Тригла : другие произведения.

08 часть. Тайны и тени

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мураки задыхался в пуху. Тот лез ему в нос, щекотал глаза. Доктор питал слабость к мягким, шелковистым структурам, - одно из его пальто украшал роскошный меховой воротник, который так приятно ласкал шею и подбородок. Но то, что творилось сейчас, было просто невыносимо. Мураки схватил комок пуха, тот протестующее взвыл, и доктору в руку впились острые иглы зубов и маленькие коготки.

  

Тайны и тени

   Мураки задыхался в пуху. Тот лез ему в нос, щекотал глаза. Доктор питал слабость к мягким, шелковистым структурам, - одно из его пальто украшал роскошный меховой воротник, который так приятно ласкал шею и подбородок. Но то, что творилось сейчас, было просто невыносимо. Мураки схватил комок пуха, тот протестующее взвыл, и доктору в руку впились острые иглы зубов и маленькие коготки.
   - Мммм... - он приоткрыл настоящий глаз и понял, что сжимает за горло белого котенка. - Извини.
   Мураки лениво погладил зверька, примиряющее поскреб ему за ухом, провел ладонью по спинке. Тот, успокоившись, замурлыкал.
   - Приятно видеть, что хоть кто-то ценит мое внимание. К сожалению, Тсузуки твоих чувств не разделяет.
   Котенок смотрел на доктора огромными глазищами, как будто ловил каждое слово.
   Мураки сел и поморщился. Перед глазами все поплыло. Он наклонил голову, и подождал пока это пройдет. Похоже, его накрыло давно забытое чувство похмелья. После первого курса института он натренировал свой организм на невосприимчивость к смертельным дозам разных токсинов, и к алкоголю в том числе.
   Или это следствие заклинания шинигами?
   Мураки нахмурился. Странно. Он не видел причин. Да и Тсузуки обычно был так легко предсказуем...
   - Он становится сильнее, нэ? Полагаю, мне следует радоваться. Еще немного и мы увидим его истинную мощь.
   Котенок мигнул.
   - Надеюсь, он не стер моих воспоминаний? С его точки зрения это было бы... неспортивно.
   Зверек помотал головой.
   - И, надеюсь, он не пал так низко, чтобы воспользоваться беспомощностью человека без сознания и... - его глаза опасно сузились. - Могу я?
   Выгнув спинку котенок поднялся и позволил Мураки коснуться кончиками пальцев пушистой мордочки. Доктор прикрыл глаза, замер на несколько секунд. Закончив, он почесал зверьку за ухом. Губы Мураки кривились в усмешке.
   - Тсузуки... - проговорил он. - Какая самонадеянность.
   Он взглянул на котенка.
   - Полагаю, нам следует усвоить этот урок, нэ?
   Тот громко замурлыкал, соглашаясь.
   - И чуть позже принять некоторые меры на будущее.
   Скинув с себя одеяло, он встал, удивившись, с какой заботой шинигами укрыл его.
   - Бедный Тсузуки, у него все еще доброе сердце.
   Доктор натянул одежду и пошел в кухню включить кофеварку. Котенок последовал за ним. Мураки всегда предпочитал чаю крепкий кофе - еще одна привычка, приобретенная в процессе обучения хирургии, а потом прочно закрепленная на работе, когда приходилось держать себя в тонусе на ночных сменах. Теперь он был самым настоящим кофеманом. И не имел ни малейшего желания расставаться со своим пристрастием.
