Хоук Саймон : другие произведения.

Сломанный Меч

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сорак знал, что за правду о своем прошлом ему придется заплатить, но не знал, что цена будет так высока. Он узнал о своих родителях, о своем уничтоженном племени, о судьбе, которую он носил в себе, но за это знание пришлось заплатить голосами, которые вели его через обжигающие пески. В первый раз в жизни он почувствовал себя одиноким А сколько еще может быть потеряно... С Гальдрой, зачарованным мечом эльфийских королей, в руках Сорак выполняет задание, данное ему Мудрецом. Он ищет Союз Масок в Алтаруке, надеясь направить их силы против все увеличивающегося числа осквернителей. Но легенда о Кочевнике идет перед ним, и осквернители собираются покончить как с легендой, так и с Кочевником.

   Мир:Темное Солнце
   Хроники Атхаса (3)
   Сломанный Меч
  
   Саймон Хоук
   Первое издание: май, 1995
   Библиотека Конгресса номер по каталогу: 94-68139
   ISBN: 0-7869-0137-3
   Перевод с английского А.Вироховский. 12.03.06-23.04.06;
  
   Аннотация
  
   Сорак знал, что за правду о своем прошлом ему придется заплатить, но не знал, что цена будет так высока. Он узнал о своих родителях, о своем уничтоженном племени, о судьбе, которую он носил в себе, но за это знание пришлось заплатить голосами, которые вели его через обжигающие пески. В первый раз в жизни он почувствовал себя одиноким
   А сколько еще может быть потеряно...
   С Гальдрой, зачарованным мечом эльфийских королей, в руках Сорак выполняет задание, данное ему Мудрецом. Он ищет Союз Масок в Алтаруке, надеясь направить их силы против все увеличивающегося числа осквернителей. Но легенда о Кочевнике идет перед ним, и осквернители собираются покончить как с легендой, так и с Кочевником.
  
   Посвящение
   Майку Стекпулу, уважаемому коллеге и хорошему товарищу.
  
   Благодарности:
   Огромная признательность Робу Кингу, Трою Деннигу, Роберту М.Пауэру, Сандре Вест, Дженифер Робертсон, Деб Ловел, Брюс и Пегги Вили, Эмили Тузсон, Адель Леон, сотрудникам корпорации Хонда в Аризоне и моим студентам, которые заставляли меня постоянно работать из всех сил и учили меня, пока я учил их.
  
   Пролог
  
   Покрытый пылью и пятнами крови юный наемник прошел через украшенные сложным узором деревянные ворота и оказался в широком дворе, выложенным темным красным кирпичом. Двор был украшен растениями пустыни: широкие ветви дерева пагафа прикрывали от лучей темного солнца большой фонтан, окруженный каменными скамьями, отделанными полированными синими и желтыми плитками. В мягкой, ухоженной земле сада росли кусты ракиты с красивыми бледно-фиолетовыми цветами, красные и желтые пустынные метелки, огромные грязно-белые кактусы, высоченный, не меньше шести футов в высоту и двенадцати в ширину столетник, узорчатые листья побегов были раскрашены в синий и желтый цвета. За деревьями агафари, с их вечно-синими иголками, толпились стволы пустынной акации; их ветки, покрытые желтыми круглыми цветками, качались под легким ветром, привлекая своим замечательным запахом дюжины птиц, мелькавших среди ветов как крошечные стрелы.
   Тихая, идилическая, мирная карина, а успокаивающий плеск струй фонтана делал ее атмосферу еще более мирной. И эта идилия резко контрастировала с той сценой, которую юный лейтенант только что покинул.
   Матуллус помедлил около фонтана. Глубоко вздохнув, он снял с себя сине-желтый тюрбан, погрузил конец его в воду и тщательно почистил. Он не хотел, чтобы Лорд Энке видел его покрытым кровью, с головы до ног. Новости, которые он принес, и так были достаточно плохи. Он вытер пыль и кровь с лица, рук и груди. Кровь, впрочем, была не только его. Человек, чья кровь покрывала одежду, был капитаном стражи Дома Энке и умер ужасно и внезапно. Он как раз стоял рядом с Матуллусом, когда все это случилось.
   Они получили сообщение о волнениях на рыночной площади. На центральном рынке Алтарука, всегда запруженном народом, со множеством ларьков и киосков, регулярно случались ссоры и драки, но тут заурядная драка быстро превратилась в настоящий бунт. Было похоже на то, что волнения послужили поводом для тщательно подготовленного нападения, которое и произошло, но все случилось так быстро, что Матуллус даже не понял, кто на кого напал.
   Рота стражи Дома быстро шла между двумя рядами киосков, когда наткнулась на толпу, собравшуюся вокруг двух драчунов, круживших друг вокруг друга с обсидиановыми ножами в руках. Когда Матуллус пробивался вперед, через толпу, чтобы разнять двух мужчин, это и случилось.
   Ослепляющая вспышка синего света где-то за толпой, раскат грома, громкие крики ужаса, безошибочно узнаваемое низкое гудение магических стрел, а потом удары, удары в тела людей. Толпа взорвалась, громкие крики сменились ужасными стонами, и все побежали. Стройный порядок роты распался, толпа смяла ее, каждый за себя, и Матуллус вытащил меч, одновременно пытаясь понять, откуда ударил свет.
   Только тут он заметил несколько одетых в белое фигур, бегущих через торговые ряды, и по его телу прокатилась волна холода. Союз Масок!
   - Стражники! - крикнул капитан. - Ко мне! Сюда! Образуйте пары!
   - Капитан, - сказал было Матуллус, - это же мас-
   - Двигайся, лейтенант! - крикнул капитан, не слушая его. - Вперед!
   Они пошли через метущуюся, охваченную паникой людскую массу, мимо лежаших на земле стонущих людей, сбитых с ног магическими стрелами или задавленными толпой.
   Следующее, что Матуллус мог вспомнить, что он лежит на земле, лицом в грязи. Ему повезло, он упал на чье-то тело, точнее на то, что осталось от этого тела: оно было исковеркано и обожжено до такой степени, что невозможно было ничего разобрать. На месте груди была огромная черная дыра, ее края обжигали даже через мундир. Матуллус в ужасе откатился в сторону, и в этот момент оно и случилось.
   Капитан наклонился над ним и схватил его за руку. - Давай, парень, вставай, надо идти, - и в тот же момент исчез в обжигающей вспышке синего света. Раздался мягкий глухой звук, вроде как молот ударил по голому телу, и капитан отлетел назад, покрытый кровью и своими собственными кишками.
   На какое-то время Матуллус ослеп. Ослепляющая вспышка магической энергии стерла все, какое-то время перед его глазами плясали только цветные пятна и разноцветные лучи света. Он почувствовал нестерпимый жар, а потом ощутил, что весь залит кровью.
   Когда он пришел в себя и смог открыть глаза, он увидел черное выпотрошенное тело капитана в нескольких футах от себя, отброшенное силой взрыва, и от него осталось не слишком много. Не хватало руки и плеча, живот исчез, волосы и мясо были покрыты копотью. Матуллус взглянул дальше, за тело, и увидел его внутренности, разбросанные по земле. Его вырвало.
   Когда же он с трудом, качаясь, поднялся на ноги, все было кончено. Вся рыночная площадь была пуста, за исключением нескольких отчаянных продавцов, пытавшихся спасти товары из горящих ларьков.
   Тела лежали повсюду, некоторые еще живые и стонущие, но большинство без движения. Часть была затоптана толпой, а часть, вроде капитана, убита магией и покрыта золой и копотью. Матуллус стоял среди пламени и дыма, а оставшиеся в живых стражники собрались вокруг него.
   - Сэр, что произошло? - спросил один из наемников, глядя на Матуллуса широко открытыми глазами. Все они вытащили мечи и ножи, и нервно озирались по сторонам.
   - Где капитан? - спросил другой.
   Матуллус указал на тело своим обсидиановым мечом. - Там...то что от него осталось.
   Ему даже стало немного получше, когда двоих наемников вытошнило. По меньшей мере он не один такой.
   Пожарная команда уже появилась, но делать ей было почти нечего, только смотреть на мародеров. Матуллус отдал приказ наемникам прекратить грабеж, потом вернулся в казарму, откуда послал подкрепление под командой капрала. А теперь, к сожалению, ему предстояло заняться намного менее приятным делом. Лорд Энке должен узнать о случившимся, немедленно.
   Со вздохом, почистив себя, насколько это было возможно, Матуллус опять надел тюрбан на голову и спрятал его длинный мокрый конец под плащ.
   Он еще раз глубоко вздохнул, расправил плечи и решительно пошел вперед - к зданию Дома Энке, одного из самых больших и могущественных торговых семейств Атхаса. Кирпичные стены вытянутого четырехэтажного дома, доминировавшего над всем районом, гордо поднимались над одно- и двухэтажными зданиями вокруг него. Даже внешный вид дома говорил о богатстве и роскоши. Коричневые, тщательно оштукатуренные стены дома были отделаны лучшими мастерами, а сводчатые окна и балконы были выложены синими и желтыми керамическими плитками. Постепенно повышающиеся закругленные верхушки стен естественно подводили взгляд к центру рокошного особняка, на парапете которого развевался флаг Дома Энке. Это было раздвоенный на конце стяг, разделенный горизонтальной полосой на две прямоугольника, синий и желтый, и он бился на ветру на фоне желтой керамической плитки.
   Хотя у Дома Энке были свои представительства во всех основных городах Атхаса, сердце его было в Алтаруке, где жила семья Лорда Энке и откуда она управляла своей торговой империей.
   Матуллус прошел через длинный атриум(открытый дворик) и вышел к главным воротам особняка. Сенешаль приветствовал его, когда он вошел в дом.
   - Лейтенант Стражи Матуллус хочет видеть Лорда Энке по крайне срочному делу, - официально сказал Матуллус.
   - Очень хорошо, сэр, следуйте за мной, - сказал сенешаль. Он провел юного стражника через парадные залы с высокими потолками, а потом наверх, на второй этаж, по лестнице, выложенной мраморными плитами. Пол второго этажа был покрыт очень дорогими Драйанскими коврами, украшенными красными, синими и золотыми узорами. Изысканные железные светильники из Урика давали достаточно много света, вдоль стен стояли деревянные стулья и кресла из Галга, украшенные драгоценными камнями и обсидиановыми вставками. Любая деталь подчеркивала огромность торговой империи Дома Энке и невообразимое богатство семьи Энке.
   Сенешаль попросил Матуллуса подождать снаружи от оффиса, пока он доложит о нем. Спустя несколько мгновений дверь из дерева агафари, тоже красиво украшенная, открылась, и сенешаль сказал, - Лорд Энке будет рад вас видеть, сэр.
   Матуллус нервно облизал губы и подобрался. Он глубоко вздохнул и вошел в большую светлую комнату, наполненную свежим воздухом. В центре ее находился огромный камин, достаточный, чтобы изжарить в нем трех взрослых крадлу. Стены комнаты были тщательно оштукатурены и выкрашены в тусклый розовый цвет, высокий потолок опирался на толстые круглые балки из твердого дерева агафари, выросшего в Горах Мекилота. В стенах было несколько ниш, в которых стояли статуи, дорогие кувшины и вазы, а также образцы еще нескольких дорогостоящих товаров, экспортируемых Домом. Вдоль стен стояли высокие железные светильники, а курильницы по каждую сторону от камина придавали воздуху пикантный аромат горных цветов.
   На дальней стороне комнаты, перед тремя узкими сводчатыми окнами стоял широкий стол, сделаный из сотен кусков древесины агафари и пагафа, отделанных обсидианом. На деньги, которые были заплачены за этот стол, средняя семья могла бы прожить несколько лет. Перед столом стояло два деревянных стула, каждый произведение искусства, отделанных голубыми и желтыми тканями.
   На одном из стульев сидел пожилой человек с длинными седыми волосами, узким, морщинистым лицом, высоким лбом, крючковатым носом и глубоко посаженными глазами. На его голове была тонкая домашняя шапочка с серебряным гребешком и белая туника, украшенная по краям голубыми и желтыми геометрическими фигурами; Лианус, главный бухгалтер Дона Энке.
   Человек, стоявший около окна за столом, был намного моложе. У него было открытое, привлекательное лицо человека, которому едва перевалило за тридцать, он был высок и гибок, волна черных волос подала ему на плечи, а темно-коричневые глаза глядели ясно и весело. В отличие от Лианнуса, по чьей бледной коже можно было сразу догадаться, что он в основном сидит в четырех стенах, Лорд Энке мог похвастаться отличным загаром, а тонкие черты лица подчеркивали его чувственность.
   Так как его отец, Лорд Энке Старший, был уже очень стар и дрябл, Лорд Энке Младший управлял всей семейной империей, его энергичное, умелое руководство привело к огромным прибылям за последние несколько лет. Он щедро награждал своих удачливых сотрудников, но совершенно не терпел неудач и неудачников.
   Матуллус почувствовал, как в его животе завязался холодный узел, пока он шел через комнату к массивному столу. Остановившись, и убедившись, что на него смотрят, он отдал честь, как это делают наемники, ударив правым кулаком по левой части груди, и почтительно наклонил голову. - Милорд, - сказал он.
   - А, Матуллус, - сказал Лорд Энке, поворачиваясь к нему лицом. - Я вижу дым, поднимающийся от рыночной площади. Я полагаю, что ты расскажешь мне, что там случилось.
   Тон Лорда Энке был вежливым и приятным, но это ничего не значило. Матуллус сам слышал, как точно таким же тоном Лорд Энке осудил человека на пятьдесят ударов кнута. - Милорд, на нас напали, - сказал он.
   Энке поднял брови. - На стражников Дома Энке напали? На рыночной площади?
   - Нам сообщили о беспорядках, милорд, и когда мы прибыли, то нашли двух мужчин, дерущихся на ножах посреди площади. Однако, эта драка была только приманкой. Как только мы пошли вперед, чтобы разнять их, на нас напали, при помощи магии.
   Энке нахмурился. - Ты сказал при помощи магии?
   - Да, милорд. Я видел это своими глазами. Это был Союз Масок.
   - Ты их видел своими глазами? Напасть на стражников Дома? Я не верю этому. Где капитан Варос?
   - Мерт, милорд. Убит во время атаки.
   - Невероятно, - сказал Энке. - Расскажи мне в точности, что случилось, не пропуская ни малейшей детали.
   Маруллус детально описал все, что произошло, начиная с того момента, когда они получили сообщение о тревоге, и до момента смерти капитана, умолчав только о том, как его вырвало. Энке внимательно слушал, ничего не говоря, как и Лианус, пока он не закончил. Потом Лорд Энке заговорил. - Итак, ты сказал, что видел вспышку света прямо за толпой, и услышал гром - и все это до того, как что-либо другое случилось?
   - Да, милорд. И сразу после этого началась атака. Толпа запаниковала и смяла нас, я успел заметить несколько фигур в белых одеждах Союза, но тут Капитан Варос приказал собраться около него и идти вперед-
   - Ты успел сказать Варосу, что заметил мужчин в белом?
   - Я пытался, милорд, но не было времени. Капитан Варос отдал приказ, а потом я оказался на земле, как я вам уже говорил, а в следующее мгновение Капитан Варос был убит. Все случилось так быстро...Это была хорошо спланированная засада, милорд. Не может быть ни малейшего сомнения.
   - Это была засада, согласен, но почти наверняка не вы были ее целью.
   - Милорд?
   - Союз Масок не выигрывает ничего, нападая на стражников моего Дома. Мы не занимаемся политикой. Их враги осквернители, а не купцы. Ясно, что они поджидали осквернителей, а не вас. Они нашли свою жертву и напали на нее прежде, чем вы влезли во всю эту заваруху.
   - Но, милорд, капитана убили.
   - Случайно, без сомнения, - ответил Энке. - Просто он оказался в плохом месте в плохое время. Ты же даже не знаешь, кто убил его. Судя по твоему описанию там был обмен заклинаниниями. Маги Союза всегда очень аккуратны и стараются не повредить случайным прохожим. Осквернители далеко не так скурпулезны. Варос мог быть убит одним из Союза, а мог быть убит и одним из осквернителей, которые появились позже. В любом случае это трагическая случайность. Вы очутились между ними, вот и все. Варос был храбрый человек и замечательный воин, но немного слишком упрям. И вообще я собирался заменить его, в любом случае. Все это только упростило мою задачу.
   - Милорд, я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие, - сказал Матуллус, почтительно кланяясь.
   - Ты? - с изумлением сказал Энке. - С чего это ты взял, что я предлагаю тебе эту работу?
   Матуллус поглядел на него, снизу вверх, и удивленно моргнул. - Но...милорд...я же второй командир после Капитана Вароса... и я естественно предположил-
   - Только дураки предполагают, Матуллус, - ответил Лорд Энке. - Мудрый человек знает, а если он что-то не знает, то пытается узнать. Запомни это хорошенько. Ты слишком молод и не имеешь необходимого опыта. Нет, эти постоянные перестрелки между осквернителями и Союзом стали причинять слишком много проблем. Нужно что-то сделать, и это работа для настоящего профессионала, высокого класса.
   - Я уже послал за тем, кто должен был заменить Капитана Вароса, и он вскоре приедет. Но пока Киерана нет, ты будет командовать стражниками Дома, временно. Постарайся, чтобы больше никого из них не убили, пока ты будешь командиром.
   - Киеран, милорд? - с удивлением спросил Матуллус. - Киеран из Драя?
   - О, так ты знаешь его?
   - Я знаю его репутацию, милорд, - сказал Матуллус, - и кто из немников не знает? Но я слышал, что он... он больше не работает, ушел в отставку.
   - Я сумел заинтересовать его, и он опять вернулся на службу, службу мне, Капитаном моих стражников, - ответил Энке, - так что подготовь к этому людей. Если все, что я слышал о Киеране, правда, он начнет махать кнутом с момента своего появления в Алтаруке. Это именно то, что нам надо, в такие времена. А теперь иди и, кстати, почистись. Он тебя воняет кровью.
   - Да, милорд, - ответил Матуллус, поклонился и несколько шагов пятился, спиной вперед, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.
   Оказавшись снаружи, он облегченно вздохнул. Могло быть намного хуже. Конечно его немного задело то, что его даже не рассмативали на должность нового Капитана стражников Дома, но, одновременно, все остальное прошло здорово, можно сказать идеально.
   Киеран из Драя был живой легендой среди наемников, ветеран бесчисленного количества компаний, покрывший себя славой и осуществивший заветную мечту любого наемника: уйти в отставку богатым человеком. И он сделал это, даже не достигнув сорока лет. Матуллус спросил себя, сколько же предложил ему Энке, чтобы вернуть его на службу. Да, это должна была быть кругленькая сумма. И быть вторым после такого человека, как Киеран из Драя, это безусловно укрепит его репутацию. А репутация в нашем деле стоит больших денег. Матуллус радостно рассмеялся. Лорд Энке не обвинил его в смерти Капитана Вароса, и это самая счастливая вещь, которая когда бы то ни было случалась с ним.
  
   * * * * *
  
   - Я и не знал, что вы наняли замену для Капитана Вароса, - сказал Лианус, когда Матуллус вышел. - Как давно вы пришли к этому решению?
   - О, какое-то время назад, - сказл Энке, отметая вопрос взмахом руки.
   - Обычно вы консультируетесь со мной в таких делах.
   - Лианус, нет другого такого, кто бы знал торговлю так, как ты ее знаешь, - ответил Энке, - но нанимать наемников - это совсем другое поле деятельности. И кстати, ты не согласен с моим решением?
   - Нет, милорд. Я ничего не знаю об этом...Киеране из Драя. Просто мне стало интересно... Но, как вы сказали, это вне моего поля деятельности. Тем не менее...я все еще могу очень хорошо провести переговоры. И я уверен, что смог бы сэкономить хорошую сумму для Дома, если бы я заключал договор с этим человеком.
   Энке засмеялся. - О, очень сомневаюсь, Лианус. Там не было места для твоих способностей к переговорам. Киеран ясно сказал как о своих условиях, так и о том, что торговля неуместна.
   - И можно мне узнать, милорд, что это за условия?
   - Сто тысяч золотых монет за год службы, причем половину он хотел получить немедленно, а остальные равными платежами каждый месяц.
   У Лиануса отвалилась нижняя челюсть. - Сто тысяч монет золотом! - сказал он, не веря собственным ушам. - Но...но это совершенно неслыхано!
   - Да, действительно, - подтвердил Энке. - И в конце первого года контракт должен быть пересмотрен.
   - И вы хотите сказать мне, что согласились с этими невероятными требованиями?
   - Я уверен, что Киеран удивился не меньше тебя, когда я принял его требования, - усмехнувшись ответил Энке. - Он ожидал, естественно, что я откажусь. Только для этого он и назвал эту смешную сумму. У него не было ни малейшего желания служить снова, и тем более командовать отрядом стражи торгового дома. Этот человек прославился на войне. Тем не менее он выдвинул свои требования, и когда я принял их, ему ничего не оставалось, как согласиться. Иначе я мог бы обвинить его в нарушении своего слова, что очень повредило бы его репутации. А люди типа Киерана живут и умирают ради репутации.
   - Но для чего, милорд, - в ужасе спросил Лианус. - За такие деньги вы легко могли бы нанять целый батальон наемников!
   - Да, большие издержки, согласен, но мы легко выдержим их, - сказал Энке. - И кроме того, если бы я нанял целый батальон наемников, это все равно не произвело бы впечатления, на которое я рассчитываю.
   - Но...теперь я вообще ничего не понимаю, милорд, - озадаченно сказал Лианус.
   - Торговый Кодекс требует от нас быть вне политики, - сказал Энке, - но мы, конечно, очень тесно связаны с политиками. Иначе невозможно зарабатывать деньги в этом мире. Я хочу, чтобы все знали, что не считаясь с издержками Дом Энке нанял самого лучшего человека для командования своей стражей в наше бурное время - человека, чья репутация установилась и не подвергается ни малейшему сомнению. Мы разделяем с Домом Джамри ответственность за порядок в Алтаруке; штаб-квартиры обоих домов здесь, и я хочу, чтобы все знали, насколько мы серьезны и ответственны, выполняя нашу работу.
   - Ага, и Лорд Джамри в частности, - сказал Лианис, осознав слова молодого лорда.
   - В точности, - улыбнувшись ответил Энке. - Мой отец всю жизнь соревновался с Домом Джамри, и это утомило его. Они всегда были больше, всегда богаче, и всегда смотрели на нас как на нуворишей, новых людей, только случайно сделавших себе состояние. Они всегда считали моего отца человеком второго сорта, чуть ли не крестьянином, недостойным того, чтобы водить с ним компанию. Да, они всегда говорили очень вежливо, но снисходительность и презрение не сходили с их лиц. Я не забыл этого, и никогда не забуду.
   - Но вы недавно подписали договор о сотрудничестве с Домом Джамри, - напомнил Лианус.
   - Потому что пытаться соревноваться с ними на рынке бессмысленно, - сказал Энке. - У нас нет и никогда не будет их ресурсов. А сотрудничество с ними обещает нам множество преимуществ. Пускай Джамри думает, что побил нас. Он верит, что я намного более практичен, чем мой отец, который враждовал с его Домом, и сделал мудрое решение, застраховав наше имущество и само наше существование его собственным капиталом, и следовательно, согласно соглашению, он находится в превосходящем нас положении.
   - И в любом случае он прав только наполовину. Я действительно более практичен, чем мой отец. Я осознал, что соревнование с Джамри ничего нам не даст, мы не в состоянии победить их таким путем. Единственный путь - объединиться с ними и подмять под себя, при помощи политики.
   - И Киеран - часть вашего плана? - спросил Лианус.
   - В точности, - ответил Энке. - Я приказал моим агентам вести переговоры с Киераном от имени Дома Джамри, использовов то, что теперь я младший торговый партнер. Его зарплата, конечно, будет идти из моего кармана, но он будет носить красный мундир Джамри, а не синий с желтым Энке.
   Лианус нахмурился. - Боюсь, что я потерял нить, милорд. Вы имеете в виду, собственно вы это сделали, что этот Киеран формально будет служить Дому Джамри? И в чем для нас тут выгода? И как он может руководить стражей нашего Дома, если носит цвета Джамри?
   Энке опять усмехнулся. - У тебя великолепный ум для деталей, мой дорогой Лианус, но ты совсем не разбираешься в интригах. Лорд Джамри увидит в том, что я нанял Киерана от его имени, благодарственный жест в его сторону. Как раз чего-то в таком духе он и ожидает от человека в моем положении.
   - После долгих лет соперничества ему наконец-то удалось поставить Торговый Дом Энке на колени, и в моем новом положении младшего торгового партнера совершенно естественно делать какие-нибудь жесты, чтобы доказать мою добрую волю. И кроме того, мой отец был его враг, а его наследник слабее, и более практичен, и заинтересован главным образом вести свободную, разгульную жизнь, а я еще и подыграю его ожиданиям, доказав, что я ему верный друг. Он, конечно, никогда не узнает, сколько я на самом деле заплатил Киерану, а спросить меня ему будет неловко, невежливо. А по условиям контракта Киеран не должен говорить никому о сумме своей зарплаты.
   - Однако, - продолжал Лорд Энке, - в подходящее время я разрешу этой информации дойти до публики. Но пока Киеран будет командывать стражниками нашего Дома, потому что, кстати, и Лорд Джамри будет настаивать на этом, особенно теперь, когда я трагически потерял Капитана Вароса. Этого дурака убили в самое подходящее время. У Лорда Джамри и так есть капитан стражников его Дома, и будет непрактично и невежливо смещать его из-за Киерана, тем более что он никак не заслужил этого.
   - Нет, он великодушно предложит Киерана мне, чтобы он командовал моими стражниками, но я буду настаивать, чтобы Киеран носил красный мундир Джамри и действовал как номинальный сокомандир Капитана Дома Джамри. Чисто формальное назначение, за этим не будет никакой реальной власти. Оба полка останутся совершенно независимыми. Зато Джамри будет удовлетворен, когда весь Алтарук увидит, что Капитан стражников Дома Энке носит его цвета, ясный знак, кто на самом деле контролирует город. Он подумает, что перехитрил меня, и все будет выглядеть так, как будто я нарочно унизился ради безопасности города и народа.
   - Очень хитроумно, милорд, - сказал Лианус. - Если, конечно, все пройдет как вы задумали.
   - Будь уверен, так и будет, - сказал Энке. - Эти появившиеся не так давно вспышки насилия в Алтраруке становятся все хуже и хуже, и все уже устали от них. Союз всегда был силен в нашем городе, а осквернителей было сравнительно мало.
   - Но сейчас число осквернителей выросло, и, похоже, Союз предпринял какие-то шаги, чтобы избавиться от них. Каждый из них шпионит за врагом, и Алтарук стал рассадником интриг. Если дела и дальше пойдут с такой же скоростью, скоро мы будем вовлечены в настоящую войну магов. И это будет очень плохо для бизнеса.
   - И у вас есть план, как помешать этому конфликту? - спросил Лианус.
   - О, у меня всегда есть план, Лианус. Киеран только первая часть моего плана. Видимая часть, так как есть другая, совершенно секретная часть. Первая часть - это огонь, зажженый над Домом Джамри, а вторая - лед.
   - Лед, милорд? - спросил Линус, совершенно сбитый с толку.
   - Да, лед, который заморозит саму душу, Лианус, - сказал Энке с такой теплой и радостной улыбкой, что по телу его главного бухгалтера прошла ледяная дрожь.
   Лианус давно научился смотреть в глаза своему молодому хозяину, когда тот смеялся. На этот раз их взгляд был ужасен - мертвый и равнодушный, полное отсутствие эмций. В этот момент Лианнус спросил себя, а есть ли вообще у Энке душа. - Я...я не понимаю, милорд.
   - Все в свое время, - сказал Лорд Энке, отвернувшись к окну и глядя на рыночную плошадь, продолжавшую гореть. - В свое время.
  
   Первая Глава
  
   На Великой Желтой Равнине уже почти рассвело, но луны-близнецы все еще бросали свой призрачный свет на бесконечную поверхность сверкающих твердых кристалликов соли. Когда налетал порыв ночного восточного ветра, Сораку казалось, что он слышит мучительные крики потерянных душ, бродящих по улицам Бодаха, чьи высокие шпили поднимались далеко от него, едва видимые в ярко-серебряном свете лун.
   Возможно, ему это только казалось. Даже эльфлинг не может расслышать что-либо через пятьдесят миль пустыни. Тем не менее благодаря шуткам ветра звук мог разносится очень далеко над лишенными дорог пустынями Атхаса, особенно здесь, где ничего не росло, а земля представляла из себя утоптанные мерцающие кристаллики. И когда ветер пустыни дул с востока, через иловые озера, шелестя листьями пальм оазиса, Сорак был почти уверен, что он слышит слабые мучительные завывания, хор завывающих голосов, и этот хор замораживал все его тело, до последней косточки. Это был звук, который он надеялся никогда больше не услышать.
   Вскоре солнце встанет, и живые мертвецы Бадаха опять укроются в своих мрачных убежищах в руинах. Ветер перестанет разносить их ужасающие вопли по пустыне, и в городе немертвых опять будут властвовать тишина и песок, покрывающий его пустынные улицы и площади. На Великой Желтой Равнине опять воцарится обманчивое спокойствие, а темное солнце будет жечь ее кристаллическую поверхность с такой силой, что кровь закипает в жилах.
   Днем Бодах будет обычным заброшенным городом на узкой полоске земли, вдающейся в огромное Иловое Море, одинокие, разваливающиеся руины того, что когда-то было великой цивилизацией, которая цвела на Атхасе в те годы, когда мир был зеленым и моря были полны водой, а не бурым, крутящимся под ветром илом. Но по ночам по улицам Бодаха бродит ужас, и те, кто станет жертвой немертвых города и упадет мертвым, опять встанут и присоединятся к ним, будучи осуждены старым заклятием провести вечность, защищая сокровища древних.
   Но то, что Сорак нашел в городе немертвых, было намного ценнее любого материального сокровища. Он нашел вход в Санктуарий, убежище Мудреца, и там он узнал ответ на все вопросы, мучившие его всю жизнь. Там он нашел себя, и по ходу дела был близок к тому, чтобы все потерять, даже жизнь.
   Стоя на низкой каменной гряде, которая обрамляла оазис на краю огромной соляной пустыни, Сорак взглянул назад, на Риану, спавшую в своем спальнике около лагерного огня. Вместе они выжили в городе немертвых, и их поиски Мудреца завели их очень далеко от их дома в Поющих Горах. Да, подумал Сорак, они прошли немало миль по диким, обжигаюшим ноги пустыням Пустых Земель. По дороге они сражались с мародерами и наемниками, полугигантами, которых в народе назвали великанышами, осквернителями, продажными аристократами и наемными убийцами, и целой толпой немертвых воинов. Они даже успели заслужить гнев самого Нибеная, Короля-Тени. Они прошли долгий путь из их монастыря в Поющих Горах, и многим пожертвовали, чтобы следовать Дорогой Сохранения. Их жизнь и они сами резко изменились за время путешествия, и пока Сорак стоял здесь, а холодный ночной ветер теребил его длинные черные волосы, он думал о том, как это все начиналось.
  
   * * * * *
  
   В детстве Сорак был "племенем в одном" - полукровка с дюжиной личностей внутри себя, некоторые мужчины, некоторые женщины, и каждый из них с яркими чертами характера. Странствующая пирена нашла его полумертвым и брошенным в пустыне. Когда изменяющая форму поняла, что тяжелые испытания расщепили его сознание, она привела его в монастырь виличчи, расположенный в высокогорной уединенной долине в Поющих Горах.
   Виличчи были сестринством монахинь-воительниц, которые поклялись следовать Путем Друида и Дорогой Сохранения. Это были женщины, рождавшиеся с полностью развитыми псионоческими способностями, мутанты, отвергнутые своими общинами. Они были выше большинства женщин, широкоплечие, с тонкими, вытянутыми конечностями, большинство из них были альбиносы: снежно-белые волосы, глаза, цвет которых колебался от бледно зеленого или серого до розового, и бледная, почти просвечивающая кожа, которая легко сгорала на горячем солнце Атхаса. Каждый год закутанные с ног до головы монахини-виличчи уходили в паломничество в поисках других виличчи, но никогда за всю историю Атхаса не было мужчин-виличчи. За тысячи лет существования монастыря на его землю не ступала нога мужчины. Несмотря на то, что Сорак был мужчиной, аббатиса приняла его в монастырь, как из-за благоговения перед пиреной, так и из-за врожденной псионической силы. Он был не только эльфлинг, рожденный из запретного союза между халфлингом и эльфийкой, но он был и племенем в одном, случай настолько редкий, что он был известен только виличчи. Он был изгнанник, как и большинство виличчи, и хотя он не был виличчи, был близок к ним настолько, настолько мужчина может быть близок к женщине. Аббатиса взяла его и дала ему имя Сорок, что по эльфийски означает кочевник, который путешествует один.
   Сорак вырос среди сестер-виличчи. Одна из них, Риана, девочка-виличчи почти его возраста, стала ему самым близким другом. Они вместе росли, вместе играли, вместе тренировались в экзотическом боевом искусстве виличчи и вместе изучали Путь Друида. Но когда они стали старше, их детская дружба сменилась любовью и сексуальным притяжением. И Сорак обнаружил что страдает, что его разрывают на части его собственные желания и желания его личностей.
   Женские личности, находившиеся в его сознании, еще могли принять Риану, как с друга или сестру, но не как любовницу, и Сорак ушел из монастыря на поиски своей судьбы и правды о своем происхождении. Но Риана не могла жить без него. Когда она узнала, что он ушел, она нарушила свои клятвы, в полночь убежала из монастыря и последовала за ним через пустыню.
   Вместе они пустились на поиски Мудреца, волшебника-сохранителя, ведущего отшельническую таинственную жизнь, который вступил на длинный и трудный путь превращения в аванжеона, единственное создание, способное сражаться на равных с могучими королями-драконами. Только магия Мудреца могла помочь Сораку узнать свое прошлое, и только магия сохранителей, не истощающая и без того постоянно уменьшающиеся природные ресурсы Атхаса, могла помочь ему в его редчайшем случае. Принять помочь осквернителя означало предать все, во что он верил, и привело бы к тому, что он был бы вынужден покинуть Дорогу Сохранения. Однако, в поисках Мудреца, Сорак привлек внимание королей-драконов и их приспешников-осквернителей, которые рассматривали любого сохранителя как настоящую угрозу для своей власти.
   В Бодахе Сораку и Риане пришлось сражаться не только с армией немертвых, но и с лучшим убийцей Короля-Тени, неутомимым охотником на людей Валсависом. Они сумели победить его, но дорогой ценой. Руководимые пиреной Карой, известной под именем "Молчаливый", они нашли дорогу в Святилище Бодаха. Это оказалась магическая дверь, которая вела в другое время, когда Атхас еще был зеленый. Это и был величайший секрет Мудреца, и вот почему ни один король-дракон не мог найти его. Они искали его в настоящем, по всему миру, но он использовал свою магию и нашел убежище в прошлом.
   В Санктуарии Сорак нашел ответы, которые так долго искал. Еще раньше он сделал вывод, что Мудрец был личностью, известной под именем Странник, который описал свои путешествия по Атхасу в книге, известной как Дневник Странника. Но он не знал и даже не подозревал, что волшебник-сохранитель был его дедом.
   Мудрец произнес заклинание, которое дало возможность Сораку увидеть свое прошлое. Он узнал, кем были его родители, свое настоящее имя, и что случилось с его народом. Благодаря магии Мудреца Сорак увидел, как небольшое эльфийское племя Бегунов Луны было полностью уничтожено некромантом по имени Безликий, нанятым другим дедом Сорака - халфлингом.
   Однако, узнав ответы на свои вопросы, он не только освободился от мрачных теней прошлого. Ему пришлось расстаться с теми, кто жил в его расщепленном сознании и защищал его от всего. Их голоса никогда больше не заговорят внутри него. Мудрая Страж, которая была для него как мать, суровый Путешественник, рассчетливый Эйрон, игривая Кивара, похожий на животного Скрич, нежный, ребячливый Поэт и многие, многие другие... они ушли все. Они соединились с Мудрецом и стали жить внутри него, когда тот вошел в следующую стадию своих превращений в аванжеона. Это дало возможность Мудрецу сделать следующий шаг, вылечило расщепленную душу Сорака и сделало его еще более одиноким, чем раньше.
   - Все живые создания одиноки, - сказала ему Риана, пытаясь утешить его и облегчить его страдания. - Вот для чего всем нужна любовь и дружба.
   - Да, я знаю, - ответил он. - Но одно дело знать это, а совсем другое действительно испытать, что такое быть одному, в первый раз в жизни. Я никогда не испытывал такого чувства. Насколько я себя помню, со мной всегда были другие. И теперь я физически ощущаю их отсутствие, пустоту в моей душе. Я чувствую себя так, как будто из меня вырвали самый лучший кусок меня самого.
   Но он потерял не только расщепленность своего сознания.
   Когда он уходил из монастыря, Аббатисса Раванна дала ему подарок, удивительный меч по имени Гальдра - зачарованный клинок эльфийский королей. Он был в свое время отдан ей на сохранение одной из старейшин пирен, которая в свою очередь получила его из рук самого Аларона, последнего из длинной линии королей эльфов. Сорак не знал природу заклинаний меча, когда получил его, но быстро выяснил, что меч может резать все и вся, а другие мечи разлетаются на куски, столкнувшись с эльфийской сталью. Он узнал, со временем, что если Гальдра попадет вруки осквернителя, то сам разлетится на куски, и именно это и случилось, когда он сражался с Валсависом, лучшим наемным убийцей Короля-Тени. Когда Валсавис схватил Гальдру, клинок разлетелся на куски с ослепляющей вспышкой белого света. Теперь от него осталась только рукоятка и примерно один фут сломанного клинка. От надписи, когда-то выгравированной на лезвие, старинными эльфийскими рунами "Сильный духом, верный в беде, закаленный в вере", осталось только начало "Сильный духом". Рука осквернителя коснулась его, и заклинание разрушилось.
  
   * * * * *
  
   Стоя в одиночестве на низкой каменной гряде, окрашенной в оранжевое первыми лучами рассвета, Сорак снял сломанный меч с пояса и вытянул перед собой, глядя как он слабо светится сверхъестественным голубым светом, остатками энергии заклинания. Почему он сохранил его? Как меч он был бесполезен, а на поясе Сорака висел великолепный железный меч Валсависа. Но Риана настаивала, что легенда о Гальдре никуда не делась, и даже такой меч будет полезен им. Сорак иронически улыбнулся, подумав об этом.
   В эльфийски песнях говорилось, что тот, кто носит Гальдру, станет Короной Эльфов, правителем, который однажды объединит разрозненные эльфийские племена под властью единого короля. Во время путешествия Сорак встречал эльфов, которые верили, что именно он будет этим королем, но сам он не хотел никакой части эльфийской короны.
   Хотя его мать и назвала его Алароном, в честь давно умершего последнего эльфийского короля, Сорак чувствовал, что это имя ему не принадлежит. Насколько он себя помнил, он был Сорак, Кочевник, и теперь, когда он наконец узнал свое настоящее имя, оно не подходило ему. Он не был ни королем эльфов, ни создателем королей.
   Так для чего хранить сломанный меч? Риана думала, что это важно, Кара тоже. - Храни его как символ того, что ты совершил, и за что мы сражаемся, - сказала пирена перед расставанием.
   Сорак спросил себя, был ли это действительно символ того, что он совершил, или символ той жизни, которая осталась позади? Он больше не был племенем в одном, эльфингом с дюжиной разных личностей. Теперь онн был просто Сорак, Кочевник, вокруг которого и так вилось слишком много разных легенд. Такая дурная слава приносит только неприятности и проблемы, а их у него и так было более, чем достаточно.
   В первый раз в своей жизни он действительно один и очень уязвим. Правда, несмотря на все потери, он кое-что приобрел, такую вещь, которая, как он всегда думал, не будет его никогда. Риана.
   Он отвернулся от огромной соляной пустыни и посмотрел вниз, с откоса, где в маленьком оазисе спала Риана, свернувшись в клубочек в своем спальнике около остатков почти догоревшего костра. Он опять мысленно вернулся назад, в тот день, когда она сказала, что любит его. Казалось, это было целую жизнь назад.
  
   * * * * *
  
   В тот день, как обычно, после тренировки с оружием ученицы-виличчи пошли к горному ручью, вымыться и поплавать. Для пустынного мира Атхаса ручей с холодной, весело бегущей водой был редчайшей роскошью, но Сорак и его сестры-виличчи воспринимали его как самую обыкновенную вешь, существовавшую всегда. Поющие Горы вокруг них были покрыты густыми вечно-зелеными лесами, и он проводил целые дни, бродя среди роскошных деревьев или бегая наперегонки с Тигрой, молодым тигоном, который с детства был его постоянным товарищем. Вместо того, чтобы присоединиться к другим, плескавшимся в маленьком естественном бассейне, Сорак и его лучший друг, Риана, прошли немного вниз по течению к своему любимому месту. Там они забрались на большой камень, лежавший посреди потока, и пока они наслаждались холодной водой, омывавшей их тела, Риана сказала ему, что она чувствует. - Сорак... есть кое-что, что я хотела спросить у тебя-
   - Я знаю, что ты собираешься спросить. Я уже какое-то время знаю это, - ответил он ей. Он видел, куда все идет, и боялся момента, когда она наконец откроет ему свои чувства. Она знал, что он - племя в одном, но так как все его многочисленные личности говорили его голосом, голосом мужчины, она даже не подозревала, что среди них есть женщины, а он струсил и не сказал ей об этом. Когда она узнала правду, ее изумлению не было предела.
   Потрясенная и испуганная его неискренностью, Риана сбежала и закрылась в башне монастыря, где она предавалась одиноким медитациям.
   Вот почему Сорак пришел в Аббатиссе Варанне и сказал ей, что собирается уйти из монастыря. Он чувствовал, что его присутствие принесет Риане одни страдания, а он ее любил, и очень сильно, но было ясно, что вместе им не бывать. Клятвы, приносимые монахинями-виличчи, не позволяли им иметь любовников, а даже если бы она нарушила свои клятвы, его женские личности никогда не согласились бы на такое.
   Хотя он и жил среди сестринства виличчи, он никогда не был одним из них, и как взрослый мужчина мог стать только источником беспорядка и больших проблем. Он думал, когда уходил, что освободил Риану от тяжелого бремени любви к нему.
   Но вместо этого она нарушила свои клятвы и пошла вслед за ним.
  
   * * * * *
  
   Теперь, избавившись от расщепленного сознания, Сорак был способен принять ее любовь, и все стало по другому. Яркие утренние лучи темного солнца смягчались в его глазах, когда он смотрел на Риану, спящую внизу. В Санктуарии они впервые стали любовниками, и поклялись друг другу всегда быть вместе, какое бы будущее их не ожидало.
   Он погладил рукой поверхность сломанного меча. Он мог бы сделать из него хороший нож, если бы обломанный кончик не сопротивлялся любым попыткам заострить его. Бесполезный, ни на что не годный, и только голубые искры магической энергии время от времени соскакивали с обломанного конца. Что-то вроде догоревшей свечи...
   И как много в нем от легенды о Короне Эльфов, подумал он. Сломанный меч, сломанный народ, рассеянные по всему Атхасу маленькие племена кочевников пустыни или еще более несчастные эльфы, живущие в городе, где они выполняют самую грязную работу, а то и просто доживают жизнь как игроки или мелкие торговцы в убогих перенаселенных эльфийских кварталах. Легенда, возможно, дает им надежду, крохотную надежду на лучшее будущее. По меньшей мере тем, кто в нее верит. Но что будет, если они повстречаются с действительностью, если они увидят странника со сломанным клинком, а не зачарованный меч, который должен произвести на свет короля эльфов? И что, он должен разбить вдребезги их илюзии, как прикосновение осквернителя разбило на куски стальной клинок?
   Зачем разбивать их жизни и надежды? Предки Сорака и так сделали это, и не один раз...
  
   * * * * *
  
   Мудрец, дед Сорака по матери, был единственный из его семьи, которого он знал. Он не знал, жив ли дед по отцу, халфлинг по имени Рагна, но надеялся что нет. Если Рагна еще жив и Сорак наткнется на него, халфлинг проживет не дольше нескольких секунд.
   Сорак никогда не поймет, каким отцом надо быть, чтобы осудить своего собственного сына на сожжение только за то, что тот полюбил женщину другой расы. Собственно говоря Рагна хотел и его смерти, но, случайно, когда заклинание начало действовать, Сорак уцелел.
   Рагна нанял Безликого, чтобы тот, при помощи заклинания, убил всех эльфов в племени Бегунов Луны, до последнего младенца. Но Сорак выжил, так как он не был чистокровным эльфом. Он был полукровкой, рожденный от смешания крови двух рас, двух смертельных врагов. Но хотя заклинание Безликого обошло его стороной, все остальное племя погибло, до последнего эльфеныша, и хотя Сорак поклялся быть врагом всем осквернителям, Безликого он ненавидел больше, чем всех остальных вместе взятых. Он ничего не знал о волшебнике, кроме его имени, но не сомневался, что рано или поздно найдет его. И тогда его отец, мать и все племя будет отомщено. Смерть волшебнику, и заодно деду, который нанял его.
   Это было холодное, жестокое решение. Тревожная мысль.
   Впрочем за эти дни через его голову пробежало слишком много мыслей. И он никак не мог привыкнуть к странному чувству: быть одним.
   У него появились проблемы со сном. Когда он был племенем в одном, Сорак легко мог заснуть, пока одна из его личностей выходила наружу и брала на себя управление телом. Так что он легко растворялся, "уходил вниз", в теплую темноту, иногда осознавая, что присходит снаружи, иногда нет, но его тело оставалось активным и его контролировала одна из доброй дюжины личностей, живущих в его сознании.
   Но теперь он был один, сам по себе, и должен был научиться спать, как это делают все остальные. Рано или поздно он устанет, и сон придет. Однако, так как он был наполовину халфлингом, наполовину эльфом, и позаимствовал лучшие черты обоих рас, его тело обладало невероятными физическими резервами. После того, как они покинули Санктуарий, он обнаружил, что может идти целыми днями и не спать. Даже тогда, когда он ложился передохнуть, как он сделал прошлой ночью, и Риана быстро уснула, он лежал и не спал, его мозг оставался активным, как если бы он искал чем заполнить пустоту, оставшуюся после ухода остальных.
   Это была новая жизнь, новый способ существования, и он еще не привык нему.
   Частенько, после того, как Риана засыпала, он начинал говорить сам с собой, привычка, которая есть у многих людей, но Сорак наполовину ожидал, что ему кто-то ответит. Он мог начать что-то рассказывать вслух одной их своих личностей, как он не раз делал раньше, но когда не получал ответа, то опять вспоминал, что ответа и не будет, и опять одиночество страшным бременем обрушивалось на его грудь, а сердце сжимали невидимые тиски.
  
   * * * * *
  
   Сорак почувствовал, как лучи темного солнца начали согревать его кожу, пока оно само медленно поднималось над горизонтом. Скоро Риана проснется, они наполнят свои меха водой из маленького бассейна в оазисе и опять отправятся в путь, по дороге к Северному Ледополусу, одному из двух дварфских поселков, расположенных на противоположной стороне Дельты Раздвоенного Языка, где-то в тридцати милях на юго-запад. Оттуда они собирались пересечь дельту и добраться до Южного Ледополуса, через который шел караванный путь от Алтарука в Балик.
   Ни он ни Риана никогда не были в этой части мира, и о нем они знали только то, что дед Сорака написал в своем Дневнике, копию которого эльфлинг всегда возил с собой. Однако, все это было написано много лет назад, и поди знай, что произошло с того времени и насколько информация там достоверна.
   Согласно Дневнику дварфы Южного Ледополуса пытались построить дамбу на остров Ледо, давным давно погасший вулкан, который находился в середине дельты. Одновременно дварфы Северного Ледополуса делали то же самое, и жители обеих поселков собирались встретиться посредине и связать свои поселки мостом, который открыл бы более короткий караванный путь из Галга и Нибеная в Балик и другие города, находившиеся южнее района Тира. Мост помог бы жителям обеих поселков и увеличил бы число караванов, проходяших через них.
   Но гиганты, жившие на Ледо, вовсе не были в восторге от этой затеи. Им совершенно не хотелось, чтобы их остров стал связующей точкой между двумя поселками дварфов, еще меньше им нравились купцы и караваны, так что они благополучно разрушали любую дамбу, которую строили дварфы. В результате гиганты и дварфы постоянно сражались между собой, и Сорак понятия не имел, будет ли мост через дельту, когда они окажутся в поселке или нет.
   У дварфов имелись и паромы, которые пересекали дельту выше и ниже острова Ледо, но гиганты часто нападали и на них. Поэтому двафры ездили на них очень осторожно, стараясь пересекать дельту в самых глубоких областях и держаться подальше от гигантов. Но ил двигался, шевелился, было довольно трудно оценить глубину дельты, в результате каждая переправа превращалась в игру со смертью.
   И тем не менее Сорак собирался идти именно этим путем. Единственная альтернатива - путь на север через Великую Желтую Пустыню, а потом караванный путь вдоль ее северной границы. Однажды они уже пересекли соляную пустыню, и Сорак не собирался повторять это долгое и мучительное путешествие.
   Но если они пересекут дельту и доберутся до караванного пути, проходящего через Южный Ледополус, куда им идти дальше? Сорак не имел об этом ни малейшего понятия. Он надеялся получить какое-нибудь указание от Мудреца, но, увы, посланий не было. А пока он знал только одно - на что бы они не решились, они пойдут прямо навстречу неприятностям, а не от них.
   Во всех крупных городах Атхас правили короли-драконы. В более мелких гордках и деревнях было полно их приспешников, осквернителей, которые постоянно стремились увеличить свою власть. Сохранителей было намного меньше, чем осквернителей, так что они и их сторонники обычно были вынуждены находиться в подполье.
   Они концентрировались в полунезависимые группы, называвшиеся Союз Масок. Быть уличенным в принадлежности к Союзу означало верную смерть, поэтому его члены действовали тайно, в обстановке глубочайшей секретности, но они действовали и старались противостоять осквернителям всеми возможными способами.
   Сама структура Союза преполагала анонимность. Он делился на тайные ячейки, в которой члены каждой ячейки знали в лучшем случае членов только двух ячеек, того же уровня, и одну над ними. Таким образом если одна из ячеек была разоблачена, ее быстро отрезали, а членов тех ячеек, которые контактировали с провалившейся, распределяли по уцелевшим. Такая система не давала осквернителям проникнуть в Союз.
   К счастью, осквернители не были организованы. Короли-драконы враждовали друг с другом, чем дальше тем больше. Но даже и так, они располагали намного большей властью и силой, чем сохранители. И это сила медленно но неуклонно уничтожала Атхас.
   Да, темное солнце поднималось над умирающим миром. С каждым годом все больше и больше ресурсов планеты выкачивались осквернителями в их жадной борьбе за могущество. Правда некоторые говорили, что наука предков изменила климат и превратила большую часть планеты в выжженную пустыню, но Сорак точно знал, что это сделала магия осквернителей.
   Он спустился с каменной гряды и подошел к небольшому бассейны в центре оазиса. Какое-то время он просто стоял, глядя в темную голубую воду.
   За его спиной Риана зашевелилась. - Доброе утро, - сказал она, села и потянулась. - Ты уже давно проснулся?
   - Я не спал.
   - Опять?
   Он тяжело вздохнул. - В моей голове слишком много мыслей.
   - И о чем ты думал этой ночью?
   - О легендах, - ответил он. - И о разнице между сказкой и реальностью. Иногда реальность такова, что врагу не пожелаешь. - С этими словами он бросил сломанный меч в бассейн.
   Риана прыгнула на ноги и подбежала к нему. - Нет! Что ты делаешь?
   Он схватил ее за руку прежде, чем она успела нырнуть в бассейн.
   - Пускай он остается там, Риана.
   Она уставилась на него, ничего не понимая. - Почему?
   - Потому что я не король, - сказал он. - А легенда или не легенда, меч сломан.
   - Но он все еще может быть символом!
   - Символом чего? Эльфийского пророчества? Да любой осквернитель, увидев сломанный меч, немедленно завопит на всех углах, что поскольку Гальдра сломан, пророчество никогда не осуществится. Я сам не слишком в него верю, но совершенно не хочу видеть, как осквернители выворачивают его наизнанку. Если когда-нибудь и появится у эльфов король, пусть им будет мой дед. У аванжеона хватит силы и мудрости править как следует, на благо народу. Мне кажется, что это намного лучше, чем если бы правил я сам.
   - Но подумай, что именно ты выбросил! - с тоской сказала Риана.
   - Я уже сделал это, - ответил Сорак, глядя в бассейн, вода которого уже успокоилась и Гальдру не было видно. - Я выбросил реальность, и, поступив так, сохранил легенду. И я не сожалею о моем выборе. Пошли, наполним наши меха. У нас впереди долгая дорога.
  
