В узкой освещенной луной аллее, всего в нескольких ярдах друг от друга из ниоткуда возникли двое мужчин. Секунду они стояли совершенно неподвижно, направив в грудь один другому волшебные палочки; затем, узнав друг друга, убрали палочки обратно под плащи и стремительно зашагали в одном и том же направлении.
- Новости? - спросил тот, что повыше.
- Самые лучшие, - ответил Северус Снейп.
Слева вдоль аллеи тянулись буйные заросли невысокой ежевики, справа - высокая, аккуратно подстриженная живая изгородь. При каждом шаге длинные плащи хлопали мужчин по лодыжкам.
- Думал, опоздаю, - произнес Яксли: его грубое лицо исчезало в темноте, когда он проходил под нависшими над аллеей ветвями, что перекрывали лунный свет. - Дельце оказалось похитрее, чем я ожидал. Однако надеюсь, он будет доволен. Ты как, уверен, что тебя хорошо примут?
Снейп кивнул, но ничего не сказал. Они повернули направо, на широкую подъездную дорогу, что отходила от аллеи. Плавно изгибающаяся изгородь убегала за внушительные ворота из кованого железа, что перегораживали путникам дорогу. Но ни один не замедлил шаг. Оба молча вскинули левую руку, словно в приветственном жесте, и прошли прямо сквозь ворота, как будто темный металл был дымом.
Звук шагов заглушали тисовые изгороди. Откуда-то справа донесся шорох. Яксли снова извлек свою палочку и ткнул ею поверх головы своего спутника, но оказалось, что источником шума является безупречно белый павлин, что величественно шествовал по верху ограды.
- Наш Люциус себе никогда ни в чем не отказывал. Павлины... - Яксли засунул палочку на место.
В конце прямой подъездной аллеи из темноты показался красивый особняк - на нижнем этаже, за окнами с ромбовидным переплетом, горел свет. Где-то в темном саду за изгородью шумел фонтан. Гравий заскрипел под ногами Снейпа и Яксли, когда они торопливо подошли к парадной двери, которая при их приближении словно сама собой отворилась внутрь дома.
Большой и слабо освещенный холл был роскошно украшен: почти весь пол покрывал великолепный ковер. Бледнолицые портреты, висевшие на стенах, провожали взглядами Снейпа и Яксли, пока те шли мимо. У тяжелой деревянной двери, ведущей в соседнюю комнату, они оба на мгновение замерли, затем Снейп повернул бронзовую ручку.
Гостиная была полна молчаливыми людьми, сидевшими за длинным богато украшенным столом. Остальную мебель, стоявшую в комнате, небрежно отодвинули к стенам. Комнату освещало пламя: оно ревело в красивом мраморном камине, на котором стояло зеркало в позолоченной раме. Снейп и Яксли мгновение помедлили на пороге. Когда глаза гостей привыкли к слабому свету, их взгляд приковала к себе самая странная деталь сцены: человеческая фигура, висящая над столом словно на невидимой веревке, вниз головой, явно без сознания, отражаясь в зеркале и ничем не прикрытой полированной столешнице. Никто из тех, кто сидел за столом, не обращал никакого внимания на это примечательное зрелище - за исключением бледного юноши: тело висело почти над самой его головой. Юноша, казалось, не мог сдержаться и то и дело поднимал на него взгляд.
- Яксли, Снейп, - произнес высокий звонкий голос сидевшего во главе стола. - Вы едва не опоздали.
Говоривший восседал прямо перед камином, так что новоприбывшие сначала различили лишь его силуэт. Однако когда они приблизились, его лицо проступило из темноты - лишенное волос, похожее на змеиное, со щелями вместо ноздрей и поблескивающими алыми глазами с вертикальными зрачками. Он был так бледен, что, казалось, излучал перламутровое сияние.
- Северус, сюда, - произнес Волдеморт, указывая на сидение справа от себя. - Яксли, рядом с Долоховым.
Оба мужчины заняли указанные им места. Взгляды почти всех сидевших за столом следовали за Снейпом, и именно к нему Волдеморт обратился первым.
