Аннотация: Художественный пролог к книге Buried Secrets.
Wraith the Oblivion: Возвращение домой
Аннотация: Художественный пролог к книге Buried Secrets.
Большинство мертвецов сошло с поезда, когда он дошел до Южной Станции. Несколько осталось, по крайне мере в той машине, на которой я ехал. Я не могу поручиться за то, что происходило в спальных вагонах, так как они находились не в том же месте, где и я.
Бостон. Это был мой дом, по крайне мере, когда я был жив. С карманом, полным звенящих и ноющих оболов я спрыгнул в темную ночь. С ближайшей гавани дул ветер, принося с собой запах смерти и разложения. Несколько Быстрых в окрестностях похоже уловили тот же запах, что и я. Их было не так уж много там, где я был, они находились в конце Финансового Района и таращились налево и направо, но за несколько кварталов располагалась так называемая Боевая Зона - место, где было полно проституток, сортиров, сутенеров и потерявшихся туристов. Даже после смерти я ненавидел пробираться через это место. Печать Забвения была ясно видна на стольких лицах, что это было невыносимо. Лучше было сделать крюк, пройти через Финансовый Район, Бостонский Пустырь и Публичный Сад и попасть туда, куда я направлялся. По пути я увидел случайных торговца и бродягу, но они выглядели так, как будто переживут еще минимум сто рассветов.
Когда ты мертв, то берешь то, что можешь.
Было немного после десяти, когда я прошел мимо покосившихся лодок-реликвий в Публичном Саду. Я увидел призрака, который сидел на самой старой из них ‒ старую женщину, одетую в тонкие серые одежды и с повязкой на глазах. Я видел ее во время нескольких других путешествий и знал, что она может видеть; она назвала меня по имени и задала удивительно точные вопросы касательно моих странствий, когда я последний раз был в городе.
"Эрик".
Я остановился и посмотрел на нее. Она уставилась на меня... ну, она бы уставилась на меня, если бы у нее были глаза вместо черных кровавых тряпок. "Да? Могу ли я чем-либо помочь вам?"
"Не возвращайся назад, Эрик. Это плохое место для тебя этой ночью. Я вижу твое будущее прямо сейчас, мальчик, и оно полно теней, ‒ она соскочила с лодки и пошла прямо ко мне, и все, о чем я мог думать - это как ужасно ее дыхание. Мне казалось, что смерть должна была убрать подобные вещи. - Я знаю, что за дельце ты провернул в поезде. Оно воняет. Им несет от самой Южной Станции".
Я давно перестал пытаться врать Оракулам. Это не работает, а они могут заставить Судьбу схватить тебя за задницу, если ты опустишь их. Поэтому я пожал плечами и вежливо отодвинул ее своей рукой (той, в которой не было железных игл) и отошел на несколько шагов. "Подумаешь. Я вышел из этой игры в покер с несколькими новыми оболами и не потеряв свою кожаную маску, и у нас еще осталось несколько часов на путешествие. Мы вчетвером играли в покер, и тут этот Ледяное Сердце..."
"Холодное Сердце".
"Какая разница. Холодное Сердце согласился позже проверить, не повергалась ли Страданиям та женщина, которую я ищу, если я просто вернусь в свое родное Пристанище. Я все равно планировал там остановиться, так в чем дело?"
Она вперевалку пошла ко мне, выглядя при этом как мумифицированная утка. Картина была комичной, и я услышал, как другой Эрик сказал: "Ну давай же, покудахтай. Наверняка у нее хорошее чувство юмора". Я сказал ему заткнуться, но мне было тяжело держать лицо спокойным, когда она подошла.
"Слушай, Эрик, я предупрежу тебя трижды, потому что у тебя доброе сердце, хоть и дурная голова. Это второй раз. Если сделаешь то, о чем тебя попросил Спектр, ты никогда, никому и ни за что не сделаешь хорошо".
"Это же безобидно. Я просто иду домой. Да, и кстати, ты намеренно косишь под сельского жителя, чтобы сказанное тобой выглядело более аутентично, или же это действительно твой родной диалект?"
"Не дерзи мне, я слышала грубости от тех, кто был больше тебя и в два раза уродливей. Подумай вот о чем: что сказал Холодное Сердце твоей Тени, когда вы разговаривали, а? Я слышала, что ты хорош в разжигании огней, мальчик. Хочешь, чтобы Тень подергала за твои большие Оковы? Этой весной в твоей дорогой консалтинговой фирме произошел "инцидент". Небольшой, разумеется. Я уверена, что ты не имеешь к нему никакого отношения".