   Три коробки со сладостями стояли там, где он их оставил - в холодильнике. Мураки скривился, но все-таки достал одну из них. Как правило, сладости его не привлекали. БОльшая часть пирожков и леденцов отличалась слишком скудным ароматом и вкусом, чтобы соответствовать его высоким требованиям. Но сейчас нужно было хоть чего-нибудь съесть. Если из трех коробок со сладким пропадет пара-тройка кексов, Тсузуки даже не заметит, ведь правда?
   Что-то было не так. Мураки понял это, когда пришел с кофе и коробкой в гостиную. Яркие надписи на коробке виделись размытыми и двоились. У доктора снова закружилась голова.
   - Так. Ты все-таки добрался до него, да? - он запрокинул голову и кончиками пальцев аккуратно поправил искусственный глаз. - Что ж, спасибо, что не вырвал, как обещал. Запчасти нынче в дефиците. - Пара секунд и он закончил. - Ну вот, уже гораздо лучше.
   Мураки отпил глоток кофе, смакуя горькое черное варево. Окинул взглядом сладости и остановил свой выбор на нежном намагаши в виде маленькой перепелочки. Доктор брезгливо понюхал пирожное и откусил маленький кусочек. Приторная сладость заставила его поморщиться, но он стойко прожевал еду и сглотнул. Затем доел то, что осталось. Хороший глоток кофе помог избавиться от вкуса.
   - Тут и один-то в себя не впихнешь, а уж три коробки... Должно быть, метаболизм Тсузуки - нечто совершенно уникальное, раз он в состоянии справиться со всем этим количеством углеводов. Или его устойчивость к диабету - следствие особой генетики? Если мне удастся получить образцы его тканей, я мог бы...
   Котенок, обтиравший ноги доктора, укоризненно мяукнул, маленький хвостик подрагивал от негодования.
   Мураки пожал плечами.
   - Сложно расстаться со старыми привычками. Извини. Теперь у меня новая цель, нэ?
   На краткий миг неясным, размытым пятнышком в памяти всплыло лицо Укё. Но стоило ли размышлять о ней? Сожаление лишено смысла. Теперь он не мог ей помочь. В какой-то прошлой жизни он подвел ее так же, как многих пациентов, которых пытался спасти. И сейчас все это не имело никакого значения. Прежняя жизнь сгорела вместе с лабораторией университета Шион. А он, как феникс, возродился, очищенный черным пламенем и белым сиянием. И стал новым человеком с новыми целями.
   К счастью, кое-что все-таки при нем осталось. Например, привычка курить или одержимость Тсузуки.
   Мураки прикурил, наблюдая, как солнце всходит над городом. Он думал о Тсузуки. О том, чем они занимались минувшей ночью. Эти мысли заставили его улыбнуться.
   Доктор повел плечами, вытянул подбородок, потом коснулся им шеи. Томное движение натянуло кожу на спине и шее. Зуд от царапин, оставленных ногтями Тсузуки, превратился в боль.
   - Он так мил, нэ? - Мураки вздохнул, затянулся сигаретой.
   - Угощать меня сладостями - только продукты переводить. Может, ты хочешь?..
   С приглашением он несколько запоздал... Котенок обернулся на голос, нос и усы у него были в сахарной глазури. Сидя посреди коробки, он жадно заглатывал остатки сладостей.
   - Хм. Какая невоспитанность. Тебе следовало спросить разрешения у Тсузуки.
   Котенок мявнул в ответ.
   - Я взял лишь один. Ты же - сожрал почти всю коробку. Тсузуки наверняка рассердится.
   Мураки прикинул, чем может закончиться встреча с разгневанным шинигами.
   - Хммм. Может, ты хочешь еще?
   В ответ раздалось восторженное "Мяу".
  
