Ранним утром, когда еще на главных улицах не высох асфальт от поливальных машин, в дверь московской квартиры незаменимого сотрудника спецотдела в службе земной безопасности позвонили. Курьер под роспись вручил сонному хозяину желтый бумажный пакет и молчком исчез в проеме лифта. Мужчина вскрыл его, прочитал, из письма следовало: "Максим Каммерер вновь был вызван пред светло-зеленые очи Экселенца по архиважному и сверхсекретному делу". Он выругался шепотом, - боясь разбудить спящую Алену, - но с чувством глубокого раздражения: "Опять выходные коту под хвост"!
5 июня 78 года, Максим Каммерер на работе
Экселенц не шелохнулся, изучая какую-то бумагу, когда Максим вошел в кабинет. Поскольку он мог лицезреть лишь три четверти макушки шефа и часть высокого лба, то угадать настроение начальника не представлялось возможным. А лохматые брови и блеск веснушчатой лысины Экселенца не выражали ровным счетом никаких эмоций. Было это хорошим признаком или скверным Максим Каммерер не уловил. Запах "сбежавшего" на старенькой плите кофейника - старик любил некоторую технологическую старину, считая ее надежней и добротней во стократ мудреной электроники, - говорил о том, что вновь возбужденное дело не терпит отлагательств.
Под нос расторопного сослуживца он сунул пахнущую сладкими духами бумагу:
- Ознакомься, - сказал он как всегда сухо, но чашкой горячего кофе со сдобными сухариками все-таки угостил.
- Протокол из Музея Внеземных Культур, мм-м, ага понял. Это тот, где до сих пор работает Майя Глумова? - задал Максим вопрос, прозвучавший крайне глупо.
- Вчера, как ты помнишь, она еще там работала. Странная субстанция - человеческая память. Закрыл дело и забыл? - забрюзжал он по-стариковски. - Вопросы задашь потом.
"Протокол от 3 июня 78 года, Музей Внеземных Культур,
Спецотдел экспонатов невыясненного назначения. Составитель: М.Т. Глумова
С целью изучения полезных функций мною был взят экспонат музея за инвентарным номером 22/56-01, называемый негласно сотрудниками "пустышкой". Описание данного экспоната, место первичного обнаружения и способ доставки в музей имеются в реестре хранилища артефактов.
Действия над объектом:
1) Визуальные бесконтактные круглосуточные наблюдения в течение предыдущей недели с 22 мая по 2 июня 78 года.
Примечание: для чистоты эксперимента - я брала его домой.
Результат: никаких изменений с артефактом не произошло.
Совпадение: сильнейшее, я бы сказала зверское чувство голода и безысходной тошноты.
2) Попытка соскрести ножом (марка углеродистой стали указана) хотя бы несколько крупинок с поверхности не увенчалась успехом.
3) Нечаянное падение артефакта на пол с высоты 90 см (выскользнул из рук) - оставило его целым.
4) 2 июня при свете настольной лампы внутри пустышки обнаружена структура, которую я условно назвала "динамическим ядром".
5) Экспонат с ядром я сфотографировала (10 кадров) - изображения четкие.
6) Сделала наброски карандашом в трех проекциях аксонометрии - есть небольшие отличия формы ядра от фотографий.
7) Размеры "пустышки" и ядра в метрической системе приведены, ядро соответствует размеру буханки хлеба.
8) Графологические данные спектрометра "пустышки" прилагаются также. - Обычные углеводородистые соединения, необходимые для построения органических структур, аминокислот.
9) Звуковое обследование экспоната эхолокатором представляется на графике диаграммой в виде геометрической кривой кардиоиды, называемой "улиткой Паскаля".
Примечание: Уточнить свойства и практическое применение кардиоидной диаграммы направленности. Есть гениальная идея испытать экспонат с помощью обыкновенного с..., следующий пункт заполню после опыта".
- Испытать экспонат, - повторил Максим. - С помощью чего?
