Садятся ангелы на снег, 
   привычные движенья пряча 
   как осторожный оберег. 
   Скуля от радости щенячьей, 
   они довольны и икру 
   на бутерброд кладут умело, 
   И опускают мишуру 
   на припорошенное тело - 
   моё. Спокоен и упрям 
   природы заговор, под крыши 
   течет лукавый фимиам 
   воображения мальчишек - 
   Чапаев с Бэтманом скрестят 
   умения из разных фильмов, 
   горит светильник в двести ватт, 
   и, светом смазавшись обильно, 
   я ухожу, махнув крылом 
   довольным ангелам, на смену. 
   Вопрос любви стоит углом, 
   с иглою уходя под вену... 
   Мой нимб - ермолкою на темь - 
   чуть сдвинут в сторону от взглядов, 
   и снова я шепчу: "жетем" 
   той, что стоит со мною рядом. 
   A где нам, ангелам, простор 
   обещан между сном и горем? 
   Приходят духи синих гор 
   и с ними сонный старый голем. 
   Я сплю и вижу в этом сне 
   случайность в нереальном глюке. 
   Мой друг, зачем ты веришь мне, 
   свободы узник в ноутбуке?!
   Я проще расстилаю взгляд 
   поверх всех чистых и нечистых, 
   движенья под, движенья над - 
   и мысли, словно декабристы 
   стоят на площади в тоске 
   от невозможности рассвета, 
   и нецке в солнечном саке 
   грустит, как нежная Одетта 
   грустит о лебеде. На миг 
   я улыбнусь судьбы изгибу, 
   и, повязав на шею грипп, 
   костяшкой объявляю рыбу...