  

ХХХ

   В своем кабинете Тацуми читал последнее письмо из Департамента Финансов и хмурился. Раздался стук в дверь.
   - Кто там? - раздраженно спросил секретарь.
   В кабинет уныло вполз Хисока.
   - Извините меня, Тацуми-сан. Я хотел бы с вами поговорить. Я ненадолго.
   Тацуми улыбнулся, забыв о своем плохом настроении.
   - Заходи, Куросаки-кун. Садись.
   Хисока сел.
   - Секан опять урезали финансирование в этом месяце?
   Секретарь швырнул письмо на стол.
   - Эти бухгалтерские крысы! Что они могут знать о расходах нашего бюро?! Достаточно одного взгляда на безумные изобретения Ватари, на огромную коллекцию сувениров шефа Коноэ, а так же на последствия бесконечных разборок Тсузуки с Теразумой, и даже идиоту станет ясно, что денег нам хватит, в лучшем случае, на уплату страховых счетов. Я уже не говорю о доле в финансировании реконструкции библиотеки и центрального офиса! - Тацуми глубоко вздохнул, беря себя в руки. - Выделенные средства - оскорбление для нашего отдела. Пожалуй, я напишу письмо ответственному за это безобразие. Изложу свое видение ситуации, а заодно напомню, что стало с предыдущим бухгалтером, осмелившимся бросить мне вызов! - Он поправил очки, стекла зловеще блеснули.
   Хисока растеряно моргнул, не зная, что сказать. Когда он пришел работать в Секан, его буквально завораживало то, как Тацуми управляется с финансовыми потоками. Секретарь и его умение работать вызывали у юноши искреннее восхищение, но когда тот впадал в депрессию - являл миру зрелище не для слабонервных. Недаром все остальные шинигами трепетали перед ним. К счастью, самого Хисоку ками пока миловали. Тацуми еще ни разу не обращал на него свой гнев.
   Тацуми заметил, что в комнате стало чересчур тихо и усмехнулся.
   - Как ты узнал, что нам и в прошлом месяце сократили финансирование?
   - Ну, я... - Хисока вспыхнул, поняв, что его подловили на телепатии. - Взглянул на ваше лицо и предположил, что у нас проблемы с финансами. Вы всегда так переживаете.
   - Должен же хоть кто-то переживать. Должен же хоть кто-то понимать всю серьезность нашего положения. Все решили, что очутились в раю, - он презрительно фыркнул. - Даже в загробном мире деньги на деревьях не растут.
   Хисока заерзал. Как бы ему хотелось сменить тему разговора.
   С Тсузуки все всегда просто, можно не сдерживаться, кричать и выговаривать ему до посинения. Часто иного способа заставить напарника прислушаться не существовало. Особенно в те моменты, когда Тсузуки принимал щенячий вид, что-либо выпрашивая, выставляя себя полным идиотом, чего Хисока терпеть не мог. Это ужасно раздражало... Но, с другой стороны, по той же причине с Тсузуки общаться было проще, чем с любым другим в Мейфу. Какой смысл держать марку с тем, кто сам унижается на публике.
   С Тацуми все иначе. Он человек большого ума, эталон достоинства и сдержанности. И прекрасно знает себе цену. Хисока видел в нем настоящий пример для подражания.
   - Уверен - ситуация очень серьезная. Но разве шеф Коноэ и Энма Дай-О назначили бы секретарем того, в ком не были бы полностью уверены. Нужно приложить все силы, Тацуми-сан.
   Тот остановил на молодом шинигами внимательный взгляд пронзительно синих глаз.
   - Ты прав, Куросаки-кун, - он улыбнулся и кивнул. - Спасибо, что напомнил.
   Хисока потупился.
   - Не за что.
   - Так вы разыскали Тсузуки и Гушошина-младшего?
   - Ага, оба с похмелья, - Хисока презрительно скривился. - Гушошин-старший подумал, что Тсузуки воспользовался беспомощностью его брата. Был большой крик.
   Секретарь еле сдержался, чтобы не рассмеяться.
   - Да уж, с трудом верится, что ему за 90. Впрочем, он всегда так импульсивен. Уверен, он уже сожалеет о своей шалости.
   - Но это еще не все.
   Тацуми вскинул бровь.
   - Не все?
   - Тацуми-сан, вы должны поговорить с ним. Он последнее время ведет себя как-то странно. Постоянно озабочен, рассеян.
   - Так ли уж много надо, чтобы отвлечь Тсузуки от мрачных мыслей. Пара булочек с корицей и бери его хоть голыми руками...
   - Нет. - Хисока посмотрел на секретаря, зеленые глаза потемнели от отчаяния. - Тут что-то другое. Я же чувствую... Или правильнее сказать - я НЕ чувствую.
   Он сгреб со лба непослушную челку.
   - Я... я не ощущаю эмоций Тсузуки так, как раньше. Обычно они сильные, яркие, всепоглощающие, как солнечный свет. Словно смотришь на маленькое солнышко. Однажды, когда он меня коснулся, я не смог справиться с ураганом его эмоций. А теперь... - он сглотнул и опустил голову. - Я понимаю, конечно же, он имеет право на личную жизнь, на какие-то секреты, но почему он закрылся полностью?!
   - Куросаки-кун, - мягко проговорил Тацуми. - Стоит ли заниматься самоедством? Возможно, Тсузуки просто пытается защитить тебя...
   - Прекратите!!! - взвился Хисока, сжав кулаки. Любезничество сдержанного Тацуми стало последней каплей. - Перестаньте сюсюкать со мной. Хватит смотреть на меня как на ребенка!