   Вторая Глава
  
   Они были там всю ночь, ожидая. Они ждали, с потными руками и оживленными лицами, облизывая губы своими языками, их глаза сверкали, предвкушая добычу. Крикет, девушка-полуэльф, могла слышать, как они громко кричали и смеялись, колотили по столам и требовали больше пива. Караван из Балика пришел в Южный Ледополус после обеда, и сегодня весь поселок был полон купцами, путешественниками и наемниками. Люди были самыми худшими из них всех. Обычно в доме было только несколько человек, но теперь, когда караван был в городе, они приходили толпами, в их кошельках звенели монеты и грязные руки тянулись к ним, потрогать, почувствовать, пощипать...
   - Все в порядке, мои красотки, сегодня ночью у нас будет полный дом народа, - сказал Турин, откидывая занавес из бус и входя к комнату для переодевания. Высокий, даже визгливый голос дварфа не изменился ни на йоту, хотя те, кто находился в комнате, были в самых разных стадиях переодевания. - Они хотят потратить свои денежки, и я знаю, что вы им дадите взамен, не правда ли?
   - Потому что когда посетители получают за свои деньги то, что они хотели, они счастливы, а когда посетители счастливы и Турин счастлив, - пропела Рикка, имитируя его высокий голос. Турин говорил одно и тоже каждый раз, когда в город приходил очередной караван. Было бы неплохо, для разнообразия, услышать хоть раз что-нибудь другое, подумала Крикет.
   - Не волнуйся, Турин, - сказала Рикка, плавной походкой подходя к нему, приплясывая и притопывая на ходу, ее большие груди тряслись при каждом шаге. Она остановилась перед Турином, который доходил ей до пояса, и взлохматила густые рыжие волосы дварфа. - Мы освободим их от их денежек, а ты освободишь нас от наших, все как обычно.
   Турину показалось, что в ее словах случайно проскользнула дерзинка. - Просто я хочу напомнить вам, мои хорошие, что чем больше вы возьмете-
   - Тем больше у вас останется, - сказали в унисон все остальные девушки, продолжая одевать свои танцевальные костюмы и накладывать грим.
   - Абсолютно точно, - сказал Турин, потирая своими толтыми маленькими пальцами в предвкушении добычи. - И что самое лучшее, на этот раз богатый караван, из Дома Джамри. Они только что продали все свои товары в Балке, и теперь в их кошельках полным полно денежек. Это наш долг - облегчить им их непомерную ношу, чтобы обратная дорога была как можно легче. Так что давайте покажем им сегодня замечательное зрелище, и постарайтесь пообщаться с гостями, когда будете не на сцене. Мы хотим их пьяными, расслабленными и восхищенными.
   - Заманить, соблазнить и ограбить, - с улыбкой пропела Рикка, целуя Турина в макушку.
   - В точности, - сказал дварф. Он любяще потрепал ее по заду, и его рука задержалась там чересчур долго. Турин похож на старуху во фруктовом киоске, подумала Крикет. Он должен потрогать все. У него есть свои любимицы среди девушек, те, которые разрешают ему заходить очень далеко. Тем не менее Крикет не следовала их примеру, и когда бы Турин не пытался ущипнуть ее, ловко уходила.
   Турин не давил на нее, по крайней мере по отношению к себе, но пару раз отзывал ее в сторону и объяснял, что она обязана быть поласковее с посетителями. "Поласковее" означало сидеть вместе с клиентом за столом, а еще лучше у него на коленях, разрешать ему несколько вольностей, пока он пьет свое питье - которое на самом деле было только подкрашенной водой - и предложить ему подняться на второй этаж для личного шоу. За деньги посетители Девчонок Пустыни могли снять комнату, на полчаса, и насладиться личным танцем. Любое другое, что происходило за закрытыми дверями, было за дополнительную плату. Именно таким образом остальные девушки зарабатывали большую часть своих денег.
   Крикет была исключением. Она никогда не поднималсь наверх ни с одним посетителем, и она сидела за столом с ними только до тех пор, пока они не начинали распускать руки. В тот момент, когда кто-нибудь из них пытался дотронуться до нее, она вежливо извинялась и уходила.
   - Крикет, можно тебя на пару слов? - сказал Турин, обращаясь к ней и подходя поближе, когда все остальные девушки уже выскользнули из маленькой комнаты для переодевания, смеясь и переговариваясь.
   - Если это будут те же слова, ответ будет тем же, - сказала Крикет, проверяя в зеркале свой грим. Даже когда она сидела, их головы были на одной высоте.
   Торин покачал головой. - Крикет, Крикет, Крикет, - раздраженно сказал он. - Почему ты такая... тяжелая?
   - Я абсолютно не тяжелая, - ответила она, добавляя немного красного на щеки. - Я всегда прихожу на работу вовремя, всегда говорю точно, сколько получила чаевых и отдаю часть дому, и никогда не утаиваю, как делают некоторые. Я никогда не граблю посетителей и никогда не шарю по их карманам, сидя на коленях. Меня наняли танцевать и это именно то, что я делаю. Если вы ожидали от меня чего-нибудь другого, кроме танца, вы должны были сказать мне об этом в самом начале.
   Толстый дварф разочарованно вздохнул. - У тебя есть нечестное преимущество передо мной, - сказал он молящим голосом. - Ты - сама привлекательная девушка во всем доме, и к тому же лучшая танцовщица. Ты же знаешь, что я не могу потерять тебя... Кстати, а какие именно девушки не додают мне чаевые?
   Крикет усмехнулась. - О, это был бы долгий рассказ.
   Турин состроил гримасу. - Да, я ожидаю, что большинство из них, - сказал он, пожимая плечами. - Но почему ты другая?
   - Потому что я никогда не нарушаю своего соглашения, - ответила на, поворачиваясь к нему лицом. - Если я нарушу соглашение с тобой, останется только совсем короткий шаг до нарушения соглашения с самой собой, а я совершенно не собираюсь потерять свой фокус и стать баньши после смерти.
   - Твой фокус? - повторил он с презрительной улыбкой. - Это идея дварфов, и только дварфов. Что девчонка-полуэльф может знать о фокусе?
   - Я знаю то, чему дварфы научили меня, - ответила она. - Это очень полезная идея, а я быстро учусь.
   - И какой же твой фокус? - спросил Торин, его усмешка куда-то исчезла.
   - Из всех, кто есть здесь, ты лучше других должен знать, что можно а что нельзя спрашивать, - сказала Крикет, поднимая брови.
   Турин кивнул. - Действительно, - сказал он. - Фокус - личное дело каждого. Я вижу, что ты на самом деле кое-что выучила. Прости меня за грубость.
   - Не было оскорбления - не за что извиняться.
   Турин улыбнулся. - Да ты и говоришь, как дварф. Кто бы ни учил тебя, ты хорошо усвоила уроки.
   - Я жила какое-то время в деревне дварфов, - ответила она. - Я старась изучать не только обычаи, но и правила этикета.
   - Ты совершенно необычная молодая женщина, - сказал Турин. - Ты не похожа на остальных.
   - Да, - согласилась она, - и это большая часть моего очарования.
   - А некоторым из других девушек, уверен, это сильно не нравится.
   - Им всем это не нравится, - сказал она. - Но я пришла сюда не для того, чтобы завести друзей, а за деньгами.
   - И только на твоих собственных условиях, - сказал Турин. - Другие девушки, отплясав, выходят в зал, садятся к клиентам, но ты всегда остаешься за кулисами, даже если не твоя очередь танцевать. Ты бы сделала намного больше денег, если бы была поближе к посетителям, ты же понимаешь, о чем я говорю.
   - Напротив, тогда я зарабатывала бы меньше, - ответила Крикет.
   Турин непонимающе уставился на нее, потом поджал губы и неохотно кивнул, - Может быть ты и права, - сказал он. - Ну хорошо, бард закончил петь, так что я должен идти и начинать представление. - Он оскалился. - Нет ничего лучше, чем бард, чтобы раскачать народ. К тому времени, когда он закончит, они все уже умирают от скуки и требуют настоящих развлечений. Эта толпа голодна. Давай обеспечим им безумную, незабываемую ночь.
   - Это то, что я могу сделать, - сказала Крикет.
   Турин вернулся в главный зал, потом Крикет услышала крики толпы, когда бард закончил петь и на сцене появился Турин, чтобы объявить первую танцовщицу.
   Мгновением позже занавес из бус откинулся в сторону и вошел бард, Эдрик, выглядевший усталым и сердитым. Он был одет, как обычно, в свободную серую тунику, удерживаемую поясом, поношенные штаны из коричневой кожи и высокие мокассины. Насколько Крикет знала, другой одежды у него не было. С тяжелым вздохом он снял с себя арфу и погрузил свое длинное худое тело чистокровного эльфа в мягкое кресло, а руками пробежал по своим длинным серебряным волосам, красиво падавшим ему на плечи.
   - Сегодня грубый народ, а? - сочуственно спросила Крикет.
   Эдрик скривился. - Равнодушный до боли, - сказал он тяжелым, разочарованным голосом. - Все равно, что петь во время песчаной бури. Я вообще не понимаю, зачем я взялся за эту работу. Они приходят поглазеть на девчонок, вроде тебя, а не слушать баллады и легенды. Они говорят, кричат и ругаются во время всего выступления. Тем не менее, по меньшей мере сегодня в меня никто ничем не кинул. За это я должен благодарить судьбу, я думаю.
   - Прошу прошения, Эдрик, - сказал Крикет. - Ты заслуживаешь намного более внимательной и отзывчивой публики.
   - Да, но я боюсь, что здесь ее не бывает, - насмешливо заметил бард.
   - А почему бы тебе не спеть для меня? У меня есть немного времени, до выхода на сцену. - Он бросила ему монету. - Спой мне, Эдрик.
   Бард ловко схватил монету на лету. - Нет необходимости в этом, Крикет, - сказал он. - Ты же знаешь, я с удовольствием спою тебе бесплатно.
   - А я с удовольствием заплачу тебе, - ответила она. - Я переживу это, а труд артиста должен быть вознагражден.
   Эдрик улыбнулся и взял арфу. - Ну хорошо. Ты хочешь услышать какую-нибудь особую песнь или тебе все равно?
   - Спой мне "Песню об Алароне", - сказала она. - Но не всю балладу - нет времени. Спой мне ту печальную часть, которая рассказывает о падении и пророчестве.
   - А, - сказал Эдрик. - Замечательный выбор. Я даже не помню, когда пел ее в последний раз.
   - Но ты помнишь ее?
   - Как я могу забыть? Я же эльф, - сказал он с улыбкой, его длинные пальцы легко коснулись струн. Крикет села поудобнее на своем стуле и закрыла глаза, а Эдрик глубоким, ласкающим слух голосом начал петь куплеты старинной баллады:
  
   - Так и произошло, что благородный Аларон, последний из долгой череды королей эльфов был заколдован злым Раджаатом, который боялся силы эльфов и старался разрушить их единство. При помощи злой магии осквернителей, Раджаат наложил проклятье на благородного Аларона, так что у него не могло быть сына, и его королевская линия должна была умереть вместе с ним. И за то зло, которое он принес нашему народу, да будет имя его проклято навеки.
   - Да будет имя его проклято навеки, - тихо повторила Крикет, как того требовал обычай в том случае, когда песня исполнялась перед кострами лагеря эльфов в пустыне. Эдрик улыбнулся и продолжал.
   - Раджаат посеял рознь между племенами, используя подкуп, клевету и магию, и со временем ему удалось разделить эльфов на много враждующих кланов и племен. И только благородный Аларон продолжал сопротивляться ему, но он был не в состоянии опять сплотить племена. И королевство пало.
   - И королевство пало, - сказала Крикет с закрытыми глазами.
   - Тогда благородный Аларон был вынужден бежать, преследуемый злыми миньонами Раджаата. Они нагнали его и остатки его племени в месте, известном как Озеро Золотых Снов и оно стало озером смертельных снов для нашего народа. Произошла страшная битва и все племя было уничтожено. Смертельно раненый, благородный Аларон сумел убежать в леса Поющих Гор и там он упал без сил, отчаявшийся и ждавший только смерти, которая должна придти и забрать его. Он потерпел поражение, но не склонился перед своим врагом. Да будет его мужество славиться вовеки.
   - Да будет его мужество славиться вовеки, - с чувством сказала Крикет. Эдрик кивнул, повторяя мелодию припева, и продолжал.
   - Так случилось, что пока он лежал, умирая, одна странствующая пирена подошла к нему, чтобы принести мир в его душу и облегчить ему последние мгновения. Благородный Аларон, испуская последний вздох, дал ей свой могучий меч, Гальдру, заколдованный клинок королей эльфов. И со своим последним вздохом он попросил ее о последней милости.
   "Возьми это, мой меч, символ моего когда-то гордого народа", сказал он. "Сохрани его, да никогда он не попадет в руки осквернителей, так как он разлетится на куски, если они попытаются воспользоваться им. Я был заколдован и у меня нет сына и наша благородная линия умрет вместе со мной. Эльфы теперь пропащий народ. Возьми Гальдру и сохрани его. Моя жизнь была длинна, но это мгновение по сравнению с жизнью пирен, вроде тебя. Однажды, возможно, тебе повезет там, где не повезло мне, и ты найдешь эльфа, достойного носить этот меч. А если нет, хотя бы скрой его от осквернителей. Его они, по меньшей мере, не получат".
   - С этими словами он умер. И королевство эльфов умерло вместе с ним.
   - И королевство эльфов умерло вместе с ним, - повторила Крикет, в ее голосе послышались слезы. Пальцы Эдрика печально пробежались по струнам, музыка, казалось, плакала вместе с Крикет.
   - И наш народ впал в упадок, и племена рассеялись широко и далеко, большинство стало жить в пустыне, как кочевники, нападая и крадя все, что только можно у людей и у своих братьев, потеряв свое достоинство и честь, а другие пошли и поселились в городах людей, где они занимаются торговлей и смешивают свою кровь с ними, и забыли о славе своей когда-то гордой расы. И теперь осталась только слабая искра надежды, осталась в сердце нашего народа. Эта слабая искорка, известная как легенда о Короне Эльфов, сохранялась на протяжении многих поколений, хотя большинство нашего народа считает это просто мифом, историей, которую эльфы-барды рассказывают сидя вокруг костра длинными холодными ночами, или приносят в убогие эльфийские кварталы городо в, в которых наш народ живет в нищете и унижении, чтобы утешить их души хотя бы на несколько коротких мгновений. Так мы все вспоминаем легенду.
   - Так мы все вспоминаем легенду, - тихо повторила Крикет. Теперь они оба была захвачены духом песни, шум из главного зала отступил куда-то далеко, а Эдрик продолжал играть и петь, и арфа плакала у него в руках.
   - И придет день, говорит Легенда, когда седьмой сын вождя упадет и опять встанет, и с его подъема начнется новая жизнь. Из этой новой жизни родиться новая надежда для нашего народа, и он будет Короной Эльфов, он коронует великого, доброго правителя, который приведет эльфов обратно, в родные леса. Корона объединит народ, и новый восход встанет над зеленеющим миром. Так это сказано, так это и будет.
   - Так это сказано, так это и будет, - отозвалась Крикет, ее глаза сияли. Эдрик взял последние аккорды, потом тяжело вздохнул и отложил арфу в сторону. Какое-то время они просто сидели и молчали.
   - Благодарю тебя, - наконец сказала Крикет едва слышным голосом.
   - Нет, это я благодарю тебя, - ответил Эдрик. Прошло слишком много времени с тех пор, как я пел эту песню в последний раз. Просто замечательно, что нашелся кто-то, кто смог разделить ее со мной.
   - Даже полуэльф? - жалобно спросила Крикет.
   Эдрик вытянул свою руку и ласково коснулся ее колена. Она разрешила ему это, зная, что это просто жест дружбы. - В наших венах течет та же самая эльфийская кровь, моя дорогая.
   - Но в твоих чистая, а во мне смешанная.
   - Возможно, но, уверяю тебя, она не менее красная, чем у меня, - с улыбкой сказал Эдрик, дружески шлепнув ее по колену прежде, чем убрать руку. - А в местах вроде этого, кого интересует родословная, скажи мне на милость?
   - В местах вроде этого никого, - ответила Крикет, пожимая плечами. - Но есть и другие места, где на это обращают очень большое внимание.
   - А кто был человеком, твой отец или мать? - спросил Эдрик.
   - Отец.
   - Ага, значит твоя мать была из племени.
   - Да, но как ты догадался?
   - Для этого не надо быть семи пядей во лбу, - сказал Эдрик. - В городах эльфы живут более свободно, не думая о племенах и кланах, и смешение крови самое обычное дело, но в племенах пустыни такие вещи не слишком приветствуются.
   - Да, - сказала она печально, - совсем не приветствуются.
   - И твои родители еще живы?
   - Моя мама умерла пять лет назад, совсем не старой, работая посудомойкой в таверне, которая принадлежала человеку. А своего отца я никогда не знала.
   Эдрик кивнул. - К сожалению в наше время это самая обычная вещь.
   - А ты из племени?
   - Да, но это было много лет назад, в другой жизни, - ответил он.
   - И почему ты ушел?
   Старый эльф пожал плечами. - Я влюбился.
   - А, - она улыбнулась. - Наверно в девушку-эльфа из города? Или в женщину-полуэльфа?
   - Боюсь что хуже, намного хуже, - сказал он улыбаясь. - В человека-мужчину.
   - О, - сказала удивлнно Крикет. Потом она хихикнула.
   Эдрик поднял брови. - Это так смешно?
   - О, нет, прости меня, - сказала она. - Ты просто меня не так понял. Я рассмеялась совсем по другой причине.
   - Тогда, прошу, просвети меня.
   - Рикка будет очень разочарована, - объяснила Крикет. - Она положила на тебя глаз, если ты не заметил.
   - Рикка, Рикка? Такая высокая, с темными волосами и большими...? - Эдрикк жестом показал, что именно у ней большое.
   - Это Рикка, - с ухмылкой сказала Крикет. - Она думала, что ты избегаешь ее, так как она нынешная любимица Турина.
   - А, понятно...это не единственная причина.
   Крикет опять хихикнула. - А что произошло с этим твом человеком-мужчиной?
   - Увы, боюсь я не вызвал в нем ответного чувства, - сказал Эдрик. - Последнее, что я о нем слышал, что он женился на дочери хозяина трактира. Классический случай неразделенной любви. Я был очень молод и очень глуп в то время, и позволил себе безнадежно влюбиться. Такие вещи и создают бардов. А что с тобой? Разве ты никогда не любила, по настоящему, в своей жизни? Я не верю, что у тебя не было для этого возможности.
   - Не те возможности, которые я ищу, - сказала она. - Я все еще жду.
   Эдрик удивленно взглянул на нее. - Не хочешь ли ты сказать, что ты никогда...?
   Крикет кивнула головой. - Да, никогда.
   - Ну, я никогда бы не догадался, - сказал пораженный бард. - Глядя на твой страстный, даже знойный танец я всегда думал, что ты хорошо обучена искусству любви.
   - Так и думает большинство мужчин, - насмешливо сказала Крикет. - Но для девушки не трудно казаться обольстительной, особенно если она не плоха собой. Очень легко научиться этому, глядя как на тебя реагируют мужчины.
   - Хммм. А другие об этом знают? - спросил Эдрик.
   - Что я девственница? - Крикет покачала головой. - Я думаю, что они были бы поражены еще больше, чем ты. Они думают, что я просто чокнутая. Поначалу они возможно решили, что я предпочитаю женщин, но очень быстро узнали, что я никому ничего не говорю, так что сейчас мы вообще почти не общаемся.
   - А почему ты вообще остаешься здесь? Ты могла бы получать намного больше, танцуя в городе, и еще больше в большом городе. Почему здесь, в маленьком поселке дварфов на далекой караванной дороге?
   - Судьба забросила меня сюда, - ответила она. - Но я не собираюсь здерживаться здесь надолго.
   - О? У тебя есть какие-то планы на будущее?
   Я храню и не трачу деньги с того момента, как начала работать здесь, - сказала Крикет. - Конечно то, что остается после того, как я заплачу за еду, одежду и жилье. Цены здесь вообще сумашедшие, а когда люди узнают, что я одна из танцовщиц Турина, то они требуют еще больше. Тем не менее я уже скопила достаточно, чтобы оплатить билет первого класса в караване. А завтра ночью, если мне повезет, у меня будет даже больше, чем нужно.
   - И тогда?
   - Тогда я уберусь из этой проклятой дыры, - сказала она с такой ненавистью, что поразила даже видавшего виды барда. Через два дня каравн уходит в Алтарук, и я уеду вместе с ним. - Когда она внезапно сообразила, что сказала лишнее, она резко взглянула на Эдрика и добавила, - Я надеюсь, что могу рассчитывать на тебя. Турин попытается задержать меня здесь, если узнает о моих планах.
   - Ты может рассчитывать на мое молчание, - сказал Эдрик.
   - Я могла бы оплатить его, - осторожно сказала Крикет.
   На лице Эдрика появилась обида. - Моя дорогая девочка, - сказал он оскорбленным тоном, - неужели ты на самом деле думаешь, что я продам твои слова кому бы то ни было?
   - Есль много таких, которые бы это сделали, на твоем месте, - ответила девушка.
   - Но они не имеют такой чести, - сказал Эдрик. - К тому же, так получилось, что и я заказал билет на этот караван. Не первый класс, увы, и я должен буду петь, чтобы ужинать, но я хочу тебе сказать, что хотел бы твоего общества во время путешествия, хотя, возможно, ты уже презираешь меня.
   Крикет вздохнула и посмотрела перед собой с печальной гримасой на лице, - Никогда. - ответила она. - Прости меня Эдрик, я совсем не хотела обидеть тебя. Просто так случилось, что я мало кому доверяю и не привыкла иметь друзей.
   - Есть старая эльфийская поговорка, - с улыбкой сказал Эдрик. - Лучше иметь много друзей, чем много монет. Потому что тогда ты у каждого из друзей можешь попросить две монеты, и окажешься в выигрыше.
   Крикет захихикала. - Ты мне нравишься, Эдрик. Ты заставил меня рассмеяться. А я смеялась очень редко за эти дни.
   - Вот и хорошо, я постараюсь веселить тебя почаще, - ответил он. - Кислое выражение плохо подходит к твоему хорошенькому личику.
   Занавес из бус поехал в сторону, и Турин просунул голову в комнату. - Крикет, приготовься. Ты следующая, - сказал он и исчез.
   Эрик нахмурился. - Ты думаешь, что он слышал?
   Крикет покачала головой. - Нет, не думаю. Но это не имеет значения. Когда через два дня караван уйдет из Южного Ледополуса, я уйду с ним, и никто и ничто не сможет остановить меня.
   - Вот это сила духа, - пробормотал про себя Эдрик, когда Крикет встала и поправила свое черное платье. - Ну а теперь иди и танцуй как ураган.
   - Да, - сказала она. - Это именно то, что я сделаю.
  
   Третья Глава
  
   Северный Ледополус оказался еще более скромным поселком, чем предполагал Сорак. Он мало чем отличался от скопища маленьких одноэтажных, с плоской крышей домиков из необожженного кирпича, образовавших несколько узких и грязных улиц. Поселок был расположен на изгибе Дельты Раздвоенного Языка, отделенный от своего близнеца, Южного Ледополуса, десятью милями отвратительного коричнего ила. В центре дельты поднимались неровные вулканические пики острова Ледо, которые были видны за много миль.
   Северный Ледополус был несколько меньше своего брата-близнеца, который разросся благодаря караванному пути, шедшему через него. Северный поселок был меньше и еще по одной причине: он был построен дварфами и для дварфов. В Южном Ледополусе, с другой стороны, было много домов для людей, в них останавливались караванщики и пассажиры караванов.
   Сорак вообще не понимал, кому нужен поселок, расположенный на северном краю дельты. Тут не было караванных путей, не было полезных ископаемых. Северный Ледополус был совершенно изолирован от всех, окруженный с одной стороны дельтой, а с другой Великой Желтой Пустыней.
   Единственной причиной его существования была идея построить дамбу через дельту. Если бы дварфы сумели построить ее и успешно оборонять от гигантов, которые жили на острове Ледо, они могли бы открыть новый караванный путь, связывавший Балик с Галгом и Нибенаем. Можно было бы подумать и о второй возможности: дороге на северо-восток к городку Соленое Поле, известому центру игры и развлечений.
   Находясь очень далеко от всех известных каравнных путей, Соленое Поле был, тем не менее, очень популярен в среде путешественников, искателей приключений и удовольствий. Он находился в южных отрогах Гор Мекилота, и в нем были собраны все развлечения, которые только мог представить себе ум - за хорошие деньги, конечно. Те, которые хотели попробовать этих дорогих и развратных удовольствий, должны были заплатить немалую сумму, чтобы присоединиться к одному из небольщих, хорошо-защищенных караванов, шедших из Галга или Нибеная в Соленое Поле.
   Однако такие поездки редко обходились без малоприятных приключений. Помимо естественной опасности из дикой необитаемой местности, был еще добавочный риск нападения мародеров, которые жили в Горах Мекилота и собирали дань с путешественников, регулярно нападая на караваны с запада.
   Караванный путь из Северного Ледополуса мог бы пройти по краю соляной равнины и потом прямо через пустыню до оазиса, в котором они ночевали прошлой ночью. Оттуда вокруг больших иловых озер можно было поехать на восток, следуя по их берегам, а потом повернуть на север, прямо к Мекилотам, пересекая соляную пустыню в самом узком месте. В результате получался путь в Соленое Поле, намного более простой и безопасный, чем из Галга или Нибеная.
   Сорак был уверен, что если бы мост через дельту был бы когда-нибудь закончен, совет Соленого Поля охотно оплатил бы существование и поддержание этого торгового пути, и Северный Ледополус из маленького поселка быстро стал бы большим процветающим караванным городом. Понимая это, дварфы работали много лет не покладая рук над этим проектом, доставляя строительные конструкции и сражаясь с гигантами.
   Торговые дома Алтарука легко могли бы поддержать затею дварфов, например наемниками и строителями. Любой из них, подумал Сорак, мог бы снарядить экспедиционный корпус, чтобы выгнать гигантов с острова Ледо. Однако, если учесть стоимость такого рода акции, они без сомнения, потребовали бы себе по меньшей мере половину собственности на будущую дамбу, и соответветственно большую часть доходов.
   Сораку показалось, что дварфы решили пойти по самому тяжелому пути. Если бы они были не так упрямы и отдали бы одному из торговых домов часть прав на мост, он давно был бы построен, а все убытки дварфов тысячекратно возмещались бы пошлинами, которые они могли бы брать с проходящих караванов за пересечение моста.
   Но дварфы были невероятно упрямы, и если они однажды выбрали свой фокус, ничто не могло заставить их отступить. Они хотели полной собственности над будущем мостом, и не соглашались ни на что другое. В результате не было вообще ничего, и это после долгих лет борьбы за заверщение проекта.
   Ну, не то, чтобы они совсем ничего не добились. Часть, которая прокладывалась от Южного Ледополуса, дошла почти до половины пути до острова Ледо. С севера дамба тоже прошла пару миль через ил, но на этом дело встало.
   Дело было в том, что гиганты не могли напасть на мост в любой точке. В некоторых местах ил был настолько глубок, что скрывал их с головой, зато они с большим удовольствием уничтожали те части моста, до которого могли добраться. Это означало, что пока дварфы строили один кусок, гиганты уничтожали другой. Потом ил сдвигался по дну дельты, и все повторялось опять.
   На самых начальных секциях моста, построенных давно и находившихся близко от берега, дварфы очень расширили дамбу, так что там была не только дорога для торговых караванов, но и были построены катапульты и башни для стрелков.
   Зато сравнительно недавно построенные секции, ведшие вглубь дельты, были намного уже и плохо укреплены. И следовательно, уязвимы для атаки.
   Для дварфов трюк состоял в ром, чтобы, используя движения ила и постоянно меняющуюся глубины дельты, постоить новую секцию как можно быстрее, пока гиганты не могли добраться до нее и надеяться, что у них будет достаточно времени, чтобы укрепить ее, установить башни и катапульты прежде, чем гиганты сумеют добрести до нее и уничтожить. Мало по малу дварфам удалось построить начало пути, но дело шло крайне медленно, и одна удачная атака гигантов могла уничтожить труд многих месяцев.
   По всей видимости именно это случилось совсем недавно, так как большая секция моста, выходившая из Северного Ледополуса, была почти полностью разрушена, и строители-дварфы суетились повсюду, исправляя повреждения.
   Каждая новая построенная башня и каждая новая катапульта ослабляли угрозу атаки гигантов. Но прежде, чем их можно было установить, надо было привезти множество каменных блоков, опустить их в ил и закрепить там, поставить следующую секцию. И только после этого можно была начать заниматься фортификационными работами. Трудным и кровавым путем дварфы установили, что совершенно бессмысленно продолжать дамбу за пределы досягаемости катапульт и башен. В результате мало по малу мост становился длинной крепостью, его зубчатые стены и толстые башни были выстроены из прочного необожженого кирпича. Согласно плану обе части моста должны были встретиться в середине острова, и гиганты сами оказались бы в осаде. Дварфы уже злорадно посмеивались, готовясь к последней битве.
   С того времени, когда дед Сорака написал свой журнал, каждый год, в результате постоянно увеличивающихся доходов Южного Ледополуса, торговая сила дварфов постоянно росла. Однако дварфам приходилось много платить как за саму постройку, так и наемникам своей личной маленькой армии, и дело было не только в деньгах. Наемники были грубым, неспокойным народом, и дисциплина никогда не была их сильной стороной. В результате если Северный Ледополус был маленьким и спокойным поселком дварфов, то Южный постепенно превратился в шумный и буйный город в пустыне, и наемники вытворяли в нем все, что им заблагорассудится.
   Темное солнце уже опускалось за горизонт, когда Риана и Сорак купили билет на последний сегодняшний паром, заплатив одной из серебряных монет, которые они принесли с собой из Бодаха. Они легко могли бы заполнить свои рюкзаки золотом и драгоценными камнями из огромной кучи сокровищ, лежащих в Бодахе, но благоразумно решили не привлекать к себе излишнего внимания. По большей части жители Атхаса пользовались керамическими монетами, за ними шли серебраяные и только потом золотые. Роскошно одетый аристократ, расплачивающийся золотом, был самым обычным делом, не то что двое бедно одетых паломника, поэтому они предпочли взять серебро. Они не могли унести его столько, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь, но достаточно, чтобы какое-то время не нуждаться ни в чем. Но и это представляло большой соблазн любого грабителя, так что они заранее договорились никогда не упоминать о том, где они добыли это серебро, и хранить большую часть в рюкзаках, так что в их кошельках было совсем немного монет.
   Паром, на котором они ехали, был построен из дерева пагафа, и удерживался на плаву кораблеводцем - специально обученным псиоником, который поддерживал судно над поверхностью ила. Паром был длинной, плоской лодкой с открытой палубой, около тридцати футов в длину и и более двенадцати футов в бимсе, с низкими планширами и десятью низкими скамьями - местами для гребцов - с каждой стороны. Ближе к носу располагалась тяжелая мачта с грубым парусом, сшитым из шкурок темно-зеленых ящериц. Несмотря на обычно поднимающийся к вечеру ветер из Великой Желтой Равнины, который наполнил треугольный парус парома, гребцам приходилось работать изо всех сил. Иначе паром едва двигался по тяжелому бурому илу.
   Сидеть можнно было только на палубе. Когда они сели, скрестив ноги, среди остальных пассажиров, дварфов и наемников, направляющихся в Южный Ледополус, Сорак попытался представить себе на что это было похоже в те давние времена, когда дельта была полна водой, а лодки скользили по ней со скоростью ветра.
   Риана с любопытством посмотрела на него. Она давным-давно привыкла к его молчанию, но до недавнего времени это означало, что он говорит со своими внутренними голосами. Теперь же она не была уверенна, что это означает. Она знала, как ему трудно, что он до сих пор не свыкся с изменениями, и все еще учится жить один. - О чем ты задумался? - спросила она.
   - Я спрашиваю себя, на что это было похоже в те давние дни, когда лодки плыли по воде, - оветил он. - Я думаю, что хотел бы быть моряком, если бы жил тогда.
   Риана улыбнулась. - Очень подходящее занятие для кочевника.
   - Когда-нибудь мы попробуем его, - сказал он.
   Она нахмурилась. - Но...как?
   Сорак улыбнулся, в первый раз за последние дни. - Мы всегда можем вернуться обратно, когда-нибудь.
   - А, - кивнула она, уловив его мысль. Конечно он имел в виду Санктуарий. В ту эпоху, в которой скрывался Мудрец, мир был еще юн и зелен, и вода наполняла моря. Она текла, быстрая и прозрачная, в дельтах и реках, а над ней носился ветер, разнося повсюду влагу и запахи моря. Во времена Санктуария Атхас еще не был умирающим миром под темным солнцем.
   Какое-то время они сидели в понимающем молчании, а мускулистые дварфы гребли своими веслами, толкая паром по поверхности ила. Мысли Сорака опять вернулись к тому короткому времени, которое они провели в Санктуарии. Сейчас Санктуарий казался скорее сном, чем реальностью, но он существовал, и короткое пребывание в потерянном мир родило в нем надежду, что однажды, возможно, он снова окажется там и судьба, отдавшая Атхас в руки осквернителей, перевернется и все изменится.
   Ему хотелось обсудить это с Рианой, но он не мог даже упоминать об этом без риска для Мудреца. Только среди Союза Масок, которые сражались в той же тайной войне против королей-драконов, они могли поговорить об этом, так как Союз, как и они, с нетерпением ждал появления аванжеона. Но никто из них, даже сам Мудрец, не знал, сколько времени продлится превращение.
   Каждая мучительная стадия сложного преобразования требовала огромного расхода энергии, и никакое дальнейшее превращение не было возможно без полного восстановления. Только тогда процесс мог идти дальше, мог начаться следущий этап. Кстати, подумал Сорак, это похоже на смерть и возрождение, опять смерть и опять возрождение, опять и опять.
   Интересно, спросил он себя, на что дед будет похож, когда закончит трансформацию. Что такое в точности - аванжеон? Его имя появлялось в нескольких наполовину забытых мифах, и ни один из них не описывал аванжеона, так как никто никогда его не видел. За всю долгую историю Атхаса ни одного аванжеона на нем не было. Впрочем, история мира окутана легендами и мифами. О старых временах мало что известно, и совершенно невозможно отделить факты от выдумки.
   Скорее всего аванжеон был существом, существовавшим в потенциале. Заклинания для создания авнжеона существовали, это факт, но они никогда не использовались раньше, никому не удавалось довести этот долгий и мучительный процесс до конца. До настоящего времени. Только маг очень высокого уровня мог попытаться сделать это, но для успеха было мало даже великолепного владения заклинаниями. Чтобы завершить долгий и мучительный процесс преобразования требовалась дисциплина, огромное сомообладание, выдержка, и, самое главное, желание пожертвовать собой ради достижения великой цели. Мало у кого было все это вместе.
   Во многих отношениях процесс метаморфозиса был похож на процесс превращения в дракона, которым сейчас занимались чуть ли не все уцелевшие короли-волшебники Атхаса. Каждый шаг требовал произнесения длинных и сложных заклинаний, и даже самый простой из них требовал многих недель, а то и месяцев тщательной подготовки. Каждое из заклинаний надо было произносить совершенно точно, без единой ошибки, связывая их все вместе так, чтобы вместе они начинали каждый следующий этап превращения. Все это до смерти утомляло адепта, и когда, наконец, произносилось последнее заклинание и начиналось само преобразование, оно превращалось в непрекращающуюся боль непрерывных изменений, пока могучая магия преобразовывала тело, разрывая кости и сухожилия и сращивая их заново, так что адепт лежал без движения многие дни, мало чем отличаясь от мертвого. И боль никогда не уходила полностью. Если процесс начался, возврата уже не было, и адепт сам приговаривал себя жить с непрекращающейся болью до тех пор, пока преобразование не закончится, а это означало многие, многие годы.
   Сорак вспомнил, как выглядел Мудрец, когда они наконец встретились. Дед оказался невероятно много знающим и умным, с большим чувством юмора и...непрекращающейся болью. Сорак даже не мог себе представить, что это такое, жить каждый день с постоянной болью, сознавая при этом, что это еще самое лучшее, что возможно. Бывали периоды во время восстановления, когда боль была немного поменьше, во время самих превращений ее было почти невозможно вытерпеть, но полностью она не уходила никогда. Он не знал, хватило бы у него самого сил для такой жизни. Он вспомнил, чего ему стоили его собственные поиски Мудреца, но это была ерунда по сравнению с тем, что его дедушка испытывал каждый день.
   Сорак не увидел никакого семейного сходства. Быть может внешность деда резко изменилась из-за трансформации. Его высокое и узкое эльфийское тело казалось еще уже из-за свободной, свисающей до земли одежды, которую он носил. Руки стали тонкими и слабыми, запястья невероятно тонкими, а пальцы длинными и костлявыми, похожими на...птичьи когти. Да, именно на птичьи когти. Нос деда стал как у орла, кости лица стали острее и рельефнее, кожа натянулась, брови стали выдаваться вперед, а глаза запали внутрь и стали напоминать глаза...степного сокола. Да, именно. И ходил он слегка подпрыгивая, время от времени останавливаясь, чтобы почесать лопатки, как если бы из них...росли крылья.
   Сорак посмотрел в вечернее небо. Темное солнце почти исчезло за горизонтом, и он представил себе аванжеона в полете, огромное, похожее на сокола создание, частично птица, частично человек. Ну, в нашем случае, эльф. Ну, и может ли быть лучшее исполнение эльфийского пророчества? Корона Эльфов, на самом деле. Сорак оказывался не королем, а создателем короля. И смогут или не смогут племена объединиться вокруг такого символа?
   Крик капитана парома - Поднять весла! - прервал его мечты. Барабанщик остановился, подняв небольшие палочки, которыми он выбивал ритм, а гребцы подняли весла. Пассажиры, которые до этого переговаривались между собой, замолчали, с тревогой уставившись в темноту. Гребцы замерли и сидели как вкопанные. Внезапное напряжение повисло в воздухе, его можно было пощупать пальцами.
   - Что это? - спросила Риана, и на нее немедленно шикнули другие пассажиры.
   - Тихо! - сказал капитан-дварф. - Слушайте!
   И тогда Сорак услышал это, безошибочно, звук, прорезающий темноту и становящийся все громче и громче. Это был низкий тяжелый звук, как будто что-то вытаскивали из грязи, а потом следовал громкий шлепок, что-то окуналось в грязь, и так раз за разом, с равномерными интервалами, все ближе и ближе.
   Что-то шло через ил, что-то очень большое...
   ...звук шагов.
   Капитан парома выкрикнул, - Гигант с правого борта! Вперед, удвоить скорость!
   Барабанщик начал бить своими палочками с удвоенной скоростью, гребцы вдвое быстрее заработали своими веслами, их мускулы работали как бешенные, и паром с удвоенной скоростью помчался по илу. Они разом погружали весла в ил, потом напрягали мушцы их рук и спины, и резко толкались ими, еще секунда, и все повторялось с начала.
   Пассажиры, смесь дварфов с наемниками, все были на ногах и напряженно смотрели направо, стараясь уловить малейший признак приближающейся опасности. Некоторые из наемников положили руки на рукоятки своих мечей, а те, кто вез с собой арбалеты, вынули их из чехлов и приготовили стрелы.
   Гигант был справа, где-то в темноте. Первая из лун-близнецов, Рал, уже поднялась над горизонтом, но она была в своей первой четверти, и ее серп почти не давал света. Пока они стояли и с ужасом ждали, поднялся Гутей и стало намного светлее. Единственными звуками были удары палочек и тяжелые шлепки ног гиганта, пока он шел через или. И эти шаги становились все громче и громче.
   Риана вынула из чехла свой арбалет и установила стрелу. Она отвела назад тетиву и напряженно ждала, вглядываясь в темноту за правым бортом.
   - Дай мне, - сказал Сорак.
   Не говоря ни единого слова она отдала арбалет ему, так как ночное зрение эльфлинга было намного лучше ее обыкновенного человеческого зрения.
   - Тройная скорость! - крикнул капитан, барабанщик опять увеличил ритм, стиснув зубы в мрачном предчувствии, а гребцы отдавали последние силы, сражаясь с сопротивлением ила. Пот тек на их лица и стекал вниз по обнаженным мускулистым спинам.
   Наемники молчаливо смотрели в темноту по правому борту, держа наготове свои арбалеты, а дварфы наложили стрелы на свои короткие, с загнутыми назад концами луки, сделанные из древесины дерева пагафа.
   Несмотря на все усилия гребцов звук шагов гиганта становился все ближе, он почти заглушил удары барабана, гигантская нога ударяла в мягкое дно дельты с глубоким, приглушенным шлепком, потом с чавканьем нога выходила из ила и с шумом проносилась через толтую, бурую грязь.
   Сорак увидел его первым.
   Темный силуэт гиганта появился с правого борта, примерно в тридцати ярдах от парома. В темноте Сорак не мог отчетливо видеть его, но разглядел гигантскую фигуру с широкой грудью, которая выглядела как толстый кусок скалы, движущийся через темноту. Ил доходил ему до пояса, так что трудно было говорить о его росте, но похоже он был где-то от двадцати до тридцати футов в высоту, и должен быть весить от шести до десяти тонн. Чудовищной величины руки гиганта,похожие на стволы деревьев, были подняты над головой, и Сорак разглядел, что гигант тащит огромный валун. Было слишком ясно, что он собирается сделать с этим валуном. Если он ударит им по парому, то размажет их всех об палубу.
   Нельзя было терять ни секунды. Сорак не знал, как далеко гигант может бросить камень, но он выглядел так, как будто был способен сделать это уже сейчас. И с каждым шагом он все ближе и ближе. Сорак поднял свой арбалет, нацелившись в лицо гиганта, в то место, где должен был быть глаз. И в то самое мгновение, когда чудовищная рука согнулась, чтобы бросить камень, Сорак выстрелил, и стрела со свистом ударила в цель в тот момент, когда камень сорвался с руки.
   Оглушающий рев боли наполнил ночь и, мгновением позже, гигантский камень ударился в ил рядом с правым бортом, не долетев на фут до парома. Слой ила подвинулся, паром резко тряхнуло, он едва не перевернулся, но быстро выпрямился, дварфы опять налегли на весла, гребя в бешенном темпе, а все пассажиры начали стрелять, кто стрелами, а кто арбалетными болтами, и все это понеслось на гиганта, который выл не переставая. Вот тут-то Сорак и порадовался, что за бортом ил, а не вода, так как волна от такого валуна потопила бы их в считанные мгновения.
   Он наложил еще один болт, выстрелил, и был вознагражден новым всплеском рева, сквозь тьму он заметил, что гигант охватил лицо руками. Другие воины также стреляли, так быстро, как могли, стрелы проносились над самыми головами гребцов, которые гребли в совершенно невообразимом темпе. Барабаншик бил без передышки, его лицо было искажено ужасом, глаза широко открыты, он тяжело хватал рот воздух. Ил заколебался, когда гигант разочарованно ударил по нему, но потом, без предупреждения, прилетел еще один огромный булыжник, и ударился о поверхность прямо перед носом парома.
   - Еще один! - крикнул кто-то, указывая на огромный силуэт. обрисовавшийся в ночи. Это был тот, который бросил валун, он был в двадцати пяти футах от них по правому борту, и именно он промазал. Сорак взгляделся в темноту за ним, и его глаза эльфлинга разглядели еще троих гигантов, бредущих через ил.
   - Гребите, лопни мои глаза! Гребите! - в бешенстве закричал капитан.
   Он не мог поднять темп; гребцы и так гребли на пределе возможного. Они были как раз напротив острова Ледо, на полпути до Южного Ледополуса, и гиганты спускались с острова, чтобы перерезать им дорогу. Капитан, стоявший за рулем, резко переложил его влево. Нос судна медленно закачался, описывая широкую дугу, пока капитан пытался оторваться от гигантов.
   Невозможно было сказать, насколько глубок был ил в направлении движения парома. Приближающимся гигантам ил был уже по грудь, так что в этом месте дно резко ушло вниз. Ворос был в том, продолжит ли дно понижаться, и опять станет ровным?
   Ближе всего к ним были три гиганта, по правому борту. Четвертый гигант, самый первый, которого они повстречали, был слева и сзади. Он был ранен, но не отказался от преследования. Правда, если им повезло, подумал Сорак, он уже слеп. Пылая гневом, существо упямо пробивалось через ил, воя от боли и ярости, и собираясь поймать паром.
   Изменение курса увело их слегка подальше от гигантов, и капитан все еще надеялся добраться до противоложной стороны. Но гиганты были не слишком далеко и приближались. Пока они упрямо брели через ил, звух их шагов слился в чудовишный хор: шлепки, чавкание ила, удары ног, опять шлепки.
   Сорак посмотрел вперед, перед маленьким кораблем, и к своему удивлению увидел факелы, светившие с уже построенной части дамбы, выходившей из Южного Ледополуса. Пламя от некоторых факелов по спирали поднималось вверх, их несли наемники, которые карабкались на башни к площадкам для катапульт. Но успеют ли они?
   Нос лодки резко подпрыгнул вверх, когда еще один валун ударился в ил прямо перед ним. Пока им везло. Все лучники на корабле стреляли без остановки, стрелы вихрем проносились по темному небу. Остальные пассажиры взялись за мечи, мысленно молясь, чтобы они не понадобились. Если дело дойдет до мечей, уже будет слишком поздно.
   Сорак прицелился, выстрелил и был вознагражден яростным криком боли, который потряс ночь. Он был так громок, что разрывал уши. Гиганты приближались с каждым шагом, было похоже, что парому не убежать.
   Однако наемники на башнях, защищавшие уже построенную часть моста, хорошо знали свое дело. Катапульты были готовы для стрельбы в течении нескольких минут и вступили в игру. Сорак увидел следы огненных снарядов, летящих через ночное небо; они высветили и впечатляющую картину людей, суетившихся около своих машин войны. Буквально за несколько выстрелов они нашли свою цель, и теперь горящие пламенем шары понеслись прямо на гигантов.
   Осталось только четверо чудовищ, считая того, который ковылял немного сзади, и все они были ясно видны. Это были огромные, уродливые фигуры, с темно-красной кожей и гривой грязных волос, падавшей им на плечи. Их могучие руки были толще, чем тело Сорака, а кулаки могли превратить паром в груду щепок. Черты лица были очень грубы, надбровные дуги нависали над глазами, носы напоминали пятачки. У некоторых из ртов выдавались клыки, росшие снаружи и изогнутые, как бивни.
   Твари были настолько близко, что Сорак даже почувствовал их зловоние, и перестал дышать носом. Еще один валун ударился об ил справа по борту и задел корпус корабля. Паром резко накренился, кусок планшира с громким, протестующим шумом раскалывающегося дерева агафари улетел в ил.
   Они находились в самом глубоком месте дельты, так как ил поднялся к лопаткам гигантов. Тем не менее они продолжали преследовать маленький корабль, отказываясь сдаваться, ведь добыча была у них почти в руках.
   Они все отмахивались от налетающих снарядов катапульт как от надоедливых насекомых, но один из них промахнулся, и снаряд ударил его прямо по макушке. Гигант закричал от боли и пошатнулся, едва не упав, и огонь охватил его жирные и густые спутанные волосы. Панические крики гиганта разорвали ночь, и он принялся, как помешанный, ударять себя по голове, стремясь сбить пламя. Тупоумному созданию даже не пришло в голову, что он может на мгновение нырнуть в ил и избавиться от огня. Он просто стоял, орал как резанный и бил себя огромными ладонями.
   Но капитан парома тоже закричал. Он уже охрип, подгоняя гребцов, которые совсем в этом не нуждались, так как смерть была на расстоянии вытянутой руки. Один из гигантов справа был настолько близко, что уже поднял руку, собираясь схватить нос корабля. Сорак поднял арбалет и тщательно прицелился. Болт со свистом ввинтился в воздух и ударил гиганта прямо между глаз, пробил его толстый череп и вонзился в мозг. Гигант умер мгновенно и повалился в ил, выбросив наверх огромную иловую волну, которая подняла нос судно высоко вверх, пока тело гиганта с отвратительным звуком тонуло в грязи дельты. Остальные пассажиры приветствовали смерть гиганта громкими криками, за исключением гребцов, которые ради спасения своей собственной жизни, и жизни всех остальных, продолжали грести в бешенном темпе, подчиняясь ударам барабана.
   Одного из наемников внезапно ударило в грудь копье, размером с ствол небольшого дерева. Оно пронзило его тело насквозь, и он полетел в ил, уже мертвый.
   Горящие снаряды продолжали падать, освещая ночное небо. Гигант, в которого попал один из снарядов, наконец сумел справиться с огнем, но был вынужден отказаться от преследования и похромал назад, к острову Ледо, держась за голову руками и воя от боли. Тот гигант, которого они встретили первым, также сдался и нетвердо держась на ногах брел по направлению к берегу острова, крича от разочарования и невозможности отомстить. Еще один гигант был мертв, но оставался один, последний, который оказался слегка более благоразумным, чем его товарищи. Когда огонь катапульт сосредочился на нем и снаряды стали падать вокруг него, он наклонился и исчез под поверхностью ила.
   - Гребите, кровь Рала, гребите! - заорал капитан из последних сил. Пассажиры тревожно ждали, их глаза обшаривали поверхность дельты.
   На какое время стало почти тихо, единственными звуками оставались ровный бой барабанных палочек, скрип весел, которые гребцы изо все сил вели через ил, и шипение горяших снарядов, падавших сверху в ил.
   А потом гигант вынырнул на поверхность, прямо перед паромом, и Сорак обнаружил, что глядит в покрытое илом лицо чудовища, и в его красных выпуклых глазах, размером с тарелку, горит неукротимая ненависть. Один сильный удар - и от парома останется груда щепок.
   Сорак не заколебался ни на секунду. Об пробежал между двумя радами гребцов, прыгнул на планшир а оттуда перепрыгнул на голову гиганта. Одним движением он выхватил правой рукой свой меч из ножен, а левой схватил волосы гиганта и намотал себе на запястье.
   - Сорак! - закричала Риана.
   Сорак, не давая гиганту опомниться, воткнул мечом в шею гиганта и перезал большую шейную артерию. Гичант заревел, когда фонтан крови забил из раны, брызги крови ралетались на дюжины ярдов. Гигант прижал одну огромную ладонь к ране, пытаясь остановить поток крови, а второй рукой махнул, стараясь сбросить Сорака со своей головы, но эльфлинг, предвидя движение гиганта, спрыгнул с верхушки головы на его волосы.
   Он повис, схватившись рукой за пядь грязных волос прямо против загривка чудовища, уперлся ногами в его позвоночник и одним страшным ударом перерезал позвонок в том месте, где спина переходит в череп. Гигант успел только вскрикнуть и повалился в ил, уже мертвый, едва не задев паром, который как раз проходил мимо.
   Когда тело гиганта скрылось под поверхностью ила, Сорак обнаружил, что старается удержаться на поверхности, но это у него плохо получается. Это было похоже на то, как будто он собирался плавать в зыбучем песке.
   - Сорак! Хватай канат! - крикнула Риана.
   В то же мгновение веревка вылетела с корабля и ее конец упал в футе от Сорака. Он схватил ее левой рукой, правой по-прежнему держа меч, и обмотал вокруг запястья.
   - Готов, тащи! - крикнул он.
   - Держись, незнакомец, - услышал он крик капитана корабля. Веревка пошла вверх, и Сорак почувствовал, как его тело выходит из ила. Он тяжело сглотнул. Еще секунда, и корабль был бы вне досягаемости. Некоторые из пассажиров, включая самого капитана, тянули веревку, подтягивая его к кораблю. Потом они наклонились и подняли его на борт. Еще несколько мгновений, и вот он лежит на палубе, кашляя, несколько рук протянулись к нему и подняли его на ноги. Все его тело было залеплено илом и залито кровью гиганта. Волосы слиплись и облепили лицо и череп.
   Пассажиры собрались вокруг него, дружески хлопая его по спине и поздравляя. Даже гребцы дружно проорали "Ура", не переставая грести. Хотя непосредственная угроза миновала, но полностью они избавятся от опасности только тогда, когда уйдут подальше от острова Ледо.
   Риана охватила его обеими руками и жарко поцеловала, прямо в губы, не обращая внимая на ил, который покрывал его с головы до кончиков пяток. - Ели ты еще когда-нибудь сделаешь что-то подобное, я убью тебя, - сказала она, оторвавшись от его губ.
   Он усмехнулся. - Да, я скорее хотел бы стоять лицом к лицу с десятком разъяренных гигантов, чем с одной издевающейся Рианой.
   Пассажиры, собравшиеся вокруг них, как дварфы, так и наемники, громко расхохотались. Опасность миновала, и спасение от неминуемой смерти ударило им в голову, как хорошая выпивка.
   Капитан встал перед ним. - Это был самый отчаянный поступок, который я видел в своей жизни, а я прожил немало лет, - сказал могучий дварф. - И самый храбрый. Ты спас жизнь нам всем. Как тебя завут, незнакомец?
   - Сорак. И спасибо за веревку.
   Капитан кивнул. - Я боялся, что мы опоздаем и потеряем тебя. Нам не удалось бы вернуться за тобой вовремя, и, често говоря, я должен признаться, что я не стал бы так рисковать.
   Сорак кивнул. - Я понимаю.
   Капитан нахмурился. - Хм, Сорак. Не ты ли тот, кого еще называют Кочевник?
   - Да, это эльфийское значение моего имена, - ответил Сорак.
   - Тогда я слышал о тебе, - сказал Капитан. - И я был бы очень рад, если бы ты и твоя подруга пообедали со мной сегодня ночью.
   - Это сделало бы мне честь, - ответил Сорак, - но должен признаться, что мне сначала надо найти место, где бы я мог вымыться, иначе мне стыдно появляться на людях.
   - Тогда разреши мне предложить тебе гостеприимство моего скромного дома, - ответил дварф. - И я обещаю тебе все самые лучшие развлечения, которые только наш поселок может тебе преложить. А пока садись и отдыхай. Эй вы, остальные! Дайте ему место.
   Сорак благодарно опустился на палубу и вытянулся во весь рост. - Положи голову ко мне на колени, - сказала Риана, садясь рядом с ним.
   - Нет, - сказал Сорак, тряхнув головой. - Я весь в грязи и от меня пахнет кровью гиганта.
   - Эй, возьми это, - сказал один из наемников, протягивая ему свой мех с водой. - Ты можешь по меньшей мере промыть лицо и волосы.
   - Благодарю, - сказал Сорак. Он оперся на бок, пока наемник лил воду ему на лицо, а Риана помогла почиститься. Спустя какое-то время он был уже относительно чист, по меньшей мере от затылка до шеи.
   - Ты ранен? - спросил наемник, внимательно оглядев его.
   - Нет, просто немного устал, - сказал Сорак.
   - Н-да, тебе очень повезло, - сказал наемник. - Впрочем, быть может ты очень талантлив и в великолепной форме.
   - Немного того и того, - с легкой улыбкой ответил Сорак.
   Наемник усмехнулся. У него были замечательные зубы, совершенно необычные для мужчины, которому было хорошо за тридцать. Обычное лечение от зубной боли на Атхасе было вырвать больной зуб и если пациент мог позволить себе - а большинство не могло - заменить его на искусственный, сделанный из обсидиана или серебра. Большинство людей вообще не заботилось о своих зубах и страдало от последствий.
   Этот человек был исключением. Его зубы и мускулистое тело были в полном порядке, похоже на то, что за ними хорошо ухаживали. Кожа была чистая и загорелая, белокурые волосы, падавшие на плечи, чисты и умело причесаны, а лицо гладко выбрито. Мало кто из наемников так заботился о своей внешности. У него было симпатичное, открытое лицо, он знал об этом и старался, чтобы оно хорошо выглядело.
   Сорак взглянул и на оружие человека, чего обычно не делал. Два длинных тонких ножа были заткнуты за пояс, и еще у него был тяжелый меч в элегантных, украшенных тиснением кожаных ножнах. Гарды каждого оружия были просты, даже строги, функциональны, и сделаны из железа, даже у кинжалов. Рукоятки всех трех клинков были обвиты серебряной нитью. Железное оружие был не самым обычным вворужением наемников, и к тому же очень дорогим. Но этот, похоже, тратил на себя не скупясь.
   Точно, и остальная одежда стоила не одну керамическую монету. Его ноги были одеты в сапоги из кожи драка, доходившие почти до колен, очень дорогие не только потому, что драки были очень опасными ящерицами, но и из-за того, что их черно-красная чешуя была очень тверда и с трудом поддавалась обработке. Чтобы сделать из нее сапоги надо было быть настоящим мастером своего дела. Черно-серые полосатые бриджи из шкуры кирра и такие же наручни на предплечиях были не намного дешевле, как и туника без рукавов, которая была сделана из коричневой выдубленной кожи облачного ската, украшеной черным ониксом.
   Все, что носил этот человек, было дорого и добыть его было очень опасно. Единственный способ добыть все эти вещи на не слишком щедрое жалование наемника - найти и убить этих зверей самому, а это говорило без слов об его охотничьем мастерстве и отваге.
   - Да, немного хвастливо, признаюсь, - сказал наемник, перехватив испытующий взгляд Сорака, но с возрастом мне стало приятно производить на окружающих сильное впечатление. Плохо одетый наемник и получает плохо. Меня зовут Киеран.
   - Сорак.
   Они пожали друг другу руки.
   - Я знаю. Я слышал, как ты сказал свое имя капитану. Похоже, что твоя репутация опередила тебя. Мне показалось, что твое имя произвело на него большое впечатление.
   Сорак неопределенно пожал плечами. - Держу пари, что все это чересчур преувеличено.
   Киерак улыбнулся. - Держу пари, что нет, судя по тому, как ты управился с этим гигантом. - Потом он взглянул на Риану.
   - О, прости меня, - сказал Сорак. - Это Риана.
   - Большая честь для меня, монахиня, - сказал Киеран, вежливо наклоняя голову. - Репутация сестер-виличчи широко известа по всему Атхасу.
   - Вы очень любезны, - сказала Риана.
   - Вы ищете работу в Южном Ледополусе? - спросил Киеран.
   - Я еще не решил, - ответил Сорак.
   - В таком случае, возможно, я смогу соблазнить вас обоих моим предложением. Я еду в Алтарук, где должен буду стать новым капитаном стражников торгового Дома Джамри. Люди с такими способностями, как у вас обоих, сделали бы честь моему полку, а торговые Дома платят самые высокие зарплаты, вы без сомнения знаете это.
   - Спасибо, я подумаю, - сказал Сорак.
   - У тебя есть для этого время, - сказал Киеран. - Караван Джамри уже находится в Южном Ледополусе, и он должен пробыть там еще день или два, так что ты можешь передать мне слово с капитаном.
   - Спасибо, я так и сделаю, - сказал Сорак.
   Киеран кивнул. - А теперь я дам вам отдохнуть, - сказал он и ушел, чтобы не мешать их личной беседе.
   - Почему ты согласился подумать о его предложении, - спросила Риана. - Мы даже не знаем, собираемся ли мы ехать в Алтарук.
   - Мне не хотелось выглядеть невежливым после того, как он так любезно говорил со мной, - ответил Сорак. - Ну и кроме того торговые дома действительно платят хорошие деньги.
   - Но мы не нуждаемся в деньгах, пока, - сказала Риана, взглянув на их рюкзаки, лежавшие на палубе рядом с ними.
   - Да, но было бы не слишком мудро дать понять это всем и каждому, - ответил Сорак.
   Она кивнула. - Да, ты прав. Хорошая мысль. - Потом она взглянула на нос. - Ого, похоже собралось полгорода, чтобы нас встретить.
   Судно подходило к докам Южного Ледополуса, где беспокойная толпа с факелами ожидала его прибытия, громко обсуждая перепитии боя, который они смотрели с берега.
   - Да, похоже твое появление в Южном Ледополусе будет слегка шумным, - сказал капитан парома, глядя на толпу, пока они приближались к доку. - К завтрашнему утру весь город будет знать о твоей битве с гигантом. Похоже, что тебе не придется платить за пиво, пока ты будешь оставаться здесь.
   Сорак устало вздохнул. - Я хотел бы поскорее добраться до ванны. А пытку расспросами оставить на потом.
   Капитан оскалил зубы. - Большинство людей в твоем положении предвкушало бы удовольствие от рассказа о битве. Но не бойся, я пошлю одного из моих людей, чтобы он проводил вас обоих до моего дома, а я сам буду отвлекать толпу. Чувствуйте себя как дома, я закончу здесь и присоединюсь к вам.
   - Вы очень добры, - сказал Сорак.
   - Глупости. Ты спас мой корабль. Я счастлив, что у меня есть возможность показать мою признательность. Приготовить сходни!
   Веревки были брошены в ожидающие их руки, гребцы подняли весла и паром медленно коснулся причала.
   - Сюда, - сказал помошник капитана, подошедший к ним. - Мы спрыгнем на берег с кормы, пока остальные будут спускаться по трапу. Так мы сможем быстро затеряться в толпе и добраться до города. Я доведу вас до дома капитана.
   - Благодарю, - сказал Сорак, поднимая свой рюкзак.
   - Не за что, - ответил дварф. - Это мы все в долгу перед тобой. Идем, сюда.
   Пока толпа, собравшаяся на берегу вокруг трапа, пыталась услышать рассказ о битве из первых рук, помощник спрыгнул с кормы и легко приземлился на берегу. Сорак с Рианой последовали за ним, они быстро обогнули толпу, напиравшую на сходни, и пошли вниз по узким улочкам городка. Так уж получалось, что Сорак с Рианой обычно входили в города незаметно, а из города бежали. В этот раз, однако, их ожидали только приветствия, и не было никого у них на хвосте. Приятная перемена. Было бы просто замечательно, если бы так было и дальше, хотя бы недолго.
   Но, возможно, это была недостижимая надежда.
  