- Итак?
- Мой господин, Орден Феникса намерен забрать Гарри Поттера из его нынешнего убежища в следующую субботу, с наступлением ночи.
Интерес за столом осязаемо усилился: одни застыли, другие заерзали, не сводя глаз со Снейпа и Волдеморта.
- В субботу... с наступлением ночи... - повторил Волдеморт.
Его алые глаза смотрели в черные глаза Снейпа так испытующе, что иные из присутствовавших отвели взгляд, явно опасаясь, как бы и их не обжег этот свирепый взор. Снейп, однако, спокойно смотрел в лицо Волдеморту, и через секунду или две безгубый рот Волдеморта искривился в подобии улыбки.
- Хорошо. Очень хорошо. И эти сведения поступили...
- ...из того источника, о котором мы говорили, - произнес Снейп.
- Мой господин...
Яксли наклонился вперед, чтобы видеть конец длинного стола, Волдеморта и Снейпа. Все взгляды обратились к нему.
- Мой господин, я слышал другое.
Яксли подождал, но Волдеморт не заговорил, так что он продолжал:
- Долиш, аврор, проболтался, что Поттера не будут переводить до тридцатого, это случится в ночь накануне семнадцатилетия мальчишки.
Снейп улыбался.
- Мой источник сообщил мне, что планируется оставить несколько фальшивых следов; должно быть, это оно и есть. Нет сомнения, что на Доулиша было наложено заклинание Конфундус. Это не впервые: известно, что Доулиш восприимчив к этому заклинанию.
- Поверьте, мой господин, Доулиш говорил с полной уверенностью, - произнес Яксли.
- Если он под Конфундусом, то это вполне естественно, - отозвался Снейп. - Уверяю вас, Яксли: департамент авроров больше не будет заниматься защитой Гарри Поттера. В Ордене полагают, что мы проникли в министерство.
- Хоть что-то до Ордена дошло, хе, - проговорил приземистый человек, сидевший неподалеку от Яксли; он издал сиплый смешок, на который откликнулся кое-кто из присутствующих.
Волдеморт не смеялся. Его взгляд упал на тело, медленно вращающееся у него над головой: он, казалось, глубоко задумался.
- Мой господин, - продолжал Яксли, - Долиш считает, что транспортировкой мальчишки будет заниматься целый отряд авроров ...
Волдеморт поднял большую белую руку, и Яксли тут же умолк, а на его лице появилось обиженное выражение. Волдеморт снова повернулся к Снейпу.
- Где они собираются спрятать мальчишку на сей раз?
- В доме кого-то из членов Ордена, - ответил Снейп. - Согласно моему источнику, этот дом будет защищен всеми средствами, какими располагает Орден и Министерство. Не думаю, что когда Поттер там окажется, у нас получится забрать его оттуда, мой господин, разве что Министерство падет до следующей субботы: тогда у нас появится возможность раскрыть и уничтожить достаточно заклинаний, чтобы пробиться через остальные.
- Итак, Яксли? - Волдеморт повернулся к столу: пламя камина странно блестело в его алых глазах. - Падет ли министерство к следующей субботе?
И снова все головы повернулись к Яксли, который расправил плечи:
- Мой господин, на этот счет у меня самые лучшие известия. У меня получилось - хотя это было трудно и потребовало массы усилий - наложить заклятие "Империус" на Пия Тикнесса.
На многих сидевших рядом с Яксли это произвело впечатление; его сосед, Долохов, человек с длинным перекошенным лицом, хлопнул Яксли по спине.
- Это хорошее начало, - произнес Волдеморт. - Но Тикнесс - это лишь один-единственный человек. Прежде чем я начну действовать, Скримджера должны окружать наши люди. Одно неудачное покушение на жизнь министра - и мне придется едва ли не все начинать сначала.
- Да, мой господин, это правда, но вы знаете: как глава Департамента магического правопорядка Тикнесс регулярно общается не только с самим министром, но также с главами других департаментов министерства. Думаю, теперь, когда мы контролируем такого высокопоставленного чиновника, будет нетрудно подчинить остальных, и тогда они вместе будут готовить свержение Скримджера.