   - Ну хорошо. - Тацуми откинулся в кресле и поправил очки. - И как же мне, по твоему мнению, смотреть на тебя?
   - Я устал, что все относятся ко мне как к умственно неполноценному. Во всем потакают, оберегают. Тсузуки, Ватари, но вы... - Хисока запнулся, испугавшись собственной смелости.
   Тацуми склонил голову на бок. Сердитым он не выглядел, скорее, заинтригованным.
   - Я... - предложил он продолжать.
   - Вы всегда верили в меня, - ответил Хисока. - Верили даже, когда я сам сомневался в своих силах спасти Тсузуки. Благодаря вашей вере и я поверил в себя.
   Он взглянул на Тацуми. Зеленые глаза сияли.
   - Даже если это была всего лишь игра, пожалуйста, прошу, общайтесь со мной, как со взрослым.
   - С такими вещами не играют, Куросаки-кун, - голос секретаря был холоднее льда в синих глазах. - И думается, ты почувствовал бы неискренность, благодаря способности к эмпатии... Тени укрывают, но не маскируют.
   Хисока снова густо покраснел, чувствуя себя полным идиотом. Тацуми даже будучи любезным, знал, как поставить человека на место.
   - Вы правы. Извините меня за резкие слова, Тацуми-сан.
   - Ерунда. - Секретарь улыбнулся, он уже не выглядел грозным. - Ты волнуешься о Тсузуки потому, что больше не ощущаешь его эмоций, верно?
   - Да.
   - Тогда, Куросаки-кун, не стоит забывать, что как напарник, Тсузуки беспокоится о тебе ничуть не меньше, чем ты о нем. Он очень не хотел, чтобы его эмоции нанесли вред твоей психике, и я предложил помочь ему. Показал несколько приемов Магии Теней.
   - Так это вы... Вы научили его прятать от меня свои чувства.
   Даже если обвинение задело Тацуми, он не подал вида.
   - Ты не единственный, кому мешает аура эмоций Тсузуки. И хотя мои эмпатические способности не так сильны, как твои, даже я время от времени ощущаю серьезное давление его чересчур ярких чувств. Человеческий мозг только до определенного момента способен справляться с потоком эмоций. Как только нагрузка становится чрезмерной, он схлопывается, закрываясь, чтобы не сгореть. Что-то подобное недавно произошло с тобой, помнишь?
   Хисока угрюмо кивнул. Да, он помнил и ему до сих пор было стыдно: он оказался слаб и не справился. Он сделал все, что мог, но черная пучина депрессии поглотила его. Ха! Он-то думал, будто знает, что такое депрессия...
   - Так Тсузуки все это затеял, чтобы нас защитить. Идиот!
   - С одной стороны, с другой - у него вполне могут быть и собственные причины. У каждого есть право на уединение и приватность мыслей. Никто не захочет, чтобы его эмоции каждый раз становились достоянием общественности.
   - Я же не собираюсь шпионить за ним. Просто хочу убедиться, что все в порядке. - Хисока, готовый расплакаться, растроено заморгал. Ну почему Тацуми говорит такие вещи? - Ходите сказать, что я никудышный напарник? Что я не подхожу Тсузуки? Так?
   - Нет, не так. - Глаза Тацуми блеснули, выдав его недовольство. - Не стоит вкладывать свои слова в чужие уста, Куросаки-кун.
   - Думаете, мне охота быть эмпатом?! Думаете, я кайфую, когда эмоции людей вторгаются в меня? Да если бы существовала хоть какая-то возможность контролировать этот чувствоуловитель, я бы тут же ухватился за нее.
   - Ухватился бы? - отрешенно переспросил Тацуми, похоже, ответ Хисоки его ни капли не интересовал.
   - Да!
   Секретарь долго молчал, оценивающе смотрел на юношу. А тот изо всех сил старался не опустить глаза, выдержать этот пронизывающе синий, словно морозная ночь, взгляд. Вот только предательская краснота уже разливалась по щекам. "Что он высматривает?" Хисока не мог ощутить ни единой эмоции Тацуми. Возможно, магия теней скрыла все его чувства.
   - Ты хотел бы изучить технику кагетсу, Куросаки-кун?
   У Хисоки отвисла челюсть.
   - Я?..
   - Есть магические практики, которые позволяют скрыть сверхспособности. Если твои способности эмпата вдруг станут помехой, ты сможешь блокировать их на какое-то время. Также это может оказаться полезным, если ты захочешь сбить с толку врага.
   - А... А это сложно освоить?
   - Самоотверженная учеба и регулярные тренировки. Я могу преподавать в твое свободное время. Правда, это означает, что для личных дел его у тебя почти не останется. Знаю, ты очень занят по работе и...
   - Я готов. Я хочу учиться, Тацуми-сан.
   Он не мог отказаться. Случай овладеть магией кагетсу выпадает не каждый день. Тацуми, конечно, очень строгий преподаватель, но можно и потерпеть, если это поможет освоить хоть толику Магии Теней. Ведь тогда осуществится его, Хисоки, заветная мечта. Никому: ни Тсузуки, ни любому другому шинигами, больше не придется его спасать. Наконец-то он сможет полагатся на собственные силы, позаботиться о себе и... о своем напарнике.
   - Что ж, отлично, - кивнул Тацуми, со странным безмятежным выражением на лице. - Когда ты готов приступить?
  