- Хороший вопрос, и главное правильный, - съязвил Экселенц. - Ответишь на него, найдешь Глумову Майю Тойвовну и музейный экспонат за компанию. Так-то.
- Опять взять след родных и друзей Левы Абалкина придется или как?
- Не знаю НИЧЕГО АБСОЛЮТНО. Думай!
22 мая 78 года, Майя Глумова на работе
Стеклянная тыква-кубышка, значащаяся и по реестру Музея Внеземных Культур, и по реестру КОМКОНа "пустышкой из Зоны отчуждения", была полупрозрачной, дымчатого цвета и с жидким ядром. Контур его просматривался в бледных лучах настольной лампы. Казалось, оно постоянно меняло форму. Разобраться в том, что является неизменной частью ядра, а что динамической оказалось не просто.
Целевое назначение конструкции не поддавалась разгадке. Майя поняла - проблема требует от исследователя когнитивной гибкости мышления. Мозговые волны не должны затворяться лишь в альфа-ритме, и ее долг "разбудить" бета и тета-волны в префронатльной коре головного мозга. В этом колебательном ритме как раз и может родиться тот необходимый нейронный ансамбль, могущий объять гораздо больший объем информации.
Она не спеша выпила чашку наикрепчайшего кофе с лимоном и открыла окно. Свежий воздух принес запах предгрозового фронта. Ветер крутил придорожную пыль, случайно сорванные листья берез, конусы парашютиков отцветших одуванчиков и первые одиночные капли дождя. Её усилия не пропали даром. Кофеин возбудил, а мозг синхронизовал нужные нейроны и создал из них согласованный ансамбль дум, ринувшийся на штурм неприступной крепости, лежащей на столе в виде артефакта.
30 мая 78 года, Майя Глумова дома
После внеочередной и сумбурной встречи со Львом Абалкиным Майя задумалась о дальнейшей судьбе. Она смотрела в темное окно спальни на бледный серп луны и кусала губы, горькие мысли девятым валом набегали на очередную бессонницу. Её волновал вопрос, требующий радикального решения в стиле шекспировской альтернативы: "Быть или не быть? Вот в чем вопрос". Не в том, конечно же, смысле - существовать или не существовать, а совсем в другом - пребывать в иной роли, как женщине. Давно пора обозначить другую грань их романтически-страстного тандема. Или же, - если можно так выразиться, - переиначить качество отношений с абсолютно неудачно сложившегося еще в детстве в интернате на безусловно счастливое, как и должно быть у зрелых личностей.
Если Лева был Прогрессором по профессии, применяя знания на далеком Саракше, то она хотела стать Прогрессором в их общей судьбе и желательно не завтра и где-то там, а сегодня, здесь и сейчас. Она посмотрела на мирно спящего Льва, сердце болезненно сжалось. Странный он стал какой-то, порою невменяемый, как с ним заговорить о житейских вещах, поймет ли женские чаяния?
2 июня 78 года, Майя Глумова дома
Долгосрочных планов не пришлось строить, - через неделю она поняла, - "прогрессорство" проросло в ней корнями другой биохимии, требующей чего-то большего в этом эгоистичном мире. Рано утром Майя проснулась от одновременно присутствующих чувств: жуткого яро сосущего желудок голода и безысходной тошноты. Она покрутила в руках "пустышку" - не этот ли внеземной экспонат тому причиной?
2 июня 78 года, Майя Глумова на работе
Несмотря на зародившееся подозрение, она настойчиво и упрямо продолжала опыты, наблюдая за реакцией организма на общение с неведомым объектом. Изменения метаболизма начались с кулинарных капризов - любимые яблоки и кефир выбросила на мусорку крысам. Некогда, будучи убежденной вегетарианкой, на завтрак Майя предпочла вареные яйца и жаренную до хруста кошачью рыбу мойву. В обед купила горку жарёхи из камбалы в служебном буфете и съела это в один присест. Пиршества хватило едва на три часа, и она снова подчинялась извращениям новой биохимии - шла в буфет за следующей порцией рыбы и яиц. Сколько Майя помнила, то на дух не переносила ранее ни масло сливочное, ни сметану, ни мясо с рыбой, а особенно яйца: вареные вкрутую и глазунью.