   Четвертая Глава
  
   Дом капитана парома оказался намного больше, чем они ожидали. На площади около двух тысяч квадратных футов был построен дом из необожженного кирпича с атриумом и внутренним двориком, в который можно было попасть с улицы. Дом был выстроен скорее для людей, чем для дварфов, как и большинство зданий в центральной части города. Полы были сделаны из плиток бледно-розового сланца, а двери, покрытые красивыми барельефами, из дерева пагафа. Внутри все было строго и просто. Большнинство дварфов любят порядок, и капитан парома не был исключением. Его дом был элегантен, но прост, с хорошо сделанной, но строго функциональной деревянной мебелью, и украшен только несколькими домашними растениями и парой черно-фигурных горшков, гордостью дварфских мастеров. Капитан был не женат и держал двух слуг, предстарелую пару дварфов, которые поддерживали в доме порядок и готовили еду. Его работа была очень опасна, но, насколько можно было судить по его образу жизни, хорошо оплачивалась.
   Сорак с наслаждением полежал в горячей ванне, пока стирали его одежду. Пока он мылся, Риана расположилась около камина и наслаждалась стаканом горячего чая из трав, вместе со свежеиспеченных бисквитом с медом канка. Вскоре появился и капитан парома, принеся с собой чистую одежду для Сорака, которую он занял у одного из наемников.
   - Я думаю, что тебе это подойдет, - сказал он, кладя одежду около ванны. Твоя собственная одежда будет сухой и чистой к завтрешнему утру.
   - Вы слишком добры ко мне, капитан, - сказал Сорак. - Спасибо вам.
   - Это ерунда. И, пожалуйста, зови меня на ты, Таджик. - Он сел на дереванный стул рядом с ванной. Прости мое любопытство, но я вижу, что ты не чистокровный эльф. И, тем не менее, ты отличаешься от всех полуэльфов, которых я видел.
   - Мой отец был халфлинг, - сказал Сорак. - Полуэльфы наполовину люди. Я же эльфлинг.
   Брови Таджика пошли вверх. - Я слышал что-то в этом роде, но подумал, что это просто поэтическое преувеличение.
   - Поэтическое?
   - Ну да, из песни, - сказал Таджик. - Баллады о Кочевнике.
   Сорак закатил глаза и потряс головой. - Не может быть, чтобы все это так быстро разошлось по всему миру, - сказал он.
   Таджик хихикнул. - Барды путешествуют повсюду и охотнее крадут друг у друга песни, чем сочиняют новые. Скажи мне, это правда, что ты в одиночку спас караван от банды мародеров?
   - Да ну, ничего особенного, - сказал Сорак с недовольной гримасой. - Просто я узнал о плане мародеров поймать в засаду караван из Тира, и предупредил он этом торговый Дом.
   - Ага, понимаю. А вот еще рассказ о том, что ты пересек Каменные Пустоши и спас принцессу из королевского дома Нибеная?
   - Да, это правда, - согласился Сорак.
   - На самом деле? Получается, что Король-Тень у тебя в долгу?
   - Едва ли, - ответил Сорак. - Эта принцесса принесла клятвы, как сохранитель, и в результате была выслана. Один очень честолюбивый аристократ из Галга схватил ее и собирался заставить выйти за себя замуж, так как планировал породниться с королевским домом Нибеная. Девушка попросила моей помощи, как у товарища-сохранителя, и я не смог отказать ей.
   - И ты украл ее у аристократа и вместе с ней пересек Пустоши? - спросил Таджик.
   Сорак кивнул.
   - Невероятно, - сказал Таджик, в его голосе прозвучал неподдельное изумление. - Говорят, что никто из тех, кто пытался пересечь Каменные Пустоши, не остался в живых.
   - Это не тот опыт, который я хотел бы повторить, - сказал Сорак.
   - А что случилось с аристократом?
   - Он умер, - просто сказал Сорак.
   - А принцесса, что случилось с ней?
   - Она вернулась в Нибенай и присоединилась к Союзу Масок.
   - Так что эта часть баллады правдива, - сказал Таджик. - Лично я никогда бы не поверил в это. Дочь Короля-Тени стала членом Союза Масок! - Он изумленно потряс головой. Это должно было привести старого короля-дракона в настоящую ярость.
   - Да, он не проникся ко мне большим уважением.
   - И ты не боишься его?
   Сорак пожал плечами. - Между сохранителями и осквернителями никогда не было любви, никогда и не будет. Все короли-драконы мои естественные враги. Я знал это, когда приносил свои клятвы, как сохранитель.
   - Да, но давать клятвы как сохранитель далеко не тоже самое, что заиметь Короля-Тень своим личным врагом.
   - Возможно ты прав, - сказал Сорак. - Но страх принесет мне мало пользы. Нибенай несколько раз пытался убить меня. А я, как ты видишь, все еще жив и здоров, так что короли-драконы далеко не так всемогущи, как они хотят заставить всех поверить.
   - И тем не менее, быть осужденным на смерть королем-волшебником, такое устрашило бы большинство людей.
   - Возможно, но я, например, думаю, что твоя работа значительно более опасна, - сказал Сорак. - Сейчас главная забота Нибеная - завершить свое превращение в дракона. Я может и вызвал его гнев, но вряд ли он в состоянии потратить всю свою энергию на поиски и убийство какого-то там презренного сохранителя. А ты, с другой стороны, смотришь смерти в глаза каждый раз, когда отплываешь на своем пароме. Ну, и кто из нас должен больше бояться за свою жизнь?
   Таджик улыбнулся. - Я всегда думал, что награда за мою работу оправдывает каждодневный риск. А что оправдывает твой?
   - Ну, давай сформулируем это в понятиях дварфов, - сказал Сорак. - Мой фокус - удовлетворение следовать правде. Принять риск и жить с ним - сорт компромиса, который позволяет мне следовать моему фокусу.
   - Я думаю, что мы все идем на компромис с судьбой, и получаем что-то как хорошее так и плохое, - сказал Таджик, понимая намек и не собираясь настаивать на своих распросах. - Хорошо, отдыхай и мойся. Я прикажу, чтобы приготовили еще горячей воды, для Рианы. Хотя она и не плавала в иле, как ты, но, безусловно, не откажется от хорошей горячей ванны. А потом вы будете моими гостями за ужином, а потом, надеюсь, не откажетесь воспользоваться моим гостеприимством на всю ночь.
   - Это очень великодушно с твоей стороны, - сказал Сорак. - Но на самом мы не хотим причинять тебе столько проблем.
   - Никаких проблем, не волнуйся. У меня очень редко кто-нибудь бывает, и я с удовольствием покажу тебе наш городок. Конечно, у нас нет такой роскоши, как Тире или Балике, но мы умеем принимать гостей.
   После того, как они оба вымылись и оделись, Тадждик пригласил их на обед в "самый лучший склад в Южном Ледополусе", как он выразился. От дома Таджика до этого самого склада было несколько сотен ярдов и, шагая по улице к центру города, Сорак обратил внимание, как улицы Южного Ледополуса отличались от улиц Тира или, скажем, Нибеная. В большинстве городов, и даже в большинстве поселков или деревень, на улицах было полным полно нищих. Но не в Южном Ледополусе. Так как город был расположен на караванной дороге, и поблизости вообще не было никаких поселений, не считая Северного Ледополуса, попасть в него можно было только караваном, а нищие не могли заплатить за проезд.
   Улицы поселка были невероятно чисты, отражая поклонение дварфов чистоте и порядку. Даже хотя на самом деле улицы представляли из себя хорошо утоптанную грязь, Таджик с гордостью рассказал Сораку, что их постоянно подметают и выравнивают при помощи канков, протаскивая тяжело нагруженные повозки по улицам каждые две недели и после каждого дождя. Для отвода воды были сделаны специальные узкие выемки по краям каждой улицы, их дополняла хорошо продуманная система деревянных тротуаров, над каждым из которых нависал полог, для защиты от солнца пустыни, сделанный из деревянных планок или ребер кактуса.
   Штукатурка на зданиях была довольно свежей, кое-где вообще новой, все они были выкрашены в приглушенные коричнево-розовые цвета. Таджик рассказал о том, что владельцы зданий должны были поддерживать их чистоту, особенно это относилось к фасадам. Выбоины или царапины на стенах немедленно вели к штрафам, налагавшимися городским советом. Так что поселок дварфов выглядел удивительно приятно, здания просто радовали глаз, а умеренно извилистые улицы и обихоженные деревья пагафа обеспечивали тень и зелень. С маленькими магазинами и приветливыми гостиницами, городок совсем не походил на крикливый, беспорядочный перевалочный пункт для караванов, как того ожидал Сорак.
   С другой стороны в городе было полно наемников. Куда бы Сорак не глядел, всюду были гибкие, мускулистые, крепкие и хорошо вооруженные мужчины, затесавшиеся в толпу дварфов. Некоторые из них были людьми, другие полуэльфами, но все они выглядели очень жесткими и твердыми. Сорак спросил себя о женщинах. Мужчинам, таким как эти, надо удовлетворять свои желания, и чаще всего они любят, чтобы это быстро и без проблем. Ну конечно, на улицах было довольно много женщин сомнительной нравственности. Это означает, по видимому, что есть довольно много домов удовольствий, где такие вещи происходят в покое и без лишних глаз.
   Было видно, что капитан парома пользуется большим уважением. В доме для еды его очень вежливо приветсвовали и дали лучший столик. Чистовымытые кирпичные стены были разрисованы фресками со сценами из жизни пустыни, а столики были покрытыми белыми покрывалами, необычными даже в больших городах. Персонал, состоявший полностью из дварфов, относился к ним вежливо и предупредительно, а Таджик предложил заказать поджаренный стейк из эрдлу с растительным соусом и диким рисом, и обжаренные в меду корни гава. Тут же он покраснел и немедленно извинился, осознав свою ошибку.
   - Простите меня, - сказал он, виновато взглянув на Риану. - Я совсем забыл, что монахини-виличчи не едят мясо. Я вовсе не собирался вас обидеть.
   - Не собирался - и не обидел, - с улыбкой ответила Риана. - Меня совершенно не оскорбляет, когда кто-нибудь ест мясо. Но сама я предпочитаю овощи. Дикий рис и корни гава звучат великолепно
   Таджик облегченно выдохнул. - В таком случае, я надеюсь, вы не откажетесь от пикантного хлеба, который они замечательно делают и подогретого эля, который само совершенство.
   - Звучит заманчиво, - сказала Риана.
   - А что для тебя, мой друг, - спросил Таджик, поворачиваясь к Сораку. - Ты тоже воздерживаешься от мяса?
   В обычных обстоятельствах Сорак не задумывась отвечал "да, воздерживаюсь".
   Хотя эльфы ели все, а халфлинги были настолько плотоядны, что ели человеческое мясо, но он вырос в монастыре виличчи и следовал их путями. Однако другие его личности остались верны традициям предков. Им очень нравился вкус мяса, от которого сам он отрекся. Чтобы избежать конфликтов, он заключил соглашение со своими более кровожадными личностями. Сам он отказался от пожирания мяса, но время от времени он отправлялся спать, оставляя контроль над своим телом кому-нибудь другому, и сладко спал, пока тот охотился, подкрадывался к добыче и убивал ее, как делали халфлинги, а потом они все вместе, но без Сорака, наслаждались сырым и кровавым мясом.
   Сейчас, лишенный всех своих других личностей, Сорак почувствовал незнакомую прежде тягу к запаху мяса, доносящемуся из кухни. С тех пор, как они ушли из Бодаха, он ел только дикие растения пустыни вместе со смесью орехов и сухофруктов. Хотя он и принес клятвы сохранителя, они не запрещали ему есть мясо. Риана принесла свои клятвы как монахиня-виличчи, и хотя она нарушила их, уйдя из монастыря, она продолжала придерживаться их духа. Но он не был ни священником, ни виличчи. Он знал, что раньше его тело регулярно ело мясо, хотя и не помнил этого.
   - Я думаю, что попробую эрдлу.
   Риана с удивление взглянула на него, подняв брови.
   - Замечтельный выбор, - сказал Таджик с сияющим лицом.
   Риана поджала губы и не сказала ничего.
   Когда мясо появилось, оно было невероятно вкусно. Сорак жадно ел, первый же кусок разбудил его аппетит, он перемалывал кусок за куском. Никогда он не ел ничего похожего.
   - Ты, должно быть, был очень голоден, - с улыбкой сказал Таджик, глядя как он ест. - Вот, попробуй этот замечательный эль.
   - Благодарю тебя, но я предпочитю воду, - сказал Сорак.
   - Воду? - удивленно переспросил Таджик. - Ты предпочитаешь элю воду?
   - Я вообше не пью спиртные напитки, - сказал Сорак.
   - Даже вино?
   Сорак покачал головой. - Никогда не пробовал.
   - Жаль, - сказал Таджик, печально качая головой. Как и все дварфы он любил выпить и выпивал свой бокал эля чуть ли не в тот момент, когда прислуживающая за столом девушка-дварф наполняла его. Так что та трудилась без остановки. Сорак и раньше слышал, что дварфы могут выпить столько, сколько захотят, и глядя, как Таджик поглощает эль, он решил, что это чистая правда.
   - Вы пришли в Южный Ледополус на поиски работы, или просто на пути в другое место? - спросил Таджик.
   Сорак заколебался. - Я еще не решил, - сказал он после паузы.
   - А. Ну, если вы захотите остаться на какое-то время, я могу помочь. Я не без влияния в этом городе, и с радостью дам вам любые рекомендации.
   - Благодарю тебя. Я ценю это. Но сейчас нам надо просто отдохнуть, прежде чем строить какие-то планы на будущее.
   - А откуда вы пришли? - спросил Таджик. - Большинство людей приезжает в Южный Ледополус вместе с караванами, но ведь вы пересекли дельту.
   - Нет, мы пришли не с караваном.
   - Не хочешь же ты сказать, что вы пришли сюда пешком от Мекилотов?
   - Да, мы проделали именно этот путь, - сказал Сорак, и это была правда, хотя и не вся правда.
   - Длинное, тяжелов путешествие, - заметил Таджик. - Впрочем, не очень удивительное для тех, кто пересек Каменные Пустоши. То есть вы пришли из Соленого Поля?
   Риана кивнула. - Да, мы провели так какое-то время. - И это была правда, но не вся.
   - Игорные дома Соленого Поля не то место, где ожидаешь найти монахиню-виличчи, - сказал Таджик.
   - Наше паломничество ведет нас через весь мир, - ответила Риана. - А кроме того, зачем ломиться в открытую дверь, проповедовать там, где и так все в это верят? Мы стараемся распространить идеи сохранительства повсюду, и где бы ни была надежда, что нас услышат, там вы нас и найдете.
   Таджик кивнул, частично удовлетворенный, но Сорак почувствовал, что капитан парома подозревает, что они что-то не договаривают. Но без телепатических способностей Страж, Сорак не мог знать этого совершенно точно. Он не видел причин не доверять Таджику, но привычная осторожность не давала ему быть полностью откровенным с ним.
   - Ты можешь рассказать мне о наемнике по имени Киеран? - спросил Сорак, чтобы изменить предмет разговора.
   Таджик нахмурился и покачал головой. - Нет, это имя мне незнакомо.
   - Именно он дал мне воды на корабле, - сказал Сорак.
   - А, тот самый, который одет как ходячий каталог редких шкур? - спросил Таджик.
   - Да, это он, - сказал Сорак.
   Капитан парома еще раз покачал головой. - Я заметил его. А кто нет, с такой-то одеждой? Но я никогда не видел его раньше. Ты сказал, его имя Киеран?
   - Да, так он назвался.
   - Хмм. Хорошо, я поспрашиваю о нем. Есть ли какая-то особая причина для твоего любопытства?
   - Он предложил мне работу, - сказал Сорак. - Он сказал, что едет в Алтарук, чтобы стать новым капитаном стражников торгового дома Джамри.
   - На самом деле? - брови Таджика поднялись от удивления. - Да, это говорит о его способностях. Джамри нанимают только лучших из лучших старших офицеров. Если этот Киеран предложил тебе работу, быть может стоит ее принять. Ты не найдешь никакой работы в Южном Ледополусе, за которую платят столько, сколько ты получишь, работая на торговый дом Алтарука.
   - Я сказал ему, что подумаю, - сказал Сорак. - Но я должен заранее знать хоть что-нибудь о человеке, на которого собираюсь работать.
   - Соверщенно согласен, - кивнул Таджик. - Хорошо, я знаю, где мы можем узнать о нем побольше. Если он был нанят заочно, то у него должна быть определенная репутация. А тогда его товарищи-наемники должны знать о нем, и так как большинству из них только что заплатили, я знаю место, где мы найдем кого спросить. Но, возможно, сначала надо отвести Риану в мой дом.
   - Это еще почему? - удивленно спросила Риана.
   - Потому что Девчонки Пустыни не то место, куда заходят монахини, - ответил Таджик.
   - И что же это такое? - опять спросила Риана.
   Таджик в замешательстве прокашлялся. - Ну... Девчонки дом для развлечений, самый популярный в Южном Ледополусе, там женщины танцуют и ...э... художественно снимают с себя одежду. Кто-то ходит туда только для того, чтобы посмотреть на представление, но там еще есть комнаты на втором этаже, где, за деньги, можно насладиться "личным танцем", если вы понимаете, что я хотел сказать.
   - Как интересно, - сказала Риана. - Я бы хотела посмотреть на это.
   Таджик выглядел совершенно смущенным. - Вы бы хотели...?
   - Да, очень. Мы можем туда пойти после обеда?
   Таджик тяжело сглотнул. - Я...э...я не думаю, что это подходящее место для леди, вроде вас.
   - Почему? - опять спросила Риана.
   Таджик беспомощно взглянул на Сорака.
   - Не смотри на меня, - сказал Сорак. - Риана сама принимает решения.
   - Я никогда раньше не была в доме удовольствий, - сказала Риана. - Я очень хотела бы знать, на что он похож.
   - Это место похоже на любое другое, где пьянствуют наемники, только еще более злачное, - сказал Таджик. - Я не думаю, что вам там понравится.
   - Я хотела бы иметь возможность самой судить об этом, - сказала Риана.
   Таджик тяжело вздохнул, сдаваясь. - Хорошо, если вы настаиваете...
  
   * * * * *
  
   - Сегодня ночью очень грубый народ, - сказал Эдрик, входя в комнату для переодевания и потирая висок, в который ударила брошенная кем-то бутылка. Она разбилась и поранила кожу, тонкие струйки крови стекали на лицо. На месте удара уже вздулась огромная шишка, а потом будет отвратительный шрам.
   Крикет немедленно вскочила со стула. - Эй, дай мне взглянуть, - сказала она.
   - Ерунда, как нибудь выдержу, - сказал Эдрик. - Это моя последняя ночь.
   Крикет смочила чистую тряпочку и аккуратно протерла порез. - Настоящие бандиты, - с отвращением сказала она.
   Эрик мигал, пока она чистила рану. - Они ходят сюда не для того, чтобы слушать мои баллады. Я вообще не знаю, зачем Турин нанял меня.
   - Чсобы завести их, заставить ждать настоящее представление, - сказала Крикет. - Он хочет чего-нибудь скучного перед началом шоу. - Только потом она осознала, что ляпнула, и закусила нижнюю губу. - О, прости меня. Они все ничего не понимают. Я не хотела сказать, что твои баллады скучные, лично мне они очень нравятся.
   Эдрик хихикнул. - Не извиняйся, я понимаю. Только удовольствие от общение с тобой помогло мне вынести эту работу. И ты была самой лучшей публикой, которая у меня когда либо была.
   - Жду не дождусь, когла уеду отсюда, - сказала Крикет. - Я уже заказала билет на караван. Хотела бы я уехать сегодня ночью.
   - Завтра придет достаточно скоро, - отозвался Эдрик. - Турин все еще не подозревает о твоих планах?
   - Да, похоже на то, - сказала Крикет. - Во всяком случае он никак не показал этого. Тем не менее я не собираюсь просвещать его, иначе он может попытаться остановить меня.
   - И что он может сделать?
   - Нанять нескольких наемников, чтобы они заперли меня до того, как караван уйдет, - объяснила она. - Ему даже не нужно было бы платить им. Он мог бы просто предложить им...несколько развлечений.
   - Мммм, да, могу себе представить, равлечения какого сорта он мог бы предложить, - сказал Эдрик. - Тем не менее, не может же он заставить тебя танцевать насильно.
   Крикет покачала головой. - Даже не знаю, - сказала она. - Я так давно хочу уехать отсюда, что мне кажется просто невероятным, что это время наконец настало. Мне по-прежнему кажется, что что-нибудь пойдет не так, что-нибудь произойдет, и очень плохое.
   Эдрик потрепал ее по плечу. - Ничего плохого не будет, - уверенно сказал он. - Завтра, в это же время, мы будем уже на пути в Аттарук.
   - Хотела бы я, чтобы это было уже сегодня, - взволнованно сказала Крикет.
   - Выбрось это из головы, - посоветовал Эдрик. Ты же не хочешь, чтобы Турин начал удивляться, почему это ты так рассеяна. Иди и покажи им настоящее зрелище, то, что они хотят. Они в последний раз увидят тебя в этой проклятой дыре. Пускай они запомнят тебя на всю оставшуюся жизнь.
   Она улыбнулась. - Так я и сделаю.
  
   * * * * *
  
   Войти в здание Девчонок Пустыни было все равно, что войти в другой мир. Снаружи находился спокойный, упорядоченный и живописный городок дварфов, Южный Ледополус, с чистейшими улицами, ухоженными деревьями и садами пустыни. Внутри был дикий, грубый Южный Ледополус, который описал Странник в своем дневнике.
   Таджик, Сорак и Риана вошли в маленький вестибюль, где дварф, сидевший на высоком помосте собирал входную плату, десять монет, а взамен дал талон на одну порцию выпивки. Он также забрал все оружие, в обмен на перенумерованные талоны, по которым его можно было получить при выходе из заведения. Сразу за помостом был арочный вход, занавешанный занавесом из бус, в котором стоял огромный охранник, скрестив толстые руки на своей голой бочкообразной груди.
   Таджик провел из через занавес в главный зал Девчонок Пустыни - большую открытую комнату с кабинками, встроенными в нее по периметру, и небольшими круглыми столами, заполнявшими место перед длинным баром, находимся у правой стены. За баром и в центре зала были две большие сцены, а еще четыре более маленьких, к которым вели квадратные ступени, стояли у левой и правой стен помещения. Куда бы ты не глядел, хоть одна из сцен была видна, и на каждой из них, включая ту, которая находилась за баром, танцевали едва одетые женщины.
   На той из этих сцен, которая находилась в правом углу зала, за баром, играл маленький оркестр и перед ним плясала, извиваясь всем телом, женщина. Музыканты играли на барабане, кимвале и на колокольчиках. Иногда вступали флейтисты, но основу музыки создавали удары барабанных палочек и шум кимвалов и колокольчиков.
   Было шумно и тесно, так как почти весь зал был заполонен наемниками, среди которых виднелось несколько дварфов и людей, приехавших с караваном из Балика. В зале царил полумрак, обеспечиваемый немногими фонарями, подвещенными под потолком над сценами. Все столики были заняты, как и все стулья вокруг каждой сцены.
   Мужчины толпились по краям сцен, жадно разгляддывая восхитительные формы танцовщиц и ободряюще кричали, когда те брали монеты. Танцовщицы изгибались самым немысленным образом, очень творчески поднимая деньги; кое-кто из них, например, перегибался назад и поднимал монеты зубами, другие разрешали мужчинам засовывать их себе за пояс. Каждая танцовщина имела маленький кошелек, привязанный к поясу, и, похоже, в конце каждого танца женщины опустошали их, чтобы можно было наполнить вновь.
   Пока Таджик, Сорак и Риана стояли у входа, осматриваясь, прямо перед ними вспыхнула потасовка между двумя наемниками. Но не успели они обменяться и несколькими ударами, как огромные вышибалы разделили соперников и вежливо вывели наружу.
   - Очень впечатляет, - заметила Риана. - Атмосфера кажется...примитивной и энергичной.
   - Ну, я полагаю, что можно сказать и так, - заметил Таджик. - Пошли, посидим в баре. Оттуда можно видеть весь зал.
   Симпатичная молодая женщина-человек, практически полностью раздетая, подошла к ним и проводила до бара, потом с улыбкой отошла.
   - Привет, Таджик, - сказал дородный бармен, наклоняясь к ним и перекрикивая музыку. - Тебя не было пару дней. Чего тебе налить?
   - Кружку твоего лучшего эля, Строн, - ответил Таджик. Он повернулся к Риане.
   - И мне тоже, - сказала она.
   - Немного воды, пожалуйста, - сказал Сорак.
   - Чего? - спросил бармен, не уверенный, что правильно расслышал.
   - Воды, - повторил Сорак.
   - Воды?
   - Да, пожалуйста. Воды.
   - Я должен взять за нее деньги, - сказал бармен.
   - С удовольствием заплачу, - сказал Сорак. - Сколько?
   - Строн...просто дай моему другу немного воды.
   - Ну хорошо, если он действительно твой друг...
   - Благодарю тебя, дружище, - сказал Таджик.
   - Воды, - повторил бармен, тряхнув головой и скривившись. - Два эля и одну воды, побыстрее.
   Сорак взглянул на танцовщицу, плясавшую за баром. На женщине не было ничего, кроме тонкого пояска, на котором висел кусок материи, размером не больше чем глаз. Ее длинные рыжие волосы падали на плечи, обрамляя большие, совершенной формы груди. Она спускалась вниз по деревянной лестнице, ведущей из бара на сцену, двигаясь медленно и плавно, ее бедра призывно покачивались.
   Потом она встала прямо на стойку бара, посетители торопливо убрали свои бокалы, чтобы дать ей место. Потом они положили монеты на стойку, она встала на колени, спиной к ним. Посетители, похоже, были хорошо знакомы с ее способом действий. Они зажали монеты зубами и наклонились головы вперед так, чтобы она могла взять монету из их зубов. Девушка изгибалась так, чтобы ее лицо оказывалась рядом с лицом клиента. Когда происходил обмен, их губы касались ее, потом она выпрямлялась, поворачивалась и ласково трепала каждого по щеке или пробегала пальцами по его волосам. Заканчив, она ласково посмотрела на мужчину, как будто на что-то намекая, монета скользила в ее кошелек, потом она переходила к следующему.
   Один из наемников, слишком увлеченный этим представлением, выплюнул монету до того, как она успела взять ее, и прижался к ней ртом. В то же мгновение двое громил оказались рядом, легко схватили его и отвели в сторону, а остальные приветствовали это радостным криком.
   - Это именно то, что любят мужчины? - спросила Риана, поднимая брови.
   - Некоторые мужчины, без сомнения, - сказал Сорак.
   - А ты? - спросила она.
   - Я не люблю держать монету во рту, - сказал Сорак.
   - Да, невозможно узнать, где она побывала, - сухо ответила Риана.
   Бармен принес их напитки, а потом танцовщица оказалась перед Сораком. Она стояла перед ним на стойке бара, покачивая бедрами в такт музыке, а протом опустилась на колени перед ним, лицом к нему. Сорак взглянул в ее глаза. Она улыбнулась, раскрыла рот, оттуда выскочил красный язык и призывно облизал губы. Он отрицательно потряс головой и положил монету на стойку бара. Она подняла брови, потом взглянула на Риану. Она задвигала губами, как бы целуя ее, быстро взглянула на Сорака, схватила монету, положила ее в кошелек и ушла.
   - Я думаю, вы ей понравились, - с усмешкой сказал Таджик.
   - Я думаю, ей понравились его деньги, - ответила Риана.
   - Я сказал вы, не он, - сказал Таджик слегка насмешливо.
   Риана от неудобства даже закашлялась. - Я думала, что мы пришли сюда за информацией.
   - А я думал, что мы пришли потому, что тебе захотелось увидеть дом удовольствий, - сказал Сорак.
   - Ну хорошо, я увидела его, - успокоившись ответила Риана.
   - О, ты еще не видела самую лучшую часть, - сказал Таджик. - Ты еще не видела его главную звезду.
   - И мне что-то не хочется ее дожидаться, - с гримасой ответила Риана.
   Музыка перестала играть, танцовщицы ушли со всех сцен, потом огненно-красный дварф появился перед музыкантами, все захлопали и одобрительно закричали. Подняв голос, так что его слова были слышны даже сквозь шум зала, дварф заорал, - Вы готовы для большего?
   Последовал одобрительный хор, - Готовы!
   - Хорошо, вы его получите! - закричал дварф. - Помните, Девчонки Пустыни танцуют ради вашего удовольствия, и ради ваших чаевых, так что будьте щедрыми! У всех них есть больные старые мамаши, о которых они заботятся!
   Раздался смех и крики, потом дварф поднял вверх руки, призывая к молчанию, которое, конечно, не наступило. - Не забывайте, - закричал он, перекрикивая шум, - вы можете попросить вашу любимую девушку на особый, личный танец, и она будет счастлива услужить вам. Они все очень услужливы.
   Смех и крики стали еще громче, и дварф дал знак музыкантам. Они начали новую песню, которая была очень похожа на предыдущую, и новая смена танцовщиц появилась на сценах.
   Таджик увидел кого-то, кого он знал и махнул ему рукой. Здоровенный наемник тут-же подошел к бару и дружески дал ему по спине с такой силой, что у капитана парома клацнули зубы.
   - Таджик, старый негодяй! Пчему ты не дома и не считаешь свои денежки?
   - Потому что я здесь, чтобы купить тебе выпивку, - ответил Таджик.
   Наемник обнял его за плечи. - Вот такие разговоры я люблю слышать! Бармен! Эль!
   Бармен поставил кружку с элем на стойку бара перед наемником, и Таджик заплатил.
   - Я слышал, что у тебя были какие-то проблемы сегодня вечером, - выпив сказал наемник.
   - Да, я повстречался с гигантами, - сказал Таджик. - Это было очень близко. Они почти утопили меня, в какой-то момент я решил, что нам каюк.
   - Так мне и сказали, - заметил наемник. - Все только и говорят об этом, преувеличивая, как обычно. Я даже слышал какую-то смешную чушь о том, что один из твоих пассажиров прыгнул за борт и убил гиганта своим мечом.
   - Это не смешно и это не чушь, - ответил Таджик. Он указала на Сорака. - Вот этот самый пассажир. Он спас жизнь нам всем.
   Наемник повернулся и уставился на Сорака. - Неужели? Ты убил гиганта, один на один?
   - Мне повезло, - сказал Сорак.
   - Ну, тогда разреши пожать тебе руку, незнакомец, - сказал наемник.
   - Сорак, это Дром, - сказал Таджик, представляя их друг другу, - а это леди Риана.
   Когда слегка опьяневший наемник перевел взгляд на Риану, его глаза расширились. - Кровь Гита! - сказал он. - Хотел бы я увидеть, как ты танцуешь на сцене!
   - Веди себя прилично, ты, здоровенный болван! - резко сказал Таджик. - Ты что, совсем окосел от пьянства и не видишь, что это монахиня из сестринства виличчи?
   У наемника отвисла нижняя челюсть, он покраснел, смешался, наклонил голову и забормотал, извиняясь. - П-простите меня, миледи. Я-я был дурак. На самом деле я ослеп не от пьянства, а от вашей красоты.
   - Хорошо сказано, - сказал Сорак, поднимая бокал с водой ко рту.
   - Таджик прав, я действительно болван, - сказал наемник. - Я оскорбил вас обоих. Как я могу заслужить прощение?
   - Ну, возможно ты можешь нам кое-что рассказать, - сказал Таджик.
   - Да, - добавил Сорак, - может быть ты слышал о наемнике по имени Киеран?
   - Киеран из Драя?
   - Я не знаю, откуда он родом, - сказал Сорак, - но это беловолосый, приятно выглядящий человек, голубоглазый, чисто выбритый, примерно моего роста, очень мускулистый и одетый в дорогие, очень редкие шкуры.
   - Да, именно так он и выглядит, - сказал Дром, кивая. - А еще он носит железное оружие, меч и два длинных стилета, рукоятки которых обвиты серебряной проволокой?
   - Это он, - сказал Сорак. - Что ты знаешь о нем?
   - Хороший клинок, - многозначительно сказал Дром. - Один из лучших. Закаленный воин. Служил в армии Драя - примкнул к ним еще пацаном, так они говорят - и дослужился до командира полка. Мог бы стать и генералом.
   Сорак нахмурился. - И что случилось?
   - Что-то у меня здесь все пересохло, - сказал наемник, потирая горло. Сорак уловил намек и купил ему еще эля. Когда появился эль, Дром опять отвлекся на мгновение, когда танцовщица остановилась перед ним и вытянула ногу так, что ее пальцы коснулись его груди. Дром поцеловал ее ногу и вынул монету, которую она ловко схватила пальцами. Потом она наклонилась, ласково потрепала его по щеке и ушла. - Где я был?
   - Почему Киерану не удалось стать генералом? - подсказал Сорак.
   - Ах, да. Он убил Драйского аристократа.
   - Вы имете в виду, что он подло убил его из-за угла? - спросила Риана.
   - Нет, это была дуэль, - сказал Дром.
   - Дай мне угадать, - сказал Таджик. - Они поссорились из-за женщины.
   - Можно сказать и так, - ответил Дром. - Но это не то, что вы думаете. Девушка была дочерью аристократа.
   - А, - сказал Таджик. - То есть внимание Киерана была нежелательным?
   - Более, чем нежелательным, - ответил Дром. - Они любили друг друга и собирались пожениться. Но отец девушки не одобрил их брак. Он отказался отдать дочку за солдата, и к тому же простолюдина. Как говорят, они поспорили и он ее ударил. Когда об этом узнал Киеран, он публично назвал аристократа трусом - и еще много кем - и ударил его. Ну, одно это могло бы положить конец его карьере, но аристократ не выдержал и вызвал его на поединок, на месте. Киеран убил его, был арестован и осужден на смерть. Когда об этом узнала девушка, она проглотила яд и умерла.
   - Как ужасно! - сказала Риана.
   - И каким образом Киеран остался в живых?
   - За него вступились друзья, - ответил Дром. - А его полк взбунтовался. Смертный приговор был заменен пожизненной высылкой из Драя, а все его имущество было конфисковано. Когда Киеран уходил из Драя, без монеты в кармане, почти треть его полка ушла вместе с ним. У остальных были семьи и еще какие-то заморочки, иначе и они бы ушли.
   - Они организовали свою собственную роту наемников, и нанимались в любое королевство, которому были нужны люди для войны. Постепенно от них не осталось почти никого, кто-то был убит, а кто-то ушел сам. Наконец все, кто остались, разошлись и пошли своими путями.
   - Похоже ты знаешь очень много о нем, - сказал Сорак.
   - Конечно, - ответил Дром. - Я служил вместе с ним в армии Раама во время войны с Уриком. К тому времени осталось только полдюжины солдат из его первоначальной роты. Это были великолепные бойцы, преданные ему до последней капли крови. Где ты повстречал его?
   - Он повстречал его на моем корабле, - сказал Таджик. - Киеран был там, когда Сорак убил гиганта. Он предложил Сораку работу.
   Дром удивленно посмотрел на Таджика. - Киеран здесь? В Южном Ледополусе?
   - Он сказал, что он здесь проездом в Алтарук, чтобы принять пост капитана стражников торгового дома Джамри, - сказал Сорак.
   - А, - сказал Дром. - Они наняли его, без сомнений. Жаль, такой великолепный клинок, как Киеран, и вдруг на службе у какого-то торгового дома. Он унижает себя. Нет, на самом деле, он просто разбазаривает свой талант, и...ох, кажется моя кружка опять пуста.
   - Еще одну для моего друга, - сказал Сорак.
   - Ну, если сам Киеран предложил тебе работу, ты произвел на него очень сильное впечатление, - сказал Дром, когда перед ним появилась очередная порция выпивки. - Ты не найдешь ничего лучше, только хуже. Я бы с удовольствием пошел работать к нему, если бы я был на твоем месте. Ты бы получил хорошие деньги и мог бы многому научиться от него.
   - Спасибо, - сказал Сорак. - Я ценю твой совет.
   - Когда увидишь его, скажи, что Дром из Урика передает ему привет. Но скорее всего он не помнит меня. Я не слишком заметный человек.
   - Будь уверен, я передам ему, - сказал Сорак.
   Дром кивнул, а потом внезапно помрачнел, его веселость куда-то испарилась. - Спасибо за выпивку, приятель, - сказал он. - И за разговор. Иногда так хорошо вспомнить добрые старые дни. - Он рыгнул. - А иногда не так хорошо. - Он повернулся к Риане и слегка поклонился, покачнувшись. - Миледи...
   Пока он нетвердой походкой шел к сцене, Сорак глядел ему вслед.
   - Когда то он был хорошим человеком, - сказал Таджик, глядя как Дром затерялся в толпе. - Но пьянство забрало себе самое лучшее, что в нем было. Он сражался в дюжине войн, а теперь стражник на стройке моста в маленьком городке, затерянном в центре пустыни, в центре ничего. Подумай об этом, мой друг. Ремесло наемника может хорошо вознаградить молодого талантливого человека, но не оставайся наемником слишком долго, иначе...
   Внезапно музыка перестала играть, дварф снова вскарабкался на сцену и поднял руки, призывая к молчанию. - Я знаю, чего вы все ждете! - закричал он. - Время пришло! Девчонки Пустыни с гордостью представляют...всеми любимую, несравненную...Крикет!
   Толпа заорала, барабанщики заиграли быстрый туш, потом остановились и начали новую мелодию, медленную и плавную, мягко ударяя палочками, ее сопровождали колокольчики и цимбалы. Толпа неожиданно замолчала, занавес из бус на дальней стороне сцены ушел в сторону, открыв силуэт высокой и стройной, великолепно сложенной женщины в легком, просвечивающем платье.
   В полумраке, освешенная только неярким светом фонарей, она скользнула вперед, раскачиваясь под ритм барабанов, дразня публику силуэтом своего тела, смутно видного через платье, потом остановилась, прямо под более ярким фонарем, и у Сорака перехватило дух. Она была потрясающе прекрасна, юная девушка-полуэльф, с длинными, черными, доходившими до пояса волосами, в которые были вплетены серебряные ленты; ее лицо по форме напоминало сердце, в темных глазах полыхало пламя; грациозно очерченные дуги бровей великолепно сочетались с высокими скулами, полными губами и слегка удлиненным подбородком. Ее стройное тело, волнующие большие формы, поразительно тонкая талия и длинные ноги действовали на неподготовленного зрителя как удар молотком. Если других танцовщиц приветствовали дикими одобрительными криками, то при выходе Крикет все замолчали, потрясенные до глубины души.
   - Вот это и есть главная звезда, - тихо сказал Таджик.
   В отличии от других девушек, которые просто извивались под музыку, принимая соблазнительные позы, Крикет танцевала. Она великолепно управляла своими мускулами, мелодия как бы проходила через ее тело, заставляя волноваться и переливаться верхнюю часть тела, по животу проходила рябь, как по поверхности медленно текущей реки, руки, поднятые над головой, двигались неторопливо и плавно, похожие на крылья грациозной птицы. Музыканты постепенно увеличивали темп, и она начала крутиться, ударяя и изгибая бедра, вставая на кончики пальцев, пока она крутилась и прыгала. Потом, внезапно, она села в шпагат, его гибкое тело изогнулось, она коснулась головой одной ноги, потом второй. Затем она выгнулась на полу и прыгнула, перелетела на колени и стала нагибаться назад, пока не коснулась головой пола за своей спиной, руки поднялись перед грудью и переплелись, как две совокупляющиеся змеи, ее бедра поднимались и падали в так музыке. Это было великолепно, чувственно и невероятно эротично.
   - Ну как, стоило подождать? - с улыбкой спросил Таджик. Сорак взглянул через его голову на Риану и увидел, что та с любопытством смотрит на него.
   - Я...э...никогда не видел такого танца, - сказал Сорак.
   - И я тоже, - бесстрастным тоном сказала Риана. - Она прекрасна, не правда ли?
   - Да, - сказал Сорак, поворачиваясь спиной к сцене, - прекрасна.
   Крикет медленно выпрямилась и встала на ноги, платье упало с нее, как будто сдернутое невидимыми руками. Каким-то образом она сумела освободиться от него, не касаясь его руками, и оно медленно спадало с ее тела, пока не стало скомканной тряпкой у ее ног. Грациозно ступив, она освободилась от него, оставашись только в тоненьком пояске и грудной повязке, состоявшей из двух крохотных кусков кожи ящерицы, скрепленных почти незаметным шнурком. Серебряная цепь обвивала ее гибкую талию, на левой ноге вокруг лодыжке обвивался серебрянный браслет с крошечным серебряным колокольчиком. На ее бедре был подвязка из шкуры ящерицы, к которой был пришит крошечный кошелек, в него могло поместиться не больше одной монеты за раз.
   Мужчины, толпившиеся на сцене, вытащили свои монеты, и она делала сальто к каждому из них, останавливалась, изгибала мышцы живота и вытягивала ногу вперед ногу, слегка согнутую в колене, при этом ее вторая голая нога изгибалась так, что она только кончиками пальцев косалась пола, и мужчина клал монету в ее кошелек на подвязке. Кое-кто из них пытался пробежать пальцами по ее ноге, или поцеловать ее, но она ловко изгибалась, вынимала монету одной рукой и ускользала, ласково улыбаясь каждому и легко покачивая головой.
   Сорак посмотрел на других танцовщиц. Некоторые из них глядели на нее с очевидной завистью или возмущением, зато другие глядели с не менее очивидным восторгом и настоящей страстью. И это женщины. Что же говорить о мужчинах, они стали просто сумашедшими. Полдюжины сбросили с лесницы, когда они пытались забраться на сцену, а остальные толкались и отпихивали локтями, стараясь быть ближе к ней.
   - Сегодня ночью она перешла все запреты, превзошла саму себя, - сказал Таджик. - Если она не поостережется, начнется бунт.
   Музыка достигла крещендо, хотя она была еле слышна за ревом толпы, и с последним всплеском мелодии Крикет закончила, отвесив грациозный поклон толпе. Монеты посыпались на сцену. Озабоченные охранники бросились наводить порядок, стараясь оттеснить толпу назад.
   Крикет начала собирать монеты. Когда она оказалась на краю сцены, огромная рука высунулась и схватила ее за запястье.
   - Как насчет личного танца, моя радость? - сказал могуче сложенный наемник.
   - Я не танцую для одного, - ответила Крикет. - Пожалуйста, дай мне уйти.
   - Нет, пошли, я уже заплатил за комнату.
   - Попроси других девушек, - сказала Крикет. - Пожалуйста, дай мне уйти.
   - Я хочу тебя и только тебя, - стоял на своем наемник. - Или мы расположимся здесь. - И он так рванул ее за правую руку, что она со сцены полетела на пол.
   Мгновенно появились двое охранников, но, не отпуская запястья Крикет, наемник ударил ногой, сломав одному из них колено, и, продолжая движение, ударил второго ногой по челюсти. Оба мужчины упали на пол, первый крича от боли, второй без сознания.
   Сорак начал было вставать со стула, но Таджик положил ему руку на плечо. - Погоди, - сказал капитан парома. - Турин хорошо платит своим людям, и за боль тоже, они знают свое дело.
   И действительно, пока Таджик говорил, трое новых охранников бросились в бой, в руках у них были трехфутовые палки из дерева агафари.
   Однако могучий наемник тоже хорошо знал свое дело. Он освободил Крикет, прислонил ее к сцене за своей спиной, и повернулся встретить вышибал. Когда подоспел первый из них и ударил его сверху в голову, наемник закрылся скрещенными предплечьями, приняв удар на мышцы, а не на кости, а потом вырвал палку из рук охранника, одновременно ударив его ногой в пах. Не задерживаясь ни на мгновение он нагнулся, уходя от удара второго вышибалы и с силой ударил его палкой по голове.
   Пока второй охранник валился на землю, наемник быстро нырнул на пол, перекатился и ударился в ноги третьего. Тот не удержался на ногах и упал, и наемник с силой ударил его пяткой одетой в сапог ноги прямо в горло, разорвав ему гортань и трахею. Вышибала издал странный булькающий звук, дернулся пару раз и замер, захлебнувшись собственной кровью.
   Одним движением, ловко и плавно огромный наемник поднялся на ноги и подхватил боевую палку третьего охранника, так что теперь у него в каждой руке было по палке. Крикет попыталась было уползти, но он заметил это и ударил ногой по стулу, стоявшему рядом с ним. Стол с силой ударился в сцену, буквально в футе от перепуганной девушки. Она вскрикнула и замерла на месте. Еще двое охранников бросились ей на помощь, и теперь вокруг них собралась толпа, подбадривая бойцов.
   Боевые палки замелькали в руках наемника, когда он встретил двух оставшихся охранников, и мгновением позже они оба лежали на полу, в крови и без сознания.
   Толпа приветствовала его громкими криками, наемник бросил свови палки и повернулся к Крикет. Он схватил ее за руку и поднял на ноги.
   Сорак вскочил со стула, сбросив руку Таджика, и Риана встала рядом с ним.
   - Я сказал, что заплатил, но теперь я хочу намного больше, чем просто личный танец, - сказал огромный наемник. Но когда он повернулся, чтобы потащить свою жертву вверх по лестнице, он обнаружил Киерана, стоявшего со скрещенными на груди руками прямо у него на пути.
   Сорак остановился, и рукой задержал Риану. Толпа замерла.
   - Ты стоишь у меня на пути, - сказал огромный наемник Киерану.
   - Да, мне кажется, что ты прав, - ответил Киеран.
   - Двигай отсюда.
   - Мне и здесь хорошо.
   - Ну, ну, - насмешливо сказал наемник. - А ты уверен, что хочешь поиграть в героя-любовника, а? Ты думаешь, что эта шлюха того стоит?
   - О, я вообще не думаю о ней, - небрежно сказал Киеран. - Я думаю только о тебе и делаю это только для тебя.
   Огромный наемник непонимающе уставился на него. - Что?
   - Это очень поможет твоему образованию. Тебе требуется небольшой урок на тему "Как себя вести в приличном обществе". Мне показалось, что ты очень неплохо управлялся с этими палками. Не хочет ли ты проверить, насколько ты действительно хорош?
   Огромный наемник нехорошо оскалился, опять бросил Крикет на пол и подобрал две боевые палки, которые только что бросил. - Так значит ты собираешься дать мне урок, - сказал он со смехом, палки закрутились в его руках.
   Киеран нагнулся и поднял одну из палок, но прежде, чем он успел взять вторую, огромный наемник быстро скользнул вперед и ударом ноги отправил палку в толпу зрителей.
   - Киеран! - крикнул кто-то из толпы, и в следующее мгновение палка полетела обратно к нему.
   Киеран легко вынул ее из воздуха и взглянул на того, кто бросил ее. Заметив человека, он благодарно кивнул ему, а потом улыбнулся.
   - Прошло несколько лет, - сказал он. - Война с Уриком, а?
   Сорак увидел, как Дром расплылся в удивленной улыбке.
   Киеран взглянул вниз, на палки, и подбросил их в руках. - Они не очень хорошо сбалансированы, - сказал он, и в этот момент огромный наемник ударил. Киеран поднял палки, как бы случайно, даже не глядя, палки замелькали в воздухе, почти исчезнув из виду, только слышалось тук-тук-тук, когда они блокировали удары палок наемника. Огромный наемник быстро отскочил, а Киеран, взглянув вверх, как бы с удивлением сказал, - А что, мы уже начали?
   Наемник зарычал и бросился в бой. Палки в руках обоих бойцов ударяли и парировали так быстро, что почти невозможно было со строны разглядеть отдельные удары, их руки сходились и разлетались в стороны, похожие на стремительно мелькавшие лапы гигантских насекомых, а палки били друг по другу как по барабану, звуки ударов слились в музыку, музыку боя. Потом они отпрыгнули в сторону, и толпа разразилась одобрительными криками, приветствуя редкое зрелище.
   - Да, ты неплох, - нехотно признал огромный наемник. - В этом тебе не откажешь.
   Киеран пожал плечами. - У меня какое-то время не было практики.
   Взревев, наемник опять бросился на него. Палки исчезли, вместо них в воздухе крутились размытые пятна, дерево било о дерево, но вот одна из палок вылетела из руки наемника. Огромный мужчина отпрыгнул назад, тряся рукой, которую пронзила острая боль.
   - Ты что-то уронил, - сказал Киеран, указывая одной из своих палок на пол. - Давай, подними. Я подожду.
   Наемник с ненавистью уставился на него, потом наклонился и поднял свою палку.
   Киеран несколько раз повел плечами, потом покрутил руками, как бы разминаясь. - Немного закостенели, но я думаю, что уже начал разогреваться.
   - Ублюдок! - сказал наемник и опять бросился в бой. Опять палки замелькали с невероятной скоростью, сталкиваясь и разлетаясь, послушался резкий треск, когда палка врезалась в кость, наемник крикнул и пошатнулся, приложив одну из своих рук с зажатой в ней палкой к голове.
   - О, извини, - заметил Киеран. - Я такой неловкий.
   Взревев и побагровев, наемник бросился на него. Киеран резко отступил в сторону, подставил ему подножку, и пока тот падал, успел пару раз добавить ему палками по голове.
   - Смотри, они пролили эль на пол, - сказал он. - Здесь немного скользко.
   Потрясенный, наемник с трудом поднялся на ноги, в его глазах была смерть. Внезапным и быстрым движением от бросил одну из палок в Киерана, который поднял обе свои палки и изящным движением отбил ее в сторону.
   - Так ты хочешь поиграть только одной? - сказал он и пожал плечами. - Хорошо, подходит. - Он бросил одну из своих палок на пол.
   Наемник даже завизжал от ярости и опять бросился на него, его палка обрушилась сверху на голову Киерана. Тот отбил ее круговым движением, потом повторил свой трюк, а потом сунул палку под руку атакущего наемника, резко уйдя в сторону, и каким-то образом человек внезапно взлетел в воздух. Толпа мгновенно расступилась, и с громким треском наемник приземлился спиной на стол, который сломался под его весом. Толпа взорвалась криком и апплодисментами.
   Киеран несколько мгновений глядел на неподвижную фигуру наемника, потом пожал плечами, отбросил палку в сторону, подошел к Крикет и предложил ей руку, помогая встать. Тут к ним бросился Турин.
   - Замечательно, - потрясенно сказал он. - По настоящему замечательно. Я никогда не видел ничего, похожего на это. И я уверен, что Крикет будет счастлива станцевать для вас личный танец в одной из уютных комнат наверху, не так ли Крикет?
   - Нет, я не хочу, - твердо сказала девушка. - Я ухожу.
   Турин неловко хихикнул. - Ну, ну, ты просто вне себя, я хорошо тебя понимаю, учитывая то, что произошло, но этот господин только что сражался за тебя, и было бы просто невежливо ничем не вознаградить его, а?
   - Леди ничего мне не должна, - сказал Киеран. - Червяки, вроде этого, позорят нашу профессию. Я сделал так ради собственного удовольствия и чтобы восстановить справедливость.
   - Хорошо, хорошо, очень благородно с вашей стороны, что вы так говорите, - зачастил Турин, - но я уверен, что Крикет просто шокирована всем этим, ей нужно какое-то время, чтобы придти в себя, и тогда она оценит ваше благородство.
   Нет, вы все правильно поняли, - сказала Крикет, глядя на Киерана. - Я очень благодарна вам за то, что вы для меня сделали, и если есть какой-нибудь способ отблагодарить вас, я попытаюсь это сделать. Но...не так. Я...я не могу.
   - Понимаю, - сказал Киеран. - Я никогда не хотел, чтобы женщина связывалась со мной только потому, что она обязана сделать это. И, как я сказал, я сделал это не для вас. Вы мне ничего не должны.
   - Нет, я должна вас поблагодарить, по меньшей мере, - сказала Крикет, - но ночью я уезжаю из этого места. Караван на Алтарук уходит завтра, и я еду вместе с ним.
   - Тогдая предвкушаю удовольствие от вашего общества. Мы будет путешествовать вместе.
   - Но, Крикет, теперь не осталось ничего, что бы привело тебя к такому ужасному решению, - вмешался Турин. - Ты сейчас не в себе и-
   - Я заказала билеты на караван еше до того, как все это произошло, - прервала его Крикет. - Я уезжаю, Турин, и не пытайся остановить меня. Я уже собрала вещи.
   Челюсть Турина отвисла. - Вот как ты вознаградила меня за все, что я для тебя сделал!
   - За все, что ты сделал для меня? - зло сказала Крикет. - Это я сделала для тебя все, я принесла тебе много денег. Я заслужила каждую монету, которую заработала здесь, и по меньшей мере я сделала это не скомпрометировав мою добродетель!
   - Твою добродетель? - сказал Турин. - О, на самом деле! Не смеши меня, принимая позу оскорбленной невинности.
   - Но я невинна, я девственница! - крикнула она ему.
   Все вокруг потрясенно замолчали. А шокированный Турин уставился на нее, как будто увидел привидение.
   - Что б ты пропал, Турин, - тихо сказала она, и слезы хлынули из ее глаз.
   - Могу ли я проводить вас до дому, миледи? - спросил Киеран.
   - Я...мне надо взять мои вещи, - смешалась Крикет.
   - Я принесу тебе их, - сказал эльфийский бард, становясь рядом с ней. Он потрепал ее по плечу. - Все в порядке, иди, - сказал он, снимая с себя плащ и надевая на нее. Потом он засмеялся. - Ты действительно дала им что-то такое, что они запомнят на всю жизнь.
   Она улыбнулась сквозь слезы. - Благодарю тебя, Эдрик, - сказала она, целуя его в щеку. - Пожалуйста, - сказала она Киерану. - Я хочу домой.
   Толпа расступилась, когда они повернулись, собираясь уходить.
   Но тут за из спинами огромный наемник пришел в сознание и сел, пошатываясь. Его взгляд сфокусировался на Киеране, он потянулся рукой за спину и достал стилет, спрятанный в ножнах на спине, под туникой. Его рука пошла вперед...
   - Киеран, сзади! - крикнул Дром.
   Киеран повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть как глиняная бутылка летит по воздуху и разбивается о висок огромного наемника. Мужчина застонал и упал, уронив нож. Киеран быстро взглянул в толпу, отыскивая того, кто бросил бутылку. Его взгляд упал на Сорака. Сорак спокойно кивнул ему.
   Киеран улыбнулся. - Сорак, теперь я должен тебе дважды, - сказал он. - Благодарю. Я не забуду.
   Эдрик повернулся и внимательно уставился на Сорака.
   - Ну, я думаю, что на эту ночь мне хватит развлечений, - сказала Риана.
   Сорак предложил ей руку. - В таком случае, миледи, позволите ли вы мне проводить вас до дому?
   Она взяла его руку и прижалась к нему. - А ты бы не хотел повидать мой личный танец?
   - Я и не знал, что ты умеешь танцевать, - с удивлением сказал Сорак.
   - Я и не умею, - сказала она, хлопая ресницами.
   - Таджик, - сказал Сорак. - Мы уходим.
   - Хорошо, могу сказать, что это была очень интересная ночь, - сказал капитан парома, пока он вел их к двери.
   За их спинами бард Эдрик продолжал пронзать Сорака острым взглядом. Потом он повернулся к Турину. - Я заберу вещи Крикет.
   - Ааа, делай что хочешь, скатертью дорога вам обоим, - кисло сказал хозяин Девчонок Пустыни. Но Эдрик уже направился к двери.
  