Ее тон стал издевательским в конце, и не хотелось признавать этого, но часть меня думала о том, что в чем-то она права. Холодное Сердце не выглядел слишком дружелюбным до того, как я собрал полный флэш. Однако какое ему дело до того, что я пойду домой?
"А знаешь, она дело говорит, ‒ внезапно заговорил другой Эрик. - Холодное Сердце чертовски напугал меня, а это уже о чем-то говорит. Почему бы нам не пойти в бар в конце Коммон, где зависают все эти панки. Еще рано, применишь Оседлать Плоть на ком-нибудь - и будет вечеринка".
Подождите-ка минутку. Моя вторая половина предупреждает меня? Интересно. Возможно, она пытается применить на мне немного психологии или же просто не хочет, чтобы я обрел порцию домашнего Пафоса, которую я получу, посетив свое Пристанище. Так же сейчас неплохо было бы погрузится в Сон.
С другой стороны, если я сделаю то, о чем мне говорит другой Эрик, я уйду, истрачу немного Пафоса и возможно наткнусь на кого-то из местных. В любом случае это означало, что я либо буду сражаться, либо потеряю свое лицо, и моя Тень в любом случае останется в выигрыше, однако я не хотел сдаваться так просто.
"Третье предупреждение, Эрик. Если ты пойдешь туда, то пожалеешь об этом".
"Я действительно думаю, что идти в офис - плохая идея".
"Женщина, которую ты ищешь, давно ушла, Эрик. Ты не найдешь ее там".
"Она права. Это действительно начинает беспокоить меня. Послушай, а даже оставлю тебя в покое на несколько дней, если ты послушаешься ее совета и смоешься".
"В последний раз говорю тебе, сынок. Это было предсказано".
"Послушай, твоя старая подружка все еще живет здесь. Почему бы тебе не применить Оседлать Плоть на ней и получить немного бесплатных ощущений?"
Да пошли они. Извинившись, я развернулся, поблагодарил оборванную леди за ее совет и с удвоенной скоростью пошел по улице Ньюбури. Я все еще слышал выкрикиваемые предупреждения, когда пересекал улицу Беркели, но гораздо сильнее я слышал другого Эрика.
Он сказал: "Да хватит, парень, это безумие. Мы не хотим делать этого. Иесусе, ты угробишь нас обоих".
Меня это не беспокоило. Я выглядел достаточно внушительно, чтобы местные громилы не трогали меня. Остальные местные призраки просто скрывались в своих Пристанищах, когда я проходил мимо. Они знали, что я чувствовал насчет них, как я сильно ненавидел их за то, что они просто смотрели из своих окон, когда Легионеры забирали женщину, которую я любил. Они знали, что я ненавидел их за то. Что они не попытались спасти ее.
Некоторые более умные из них как-то сказали мне, что ненависть, которую я испытываю к ним я в той же мере могу испытывать и к себе. Я также не попытался спасти ее. Эти призраки держатся от меня дальше всего, когда я прихожу в город.
В старом офисе горит свет. Кто-то работает допоздна, возможно владелец. Все, что можно сказать о моем бывшем работодателе - это то, что он не загружает работой других больше, чем себя. Было уже после десяти, но предполуночный жар уже спадал. Тем лучше для него, подумал я. Он не в солярии.
Стиснув свои призрачные зубы, я прошел через дверной проем, который вел к лестничной клетке. Призрачные крылья выросли у меня из спины и понесли меня на четвертый этаж. В прошлом я научился основам Аргоса взамен на кое-какие советы насчет Гнева, и Призрачные Крылья были крайне полезны для более чем одного случая. Прежде чем они полностью исчезли, я прошел через другую дверь в офис.
Для меня он выглядел так же, как и в первые дни после моей смерти. Да, имена на доске изменились, но в комнате ожидания лежали все те же журналы, и в воздухе витали все те же миазмы ненависти, страха и отвращения к себе. Даже карта, которая дала мне мои маленькие сувениры (стальные спицы в правой руке) все еще висела на том же месте на стене, безмятежная и пагубная. Я засмеялся и прошел через дверь в офис Джоэла.
Он работал допоздна и был не один. Его формальность до сих пор удивляла меня - уже было около одиннадцати, а он все еще был в галстуке. Его волосы стали немного более седыми, и было похоже, что он набрал еще несколько фунтов, но во всем другом он выглядел так же, когда я получал от него чеки, а не Пафос.
Компьютер на его столе был включен и на нем была открыта страница с финансовой отчетностью за месяц. Они были пугающими, и не из-за того, что у компании были какие-то проблемы. Дела шли просто безумно хорошо. Верхняя планка значительно выросла с тех пор, как я избавился от смертной оболочки.