- Только если нашего друга Тикнеса не накроют до того, как он обратит остальных, - произнес Волдеморт. - Как бы то ни было, вряд ли министерство окажется в моей власти до следующей субботы. Если мы не сможем добраться до мальчишки там, куда его перевезут, значит, надо перехватить его по дороге.
- И здесь у нас есть преимущество, мой господин, - произнес Яксли, который¸ кажется, вознамерился получить свою долю похвалы. - У нас теперь есть несколько людей в Департаменте магического транспорта. Если Поттер будет телепортироваться или прибегнет к флу-сети, мы немедленно об этом узнаем.
- Он не будет делать ни того, ни другого, - сказал Снейп. - Орден не станет пользоваться ни одним из путей сообщения, который так или иначе находится в подчинении министерства; они не доверяют министерству.
- Тем лучше, - отозвался Волдеморт. - Значит, ему придется путешествовать в открытую. А тогда схватить его будет намного легче.
И Волдеморт, снова подняв взгляд на медленно поворачивающееся тело, продолжал:
- Я займусь мальчишкой сам, лично. В этой истории с Гарри Поттером было сделано слишком много ошибок, иные из которых были моими собственными. Тому, что Поттер все еще жив, он обязан в большей мере моим промахам, нежели своим триумфам.
Слушатели смотрели на Волдеморта с опаской: судя по их лицам, все они опасались, как бы вину за то, что Гарри Поттер зажился на этом свете, не возложили на них. Однако Волдеморт, казалось, говорил сам с собой, нежели с кем-то из присутствующих, обращаясь к бесчувственному телу у себя над головой.
- Я проявил небрежность, и потому удача и везение отвернулись от меня, а без них идут прахом любые начинания, кроме лишь самых хитроумных. Но я умею учиться на своих ошибках. Я понимаю то, чего не понимал раньше. Именно я должен убить Гарри Поттера, и я это сделаю.
При этих словах, словно в ответ, внезапно раздался стон, жуткий тягучий крик боли и страдания. Многие из присутствующих вздрогнули и посмотрели вниз, поскольку звук, казалось, исходил у них из-под ног.
- Червехвост, - произнес Волдеморт тем же спокойным задумчивым голосом, не сводя глаз с поворачивающегося тела, - разве я не велел тебе проследить, чтобы наши пленники вели себя тихо?
- Да, м-мой господин, - выдохнул маленький человечек, сидевший в середине стола: он так съёжился на своем стуле, что на первый взгляд казалось, будто стул пустой. Теперь он выбрался со своего места и метнулся из комнаты прочь: лишь странно блеснуло что-то серебряное.
- Как я уже говорил, - продолжал Волдеморт, переводя взгляд на напряженные лица своих последователей, - теперь я лучше понимаю ситуацию. В частности, перед тем, как я отправлюсь за Поттером, чтобы убить его, мне придется позаимствовать у одного из вас палочку.
На лицах его слушателей отразилось потрясение: можно было подумать, будто он попросил одолжить ему руку.
- Добровольцев нет? - спросил Волдеморт. - Давайте-ка посмотрим... Люциус, я думаю, впредь ты будешь обходиться без палочки.
Люциус Малфой поднял взгляд. В свете пламени его лицо казалось желтовато-восковым, запавшие глаза окружены тенью. Когда он заговорил, его голос звучал хрипло.
- Что, мой господин?
- Палочку, Люциус. Мне нужна твоя палочка.
- Я...
Малфой бросил взгляд вбок, на жену. Нарцисса сидела, глядя прямо перед собой, такая же бледная, как ее муж, ее длинные белокурые волосы ниспадали на спину. Однако под столом ее тонкие пальцы на мгновение сжались на запястье мужа. Когда жена прикоснулась к нему, Малфой извлек палочку из своей мантии и передал ее Волдеморту, и тот принялся внимательно ее рассматривать, держа прямо перед своими алыми глазами.