   Пятая Глава
  
   - Это девочка настоящая красавица, не правда ли, - спросила Риана.
   Сорак ласково пробежал пальцами по ее обнаженному бедру. - Да, конечно.
   Они лежали вместе под одеялом на ковре перед зажженным камином. После того, как они вернулись в дом Таджика, капитан дипломатично ушел к себе, добавив, что он увидится с ними завтра утром. Слуги приготовили для них комнату, зажгли камин, согрели горшочек чая и вернулись в свои собственные комнаты, пожелав им спокойной ночи. А Сорак с Рианой занялись любовью.
   Хотя они и знали друг друга почти всю жизнь, любовниками они стали совсем недавно, и до сих пор открывали новые, неизвестные подробности друг о друге и о физической любви. В первый раз, когда они занимались любовью в Санктуарии, это был ровный, тихий, глубоко эмоциональный опыт. На этот разв все было страстно и энергично. Риана показала ту свою сторону, которую Сорак никогда не видел раньше. И он думал, что знает почему.
   - Тебе захотелось ее? - спросила Риана, ее лицо было в дюймах от его, их ноги переплелись.
   - Меня восхитила ее красота, - ответил Сорак.
   - А ее танец? - спросила Риана.
   - Она танцует очень хорошо, - сказала Сорак.
   - То есть он тебя взволновал?
   - Да. Она сама прекрасна, и я подумал, что ее танец очень чувственен и эротичен.
   Риана вздохнула. - По меньшей мере ты честен. Хотела бы научиться танцевать как она, и танцевать для тебя.
   - Тебе не надо делать этого, - сказал Сорак, целуя ее.
   - Но я бы хотела, - ответила она. - Я же видела, как ты смотрел на нее.
   - Я и раньше видел, как женщины танцуют, - сказал Сорак. - Но никогда не видел, чтобы кто-нибудь танцевал так, как она. Она очень искуссна. У нее настоящий талант.
   - Ты помнишь ее имя?
   - Крикет.
   - Я собиралась назвать тебя лжецом, если бы ты сказал, что не помнишь, - иронически сказала Риана.
   - Я бы никогда не стал врать тебе, - сказал Сорак. Он поцеловал ее и сжал ее ногу своими. - Кроме того, это очень необычное имя.
   - Ну, я думаю ты только по этому и запомнил его.
   - Ты ревнуешь? - спросил он, поднимая брови.
   - Нет, - ответила она, потом состроила гримасу и призналась, - Да.
   - У тебя нет для этого причин, - сказал Сорак. - Кроме того, она уезжает вместе с Киераном.
   - Мммм. Он очень симпатичен, не правда ли?
   - Да, мне так показалось.
   - И отличное тело.
   - Согласен.
   - И он лихой воин.
   - Я видел это своими глазами.
   - Девочка могла бы сделать намного худший выбор.
   - Без сомнения.
   - Какой ты бесчувственный! - сказала она, ударяя кулачком его под ребра.
   Сорак рассмеялся. - Ну, я не собираюсь ревновать. Я не сомневаюсь в твоей любви. А ты разве сомневаешься в моей?
   - Нет, - сказала она, прижимаясь к нему и целуя его в шею. - Но я все равно хочу научиться танцевать так, как она.
   - Я бы с удовольствием посмотрел, как ты танцуешь.
   Лицо Рианы стало задумчивым, потом она тряхнула головой. - Нет, мое тело не может изгибаться, как ее. Я слишком мускуслистая и не такая гибкая. Кроме того, у меня нет ее умения. Если я попробую, то буду выглядеть глупой и неуклюжей. Ты бы только посмеялся надо мной.
   - Никогда.
   Она вздохнула. - В некотором отношении мне было легче, когда твои женские личности не давали тебе связываться с женщинами. Я знаю, что ты никогда не соврешь мне, но ты никогда не соврешь и другим. И вот теперь я могу только гадать, хватит ли тебе меня, или ты захочешь кого-либо другого.
   - Мне более чем достаточно тебя одной, других женщин мне не нужно, - сказал Сорак.
   - Это только потому, что других женщин у тебя не было.
   - И я единственный мужчина, который был у тебя, - заметил Сорак. - Если, конечно, ты ничего не скрываешь от меня.
   Она опять ударила его кулачком. - Ты прекрасно знаешь. Но для мужчины это иначе. Женщина любит. Мужчина использует.
   Сорак нахмурился. - Кто тебе это сказал?
   - Так всегда говорили сестры.
   - А, ну конечно, они же так опытны в таких делах, - сказал он насмешливо.
   - Они не все девственницы. Ты же знаешь.
   - Да, я знаю, - согласился он, - но если у них и есть опыт, то только в физической стороне любви, но даже ею они занимались из чистого любопытства. Когда приходит их черед странствовать, они используют эту возможность, чтобы найти себе мужчину, удовлетворить свое любопытство, и то, как они это делают, только укрепляет их заблуждения.
   Риана нахмурилась. - Я не понимаю.
   - То, что предохранило меня от преждевременного опыта физической любви, помогло мне понять его получше, - сказал он. - Раньше я негодовал на вмешательство женских личностей, живших во мне, но сейчас, кстати, я благодарен им за это. Я хотел тебя, но мои женские личности не разрешали мне, потому что если бы я занялся с тобой любовью, они разделили бы со мной мои переживания. Для них это было также отвратительно, как если бы одна из них занялась любовью с мужчиной, а я бы это ощущал. Ну, конечно, не для всех из них это было отвратительно. Киваре такая возможность всегда казалась...заманчивой.
   - Да, я помню, - с улыбкой сказала Риана. - Она всегда жила ощущениями, всегда стремилась испытать что-то новенькое, ее влекло к странному, непредсказуемому.
   - Так что, благодаря ей, я узнал об этой черте женского характера, - сказал Сорак. - От Страж я узнал об охранительной, материнской, обучающей стороне храктера женщины. Наблюдатель научила меня еще одной женской особенности: смотреть, защищать и оценивать. Я, конечно, мужчина, но благодаря им я знаю на что это похоже, быть женщиной. Говорить, что женщина любит, а мужчина только использует, значит отрицать, что женщина тоже может использовать, а мужчина может любить. И сами сестры живое доказательство этого.
   - Они сами? - переспросила удивленная Риана.
   - Конечно, - сказал Сорак. - Если сестра идет в паломничество и берет мужчину себе в постель только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, это что, любовь? И разве не свои естественные потребности она удовлетворяет таким образом?
   - Но...это только для того, чтобы узнать, на что это похоже, это не настоящее удовольствие, - сказала Риана.
   - Возмжно нет, но даже если это удовлетвоение любопытства, это удовлетворение, использование другого, как и страсть. И если бы ты взяла к себе в постель мужчину, не любя его, только чтобы удовлетворить свое любошытство, и чем это отличается, если бы, к примеру, я захотел бы переспать с Крикет только потому, что она возбудила меня своей красотой и танцем? А эти сестры, которые так уверенно и со знанием дела рассказывали тебе о мужчинах, разве кто-нибудь из них говорил о любви?
   - Нет, ни одна из них не говорила, что была влюблена, - припомнила Риана.
   - Итак, если женщины любят, а мужчины используют, тогда что же они, по твоему, делали?
   - Да, я никогда не смотрела на это дело под таким углом зрения, - призналась Риана. - Я никогда не задавалась такими вопросами.
   - Если бы я был юной девушкой, девочкой, слушающей моих сстарших сестер, я, вероятно, тоже никогда бы не спросил об этом, - сказал Сорак пожимая плечами. - Но я был юноша, и хотя сестры никогда не разговаривали со мной о таких вещах, я слышал, как они разговаривают между собой, и видел, какие взгляды они иногда на меня кидали, и мне становилось неловко. Так что я посоветовался со своими женскими личностями, особенно со Страж, так как она была самой взрослой и самой мудрой. И она помогла мне понять, что то, что говорят сестры, не совсем правда, во всяком случае не полная правда.
   - И как она сделала это? - спросила Риана.
   - Ну, она довольно сердито указала мне на то, что я видел и сам, но недостаточно ясно, - ответил он. - Я любил тебя задолго до того, как даже почувствовал в себе физическое желание, я любил тебя за то, кто ты есть, а не потому, что хотел. Я чувствовал разочарование и сожаление, потому что верил, что эта любовь не может получить логического завершения, но я продолжал тебя любить, несмотря ни на что. И Страж сказала, что желание уменьшается с удовлетворением, но любовь никогда. Если ты любишь по настоящему, она только возрастает. И сейчас я точно знаю, что она права. Как и ты, кстати. Мне всегда будет тебя мало, Я всегда буду хотеть больше, все больше и больше...но только тебя саму.
   - Я люблю тебя, - сказала Риана, обнимая его.
   Внезапно огонь в камине неестественно вспыхнул. Обычно толстое дерево сгорало ровно и медленно. Даже когда огонь натыкался на сучок, обмазанный смолой, он обычно не вспыхивал, но только искрил и сгорал немного быстрее, с треском и хлопками. Но тут пламя в кирпичном камине внезапно стало огненным столбом, высотой в несколько футов, затем столб стал ярко синим, поднялся над камином, и выбросил из себя облако сине-зеленого дыма, из которого полетели крошечные искры света. Искры собрались над ярко горевшим пламенем, потом стали наполнять всю комнату чем-то вроде тумана.
   Сорак и Риана сели, облако заколебалось над ними, искры энергии летели от него во все стороны. Пока они ничего не понимая смотрели на облако, она стало превращаться в ярко сияющую фигура, неопределенную, колебающуюся и просвечивающую. Фигура сгустилась и оказалась лицом, потом черты лица поменялись, расплылись, опять сгустились, крошечные искры пробегали по смутно видимым щекам и рту. Свет, ярко бивший изнутри, смазывал все делали, не давал их ясно рассмотреть, тем не менее Сорак решил, что они ему что-то напоминают, хотя и очень смутно. А потом заговорил голос.
   Сорак, призрачный, потусторонний голос говорил сразу отовсюду, со всех сторон. Сорак знал этот голос, хотя никогда и не говорил с ним раньше. Он почувствовал знакое присутствие, неземное, суровое и могущественное. Так уже было, и не один раз, это присутствие опускалось на него и обладало им, но на этот раз оно служило Мудрецу.
   - Кетер, - тихо сказал он.
   Ты нужен в Алтаруке, Сорак. Иди туда. Найди Союз, свяжись с ним. Не теряй времени. Они в страшной опасности. Береги себя. Не доверяй никому. Смерть идет через пустыню. Иди. Ради аванжеона.
   Сияние угасло и облако начало исчезать. - Кетер, подожди, - крикнул Сорак, но облако уже почти рассеялось, в воздухе остались только маленькие искорки, похожие на горящие угольки комана, если смотреть издалека, но и те быстро исчезли. Пламя в камине горело как и раньше, все было как всегда.
   - Что это было, - спросила Риана.
   - Послание, - ответил Сорак. - Послание от Мудреца.
   - Но...я ничего не слышала, - удивилась Риана.
   - Ты разве не видела сверкающее облако? И не слышала, что сказал Кетер?
   - Облако я видела, но ничего не слышала.
   - Странно, очень странно, - задумчиво сказал Сорак.
   - А что он тебе сказал? - спросила Риана, глядя на него.
   - Что я должен идти в Алтарук и связаться с Союзом. Они в опасности. Смерть идет через пустыню.
   - И что это означает? - спросила она.
   Он потяс головой. - Не знаю. Но я должен принять предложение Киерана, это точно. Утром мы пойдем и разыщем его. Мы должны быть в караване, когда он будет уходить из Южного Ледополуса.
  
   * * * * *
  
   Эдрик-бард стоял на улице, глядя на дом. Все было тихо. Он видел, как они вошли, и он уже узнал, чей это дом. Он принадлежал Таджику, капитану парома дварфов, который плавал через дельту. Он, как и все, в начале ночи слышал рассказы некоторых наемников о том, как гиганты напали на корабль Таджика, и как один из пассажиров спас их всех, совершив невообразимый подвиг.
   Может ли так быть, что это он?
   Наемник, который ушел с Крикет, назвал его Сорак. Сорак. По эльфийски Кочевник. И он путешествует с монахиней-виличчи.
   Эдрик уже давно стоял, просто стоял и глядел на дом. Он попытался было заставить себя подойти, постучать в дверь, войти, но что-то не давало ему сделать это. Что он скажет Сораку? Что он может ему сказать? - Не ты ли тот самый? Которого зовут Кочевник? Тот самый, которого называют Короной Эльфов?
   И что он вообще делает в этой дыре, в Южном Ледополусе? Возможно он собирается присоединиться к каравану на Алтарук. Да, скорее всего так оно и есть. Но если он пересек с Таджиком дельту, значит он был в Северном Ледополусе, а это означает, что он пришел из пустыни, что он пересек Великую Желтую Равнину. И что же он там делал? Там нет ничего...если он не пришел из Мекилотов. Долгое, трудное, почти невозможное путешествие. Да там нет ничего, ничего кроме...
   Бодах. Город немертвых.
   Эдрик тяжело сглотнул. Только круглые идиоты могли бы пойти в Бодах. Только идиоты...или герои. И что такого может быть в Бодахе, что бы хотел Корона Эльфов? Эдрик облизнул губы, думая. Ну... потерянное сокровище, больше нечему. Это единственная причина для кого бы то ни было идти в Бодах, но даже и так, для этого надо быть полностью сумашедшим. Никто в здравом уме и памяти не решится добровольно повстречаться с армией немертвых.
   Но, как говорят, Кочевник не обыкновенный мужчина. Частично эльф, частично халфлинг, живое воплощение древнего пророчества. Пророчества, которое могло бы исполниться намного быстрее, если помочь ему деньгами из потерянного сокровища Бодаха.
   Эдрик оперся о стену, размышляя. Возможно он поторопился с выводами. Он вспомнил о Песне Аларона, которую спел для Крикет прошлой ночью. Он всегда любил этот миф, его щемящее душу, завораживающее настроение, но никогда не верил в пророчество. Чтобы Корона Эльфов появился ниоткуда, объединил все племена после этих долгих лет... нет, это было невозможно, абсолютно невозможно.
   Эльфы слишком долго жили без единого короля. Сейчас даже настоящих кочевников было не так много, и они ожесточенно сражались друг с другом. Так и только так можно выжить в пустыне. Все остальные жили в городах и городках, и все больше и больше смешивались с людьми. Крикет была совершенно замечательная девочка, но полуэльфы не эльфы. Чистокровные эльфы глядели на них сверху вниз, даже в городах, где они уже не следовали традициям и были только тенями своих предков.
   Большинству эльфов король не нужен. Больше не нужен. Тем не менее было много таких, которые еще верили в старый миф. Или хотели верить. Это дает им надежду. А теперь появился еще этот Кочевник...
   А может ли такое быть, что пророчество правдиво? Или, быть может, этот Кочевник просто авантюрист, искатель приключений, который решил воспользоваться им для каких-то своих темных целей? Нет, подумал Эдрик, он не может быть простым авантюристом. Чтобы разработать такой план и осуществить его, требуется соверщенно беспрецендентная храбрость и сила духа. И даже если половина того, что говорят о нем правда, у него более чем достаточно и силы духа и силы тела. Но тогда, значит, он вполне мог и разработать любой отчаянный план, и попытаться его выполнить. Особенно если у него есть для этого все шансы.
   Да, но...Гальдра. Что с Гальдрой? Ему нужен меч, чтобы передать кому-то там легендарный клинок эльфийских королей. Легенда описывает меч во всех подробностях, так что здесь невозможно обмануть, клинок должен быть из эльфийской стали, которую не видели на Атхасе уже тысячу лет. Или наоборот, это как раз может облегчить подделку. Кто знает, как выглядит эльфийская сталь на самом деле?
   Со стальным клинком, который якобы является Гальдрой, остается только завоевать репутацию. Несколько отчаянных подвигов, которые воспламенят воображение народа - вроде похищения принцессы из королевского дома Нибеная, поездка с ней через Каменные Пустоши и возвращение в Нибенай, где он может утереть нос городской страже и темпларам, и все это на публике. Да, конечно, это требует невероятной храбрости, возможно даже смертельного риска, но если план удастся...
   Ну, и какая же у него цель? Неужели он действительно хочет объединить эльфов под властью единого короля? Нет, подумал Эдрик, это просто безумие. Даже если он действительно хочет этого, что мало вероятно, это потребует времени, много долгих тяжелых лет, и короли-драконы никогда не примерятся с этим. И тогда он на самом деле почувствует на себе их гнев. Так что это невозможно, и никогда не будет возможно. А что остается?
   И тут его осенило. Ну конечно. Потерянное сокровище Бодаха. Все ведет к нему! Если этот Кочевник каким-то образом узнал где оно находится, раскрыл эту величайшую тайну, ему нужна помощь, чтобы добыть его. Он никогда не сумеет сделать это сам. Даже тяжеловооруженный отряд рискует там погибнуть, целиком. Единственный способ сделать это - узнать абсолютно точно, где лежат сокровища. Тогда можно пойти с достаточно большим отрядом, нагрузить на повозки и вывести их, работая быстро и точно днем, при свете солнца, прежде чем оно сядет, иначе немертвые Бодаха нападут на них с неугасимой и безжалостной яростью.
   Чтобы преуспеть в этом деле, он должен быть уверен в преданности тех, кто пойдет за ним, потому что сокровища нужны только живым, только тем, кто сумеет уйти из Бодаха на своих ногах. И что может быть лучше, чем маленькая армия преданных ему эльфов, которые были достаточно глупы и поверили, что он настоящий король из пророчества?
   Этот кочевник мог бы сказать эльфам, что сокровище будет спрятано в безопасности, или, возможно, что он вложит его в дела какого-нибудь торгового дома, чтобы финансово поддержать будущее королевство. Что-нибуть в таком духе. И потом, когда богатство будет его, купит какой-нибудь торговый дом, или его активы, купит себе титул и дворец, обзаведется личной стражей из наемников и будет плевать на тех, кого он обманул.
   Это вероятно, подумал Эдрик, но действительно ли это то, что он собитается сделать? Если этот Кочевник присоединится к каравану - конечно он собирается это сделать, иначе зачем он вообще появился в Южном Ледополусе - Эдрик сможет понаблюдать за ним. И если, приехав в Алтарук, он отправится прямиком в один из торговых домов...
   Сокровище. Все упирается в него. Если он действительно знает, где оно спрятано, он принесет с собой что-нибудь, какую-то часть его, чтобы показать купцам. Что означает, что скорее всего он везет эту часть с собой.
   Эдрик глубок вдохнул и потом медленно выдохнул. Конечно, может быть он и ошибается. Все это чистой воды предположения, не основанные почти ни на чем. А что, если он прав? Поездка в Алтарук позволит ему проверить свои предположения. Возможно, по дороге будут какие-либо неприятности, схватки, Кочевник ввяжется в бой, а он тем временем проверит, что у этого эльфлинга в рюкзаке.
   Решено. Эдрик поспешил обратно к Девчонкам Пустыни взять вещи Крикет. Караван уходит завтра утром, и похоже предстоит очень интересное путешествие.
  