  

ХХХ

   У Тсузуки, похоже, намечались серьезные проблемы. Последнее время шеф Коноэ как-то чересчур раздражался, когда слышал об очередном ленивом-ни-на-что-не-годном-работнике, который накануне налакался так, что утром похмелье мешает ему выполнять служебные обязанности. Желая отсрочить неминуемую трепку, Тсузуки спрятался там, куда большинство шинигами боялись сунуть нос - в лаборатории Ватари. Перманентные взрывы и последствия неудачных экспериментов заставили держаться подальше всех, кроме совсем безрассудных и глупых.
   Тсузуки усмехнулся. Он сидел взгромоздившись на табурет, упершись локтями в какие-то папки на столе. "Безрассудный и глупый" - про него это так же верно, как и то, что его имя начинается с буквы "А"
   - Слушай, Ватари, а возможно чтобы демон и человек решили пересмотреть контракт?
   Изобретатель наморщил лоб, задумался, тщательно взбалтывая содержимое какой-то колбы.
   - Первый раз о таком слышу. Как правило, демон заключает контракт, добиваясь вполне конкретной цели. Например, души, или еще чего-то очень нужного. С какой стати ему вдруг передумать?
   - Ну... Может... - Тсузуки прочистил горло, вспомнив губы Мураки, скользившие вдоль его члена, язык, и мягкий теплый язык волнами накатывавшийся на его возбужденную плоть.
   - Может быть.... Заключивший контракт обладает особой силой убеждения...
   - Исключено, Тсузуки. Демоны - короли обмана. Человеку, даже если он дьявольски хитер, демона никогда не обставить.
   Тсузуки задумался. Ватари подкинул правильную мысль. Тело демона физиологически сильно отличается от человеческого. Во многом превосходит его. Так что техника соблазнения Мураки здесь просто-напросто не сработала бы. Он только зря потратил бы время и силы.
   - Скажи, Ватари, а может быть так, чтобы составивший контракт не помнил об этом?
   - Э? - Ватари вытаращился на него. - Ты хотел сказать "заключивший", так? Контракт составляют демоны, люди же лишь оговаривают условия и подписывают.
   - Ну да, конечно, это я и имел в виду, - стушевался Тсузуки. - Извини, видимо никак не проснусь.
   - Что ж... такое случается. Люди вообще, как правило, не очень четко помнят момент заключения контракта. Взять хотя бы дело "Дьявольская Трель". Татсуя Атанаши в своем дневнике написал, что встречался с Саргатанасом во сне. Так что, все очень даже возможно.
   Он в задумчивости прижал указательный палец к губам.
   - Заключивший договор мог подписать его во сне, не осознавая, что все происходит на самом деле.
   Содержимое колбы перелилось через край и с шипением растеклось по паутине проводов.
   - Упс! - Ватари подскочил, выключил горелку и принялся вытирать лужицу какой-то грязной тряпкой.
   - Ты что-то часто стал спрашивать о демонах. Новое дельце подвалило?
   - Напротив, разгребаю архивы. У второго отдела последнее время работы не много. Вот решил заняться, чтобы мозги не простаивали. Ты расшифровал анаграмму?
   - Ох, ты извини. Даже не глянул. Ты вроде сказал, дело не спешное.
   - Абсолютно, - поспешил заверить его Тсузуки.
   - Могу я тебе еще чем-нибудь помочь?
   - Угу, покопайтесь с Гушошинами в документах. Мне интересно, какой демон может принимать форму белого котенка.
   Карие глаза Ватари хищно блеснули.
   - Ага! Я так и знал. Все-таки ты занимаешься расследованием.
   - Да нет. Это пока так... скорее мечты. Но если что-то проклюнется, ты узнаешь первым.
   - Какого рода мечты? Леденящие кровь или полные наслаждений?
   - Ну это с какой стороны посмотреть, - таинственно произнес Тсузуки. Он потянулся и зевнул. - Ты тогда сообщи мне, как только расшифруешь, ладно? Я рассчитываю на тебя.