- Что это?
- Вяз, мой господин, - прошептал Малфой.
- А сердцевина?
- Дракон... Сухожилие дракона.
- Хорошо, - произнес Волдеморт.
Он извлек собственную палочку и сравнил их длину. Люциус Малфой сделал невольное движение; долю секунды казалось, будто он ожидал получить палочку Волдеморта в обмен на свою собственную. Движение это не осталось незамеченным: глаза Волдеморта злобно расширились.
- Дать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?
Кое-кто в толпе захихикал.
- Я дал тебе свободу, Люциус, неужели тебе этого мало? Но я заметил, что и ты, и твоя семья последнее время имеете недовольный вид... Люциус, мое пребывание в твоем доме тебе неприятно?
- Нет... ничего подобного, мой господин!
- Это ложь, Люциус...
Тихое шипение, казалось, медлило в воздухе и после того, как жестокий рот сомкнулся. Один или двое волшебников еле подавили дрожь, когда шипение сделалось громче: было слышно, как что-то тяжелое скользит по полу под столом.
Появившись из-под стола, огромная змея медленно всползла на стул Волдеморта. Она тянулась бесконечно и наконец устроилась на плечах Волдеморта: шея у нее была толщиной с мужскую ляжку; глаза с вертикальными щелями зрачков смотрели, не мигая. Волдеморт рассеянно погладил тварь своими длинными тонкими пальцами, не сводя взгляда с Люциуса Малфоя.
- Почему семейство Малфоев не выказывает довольства своей участью? Или мое возвращение и мое восхождение к власти - это не то, чего они, по их словами, жаждали столько лет?
- Ну конечно, мой господин, - произнес Люциус Малфой. Его рука дрожала, когда он вытирал испарину, выступившую над верхней губой. - Мы желали этого - и сейчас желаем.
Жена Малфоя, сидевшая слева от него, окостенело кивнула, не глядя на Волдеморта и змею. Справа от отца Драко, глазевший на неподвижное тело у себя над головой, бросил короткий взгляд на Волдеморта и тут же отвел глаза, боясь поймать его взор.
- Мой господин, - произнесла темноволосая женщина, что сидела в середине стола: ее голос звучал глухо от переполнявших ее чувств, - принимать вас здесь, в доме нашей семьи - это честь. Нет удовольствия выше.
Она сидела рядом со своей сестрой, непохожая на нее не только внешне - с темными волосами и набрякшими веками, но также осанкой и манерой себя держать; если Нарцисса сидела неподвижно, не выказывая никаких эмоций, то Беллатриса наклонилась к Волдеморту: одних слов было недостаточно, чтобы продемонстрировать ее желание быть ближе к нему.
- Нет удовольствия выше... - повторил Волдеморт, чуть наклонив голову и глядя на Беллатрису. - В твоих устах, Беллатриса, это немало.
Ее лицо залила краска, а глаза наполнились слезами восторга.
- Мой господин знает, что я говорю чистую правду!
- Нет удовольствия выше... даже в сравнении со счастливым событием, которое, как я слышал, случилось в вашей семье на этой неделе?
Беллатриса уставилась на него, приоткрыв рот: она явно не поняла, о чем шла речь.
- О чем вы говорите, мой господин?
- Я говорю о твоей племяннице, Беллатриса. И о вашей, Люциус и Нарцисса. Она только что вышла замуж за волколака, Римуса Люпина. Вам следует гордиться.
За столом раздался взрыв глумливого смеха. Многие наклонились вперед, чтобы обменяться веселыми взглядами; кто-то ударил по столу кулаками. Гигантская змея, которой не понравился шум, широко раскрыла пасть и сердито зашипела, но Пожиратели Смерти этого не услышали, так они развеселились, радуясь унижению Беллатрисы и Малфоев. Лицо Беллатрисы, только что вспыхнувшее счастливым румянцем, теперь пошло некрасивыми красными пятнами.