Придя в кабинет, Майя повертела в руках экспонат - чудо чудное, диво дивное:
- С какой целью оно сделано, и сделано ли кем-то вообще? Природа "пустышки" сродни земным кораллам и кристаллам? Не исключено.
Усилия по пробуждению "транссознательного инсайда" кропотливой сотрудницы Музея принесли долгожданные плоды. Глубокие структуры мозга с участием таламуса не остались равнодушны к чаяниям хозяйки, - их электрическая активность возбудила бета-частоты творчества, - и мысли потекли в нужном русле. "А вдруг "пустышка" ограничивает область пространства с дополнительными измерениями, отражающими обычный трехмерный мир в ядро"?
- Мир тыквы-кубышки, отражается не во внешнее пространство, а вовнутрь. Отсюда и внезапное появление яйцевидного ядра? - исследовательница задумалась.
Дрожащие стенки ядра напоминали мембрану живой клетки, - это Майя видела невооруженным взглядом без растрового электронного микроскопа так хорошо, как если бы амеба увеличилась до размеров буханки хлеба.
Далее следовали рассуждения: глаза видят ядро, а пальцы осязают грани "кубышки". "Если биологические каналы информации не обманывают мозг, то этот факт существует независимо от человека". Такая философски-материалистическая формулировка ей не понравилась. Женщина взяла фотоаппарат и сделала несколько кадров. Затем старательно зарисовала объект - натюрморт с пустышкой и ядром внутри.
С точки зрения ученого и этого было недостаточно для описания неизвестного предмета неизвестной реальности. Она поместила "пустышку" в камеру спектрографа, получив спектрограмму - абракадабру кривых от взбесившегося прибора. Кое-какие пики на графиках отвечали знакомым углеводородам с левой, присущей всему живому на Земле, спиральностью молекул.
3 июня 78 года, Майя Глумова дома
Майю разбудил дикий голод, погнавший ее на кухню к пищевому синтезатору. Вопрос выбора не стоял - морепродукты: мидии, рапаны и устрицы с морской капустой - смогли развеять мерзкое настроение и отупляющую тошноту. Закусила несчастная палочкой мела.
Вдобавок Майя заметила странные изменения в мотивах своего поведения, точнее их полное отсутствие - возникло желание побродить по луже, меряя ее глубину, и погрызть сосульку. Вчера вечером она зашла в магазин канцтоваров и увидела коробку со школьным мелом. Пришлось немедленно раскошелиться. На крыльце, она трясущимися руками вскрыла упаковку, жадно схватила палочку белого, пахнущего свежей известкой мела, и стала с аппетитом жевать почти чистый кальций.
Думая вновь о Левушке и его несносном характере, - пора бы ему остепениться. Эти удивительные надличностные наблюдения она записала на полях примечаний в телефонном блокноте, которые позже увидит и скопирует Максим Каммерер.
3 июня 78 года, Майя Глумова на работе
В рабочей обстановке женщина отстранилась от "домашних" мыслей и приступила к намеченному ранее плану. Хлопнула незакрытая форточка, она вздрогнула, а от испуга вновь проснулся первобытный голод.
Объединяя кое-какие знания по химии и небольшой опыт, Майя вспомнила: агрегат использовал специфическую смесь ферментативных и простых химических катализаторов "для проведения многостадийных непрерывных превращений".
- Мы имеем ядерные химические превращения. Так? Известно, что в человеческих клетках ферменты охотно взаимодействуют с подходящими субстратами. Полученный затем продукт захватывается другим энзимом для следующего энергетического превращения. Аналогично в синтезаторе, похожий процесс повторяется рекурсивно, пока не дойдет до программно заданного продукта, - рассуждала она вслух.
- Однако некоторые катализаторы в синтезаторе могут друг друга деактивировать. В случае же новых химических превращений природные ферменты нужно изменить, - сказал кто-то вошедший.