   Шестая Глава
  
   Вскоре после подъема солнца Сорак и Риана пришли в караванный лагерь на окраине городка. Несмотря на ранний час, жизнь в лагере бурлила. Капитан каравана встал за несколько часов до рассвета, размахивая кнутом разбудил подсобных рабочих, которые зажгли повсюду костры для приготовления завтрака, потом собрал погонщиков канков и убедился, что гигантские жуки хорошо накормлены перед долгой дорогой.
   Канки были смирными и покорными созданиями, особенно те, которые выросли в неволе, и были основным транспортным средством для всех караванов. Иногда, правда, большие торговые дома использовали огромные бронированные фургоны, которые тащили мекилоты, обычно запряженные парой. Каждый способ имел свои достоинства и недостатки.
   С канками караван шел быстрее, зато как погонщики, так и пассажиры были весьма уязвимы и являлись заманчивой целью для многочисленных бандитов. Следовательно было необходимо использовать не менее многочисленных наемников, чтобы защититься от хищников пустыни и грабителей.
   Бронированные фургоны, которые волокли мекилоты, были настолько велики, что в них могли поместиться все, кто ехал в караване, и еще хватало место для груза, и они были почти неуязвимы для любой атаки. Однако огромные шеститонные ящерицы-мекилоты, единственные на Атхасе создания, которые могли тащить тяжело нагруженный фургон, двигались медленно и неторопливо, а управлять ими было крайне трудно.
   Только умелые погонщики-псионики могли иметь дело с этими гигантскими тварями, и их работа была крайне опасна, так как у этих ящериц были длинные сильные языки, которыми мекилот мог мгновенно поймать своего погонщика - и сожрать его - как только контроль ослабевал хотя бы на мгновение. Пассажиры и караванщики были хорошо защищены внутри фургона, это верно, но даже с открытой крышей в фургоне стояла убийственная жара, а вонь от немытых тел, собранных вместе в одном закрытом помещении, делала путешествие очень мало приятным.
   Канки, с другой стороны, могли долгие мили пройти удивительно быстрым, ровным шагом, но и они становились упрямы и непокорны, если были голодны. А заставить весящее более четырехсот фунтов животное двигаться, если оно это не хотело, было не только трудно, но и потенциально опасно. Канки ели только растения, а те из них, кто вырос в неволе, вообще ни на кого не нападали, но, будучи голодными, сердито клацали своими сильными клешнями, и если незадачливый погонщик оказывался слишком близко,он мог быть серьезно ранен, а то и убит. Следовательно, здоровье канков было первостепенной заботой капитана каравана, после, конечно, груза. Пассажиры стояли на последнем месте.
   Для того, чтобы накормить канков, требовалось несколько часов, и пока погонщики занимались этим, подсобные рабочие нагружали канков, привязывая к их широким хитиновым спинам большие ящики и мешки с товарами каравана. Другие сворачивали лагерь, складывали палатки и паковали припасы для долгого путешествия.
   Распорядившись насчет канков и лагеря, капитан каравана собрал наемников. Тем временем клерк тщательно проверил все товары, загружаемые на спины канков, убедившись, что ночью ничего не исчезло и сходится со списком. Если любая мелочь, принадлежавшая каравану, исчезала, стражник, в чем ведении она находилась, должен был бы дать отчет клерку, особенно учитывыя то, что стоянка все время была под наблюдением и чужих почти не было.
   Те немногие часы, которые оставались до отхода каравана, капитан обычно использовал, чтобы проверить наличие всех своих людей, и поговорить с каждым из наемников, особенно если караван останавливался в месте типа Южного Ледополуса. Наемники вообще изменчивы, по природе, и несмотря на высокие зарплаты, которые платили торговые дома, легко переходили из каравана в караван, иногда и до того, как караван прибывал к цели назначения. Другие так глубоко зарывались в свои одеяла после бурной ночи, что не могли подняться на ежедневный смотр у капитана. А если кого-нибудь из них не хватало, капитан посылал людей для быстрого поиска в близлежащие таверны и дома удовольствий, а то и в соседние переулки.
   Если такая команда находила отсутствующего наемника, его подбирали и возвращали в лагерь. Но бывало и так, что их не находили, или находили уже холодными или тяжело раненными, тогда их оставляли, чтобы они сами позаботились о себе, и набирали новых людей среди тех, кто встал до восхода и собрался в лагере в надежде, что их наймут.
   Сорак очень быстро отыскал Киерана, который как раз разговаривал с капитаном каравана. Как новый капитан стражников торгового дома Джамри, Киеран будет непосредственным начальником капитана каравана, когда они окажутся в Алтаруке и Киеран займет свой пост, так что капитан каравана уже сейчас хотел произвести хорошее впечатление на Каерана, что было заметно даже по его осанке и поведению. Когда Сорак с Рианой подошли, они увидели, как капитан кивнул Киерану и ударил правым кулаков левую грудь, приветствуя его, а потом вернулся к своим многочисленным обязанностям. Киеран повернулся и, увидев их, широко улыбнулся.
   - Я надеялся, что вы появитесь, - сказал он, протягивая руку Сораку. - Итак, ты решил принять мое предложение?
   Сорак пожал ему руку, на манер наемников. - Да, это очень соблазнительное предложение, и как раз сейчас у меня нет других. Но прежде, чем я соглашусь, я хотел бы знать побольше об условиях, что и сколько.
   - Да, достаточно честно, - сказал Киеран, кивая. - Я буду твоим непосредственным начальником. Человек твоего мужества и способностей не должен тратить свой талант, служа простым солдатом, так что, если ты примешь мое предложение, я сделаю тебя своим лейтенантом, ближайшим помощником. Откровенно говоря, я горжусь тем, что умею хорошо разбираться в людях, и ты как раз человек такого сорта, на которого я могу полностью положиться. Ты будешь получать зарплату офицера, сто серебряных монет в месяц.
   - Сто серебряных монет в месяц? Это очень щедро.
   - Дом Джамри может позволить себе хорошо платить своим людям, - ответил Киеран. - Однако первые две недели ты не будешь получать зарплату. Эти деньги ты получишь только после конца службы. Это не даст тебе бросить службу Дому без объяснения причины. Если ты решишь оставить службу и объявишь об этом за две недели до того, деньги будут тебе возвращены.
   - Мне кажется, что это справедливо, - сказал Сорак. - Но как я проживу эти две недели, учитывая, что денег у меня не так то много? - Сорак не хотел, чтобы у Киерана создалось впечатление, что у него есть деньги. Последней вещью, которую он хотел, чтобы Киеран знал, что именно они несут в своих рюкзаках.
   - Как офицер, ты будешь получать деньги на квартиру и стол, дополнительно к жалованию, и эти деньги ты будешь получать с момента прибытия в Алтарук. Если ты будешь не слишком расточительным, на эти деньги ты сможешь снять вполне приличное жилье и есть три раза в день, при условии, что не будешь обжираться. Конечно, ты можешь жить и в общей казарме, но я думаю, что ты препочтешь жить отдельно. - Киеран сказал это вскользь, хотя, конечно, имел в виду Риану. - Кроме того, я не одобряю, когда офицеры живут вместе с солдатами. Это развивает панибратство.
   - То есть деньги на жилье и еду, и еще сто серебряных монет? - Сорак был поражен.
   - Как я сказал, Дом Джамри платит очень хорошо своим солдатам. Но они делают это не из-за доброты своих сердец. - Он усмехнулся. - У торговцев вообще нет сердца. Деньги, которые они платят, должны привлекать самых лучших людей и гарантировать их преданность Дому. Если ты заболеешь на службе, или тебя ранят, целитель будет лечить тебя, бесплатно. Если ты станешь инвалидом на службе Дому, ты получишь пенсию, которая защитит тебя от нищенской чашки. И если ты умрешь на службе Дому, одновременное пособие будет выплачено твоим наследникам, или они могут получить эквивалентныю долю в товарах или делах Дома.
   - Если это условия действительно таковы, то мне вообще непонятно, откуда берутся новые вакансии, - искренне сказал Сорак.
   Киеран указал на большую группу людей, толпившихся у входа в лагерь. - Как видишь, недостатка в желающих нет. Однако работа может быть опасна, я уверен, что ты понимаешь это, и хотя условия просто великолепные, есть и ограничения. Например после работы на Дом Джамри, ты не сможешь работать на конкурирующий с ним дом в течении пяти лет.
   Сорак нахмурился. - Мне кажется, что я понимаю смысл этого требования, но как они могут добиться этого?
   - Если ты нарушишь это требование, то не сможешь получать щедрый подарок, ренту, положенную тебе, - сказал Киеран. - Подарок настолько привлекательный, что ты будешь кусать себе локти всю оставшуюся жизнь, если упустишь его. Причем время подарка не ограничено. Будучи предложен, он не отменяется. То есть ты будешь обеспечен на все дни своей жизни, если не будешь делать глупости.
   - Понимаю, - сказал Сорак.
   - Это должно отвратить тебя от того, чтобы принимать быть может лучшие предложения других торговых домов, и не выдавать секреты Дома, которые ты узнаешь. Ну как, все еще заинтересован?
   - Давайте дальше, - сказал Сорак. - Что-нибудь еще?
   - Да, еще одна вещь, - сказал Киеран. - Слово твоего начальника - закон. Чисто и просто. Другими словами, мое слово. Наказание за неподчинение приказам, прямым или косвенным, может быть очень суровым.
   - Насколько суровым? - спросил Сорак.
   - Это целиком моя прерогатива, как капитана стражи дома, - сказал Киеран. - Могут быть дополнитекльные обязанности или денежный штраф, если я чувствую, что нарушение незначительно или неумышленно, но может быть и порка, а возможно даже смерть.
   - И за какие нарушения положен смертный приговор? - спросила Риана.
   - Убийство, дизертирство или неподчинение приказам на поля боя; саботаж или шпионаж в пользу конкурирующего торгового дома; нападение на высшего офицера на поле боя или в условиях, близких к тому. В других случаях за похожее нарушение полагается пятьдесят плетей. Однако, от такой порки тоже можно умереть, случаи были. Это правила Дома Джамри. Конечно, у меня есть определенная степень свободы в трактовке их.
   - Что означает? - сказал Сорак.
   - Что означает, что я считаю пятьдесят плетей за удар высшего офицера чересчур суровым наказанием, - сказал Киеран. - Я легко могу представить себе ситуацию, когда офицер заслужил этот удар. Я буду судить каждый случай особо, учитывая все обстоятельства.
   - А если кто-нибудь из тех, кто находится под вашим командованием, ударит вас? - спросила Риана.
   - В бою, миледи, я убъю его на месте, - ответил Киеран. - В противном случае я скорее всего просто дам ему сдачи. А потом еще добавлю. - Он взглянул на Сорака. - Ну как, у тебя есть проблемы с этими условиями?
   Сорак покачал головой. - Нет. Они кажутся ясными и честными.
   - Отлично. Итак, ты принимаешь?
   - Я принимаю предложение, - кивнул Сорак.
   - Замечательно. Подними правую руку.
   Сорак так и сделал.
   - Повторяй за мной, - сказал Киеран. - Клянусь своей жизнью и своей верой соблюдать условия договора с Домом Джамри, которые были мне объяснены и которые я принимаю.
   Сорак повторил эти слова.
   - Сделано, - сказал Киеран. - Теперь ты офицер и второй по должности в страже Торгового Дома Джамри. Поздравляю, Лейтенант. Впредь, на людях, ты должен обращаться ко мне на вы и называть меня Капитан. Наедине можешь обрашаться ко мне на "ты", если хочешь.
   - Второй по должности? - с удивлением переспросил Сорак. - Но, Капитан, мы только что встретились! Ты почти не знаешь меня!
   - Я знаю то, что мне надо знать, - сказал Киеран. - Твое прошлое, Лейтенант, не волнует меня. В настоящем ты продемонстрировал свою храбрость и дважды спас мне жизнь - один раз не прямо, на пароме, а второй прямо, в Девчонках Пустыни. И я уверен что в будущем не буду сожалеть о своем решении.
   - Но...при всем моем уважении к тебе, Капитан, - сказал Сорак, - мудро ли это? Без всяких сомнений среди стражников Дома уже есть старший офицер, которого мое назначение вряд ли обрадует, так как я займу его место. Он будет возмущен, и заслуженно.
   - Одна из привилегий командира - выбирать себе помошника, второго по должности, - сказал Киеран. - Любой офицер обязан это знать - и принимать. Если бы я не встретил тебя, я бы выбрал себе в лейтенанты кого-то другого, нового человека, не из стражников Дома.
   - А могу ли я спросить почему? - еще более заинтригованно спросил Сорак.
   - Конечно. Старший офицер, который сейчас занимает это место, имеет свои определенные предрассудки и предрасположения, у него установились свои отношения со всеми, кто находится под его командованием. Но занимая новый пост, я предпочитаю начинать вместе со свежим человеком, которому не надо будет ломать каких-то старых привычек и устоявшейся рутины, который еще не установил никаких связей и знакомств. Другими словами, новая метла по новому метет. И человек, который убил гиганта в поединке один на один, никак не может считаться неспособным теми, кто находится под его командой.
   - Я понимаю, - сказал Сорак. - Ну что ж, я попытаюсь оправдать ваше доверие, Капитан.
   - Нет, Лейтенант, никаких "попытаюсь", - сказал Киеран. - Ты оправдаешь. Ясно?
   - Слушаюсь, Капитан, - с улыбкой сказал Сорак.
   Киеран хлопнул его по спине. - Хорошо. А теперь, посколько ты поклялся, твои первые две недели службы уже начались. Пока мы не приедем в Алтарук, делать тебе особо нечего, зато тем временем мы обсудим то, что я ожидаю от тебя, и, заодно, тебе не надо будет долго ждать начала выплаты твоего жалования. И так как ты уже присоединился ко мне и находишься под моим командованием, ты получаешь бесплатный проезд вместе с караваном, и я имею честь распространить то же самое и на вас, миледи.
   - Благодарю вас, вы очень любезны, - ответила Риана.
   - Надо сказать, что я сделал бы это в любом случае, - сказал Киеран слегка кланяясь, - из уважения к любому жрецу, друиду или монахине.
   - И даже к темплару? - спросила Риана.
   - Особенно к темплару, - ответил Киеран. - Самое мудрое - выказывать уважение к любому жрецу, и не имеет значения - сохранитель он или осквернитель. А так как темплары имеют к тому же и большое политическое влияние, надо быть очень вежливыми с ними, осторожность - вот основа моей политики.
   - А где же лежат ваши собственные симпатии, Капитан? - спросила Риана.
   - Как можно ближе к моей тунике, миледи, именно там я предпочитаю хранить их, - ответил Киеран. - А теперь, если вы не против, позвольте пригласить вас на чашку утреннего чая. Капитан нашего каравана показался мне очень способным и знающим человеком, и я уверен, что ему только поможет, если он освободится от моего общества. Похоже, мой вид нервирует беднягу.
   Они были готовы задолго до отхода каравана. Обычно в каждом караване была пара-другая запасных канков, и Киеран попросил главного погонщика выбрать нескольких для них. В некоторых караванах были даже легкие кареты, в которые запрягали канков, роскошь, предлагаемая для богачей или очень важных персон, так как в карете и ехать удобнее и есть защита от обжигающего солнца, но в этом караване ничего такого не было. Среди пассажиров не было аристократов, и капитан каравана не захотел связываться с экипажами, когда он может ехать без них и намного быстрее. В результате и пассажиры и погонщики ехали парами на спинах канков, как и половина наемников. Остальные по одиночке гордо гарцевали на крадлу.
   Седла канков, сделанные из кожи ящериц специально для караванов торговых домов, оказались приятной прокладкой между твердой чешуей огромных жуков и чувствительными ягодицами седоков. Высокие спинки поддерживали спины пассажиров, давая им возможность откинуться и расслабиться, наслаждаясь ровным ходом шестиногих гигантов. Сорак решил, что ехать так намного удобнее, чем трястись на голой спине канка.
   Еще больший интерес у него вызвали крадлу, на которых ехали наемники. Это были большие, двуногие и нелетающие птицы, покрытые не перьями, а красно-серыми чешуйками. Их родственников, эрдлу, выращивали из-за их больших яиц, однго из основных видов пищи на Атхасе, а их чешую использовалась для щитов и кольчуг. Их также резали на мясо, когда они становились взрослыми, и вареное мясо эрдлу в маринаде заслуженно считалось деликатесом.
   Эрдлу весили до двух сотен фунтов, достигали в высоту семи футов, имели длинные желтые шеи и маленькие головы с могучими клинообразными клювами. На их округленных телах сидели маленькие, почти незаметные крылья, которые обычно были сложены на боках и которыми эрдлу смешно взмахивали, когда сердились. Длинные крепкие ноги заканчивались ступней с четыремя пальцами, а каждый палец имел острый сильный коготь, который мог резать не хуже обсидианового кинжала. В случае угрозы птицы защищались ногами и хороший удар вполне мог убить человека; однако выросшие в неволе эрдлу были, в основном, послушными созданиями, которые крайне редко становились агрессивными. Крадлу же имели совсем другой характер.
   Крадлу специально выращивались в небольших стадах мастерами-пастухами. Их яйца тоже ели с удовольствием, хотя они были поменьше и не такие питательные, а их могучие клювы и острые когти использовали для производства наконечников копий и кинжалов.
   Чешуйки крадлу были крепче и уже, так что броня, сделанная из них, была дороже, и ее легко было узнать из-за специфического темно-коричневого цвета. Но в основном крадлу ценились как боевые животные.
   В отличие от робких эрдлу крадлу не пугали своих врагов, но нападали на них, сражаясь насмерть. Хорошо обученные крадлу могли ударять, подчиняясь команде наездника, и своими смертоностыми клювами били противников при каждой возможности. Эрдлу могли бысто бежать, и мчаться с максимальной скоростью не меньше полумили, зато крадлу были более выносливы, и на большой дистанции легко обгоняли эрдлу. Именно поэтому наемники обычно выбирали крадлу, и Сорак надеялся, что и у него появиться возможность попробовать поездить на одном из них.
   Темное солнце бысто нагревало пустыню, и когда караван был готов к отходу, было уже жарко. Для защиты от обжигающих лучей наездники носили широкие, свободные плащи с капюшонами, а у многих были еще и тюрбаны с очень длинными складками материи, свисающими с них, которые можно был использовать как вуаль, закрывавшую лицо. У каждого пассажира был свой собственный мех с водой, свисавший с седла, и хотя запасные меха висели на вьючных канках, капитан каравана дал всем ясно понять, что запасы ограничены, и каждый пассажир сам отвечает за свою воду между стоянками. Пассажиры, ехавшие на личных канках могли бы пользоваться поводьями, если бы захотели, но особой нужды в них не было: канки инстинктивно следовали за идущими впереди, а на самых первых канках каравана ехали погонщики, они же были на спинах вьючных канков и ехали позади каравана.
   - Первый раз в моей жизни я путешествую с таким большим караваном, - сказал Сорак, глядя на длинную цепочку огромных черных жуков. Киеран настоял на том, чтобы они ехали рядом, и сейчас их крадлу стояли впереди, прямо за погонщиком, возглавлявшим караван. - Разве такой огромный караван не порождает множество проблем?
   - На самом деле у более меньшего каравана проблем только больше, - сказал Киеран. Он обернулся и показал назад. - Чтобы держать все под контролем, наш капитан разделил все на пять групп, идущих одна за другой: в середине вьючные канки, спереди и сзади от них группы канков с пассажирами, и еще две группы канков с наемниками и рабочими.
   - Таким образом, - продолжал он, - каждый канк принадлежит какой-то группе, и все держатся достаточно компактно, за исключением наемников, которые едут впереди и сзади, слева и справа, удаляясь на милю и больше, но никогда не теряют караван из виду. Кроме того они едут на более быстрых крадлу, так что, конечно, они могут быстро вернуться к основному телу каравана и предупредить об опасности, если заметят вражеских всадников или какие-нибудь природные опасности, типа песчаного шторма или мигрирующих антлоидов.
   Риана нахмурилась. - Но инстинкт канков, даже домашних и выросших в неволе, требует он них организоваться в нечто вроде муравейника, с солдатами, добывателями пищи и непрерывно рожающими королевами. Если они разделены, как тогда, когда на них кто-то едет, или они тянут легкие повозки, это одно, но если они движутся большими группами из десятков или даже сотен жуков, оставаясь все время вместе, они не могут не организоваться во что-то, похожее на муравейник.
   - Вы совершенно правы, миледи, - ответил Киеран, слегка наклоняя голову к ней, - вот почему королевы и добытчики пищи всегда используются для переноски грузов, юные солдаты-канки используюся как верхвовые животные для наемников, а более старшие - для пассажиров. Так как естественный инстинкт требует от солдата-канка защищать свою королеву, это означает, что они никогда не уедут далеко от груза и будут жестоко биться с любым хищником или бандитом, который попытается напасть на нее.
   - Это имеет смысл, - заметила Риана, - но что тогда мешает королеве устроить себе гнездо?
   - То, что ее цикл размножения искусственно прерван, - сказал Киеран. - Королевы, которые используются для перевозки грузов, стерелизуются. На самом деле это совсем не причиняет им вреда, и даже увеличивает им жизнь, ну и ими намного легче управлять. Производители пиши и солдаты, естественно, не видят разницы, они продолжают реагировать на стерильную королеву так же, как и на способную рожать. - Он увидел, как капитан каравана отъехал немного всторону, чтобы в последний раз осмотреть караван перед отходом. - О, кажется мы двинемся в путь через пару минут.
   Капитан поднял свой жезл, по которому вились несколько красных линий, символизирующих Дом Джамри. - Раз-вед-чи-ки! - крикнул он, делая ударение на каждом из четырех слогов. - Вперед!
   Наемники из первой смены сопровождения погнали свои крадлу быстрым галопом и заняли свои места на флангах, а наемники из передового охранения выдвинулись вперед, в голову каравана. Сорак обратил внимание, что все наемники на службе Дома Джамти носили красные тюрбаны, за исключением Киерана, возможно потому, что он еще не вступил в свою должность официально.
   Капитан каравана опять поднял свой жезл. - Ка-ра-ван, - громко закричал или пропел он, - вперед! - Он закружил жезл над головой, погонщики погнали своих животных вперед и караван тронулся.
   Они пошли по старой караванной дороге, оставив позади лагерь и Южный Ледополус, и постепенно набирали скорость. Капитан каравана, верхом на эрдлу, постоянно скакал с фланга на фланг, смотрел за всем и за всеми, а главное заботился о том, чтобы длинное тело каравана не разрывалось. Риана поглядела назад, чтобы проверить, насколько караван растянулся, и увидела Крикет немного позади себя, сидевшей на одном из пассажирских канков. Следом за ней сидел эльф, которого они видели в Девчонках Пустыни.
   Риана взглянула на Киерана. Так как они ехали в самой голове каравана, за двумя первыми канками, между ними не было въючных канков и легко могли переговориваться между собой. - Я вижу, что ваш друг, танцовщица из дома развлечений, решила подумать о себе после событий вчерашней ночи и уехать из Южного Ледополуса.
   - Да, на удивление, - серьезно ответил Киеран.
   - А что здесь удивительного? - спросила Риана.
   - Я не думал, что вообще увижу ее хотя бы раз, - сказал Киеран. - Несмотря на поразительную стойкость характера, которую показала эта девушка, редко кто покидает такие места как Девчонки Пустыни по собственному желанию. А она к тому же еще и главная звезда заведения, помимо всего прочего.
   Риана нахмурилась. - Но если такие неприятные условия...
   - Но не деньги, - ответил Киеран. - Танцовщица в популярном доме удовольствия за день может заработать такую сумму, на которую потом она сможет прожить месяц. А они все просто помешаны на деньгах. Они, конечно, могут говорить сами себе, что делают это только до тех пор, пока не избавятся от долгов или, например, отложат хорошую сумму для другой жизни, но это редко случается.
   - Почему? - заинтересовалась Риана.
   - Потому что они умеют зарабатывать, но не умеют сохранять деньги, - сказал Киеран. - Они тратят их без счета на дорогие драгоценности и одежду, пытаясь перещеголять других в соревновании за привлечении внимания клиентов, они ведут роскошную жизнь, которую не могли позволить себе раньше, снимают все более дорогое жилье, носят все более дорогую одежду и едят все более дорогую еду, а некоторые увлекаются наркотиками, чтобы достичь кратковременной эйфории... Они говорят себе, что заслужили это, так как работают очень тяжело и, кроме того, зарабатывают много денег. И большинство из них не успевает и оглянуться, как они просаживают все, что у них было, и им остается только бороться за жизнь. И в этой борьбе выживают немногие.
   - Но...это не кажется таким уж трудным,- сказал Сорак.
   - Да, сама работа не так трудна, - согласился Киеран, - но чем дольше они ей занимаются, тем больше следов она оставляет на них самих. Они все меньше и меньше думают о мужчинах, посколько привыкают видеть в них только самое худшее, и посколько ожидают, что мужчины ведут себя безобразно, часто обманывают мужчину, с которым живут... или даже вообще перестают увлекаться мужчинами и ищут компании женщин. Однажды они просыпаются и обнаруживают, что наркотики разрушили как их здоровье, так и внешность, а может они просто стали старше и внимание посетителей привлекают другие, более молодые и красивые...а более молодые и красивые есть всегда.
   - Тогда они начинают делать то, что никогда бы не сделали раньше, - продолжал Киеран, - и со временем они делают это за гроши. Теряя уверенность в себе и ценя себя все меньше и меньше, они скоро растрачивают свои последние деньги и, если они не настолько счастивы, чтобы найти мужчину, который будет заботиться о них, они теряют свою красоту, а с ней и работу, и чаще всего они оказываются на улице, на панели. Это то, что происходит всегда. Более молодые видят то, что случилось с теми, кто постарше, но это ничему их не учит. Кто знает, может быть Крикет и отличается от них, но скорее всего она опять вернется к своему занятию, как только мы окажемся в Алтаруке.
   - Кажется вы не слишком высого мнения о ней, - сказала Риана. - А ведь вы были у нее дома прошлой ночью.
   - Я довел ее до дома, - сказал Киеран. - И у меня нет никакого мнения о Крикет, того или другого. Я знаю только, что она молода, красива и замечательно танцует. Кроме этого я не знаю о ней ничего. Она утверждает, что она девственница, что кажется совершенно невероятным, но я не собираюсь спорить или обсуждать эту тему. И ни в коем случае я не давил на нее. Я довел ее до дома, потом пожелал спокойной ночи и ушел. Так что вы, миледи, зря бросаете на меня недоверчивые взгляды. Я ничем не заслужил их.
   - Прошу меня простить, - сказала Риана, - просто очень часто мужчина выказывает презрение к женщине, что не мешает ему пользоваться ее милостями.
   - Так же как и женщина часто выказывает презрение к мужчине, что не мешает ей пользоваться содержимым его кошелька, - ответил Киеран. - Может быть Крикет действительно является тем, кем она себя заявляет, и она выбрала такой способ жизни только по необходимости, но, запомните мои слова, у ней еще будут проблемы в этой поездке.
   - И что заставляет вас предполагать такое развитие событий? - спросила Риана.
   - Опыт, миледи, богатый опыт. В этом караване нет ни одного рабочего или погонщика, который не видел ее танца. Теперь, когда она едет с ними, рядом нет охранников, которые заботились о ней, а этот длинноногий бард, с которым она едет, не слишком хорошая защита.
   - Но разве сохранять порядок в караване не является вашей прямой обязанностью? - с вызовом сказала Риана.
   - Официально, миледи, я еще не приступил к своим обязанностям, - возразил Киеран, пожав плечами. - И сохранять порядок в караване вообще дело не мое, а капитана каравана. Но если бы это было моим делом, я бы оставил ее в Южном Ледополусе, а не брал с собой.
   - Тогда почему бы вам не оставить там заодно и меня? - спросила Риана.
   - Нет, миледи, с вами совсем другая ситуация, - сказал Киеран. - Привлекательная беззащитная женщина, которую никто не сопровождает, всегда будет для каравана источником неприятностей, - сказал Киеран. - У вас есть сопровождение, в высшей степени способное вас защитить. Кроме того вы монахиня, что само по себе вызывает уважение, и еще вы виличчи, а отвага в бою монахинь-виличчи всем хорошо известна. Женщина вроде Крикет ни у кого не вызывает уважения, а даже если и вызывет, нет никого, кто был бы способен защитить ее. А тот, кто ее сопровождает, не способен защитить сам себя, он меньше, чем ничего. Так что...так что будут неприятности, большие неприятности. А теперь, если вы меня извините, я поеду к капитану каравана и посмотрю, что предпринял капитан в этом отношении.
   Он развернул своего крадлу, заставил его перейти на быструю рысь и поскакал на поиски капитана.
   - Что за невозможный человек! - сказала Риана.
   - А я думал, что он очень симпатичен и хорошо сложен, - ответил Сорак с намеком на легкое подтрунивание в голосе.
   - Да, так оно и есть, - нехотя согласилась Риана, - но все, что он говорит, вызывает на спор.
   - Он говорит то, что думает, - сказал Сорак. - Я не могу не соглашаться со всем, что он сказал.
   - То есть ты тоже думаешь, что женщина, у которой нет защитника, обуза и не больше?
   - Это не то, что он сказал, - возразил Сорак. - Он сказал, что привлекательная и беззащитная женщина в караване вызовет неприятности. Подсобные рабочие и немники грубый народ, и галантность - не самая известная их черта.
   - То есть женщину могут наказать только за то, что мужчины не в силах контролировать свои желания?
   - Я согласен, что это не слишком честно, - скзала Сорак, - но так происходят дела в этом мире.
   - Ты говоришь, как настоящий самец, - с гримасой неудовольствия сказала Риана. - Не думала, что когда-нибудь услышу такое от тебя, а не от всех других.
   - Я не думаю, что так должно быть, - ответил Сорак, - но, к сожалению, таков путь вещей. Во всяком случае для Крикет. В конце концов она только и занимается тем, что возбуждает мужчин.
   - То есть это и есть ее вина? - возмутилась Риана. - Вот теперь ты говоришь как Киеран. Интересно, что бы сказала Страж, если бы она могла слышать, что ты несешь?
   - Я подозреваю, что она сказала бы, что Крикет сама выбрала свою сюдьбу. Она родилась с даром красоты, и она выбрала использовать свою красоту для танцев в домах удовольствия.
   - А что, если у нее не было другого выхода?
   - Всегда есть другие выходы, - ответил Сорак. - Быть может они не так приятны, но они существуют. Предположим, что ты бы не родилась виличчи. Ты также прекрасна, а твоя семья была очень бедна. Узнав, как много денег ты можешь заработать в заведении типа Девчонок Пустыни, согласилась бы ты работать там?
   - Нет, - мгновенно ответила Риана. - Я с удовольствием танцевала бы для тебя, если бы умела, но это совсем не тоже самое.
   - Я с этим не спорю, - сказал Сорак. - Но что бы ты тогда делала вместо этого?
   - Ну, наверно, я бы нашла такую работу, какую можно делать не снимая с себя одежду перед незнакомыми мужчинами, а потом я бы поискала способ изменить свою судьбу и свою жизнь.
   - Даже если бы тебе платили только малую часть того, что можно получить в доме удовольствий?
   - Даже так. Я не хочу проводить свои дни под похотливыми взглядами мужчин, которые постоянно будут предлгать мне деньги, чтобы удовлетворить свою низменные инстинкты.
   - Итак есть другие возможности, - с удовольствием констатировал Сорак. - Не легкие, согласен, и не слишком прибыльные, но есть. И я не считаю мужчин невинными жертвами, имей в виду. Если бы никто не хотел ходить в дома удовольствий, их бы не было. Но пока находятся женщины, которые соглашаются или даже рвутся работать в таких местах, отношение мужчин к ним не изменится.
   - Ты хочешь сказать, что пока существуют женщины, нуждающие в деньгах, будут мужчины, которые используют это, и так происходят дела в нашем мире?
   - Нет, я бы сказал иначе, - ответил Сорак. - Мне кажется, что в таких местах и мужчины и женщины используют друг друга. Женщины используют основные инстинкты мужчин, а мужчины используют красоту женщин. Но, в результате, я думаю, что женщины получают худшую часть.
   - Хотела я бы я никогда не бывать в таком месте, - сказала Риана. - Мне было интересно посмотреть на него, но чем больше я думаю о нем, тем больше злюсь.
   Сорак кивнул. - Я недолго работал в игорном доме Хрустальный Паук. Это было еще до того, как ты нашла меня в Тире, помнишь?
   - В эльфийском квартале?
   - Да, - еще раз кивнул Сорак. - Меня наняли, чтобы отлавливать мошенников и карточных шулеров, но в Хрустальном Пауке не только играли в карты. Там были и девушки вроде Крикет, и не одна. Народ приходил туда для того, чтобы хорошо провести время, но там в воздухе носились и отчаяние и голод. - Он потряс головой. - Множество денег переходило из рук в руки в Хрустальном Пауке, но я не думаю, что это сделало кого-нибудь счастливым.
   В первый день они ехали без всяких приключений, пройдя большое расстояние, и останавливались только один раз на полпути, чтобы отдохнуть и перекусить, а потом шли без остановок до ночи и оказались на полпути до оазиса, который назывался Бассейн Грака. Оазис располагался почти точно посредине их пути из Южный Ледополуса в Алтарук, пути длиной в сто миль. А сотню миль от Балика до Южного Ледополуса они уже сделали.
   По плану в Бассейне Грака они должны были задержаться на один день, чтобы пассажиры отдохнули, груз, навьюченный на канков, слегка уменьшился, а караванщики набрали побольше воды. Но до Бассейна Грака был еще день пути, и они разбили лагерь в пустыне, рядом с берегом дельты, так как караванная дорога шла вдоль нее, прежде чем уйти прямо на Алтарук.
   Они остановились за два часа до заката солнца, разбили палатки, выставили стражу и зажгли костры прежде, чем наступила полная темнота, и пока подсобные рабочие трудились не покладая рук, Киеран спросил Сорака, что он думает о том, как капитан каравана разбил лагерь.
   - Он поставил лагерь спиной к дельте, - сказал Сорак, - и я лично никогда бы не сделал так, если бы командовал войсками, но для каравана в этом может быть преимущество.
   - И какое? - спросил Киеран.
   - Это проверка? - спросил Сорак.
   - Неформальная, - улыбнулся Киеран. - Я просто хочу знать твое мнение.
   - Ну хорошо, скорее всего мы не встретим вражескую армию, - сказал Сорак. - Иначе у нас не было бы другого выхода, кроме как сдаться. Нашей заботой могут быть только разбойники, или какая-нибудь банда, вроде мародеров, и посколько мы не способны убежать от нее, мы должны будем стоять на месте и сражаться. Очень сомнительно, что их будет столько, что они смогут сбросить нас в ил, да и в любом случае они скорее всего будут хотеть нас ограбить, а не убить. И поставив лагерь таким образом, с дельтой в тылу, капитан защищает нас от возможной атаки сзади.
   - Хорошо, - сказал Киеран. - Что еще?
   - Он поместил груз в центре лагеря, где он лучше всего защищен, а палатки пассажиров между грузом и дельтой, в результате рабочие и наемники находятся впереди и на флангах.
   - И для чего? - спросил Киеран.
   - Я могу думать о двух причинах, - ответил Сорак. - Одна из них в том, что помещая пассажиров позади груза капитан каравана спасает их от первоначальной атаки налетчиков, а вторая быть может в том, что если атака будет и налетчики прорвутся внутрь лагеря, они наткнутся на груз прежде, чем доберутся до пассажиров. А так как их цель, конечно, груз, они накинутся на него и даже не поглядят на пассажиров, если те не будут слишком глупы и не вмешаются в бой.
   - Замечательно. А что ты скажешь о положении наблюдателей? - спросил Киеран.
   Сорак взглянул на стражников, уже занявших свои места. - Треугольник, - сказал он. - По аванпосту на каждом фланге, два впереди, слева и справа и один на самом конце, строго посреди и где-то в пятидесяти ярдах перед лагерем. Мне кажется, очень практичное расположение.
   - Смог бы ты улучшить его? - спросил Киеран.
   - Я бы отправил маленькие пикеты по левой и правой стороне треугольника, они должны непрерывно двигаться и проверять каждый аванпост, мимо которого они проходят. А еще я дал бы им пароль, для большей предусторожности.
   Киеран усмехнулся. - Я уже предложил это капитану, - сказал он, кивая. - Как я и думал, мы мыслим одинаково. Не думаю, что когда-нибудь пожалею, что выбрал тебя своим непосредственным заместителем.
   - Пока еще есть время, ты мог бы вновь обдумать свое решение, - сказал Сорак.
   Киеран удивленно посмотрел на него, пока они шли обратно к палаткам, но не сказал ничего, ожидая, что Сорак продолжит свою мысль.
   - Есть одна моя особенность, о которой ты наверно не знаешь, или, точнее, об ее отсутствии. Я имею в виду, что я никогда не командовал никем, кроме самого себя, - сказал Сорак. - Ну и кроме того, так получилось, я никогда не остаюсь долго на одном месте. По природе я странник, бродяга. Так что не исключено, что ты захочешь кого-нибудь другого, который может предложить...большее постоянство.
   Киеран улыбнулся. - На этот счет ты можешь не беспокоится, - сказал он. - Что касается способности управлять людьми, то для этого требуется главным образом сильный характер, а я хороший судья в этом отношении. Кроме того от командира требуется ум и наблюдательность. Когда я спросил тебя о диспозиции стражи, ты посмотрел, потом оценил и подумал, а только после этого ответил. И вообще, как я заметил, ты никогда не говоришь, не подумав. А что касается постоянства... - Он хихикнул. - Какое может быть постоянство в этом мире? Моя собственная служба будет длиться не больше года.
   - Только год? - недоуменно переспросил Сорак.
   - Да, это одно из условий контракта, - ответил Киеран. - Я настаивал, чтобы обсуждение условий происходило каждый год заново, и они немедленно согласились на это, а это означает, что они сами не заинтересованы в постоянном соглашении. Как и я, кстати. Но если бы они действительно хотели видеть меня командиром их стражи достаточно долго, они должны были говорить о пяти или даже десяти годах. Да и они никогда бы не согласились на это, учитывая сумму, которую я с них потребовал. Ведь моя зарплата составляет сто тысяч золотых монет в год.
   Сорак остановился и с изумлением посмотрел на него. - Сто тысяч золотых монет в год? - тупо повторил он.
   Киеран опять хихикнул. - Да, неприличная сумма, не правда ли? Кстати, условия соглашения должны держаться в секрете. Ни одному солдату за всю историю этого мира никогда не платили столько. Я назвал эту цифру только потому, что был уверен, что они никогда не согласятся на нее. И тем не менее они согласились, и я нахожу, что это...очаровательно.
   - Капитан, я не хочу преуменьшить твои способности, - сказал Сорак, - но почему вообще хоть кто-то в этом мире захотел платить такие деньги?
   - Этот самый вопрос я и задал сам себе, - сказал Киеран. - Почему? Верно, у меня есть репутация, но только часть ее я заслужил своими способностями. Все остальное - удача, не больше чем удача. Даже самый лучший воин может погибнуть в битве. Мне просто повезло, и не однажды, и я выжил там, где должен был погибнуть. Ирония судьбы, но именно в то время моей жизни я скорее хотел умереть, чем выжить. Но это совсем другая история. Наконец я накопил хорошее состояние, ушел в отставку и поселился в городке Соленое Поле, и того, что у меня есть, вполне достаточно чтобы прожить остаток моих дней в относительном комфорте. И у меня не было ни малейшего желания возвращаться в армию.
   - И почему ты передумал? Тебя соблазнили огромные деньги, и ты решил согласиться?
   - Нет, - ответил Киеран. - Как только я назвал свою сумму и они согласились принять ее, было бы с моей стороны очень дурной шуткой пойти на попятную. Конечно, никто бы не решился сказать мне это в лицо, но моя репутация оказалось бы запятнанной. И тогда мне стало очень интересно. Я был абсолютно уверен, что агенты Дома Джамри не уполномочены соглашаться на такое немыслимое требование, даже если бы они и были склонны принять его, и когда, несмотря ни на что, они согласились, я осознал, что они им приказали принять все мои требования, независимо от цены. О, конечно, они пытались торговаться, что это за купец, если он не торгуется, но когда я уперся, как мекилот, они были вынуждены согласиться.
   - Можно сказать, что я завоевал определенную славу среди людей моей профессии, но никто не стоит таких денег. Они знают это и я знаю это. Итак, я спросил себя, какая у них может быть причина, чтобы делать такого сорта вещи? - Он взглянул на Сорака. - И что бы ты подумал на моем месте?
   Какое-то время Сорак молчал, обдумывая ответ, пока они шли через площадку для грузов по направлению к палаткам. - Сама сумма может быть ответом на этот вопрос, - наконец сказал он. - Дом Джамри может захотеть, чтобы их знали за то, что они не останавливаются ни перед чем, чтобы нанять самое лучшее, и что они в состоянии платить такие суммы. Но ведь ты сказал, что согласно условиям контракта сумма должна держаться в секрете. - Он покачал головой. - Это все не имеет смысла.
   - Имеет, если они не собираются хранить это в тайне, - сказал Киеран. - По моему, они собираются где-нибудь проговориться, случайно. Так, чтобы это не выглядело излишне нарочито, между делом и бутылкой хорошего вина, что-нибудь в таком роде. Но, определенно, дело не только в этом. Не может быть только в этом. Но даже ради моей жизни, я не могу представить себе, что же это может быть.
   - И ты решил разузнать это?
   Киеран кивнул. - Да, я не смог побороть искушения раскрыть эту тайну. И, потом, конечно деньги.
   - Да, конечно, - с улыбкой сказал Сорак. - Ты будешь прославлен как самый высокооплачиваемый наемник в истории Атхаса.
   - Да, не скрою, мое тщеславие тешат такие звуки, - усмехнулся Киеран. - Но что-то, без сомнений, происходит в Алтаруке, какая-то интрига, в которой мне предстоит сыграть решающую роль. И все это должно произойти достаточно быстро, потому что даже Дом Джамри не в состоянии платить такую сумму в течении двух лет. Да, что-то интересное происходит там, и я собираюсь узнать, что именно.
   - Как в поговорке: любопытство убило кирра.
   Киеран взглянул вниз, на свои бриджи из кожи кирра. - Н-да, но свою кожу я собираюсь сохранить. Возможно, что кто-то хочет ее в качестве трофея, по неизвестной мне причине. Впрочем за свою жизнь я нажил немало врагов. Но они быстро обнаружат, что этот кирр очень крепко цепляется за свою шкуру. - Он хлопнул Сорака по плечу. - Особенно с таким бойцом за спиной.
   - Ага, вот теперь мне все стало ясно, - сказал Сорак. - Я - средство безопасности.
   - За деньги Дома Джамри, - сказал Киеран. - Но с теми деньгами, которые они платят мне, я легко могу позволить себе добавочный бонус. Ты должен хранить глаза и уши открытыми, мой друг, и смотреть за моей спиной, и это точно стоит того.
   - Ну, теперь и мне стало любопытно, - сказал Сорак.
   Киеран улыбнулся. - Я же говорил, что мы думаем одинаково.
  
   Седьмая Глава
  
   Была почти полночь, и почти весь город спал, отделенный от особняка Главного Штаба Дома Энке крепкими высокими стенами. Только несколько домов удовольствий и игральных домов оставались открытыми всю ночь, обслуживая главным образом наемников и путешественников, остановившихся в Актаруке ненадолго по дороге в один из семи великих городов Пустых Земель. По большей части жители Алтарука рано ложились спать и рано вставали. В это время ночью на улицах города было довольно холодно, и мало кто из людей шел по почти пустынным улицам. Ночь казалась тихой и мирной.
   Лорд Энке стоял на открытой, залитой лунным светом веранде своих личных комнат, находившихся на четвертом этаже, в западном крыле особняка. Глядя на город, он опять поразился тому, как тот вырос за последние несколько лет. Не поворачивая головы он говорил с одетым в черное человеком, стоявшем в тени за его спиной.
   - Вы знаете, когда я был мальчиком, я ненавидел это место, - сказал он. - Я мечтал уехать далеко отсюда, в один из по настоящему больших городов, таких как Тир, Нибенай или Балик. Тогда Алтарук был не многим больше, чем пограничная крепость в центре ничего, точка на вершине дельты, крошечный поселок грубых и жестких людей, приютившийся под защитой гор.
   - Но он был горлышком караванных путей, - продолжал Энке. - Они приходили с юга из Урика, или с юго-востока из Тира, а потом уходили в Балик, Галг или Нибенай, потом приходили другие, из Раама или Драя, и все они шли через эту крепость.
   - Но он быстро вырос, - сказал закутанный в темный плащ человек грубым и хриплым голосом, выдававшим его возраст.
   - И он по-прежнему растет, - сказал Энке, глядя вниз. - Кто бы мог подумать, что грубый авнпост, поджариваемый солнцем и овеваемый всеми ветрами пустыни, станет цветущим городом.
   - Мой отец, Лорд Энке Старший, разглядел возможности Алтарука. Его игорный дом в Тире помог ему создать торговую империю - Дом Энке. Мужество, характер и удача помогли ему в том, чего молодые аристократы добивались благодаря своей голубой крови. Аристократы вроде Джамри.
   - Вот так и началось это знаменитое соперничество, - заметил закутанный в плащ человек.
   - Да, - сказал Энке, поворачивая лицо к своему гостю. - Оно росло вместе с Алтаруком, соперничество между простолюдином и аристократом. И оно разорило и ввергло в нищету все остальные торговые дома Алтарука. Мой отец добился того, что его внесли в книгу знатных семей, стал аристократом, но Джамри никогда не разрешали ему забыть его скромного происхождения. "Из грязи в князи" - вот как они относились к нему.
   - Когда я родился, у Лорда Джамри уже был сын. Они соревновались даже в этом, стремясь первым приобрести наследника. Но судьба смеялась над ними обоими и они были отцами только дечерей. У Старшего Джамри их было восемь, от трех разных жен, и у меня семь старших сестер. Первая жена моего отца родила ему четырех дочерей и умерла, рождая пятую, а моя мать подарила ему еще двоих девочек, прежде чем родить меня. Мне дали имя отца, как знак гордости за это достижение, но к тому времени третья жена Джамри уже родила сына, и ему был ровно год. В результате мы оба выросли, заочно ненавидя друг друга.
   Энке опять повернулся и взглянул на город, с видом собственника. - Оба основателя теперь стары и немощны, неспособны даже встать на ноги без посторонней помощи, но старая вражда все еще горит между нашими Домами. Это все, о чем может говорить мой отец. Старое соперничество.
   - Но и вы, похоже, думаете также.
   - Да, - со вздохом сказал Энке. - Мы, наследники, унаследовали как свои Дома, так и свою ненависть. Но если Старший Джамри был умный, жестокий и рассчетливый делец, то нынешний Джамри просто самодовольный хлыщ, уверенный и в своем превосходстве и в своем богатстве. Он никогда не смотрел на Дом Энке как на серьезную угрозу своим делам.
   - Именно поэтому я играю роль рассеянного повесы, - сказал Энке, опять поворачиваясь лицом к гостю. - Меня часто видят в домах удовольствия и игральных дома, где я пью и трачу деньги без счета. Я провожу время с падшими женщинами, а молодой Джамри удачно женился на дочери Виконта Томбладора, укрепив тем самым союз с этим домом. И Джамри немедленно обрюхатил свою молодую жену, чтобы обеспечить себе наследника, а я остаюсь бездетным холостяком, с виду больше заинтересованным в том, чтобы промотать состояние моего отца, а не увеличить его.
   - Так что молодой Джамри глядит на меня со снисхождением и презрением, считая меня слабым и ленивым. А договор, который я подписал с ним и согласно которому Дом Джамри является старшим торговым партнером, только укрепил его мнение. И это в точности то, что я хочу, чтобы он думал.
   - Усыпить его подозрения ложным чувством безопасности, - сказал закутанный в плащ человек, кивая головой.
   - В точности, - сказал Энке, облокачиваясь спиной о парапет. - Я все еще молод и у меня есть достаточно времени на то, чтобы подобрать подходящую жену и начать семейную жизнь...после того, как я уничтожу своего соперника. И я не согласен ни на что меньшее, только полное уничтожение. Сначала я опрокину его Дом и унижу его, заставлю его ползать перед собой, на четвереньках...и целовать мои руки.
   - И тогда?
   - Тогда я убью его, - просто и сухо сказал Энке, как если бы он говорил о погоде. Потом он радостно и широко улыбнулся. - Когда мы были детьми, мои любимые сестры обычно говорили, что отец выращивает меня как змею, что он кормит меня ненавистью и злостью. Они говорили так, чтобы позлить меня, но я всегда поражался глубина этой метафоры. Змеи коварны и смертельны. Змеи ударяют быстро и без предупреждения. Змеи выживают в любых условиях. Я распоряжусь добавить силуэт змеи на наш флаг, когда с Джамри будет покончено, чтобы она служила мне напоминанием об этом великом событии. Ну как, вы удовлетворены моей искренностью?
   Закутанный в плащ гость вышел вперед, в свет лун-близнецов. Он откинул капюшон своего плаща, открыв суровое, изъеденное временем лицо и огромный лысый череп темплара. Вокруг ее головы был тонкий, сделанный из чистого золота обруч, на котором был выгравиран королевский крест Нибеная, Короля-Тени.
   - Его величество поручил мне сказать вам, Лорд Энке, что вы еще можете отступить, - сказала она. - Это последний момент, когда вы можете передумать и остановить дело.
   Энке усмехнулся. - О, пожалуйста, Ливанна, - сказал он, - только не говорите мне, что Король-Тень имеет даже малейшее представление том, чем мы тут занимаемся.
   Он прошел мимо ее, выйдя через открытые двери веранды. С недовольным видом Ливанна последовала за ним. Он подошел к изящному шкафчику и достал оттуда бутылку вина для них обоих.
   - Я знаю абсолютно точно, что Нибенай не интересуется ничем, кроме своей трансформации, - продолжал Энке. - Быть может мы и находимся здесь в провинции, далеко от центра событий, но поверьте мне, у меня есть достаточно людей по всему миру. - Он наполнил и протянул ей изысканно сделанный серебряный бокал. - Старшие темплары Короля-Тени давно уже правят его королевством, а самому Нибенаю уже давно нет дела до того, что творится в стране, котороая только зовется его именем. Я не осмеливаюсь назвать вслух то, во что он собирается превратиться, но учитывая все, что я знаю, не лучше ли мне иметь дело с его темпларами, чьи заботы более, можем мы так сказать...материальны? - Он улыбнулся и поднял свой бокал к ее.
   - Вы...вы слишком дерзки, - сказала Ливанна.
   - И амбицизны, - добавил Энке. - И учитывая объем моих амбиций, вместе с теми преимуществами, которые вы можете получить от нашего сотрудничества, я уверен, что моя дерзость - это что-то такое, что вы сможете переварить.
   - Прямо в точку, - сказала Ливанна.
   Энке поднял брови и слегка поклонился, - Хорошо, я не позабуду этого, никогда.
   - Именно, - коротко сказала Ливанна. - Так получилось, что в данный момент наши интересы совпадают, но это не делает вас незаменимым.
   - Я знаю, что со мной или без меня, но в один день Алтарук может стать городом осквернителей, - сказал Энке. - Я вижу, что написано на стенах. Однако этот день придет значительно быстрее с моей помощью, чем без нее. И вы тоже знаете это очень хорошо, иначе вас не было бы здесь и вы не добивались бы, чтобы в Алтаруке правил Нибенай, а не Хуману из Урика или Оба из Галга. - Он опять улыбнулся. - Мы оба хотим положить конец этому затянувшему соперничеству.
   Энке выпил из своего бокала и удобно развалился на кресле, действие, которое было бы вопиющей наглостью по отношению к старшему темплару в ее родном городе. Ее ноздри легко пошевелились, но в остальном она ничем не выдала свое отношение к этому.
   - Давайте поймем один другого до конца, Ливанна, - сказал Энке. - Я - не ваш подданый, по меньшей мере пока. Вы нуждаетесь во мне сейчас, а когда Алтарук войдет в государство Нибеная, будете нуждаться еще больше. Без Джамри, я и только я буду контролировать экономику Алтарука. Доход, который получит Нибенай только в виде налогов с Дома Энке, не говоря уже об инвестициях, подарках и прочих поборах, включая взятки, будет совсем не малым. Никакое правительство не может выжить без Торговых Домов. Мы оба знает это. Конечно, мы оба знаем, что вы можете уничтожить меня, легко и в любой момент. Я не имею ни малейшего понятия о магии, а вы черпаете силу от самого Короля-Тени. Но если что-нибудь случится со мной, Дом Энке падет.
   - Даже мой главный бухгалтер не знает всех подробностей наших сделок и всех деталей наших усилий. Мой отец слишком стар, чтобы возглавлять дело, а у моих систер нет ни необходимого опыта, ни необходимых способностей. Пятеро из них удачно вышли замуж, а оставшиеся две ожидают своей очереди. Их воспитали как изысканных, нежных аристократок, леди с головы до кончиков ногтей, а не как купцов.
   - Тк что вы видите, Ливанна, я незаменим. Я - Дом Энке. Перестаньте пытаться запугать меня вашей силой и вашим надменным статусом темплара, и примите меня как равного партнера в нашем предприятии, или перестаньте тратить мое время. Я смогу сделать свое дело без вас. Это будет очень неудобно, и займет много времени, но это будет сделано.
   Ливанна уставилась на него тяжелым взглядом. - Я уверена, что Лорд Джамри найдет немного времени для нашей встречи.
   - Без сомнения, - сказал Энке. - Если вы желаете, я попрошу Лиануса организовать вашу встречу завтра же утром.
   Какое-то время темплар не говорила ничего, а потом улыбнулась. - Нет, я не думаю, что это необходимо, - сказала она. - И вот так вы ведете все ваши торговые переговоры?
   - Нет, - ответил Энке, - только тогда когда меня заставляют быть твердым и неуступчивым.
   Ливанна хихикнула. - Действительно, змея была бы самым подходящим символом главы Дома Энке. Мне будет приятно сообщить нашему Совету Старейшин, что мы имеем правильного человека нашим представителем в Алтаруке.
   - Похоже вы решили все еще до приезда сюда, - сказал Энке. - Итак, мы заключаем соглашение?
   - Вы уже подготовили помещения для наших новых приобретений?
   - Моих приобретений, - поправил ее Энке. - Вся сумма сделки вынута из моего кармана, как вы можете помнить, и эта сумма совсем не мала.
   - Но разве вы только что не сказали, что мы партнеры в нашем деле? Кроме того я обеспечиваю транспортировку, бесплатно, - ответила Ливанна, - и еще вложила во все это дело много своей энергии.
   Энке пожал плечами. - Которая может быть немедленно восстановлена за счет осквернения пары садов или убийства какого-нибудь несчастного уличного бродяги.
   - И тем не менее я избавила вас от проблем с перевозкой груза из Балика, да еще в строгой тайне, а это не мало. А потом есть еще вопрос силы и время, которые мне придется потратить на наше дело, начиная с этого момента.
   - Располагая всеми данными моей разведовательной сети, создать которую стоило мне больших усилий и огромных затрат, не считая умелых агентов, которых я поместил на самых ключевых позициях. - Энке нахмурился. - Какой смысл в этом торге по мелочам?
   Ливанна улыбнулась. - Я просто хотела посмотреть, не удастся ли мне выторговать чего-либо у вас. Увы, нет.
   На этот раз хихикнул Энке. - Неплохая попытка, однако. Для темплара. Но сейчас я хотел бы увидеть то, что у вас получается лучше всего.
   - Хорошо, тогда...приготовьтесь, - сказала Ливанна. Она сбросила с себя плащ и подняла руки, закрыв глаза, чтобы полностью сконцентрироваться, пока она собирала энергию для заклинания.
   Энке почувствовал легкое измение в атмосфере комнаты. Не было ничего, что он мог бы потрогать пальцем, но он почувствовал, как по коже побежали мурашки, волосы на задней стороне шеи встали дыбом. Он не был совсем чужд магии; пару раз он уже видел, как ее используют, но никогда в такой степени. Короли-волшебники наделяли своих темпларов силой, и даже на расстоянии она могла использовать немалую часть силы Короля-Тени.
   Ливанна тренировалось в этом с детства, а она была очень старой женщиной. Было совершенно невозможно угадать ее возраст. Выглядела она лет на семьдесят, но ведь она была старшим темпларом, так что она могла быть вдвое или даже втрое старше. Она еще не произнесла заклинание, а комната уже тряслась от избытка энергии.
   Энке нервно облизал свои губы и покрепче вцепился в ручки своего кресла, стараясь, чтобы руки не дрожали. Как купец, он никогда не выдавал своей неуверенности и всегда действовал так, как будто находился в лучшем положении по отношению к собеседнику или противнику, но все это было только до того момента, когда он по-настоящему осознал, какими силами распоряжается Ливанна. Он тяжело сглотнул. Он не мог позволить себе показать даже каплю слабости, но почувствовал себя хилым и жалким по сравнению с этим.
   Повернувшись к нему спиной Ливанна негромко произнесла слова заклинания, выговаривая каждый слог на выдохе. Энке не расслышал ничего, и, без сомнения, ничего бы не понял, даже если бы расслышал. Древние свитки с заклинаниями, столь ревностно охраняемые адептами, были написаны на старых языках, гортанных и шипящих, непривычных современному уху. И чем сложнение было заклинание, тем больше магической энергии оно призывало, и тем страшнее был результат.
   Когда Ливанна закончила заклинание, в комнате потемнело, воздух затрещал от разрядов магической энергии, а вокруг Ливанны повисла сеть из зубчатых огненных стрел, тонкая как паутина хрустального паука. Энке видел, как маги творили заклинания, как сохранители, так и осквернители, но Ливанна не была обыкновенным адептом. Она была старшим темпларом Короля-Тени, она занималась магией на протяжении нескольких человеческих жизней, и ее сила была заимствована прямо от Нибеная. Обычный адепт никогда бы не пережил такое заклинание.
   В комнате поднялся ветер, полы одежды Ливанны заколебались, свечи потухли. Энке вцепился в ручки кресла, как будто хотел оторвать их, и стиснул зубы, когда почувствовал, как тонкая иголочка вонзилась в каждый нерв его тела. Блестяшие синие стрелы магической энергии ударили из ладоней Ливанны, сходясь в одну точку в десяти футах от нее, в центре комнаты.
   Там, где встретились два потока магической энергии, образовалась аура, светящееся облако, которое все больше светлело и расширялось, пока Энке глядел на него, защищаясь рукой от его сияния. Было такое ощущение, как если бы в воздухе открылась дыра, сверкающий туннель через пространство и время, и из этого туннеля вышла фигура, темный силуэт, окруженный пульсирующей голубой аурой, которая осветила каждый уголок в комнате.
   Энке почувствовал, как его дыхание убыстрилось, когда фигура вошла в комнату. Огромное, крепко сбитое тело, окруженное свечением - рост пришельца был по меньшей мере шесть с половиной футов. Потом свечение стало уменьшаться, гаснуть, пока вокруг тела на остались только маленькие искорки, окружавшие могучего человека, нет не человека, взгляд Энке прояснился, он заметил рябь огромных мышц, пробегавшую по обнаженному телу фигуры.
   - Ка, - тихо сказал он.
   Меньше года назад он вперые увидел ее в бою на арене Балика. Конечно он не в первый раз видел гладиаторские бои, не в первый раз он видел и мула, сражавшегося на арене, но впервые он видел женщину-мула. Они были крайне редки. Значительно чаще рождались мужчины-мулы, и необходимо было "скрещивать" оба рода, людей и дварфов, так как все мулы были бесплодны.
   Мул был искусственной полукровкой, смесью человека и дварфа. Их выводили искусственно, в жизни от любви человека и дварфа дети не рождались, и секрет их производства был открыт много лет назад сумашедшим аптекарем по имени Мулак. Работая в своей лаборатории с пузырьками, мензурками и реактивами, ему удалось каким-то образом найти путь оплодотворения яйцеклеток женщин-дварфов спермой людей-мужчин. Оплодотворенную яйцеклетку он имплантировал человеческим женщинам-рабыням, считая что женщины-дварфы слишком малы, чтобы выносить результат. Он был более чем прав в своих теоретических предположениях. Роды были настолько тяжелы, что они всегда убивали мать, так что никакая человеческая женщина еще не выжила после процесса, который давал жизнь творению, носившему имя своего создателя, - мул.
   Оплодотворение происходило в лаборатории аптекаря, и там же женщины-рабыни, которые вынашивали ребенка - если можно его так назвать - рожали. Энке спросил себя, на что это похоже для несчастных женщин - покориться своей судьбе. Может ли так быть, чтобы они почувствовали хотя бы искру метеринского инстинкта к неествественному созданию, которое созревало внутри них, зная, что его рождение принесет им мучительную смерть? Он содрогнулся от этой мысли, глядя на огромную фигуру, неясно вырисовывающуюся в темноте перед ним.
   Ливанна сделала пару пассов своей правой рукой, свечи опять зажглись, в комнате стало светло.
   Энке тяжело сглотнул, глядя на медно-золотую кожу женщины-мула, стоявшей перед ним. Ее голова была полностью лысой, как у всех мулов, подчеркивая острокоченые, изогнутуные назад уши, прилегавшие к ее черепу. Глаза были желто-золотые, глубоко посаженные и прикрытые нависаюшим над ними лбом. Рот был широк, с узкими губами, подбородок слегка заострен, как и ее скулы, и резко выдавался вперед. Нос был не так широк, как у большинства мулов, скорее он был прямой, как клинок. Хотя Энке не раз видел ее на арене во время боя, он никогда не видел ее вблизи, и был поражен обнаружив, что она просто прекрасна - смертельно прекрасна.
   Ее плечи были вдвое шире его, а груди казались маленькими на фоне широкой, как у всех мулов, грудной клетки. При этом на ней, казалось, вообще не было ни грама жира. Могучие мышжы спины распирали ее бока как крылья, подчеркивая ее узкую и исключительно мускулистую талию. Мышцы живота рельефно выделялись на ее торсе, а длинные руки были просто обвиты толстыми шнурами мышц. Бедра и икры казались вырубленными резцом скульптора. Она склонила перед ним голову и встала на одно колено. Она не сказала ни слова, потому что не могла. Она была немая от рождения.
   Он почувствовал себя немного странно, глядя сверху вниз на стоящую перед ним на колене гладиаторшу. С одной стопоны, конечно, это было абсолютно правильно. Он был аристократ, находящийся на вершине класса торговцев, а она была рабыней, находящейся на самой нижней ступеньке социальной иерархии Атхаса. Он купил ее, отныне она его имущество. Но с другой стороны она была совершенно замечательным существом, могучим бойцом, и он видел, как она убила по меньшей мере дюжину здоровенных мужчин на арене.
   С того самого первого раза, когда он увидел ее, он захотел овладеть ею. Не сексуально, так она его не возбуждала, но так же, как он хотел владеть великолепным жеребцом-крадлу, или изящно сделанной каретой. Обладание такими вещами не только подтвержадало его статус, но и давало силу. Она была легендой на арене Балика, и когда он увидел, как она сражается, он сразу понял почему.
   Ка сражалась с невероятной свирепостью, он никогда не видел ничего похожего. Эта была свирепость не берсерка, а хищного зверя. Те, кто противостоял ей, был для нее не соперники, а жертвы, и когда она встречалась с ними на арене, то становилась похожей на зверя на охоте.
   Тогда, когда он в первый раз увидел ее, она уже завоевала себе свою страшную репутацию, и больше не сражалась с один врагом. Она всегда выбирала себе несколько соперников, иногда полдюжины, иногда больше, и несмотря на их количество, она заставляла их всех бояться себя. И она ликовала, убивая. Она получала наслаждение, убивая, как большинство людей получает наслаждение от секса. Для нее это было и удовольствие и разрядка и соревнование и вызов. Она наслаждалась всем.
   Энке немедленно послал своих агентов для преговоров о приобретении ее. В то время у него еще не сложился план использования ее; он только знал, что хочет обладать ей, как опасным домашним животным. Но мастера арены из Балика не собирались продавать ее. Они вложили в нее как огромные деньги, приобретя ее у производителя мулов, так и силы и время, обучая ее всему, что надо было знать гладиатору. И она стала их самым популярным зрелищем, звездой арены. Жители Балика до отказа набивали трибуны чтобы увидеть, как сражается Ка, и их ликующие крики сопровождали каждую ее победу. И мастера арены уже составили план на ее будущее. Если она выживет, а в этом мало кто сомневался, они собирались дать ей свободу и пригласить ее работать тренером, обучая умелых бойцов для гладиаторских игр.
   Но Энке хотел ее, а когда он хотел что-нибудь, он не останавливался, пока не завладевал этим. И хотя по самой скромной оценке он заплатил в десять раз больше, чем она стоила на самом деле, в конце концов мастера арены не устояли перед предложением, от которого невозможно отказаться. Он заплатил не только деньгами, но и паем в активах Дома Энке, а это гарантировало им комфортабельную старость.
   Теперь она была здесь, и казалось просто нелепым видеть это дикое могучее творение стоящим на коленях перед ним, скромно глядящим в пол и ждущим его команды. Это заставило Энке почувствовать себя могущественным, чуть ли не самым могущественным человеком на Атхасе.
   Ливанна по-прежнему стояла, опиралась руками на стол и тяжело дыша. Заклинание истощило ее, выпило из ее чуть ли не всю энергию. Обычный маг никогда не смог бы произнести это заклинание и остаться в живых. Он магически перенесла, телепортировала Ка из Балика в Алтарук. Это потребовало самой тщательной подготовки, и к тому же пришлось получить образцы кожи и волос Ка для того, чтобы заклинание сработало. Агенты Энке добыли кончики ее ногтей и несколько срамных волос, так как у женщины-мула других волос не было вообще. И все это было сделано в строгой тайне. Никто, за исключением Энке и Ливанны, не только не знал, что Ка в Алтаруке, но и вообще не знал о сделке. А мастерам арены в Балике заплатили столько, что они немедленно об этом забыли.
   - Встань, Ка, - сказал Энке.
   Она встала, нависнув над ним.
   - Твои дни как гладиаторши, дни сражений на арене закончены, - сказал Энке, и был вознагражден вспышкой неудовольствия в глазах Ка. - Но не расстраивайся, я намерен предложить тебе еще более опасные развлечения.
   Она вопросительно склонила голову.
   - Темплар Ливанна объяснит тебе все, - продолжал Энке. - Ты будешь подчиняться ее приказам. Понятно?
   Ка кивнула.
   - Энке, я должна отдохнуть, восстановить силы, - резко сказала Ливанна.
   Энке встал с кресла и подошел к камину. Он нажал на скрытый за полкой камина гвоздь, и часть стены за камином отъехала в сторону, открыв потайной проход.
   - Пойдите по этой тайной лестнице и в конце заверните направо, - сказал он. - Потом идите по туннелю до развилки. На развилке выберите правый проход. Он выведет вас из здания и приведет в тайные помещения под одним из моих складов. Я приготовил комнаты для вас обоих. Они не слишком роскошны, но, надеюсь, вы найдете их удобными. Впоследствии, если вы захотите выйти, идите обратно к развилке. Если вы пойдете налево, окажетесь здесь. А если продолжите идто прямо, то окажетесь на поверхности, перед тайной дверью внутри переулка. Запомнили?
   Ливанна кивнула.
   - Отлично. Начиная с этого момента оставляю все в ваших руках. Вы знаете, что должно быть сделано. Не возвращайтесь сюда раньше полуночи. На противоположной стороне тайной двери вы найдете два рычага: большой и маленький. Большой открывает и закрывает дверь. Маленький управляет вот этой обсидиановой статуэткой рядом с камином. В двери есть крошечный глазок. Всегда проверяйте, здесь ли я. Если меня нет, или я не один, нажмите на маленький рычаг, и статуэтка повернется направо. Таким образом я узнаю, что вы хотите видеть меня, и я появлюсь здесь в полночь следующего дня. Вопросы?
   - Нет, - сказал Ливанна. - Похоже вы приняли все необходимые предосторожности.
   - Я уверен, что вы будете действовать не менее осторожно, - сказал Энке. - Он подошел к письменному столу, открыл потайной ящичек и достал оттуда маленький свиток. - Вот ваши первые инструкции. Вы можете начать уже завтра.
   Ливанна взяла у него свиток и кивнула Ка. Они прошли через потайной ход и Энке закрыл за ними дверь. Он развалился в кресле, потом глубоко и удовлетворенно вздохнул. Началось.
  