   - Ок. Хотя ты тоже пошевели мозгами. Наши сны - проявление нашего подсознания. И анаграмма, и котенок, кстати, тоже могут быть реакцией твоего подсознания на вполне осознанные вещи. Не исключено, что ты знаешь, о чем идет речь, надо только уловить связь.
   Тсузуки вздохнул.
   - Как жаль, что мое сознание и подсознание перекидываются какими-то шифровками.
   Ватари пожал плечами и улыбнулся.
   - Пути человеческих мыслей неисповедимы, Тсузуки.
   За окном вечноцветущая сакура роняла свои лепестки, но Тсузуки, погруженный в раздумья, этой красоты не замечал. Если пути человеческих мыслей неисповедимы, то у демонов и путей-то не найти.
   Их встреча с Мураки не пролила на ситуацию ни капли света. Напротив, вопросов стало еще больше. Зачем мощному бессмертному созданию заключать "соглашение" с человеком? Суть демона - энергия, свободная от условностей и ограничений присущих физическому телу. Для демона люди лишь разменные пешки в игре: используй, обмани и прочь с поля. Сомнений нет: демон лгал о союзе, умело манипулируя раздувшимся от собственного самомнения Мураки. Понимал доктор это или нет, но он мостил себе дорогу в ад. Какая усмешка судьбы: серийный убийца, безжалостно расправлявшийся со своими жертвами, теперь сам попал под власть жестокого манипулятора. Правда радости или удовлетворения Тсузуки не испытывал. Загнанный в угол, доктор был опаснее всего.
   Минувшей ночью Мураки привел Тсузуки в такое смятение, что даже сейчас тому было жутко об этом вспоминать. И все же он не мог не признавать силу обаяния Мураки. Их обоих, чувственных по природе, влекла друг к другу жажда взаимного обладания. Тсузуки лелеял отчаянную надежду, что один раз поддавшись, он сможет излечиться от позорного желания. Ведь это было лишь физиологической потребностью и только... стоит удовлетворить ее и он освободится от своей навязчивой идеи. Ведь так? Вот тут-то и крылась проблема. Мураки принес ему много больше обычного удовлетворения. Он действовал медленно, тщательно, настойчиво. И довел Тсузуки фактически до бессознательного состояния. Этого должно было с лихвой хватить, чтобы избавить его от жажды раз и навсегда. Отчего же он с таким предвкушением жаждет их следующей встречи? Ответ был очевиден: он все еще желал Мураки. Одна ночь пожара не загасила.
   Тсузуки коснулся шеи. Гладкая кожа без намека на шрамы, но она все еще помнила острые зубы доктора. Даже сейчас он чувствовал, как коктейль из боли и удовольствия заставляет трепетать нервные окончания там, где его касался Мураки. Незримая метка тревожила его тело, как, возможно, тревожили Хисоку те, что остались от проклятия.
   Что же теперь делать?
   - Не стоит стыдиться, Тсузуки.
   Тсузуки подпрыгнул и чуть не кувыркнулся с табурета.
   - Что!.. О чем ты?!
   Ватари заглянул ему в глаза.
   - Я пошутил. Правда. Знай я, что мой выстрел окажется таким метким, не стал бы говорить. Я понимаю, для тебя это не повод для смеха.
   Тсузуки почувствовал, как запылали его щеки.
   - Ватари, не понимаю. О чем ты?
   Карие глаза изобретателя лучились теплом и симпатией.
   - Дай-ка я кое-что тебе покажу.
   Он расчистил немного места на столешнице и бухнул на стол большой альбом.
   - Взгляни-ка.
   Тсузуки стал листать.
   На первой странице был нарисован орел в полете, когти выпущены, словно он вот-вот ринется на добычу.
   - Потрясающе. Я и не знал, что ты так хорошо рисуешь.
   - Время от времени делаю наброски того, что приглянулось, - Ватари подмигнул ему. - Смотри дальше.
