля.. В хриплой дискуссии, разразившейся в чрезвычайном комитетете, Мелисса колебалась, и колебалась, в отличие от своего обыкновения.С одной стороны, ее феминизм склонял ее поддержать предложение. С другой ...
В сущности, Мелисса Mailey была в душе пацифисткой. Ну полупацифисткой, по крайней мере. Брамин из Бостона, она родилась и выросла в несколько потусторонней атмосфере. Мысли об оружии никогда серьезно не приходили ей на ум. Даже в те дни, когда она в качестве радикальной студентки колледжа была гораздо больше вовлечена в акции гражданского неповиновения.
Нет, Симпсон может обвинять Мелиссу во всем, что ему заблагорассудится. И в этом, как во многих других вещах, богатый человек из большого города просто не понимал образа мыслей 'нищего белого отребья", среди которого он оказался. В каких то отношениях они могли быть наивными. Но поколения бедности и тяжелые времена, породили трезвый практицизм, и готовность принять реальность , какой бы она не была.
Предложение и все, что из него следовало, не казалось странным. Многие из женщин Грантвилля уже служили в армии США, из тех же побуждений, свойственных 'синим воротничкам', которые заставили их братьев и кузенов выступить добровольцами.
Наша армия слишком мала? Ну так навербуем женщин!.
Бабий хай, бабий хай, бабий хай.
По большому счету ...
Прекрасно. Они должны пройти те же физические тесты.
По большому счету, женщины-добровольцы не смогли пройти строгие испытания у Фрэнка. И Майк отказался от всех просьб, облегчить тесты. Зайти так далеко он был не готов.
По большому счету ...
Да, есть проблема. Потому что немало женщин все же прошли придирчивый контроль Фрэнка, и многие из них - с развевающимися знаменами. Если быть точными - то шестеро из них. Все шестеро были теперь ехали в пикапе с официальным командиром армии. Майк решил, что он должен вместе с ними, в их первом испытании в реальном бою.
***
- Просто держаться подальше от неприятностей, - сказал Майк, достаточно громко, чтобы быть услышанным всеми в задней части грузовика. - Сделайте нам всем одолжение, ага ? Держитесь подальше от неприятностей.
Гейл и Джулия усмехнулись. Остальные три девушки улыбались. Рита казалось , проигнорировали замечание полностью. Она смотрела в одну из амбразур.
- Держаться подальше от неприятностей, - передразнила она насмешливо. Джефф только что доставил Гретхен. Теперь есть женщина, за которую ты должен будешь беспокоиться.
Она отвернулась, одарив брата яркой улыбкой.
- Почему это, - спросила она: - мужики гадят в штаны при мысли о женщине на поле боя, но без проблем отправляют Мату Хари в львиное логово ?
Майк рассмеялся. - Мата Хари? Вернись в реальность! Гретхен не будет лезть в драку, а будет строить глазки дипломатам и генералам.
Взгляд его сестры был немигающим. - Нет. Это было бы безопасно, по сравнению с тем, что вы хотите, чтобы она сделала.
Майк отвел взгляд. К его облегчению, Гейл пришла ему на помощь. - Рита, дай бедному братику передышку, - сказала она, усмехаясь. - Не он ли нас поддержал, протолкнув сюда?
Ответа его сестры не было слышно. Но Майк так или иначе не услышали бы его. Он увидел Гретхен, все еще целующую своего молодого мужа, стоя радом с мотоциклом Джеффа. Он чуть не засмеялся, увидев шок на лицах немецких бюргеров и их женщин на обочине дороги. На публике! Возмутительно!
- Вы еще ничего не видели, - прошептал он. - Нотабли Германии, мужчины и женщины, Гретхен грядееееет!
nbsp;