Майя резко обернулась:
- Сынок? Здравствуй, почему не на уроках?
Тойво Глумов младший невозмутимо продолжил:
- Модификация ферментов совершенно необходима, чтобы получить то, чего нет в программном коде пищевого синтезатора. Здравствуй, мамочка, я просто захотел тебя увидеть.
- Ты обедал? У меня есть печенье, а хочешь, принесу рыбы жареной?
- Обедал и не хочу. Я догадываюсь, ЧТО ты собираешься сделать с "пустышкой".
- Тсс.
Через четверть часа Майя Тойвовна Глумова и ее сын, составив протокол с подробным перечислением произведенных ею действий, ушли домой.
5 июня 78 года, Максим Каммерер на работе
7:15, время московское
Максим сидел с карандашом в руке и вычерчивал примерный перечень боевых хлопот на сутки вперед, начиная с 8-00. Он трижды перечитал протокол, прежде чем уяснил его нестандартное содержание. Зацепившись мысленно за слово "реестр", любимый спецсотрудник Экселенца первым пунктом отметил: "Реестр хранилища артефактов".
7:18, время московское
Максим продолжал грызть карандаш и обдумывать план. Вторым пунктом он записал: "Свойства и практическое применение кардиоидной диаграммы направленности".
- Еще бы узнать, что такое "кардиоида и улитка Паскаля"? - проворчал он и полез в Информаторий.
Вскоре с помощью умной системы знаний, вспомнив слегка и ненавязчиво подзабытую математику и геометрию, он нарисовал в блокноте кривую четвертого порядка - красивый муаровый узор в виде сердечка с концентрическими кольцами.
7:35, время московское
Максим вертел карандаш между пальцами и прикидывал в уме примерный круг знакомых Майи Глумовой, могущих знать о ее исследованиях. Без тщательного осмотра ее квартиры и кабинета не хватало материала для поисковой версии. Третий пункт: "Получить ордер на обыск".
7:37, время московское
- Никаких ордеров! - отмел третий пункт Экселенц. - Никаой огласки и шумихи! Вот ключ от квартиры Глумовой. Легенда для соседей: ты представитель ЖКХ, ищешь утечку воды.
- Понял, - угрюмо ответил Каммерер.
Получив у Экселенца, заменитель "ордера на обыск", он приступил к расследованию изрядно запутанной истории, героями которой вновь оказались его бывшие подопечные.
5 июня 78 года, Максим Каммерер
Хранилище артефактов в Музее Внеземных Культур
8:15, время московское
В реестре хранилища артефактов "пустышек из Зоны отчуждения" значилось две. В наличии не оказалось ни одной. Первая исчезла при невыясненных обстоятельствах в ночь на 3 июня 78 года, оставив сажевый след на полке и горстку пепла. Вторая - вместе с Майей Глумовой.
На вопрос: "Что такое Зона отчуждения"? Максиму удалось получить от архивариуса туманный ответ, слабо проясняющий суть явления. Но он, тем не менее, слово в слово записал его: "Это некая область пространства внутри аномальной Зоны, где находится множество артефактов внеземного происхождения и неизвестного назначения. Обе Зоны похожи на вложенные друг в друга матрёшки".
Осмотр кабинета-мастерской Майи Тойвовны навел на грустные воспоминания о вчерашнем вечере. Следователь Каммерер почувствовал угрызения совести: "Эх, если бы можно было изменить ход событий, он действовал бы более решительно и непременно спас бы Льва Абалкина". На полу у стола он нашел рваную упаковку с крошками какого-то неизвестного пищевого энзима, которую присовокупил к общим уликам, отправив ее пневмопочтой Экселенцу.
Побродив пять минут между полками с другими артефактами и придя в полное уныние, Максим распрощался с сотрудниками музея и направился к ближайшему пункту нуль-транспортной связи.