   Альбом был полон птиц, изящно изображенных, вырисованных в мельчайших подробностях. Застывшие рядком фламинго. Два пеликана, подравшиеся из-за рыбы. Буревестники со странными смешно загнутыми клювами. Рисунок двух нежно целующихся попугайчиков Тсузуки особенно понравился.
   - Ну на самом деле они кормят друг друга, но эта форма нежного поведения действительно похожа на поцелуй!
   - Как... мило...
   Тсузуки поспешил перевернуть страницу. Но на следующем листе был лишь грубый эскиз.
   - Еще не закончил? И что же здесь будет?
   - Напротив, это очень старый рисунок. Мой самый любимый. Присмотрись повнимательнее.
   Тсузуки нагнулся к альбому. При более детальном осмотре он сумел разобрать дополнительные линии: словно кто-то нарисовал, а потом стер ластиком. Но даже так угадывались довольно знакомые очертания совы.
   - Да это же 003!
   Тсузуки оглянулся на птицу, что сидела на плече, Ватари и ткнул пальцем в страницу.
   - Это же ты!
   Совенок распушил перья на груди и громко ухнул.
   - Так вот откуда он взялся! Ты нарисовал его и вдохнул жизнь!
   Ватари кивнул. Ореол медовых волос взметнулся над головой изобретателя.
   - Именно. Правда получилось у меня не сразу. Две первые версии оказались ущербными. Одна все время падала из-за чересчур большой головы. Другая не могла летать - слишком маленькие крылья не держали ее в воздухе. Но у 003 пропорции идеальные. - Он и совенок обменялись нежными взглядами. - Я с удовольствием создам такого для тебя. Только скажи, какая птица волнует твое сердце, Тсузуки. Я нарисую и оживлю ее. У меня тут десятки альбомов. Пернатые на любой вкус.
   Он махнул рукой в сторону груды книг на одной из полок.
   - Не найдешь нужную - опиши свой идеал и я приложу все усилия, чтобы его изобразить.
   Тсузуки моргнул, растроганный заботой изобретателя.
   - Огромное спасибо, Ватари, но не стоит так уж переживать...
   - Тсузуки, послушай. Не нужно стыдиться своих чувств. У твоих пристрастий даже существует научное название - орнитофилия. У меня - то же самое, только в более умеренной форме. Я обожаю 003. Правда меня пока не посещали мысли затащить его в кровать.
   - Ватари!
   На этот раз Тсузуки кубарем навернулся с табурета и грохнулся об пол.
   - Да это совсем не то! У меня нет никакого влечения к Гушошину-младшему! Или к старшему!
   Он поднялся.
   - Но, видимо, мне этого уже никому никогда не доказать, да?
   - Мы же застали вас вместе.
   - О ками! Да это-то тут при чем? Как ты вообще мог такое подумать?!
   - Как будто только я. Все подумали о том же самом, когда нашли вас сегодня утром.
   - Ага, после того, как ты выломал дверь. Кстати, кто теперь будет платить за ремонт?
   Ватари обернулся полный достоинства и презрения. Светлые кудри парили вокруг головы словно нимб.
   - А кто задолжал мне за вчерашнее чаепитие?
   Тсузуки едва удержался от соблазна дернуть изобретателя за волосы, в отместку.
   - Разве настоящий друг стал бы сейчас так мелочиться?
   Открылась дверь лаборатории и внутрь ввалился Гушошин-старший, с мордой мрачнее тучи.
   - Тсузуки, тебя хочет видеть шеф. Немедленно.
   Теперь, когда его обнаружили, Тсузуки ничего не оставалось, как повиноваться.
   - Пожалуйста, не забудь, о чем мы с тобой говорили, - сказал он Ватари. - Помозгуй на досуге. Это очень важно для меня. Особенно анаграмма, которую я тебе дал.
   - Да, конечно. Она у меня здесь... - Ватари посмотрел на кипы бумаг на столе. - Где-то...
   - Ватари...
   - Да я найду! Только уж и ты не забудь про кексики и пирожные.
  