   Восьмая Глава
  
   Сорак мгновенно проснулся. Он сел и быстро огляделся, не понимая, что разбудило его. До рассвета было еще несколько часов. Он откинул клапан палатки, вышел наружу и внимательно оглядел все кругом. Лагерь был совершенно спокоен. Костры догорели до углей, за исключением костров стражи, расположенных вокруг площадки с грузом, прямо перед ним. Стражники не спали и не забывали подкидывать в них сухие растения. За исключением их негромких переговоров царила абсолютная тишина. Что же разбудило его?
   Он испытывал странное ощущение головокружения и чувствовал себя сбитым с толку. Что бы это ни было, это ударило его и ушло, а сейчас он ощущает последствия. Но это не был ночной кошмар. До этого момент он спал глубоко и спокойно, после долгого дня пути. Он потер свой лоб, мокрый от пота.
   - Сорак? - Риана выглянула из палатки. - Что с тобой? Что-то случилось?
   Он нахмурился, качая головой. - Я не знаю, - сказал он, в его голосе прозвучало удивление. - Что-то разбудило меня, но я совершенно не понимаю, что именно. Это было, как если бы-, - и тут его ударило опять, на этот раз еще сильнее, он покачнулся, как если бы его ударили сзади по голове. На какое-то мгновение его зрение затуманилось, все поплыло, он покачал головой и замигал, пытаясь хоть что-нибудь увидеть. Когда, наконец, зрение восстановилось, лагерь исчез.
   Он стоял без движения, чувствуя себя растерянным и дезориентированным. Мгновение назад он глядел на палатки каравана и костры стражников, а сейчас он стоит на улице незнакомого города.
   Ровные ряды одно и двухэтажных домов шли по обеим сторонам грязной извилистой улицы, на одном из ее изгибов он и стоял. Время дня не изменилось, зато изменилось все остальное. Он стоял как вкопанный, испуганный и неспособный понять что произошло. Как будто его внезапно перенесли в другое место. Он обернулся, надеясь увидеть Риану, но хотя мгновением раньше она была позади него, сейчас ее не было. Их палатка исчезла, как и все остальные. Вместо этого он увидел темный вход в узкий переулок между двумя домами...и прямо там он увидел огромную фигуру, стоящую в тенях и частично скрытую из вида.
   Послушался звук шагов, из-за спины. Он опять повернулся и увидел другую фигуру, завернутую в темный плащ, она спокойно шла по грязной улице по направлению к нему. Путь незнакомца пролегал мимо Сорака, справа от него, прямо через вход в переулок, где в засаде ждала темная фигура.
   Сорак открыл рот, собираюсь предупредить незнакомца о засаде, но ни один звук не вылетел из него. Человек шел спокойно и уверенно, прямо к нему. Было похоже, что он не подозревает как о присутствии Сорака, так и о засаде. Он был уже в нескольких футах и шел прямо на Сорака. Эльфлинг опять попытался что-то сказать, без того же успеха. Человек в плаще прошел мимо него, буквально в нескольких дюймах, и, похоже, не видя его. И когда он шел мимо входа в переулок, это произошло.
   Высунулась могучая рука и, схватив человека за плащ, втянула его в переулок. Сорак улышал сдавленный удивленный вздох, потом короткий крик и ужасный треск сломанного позвоночника.
   Бездыханное тело упало на землю. Нет, оно не просто упало, убийца отбросил его так, чтобы оно оказалось на улице перед входом в переулок. Потом убийца встал над несчастной жертвой, но Сорак не сумел отчетливо рассмотреть его. Он был одет в длинный, доходящий до лодыжек плащ с большим капюшоном, который полностью скрывал черты его лица. Убийца сунул руку в плащ, тот приоткрылся и Сорак увидел что-то белое, надетое на его лицо. Маску.
   Убийца резко повернулся, и Сорак подумал, что сейчас он увидит его лицо, но в глазах опять все помутилось, поплыло, как если бы он глядел через мерцающие горячие волны воздуха, и он опять ощутил знакомое ощущение падения.
   Сорак потряс головой, мигнул, потер глаза руками, и когда опять смог что-то увидеть, оказалось, что он видит нескольких стражников, сидяших у лагерного костра и негромко переговаривающихся между собой. Он опять был в лагере, и кто-то тряс его за плечо.
   - Сорак! Сорак!
   Это была Риана. Он повернулся к ней с растерянным выражением лица.
   - Сорак, что случилось?
   - Я...я не знаю, - сказал он медленно. Он покачал головой, чтобы прояснить ее. - А что ты видела?
   - Мне показалось, что ты впал в транс, - ответила Риана, озабоченно глядя на него. - Ты покачнулся и схватился за голову, как если бы тебя по ней ударили. И выглядел ты так, как будто вот-вот упадешь, но не падал. Ты просто стоял, без движения, уставившись вдаль. Я пыталась что-то сказать тебе, но, судя по всему, ты ничего не слышал. При этом твои глаза были открыты, но ты меня не видел, это точно.
   - То есть все это время я стоял здесь? И я...я никуда не исчезал?
   Она удивленно посмотрела на него. - О чем ты говоришь?
   Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. - Я только что видел, как убили человека.
   - Что? Где?
   - Я...я не знаю, - ответил он, смущенный и недовольный собой. - Я стоял здесь, глядя на костры стражников, а в следующее мгновение... - Он рассказал ей все, что видел. - Это было как сон, но я проснулся...или нет?
   - Это было видение, - уверенно сказала Риана.
   Сорак нахмурился. - Но как это может быть? Я же не виличчи. У меня нет таланта к Ясновидению.
   - Не нужно быть виличчи, чтобы иметь талант к Ясновидению, - сказала Риана. - Этот талант может быть у любого, но он очень редок, даже у виличчи. У меня его нет, как ни у одной из сестер, которых я знаю, но госпожа Варанна говорила, что у нее бывают видения, время от времени, хотя она и не может управлять ими. Она говорила, что никто не может. Это просто приходит на тебя, а потом уходит. Ты видишь что-то, что случилось где-то далеко от тебя...или скоро случится.
   - Я пытался предупредить этого человека, - сказал Сорак, - но не смог сказать ни слова.
   - Ничего удивительного, - сказала она. - Ты и не мог предупредить его. Это было видение. Ты был здесь а не там, все время.
   Он потряс головой. - Но все это не имеет смысла. Как может что-нибудь в этом роде случаться так неожиданно? Я думаю, что те, у кого есть дар Ясновидения, рождаются с ним.
   Риана покачала головой. - Нет, это приходит, когда ребенок становится взрослым.
   - Но я не ребенок.
   - Да, но ты изменился. Заклинание, которое избавило тебя от твоего внутреннего племени, оставило что-то в тебе...возможно оно дало тебе взамен что-то другое. Мы оба знаем, кем ты был, но пока еще невозможно сказать, кем ты стал.
   Сорак нахмурился, смущенный. - Возможно, но если мой дедушка подарил мне дар Ясновидения, почему он ничего не сказал мне об этом? А как долго...меня не было?
   - Буквально несколько секунд, - сказала она.
   - Мне показалось, что намного дольше. - Он потер лоб, голова слегка побаливала. - Я не знаю, что это означает.
   В этот момент глаза Рианы раскрылись, и она вдохнула, - Сорак...смотри!
   Она уставилась на него, указывая на пояс. Он взглянул вниз, ничего не понимая.
   Гальдра.
   Сломанный меч был заткнут за его пояс. Он вытащил его и с изумлением оглядел. Когда он коснулся серебряной проволоки, обвитой вокруг рукоятки, появились слабые вспышки магической энергии, по клинку пробежали синие всполохи.
   - Как это может быть, - изумленно сказал он. - Ты же видела, как я бросил клинок в бассейн оазиса!
   Она кивнула.
   - Мы оба видели, как он утонул!
   Она опять кивнула. - И он вернулся обратно к тебе, - сказала она. - Это предзнаменование.
   - Предзнаменование чего? - с тревогой спросил он. - Я не хочу эту заколдованную вещь. - Он бросил ее на землю.
   Риана подняла его. - Это не принесет тебе ничего хорошего, - сказала она. - Ты бросил его в бездонный бассейн, а он вернулся к тебе. Почему ты думаешь, что может вот так, запросто, избавиться от него?
   - Я уже вообще ничего не понимаю, - сказал Сорак. - Я был уверен, что заклинание исчезло, когда клинок сломался.
   - Клинок сломан, возможно, - ответила Риана, но в нем все еще есть магия. И скорее всего намного больше, чем ты думаешь. - Она протянула ему меч.
   - Нет, - сказал он, качая головой. - Я не хочу его.
   - Возьми, - настаивала она.
   - Возьми сама.
   - Не мне суждено носить его, - ответила Риана. - Гальдра предназначен для тебя и только для тебя.
   - Тогда выбрось его подальше. Чтобы я больше не видел эту проклятую штуку.
   - Если ты действительно хочешь этого, пожалуйста, - сказала Риана, - но держу пари, что он снова вернется к тебе. Он хорошо служил тебе, Сорак. Было неправильно с твоей стороны, когда ты выбросил его там, в оазисе. Гальдра - часть твоей судьбы. Это абсолютно ясно.
   - И что эта зараза хочет от меня? - зло спросил он.
   Риана покачала головой. - Не думаю, что он способен вообще что-то хотеть. Он же не живой. Это просто вещь.
   - Тогда это Мудрец, - с недовольной гримасой сказал Сорак. - Это его работа, он что-то хочет от меня.
   - Он или не он, - сказала Риана, - но тебя как будто стукнули, и ты плохо соображаешь. - Она опять протянула ему клинок. - Возьми его. Такие вещи не случаются без причины.
   - Но почему они всегда случаются именно со мной? - спросил он, в отчаянии взмахивая руками.
   - Потому что ты Сорак, Кочевник, и это твоя судьба. Госпожа Варанна знала это, когда давала меч тебе.
   Сорак вздохнул и недовольно взял меч из ее руки. - Все это приносит только неприятности.
   - Какие именно неприятности? - спросил голос за его спиной.
   Они повернулись и увидели фигуру, идущую к ним, темный силуэт на фоне горевших за ее спиной костров.
   - Это только я, Эдрик-бард, - сказала фигура, подходя поближе. - Я не собирался навязываться. Просто мне показалось, что не только я один не могу заснуть сегодня ночью. - Его взгляд упал на клинок. - А это что такое? Кинжал? - Он поднял руки вверх, ладонями к ним. - В нем нет никакой необходимости, мой друг. Я безоружен, как вы видите.
   Сорак взглянул вниз, на меч в свои руках. - Извините, - сказал он, убирая его за пояс. Я не хотел угрожать вам. - На Сораке была короткая туника, а не плащ, который он оставил в палатке, и он никак не мог скрыть рукоятку клинка. Эдрик немедленно уставился на нее.
   - Вы носите сломанный меч? - спросил Эдрик. - Почему?
   Сорак пожал плечами, больше всего ему хотелось сейчас, чтобы бард ушел туда, откуда пришел. - Так, он напоминает мне о многом.
   - Но это похоже на сталь! - сказал Эдрик, все еще глядя на сломанный меч за поясом Сорака. - И это эльфийские руны на лезвии, разве нет?
   В Сораке нарастало беспокойство. И меньше всего на свете он хотел продолжать этот разговор. - А что, все барды такие любопытные? - сказал он желчным тоном.
   - О, простите, я вовсе не собирался подглядывать, - примирительно сказал Эдрик. - Но есть одна старая легенда о мече, сделанном из эльфийской стали, на клинке которого есть руны-
   - Это просто сломаный меч, и ничего большего, - сказал Сорак. - Это семейная реликвия, едва ли стоящая несколько монет, особенно теперь, когда он сломан, но я привязан к ней. - Или, более точно, она привязана ко мне, подумал он.
   - Как Крикет? - спросила Риана, чтобы изменить тему разговора.
   - Судя по звуку спит, миледи, - сказал Эдрик. - Она не привыкла ездить на такие большие расстояния, и жаловалась, что у нее болят и ноги и руки, и неизвестно, что больше.
   - А мне она показалась сильной и крепкой девушкой.
   - Ну, - сказал Эдрик, - возможно для танца и для езды верхом нужны другие мышцы. - Он пожал плечами. - Я мало чего понимаю в таких делах. Без сомнения, сегодня утром она будет немного одеревенелая, у нее будет кое-что болеть, но еще пара дней, и она будет в порядке. А пока я готов выслушивать ее стоны и жалобы. - Он оскалился. - Барды привычны к таким вещам, знаете ли.
   - Возможно я могла бы немного помочь, - сказала Риана. - У меня есть талант целительства.
   - Я уверен, что она будет вам глубоко признательна за помощь, миледи, - сказал Эдрик с легким поклоном. - Я передам ей ваше великодушное предложение. А теперь, когда я и так отнял у вас слишком много времени, разрешите откланяться. До рассвета есть еще немного времени, и я думаю, что немного подремлю, пока лагерь не пробудился. - Он покачал головой. - Никак не могу привыкнуть спать в нормальное время. Доброй вам ночи, или, возможно, я должен сказать доброго утра. Ну, в общем, вы знаете, что я хотел сказать.
   Он еще раз слегка поклонился и ушел.
   Сорак недоверчиво смотрел на его удаляющийся силуэт. - Этот эльф мне не нравится, - тихо сказал он.
   - Но он кажется достаточно безобидным, - заметила Риана.
   - В его словах есть какая-то нотка предательства, - сказал Сорак. - Он узнал Гальдру, без сомнения. Он в точности знает, что это такое. И тем не менее он попытался сделать вид, что не знает этого.
   - Он сделал в точности тоже самое, что и ты, - сказала Риана. - А почему ты решил, что у него есть нотка предательства?
   - Даже не знаю. А я просто не хотел ввязываться в длинный и бесполезный разговор об эльфийских легендах, Мече Аларона и Короне Эльфов, - сказал Сорак. - Именно поэтому я попытался сразу спрятать Гальдру.
   - Да, но он не пытался надавить на тебя и заставить сказать больше.
   - Только потому, что ты отвлекла его. Но тебе не показалось странным, что он так легко отвлекся?
   - О, может быть сработали мои чары, - тряхнув головой сказала Риана и рассмеялась.
   - Очень сомневаюсь, чтобы твои чары подействовали на такого как он, - сказал Сорак. - Ведь не случайно Крикет выбрала его попутчиком. Он, вероятно, единственный мужчина в караване, про которого она может верить, что он не воспользуется своим положением.
   - Включая тебя? - невинно поинтересовалась Риана.
   - Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, - сказал Сорак. - И тем не менее, есть кое-что в нем, что тревожит меня. И я не имею в виду его манеры или его сексуальные предпочтения.
   - И что именно?
   Сорак покачал головой. - Я не знаю. Хотел бы я, чтобы здесь была Страж и помогла бы мне, заглянув в его сознание и узнав, что он на самом деле думает.
   - Ты на самом деле настолько не доверяешь ему?
   Сорак кивнул. - Не думаю, что хотел бы повернуться к нему спиной.
   - Тогда ты, скорее всего, должен доверять своей интуиции, - сказала Риана. - Помни, часть тебя была Стражем. Может быть ты и не можешь прочитать его мысли, зато ты можешь ощущать его ауру.
   - А ты разве нет?
   Она пожала плечами. - Ну, мне он кажется немного напыщенным, манерным, но в конце концов он же бард.
   Сорак потряс головой. - Что за ужасная ночь, наполненная плохими знаками и встречами, - сказал он. - И я не понимаю ничего, из того, что случилось. Я знаю только то, что мне это не нравится.
   - Тогда нет никакого смысла опять ложиться спать, - сказала Риана. - Почему бы нам не прогуляться вокруг лагеря и не поговорить обо всем об этом, а заодно немного размять ноги? У нас впереди долгая поездка верхом.
   - У меня есть ощущение, что у нас будут большие неприятности задолго до того, как мы доберемся до Алтарука, - сказал Сорак. - И что-то подсказывает мне, что Эдрик часть этих неприятностей. - Он вздохнул. - Хотел бы я знать, почему я это чувствую и почему у меня было видение. Раньше, когда я был племенем в одном, я хотел знать, как это всегда быть одному, быть как все. Теперь я знаю это, и знаю, что никогда не чувствовал себя таким неуверенным.
   Риана усмехнулась. - Тебе придется привыкать к этому, - сказала она. - Но ты должен перестать страдать от того, что потерял свое внутреннее племя. Конечно, что-то ты потерял, но они не с тобой и никогда не будут с тобой, и, кроме того, они были часть тебя очень долгое время, и ты узнал многое из того, что знали они. Вспомни, чему они научили тебя. И вспомни, чему тебя обучали в монастыре. Ты - почти виличчи, а это совсем не мало.
   - Действительно не мало, - согласился он. - Спасибо, что ты напомнила мне.
   Она обняла его. - Всегда пожалуйста. А теперь расскажи мне еще раз о своем видении, во всех деталях, и мы вместе подумаем, что оно означает.
  
   * * * * *
  
   Несмотря на свои слова, Эдрик не вернулся в палатку. Вместо этого он, крадучись, отправился к заднему краю лагеря, подальше от палаток. Тут не было ни стражников, ни их огней, так как дельта защищала лагерь лучше любого стражника. Чудовища, водившиеся в иле, не рисковали выбираться на берег, и лагерь был достаточно далеко от всех поселений гигантов. И даже разбойники пустыни не рисковали нападать из дельты; для них главное была скорость, а лодки двигались крайне медленно. Так что на берегу не было никого, не считая глубоких теней, вытянувшихся по светом лун-близнецов, но когда Эдрик подошел к илу, одна из теней пошевелилась.
   Эерик остановился. - У теней есть лапы, - сказал он.
   - А у лап есть когти, - пришел негромкий ответ.
   Эдрик воровато глянул через плечо, потом быстро подошел к небольшой каменной россыпи, из которой шел голос. Высокая, узкая темная фигура поднялась с земли из-за камней. Это был эльф, одетый во все черное, с головы до пяток.
   Черные сапоги, черные бриджи, черная туника, на которую был надет гладкий черный нагрудник, сделанный из чешуек канка, черные перчатки и маска, и вдобавок черный плащ с капюшоном. На поясе в черных кожаных ножнах висели меч и кинжалы, рукоятки их были сделаны из окрашенной в черное древесины дерева пагафа. В результате даже в ярком лунном свете любой член племени мог без труда спрятаться среди теней, и поэтому все племя так и называлось: Тени.. Даже Эдрик не видел его до тех пор, пока он не пошевелился, и если бы Эдрик не произнес пароль, идентифицирующий его, он был бы мгновенно, четко и беззвучно убит.
   - У тебя не было проблем, когда ты проходил мимо стражи на постах? - еле слышно спросил Эдрик.
   Одетый в черное эльф презрительно фыркнул. - Ты, наверное, шутишь. Я прошел так близко к одному из них, что мог протянуть руку и дернуть его за усы, но он явно не силен умом.
   - Когда вы собираетесь напасть? - спросил Эдрик.
   - Ночью, после того, как караван уйдет из Бассейна Грака, - ответил темный эльф. - Они там не собираются задерживаться?
   Эдрик покачал головой. - Очень сомневаюсь. Капитан очень торопится, он хочет достигнуть Алтарука как можно скорее. Из своей поездки в Балик они получили огромные барыши, купили новый груз, и кроме того среди пассажиров новый начальник их капитана. Это наемник по имени Киеран, он едет в Алтарук чтобы стать Капитаном Стражи торгового Дома Джамри.
   - С ним едут его люди?
   Эдрик опять покачал головой. - Нет, самый обычный набор наемников и подсобных рабочих.
   Темный эльф усмехнулся. - С ними не будет больших проблем.
   - Остерегайтесь Киерана, - сказал Эдрик. - Он знает свое дело. Вы не сможете не повстречаться с ним. Он высокий, здоровый, белокурый мужчина, одетый в очень редкие шкуры. Не презирайте его только из-за его роскошной одежды. Он смертельно опасен. Я видел, как он сражается.
   - Хорошо направленная стрела покончит с ним в одно мгновение.
   - Просто будьте поосторожнее с ним. Но есть и еще кое-что, быть может более важное, - сказал Эдрик. - Среди пассажиров находится эльфлинг, который путешествует вместе с монахиней-виличчи.
   - Эльфлинг?
   - Полукровка, - уточнил Эдрик. - Смесь эльфа и халфлинга.
   - Отвратительно! Я и не знал, что эта мерзость вообще возможна.
   - Теперь будешь знать, - сказал Эдрик. - Его зовут Сорак. Во всяком случае так он себя называет.
   - Кочевник? - спросил темный эльф.
   - Ну, я думаю, что он по своим собственным причинам взял себе имя из баллад, - сказал Эдрик, - но я видел своими глазами, что он везет с собой сломанный меч, от которого осталось чуть меньше половины первоначальной длины. И этот меч сделан из стали.
   - Сталь!
   - И на нем выгравированы эльфийские руны, - сказал Эдрик, - хотя мне не удалось подойти достаточно близко, чтобы прочитать их.
   - Но ты, надеюсь, не говоришь о Гальдре? - недоверчиво спросил темный эльф.
   - По меньшей мере он, похоже, собирается выдать его за Гальдру, хотя когда я его спросил об этом, как бы невзначай, он сказал, что этот меч - реликвия его семьи, и он возит его с собой только из сентиментльных соображений.
   - Но ты же сказал, что меч сломан.
   - Это может быть частью его хитрости, - сказал Эдрик, - для того, чтобы объяснить, почему магия не работает. Согласно легенде, если до Меча Аларона дотронется осквернитель, он разлетится на куски и магия исчезнет из него.
   - Вместе с пророчеством, я думаю, - ответил Тень.
   - Возможно да, - сказал Эдрик. - Но возможно что нет. В этом отношении легенда говорит что-то невнятное.
   - Итак этот Кочевник претендует на то, чтобы его называли Короной Эльфов?
   Эдрик покачал головой. - По меньшей мере не сейчас. Он выдает себя за наемника. Возможно он действительно наемник, не знаю. Похоже он подружился с Киераном. И тогда, если рассуждать логически, он собирается заключить сделку с Домом Джамри.
   - Что за сделку?
   - Я не уверен, - сказал Эдрик, - но у меня есть идея. Он присоединился к каравану в Южном Ледополусе, как и я, но он пришел из-за дельты. Я подозреваю, что он пришел из Бодаха.
   - Бодах!
   - Как он, так и монахиня несут тяжелые рюкзаки, - сказал Эдрик. - Мне не удалось заглянуть в них, но я верю, что в них могут находиться потерянные сокровища Бодаха, по крайней мере часть их.
   - Это было бы очень интересно, если бы было правдой. Что заставляет тебя так думать?
   - Предчувствие, - сказал Эдрик. - Я слышал множество историй о подвигах Кочевника. И если эти истории правдивы, вполне может быть, что он открыл секрет потерянных сокровищ Бодаха. И если так, то он несет с собой малую их часть, но он никогда не сможет даже надеятся забрать их всех в одиночку. Для этого нужна армия.
   - Армия эльфов, а?
   - В точности, - сказл Эдрик, кивнув. - И разве может быть более великолепный способ собрать такую армию из отчаявшихся городских эльфов и полуэльфов, чем выдать себя за воплощение их самого любимого мифа? Корона Эльфов поведет армию, чтобы забрать потерянное сокровище Бодаха и тем самым собрать деньги на будущее королевство.
   - А каким образом Дом Джамри замешан во все это?
   - А кто лучше всего сохранит это сокровище? Кто лучше и надежнее всего вложит его?
   - Ага, - задумчиво протянул Тень. - Он приносит сокровище к Джамри, якобы отдает его на сохранение, а на самом деле обращает его в активы Дома, а потом исчезает вместе с ними.
   - Это в точности моя мысль, - сказал Эдрик.
   - Храброе и очень рискованное предприятие, - сказал Тень. - Не считая даже риска похитить сокровища Бодаха у немертвых, но если он провозгласит себя Короной Эльфов, не важно по праву или нет, он подвергнет себя еще большему риску, так как короли-волшебники сделают все, чтобы уничтожить его, а у них длинные руки.
   - Нет, он не слишком рискует, если будет передвигаться достаточно быстро, - сказал Эдрик. - И кроме того, если он скроется с сокровищами, то уже не будет и королем эльфов, так что за что ему угрожать? Останется только храбрый мошенник, который обманул доверчивых последователей и исчез.
   - Очаровательная теория, - сказал Тень. - Но ведь у тебя нет ни одного доказательства, что он замышляет именно это.
   - А зачем еще брать на себя такую опасную роль? - возразил Эдрик. - Значит награда должна быть очень велика. В любом случае мастеру лапы необходимо рассказать о нем. Если этого Кочевника взять живым, мы сможем узнать правду от него. А если он действительно знает, где лежат потерянные сокровища Бодаха-
   - Тогда мы возьмем их сами, только для себя, - закончил за него Тень. - Я передам то, что ты рассказал мне. Мастер лапы решит, что надо сделать. А пока посмотрим, что ты еще узнал. Они подозревают тебя?
   Эдрик фыркнул. - Ни в малейшей степени. Я слишком хорошо сыграл свою роль. Они все относятся ко мне как слабому, длинноногому барду, который будет петь песни всю дорогу до Алтарука. К томы же я объединился с прекрасной танцовщицей-полуэльфом, мы живем с ней в одной палатке и она относится ко мне, как к старшей сестре. Конечно она не подозревает о правде и помогает мне обманывать их всех. Я, однако, держу свои руки подальше от нее, чтобы не выдать себя. Да, и еще одна вещь. Она не должна пострадать, никаким образом. Ее имя Крикет, и хотя сейчас у нее трудное время, ко г да-то она была в племени.
   - Не бойся, я передам о ней, - сказал Тень с улыбкой. - Но, Эдрик, неужели ты отдал ей свое сердце, а? Я вообще не думал, что у тебя оно есть.
   - Сохрани свои шуточки для себя, младший брат. Если бы ты увидел ее, ты бы все понял.
   - Без сомнений. Теперь я буду высматривать ее изо всех сил.
   - Ну, теперь я должен вернуться, - сказал Эдрик. - Скоро рассвет, и мне надо подготовиться к дороге. Надеюсь завтра ночью увидеть тебя у Бассейна Грака.
   - Тогда до завтра, брат. - Руки ударились друг о друга, и Эдрик направился обратно к палаткам. Когда он поглядел через плечо назад, его брат уже исчез. Эдрик улыбнулся. Никто не мог двигаться так бесшумно и быстро, как Тени. И никто лучше них не разбирался в шпионаже, убийствах и интригах.
   Корона эльфов? Эльфлинг-полукровка, который называет себя Кочевник, скоро узнает, что такое настоящий эльф, не те жалкие, слабовольные эльфы, которые живут среди людей в их городах, или те полудикие странники пустыни, которыми стали оставшиеся племена эльфов, но те настоящие эльфы, которые сохранили славу своих предков и не склоняют голову ни перед кем, за исключением великого мастера теней. Тени преподадут этому Кочевнику урок, который тот не скоро забудет - при условии, что он вообще переживет его.
  
   Девятая Глава
  
   До заката оставалось еще два часа, когда они достигли Бассейна Грака, маленького оазиса, расположенного примерно на полдороге между Южным Ледополусом и Алтаруком. Для "быстрого" каравана они ехали удручающе медленно, во всяком случае так казалось Сораку. Если так путешествуют с быстрым караваном, легко себе представить, что такое медленный.
   Конечно, тут же напомнил он себе, что это был необычно большой караван. Более маленький двигался бы намного быстрее. А тут они должны были останавливаться по меньшей мере за два часа до заката, чтобы разгрузить груз, накормить канков и крадлу, приготовить еду для людей и, самое главное, выставить сторожевые посты. И по утрам каравану поменьше не нужно так много времени, чтобы начать двигаться, а им приходиться разобрать, скатать и нагрузить на канков все палатки, пересчитать наемников и подсобных рабочих, убедиться, что никто из них не сбежал ночью - хотя никто ничего не мог поделать, если это происходило - накормить канков, выстроиться в линию, выслать дозоры перед собой... А потом в полдень сделать остановку на обед.
   В результате они проходили в день от пятнадцати до двадцати миль, в зависимости от местности. Если учесть все, очень даже неплохое время. И караванный путь вовсе не был дорогой; так, знакомая местность. К тому же в пустынях Атхаса точные приметы местности редко когда оставались теми же самыми от одной поездки до другой. Песчаные бури и сильные ветра могли так сильно изменить ландшафт, что местность, по которой караван легко прошел бы три недели назад, могла оказаться покрытой высокими дюнами или изъедена впадинами, в которых канк легко мог сломать ногу. Так что караван очень редко шел по прямой. Учитывая все это, капитан каравана проделывал совершенно выдающуюся работу. Даже Киеран был глубоко впечатлен его достижениями, хотя одно его присутствие было сильным стимулом для капитана каравана.
   Бассейн Грака был больше, чем простой оазис. Согласно Дневнику Странника это была жизненно-важная остановка на пути из Южного Ледополуса до Алтарука, единственное место, где можно было запастись водой. Но вода была не бесплатна.
   В оазисе было что-то вроде поселения, большая грязная крепость, сделанная из необожженого кирпича, в которой жило примерно пятьдесят наемников под командой предприимчивого полуэльфа по имени Грак, провозгласивш его оазис своей собственностью и заставившего всех уважать себя. Число наемников в крепости постоянно менялось; они приходили и уходили. Грак не платил им и не подписывал с ними никакого договора. Зато Грак давал приют любым бойцам, всех рас и разновидностей, здесь они находили приют, хотя и достаточно грубый, и вопросов им не задавали, их прошлое не интересовало никого. А так как его крепость контролировала оазис на очень оживленной караванной дороге, это привлекало как наемников, ищущих работу, так и бандитов, убегавших от властей того или иного города. Граку не было дела, откуда пришел его человек, эльф или дварф. Солдаты или разбойники - а зачастую и те и другие одновременно - могли оставаться в оазисе так долго, как хотели, и, конечно, пока признавали его власть. Но если кто-нибудь осмеливался бросить ему вызов, наказание следовало немедленно, и самое жестокое.
   Когда они проехали через тяжелые деревянные ворота внешней стены, Киеран подъехал к Сораку и Риане.
   - Если у вас есть что-либо ценное, оружие, деньги или драгоценности, держите их поближе к себе, - предупредил их он. - Не думаю, что мы должны бояться людей Грака, но среди них есть много умельцев с ловкими пальцами. А стражники каравана будут слишком заняты, охраняя груз, и не смогут уделать большое внимание пассажирам. В крепости для пассажиров есть довольно грубые удобства, - продолжал Киеран. - Например, если хотите, можете принять ванну, или получить кровать на ночь вместо спального мешка, но я не советую вам соблазняться ими. Неизвестно кто будет смотреть за вашими вещами, пока вы моетесь, если вы не положите их прямо в ванну, и даже так не будет никакой гарантии. Есть некоторые специалисты, которые могут украсть волос прямо у тебя из носа. А матрасы кроватей полны вшей и прочей радости для спящих.
   - Очаровательно, - сказала Риана. - А какая альтернатива?
   - Мы разобъем лагерь около бассейна, внутри внешней стены, поставим палатки и зажжем костры. В главном здании крепости есть таверна, и мы можем заплатить пару монет, когда зайдем в нее, но я сильно советую держать одну руку на кошельке, а вторую на оружии внутри нее. И если вы хотите, я смогу устроить так, чтобы ваши рюкзаки были в палатке капитана. По долгу службы он останется в лагере вместе со всеми стражниками. Так что в его палатке ваши вещи будут в безопасности. Иначе у него будут большие проблемы, если выясниться, что я просил его проследить за вашими вещами, а что-нибудь исчезнет.
   - Да, могу представить себе, - сказал Сорак с улыбкой. - Но, возможно, для нас лучше всего оставаться в лагере и никуда не ходить.
   - Смотрите сами, - сказал Киеран, - но вам, возможно, будет интересно посмотреть, на что это похоже. Лично я собираясь навестить старого Грака и поболтать с ним. Прошло много лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, а он всегда был занимательным негодяем. В этих местах происходит мало чего, о чем бы он не знал. И он, будь уверен, знает все самые последние новости о делах в Алтаруке.
   - Ну, в таком случае ты обязан пойти, - сказала Риана. - А я останусь в лагере с нашими вещами. И заодно отдохну.
   После того, как они разбили лагерь, Сорак вместе с Киераном отправился в главное здание крепости. Оно находилось на небольшом возвышении, прямо над бассейном, в центре той территории оазиса, которая была заключена внутри внешней стены. Это было большое, прямоугольное трехэтажное здание, напоминающее вытянутую казарму, сделанную из грубых и неровных кирпичей, на каждом углу здания находилась сторожевая башня. На узких прямоугольных окнах были тяжелые деревянные ставни, а большие передние двери были сделаны из тостых деревянных брусьев. Все было сделано до крайности грубо, но казалось прочным и крепким.
   Основной зал крепости был превращен в таверну, грубые деревянные столы и скамьи стояли по всей большой открытой комнате. Грубый пол был сделан из сцементированных камней, и вдоль левой стороны зала вытянулся длинный бар. Факелы в закопченных канделябрах и толстые свечи на столах освещали не самое веселое место на свете. Едва одетые человеческие женщины и девушки-полуэльфы, подрабатывающие проституцией, проталкивались через толпу, разнося выпивку и еду. Киеран остановил одну из них и спросил о Граке. Девушка-полуэльф указала на столик, стоявший у дальней стены.
   Грак сидел среди группы путешественников и наемников, осуществляя правосудие. Это был огромный мужчина, несмотря на примесь эльфийской крови.
   Эльфы обычно высокие и худые, но, судя по его аппетиту и сложению, человеческой крови в Граке было намного больше, чем эльфийской. Он был почти шесть футов ростом, весил больше трех сотен фунтов и под слоем его жира был великолепный мышечный костяк. Все в нем было большим и сильным: руки были толстые и мускулистые, грудь напоминала бочонок, широченные плечи и мощная толстая шея. У большинства полуэльфов вообще не растут волосы на лице, но Грак мог похвастаться раскошными усами, кончики которых свисали ниже его подбородка. Его брови были резко очерчены, как у эльфа, но они были невообразимо толсты и пушисты. Его стальные седые волосы, заплетенные в две толстые косы, свисали почти до пояса из-под добротной шляпы из кожи джанкса. На свою голую грудь он надел старую коричневую кожаную куртку, которая вся была покрыта седыми волосами и украшена амулетами. Увидев, кто к нему идет, он издал короткий резкий смешок.
   - Ха, вы только посмотрите, кого принесло к нам ветром!
   - Привет Грак, старый негодяй, - дружеским тоном сказал Киеран. - Каждый раз, когдая тебя вижу, ты выглядишь все более и более уродливо.
   - Зато ты хорошеешь не по дням а по часам, - весело откликнулся Грак. - Ты был привлекательной девушкой, а теперь превратился в великолепную женщину. Напяль на себя одежду побагаче, и сойдешь за настоящую графиню. Кровь Гита, как я рад видеть тебя! Садись, садись. Эй вы, идиоты, освободите место для Киерана из Драя!
   При упоминании этого имени все наемники, как один, уставились на него с интересом, смешанным с уважением. Когда они уселись, Грак кивнул пробегавшей мимо служанке, - Друзилла! Две кружки эля для моих друзей.
   - Для меня воды, пожалуйста, - сказал Сорак.
   - Воды? - повторил пораженный Грак. - Воды?
   - Если вы не против, - сказал Сорак. - Я никогда не пил ни вина ни эля.
   - Странную компанию ты выбрал для себя, - сказал Грак, обращаясь к Киерану. Потом он повернулся к Друзилле. - Воды для юнца, который не умеет пить как настоящий мужчина.
   - Может быть он и не умеет пить, как настоящий мужчина, зато он сражется как десять, - сказал Киеран. - Он убил двух гигантов у меня на глазах, одного луком, второго - мечом. Это Сорак, мой новый лейтенант. Сорак, это Грак, мой старый боевой товарищ.
   Они пожали друг другу руки. Рука Грака была как клещи. - Сорак, э? - Он внимательно поглядел на Сорака. - В тебе есть эльфийская кровь, но черты лица необычны для полуэльфа.
   - Это потому, что я эльфлинг. Моя мать эльф, а отец - халфлинг.
   - Ого. Я слушал только об одном с таким редким происхождением. Должно быть ты и есть тот, кого зовут Кочевник.
   - Да, это эльфийское значение моего имени, - сказал Сорак.
   - Это слово может принести только проблемы, - сказал Грак. - Правда?
   - Ну, это зависит от того, что связывать с этим словом, - возразил Сорак.
   Грак хихикнул. - Хорошо сказано. Я вижу, ты нашел себе лейтенанта с репутацией, Киеран.
   - Похоже на то, - ответил Киеран, - хотя я и не знал об этом, когда мы впервые встретились. Я нанял его из-за его способностей. В отличии от тебя, Грак, мой друг не кричит на всех углах о своих подвигах.
   - Ха! Ты должен более почтительно относиться к взрослым, юноша, - ответил Грак. Потом он повернулся к Сораку. - Все говорят, что ты носишь очень необычный меч, - сказал он. - Могу я увидеть его?
   Сорак заколебался, потом вытащил меч, который он взял у Валсависа и положил на стол перед собой. Грак взглянул на него и нахмурился. - Нет, это не тот меч, который мне описали, - сказал он.
   Сорак пожал плечами.
   - Это единственный, который я видел, - сказал Киеран.
   Грак задумчиво поджал губы. - Ну, возможно истории ошибаются, - сказал он.
   - Я еще не слышал всех этих историй, - сказал Киеран, внимательно глядя на Сорака.
   - Я думал, что вы сказали, что вас не не интересует прошлое человека, которого вы нанимаете, - сказал Сорак.
   - Верно, - ответил Киеран, - но должен признаться, что мне стало интересно.
   - Может быть у тебя есть другой меч? - спросил Грак.
   Сорак опять пожал плечами. - Только короткий, - отвтил он правдиво, чувствуя Гальдру, заткнутого за пояс и скрытого полами плаща.
   - Хмм, - сказал Грак. - Странно. Мои информаторы редко ошибаются.
   - Кстати, о твоих информаторах, - скзала Киеран, - что ты слышал о делах в Алтаруке?
   - У тебя там дела?
   - Я принял пост капитана стражников Дома Джамри.
   Грак с удивлением поднял свои густые брови. - Ты? Но это вроде как немного ниже твоих заслуг. И, кроме того, я слышал, что ты покончил с карьерой наемника.
   - Предложение было слишком щедрым, - сказал Киеран. - Я обнаружил, что не в силах отказаться.
   - Тогда, наверное, тебе заплатили выкуп за короля, - ответил Грак, а потом нахмурился. - Но все таки, почему они так хотят именно тебя? Они очень легко могли бы найти человека на этот пост за намного меньшие деньги, чем те, что они, судя по всему, предложили тебе.
   - Я сам поражаюсь этому не меньше тебя.
   - Очень интересно, - сказал Грак. - Я просто не могу представить, почему они хотят на такой пост именно тебя, если, конечно, они не хотят просто похвастаться. Но Лорду Джамри вряд ли нужно хвастаться. Его недавнее соглашение о партнерстве с Домом Энке сделало его наиболее могущественным торговым домом в Алтаруке, и одним из самых могущественных в Пустых Землях.
   - Лорд Энке теперь партнер Дома Джамри? - спросил Сорак.
   - Да, и согласно договору, стал младшим партнером, признал превосходство Дома Джамри.
   - Понимаю, - задумчиво сказал Сорак.
   - И что с того? - спросил Киеран, отметив выражение лица своего лейтенанта.
   Сорак прочистил горло. - Я думаю, что было бы мудро, если бы вы нашли себе другого лейтенанта, Капитан.
   Киеран нахмурился. - Почему? Лорд Энке тебя как-то обидел?
   - Скорее я обидел его, - ответил Сорак. - Так получилось, что мы встречались несколько раз. В первый раз я спас его от очень ловкого карточного шулера в одном игорном доме Тира. Но когда мы встретились в последний раз, я украл принцессу из его каравана.
   - Ха! Дочь Королевского Дома Нибеная! - сказал Грак, хлопнув в восхищении ладонью по столу. - Тогда по меньшей мере эта история правдива.
   - Ты сделал что? - спросил Киеран. Он растерянно посмотрел на Сорака, потом перевел взгляд на Грака, потом опять на Сорака.
   - Ты что, никогда не слышал баллады о Кочевнике? - спросил его Грак. - Где ты был все это время, дружище? Ее поет каждый эльфийский бард в каждой таверне по всем Пустым Землям!
   - Хотел бы я найти того, который спел ее первым, - сказал Сорак с гримасой.
   - Что говорится в этой балладе? - спросил Киеран.
   - Я был бы рад спеть ее для вас, - сказал Эдрик, вставая со своего стола, держа за руку Крикет. - При условии, что мне позволят пустить свою шляпу по кругу, конечно.
   - Чтобы они не предложили тебе, я заплачу вдвое, лишь бы ты не пел ее, - сказал Сорак.
   - Ну вот, теперь я не просто заинтересован, я заинтригован, - сказал Каеран.
   - Должен признаться, что в первый раз кто-то предлагает мне деньги, чтобы я не пел, - сказал с изумлением Эдрик. - Я думаю, что должен обидеться.
   - Грак, разреши мне представить тебе одного из наших пассажиров, барда Эдрика, который присоединился к нам в Южном Ледополусе, и Крикет, с красотой которой может поспорить только ее искусство в танце.
   Эдрик кивнул, а Крикет грациозно присела.
   - Ну, тогда я скорее хотел бы увидеть, как она танцует, чем услышать как он поет, - сказал Грак.
   - Это то чувство, которое я полностью разделяю, - напыщенно сказал Эдрик. - Разрешите тогда мне сделать ваш выбор попроще. Я кратко расскажу содержание баллады, для нашего друга Киерана, а потом Крикет удостоит нас чести увидеть ее танец.
   - Принято! - сказал Грак. - Но сделай свой рассказ коротким, добрый бард, так как я умираю - хочу увидеть танец.
   Эдрик тяжело вздохнул и взглянул на Крикет. - Опять для разогрева, - покорно сказал он. - Ну, если бы только я мог получить немного смазки для моего горла...
   Грак прорычал о кружке эля, которая мгновенно появилась, и Эдрик принялся рассказывать содержимое баллады, глядя на всех них, но основное внимание уделяя Сораку.
   - Первые несколько куплетов баллады напонинают о падении Аларона и распаде королевства эльфов, - начал он. - Аларон, последний король эльфов, обладал магическим мечом из эльфийской стали. Этот меч назывался Гальдра и никакое другое оружие не могло сравниться с ним. Когда он находился в руках настоящего короля эльфов, то любой другой меч, даже сделанный из стали, разлетался на куски, столкнуевшись с ним. Умирая, Аларон отдал свой меч на хранение пирене, изменяющей форму, чтобы она хранила его от рук осквернителя, чье прикосновение должно было заставить разлететься на куски сам меч и уничтожить магию.
   - "Однажды", - сказал Аларон умирая, - "придет будущий король и объединит эльфов, и когда этот герой появится, он будет носить меч".
   - Прошло много лет, - продолжал Эдрик, - - и эльфы пришли в упадок. К истории Аларона и его заколдованного меча стали относиться как к мифу. До того времени, когда в один день появился странник, Кочевник из Поющих Гор, пилигрим, который имел при себе меч, подобного которому никто никогда не видел. Он был сделан из эльфийской стали, секрет приготовления которой был потерян столетия назад, у его рукоятка была обвита серебряной проволокой. Клинок меча был изогнут и выкован в необычной форме, средней между широкой саблей и кривым ятаганом, и на этом клинке были выгравированы эльфийские руны, как и в легенде, "Сильный духом, верный в беде, закаленный в вере".
   - Дальше баллада рассказывает о некоторых подвигах этого странника, - продолжал Эдрик, одновременно поглядывая на Сорака. - Рассказывается, как он разоблачил заговор осквернителей, направленный на захват власти в Тире, и спас город от нашествия немертвых. Как он пересек Пустые Земли, в компании с прекрасной монахиней-виличчи, и как он украл принцессу из Королевского Дома Нибеная, которую держал в плену один аристократ. Эта дочь Нибеная принесла клятвы сохранителей, и была изгнана из Нибеная своим отцом, но тут появился наш герой, спас ее и вернул домой. Для этого Кочевник вместе с ней пересек Каменные Пустоши, которые никто не мог пересечь до него. Аристократ преследовал его, Кочевник убил его в честном бою, а потом привез принцессу обратно в Нибенай, где она присоединились к Союзу Масок, чтобы помочь им воевать с темпларами ее отца.
   В ответ Король-Тень послал на уничтожение Кочевника целую армию великанышей, но тот перебил их всех, а потом ловко убежал, исчезнув в пустыне вместе с прекрасной монахиней-виличчи.
   - И что же случилось с ним? Является ли он Короной Эльфов, как это было предсказано в легенде? Объединит ли он племена, чтобы вернуть эльфам былую славу? Осуществится ли старое пророчество? Осквернители задрожали по всему Атхасу. А среди эльфов растет надежда. Они все ищут странника, который называет себя Кочевник, и спрашивают себя, где он появится в следующий раз. Так кончается эта баллада, на мучительной нотке тайны и неразрешенной загадки. Но на самом деле она звучит намного лучше, когда ее поют, а не рассказывают.
   - Ну и ну, - сказал Киеран, глядя на Сорака с интересом и изумлением. - Я даже не подозревал, что нанял себе на службы такую знаменитую личность. Судя по цене, я заключил великолепную сделку.
   Сорак вздохнул и покачал головой. - Бардам всегда надо о чем-то петь, я так понимаю. Воображение - вот товар, который они продают. Они слышат какую-нибудь малость и превращают ее в мекилота.
   - Ммм, - протянул Киеран, взглянув на Сорака с разочарованием. - Жаль. За всю мою жизнь у меня никогда не было короля в подчинении.
   - И что, тогда эта история неправда? - спросила Крикет, в упор глядя на Сорака. - Когда мы подошли, я слышала, как кто-то говорил о том, что украл принцессу из каравана.
   - Да, я тоже хотел бы услышать об этом побольше, - сказал Киеран.
   - А я бы хотел увидеть, как леди танцует! - сказал Грак, ударяя кулаком по столу.
   - Здесь нет музыки, - сказала Крикет.
   - Так получилось, что я принес свою арфу, - сказал Эдрик, вынимая ее из-под плаща. - За небольшую сумму я с удовольствием сыграю.
   Грак бросил пригорошню мелких монет на стол. - За твою музыку, бард, - сказал он, - и за то, как ловко ты сумел не спеть. А теперь, миледи, мы хотим увидеть ваш танец. - Он встал и проревел, призывая к молчанию. - Друзья! Мои друзья! У нас здесь есть замечательная леди, которая станцует для нас. Освободим ей место!
   Столы и скамьи быстро убрали из центра комнаты и Крикет вышла вперед и оказалась в центре зрительского круга, в котором стояли все посетители таверны. Эдрик заиграл на арфе, и она начала медленный танец, все ее тело заиграло, заволновалось, изогнулось, зрители, забыв обо всем на свете, глядели только на нее. Сорак воспользовался возможностью и ускользнул.
   Он молчаливо проклинал Эдрика, пока выходил из здания и не торопясь шел по направлению к лагерю. Было такое ощущение, что бард намеренно дразнил его, рассказывая содержание баллады. Он и не собирался петь, решил Сорак. Он просто хотел рассказать всю эту историю и посмотреть на его реакцию.
   Они еще даже не доехали до Аларука, а все уже пошло наперекосяк. Лорд Энке заключил договор о партнерстве с Домом Джамри...а ведь именно в его караване находилась принцесса Коранна, которой он помог убежать. В результате Виконт Ториан, друг и деловой партнер Лорда Энке, гнался за ними всю дорогу через Каменные Пустоши, и хотя он и не убивал его в бою, как это придумали барды, но, по крайнем мере, приложил руку к его смерти. Ториан убил себя сам, признавая свое поражение, и не дал Сораку совершить финальный акт этой трагедии. Однако единственными, кто знал об этом, были Сорак, Риана и сама Принцесса Коранна, которые были там.
   Когд Коранна вернулась в Нибенай и присоединилась к Союзу Масок, члены подпольного движения сопротивления не преминули воспользоваться возможность получить потенциальную выгоду, дав всем узнать, что Принцесса из Королевского Дома Нибеная принесла клятвы сохранителей и присоединилась к ним в их борьбе. Дочка короля-дракона, предавшая своего собственного отца, стала серьезным оружием в их арсенале. А дальше они, по всей видимости, постарались, чтобы эта история разошлась как можно шире, и какой-то бард написал Балладу о Кочевнике - к вечному сожалению Сорака.
   Он остановился около раскидистого дерева пагафа на маленьком пригорке около бассейна оазиса. Палатки каравана были раскинуты неподалеку, в нескольких десятках футов, костры для приготовления пищи уже горели. Там, внизу, была Риана, она ждала его возвращения, отдыхала и присматривала за их вещами. Она беспредельно верила в него. Ради него она ушла из монастыря, ради него разорвала свои клятвы, ради него перенесла все опасные и тяжелые путешествия, ради него не раз рисковала жизнью. Она доверяла ему и верила, что он знает, что делает. Хотел бы он разделять с ней эту уверенность...
   - Что же ты хочешь от меня, дед? - прошептал он, опершись спиной о дерево. - Что я должен сделать? Дай мне меч в руку, дай врага напротив, и я вполне справлюсь; это дело я понимаю. Но эти игры, интриги... - Он потряс гловой. - Я не понимаю их правил.
   Тут на него опять накатило, и с такой силой, что голова закружилась. В глазах все закружилось, и не опирайся он спиной о дерево, точно упал бы на землю. Он повернулся и схватился за ствол дерева, а в глазах все крутилось и вертелось. Когда зрение прояснилось, стены, окружавшие оазис, исчезли. Не было видно и палаток. Луны-близнецы бросали слабый свет на темную пустыню, а сторожевые костры неярко горели. На расстоянии возможно тридцати-сорока миль поднимались предгорья Гор Дельты, постепенно изгибавшихся на северо-запад. Караван был не больше, чем в дне от Алтарука.
   Он увидел, как стражники, заскучавшие на своих постах, собрались около сторожевого огня и кинули кости. Затем, внезапно, один из них подпрыгнул и схватился за горло, из которого торчала черная стрела. Другой мгновенно вскочил на ноги только для того, чтобы упасть со стрелой в груди. Третий закричал и помчался к лагерю, но не успел он сделать и несколько шагов, как стрела воткнулась ему в спину, между лопаток, он упал на землю и замер, уткнувшись в нее лицом.
   И из темноты, как призраки в ночи, появились они, одетые в черное налетчики, их черные крадлу топатали пустыню, а черные доспехи из панциря канка сверкали в лунном свете.
   - Сорак!
   Его видение затуманилось, но он успел увидеть, как они накинулись на лагерь, их были дюжины, они на полной скорости мчались к лагерю-
   - Сорак! Сорак, что с тобой? Что случилось?
   Он лежал на земля, на корнях дерева пагафа, и когда его зрение прояснилось, он увидел Киерана, склонившегося над ним и глядевшего на него с тревогой.
   - Сорак, ты в порядке? Что это было?
   Он тяжело сглотнул и сделал несколько глубоких вздохов, пока Киеран помогал ему сесть.
   - Сорак?
   - Сейчас я буду в порядке, - сказал Сорак. Голова болела, и он почувствовал легкое остаточное головокружение.
   - Что случилось? Ты заболел? - спросил Киеран.
   - На нас нападут, - сказал Сорак.
   - Нападут? Когда? Кто?
   - Завтра ночью, я думаю, - сказал Сорак. - Налетчики. Одетые в черное...Я видел их. Я видел, как все случилось.
   Киеран уставился на него, потом медленно кивнул. - Очень хорошо. Мы подготовим им хорошую встречу.
   - Ты веришь мне? - удивленно спросил Сорак.
   - Меня научили не спрашивать того, у кого есть дар Ясновидения, - ответил Киеран.
   - А как ты догадался? - удивленно спросил Сорак.
   - Я уже видел такие вещи раньше, - сказал Киеран, помогая ему встать на ноги. - Генерал Трайан из Драя использовал пресказателя с даром Ясновидения. Тот никогда не знал, когда это навалится на него, но когда это случалось, выглядел точно так же, как ты сейчас. Ты знаешь, мой друг, я начинаю думать, что истории в этой балладе совсем не преувеличены. Я хотел бы поговорить с тобой обо всем этом.
   - Вот почему ты последовал за мной? - спросил Сорак. - Я польщен. Не многие предпочли бы поговорить со мной, а не смотреть танец Крикет.
   Киеран оскалился. - Я заметил, что ты ушел. Внезапно и неожиданно.
   - Я не хотел отвечать на вопросы об этой нелепой балладе, - сказал Сорак.
   - Не такой уж нелепой, - заметил Киеран, откидывая плащ Сорака, чтобы обнажить Гальдру, заткнутого за пояс. - Меч сломан, конечно, а в остальном соответствует описанию, вплоть до надписи. Эти руны означают "Сильный духом".
   Сорак взглянул на него с удивлением. - Ты умеешь читать по эльфийски?
   - И говорить на нем, довольно бегло, - сказал Киеран. - Кроме того я знаю и язык дварфов. Ну и могу сказать пару фраз на языке халфлингов. Знание языков дяет большое преимущество в моей профессии.
   - Я впечатлен, - сказал Сорак.
   - А это Гальдра, не правда ли? - спросил Киеран. - Я знаком с эльфийским пророчеством.
   Сорак просто кивнул.
   - Да, - сказал Киеран. - Эльфийская сталь. Я слышал об этом, но никогда не видел ее раньше. Можно?
   Сорак вынул клинок и протянул ему. Когда он коснулся его, искристая голубая аура заиграла на лезвии, но когда Киеран взял его в руки, аура растаяла.
   - Он все еще содержит магию, - сказал Киеран, с восхищением глядя на него. - И я никогда не видел такого замечательного клинка, и столько слоев стали...Как он сломался?
   - Осквернитель коснулся его, - сказал Сорак. - По меньшей мере эта часть легенды правдива.
   - Насколько я могу судить, его больше нет с нами, - сказал Киеран.
   - Да, - сказал Сорак. - Теперь я ношу его меч. - Он вынул меч, который раньше показывал Граку и другим. - Он просил меня взять этот, когда умирал.
   - Благородный жест, - сказал Киеран. - Необычный для осквернителя.
   - Он нанялся на работу к осквернителю, - объяснил Сорак. - Солдат, как и ты, но на службе у Короля-Тени. В некоторых отношениях он был совершенно замечательным человеком. В других - один из самых низких и ужасных. Он был уже не молод, но все еще был очень силен, и он был самым лучшим мастером меча, который я видел в своей жизни.
   - Валсавис, - сказал Киеран.
   Сорак покачал головой. - Похоже ты никогда не перестанешь удивлять меня. Откуда ты это знаешь?
   Киеран улыбнулся. - Я профессионал, мой друг. И, так во всяком случае говорят, заслуженно или нет, один из двух лучших клинков нашего мира, остававшихся в живых. Валсавис был второй. Личный убийца Короля-Тени. О, конечно я знал о нем, но никогда не встречался лично. Я всегда спрашивал себя, кто из нас лучше. Похоже, теперь я никогда не узнаю этого. Но ты...ты оказался лучше его?
   - Это было трудно назвать честным боем, - сказал Сорак. - Он был тяжело ранен уже до нашего боя, потерял руку. И тем не менее это был равный бой. Просто мне повезло.
   - Хотел бы я знать насколько, - сказал Киеран. - Нам обязательно надо будет скрестить клинки, для практики. Но сейчас есть более насущные проблемы, есть несколько вопросов, которые я хотел бы спросить.
   - Спрашивай, - ответил Сорак.
   - Если ты на самом деле Корона Эльфов, зачем тебе нужен пост солдата в торговом доме?
   Сорак потряс головой. - Я никогда не говорил, что хочу быть королем, любого сорта, и я действительно не хочу им быть. Гальдра - это подарок от аббатиссы монастыря виличчи, которая взяла его на сохранение много лет назад по просьбе одной пирены. Если она и знала об эльфийском пророчестве, если ее подарок должен был подтолкнуть меня к осуществлению его, она никогда не говорила мне об этом. И так как меч сломался, я больше не собираюсь пользоваться им. Он хорошо мне послужил, но превратился в ненужный багаж. В результате я бросил его в глубокий колодец в одном оазисе незадолго до того, как мы встретились. И однажды он вернулся ко мне, магически. Мне кажется, что я связан с ним и мне от него не избавиться. Вот почему я принял работу, которую вы предложили мне. Мне надо добраться до Алтрука, так как похоже это хороший способ оставаться в центре событий.
   - Понимаю. А что влечет тебя в Аларук.
   - Не могу сказать.
   - Не можешь или не хочешь? - спросил Киеран.
   - Я не собираюсь врать вам, Капитан, - сказал Сорак. - Я должен быть в Алтаруке по делу сохранителей, но, кроме этого, не знаю ничего. И не спрашивайте меня, откуда я знаю, что мне надо там быть. Я все равно вам этого не скажу.
   Киеран кивнул. - Смелые и правдивые слова. - Он вернул меч Сораку, и когда Сорак коснулся его, меч опять засветился. - Итак, почему ты хочешь покинуть нас?
   - Ну, я думаю, что вам нужен новый лейтенант, второй по командованию, - сказал Сорак.
   - Но ты даже не начал своей службы. Ты хочешь уйти прямо сейчас?
   Сорак нахмурился. - Ну...конечно, теперь, кода вы знаете-
   - Пока я не слышал ничего, что заставило бы меня думать, что я сделал ошибку, предложив тебе этот пост. Вот если бы ты сам не хотел его, это было бы совсем другое дело. И если в Алтаруке ты окажешься в положении, когда наши задачи пересекутся, я обещаю тебе, что сам освобожу тебя от службы. А если я окажусь в положении, что буду должен сделать что-либо против тебя, я обещаю тебе двадцать четыре часа перед тем, как начну действовать. Дашь ли ты мне руку на такие условия?
   Сорак протянул ему руку. - Я надеюсь, что день, когда наши задачи пересекутся, никогда не настанет.
   - И я тоже, - сказал Киеран. - А теперь расскажи мне побольше о твоем видении.
   Сорак описал все, что он видел, постараясь не забыть ни малейшей детали. Когда он закончил, Киеран кивнул.
   - Одеты в черное, с ног до головы, а? С черными нагрудниками и черными стрелами. Ты уверен насчет стрел?
   - Да, - кивнул Сорак. - Это важно?
   - Это торговая марка Теней, - сказал Киеран.
   - Теней? Кто такие Тени? - спросил Сорак.
   - Неужели ты не знаешь? Я просто поражен. Это племя эльфов, одно из старейших, но Тени не обыкновенное племя кочевников. Когда-то, много лет назад, они действительно были обычным племенем, но с тех пор они превратились в общину, загадочную и темную, как и их имя. О них мало что известно кроме того, что они мастера в шпионаже, воровстве, вымогательстве и убийстве. Особенно в убийстве. Они делятся на группы, которые называются лапы, и каждой из них руководит мастер лапы. Каждый мастер лапы командует группой более младших командиров, известных как мастера теней, а каждый из мастеров теней командует более маленькой группой, известной как коготь. Каждый коготь имеет свою собственную специализацию. Некоторые когти целиком посвятили себя магии, другие убийствам, третьи налетам... А командует ими всеми главный мастер теней. Который может всем, кем угодно. Если налетчики, которых ты увидел в своем видении действительно Тени, у нас имеются полные руки проблем.
   - Взможно Грак сможет нам помочь.
   Киеран крякнул. - Очень сомневаюсь в этом, - сказал он. - И даже не буду просить.
   - Но он твой друг? - удивился Сорак.
   - Старый знакомый, - поправил его Киеран. - Но самая первая забота Грака - это сам Грак. - Он мог бы подумать о том, чтобы дать нам несколько наемников, которые доведут нас до Алтарука, но взамен потребует долю в товарах каравана или бешенные деньги, а я не уполномочен заключать такие сделки. Сомневаюсь, что Лорд Джамри одобрит ее.
   - И что же, лучше потерять весь груз?
   - Нет, ему бы больше понравилось, если бы я защитил его, - сказал Киеран. - И вообще было бы крайне неприятно, если бы я начал свою новую работу с того, что признался, что не в состоянии как следует выполнять ее. Нет, мы должны сами позабототься о себе.
   - Вы можете рассчитывать на меня, Капитан, - пылко сказал Сорак. - И на Риану.
   - Не сомневаюсь в этом, - сказал Киеран, а потом нахмурился. - Тени не обыкновенные налетчики, - сказал он. - Но даже самые обычные бандиты обычно пытаются внедрить в караван одного или двух своих агентов, чтобы узнать природу груза и расположение стражников.
   - Эдрик! - резко сказал Сорак.
   - Бард?
   - У меня сильное предчувствие неприятностей, связанное именно с ним, - сказал Сорак. - Сперва я думал, что он мне просто не нравится, но теперь я не могу избавиться от чувства, что все не так просто.
   - Может быть ты и прав, - сказал Киеран. - Так, поразмыслим, он присоединился к каравану в Южном Ледополусе, это раз, он эльф, это два, и в третьих, кто заподозрит напыщенного слабого барда, едущего вместе с танцовщицей? Как ты думаешь, Крикет тоже может быть агентом Теней?
   Сорак покачал головой. - Не знаю, но мне это кажется сомнительным.
   - Хорошо, есть способ узнать правду, - сказал Киеран. - Пошли, проведаем твоего друга, монахиню. Надеюсь, что она в порядке, а потом займемся твоим Эдриком. Если повезет, мы узнаем все еще до конца этой ночи.
  