"Вот дерьмо, ‒ снова заговорила моя темная половина, ‒ статистика всегда была хорошей. Он врал тебе, когда говорил, что для роста нет денег. Он оставлял их себе и смеялся, когда ты верил его лжи".
Мне было нечего ответить.
Как я и сказал, он был не один. Его секретарша так же была здесь и (во имя всего святого) гладила его шею. Здесь происходило что-то экстраординарное - в последний раз, когда я был жив, я слышал, что Бриджит работала меньше, чем ей платили, и что Джоэл не заставлял ее работать сверхурочно. Он просто объявлял ей небольшой выговор или что-то вроде того. Честно говоря, меня это никогда сильно не беспокоило. Мы лишь как-то пропустили по стаканчику с Бриджит в Петухе и Быке, и было крайне жаль, что это больше не мое дело.
На заднем плане я услышал, как чуть слышно играл Янни на офисной стереосистеме. Другой Эрик принялся копаться в воспоминаниях о тех днях, когда этот проклятый диск играл с восьми утра до семи вечера, а я как раб сидел за своим столом и слушал одно и то же снова и снова до тех пор, пока мне не захотелось завопить и разбить проигрыватель дисков. Мы не могли поменять диск. Нам не разрешалось. Это была корпоративная политика.
Я начинал терять свое терпение.
Теперь руки Бриджит скользили по его плечам. Джоэл удовлетворенно мурлыкал и его пальце скользили по клавиатуре. Он подымал цену для клиентов тут, урегулировал график платежей там, изменял комиссионные платежи в колонке J.
"Прекрасно, теперь даже Бриджит перешла на сторону врага. Помнишь ту ссору, которая была у вас двоих? Держу пари, что Джоэл теперь услышит каждое слово оттуда. Ты мертв, зачем же хранить конфиденциальность?"
Это было уже слишком. Я попятился.
"Бежишь оттого, что видишь, как живая женщина гладит живого мужчину? О Боже, ты всегда был ханжой, пока был жив, но это уже что-то другое. Просто включись в это, используй Оседлать Плоть. Бриджит всегда так хорошо гладила тебя, когда ты был жив. Не хочешь ощутить это снова?"
"Нет, ‒ закричал я бесшумно в своей голове, ‒ я больше не хочу, нет, я не хочу видеть, что произойдет здесь дальше, и нет, я не хочу здесь больше находиться. Мы - я - ухожу". Я развернулся и снова приготовился к боли от прохождения через твердую дверь.
"Он платит твоей замене больше, чем платил тебе".
Я остановился. Я не мог двигаться, не мог думать. Все, что я видел - пелену чистой кровавой ярости. Ублюдок. Полный ублюдок. И затем внезапно я очутился у себя в голове и смотрел на другого Эрика из-за прутьев решетки.
"Слабак", -сказал он мне. Все, что я мог сделать - взвыть.
"Теперь мы позаботимся об этом хмыре раз и навсегда, и ты поможешь мне сделать это". Я пытался сражаться, но не так сильно, как бы мог, я думаю. Я не знаю. Возможно, часть меня хотела сделать это.
Руки Бриджит вернулись на шею и сильные пальцы начали ходить по позвонкам. "Да, немного сильнее..." ‒ я думаю, он пробормотал примерно это.
Я мог чувствовать, как мое лицо растянулось в ухмылке. "Немного сильнее" услышал я, как другой Эрик сказал это моим голосом. Я ощутил ужасное давление, которое мой разум оказывал на пальцы Бриджит.
Вид шеи Джоэла стал практически размытым. В течение одной минуты он сидел, наклонившись вперед, а затем его язык вывалился и остался висеть под его жидкими усами. Бриджит отошла от трупа, уставилась на свои руки большими голубыми глазами и завопила. Мне было жаль ее.
"Готово" сказал другой Эрик, и внезапно я снова получил контроль. Я чувствовал себя запачканным. Я чувствовал себя грязным. В кресле был толстый мертвый человек, и я принялся молить Бога, чтобы Джоэл прямиком попал в Забвение и мне бы не пришлось столкнуться с ним и рассказать ему о том, что я сделал.
Чувствуя отвращение к себе, я прошел через книжный шкаф и стену обратно в приемную. Бриджит звонила в полицию, истерически вереща и плача. Она должна была оставить офис Джоэла, когда я восстановил контроль над собой. Однако это больше не беспокоило меня.
Не в силах противостоять силе привычке, я повернулся к большому окну посреди офиса. Я привык смотреть из него на женщину, которую любил.
Этой же ночью я видел серые развевающееся лохмотья.