  

ХХХ

   Это был какой-то кошмар. Коноэ ругался, пока его лицо не стало краснее переспелого помидора. Тацуми успокаивал шефа сладким чаем. Хисока хранил молчание по правое плечо напарника, опустив голову, словно сам был виноват во всех преступлениях Тсузуки.
   Сам же виновник скандала молчал, стараясь выглядеть именно так, как должен выглядеть наказуемый. Он понимал, - все они заботятся о нем, каждый на свой лад. Похоже, ему очень повезло жить среди этих людей, которые уже давным-давно стали его семьей. Когда поток слов у шефа поиссяк, Тсузуки как всегда рассыпался в извинениях и пообещал никогда больше не вмешивать Гушошинов в компрометирующие ситуации.
   - Хорошо бы тебе на сей раз последовать своим обещаниям, - предупредил Коноэ. - Гушошины настроены очень воинственно. Угрожают объявить забастовку, если ты еще хоть раз своим поведением подвергнешь опасности их жизнь или репутацию.
   Хисока и Тсузуки обменялись беспокойными взглядами. Похоже, курицы не шутили.
   - Клянусь, что это больше не повторится, шеф.
   Так оно и будет. Теперь он отправится к Мураки один.
   Шинигами, конечно, обязаны работать парами, но за 70 лет службы в Секан он часто оставался без напарника и прекрасно знал, что правила, при необходимости можно скорректировать.
   - Ты должен быть уверен, что подаешь положительный пример Куросаке, - проговорил Тацуми. - Что он подумает о старшем напарнике, который постоянно ведет себя так безответственно?
   Хисока пожал плечами.
   - Сейчас мне это даже на руку, - ответил он. - Теперь меня не осудят, если за советом я обращусь к кому-то более серьезному, чем он.
   Уголки губ Тацуми едва заметно дрогнули.
   - Мудрое решение.
   От комплимента юноша вспыхнул и потупился.
   Этот обмен любезностями не ускользнул от внимания Тсузуки. Он с любопытством посмотрел на Хисоку.
   - По мне, наверное, не скажешь, но я намного старше Тацуми, мне уже за 90.
   - Да, только ведешь ты себя как ребенок, идиот!
   - А ты предпочел бы, чтобы я кряхтел и охал, как старая развалина?
   - Тсузуки! - вскричал шеф Коноэ. - Где твое уважение к старшим?
   - Вы его об этом спросите, а не меня!
   - С какой стати ты, бестолковое, ленивое позорище в рядах Секан...
   В следующие пол часа Тсузуки сильно пожалел, что вовремя не прикусил язык. Потребовалось целых 3 чашки сладкого чая и посулы свежайшего кекса на завтра к утреннему чаепитию, чтобы шеф успокоился и, наконец, отпустил его с миром.
  
  

ХХХ

   - У тебя, наверное, работы полно, давай помогу? - предложил он Хисоке, когда они пришли в офис.
   - Я уже закончил бОльшую часть расчетов по прошлому месяцу, - ответил Хисока, садясь за стол. - Так что, все под контролем.
   - Ну и отлично. - Тсузуки направился к своему рабочему месту. - Хисока, насчет твоих слов...
   Юноша взглянул на него.
   - Ты о чем?
   - Я что-то замотался в последнее время и, вероятно, произвожу не самое благоприятное впечатление, но знай, - ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Нет нужды себя изматывать. Всем известно - ты отличный работник.
   - По мне, так и получше встречаются.
   - Брось. Шеф тебя хвалит за преданность делу и усердие, но... - глаза Тсузуки лучились теплотой. - Помни, работа - это не все. Даже в загробной жизни есть место отдыху. Надо же время от времени развлекаться. Иначе, превратишься в одержимого трудоголика вроде Тацуми.
   - Тацуми отличный работник. Я почел бы за честь быть таким как он.
   Тсузуки нахмурился. Похоже, он недооценил серьезность положения.
   - Почему бы нам сегодня не поужинать вместе, - предложил он. - А то мы все в делах...
   - Угу, только побыстрому, - Хисока отвел взгляд. - У меня... другие планы.
   Ох, он, конечно, совал нос не в свое дело, но...
   - И какие же?
   Хисока заерзал на стуле.
   - Нууу... Тацуми предложил мне показать несколько методик контроля моих эмпатических способностей. - Он умоляюще посмотрел на Тсузуки. - Я... Я подумал, что это может пригодиться мне в работе.
   Так вот в чем дело! Тацуми решил взять нового ученика. Теперь их обмен любезностями в конференц-зале обрел совсем другой смысл. Тсузуки ослепительно улыбнулся.
   - Это прекрасная идея, Хисока. Кагетсу - отличная техника управления маскировки. И учителя лучше Тацуми не сыскать. Ведь это его специализация.
   - Так ты... ты не возражаешь, да?
   - Не глупи. С чего я бы стал возражать. Ведь ты хочешь учиться?
   Юноша кивнул.
   - Ну так непростительно упускать свой шанс. Кстати, почему бы нам не поужинать чуть раньше, тогда ты не опоздаешь на урок. Тацуми любит пунктуальность.
   Хисока помолчал. Затем взглянул на напарника глазами полными задумчивой печали.
   - Спасибо тебе, Тсузуки... Спасибо.
   Тсузуки улыбнулся и поспешил отвернуться. Побоялся, что на этот раз тени не смогут скрыть его истинных переживаний. В конце-концов, не такой он пока еще мастер по части кагетсу.
   - Всегда пожалуйста, Хисока. Обращайся.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"