   Десятая Глава
  
   До рассвета было уже недалеко, когда они увидели, как Эдрик вышел из своей палатки и отправился к бассейну оазиса. Он шел совершенно спокойно и уверенно, не оглядывался, он скорее медленно шествовал; плащ покрывал его плечи, в зубах торчала короткая трубка. Он выглядел так, как будто проснулся пораньше и решил насладиться короткой прогулкой, покурить и освежиться в бассейне. Сорак и Киеран следовали за ним на довольно большом расстоянии, держась очень низко и прячась в тенях, так как хорошо помнили о великолепном ночном зрении чистокровных эльфов.
   Если Эдрик и хотел скрыться от любых глаз, то он никак не показывал этого. Вместо этого, он спустился по легкому склону почти до края бассейна, и там остановился около дерева пагафа и кустов, росших прямо рядом с водой. Он присел на корточки, слегка постучал своей трубкой по обратной стороне ладони и положил трубку на землю перед собой. Встал на колени, сложил вместе руки и сполоснул водой свое лицо, потом вытер его полой плаща, выпил глоток воды, сел на землю и опять наполнил трубку из маленькой круглой коробочки с табаком. Потом так же небрежно, как и раньше, встал на ноги.
   - Там! - прошептал Сорак, хватая Киерана за плечо, пока они лежали рядом на земле, глядя на барда с расстояния в тридцать ярдов. Он показал. - Там, в кустах. Ты его видишь?
   Киеран покачал головой. - Мой друг, у меня обыкновенные глаза человека, а не эльфлинга, - тихо сказал он. - Что ты видишь?
   - Какая-то темная фигура скрючилась в кустах справа от барда, - сказал Сорак. - Он хорошо спрятался, тем не менее я его вижу. Эдрик даже не глядит на него, но, тем не менее, я думаю, что они разговаривают.
   - Так я и думал, - заметил Киеран. - Последняя информация перед атакой.
   - Очень смело, - сказал Сорак. - Налетчик проник за стены и, как ни в чем ни бывало, крутится в лагере.
   - Не так смело, как ты думаешь, - сказал Киеран. - Грак разрешает всем проходить за стены, пока они платят пошлину и подчиняются его правилам. Скорее всего он пришел после нас и смешался с толпой.
   - Смотри, он шевельнулся и пополз прочь, - прошептал Сорак. - Теперь ты его видишь?
   Киеран пришурился и вгляделся в темноту. - Да, теперь вижу. Но если бы я не знал, куда смотреть, ни за что бы не заметил. Да, он Тень, абсолютно точно. Скорее всего он уедет сразу после ухода каравана и поскачет к своим друзьям.
   - Хочешь, мы возьмем его?
   Киеран покачал головой. - Нет, пусть идет. Если мы возьмем его сейчас, Тени поймут, что мы настороже и знаем о засаде. Быть может это и предотвратит нападение, но скорее всего нет. Ты же видел его в видении. И если твое видение не врет, это означает, что они все равно нападут. Для нас будет лучше, если они будут думать, что застанут нас врасплох. Пошли, посмотрим, что мы можем сделать. Да, и ты был прав насчет барда. Знаешь что, пошли к капитану и составим план, как получше принять наших гостей.
   Они пошли обратно в лагерь, к палатке капитана, и обнаружили, что он уже встал, оделся и пьет легкий травяной чай вместе с куском хлеба, намазанным медом канка, прежде чем начать свою ежедневную утреннюю работу по подготовке каравана к отходу. Он вскочил на ноги, когда они вошли в палатку, но Киеран махнул ему рукой, чтобы он садился.
   - Садитесь, капитан, пожалуйста, - сказал он. - Мы не хотим мешать вашему завтраку.
   - Что-нибудь не так, сэр? - спросил беспокойно капитан, опять усевшись.
   - Да, сегодня вечером на нас нападут Тени, - небережно сказал Киеран.
   - Кровь Гита! - выругался капитан. - Тени!
   - Говорите потише, - спокойно сказал Киеран. - В лагере есть шпионы. Эдрик-бард один из них. Могут быть и другие. Насколько хорошо вы знаете своих людей?
   - Я езжу с одной и той же командой почти целый год, - ответил капитан, - а некоторые из них вместе со мной еще дольше. Им я доверяю, но, разумеется, я нечего не могу сказать о пассажирах.
   - За ними можно понаблюдать, - сказал Киеран. - Однако, могут быть новые, добавившиеся в самый последний момент. Любой, кто купил билет на караван сегодня утром, должен быть проверен особо.
   - Быть может лучше вообще не брать пассажиров отсюда?
   Киеран покачал головой. - Нет, это будет не слишком умно. Нет никаких причин для отказа, за исключением того, что караванщики готовятся к нападению. Так что берите всех, кто захочет, но обязательно укажите мне на них.
   - Понял, - сказал капитан. - Что еще я должен сделать, как вы считаете?
   - Ваша команда кажется мне весьма умелой, - сказал Киеран. - Но мы не скажем им ничего, пока не разобьем лагерь сегодня ночью. Но, тем временем, я хочу, чтобы вы выбрали примерно полдюжину ваших лучших людей и рассказали им обо всем, лично. Они доложат мне о своих наблюдениях во время дневного отдыха. А теперь вот то, что мы собираемся сделать...
  
   * * * * *
  
   К полудню караван достиг самой северной точки Гор Дельты. Широкая Дельта Раздвоенного Языка глубоко вдавалась к пустынные Пустые Земли, отходя от Илового Моря, и образовывала слегка изогнутую береговую линию, протянувшуюся больше чем на две сотни миль, заканчивавшуюся только в нескольких милях к востоку от Гор Дельты. Недалеко от того места, где горный кряж окружал дельту, он образовывал небольшую естественную долину, которая проходила через все горы с востока на запад. Город Алтарук находился как раз в этой долине.
   - Начиная с этого момента, - сказал Киеран, пока они ехали во главе каравана, - мы поедем, имея дельту с правого фланга, а горы слева, так что эта местность является идеальным местом для засады.
   Сорак кивнул. - Уже вечером мы будем в тени гор слева. А учитывая все эти холмы предгорий, любая нападающая банда будет почти незаметна. А ночью, даже если будет полнолуние - а я думаю, что не будет - она вообще будет незаметна.
   - В точности, - сказал Киеран. - И это означает, что налетчики будут не в состоянии как-то построиться далеко от лагеря, не зажигая огней и тем самым не обнаружив себя, а если они беспорядочной толпой подойдут поближе, это уменьшит их эффективность.
   - Как мне представляется, налетчики не собираются обнаруживать себя раньше времени, - ответил Сорак. - Скорее всего они будут сидеть в засаде, пока не прозвучит сигнал тревоги. С их стороны было бы разумно отрядить некоторых из них прямо в лагерь. Так они не выдадут себя и смогут действовать эффективно, когда атака начнется.
   - Хорошая мысль, - сказал Киеран, кивая головой. - Ты заметил, что в бассейне Грака к нам присоединились три новых пассажира?
   - Наемники, - ответил Сорак. - Один полуэльф и два человека. А, как известно, племена эльфов не принимают полуэльфов, не говоря уже о людях.
   Киеран покачал головой. - Нет, не будь так уверен, они могли просто нанять несколько клинков. Я спросил Грака о них до того, как мы ушли из оазиса. Они появились там за день до нашего прихода. И пришли с севера, то есть из Алтарука. Получается, что они возвращаются туда, откуда пришли. Никто не приходит в Бассейн Грака для того, чтобы выпить пару кружек эля.
   - Н-да, довольно-таки долгая дорога, похоже вы правы, Капитан, - сказал Сорак.
   - Особенно учитывая то, что в Алтаруке можно развлечься намного лучше, - сказал Киеран, - так что у нас есть по меньшей мере четверо, которых мы можем взять под стражу. - Он улыбнулся. - Надеюсь, что они будут сопротивляться.
   - Что я должна делать, - неожиданно спросила Риана.
   - Я высоко ценю ваше предложение о помощи, миледи, сказал Киеран. - Нам потребуется любой боец, чтобы отбить эту атаку, так как мы даже не знаем, сколько будет налетчиков. Если нам повезет, мы узнаем это очень скоро, но нужно думать о безопасности пассажиров. И из всего того, что мы знаем, следует, что среди пассажиров могут быть другие шпионы. С одной стороны нам надо защититься он них, а с другой обеспечить безопасность остальных, которые совершенно не причастны к этим делам, так что я хотел бы, чтобы вы взяли на себя командование наемными рабочими, которые будут их защищать. Эти все весьма здоровенный народ, но среди нет ни одного настоящего бойца.
   - Некоторые из них не будут в восторге, подчиняясь женщине, - заметила Риана.
   - Если кто-нибудь из них окажется чересчур глуп и усомнится в возможностях монахини-виличчи, я разрешаю вам слегка прочистить ему мозги, чтобы они поняли свою ошибку.
   Риана усмехнулась. - Спасибо, Капитан, я буду счастлива сделать это.
   Когда они остановились на полдневный отдых, появились посланные вперед разведчики и шестеро из них подошли к Киерану. Он быстро объяснил им, что надо сделать. Когда пасажиры слезли со своих канков, разведчики быстро подошли к трем наемникам, присоединившимся к каравану сегодня утром. На каждого из наемников бросилось по двое разведчиков, они обезоружили и связали их. Все было сделано настолько быстро и четко, что ни у одного из троих не было ни единой возможности для сопротивления. Когда их брали, Сорак и Киеран находились рядом с Эдриком, а Риана подошла поближе к Крикет, на всякий случай.
   Эдрик слегка поднял брови, когда увидел, как схватили трех наемников, но быстро овладел собой и, нахмурившись, повернулся к Киерану. - Что случилось? - спросил он. - Что сделали эти трое?
   - О, ничего - пока, - небрежно сказал Киеран. - Мы схватили этих троих твоих сообщников и взяли их под арест именно для того, чтобы они ничего не сделали.
   Эдрик нахмурился еще больше. - Моих кого?
   - Да, кстати, сколько Теней будет участвовать в сегодняшней атаке на караван? - спросил Киеран все также небрежно.
   - Я ничего не понимаю, - сказал Эдрик, играя в невинность. - Эльфы-Тени? Атака?
   - Приятель, побереги слова для другого раза, - сказал Киеран. - Мы видели твою утреннюю встречу.
   - Это какая-то чудовищная ошибка, - сказал Эдрик. - Я ни с кем не встречался этим утром. Я просто пошел в бассейн чтобы-
   И тут Эдрик, не договорив фразы, с потрясающей силой и скоростью ударил Киерана ногой в пах. Киеран, однако, успел слегка уклониться в сторону, но удар Эдрика, хоть и вскользь, заставил его согнуться, шипя от боли. Но прежде, чем бард успел сделать еще что-нибудь, Сорак прыгнул на него и сбил его на землю. Мгновение позже к ним присоединились еще два стражника, пригвоздив его к земле. Затем они подняли продолжавшего извиваться барда на ноги и один из них приставил нож к его горлу. Сопротивление закончилось.
   Скрежеща зубами Киеран распрямился, место удара все еще болело. Если бы удар попал точно в цель, ему пришлось бы отлеживаться по меньшей мере сутки, но и так он чувствовал себя не слишком хорошо. - Должно быть я становлюсь медленным, - сказал он, постанывая. - Он бросил на Эдрика презрительный взгляд, потом повернулся и взглянул на трех связанных наемников. - А теперь, - сказал он, - я собираюсь задать вам всем тот-же самый вопрос. Если бы будете достаточно разговорчивы, вам не будет больно, но, клянусь, я получу ответы на свои вопросы, так или иначе.
   Стражники каравана уже увели пленников, а пассажиры все еще стояли вокруг, разговаривая между собой.
   Крикет, с широко открытыми глазами, в замешательсте повернулась к Риане.
   - Я ничего не понимаю, - сказала она. - Почему схватили Эдрика и этих людей? Что они сделали?
   - Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь? - спросила Риана.
   - Но я действительно ничего не знаю! - запротестовала Крикет. - Не имею ни малейшего понятия!
   Риана решила, что и ее замешательство и ее протест совершенно искренни. - Тени собираются атаковать караван сегодня ночью, - сказала Риана. - Эдрик - их шпион, а эти наемники - его сообщники.
   - Но...но этого не может быть! - сказала Крикет. - Я знаю Эдрика! Мы вместе работали в Девчонках. Да и ты сама была там! Ты, без сомнения, должна помнить его!
   - И как долго он работал в Девчонках Пустыни до того, как караван пришел в Южный Ледополус? - спросила Риана.
   - Почему... по-моему неделю или что-то в том роде.
   - А до того?
   Крикет покачала головой. - Не знаю.
   - Он появился в городе и объявил, что он странствующий бард, - сказала Риана. - Это дало ему хорошую "крышу", когда он присоединился к каравану. И ты была частью этого. Он использовал тебя для прикрытия.
   Крикет не хотела верить в это. Он потрясла головой. - Нет, это неправда, ты ошибаешься. У тебя есть доказательства?
   - Я не ошибаюсь, - сказала Риана. - Оба, Сорак и Киеран, видели, как он втайне встретился с одним из налетчиков в Бассейна Грака сегодня утром, еще до рассвета. Он без сомнения передал ему все, что возможно, о наших стражниках, порядке выставления постов и о нашем грузе. Он и еще эти трое, присоединившихся к нам сегодня утром, должны были ударить нам в спину, когда начнется атака. Они должны были убить стражников, которые отвечают за груз, погонщиков, прогнать животных и, по всей видимости, взять заложников среди пассажиров.
   Крикет опять затрясла головой, с тревогой и отчаянием. - Это все ложь, - в ее голосе зазвучали слезы. - Его дружба, все что он говорил мне... И когда я наконец встретила мужчину, которому могу доверять, я думала...
   - Мне очень жалко, Крикет, - сказала Риана, кладя руку ей на плечо.
   Крикет резко дернулась и сбросила ее руку. - Оставь меня одну.
  
   * * * * *
  
   В сопровождении взвода стражников, Киеран и Сорак отвели пленников подальше от каравана, потом спустились с небольшого откоса прямо на берег дельты. У все четырех руки были крепко связаны за спиной. Когда они дошли до побережья, Киеран подал знак стражникам усадить пленников на землю. Эдрик выглядел совершенно спокойным и невозмутимым, но остальные трое были испуганы и растеряны. Все они мучительно понимали, что Киеран может сделать с ними все, что угодно.
   - А теперь я не хочу больше тратить своего дорогого времени, - сказал Киеран, поворачиваясь к ним лицом. - Он посмотрел через плечо на медленно перемещающиеся под ветром иловые волны. - Сейчас я задам один вопрос. Если я не получу ответа, который меня удовлетворит, я выберу одного из вас и брошу его в ил, а потом мы вместе будем смотреть, как он тонет. Его ноги я прикажу развязать, так что несколько секунд он сможет оставаться наверху, но эти несколько секунд, до того как его засосет вниз, будут последними в его жизни. Утонуть в иле - не самое приятное из всех ощущений. Когда первый из вас утонет, я задам вопрос второму. И так далее, пока я не получу ответ, который хочу.
   Двое из наемников немедленно стали кричать, что они ничего не знают, кроме того, что им в нужный момент скажут, что делать. Третий стал всхлипывать и оплакивать себя. Эдрик остался спокойным и не сказал ни слова. Киеран пристально посмотрел на него. - Тебя я сохраню напоследок.
   - Я не хочу умирать или страдать от боли, - сказал Эдрик, спокойно выдерживая его взгляд. - Эти три трусливых канка сказали тебе правду. Они не знают ничего, кроме того, что надо было делать, когда атака начнется. Я знаю все, что ты хочешь узнать, но откуда я знаю, что ты не убъешь меня, когда я выдам тебе все и предам племя.
   - Ты сам знаешь, что я так не поступлю, - сказал Киеран. - Но ты знаешь и то, что я убью тебя, если ты ничего не скажешь.
   Эдрик насмешливо улыбнулся. - Вот в этом я не сомневаюсь, - сказал он. - Хорошо, давай заключим плохую сделку в еще более худшем положении. Что именно ты хочешь узнать?
  
   * * * * *
  
   Сторожевые огни стали маленькими светящимися пятнышками вокруг лагеря, когда ночь спустилась на пустыню. Костры, на которых готовилась пища, догорели до углей, все было тихо и мирно. Разведчики вернулись к каравану еще раньше, даже до того, как караван разбил лагерь. Когда тени стали удлиняться, возвещая близость вечера, они приблизились к каравану и сказали с левого края колонны, пока караван не остановился. Затем они ездили вдоль края лагеря, пока не были выставлены посты и не зажжены сторожевые огни, и только потом вернулись обратно.
   Погонщики стреножили животных, а рабочие снесли груз в центр лагеря. Пассажиры и большинство рабочих пошли спать. Снаружи все выглядело как всегда, совершенно обычным; караван остановился на ночевку во дне пути от своей цели и принял обычные меры предосторожности на последнюю ночь своего путешествия. Однако Киеран предпринял некоторые особые меры, и внешний вид был обманчив.
   Он разместил лагерь под прикрытием большой каменной скалы, торчавшей из песка около берега дельты. Палатки поставили у подножия камня, якобы для защиты от ветра. Для налюдателей-налетчиков - а Киеран был уверен, что они непрерывно осматривают лагерь - это выглядело просто идеально. Атака с юго-востока - и они все попадают в ловушку, образованную дельтой за спиной и большими камнями на флангах, что-то вроде мухи между молотом и наковальней. И это было именно то, что Киеран хотел, чтобы налетчики подумали.
   Погонщики стреножили, как обычно, своих животных на задней стороне лагеря, на откосе, ведущем к берегу дельты. Совершенно логично было поместить их там, но на самом деле это служило для совсем другой цели. После того, как пассажиры и команда пошли спать, они постепенно, один за другим, вошли в свои палатки, откуда их, прорезав дыру в задней стенке, выводили подсобные рабочие и вели между камнями и задними стенами палаток с таким расчетом, чтобы быть невидимым снаружи. Потом их спускали к откосу позади животных, и они все собрались вместе, завернутые в одеяла от ночного холода. Таким манером, постепенно, незамеченные наблюдателями, все пассажиры были выведены из лагеря и собраны на берегу дельты, где они находились под охраной Рианы и группы вооруженных подсобных рабочих. Все палатки были пусты.
   На самом переднем сторожевом посте, на юго-востоке, откуда Киеран ожидал атаку, три пленных наемника сидели кружком вокруг костра. Они даже немного нагнулись вперед, как если бы играли в кости. Только подойдя совсем близко можно было увидеть, что они связаны и во рту у каждого кляп, а их руки связаны перед ними и привязаны к торчашему из земли колышку. Киеран с удовлетворением кивнул, проверив их веревки и ухмыльнулся.
   - Как, соответствует твоему видению? - спросил он.
   Сорак кивнул в ответ. - Абсолютно.
   - Хорошо. Займем наши места и посмотрим, все ли так, как ты это видел.
   Они отошли на дюжину ярдов и легли за один из невысоких кустов. Попытки наемников освободиться, их раскачивания на месте и панические крики, заглушаемые кляпами, со стороны производило впечатление, как если бы они полностью увлечены игрой. Киеран тихонько хихикнул. - Похоже, они не выглядят счастливыми, а? - сказал он шепотом.
   - Нет, это не то, на что они рассчитывали, когда отправлялись в дорогу, - ответил Сорак. - И тем не менее я считаю, что лучше всего было бы просто бросить их в ил.
   - Верно, если хочешь их убить, - согласился Киеран. - А так один или два могут выжить. - Он пожал плечами. - Предоставим решать судьбе.
   Им не пришлось долго ждать. Сразу после полуночи началась атака, с совершенно невероятной скоростью и согласованностью, как и предсказал Эдрик. Черная стрела просвистела через темноту и с мягким шлепком ударила в грудь первому из захваченных в плен наемников. За ней последовало еще несколько, одна за одной. Второй наемник упал. Третий с силой, рожденной отчаянием, сумел вырвать колышек, к которому были привязаны его руки, из земли. Он подпрыгнул вверх, повернулся и изо всех сил побежал к лагерю, но не успел пробежать и нескольких ярдов, как стрела, попавшая ему в спину, бросила его на землю.
   - Сейчас они появятся, - прошептал Сорак.
   Сначала Киеран и Сорак услышали их, и только тогда, когда налетчики оказались почти перед ними, их стало видно. Отряд вымазанных сажей крадлу вылетел из темноты, двигаясь четким строем, на них сидели одетые в черное всадники, вооруженные луками, деревянными копьями и обсидиановыми мечами. Сорак и Киеран лежали, скрытые за своим кустом, когда Тени проскакали мимо, стремясь к лагерю и уверенные, что они застанут стражников врасплох.
   Киеран уставился в темноту, глядя на их спины. - Сколько их по твоему?
   - Возможно около тридцати, - сказал Сорак, его ночное зрение было намного лучше, чем человеческое.
   Киеран кивнул. - Бард сказал правду. Да, придется оставить его в живых, как я и обещал. Жаль. - Когда эльфы очутились перед самым лагерем, Сорак и Киеран прыгнули на ноги и выхватили свои мечи.
   - Сейчас! Атака! - крикнул Киеран и помчался к лагерю, Сорак бежал рядом.
   Вооруженные люди поднялись из-за кустов и камней, за которыми они скрывались в ожидании атаки. Они быстро сомкнули цепь за спинами темных эльфов, когда те ничего не подозревая ворвались в лагерь. Палатки вспыхнули, одна за другой, зажженные подсобными рабочими, и пламя ярко осветило нападавших. На верхушках каменных глыб появились лучники, которые начали стрелять вниз, в Теней, которые только теперь осознали, что вместо того, чтобы устроить ловушку для своих жертв, оказались в ней сами.
   Более дюжины темных эльфов упало при первом же залпе, прежде, чем они успели повернуть своих крадлу для отступления, а остальные поняли, что они окружены. Брошенные стражниками каравана копья выбили из седла еще около полдюжины налетчиков, крадлу заревели в панике и принялись носиться взад и вперед, сталкиваясь друг с другом. Киеран выкрикнул команду мечникам атаковать оставшихся в живых эльфов и покончить с ними прежде, чем оставшиеся в живых смогут перегрупироваться.
   Однако некоторые из них уже пришли в себя, и опять укротили своих животных. Тогда они дружно повернули и помчались к заднему краю лагеря, свесившись со спин своих скакунов, чтобы избежать стрел.
   Они мчались прямо на пассажиров и...Риану.
   - Киеран! - закричал Сорак и помчался как стрела.
   Эльфы, скакавшие на канках, вылетели на берег дельты и направились вниз по откосу, надеясь убежать берегом, но тут они заметили пассажиров, столпившихся за рабочими и бросились прямо на них.
   Сорак услышал крики тревоги пассажиров, стоявших за спиной цепочки канков на гребне склона; он понимал, что у него нет времени огибать канков, как это сделали налетчики. Вместо этого он разбежался, вдвое быстрее обычного человека, прыгнул в воздух, пролетев не менее десяти футов и приземлился на спину одного из канков. Сумев удержаться на скользкой спине гигантского жука, он выхватил один из своих кинжалов и метнул его.
   Один из темных эльфов вскикнул и упал со своего крадлу, когда клинок попал точно в цель, но остальные уже накинулись на отряд Рианы.
   Когда Сорак спрыгнул с канка и побежал вниз с откоса, пассажиры уже бежали в панике в сторону ила.
   Риана со своими рабочими бросилась вперед, чтобы встретить атаку. Подстрелив одного из налетчиков из арбалета, она отбросила его в сторону, и, выхватив нож, метнула его в другого. Когда она доставала еще один кинжал из своего сапога,один из налетчиков на канках метнул в нее копье. Риана изогнулась, и копье пролетело в считаных дюймах от ее тела. Она выпрямилась и метнула нож прямо в эльфа, меч которого был нацелен прямо на нее.
   Клинок попал прямо в грудь, и налетчик свалился со своего скакуна. Но самой Риане пришлось нырнуть в сторону, чтобы спастись от летевшего на нее крадлу без всадника. Она ударилась о землю, перекатилась и опять встала на ноги, с мечом в руках, другой налетчик уже был рядом. Она упала на колено, парируя его удар сверху, а потом, вскочив на ноги и махнув наудачу мечом, оставила ему глубокую рану на левом бедре. Эльф закричал, из раны фонтаном забила кровь, канк ускакал дальше, а Риана уже схватилась с новым врагом.
   Некоторые из подсобных рабогих уже пали, убитые или тяжело раненые, и тут Сорак оказался на поле боя. Он кинулся в самую горячку боя и прыгнул, вышибив Тень из седла. Приземлился он обоими ногами на грудь налетчика, вышибив воздух из его легких. Прежде чем эльф сумел придти в себя, Сорак схватил его большие остроконечные уши и резко повернул ему голову.
   С громким треском шея налетчика сломалась, потом Сорак почувствовал, как меч скользнул рядом с ним, миновав его голову буквально на волосок. Он согнулся и перекатился, встал на ноги и выхватил меч, но налетчик уже ускакал прочь. И спустя мгновение Сорак понял куда.
   В дюжине ярдов от него стоял Эдрик, его руки были связаны за спиной, а щиколотки связаны вместе. Он был не в состоянии убежать с откоса к илу, как остальные пассажиры, но и не собирался делать это. Он поковылял к налетчикам, и Сорак заметил, как одетый в черное эльф наклонился к нему, чтобы поднять в седло.
   Но прежде, чем Сорак смог отреагировать, он услышал, как другой крадлу ударил ногой в землю за его спиной, и резко обернулся, чтобы встретить напавшего на него эльфа. Он отбил меч эльфа своим, а потом нырнул и перекатился, когда эльф пустил на него своего крадлу. Пока налетчик разворачивал своего скакуна, Сорак забежал сзади и полоснул по ногам крадлу. С режущим уши криком искалеченная птица рухнула на землю, и налетчик вылетел из седла, Когда он покатился по земле, один из рабочих прыгнул на него и вонзил в него кинжал.
   Сорак опять обернулся, и увидел, как налетчик уже поднял Эдрика в седло и разрезал его веревки. Эдрик пришпорил крадлу ногами, сидя перед эльфом во всем черном, он наклонился пониже и ухватился за длинную шею скакуна. Налетчик направил крадлу по диагонали вдоль откоса, в дальнюю сторону от Сорака. Не было никакой возможности остановить их. Но когда они почти вылетели на верхушку откоса, прямо над ними, на гребне, появился Киеран.
   - Киеран! - крикнул Сорак. - Эдрик бежит!
   Наемник немедленно выхватил свой кинжал и, когда крадлу скакал под ним, бросил его. Нож вонзился между лопаток темного эльфа, он упал на землю, но Эдрик сумел схватить поводья и крадлу забрался на гребень.
   Сорак перекинул свой меч в левую руку и выхватил Гальдру из-за пояса. Сломаный меч, как всегда, засветился ярким синим светом, как только он схватил его, Сорак перевернул его и изо всех сил бросил в Эдрика. Меч полетел к Эдрику, оставляя синие искры в воздухе, и вонзился барду в плечо. Сорак услышал его крик, эльф покачнулся, но сумел выправиться и остаться в седле. Затем крадлу и всадник исчезли за гребнем откоса.
   Сорак повернулся, отыскивая взглядом Риану. На земле лежали по меньшей мере полдюжины рабочих, некоторые еще шевелились, остальные не двигались. В его животе образовался холодный узел, но тут он увидел ее, склонившуюся над одним из них и отрывающей полоску материи от своего плаща, чтобы перетянуть рану, как жгутом. В облегчении он тяжело выдохнул.
   К нему подошел Киеран.
   - Что с боем? - спросил Сорак.
   - Закончен, - сказал Киеран. - Кое-кому удалось убежать, но большей части когтя больше никого не удастся ограбить. Мы возьмем их тела в Алтарук и оставим в Доме Джамри. Быть может они захотят показать эти тела как своеобразный урок другим желающим пограбить караваны Дома Джамри. Все, кто сражались сегодня, завоевали себе добрую славу. А, уверяю тебя, найдется не так много наемников, выживших после встречи с Тенями.
   - Как много из наших погибло? - спросил Сорак, глядя на неподвижные тела, лежащие на берегу дельты.
   Киеран покачал головой. - Мы еще не подсчитывали, но мы потеряли нескольких хороших людей. - Он сжал зубы, и Сорак увидел как задрожали мышцы его челюстей. - Я должен был убить этого барда.
   - Ты дал ему слово, что разрешишь ему жить, если он ответит на все твои вопросы, - сказал Сорак. - И он абсолютно точно сказал нам, чего надо ожидать. Кроме того, теперь его друзья, Тени, безусловно зададут ему пару вопросов, и ему придется объяснять, почему он предал их.
   Киеран кивнул. - Да, ты прав, они предъявят ему счет, но он очень скользкий тип. Он, скорее всего, наговорит им с три короба, правды они не узнают никогда. Я очень надеюсь на это, так как мне не терпится опять встретиться с ним. И мне очень жаль твоего особого меча.
   - Он был сломан в любом случае, - сказал Соак. - Не велика потеря. - Но, сказав это, он вспомнил, как меч однажды уже вернулся к нему; быть может он вернется опять. Только время покажет.
   - Нам лучше поглядеть за ранеными, - сказал он, а потом, внезапно, он навалился на Киерана, в глазах потемнело и все вокруг закружилось.Он почувствовал, как наемник схватил его.
   - Сорак! Ты ранен?
   Голос Киерана доносился как будто изо дна колодца. Потом все звуки исчезли, в глазах все поплыло, он отчаянно вдохнул ночной воздух...
   Потом, медленно, зрение восстановилось, но он уже был в совсем другом месте. На этот раз, похоже, перенеслось не только его сознание, но и его тело.
   Он оказался в темной комнате, освещенной только толстой свечой, стоявшей на деревянном столе. Потом кто-то уселся за стол, завернутая в плащ темная фигура. И он услышал, как низкий дребезжащий голос сказал, - Он идет. Я чувствую его.
   Завернутая в плащ фигура передвинулась поближе к свету и Сорак внутренне сжался, когда увидел бритый череп темплара. Это была очень старая женщина, и на ее голову был надет серебряный обруч с вырезаным на нем крестом Нибеная. Она сидела в странной позе, одна ее рука свисала безвольно вниз, как неживая, и плечо было поднято, как раненое.
   - Осталось недолго, - сказала она, глядя вверх, на него. - Он безусловно скоро появится здесь. И только мы можем остановить его.
   Ощущение было совершенно неестественное. Сораку казалось, что темплар глядит на него и говорит прямо ему. И в тоже время ему казалось, что он - совсем не он. Его тело показалось чужим ему, слишком большим, неуклюжим и...но следующие слова женщины-темплара заставили его замереть.
   - Валсавис мертв. Кочевник выполнил свою миссию. Каким-то образом ему удалось встретиться с Мудрецом. И теперь он по-настоящему опасен для нашего дела. - Темплар слабо улыбнулась. - Ты ведь не имеешь ни малейшего понятия, о чем я говорю, так?
   Сорак почувствовал, как его голова медленно кивнула.
   - Не имеет значения. Тебе и не нужно ничего понимать. Тебе можно быть простой. Это должно тебя утешать. Кстати, я слегка завидую твоей простоте. Ты ешь, спишь, ходишь на горшок, и убиваешь. Но в конце концов тебя создали именно для этого. Хитрости жизни убегают от тебя, они не интересны тебе. Очень освежающе, на примитивный лад. Тебя не утомляет этот разговор?
   Голова опять качнулась, на этот раз в сторону.
   - Нет? Хорошо, иначе я бы начала сомневаться в тебе. Возможно, что это действительно тебе интересно, каким-нибудь загадочным образом. Я раньше и представить себе не могла, что могу общаться, беседовать с кем-либо вроде тебя. Почему, в чем причина? Ты же не можешь мне ответить, в любом случае. Без сомнения, единственные слова, которые когда-либо говорили тебя, это команды...или просьбы о милосердии. И эти, последние, все равно, что говорить глухому, конечно. Никто не может рассчитывать на твое милосердие. Я сомневаюсь, что ты вообще понимаешь, что это такое.
   - Тем не менее мне нравятся наши односторонние беседы, я чувствую себя очень комфортно. Ты хочешь знать почему?
   Короткий кивок.
   - Потому что у темплара нет никого, с кем она могла бы поговорить по душам. О, когда она была маленькой девочкой, она шепталась со своими старшими сестрами, но когда она стала постарше, она много чего узнала о таких вещах, как дворцовые интриги, политические маневры и заговоры, и очень скоро поняла, что советоваться можно только с самой собой. Ее жизнь стала смесью ритуала и долга, она стала одинокой, внушающей уважение и страх, но все равно одинокой женщиной. Ты знаешь, что это значит, быть одинокой?
   На этот раз мгновенный кивок.
   - А. Конечно, я уверена, что ты знаешь. Тогда, возможно, ты сможешь понять. Ты когда-нибудь была влюблена? Или просто была в одной кровати с мужчиной? Нет, никогда? Хорошо, ты знаешь, это даже может быть и лучше. Это значит, что у тебя не может быть никаких глупых ожиданий. Ты знаешь сколько мне лет, насколько я старая?
   Голова отрицательно качнулась.
   - Мне почти две сотни лет. О, тебя это удивило. Я выгляжу старой, но не настолько, верно? И тем не менее так оно и есть. Магия легко может продлить твою жизнь, если ты знаешь как использовать ее. - Темплар вздохнула. - Магия моего мужа. Его сила настолько велика, что я по-прежнему трепешу перед ним, и это после стольких лет... Меня привели к нему, когда мне было пятнадцать, но я уже кое-что знала о любви. О, я была девственница, иначе меня бы не выбрали в жены Королю-Тени, но я не была совершенно невинной, понимаешь ли. Был мальчик, сладкий мальчик, которому было семнадцать... Когда я закрываю глаза, я могу видеть его так ясно, как будто он стоит здесь, передо мной. Я все еще помню наши осторожные прикосновения, неуклюжие и тем не менее нежные. Мы поклялись, что всегда будем любить друг друга, но мы боялись заходить дальше, чем робкие поцелуи и объятия. А потом меня выбрали для гарема Короля-Тени, и я никогда больше не видела его.
   - Нет, неправда, - продолжала темплар, немного помолчав. - Однажды я видела его, много лет спустя. Я прошла мимо него по улице. Он даже побоялся взглянуть на меня. Я легко могу представить, что он нашел себе толстую маленькую жену, которая родила ему толстых маленьких детей, жил своей жизнью...и умер. Пожалуй я в первый раз говорю о нем вслух, а ведь прошло больше ста пятидесяти лет, и хотя его кости давно уже гниют в могиле, он никогда не уходит из моих мыслей. Я постоянно мысленно возвращаюсь к тем дням, когда молоденькая девочка целовалась с мальчиком, и хотела бы только одного, чтобы тогда мы были немного посмелее...
   Темплар надолго замолчала, задумчиво глядя в никуда. Наконец она очнулась, тоска исчезла из ее глаз, Сорак глядел на холодную, величавую женщину, старшего темплара Короля-Тени, его ближайшую помощницу.
   - Воспоминания. Они не помогают ничему, не служат никакой полезной цели. А мы здесь для того, чтобы сделать кое-что полезное.
   Сорак почувствовал, как непередаваемая дрожь, даже наслаждение пробежало по его телу. Впрочем, это было не его чувство. По его телу пробежали мурашки, и, одновременно, он почувствововал то, что чувствует этот другой, и ему стало противно.
   - Пошли, мой молчаливый друг, - сказала темплар, поднимаясь на ноги. - Пришло для тебя время сделать то, что ты умеешь, и сделать это самым лучшим образом. Там не будет того сорта зрителей, к которым ты привыкла, но я буду рядом. Один единственный зритель, но такой, который оценит все твое мастерство. И скоро, очень скоро, у тебя будет возможность проверить свои способности против того, кто, судя по всему, будет для тебя достойным соперником. Тебе ведь хочется этого, а?
   Энергичный кивок.
   - Да. Конечно ты хочешь. Но сегодня ночью, если наши донесения верны, у тебя будет просто замечательное развлечение. А завтра весь Алтарук будет гудеть от того, что ты сделала...и Союз Масок поймет, что такое страх.
  
   * * * * *
  
   - Сорак! Сорак! О, Сорак, очнись, пожалуйста!
   Риана беспокойно склонилась над ним. Он несколько раз мигнул и потер руками лоб. Голова раскалывалась, он весь был в поту.
   Он лежал на спине на своем спальнике, расстеленном прямо на земле. Первые оранжевые лучи восхода появились на горизонте, темное солнце медленно поднималось из-за Илового Моря. Он медленно сел, постанывая.
   Киеран подошел к нему и встал на колени рядом с ним. - Ты заставил нас беспокоиться, мой друг, - сказал он. - Тебя не было очень долго. Больше четырех часов. И судя по твоим стонам и крикам, ты видел какой-то ночной кошмар, если не хуже.
   Сорак медленно вдохнул и глубоко выдохнул, по-прежнему держась руками за голову.
   Риана нежно обвила его рукой. - Все в порядке, - ласково сказала она. - Что бы это не было, оно прошло.
   Он потряс головой. - Нет, не прошло, - глухо сказал он. - Это только начинается.
   - Что ты видел? - сказал Киеран, пристально глядя на него.
   - Смерть, - ответил Сорак.
   - Чью? - спросил Киеран, нахмурившись. - Одного из нас?
   Сорак покачал головой. - Нет. Я не знаю их.
   - Их? - удивилась Риана. - Сколько их было?
   - По меньшей мере полдюжины. Члены Союза Масок. Мы должны ехать в Алтарук, и чем быстрее, тем лучше, - сказал он. - Их всех безжалостно убили.
   - Кто сделал это? - спросил Киеран.
   Сорак покачал головой. - Я не могу сказать, хотя, на этот раз, все было совершенно иначе. Я думаю, что это тот же самый убийца, может быть женщина, которую я видел раньше, но на этот раз я смотрел ее глазами, чувствовал то, что она чувствует, и это было... - Его передернуло, он не стал заканчивать мысль.
   - Ты можешь вспомнить что-нибудь еще? - спросил Киеран.
   Сорак кивнул. - Да, там была темплар. Одна из старших темпларов Короля-Тени.
   - В Алтаруке? - недоверчиво спросил Киеран.
   - Похоже, что именно она направляла убийцу, - сказал Сорак. - И она знала, что Тени нападут на нас. Я думаю, что она каким-то образом вовлечена во все, что происходит. И может быть, что все это из-за меня. Я - тот, кто им нужен. Но не только я.
   - Итак, - сказал Киеран. - Осквернители решили захватить власть в Алтаруке. Ну, я думаю, что это довольно простое, скучное дело. Но причем здесь ты? Что они хотят от тебя?
   - Потому что я - это я, Кочевник, - сказал Сорак. - Из-за того, кем я являюсь.
   - Тогда бард сказал правду? - сказал Киеран.
   - Частично, - сказал Сорак. - Но есть еще кое-что, намного более важное. Вы слышали об аванжеоне?
   - А, этот миф о драконе-сохранителе? - сказал Киеран. - Легенда о Мудреце?
   - Аванжион не миф и не дракон, - ответил Сорак. - А Мудрец совсем не легенда.
   - Ты хочешь сказать, что он действительно существует?
   - Когда-то его называли Странником, - сказал Сорак.
   - Пилигрим который написал Журнал Странника? Он, что, волшебник?
   Сорак кивнул. - Да. И еще он мой дед.
   Киеран тяжело выдохнул. - Кровь Гита, - мрачно выругался он. - Я знал, что ты больше, чем кажешься на первый взгляд, но такое... - Он покачал головой. - Ведь ты знаешь, где он, разве не так?
   Сорак кивнул.
   - Кто еще знает?
   - Только одна из старейшин пирен. И Риана, конечно. Моя задача - сделать то, что не может сделать дед. И не только служить ему руками, но и сообщать ему обо всем. И каким-то способом, я все еще не понимаю каким, он подготовил меня для этого.
   - Ты имеешь в виду дар Ясновидения? - сказал Киеран.
   Сорак опять кивнул. - И меч. И может быть что-то еще, чего я пока не знаю. Есть так много, чего я не знаю о самом себе и чего мне надо узнать. Это трудно объяснить. Я надеялся, что у меня будет для этого время, но, похоже, такой роскоши у меня нет. У Короля-Тени совсем другие планы на меня.
   - И не только у Короля-Тени, - сказал Киеран, - если все, что ты рассказал, правда.
   - Вы сомневаетесь в его словах? - спросила Риана. - Я могу подтвердить, что любое его слово - правда. Я была с ним везде.
   - О, у меня нет ни малейших сомнений в ваших словах, миледи, - сказал Киеран, - хотя, откровенно признаться, я с трудом заставляю себя поверить в них. Как я хотел бы не верить в то, что вы оба стали мишенью для всех осквернителей на Атхасе. И вы должны согласиться, что это не располагает к долгой жизни, как для вас, так и для тех, кто рядом с вами.
   - И ты все еще хочешь меня к себе в лейтенанты, Киеран? - иронически спросил Сорак.
   - Ну, ты знаешь, это делает жизнь намного интереснее, - с улыбкой ответил Киеран. - И, кроме того, в отставке мне было очень скучно.
   - Я уверена, мы сделаем из вас сохранителя, - сказала с усмешкой Риана, толкнув его в плечо.
   - Для этого надо по меньшей мере прожить немного подольше, - сказал Киеран. - У меня ведь нет магического меча, а ваш друг совсем недавно выбросил его.
   - Я уже делал это раньше, - ответил Сорак, - но есть такие обязательства, которые невозможно выбросить. - Глаз Киерана полезли на лоб, когда Сорак протянул руку и вытащил из-за пояса Гальдру. Он поднял перед собой сломанный меч, и голубая аура окружила его.
   - Да, вот это фокус, - сказал потрясенный наемник.
   Сорак улыбнулся. - Только не спра ш ивай меня, как это происходит, - сказал он. - Мгновением назад его не было здесь. А потом я почувствовал, как он давит мне в бок. Не имеет значения, что я делаю, я не могу избавиться от него.
   - А что еще он может делать? - спросил Киеран.
   Сорак пожал плечами. - Он заставляет меня хотеть, чтобы я родился кем-нибудь другим. На самом деле я и был раньше кем-то другим.
   Киеран нахмурился. - А это что означает?
   - Это долгая история, - сказал Сорак. - А у нас еще целый день езды впереди. Я расскажу тебе все по дороге в Алтарук.
   - На случай, если ты забыл, - сказал Киеран, - ты дважды спас мою жизнь, а теперь еще спас и караван. Насколько я могу судить, теперь я тоже вовлечен во все это дело.
   - Я сделал то, что должен был сделать, - сказал Сорак. - Киеран, ты ничем не обязан мне.
   - Я вижу это совершенно иначе. И не принимаю никаких возражений. Я все еще ваш старший офицер, Лейтенент, разрешите вам напомнить.
   Сорак улыбнулся. - Слушаюсь, Капитан.
   - И я говорю, что мы и так потеряли много времени, - сказал Киеран. - Вперед, в седло.
  