- Она нам не племянница, мой господин, - крикнула она, перекрывая звуки веселья. - Мы - Нарцисса и я - не видели сестру с тех пор, как она вышла замуж за грязнокровку. Ее отродье не имеет с нами ничего общего, как и тварь, за которую она вышла замуж.
- А ты что скажешь, Драко? - спросил Волдеморт, и хотя его голос звучал спокойно, он с легкостью заглушил улюлюканье и глумливые выкрики. - Будешь нянчить щенков?
Веселье усилилось; Драко Малфой в ужасе посмотрела на отца, который сидел, не отрывая глаз от коленей, затем поймал взгляд матери. Та еле заметно качнула головой, а затем снова уставилась на противоположную стену.
- Со временем многие из наших старейших родословных древ поразила болезнь, - произнес он, пока Беллатриса, не дыша, смотрела на него с мольбой. - Чтобы сохранить здоровье своего родословного древа, вам следует его подрезать, не так ли? Отрежьте то, что угрожает здоровью оставшейся части.
- Да, мой господин, - прошептала Беллатриса, и ее глаза снова заволокло слезами благодарности. - При первой же возможности!
- Она тебе представится, - отозвался Волдеморт. - И это относится не только к твоей семье, но и ко всему миру... мы вырежем язву, что заразила нас, так что останутся лишь те, кто чистой крови...
Волдеморт поднял палочку Люциуса Малфоя, указал ею на медленно вращающуюся фигуру, висящую над столом, и сделал быстрое движение. Человек ожил: застонал и начал извиваться, пытаясь высвободиться из невидимых уз.
Снейп поднял взгляд на перевернутое лицо. Теперь все Пожиратели Смерти глазели на связанного пленника, как будто им дали разрешение выказать любопытство. И женщина, когда ее лицо повернулось к камину, произнесла испуганным надтреснутым голосом:
- Северус! Помоги мне!
- Ах, да, - произнес Снейп, когда пленницу развернуло прочь.
Драко дернул головой. Теперь, когда женщина была в сознании, он, казалось, больше не мог на нее смотреть.
- А, ты, верно, не ходил к ней на занятия, - произнес Волдеморт. - Если кто не знает, сегодня нас почтила своим присутствием Черити Бурбедж, которая до недавнего времени преподавала в Школе волшебства и чародейства "Хогвартс".
За столом раздались негромкие звуки: они поняли. Расплывшаяся сутулая женщина с заостренными зубами хихикнула.
- Да... Профессор Бурбедж преподавала детям волшебниц и волшебников маггловедение... учила их, что магглы не столь уж и отличны от нас...
Один из Пожирателей Смерти сплюнул на пол. Черити Бурбедж снова развернуло лицом к Снейпу.
- Северус... пожалуйста... прошу...
- Молчать, - произнес Волдеморт, и, когда палочка Малфоя сделала короткое движение, Черити умолкла, словно ей в рот засунули кляп. - Не довольствуясь растлением и осквернением умов детей-волшебников, профессор Бурбедж на прошлой неделе написала пылкое послание в защиту магглов, в "Ежедневный пророк". По ее мнению, волшебники должны принять тех, кто похищает их знания и магию. Умаление чистокровных волшебников, по словам профессора Бурбедж, - явление самое что ни на есть желательное... Она хотела бы, чтобы мы все породнились с магглами... или волколаками, без сомнения...
На сей раз никто не смеялся, все безошибочно распознали гнев и презрение в голосе Волдеморта. В третий раз Черити Бурбедж оказалась лицом к лицу к Снейпу. Слезы из ее глаз катились по лбу и исчезали в волосах. Снейп смотрел на коллегу совершенно невозмутимо, пока ее снова медленно не развернуло от него.
- Авада Кедавра.
Вспышка зеленого света озарила все уголки комнаты. Черити гулко ударилась о стол, тот дрогнул и заскрипел. Несколько Пожирателей Смерти резко подались назад на своих стульях. Драко рухнул на пол.
- Обед, Нагини, - негромко проговорил Волдеморт, и огромная змея, качнувшись, скользнула с его плеч на полированное дерево.