5 июня 78 года, Максим Каммерер
Пулковская обсерватория, 9:45, время московское
Чтобы узнать о свойствах улитки Паскаля, по совету Информатория, Максим отправился в архив Пулковской обсерватории, где ему предложили помощь эксперта в лице молодого человека невзрачной наружности, наименее загруженного для сопровождения посетителя. Он таинственно сообщил: "Улитку Паскаля и Теорию Времени связывает нечто общее, о чем нельзя говорить, не познакомившись с работами профессора Звездина".
Максим включил диктофон. Один из постулатов Теории гласил: "Существующий в мире ход времени устанавливает в пространстве беспристрастное отличие правого от левого". Из сохранившихся записей следует, - пояснял молодой человек, - виновата в этом геометрия, связывающая пространство и время в четырехмерный континуум.
- Неужели? - удивился Максим.
Молодой человек снисходительно улыбнулся:
- Звездин даже подчеркнул, я зачитаю: "Это есть не та обычная трехмерная картина мира, к которой мы привыкли, а другая - возникающая из геометрии вращающихся тел, которые создают поле, описываемое объемной кардиоидой или четырехмерной улиткой Паскаля".
- То есть практическое применение улитки Паскаля - не игра ума? - Максим цеплялся за подробности и детали теории, как за спасательный круг, могущий привести его к разгадке, куда делась Майя Глумова.
- Реальность! Свойства улитки Паскаля таковы, что объект с такой математической топологией становится резонатором, который настраивается на информацию, находящуюся в четырехмерном пространстве, хранящем прошлое, настоящее и будущее вместе. События из этих времен могут взаимно проникать и смешиваться между собой в любой пропорции и в любой реальности, где действует резонатор.
"Значит наша "пустышка" есть резонатор"? - подумал Максим.
5 июня 78 года, Максим Каммерер на работе
16:15, время московское
Максим наскоро набросал отчет о проделанной за день работе и помчался к шефу:
- Можно?
- По глазам вижу, что-то раскопал? Докладывай! - Экселенц потер руки и подпер обе щеки, приготовился слушать.
- Три пункта?
- Не тяни кота за хвост, я в нетерпении.
Максим рассказал о хранилище артефактов и пропавших двух "пустышках", о Пулковской обсерватории и Теории Времени профессора Звездина. Наконец, добрался до негласного обыска в квартире Глумовой и найденных записях в телефонном блокноте.
- Экселенец, а теперь вывод.
- Я сделаю его сам. Слушай! Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться - Глумова ждет ребенка. Малыш заявил о себе необычным метаболизмом на уровне клеток растущего эмбриона, подавлявшим любые проявления ее "Я".
- Мне это даже в голову не пришло, - смутился Максим.
- Рабство перед духом Абалкина у женщины сместилось в иное, как она и хотела, качество, - но оно оказалось рабством перед духом Абалкина младшего. Ты упоминал, теорию Звездина, с точки зрения которой, в нашем мире все, что может произойти, уже существует и в будущем, и в прошлом. Выйдя на свойства улитки Паскаля, Глумова догадалась об этом, поэтому и решила с помощью "пустышки" вернуть из прошлого в настоящее Льва Абалкина.
- И где же она?
- Думай!
- Научный сотрудник из Пулковской обсерватории что-то говорил о теореме Белла.
Максим вытащил диктофон: "Если некоторая Вселенная существует, и если уравнения квантовой механики описывают эту Вселенную, то между двумя частицами, когда-либо входившими в контакт, есть некоторый вид нелокальной связи".
- Во-от! Зона отчуждения посредством "пустышки" создала собственное течение времени, в которое оказались заключены Майя Глумова, Абалкины младший и старший. Это программа Странников: если Лев Абалкин не кидается спасать подругу детства Майю Глумову, то наоборот Майя Глумова спасает любимого мужчину.
- Дело закрыто?
- Как знать? Абалкину младшему суждено вообще-то родиться в нашей реальности. Через девять месяцев тебя ждет сверхсекретная работенка - найти одного человека, а заодно и следы Странников.