   Одиннадцатая Глава
  
   Это, подумал Матуллус, самый отвратительный способ начать день. Несмотря на свой слабый живот, он каким-то образом сумел сохранить содержимое своего желудка, когда вошел в комнату и увидел сцену кровавой резни. Возможно он должен привыкнуть к таким сценам. И это плохо само по себе.
   Первым, что обрушилось на него при входе в комнату, был запах. Тела пролежали только несколько часов, но в пустыне по утрам температура поднимается быстро, и они уже воняли. А еще кровь. Она была везде. Ее тошнотворный запах смешался с запахам человеческих испражнений, оказавшихся снаружи в момент убийства. Матуллус был молод и еще никогда не сражался в полномасштабных компаниях. Он никогда не видел войны. Но этим утром он наконец понял, что имели в виду ветераны, когда говорили о том, что поле битвы пахнет как человеческое дерьмо.
   Уже достаточно плохо, если тебя убъют, подумал он, но быть найденным таким, окровавленным и измазанным калом...если это действительно похоже на смерть в бою, он не видит в этом никакой славы. Уж лучше умереть старым, в кровати, от разорвавшегося сердца, в руках молодой женщины. Такой сорт славы он мог понять.
   Звук мух, наполнивших комнаты, давил на нервы не хуже зловония. Он обернул нижнюю часть лица свободным концом тюрбана и посмотрел кругом.
   - Кровь Гита! - сказал один из солдат за его спиной, закрывая руками свой рот и нос. - Что за тварь могла сделать такое?
   - Тварь, которая ходит на двух ногах, - мрачно сказал Матуллус. Он прошелся мимо всех трупов, бегло описывая каждый из них. - Так, этого ударили ножом в живот, а потом выпотрошили. У этого перерезали горло, от уха до уха. Посмотри на удар. У него практически отрезали голову. Этому сломали спину. А этому шею. Голову скрутили так, что почти оторвали. Этого закололи ударом в сердце. Клинок прошел между ребер. А этого задушили. Видишь отметины на шее? Посмотри сюда... - Он положил свою руку на шею так, чтобы пальцы оказались на отметинах. - Видишь, убийца сделал это одной рукой.
   - Смотрите на тела брошенны белые маски, - сказал кто-то. - В точности как в последний раз.
   - Возможно визитная карточка убийцы, а? - риторически спросил Матуллус. - Значит ли это, что этих людей убил Союз Масок, или, более вероятно, нам сообщают, что их убили потому, что они были из Союза Масок?
   - Лорду Энке это не понравится, - сказал один из солдат.
   - Да, определенно не понравится, - согласился Матуллус. - А Лорду Джамри это понравится еще меньше. Такие дела плохо влияют на торговлю.
   - Что мы должны делать, сэр? - спросил один из самых молодых стражников.
   - Уберите отсюда тела, - сказал Матуллус. - Это все, что мы можем для них сделать. А потом мы разойдемся по всему кварталу и начнем спрашивать. Кто-нибудь должен знать этих людей. Но если они члены Союза, никто их не узнает. Само признание сделает человека виновным по меньшей мере в связи с Союзом. Тем не менее я надеюсь, что мы узнаем их имена, но я сомневаюсь, что мы сможем узнать что-либо еще.
   - Сегодня ночью должен придти караван из Балика, верно? - спросил один из стражников.
   Матуллус кивнул. - Да, если он придет по расписанию. Наш новый капитан, который едет с ним, унаследует весь этот ужас. Очень сомневаюсь, что ему понравится начинать свою работу на такой ноте. А если Киеран будет недоволен, боюсь, что мы первые почувствуем это на своей шкуре.
   - Но ведь это не останавится само, правда?
   Матуллус покачал головой. - Нет, не остановится. Если мы не остановим его. Кто бы это ни был, он умеет убивать. И эта сволочь любит это.
   - Так вы думаете, что это работа одного убийцы? - с удивлением спросил один из стражников.
   - Каждый из этих людей был убит кем-то очень сильным, - сказал Матуллус. - И убит очень быстро. Двое из них даже не успели вынуть оружие. И даже если они действительно были магами, то у них не было ни малейшей возможности произнести защитное заклинание. Вот этот успел вытащить кинжал. Он все еще держит его в руке, и это все, что он успел сделать. Один кинжал был брошен, - он показал на место в стене, куда он ударился. - Я думаю...да, пожалуй вот этим. Очевидно он промазал, и это стоило ему жизни. Остальные были разоружены еще до того, как их убили. И тоже очень быстро, так как убийца поиграл с ними. - Он показал на разгромленный стол и перевернутые кресла.
   - Одного он бросил через всю комнату, прямо на стол, и пока тот корчился на столе, убийца расправился со вторым. Следущего он бросил в стену с такой силой, что кувшины, стоявшие вот на этой полке, слетели вниз и разлетелись на куски, ударившись о пол. Ударь одного, схвати другого, и так далее, как горный кот играет с джанксами. Кто бы это не был, он невероятно силен и обрушился на этих людей как ураган в пустыне. У них не было ни малейшего шанса.
   - Шесть против одного и все мертвы, - тихо сказал один из стражников. - И никто из этих мужчин не был старше сорока. И только один выглядел слабым. - Стражник покачал головой. - Чтобы так бросить взрослого мужчину, как солому на ветру...
   - Это не человек, - сказал другой.
   - Да, - задумчиво согласился Матуллус. - Кто-то посильнее. Великаныш или мул, да, это возможно.
   - Но в Алтаруке нет ни великанышей ни мулов, - сказал первый.
   Матуллус кивнул. - Значит есть.
   - Кто-то в таком роде должен выделяться в городе, как...как оазис в пустыне, - заметил еще один.
   - Но никто не видел его, верно? - сказал Матуллус. - Значит либо его нет, и все это наши фантазии, либо кто-то прячет его. А это означает сообщника. И возможно не одного. - Он кивнул. - По меньшей мере нам будет что сказать Киерану, когда он приедет.
   - И что, по вашему, он сделает? - спросил кто-то.
   Матуллус повернулся к нему лицом. - Ну я думаю, что скоро мы все узнаем это, а? Предполагается, что он лучший. И я не думаю, что он будет терять время, скорее всего он сразу займется этим делом. А это означает, что мы все должны быть наготове. Когда сегодня вечером он приедет, я хочу, чтобы каждый человек в казарме стражников был чист, выбрит и готов выполнять его приказы. И горе тому, кого наш новый капитан найдет не готовым. Я лично позабочусь о том, чтобы он захотел поменяться местами с одним из этих трупов. А теперь займемся приведением всего в порядок. Нам еще надо много чего сделать, прежде чем караван войдет в Алтарук.
  
   * * * * *
  
   Вечер еще не наступил, когда Лорд Энке вошел в свою личную комнату на четвертом этаже особняка. Несколькими часами раньше Матуллус сделал ему нервный доклад об недавних убийствах. Он был осторожен в замечаниях, но тонко подметил все подробности. Он был убежден, что убийца великаныш или мул. Он пришел к такому выводу на основании способа убийства, который указывал не только на силу, но и мастерство. Н-да, Матуллус умный молодой человек. И Киеран, без сомнения, еще умнее.
   Энке подошел к шкафу и налил себе бокал вина. Надо будет не дать Киерану разрешить ситуацию слишком быстро. Это не понравится теплару и поставит под угрозу все его планы. Джамри должен показать всем, что он не в состоянии бороться с реальной угрозой добрым гражданам Алтарука. И только тогда, в подходящее время, мул будет схвачен стражниками Дома Энке. Как жаль, что придется пожертвовать таким ценным имуществом. Она слишком дорогая покупка, чтобы можно было ее так запросто выкинуть, но это окупится, если Джамри будет выглядеть по настоящему униженным. Конечно это только первый шаг, но очень значительный, и цену придется заплатить, бизнес - это бизнес.
   Энке нахмурился, когда увидел, как маленькая статуэтка на каминной полке повернулась в сторону. Он же специально сказал темплару приходить на встречу с ним в полночь, за исключением экстренных случаев. Быть может что-нибудь случилось? Он подошел к тяжелой и красивой двери комнаты, опустил задвижку, и только потом нажал на секретный рычаг. И отшатнулся в изумлении назад, когда из потайного хода вышел Эдрик.
   - Что, ради всех демонов, ты делаешь здесь? - спросил Энке, нахмурившись. - По плану ты должен быть с караваном!
   - Я и был, - ответил Эдрик, подходя к шкафу и наливая себе бокал вина так уверенно, как если бы он был в собственном доме. Энке сразу увидел, что эльф ранен. Его левая рука безжизненно висела вдоль тела, и еще он поднимал плечо, когда шел. - Я прискакал как ветер, чтобы опередить его. У нас серьезные неприятности.
   - О чем ты говоришь? - спросил Энке.
   - Нападение на караван не удалось, - просто сказал Эдрик.
   - Что значит не удалось? Как оно могло не удастся?
   - Оно не удалось, потому что нам не удалось застать их врасплох, - сказал Эдрик, ставя обратно свой бокал. - И, кстати, меня чуть не убили, но эту ерунду обсуждать мы не будем.
   - Но...что случилось? Что пошло не так?
   - А все, - сказал Эдрик. - Эти три идиота, которых вы наняли, чтобы они присоединились к каравану в Бассейне Грака, немедленно попали под подозрение. Говорил же я вам, что нам не нужны дополнительные люди внутри. Я был в состоянии обойтись собственными силами. А потом, чтобы сделать дела еще хуже, меня разоблачили.
   - Как? Кто? Киеран?
   - Нет, хотя у меня теперь к нему хорошенький счет. И он его оплатит, когда придет его очередь. Нет, там был другой. Полукровка. Кочевник.
   Энке нахмурился. - Сорак? Там?
   - Вы его знаете?
   - Мы встречались раньше, - сказал Энке.
   - Ах да, конечно, - сказал Эдрик. - Он же украл принцессу из вашего каравана.
   - Это был убыток для Ториана, а не для меня, - равнодушно сказал Энке. - А потом этот шумный дурак оказался настолько глуп, что пустился преследовать ее по Пустошам, в результате это стоило ему жизни. Да, неудобство, он был ценный торговый партнер, но не такая уж большая потеря, если взвесить все обстоятельства. Вот присутствие Сорака намного большее неудобство.
   - Ах, неудобство, - издевательским тоном повторил Эдрик. - Какое обтекаемое слово. Мы потеряли почти целый коготь, хорошую часть нашего племени, и вы называете это "неудобством".
   - Я думал, честно говоря, что Тени - мастера своего дела, - презрительно сказал Энке. - А получается, что целый коготь был уничтожен самыми обыкновенными стражниками каравана? Если бы я знал, что твои люди настолько неумелы, я потратил бы свои денежки как-нибудь иначе.
   - Их поймали в засаду, - зло сказал Эдрик. - Вы сами могли бы ограбить свой собственный караван в любой момент, но только не тогда, когда Киеран из Драя командует им. Этот человек знает свое дело, поверьте мне. Он расставил нам великолепную ловушку. Вы хорошо потратили деньги, наняв его. Но вы неправильно рассчитали время, и он оказался именно с этим караваном именно тогда, когда ему надо было быть где-нибудь совсем в другом месте.
   - Я не могу управлять его движениями, пока он не у меня на службе, - сказал Энке. - А когда я узнал, что он едет с этим караваном, было уже поздно менять план.
   - И мы заплатили за это дорогую цену, - жестко сказал Эдрик. Действуя только правой рукой, он опять наполнил свой бокал и осушил его одним глотком. - И тем не менее, если бы не этот проклятый эльфлинг, план бы сработал. И то, что сводит меня с ума, что мне самому пришлось рассказать им все. У меня не было выбора. Если бы я сопротивлялся, то был бы уже мертв, а я еще не собираюсь сдаваться. Мои люди разочаровались во мне. Но в вас они разочаровались намного больше.
   - Это что, угроза? - спросил Энке.
   - Констатация факта. И учтите, я пришел сюда не один, на случай если вы захотите сделать какую-нибудь глупость, - предостерег его Эдрик. - Со мной несколько моих эльфов. Если я не вернусь, они сделают так, что весь Алтарук будет знать, кто их нанял, чтобы ограбить караван.
   - Очень хорошо, - сказал Энке. - Давай займемся делом. Что ты хочешь? Возмещение твоих потерь? Назови сумму.
   Эдрик задумался. - Пятьдесят тысяч золотом.
   - Принято, - сказал Энке. - Что нибудь еще?
   Эдрик фыркнул. - Я должен был бы попросить больше, ну да ладно, хотя есть еще одна вещь. Я хочу голову Кочевника.
   Энке пожал плечами. - Бери. Меня это не касается.
   - Тут я с вами не согласен, - сказал Энке. - Еще как касается. Он у вас на службе.
   - У меня? - Энке нахмурился. - Что ты имеешь в виду?
   - Киеран нанял его, и он будет лейтенантом стражников вашего Дома, - объяснил Эдрик. - Вместе они почти непобедимы, а схватить его, пока он под вашей защитой, вообще невозможно.
   Энке хихикнул.
   - Вы думаете, что это очень смешно, да? - обиделся Эдрик.
   - Откровенно говоря, да, - сказал Энке, улыбаясь. - Кочевник и я уже сталкивались, похоже судьба сплетает наши дороги совершенно загадочным образом. В первый раз я на этом выиграл. Второй - потерял. А на этот раз я рискую кое-чем большим, чем деньги. Так что лучше бы ему убраться с моего пути.
   - Тогда мы с большим удовольствием позаботимся о его дальнейшей судьбе, - сказал Эдрик. - Мы возьмем и его, и золото.
   - Будет тебе твое золото, - сказал Энке с плохо скрытым презрением. - Что касается Сорака, я облегчу тебе жизнь. Я буду встречать караван, когда он появиться, и я специально поблагодарю его за помощь в отражении атаки. Чтобы доказать, что я не держу на него зла в этой истории с принцессой, я предложу ему один из наших лучших аппартаментов в картале лавочников. Это на улице Торговцев, над магазином сапожника Лориана. На доме есть вывеска - синий сапог. Вход на лестницу в аппартаменты справа от дома, надо пройти через маленький переулок. Я прослежу, чтобы Киеран был очень занят этой ночью, как и остальные стражники, так что они не вмешаются. Все остальное зависит от тебя. Этого достаточно?
   Эдрик поджал губы и кивнул, - Да, достаточно.
   - Хорошо. И хотя я обычно не плачу за неудачу, я распоряжусь о тайном преводе золота, через наших обычных посредников, как жест доброй воли и веры. Я хочу верить, что в будущем у моих караванов никогда не будет проблем с Тенями, где бы они не проходили. И я хочу верить, что никогда больше не увижу тебя. Наш бизнес завершен. Ты спокойно можешь выпить еще один бокал вина, прежде чем уйдешь.
   Эдрик взял хрустальный графинчик с вином и пошел вместе с ним ко входу в потайной ход. - Только проследите, милорд, чтобы золото было доставлено.
   - Конечно, - сказал Энке. - И, кстати, в случае, если ты вдруг решишь, что этого золота недостаточно, чтобы купить твое молчание, подумай о том, что в моем распоряжении все ресурсы Дома Энке, и на все, что ты мог бы мне сделать, у меня будет чем ответить. Если ты, например, откажешься от нашего соглашения, через месяц весь Атхас узнает, что Тени - ненадежные деловые партнеры.
   - Сделка - это сделка, - сказал Эдрик. - Но это была самая неудачная сделка за всю мою жизнь. Прощайте, милорд.
   - Прощай, - коротко бросил Энке.
   Кусок стены отъехал в сторону, Эдрик вышел из комнаты, потайная дверь закрылась за ним.
   Энке крякнул, его лицо исказилось недовольной гримасой. - Похоже в наше время невозможно купить что-нибудь хорошее, даже за бешенные деньги, - недовольно сказал он.
  
   * * * * *
  
   Когда Эдрик спустился до конца потайной лестницы, он увидел в тоннеле какую-то завернутую в плащ фигуру. Было похоже, что она его ждет. Он остановился, его правая рука легла на нож, заткнутый за пояс.
   - Убери свою руку, Эдрик, если не хочешь, чтобы и твоя правая рука повисла, как и левая.
   Эдрик убрал руку с ножа и вернул ее обратно. - Приветствую вас, Темплар Ливанна. Я не знал, что это вы.
   - И что ты подумал? - спросила темплар.
   Эдрик пожал плечами. - Ну, не знаю, может быть какой-нибудь лакей Лорда Энке или, возможно, грабитель. Я ожидал неприятностей, а не счастливого случая встретить вас.
   - Я ничего не оставляю на случай, - сказала Ливанна. - Я почувствовала твое присутствие недалеко от себя, даже сейчас я чувствую, как болит твоя рана. - Она коснулась его левой руки, которая безжизненно висела вдоль тела. - Я могу вылечить тебя, хотя бы для того, чтобы не чувствовать твою боль. Меня это отвлекает.
   Глаза Эдрика недоверчиво сузились. - Каким образом вы чувствуете мою боль? - осторожно спросил он.
   - Разве ты забыл? Когда мы договорились, ты подписался кровью, - сказала Ливанна.
   - Теперь понимаю, - сказал Эдрик. - Но я думал, что это не более, чем ритуал, скрепляющий сделку. В будущем я буду более осторожен в делах такого сорта.
   Ливанна проверила его руку. - Как это случилось?
   Он рассказал ей о провалившемся рейде. Пока он рассказывал, она слушала и концентрировалась, твердо держа его руку. Вначале он почувствововал покалывание, потом рука и раненое плечо потеплели, начали становиться все горячее и горячее. Наконец стало так горячо, что плечо начало гореть, потом темплар освободила его, и тепло постепенно исчезло. Он попытался подвигать плечом и рукой, и понял, с радостным изумлением, что они как новые.
   - Мои благодарности, - сказал Эдрик. - У меня не было времени искать целителя, время дорого. Но мне стало очень интересно. Что бы вы почувствовали, если бы меня убили, а не ранили?
   - Твою смерть я бы почувствовала, - ответила Ливанна. - Но ощущение было бы очень коротким: твоя смерть разрушила бы заклинание. Что сказал Лорд Энке в ответ на твои новости?
   - Он не слишком обрадовался, но принял их на удивление разумно, если учесть все обстоятельства, - ответил Эдрик. - В конце концов не я один виноват в том, что произошло. Он нанял трех лазутчиков, чтобы они проникли в караван в Бассейне Грака, вопреки моему совету, и я уверен, что они вызвали подозрения. Потом надо учитывать присутствие Киерана. И еще этот проклятый Кочевник. Я намериваюсь разобраться с ним в самое ближайшее время.
   - Я бы не хотела, чтобы Кочевника убили, - сказала Ливанна. - У меня к нему есть пара вопросов. А потом можешь делать с ним все, что хочешь. Но не ошибись, недооценив его. Он очень опасен.
   - Сам знаю, - угрюмо сказал Эдрик. - И я не собираюсь убивать его, во всяком случае сразу. Я хочу, чтобы он прожил достаточно долго, и каждую секунду сожалел, что встал у меня на дороге. А как только я закончу с ним, то позабочусь о Киеране.
   - Не переоцени себя, - сказала Ливанна. - Есть добыча, которая тебе не по зубам. Но что с Энке? Он знает что-нибудь о нашем соглашении?
   Эдрик покачал головой. - Нет, он ни о чем не подозревает. Он думает, что наш бизнес окончен. Он слишком высокомерен и уверен в себе. Он уверен, что его деньги могут купить все, и поэтому вскоре падет, вместе со своим Домом. Только дайте мне знать, когда вы будете готовы, и мы сделаем наш ход. Тени уже готовы. Вначале они обвиняли меня, из-за засады в которую угодили, но я сумел убедить их, что предатель - Энке, а не я. Теперь они готовы на все, чтобы отомстить.
   - Подожди, пока я не пошлю тебе слово, - сказала Ливанна. - Необходимо правильно выбрать время. Но сейчас самое главное - Кочевник. И я хочу знать в точности, когда ты собираешься взять его.
   - Откуда такой интерес к этому эльфлингу-самозванцу?
   - Самозванцу?
   - Да, - сказал Эдрик. - Он думает, что он Корона Эльфов. Его наглость оскорбляет меня.
   - Самозванец или нет, но Нибенай хочет его. Принцесса Коранна была выслана собственной матерью, чтобы спасти ее от гнева отца, так как она принесла свои клятвы как сохранитель, - сказала Лианна. - Когда Сорак вернул ее обратно в Нибенай, она немедленно присоединилась к Союзу Масок, с тех пор они прикрывают ее. Из ее перехода к сохранителям они извлекли максимум пользы.
   - Да, разумеется, - сказал Эдрик, кивая.
   - Когда Сорак был в Нибенае, он встречался с Масками, - сказала Ливанна. - Если мы узнаем с кем именно, может быть нам удастся вернуть ее назад.
   - И слегка пожурить за ошибку? - усмехнулся Эдрик. - Не думаю, что Королю-Тени есть дело до сбежавшей дочки; у него есть много других. Зато похоже, что у нас обоих есть незаконченные дела с этим эльфлингом, но, надеясь, они вскоре закончатся. Я пошлю вам слово, когда мы возьмем его, но только с одним условием. Когда наше маленькое дельце будет закончено, вы разрушите заклинание, которое связывает нас.
   - Когда наше дело будет закончено, оно не будет нужно мне самой, - сурово ответила темплар. - А до той поры постарайся быть поосторожнее. У меня нет ни малейшего желания ощущать все твои раны.
   - Тогда почему бы вам не доверять мне без всяких заклинаний? - сказал Эдрик.
   - Доверять эльфу? - поразилась Ливанна. - Я еще не сошла с ума. Пока ты не выполнишь свою часть сделки, заклинание необходимо.
   - Ну что ж, так тому и быть. Мы пришли к соглашению?
   - Да.
   Эдрик кивнул. - Еще раз спасибо за исцеление. Я пошлю вам весточку, очень скоро.
   Он повернулся и пошел по коридору. Ливанна смотрела, как он идет. Она никогда не доверяла ему и никогда не будет, за исключением тех случаев, когда их интересы совпадают. Может быть он и не предаст верховного темплара Короля-Тени так же легко и просто, как он предал Энке, но если ему хорошо заплатят, он безусловно пойдет и не на такой риск. Хотела бы она, чтобы он понял, как он рискует сейчас.
   Но если эти эльфы, Тени, действительно смогут схватить Сорака, они избавят ее от необходимости самой заниматься им. Конечно, есть вероятность, что они не смогут взять его живым. Это было бы крайне неприятно, так как она могла бы заставить его выдать все, что он знает о Мудреце. Тем не менее, если он будет мертв, то будет неопасен, а Мудрец потеряет своего лучшего воина и агента. В любом случае их дело от этого только выиграет.
   А пока ей есть чем заняться. Ка ждет.
  
   * * * * *
  
   Приход каравана в город - это всегда событие, которого с нетерпением ждет народ. Это означает новые товары для торговцев, новые постояльцы для гостиниц, новые клиенты для игорных домов и домов удовольствий. Когда толстое облако пыли показалось на горизонте, по улицам города быстро пролетело слово, и к тому времени, когда караван вошел в город, большая толпа уже собралась приветствоввать его.
   Сам Лорд Энке приехал сюда. Он горячо приветствовал Киерана и серьезно выслушал его доклад об атаке, пока капитан каравана нервно стоял рядом.
   Не уверенный, как Лорд Энке отреагирует, увидя его, Сорак держался сзади, пока Киеран не повернулся и не указал на него, вероятно рассказывая Энке о его подвигах при защите каравана. Вместо того, чтобы подозвать его к себе, Лорд Энке сам подошел к нему, Киеран шел рядом. На его лице была широкая улыбка, когда он протянул руку Сораку, приветствуя его.
   - Итак, мы опять встретились, Кочевник, - сказал он. Потом он повернулся к Риане и почтительно приветствовал и ее. - Добро пожаловать в Алтарук, миледи. Как приятно видеть вас снова, да еще по такому замечательному поводу. - Он опять повернулся к Сораку. - Похоже, что каждый раз, когда мы встречаемся, ты приходишь ко мне на помощь.
   - Боюсь, что наша предыдущая встреча была не такой, - сказал Сорак. Ему было немного не по себе, но он хотел знать, чего ему ждать от Энке. - Неужели вы действительно рады меня видеть, после всех этих событий?
   - Если ты имеешь в виду принцессу, которую "позаимствовал" из моего каравана, это была потеря Виконта Ториана. Она была на его попечении, не на моем. Я так понимаю, что вопрос был решен между вами обоими.
   - Но я думал, что Виконт Ториан ваш друг, - неуверенно сказал Сорак.
   Лорд Энке пожал плечами. - Деловой партнер, не более того. Из-за торговых дел я был вынужден вести себя с ним очень дипломатично, уважительно, но его авантюра с принцессой был очень неумным предприятием, и то, что из этого последоволо, боюсь, было результатом, вполне заслуженным. Откровенно говоря я почувствовал облегчение, когда он уехал. Смерть Ториана, однако, привела к временным потерям, но их даже и не сравнить с тем убытком, который я мог понести, если бы этот рейд удался. И опять, как всегда, я у тебя в долгу.
   - Это ерунда, милорд. И так как Киеран нанял меня на службу, то я просто выполнял свой долг.
   - И сделал намного больше, насколько я могу судить, - сказал Энке, - и я рад показать тебе мою признательность. Так получилось, что мой дом является торговым партнером Дома Джамри, так что ты работаешь на нас двоих. И как твой наниматель, я знаю, что тебе нужно жилье в Алтаруке. Один из высших офицеров и его леди должны жить в удобной личной кварире, так что ты сделаешь мне приятное, если примешь мое предложение об аппартаментах.
   - Это очень щедро с вашей стороны, милорд, - сказал Сорак, - но вам нет ни малейшей необходимости утруждать себя-
   - Глупости, - сказал Энке, прерывая его. - Дом Энке содержит несколько великолепных квартир в городе, для наших торговых партнеров и аристократов, приехавших с визитом. И почти всегда половина из них пустует. Я уверен, что ты найдешь любую из них намного более роскошным, чем ты можешь себе позволить, и я настаиваю, чтобы ты поселился в одной из них.
   - Ну, милорд, если вы настаиваете...
   - Замечательно. Как раз сейчас мне пришла в голову одна квартира. Она находится в картале лавочников, на улице Торговцев. Любой скажет тебе, как туда пройти. Поищи вывеску на доме - синий сапог. Это знак магазина сапожника Лориана. Он даст тебе ключ. Аппартаменты прямо над магазином. Как только магазин закрывается на ночь, район становится тихим и спокойным, там вообще не слишком много народа. Я думаю, что тебе там понравится больше, чем в квартире в игорном доме.
   - Звучит великолепно, милорд, - сказал Сорак.
   - Ты можешь идти и поселиться там прямо сейчас, пока Лориан не закрыл свой магазин на ночь, - сказал Энке. - Я и Киеран должны обсудить пару вопросов, касающихся его новых обязанностей, и я предпочел бы поговорить с ним наедине, я уверен, ты понимаешь это. Приходи завтра утром в Дом Энке с докладом, и мы поговорим.
   - Благодарю вас, милорд, - сказал Сорак. - В таком случае, с вашего разрешения, я покину вас до завтрашнего утра.
   - До завтра, - сказал Энке. Потом он повернулся к Риане и слегка поклонился, - Миледи...
   - Ну, похоже у нас вообще нет причины для тревог, - сказала Риана, пока они шли в квартал торговцев. - Лорд Энке не сердится на нас за проишествие с Коранной, у нас появилась квартира, и не нужно бегать по всему городу в поисках приличного жилья. Спокойные аппартаменты над магазином - звучит великолепно. Хотя бы для разнообразия настоящий дом, после всех этих ночей на земле. - Он улыбнулась и взяла его за руку. - Это будет наше первое место, где мы будем жить вместе.
   - Наше первое место, - повторил он, крепко обнимая ее. - Мне нравится, как это звучит. Но не привыкай к этой мысли. Никто не знает, как долго это продлится.
   Они спросили направление на улицу Торговцев, до нее оказалось совсем не далеко. Не заняло много времени и найти магазин с вывеской в форме синего сапога, висевшей над входом. Лориан как раз собирался закрывать магазин, когда они вошли, и после того, как они представились и передали слово от Лорда Энке, он вежливо приветствовал их и дал им ключ, указав вход в их квартиру справа по переулку и вверх по летнице.
   - Я знаю, что это звучит глупо, - сказала Риана, охватив рукой Сорака за талию, когда они вышли из магазина, - так как мы не способны оставаться в одном месте достаточно долго, но я все-таки по-настоящему взволнована. Это будет наш первый настоящий дом.
   - Это только квартира над магазином.
   - Не имеет значения, - сказала Риана, когда они повернули в переулок. - Это будет наше место, куда ты можешь войти как в свой дом. Как в наш дом.
   Атака началась внезапно и быстро. Сорак почувствовал, как сильный и резкий удар обрушился сбоку ему на голову и упал, шипя от боли.
   Но инстинкт и годы тренировок не подвели его и сейчас, он быстро перекатился и вскочил на ноги, меч уже был у него в руке. Они бросились на него с двух сторон переулка, пятеро спереди, пятеро сзади.
   Риану схватили двое из нападавших, но она сильно ударила ногой одного из них в живот, изогнулась и бросила второго через бедро. Когда он упал, она потянулась, чтобы выхватить свой меч, но прежде, чем она успела освободить его из ножен, клинок вонзился в нее сзади. Она вскрикнула и замерла, выгнув спину и с удивлением глядя на кровавый кончик клинка, торчащий у ней из живота.
   - Риана! - крикнул Сорак, но тут двое первых набросились на него.
   Сорак взял в левую руку Гальдру и как одержимый бросился на них. Они пытались схватить его и повалить на землю, но он вырвался, полоснув Гальдрой по горлу одному и воткнув отличный меч Валсависа глубоко в живот другому. Стряхнув эльфа со своего клинка, он схватил его и бросил в трех других, которые упали на землю под весом мертвого тела своего товарища.
   Повернувшись и выставив вперед оба своих клинка, Сорак заорал от ярости, и бросился на пятерых эльфов. В течении нескольких секунд четверо из них были мертвы, и оставшиеся поняли, что похоже, они заключили сделку, которую не в состоянии выполнить.
   Тени поняли, что взять его живым им не удастся. Или он или они. Но переулок был очень узок и их численное превосходство не давало им преимущества. Сорак не оставался на месте ни на мгновение, и эльфы никак не могли напасть на него вместе.
   Сражаясь с яростью, которую он никогда не ощущал раньше, Сорак парировал, ударял, резал, бил ногами своих врагов, и они падали, один за другим. В кровавой вихре схватки перед ним мелькнуло знакомое лицо.
   - Эдрик!
   Эльф побледнел и бросился бежать, и не было никакой возможности догнать его.
   В живых оставалось только три эльфа, и они внезапно осознали, что сражаются за свою собственную жизнь. Сорак не дал им шанса сбежать. Парировав один удар поворотом клинка, он бросился вперед и вонзил Гальдру в живот эльфу, а мечом отбил удар, направленный в голову. Стряхнув тело мертвого эльфа с Гальдры, онн повернулся, поднырнул под удар и погрузил свой меч в горло предпоследнего эльфа.
   Последний оставшийся в живых повернулся и в панике бросился бежать, но успел сделать только два шага. Сорак легко догнал его, сбил с ног и пригвоздил к земле ударом в спину. Потом он быстро поднялся, готовый даться дральше, но врагов больше не было. Эдрик убежал, а остальные лежали вдоль переулка, мертвые или умирающие.
   И тут он услышал слабый стон.
   - Сорак...
   Риана лежала на земле лицом вниз в большой и быстро увеличивавшейся луже крови. Сорак подбежал к ней и наклонился, аккуратно перевернув ее на спину.
   - Риана!
   Но только взглянув на ее рану, он сразу понял: надежды нет. Совсем. Искра жизни уже убегала из ее глаз, пока она глядела на него.
   - Риана, нет...
   Она попыталась вздохнуть поглубже, но только кровь пошла пузырями из ее губ. Она закашлялась, издала ужасный, кошмарный звук, и сумела сказать три слова, последних три слова, прежде чем умереть.
   - Я...люблю...тебя...
   Сорак, не веря собственным глазам, глядел на безжизненное тело, которое он держал в руках, его сознание пыталось отбросить от себя невыносимую реальность. Он тряс ее, снова и снова повторял ее имя, и, в конце концов, когда ужасное знание проникло в него, откинул голову назад и завыл, длинный отчаянный бессловесный вой смертельной тоски и боли. И от этого бешенного мучительного крика невыразимой боли родилось что-то новое и ужасное.
  
   Двенадцатая Глава
  
   - Кочевник!
   Он резко повернулся, держа меч в руке. Он не знал, где он оказался. Улица была совершенно незнакома. По всей видимости он провел много часов, бродя по улицам города в полубессознательном состоянии, в поисках того единственного эльфа, Тени, который убежал. Эдрик. В его сознании осталась только это имя. Найти его. Убить. Разорвать на части. Все остальное исчезло, заслоненное этим именем.
   Но мужчина, стоявший перед ним в темной и пустой улице, был не Эдрик. Это был человек, невысокий и худой, одетый в темный плащ с капюшоном. Морщинистое лицо выдавало его возраст, а свою правую руку он держал около лица, подражая маске.
   Сорак просто стоял и глядел на него. В одной руке он все еще сжимал меч Валсависа. В другой - сломанный меч. Оба клинка были в кровавых пятнах.
   Старик опустил свою руку и нерешительно подошел к Сораку. - Мы ищем тебя, - сказал он, когда оказался совсем рядом. - Мы знаем, что случилось. Когда мы оказались там, было уже поздно. Слова не могут выразить нашу печаль и соболезнование.
   Сорак не сказал ничего. Он по-прежнему стоял, не двигаясь.
   - Ты ранен, - сказал человек, боязливо прикоснувшись к Сораку. Потом он убрал руку. - Ты потерял много крови. Пожалуйста...пойдем. Разреши мне помочь тебе. Ты не можешь ходить по улицам в таком виде. Здесь очень опасно. Пожалуйста...
   Человек снова протянул руку вперед, медленно и осторожно, и взял его за руку. - Меня зовут Андреас. У меня есть кое-какие способности целителя, но я не могу заниматься этим здесь, на улице, у всех на глазах. Нас могут увидеть. Пойдем со мной. Во имя Пути и Дороги, пожалуйста, пойдем...
   Совершенно машинально Сорак дал ему провести себя через путаницу пустынных улиц и темных переулков, пока они не добрались до маленькой таверны, расположенной в тихом переулке, недалеко от рыночной площади. Было поздно, и таверна была закрыта на ночь, но старик тихо стукнул в деревянную дверь: два стука, короткая пауза, три раза, пауза, и еще дважды. Дверь отомкнули изнутри и они вошли.
   Внутри было темно, скамьи были перевернуты и поставлены на попа, чтобы можно было вымыть пол. Мужчина, который встретил их, оказался полным человеком средних лет. Он был полностью лыс и одет в свободные коричневые бриджи, сандали и слегка запачканную белую тунику. Он тщательно закрыл дверь за ними и не сказал ни единого слова. Он провел их в бар, находившийся у задней стены, а оттуда в маленький склад за стеной.
   На задней стене склада висел занавес из бус. Он откинул его в сторону и жестом показал им войти внутрь, но сам не вошел вслед за ними в маленькую полутемную комнату. Там находился стол, окруженный несколькими скамьями, на столе горело три толстых свечи. Сидевшие вокруг стола три мужчины в белых плащах немедленно вскочили на ноги, когда они вошли в комнату.
   - Ты нашел его, Андреас!
   - Он ранен!
   - Давайте его сюда, быстро!
   Они собрались вокруг него и подвели к скамье, помогая ему идти.
   Он почувствовал, как кто-то пытается вынуть оружие из его пальцев, но его пальцы так крепко вцепились в рукоятки, как если бы имели свою собственную волю, и не отпускали их.
   - Не бойся, - сказал один из мужчин. - Ты среди друзей. Для этого нет необходимости.
   - Нет, пускай держит, - сказал Лианус. - Ему нужно за что-либо держаться. Он сейчас в шоке, в ужасном шоке.
   Андреас снял свой плащ, под которым была белая одежда Союза, и встал перед ним на колени, каждой рукой мягко взявшись за его запястье. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и сконцентрировался, пока остальные внимательно смотрели. Постепенно Сорак начал ощущать, как руки старого человека нагрелись. Тепло из его рук полилось в запястья Сорака, а оттуда начало расходиться по всему телу. Пока самому Сораку становилось все теплее и теплее, дыхание Лиануса становилось все глубже и глубже, капли пота стали собираться на его лбу. Вот тепло достигло его плечей и начало переходить на грудь. Ему стало жарко, а поток тепла прошел через его торс, достиг ног, потом поднялся к шее, омыл его лицо и голову.
   Раны на его теле закрылись и начали постепенно исчезать. Он испытывал теплое, приятное чувство, как если бы его овевает теплый нежный ветер пустыни, и боль медленно ушла. Он задышал глубже, его веки затрепетали. Мышцы расслабились, пальцы разжались и клинки упали на пол.
   Внезапно по его телу прошла резкая судорога, он закостенел, какая-то сила разорвала его контакт с Лианусом, который, вскрикнув, упал на пол, отпустив его. Сорак услышал встревоженные голоса людей вокруг него, но потом и они начали отдаляться от него все дальше и дальше.
   - Что случилось?
   - Что нибудь не так?
   - Я не знаю...
   В глазах все закружилось, комната исчезла и Сорак оказался на улице, он входил в темный переулок, завернутая в плащ с капюшоном фигура шла перед ним. Но через переулок шел не он. Шла та самая другая, убийца, и когда темная фигура свернула в проход между домами и быстро оглянулась назад, Сорак узнал женщину-темплара, которую уже видел в своем последнем видении.
   Улица, по которой они вместе шли, показалась ему знакомой. Мгновением позже он сообразил, что это тот самый тихий переулок, по которому он шел с Адреасом несколько минут назад. Они идут сюда.
   Внутри него поднялась волна паники. Необходимо предупредить их, но не понимал как. Сам прервать видение он не мог. Чувствовал он себя так, как если бы ему снится страшный кошмарный сон, причем он знает, что это сон, отчаянно пытается проснуться, и не может.
   Он опять попытался вырваться, когда темплар, идущая впереди, остановилась перед дверью таверны. Своим зрением, которое он разделял с другой, Сорак увидел дверь перед собой, почувствовал, как убийца ударом ноги вышибла ее, потом увидел темный зал таверны, пока убийца промчалась через нее прямо к бару, направляясь в заднюю комнату.
   Хозяин гостиницы с мечом руке бросился навстречу, но убийца легко ушла в сторону и одним страшным ударом разворотила ему грудь.
   Находясь в помещении за занавесом, Сорак услышал, как дверь таверны разлетелась в щепки и толпа встревоженных людей собралась снаружи, но все это было слишком далеко. Эффект от разделения сознаний еще и усилился, так как убийца была совсем рядом, она быстро перепрыгнула через стойку бара, ворвалась в маленькую кладовую, а оттуда прорвалась через занавес и...
   И тогда Сорак увидел сам себя глазами убийцы. Он увидел, как убийца схватила одного из мужчин в белом плаще, который поднял руки, готовясь произнести заклинание. Один могучий удар впечатал его в стену и он, без сознания, начал сползать на пол. Потом убийца схватила Андреаса, могучая кисть легла ему на горло...
   Отчаянным усилием сознание Сорока закричало СТОП.
   Ка замерла. Да, это ее имя - Ка. Да, он не ошибся, убийца - женщина.
   И она услышала его мысленную команду. Похоже он может общаться с ней мысленно, он проник в ее сознание.
   Какой-то момент она просто стояла, смущенная и сбитая с толку, используя Лиануса как щит, чтобы никто из других не мог метнуть в нее заклинание. Потом ее взгляд остановился на эльфлинге, сидевшем на скамье перед ней, и она заметила, что он тоже глядит на нее горящим смелым взглядом.
   Сорак медленно встал на ноги, его взор был прикован к несущей смерть девушке-мулу. - Освободи его, - сказал он вслух.
   Ка услышала, как его команда мысленно повторяется в ее сознании. Убирайся из моей головы, подумала она, по ее телу пробежала холодная дрожь.
   Нет, освободи его.
   На этот раз он сказал это мысленно, и она ясно расслышала его. Еще более существенно, он мог слышать ее мысли. Это ударило ее как обухом по голове и повергло в панику. Он перевернула Андреаса и поставила перед собой, могучая рука крепко держал его за горло. В первый раз за всю ее жизнь кто-то может слышать ее. Она может переговариваться, ее понимают.
   Ты можешь слышать меня?
   Да, я слышу тебя. Освободи его. Он не сделал тебе ничего плохого.
   Остальные члены ячейки Союза стояли не двигаясь, гляда на них со смесью страха и восхищения. Они не слышали их мысленный разговор, но знали, что что-то случилось, что-то серьезное и очень важное, и более чувствительные из них могли ощущать напряжение псионической энергии в маленькой комнате.
   Я должна убить его, передала Ка. Я должна убить вас всех.
   Почему?
   Это воля хозяина. Он купил меня. Это то, для для чего он купил меня.
   И в то же самое мгновение, как Ка подумала о Энке, Сорак увидел его в ее уме и понял все. Волна холодного гнева поднялась в нем, волна ярости и ненависти, такого он никогда еще не ощущал в своей жизни. Наконец он понял, что родилось после смерти Рианы, и принял это в себя.
   Я твой хозяин. Освободи старика.
   Нет...
   Освободи его...
   Ка почувствовала, что ее правая рука затряслась. Медленно, неохотно, она начала отпускать Андреаса. Она сражалась, пыталась сжать кисть руки на горле Андреаса, выдавить из него жизнь, но рука отказывалась ее слушаться, сопротивлялась, пальцы разжимались. Она удвоила усилия, на ее лбу появился пот, могучие мышцы рук и плеч напряглись, как канаты, все напрасно.
   УХОДИ! мысленно крикнула она.
   Освободи...его...сейчас!
   Ка сражалась, стиснув зубы, она напрягалась изо всех сил, но проиграла бой, впервые в жизни. Ее рука медленно разжалась, Андреас, освободившись, с трудом вдохнул воздух, упал на колени, схватившись за горло, воздух пошел в пустые легкие.
   И в это мгновение синий шар магической энергии пронесся по воздуху через комнату и с ослепляющей вспышкой взорвался, ударившись в грудь одному из членов Союза. Тот закричал, отлетел к стене, и его крик оборвался, когда его тело превратилось в груду обожженной плоти и внутренностей.
   Комнату перечернули следы ответных магических болтов, которыми оставшиеся в живых маги Союза ответили на атаку Ливанны.
   Суматоха боя, вызванного темпларом, разорвала псионическую связь Сорака с Ка, и она с рычанием бросилась на него, но Сорак успел пригнуться, проскользнул под ее ударом, перекатился и вскочил на ноги, с Гальдрой в руке.
   Пока энергетические болты летели взад и вперед по комнате, сжигая все вокруг них, Ка повернулась и опять бросилась на него. На этот раз вместо того, чтобы отступить назад или пригнуться, как она ожидала, Сорак отпрыгнул вправо, пропуская удар мимо себя и в ответ вонзил сломаный меч в ее живот, проткнув могучие мышцы брюшного пресса.
   Ка даже перестала дышать, когда, потрясенная, увидела меч, торчащий в своем теле, потом взглянула на Сорака, их лица находились буквально в нескольких дюймах друг от друга. С животным криком отчаяния она схватила его обеими руками за горло и начала душить.
   Нет!
   Она почувствовала, как он опять проникает в ее сознание и начала сражаться с наглым вторжнием, но почувствовала, как ее руки не слушаются ее, и, несмотря на все ее усилия сомкнуть их вокруг его горла, они отпустили его.
   НЕТ!
   Сорак передал ей свою команду, а потом изо всех сил, преодолевая сопротивление могучих мышц, повернул Гальдру и воткнул его до рукоятки. Кровь потекла из уголков ее рта, волна боли прошла по ней. Ее пальцы соскользнули с его шеи, ее глаза уставились в его глаза, одно бесконечное мгновение, и все закончилось. Ее тело обмякло и она упала на пол, мертвая.
   Тем временем битва заклинаниями переместилась в переднюю комнату таверны, куда Ливанна была вынуждена была быстро отступить. Двух своих врагов она уже убила, но двое еще остались. Андреас, пришедший в себя после нападения на него Ка, вскочил на ноги, и хотя был еще слаб после процесса исцеления, присоединился к последнему оставшемуся члену Союза для контратаки на темплара.
   Ка соскользнула с меча Сорака и безжизненной грудой лежала на полу. Сорак выхватил свой второй меч и вышел из комнаты. Через занавес из бус он бросился в главную комнату таверны, которая была в огне.
   И немедленно спрятался за стойкой бара, а над его головой пронесся очередной огненный шар, потом последовал крик, который внезапно оборвался, и еще один член Союза встретил свой конец.
   Он выскочил из-за бара, держась пониже и стараясь двигаться побыстрее, но Ливанна смотрела только на Андеаса, последнего из врагов, оставшихся в живых. Они одновременно метнули свои заклинания. Андреас закричал и упал, его правая рука попросту испарилась, но и его энергетический болт ударил в ноги Ливанны, когда он уже упал.
   Она закричала и упала на пол, с отрезанными ногами. Страшная температура огненного шара прижгла ее раны, но ног ниже бедер у нее не было и она закричала, воя от смертельной боли.
   Сорак подбежал к Андреусу, но с первого взгляда понял, что ничего не может сделать. Уже ослабленный исцеляющим заклинанием, которое вылечило Сорака, старик вложил все, что у него было, в свое последнее заклинание. Он использовал все свои оставшиеся жизненные силы, пожертвовал собой, в результате от него остался только сморщенный труп.
   Выпрямившись, Сорак увидел, как Ливанна старается доползти до двери, цепляясь за пол и подтягиваясь. Несколькими быстрыми шагами он пересек горящую комнату и пригвоздил ее к полу, поставив ногу на ее спину. Пламя быстро распространялось, наполнив таверну дымом и звуками потрескивающего в огне дерева. Он наклонился и перевернул темплара на спину, уперев сломанный меч ей в горло.
   Ливанна с ненавистью уставилась на него, ее губы задвигались, она готовила новое заклинание.
   Он сфокусировал свою горящую ненависть на ее лбу и проник в ее сознание, псионически проломившись через ее защиту, просверлив термитный ход в дереве. И узнал все, что хотел узнать - ее заговор с Энке и женщиной-мул; ее сделку с Тенями, которая предавала Энке и должна была облегчить путь для Нибеная; и, наконец, заклинание, связывавшее ее с предателем Эдриком.
   Он стер все остальное из ее сознания, ухватился за заклинание, соединяющее ее с Эдриком, сконцентировал на нем всю свою энергию... и вырвал его из гаснущего сознания темплара.
   Когда он выскользнул из нее обратно, он оставил за собой разрушенное, псионически раздробленное на куски сознание. Ее глаза слепо уставились на него, ничего не видя. На полу лежало лишенное души тело. Оно будет жить, но недолго. Он взглянул на пожар кругом. Да, совсем недолго.
   Когда он выскочил через дымящуюся, разломанную дверь таверны, он увидел толпу, собравшуюся снаружи. Они все установились на него, загомонили и начали показывать на него пальцами. Он пошел прямо на них, и все очень быстро расступились, стараясь не оказаться у него на пути. Выйдя на середину улицы он немного заколебался, поворачивая свою голову то в одну, то в другую сторону, как бы прислушиваясь к чему-то, а потом, решившись, побежал в район игорных домов.
  
   * * * * *
  
   Толпа, состоявшая почти полностью из мужчин, взорвалась дикими криками и апплодисментами, когда Крикет сбросила свое облегающее просвечивающее платье и осталась перед ними одетая в тоненькую полоску одежды и серебряную цепочку на щиколотке. Среди мужчин-посетителей затесалось и несколько других танцовщиц, которые уже довольно давно перестали соблазнять своих собеседников и во все глаза глядели на новую девушку, стараясь запомнить движения, которые она делает. Крикет видела выражение их лиц - смесь восхищения, зависти, уважения, голода - то, что она часто видела и раньше.
   Только одно она никогда не видела - а как она хотела бы его увидеть! - просто восхищение, восхищение самим танцем. Когда-то, много лет назад, в другой жизни, она танцевала ради танца, наслаждаясь тем, что он приносил ей. Увы, теперь она просто повторяла набор движений.
   В отличии от других танцовщиц, которые довольно быстро избавлялись от своей одежды, она сохраняла платье и шарфы почти весь танец, и только в самом конце медленно и соблазняюще сбрасывала их. Остальные танцовщицы старались создать на сцене образ чего-то продажного, легко доступного, смесь наслаждения и диких сексуальных фантазий.
   По сравнения с ними ее представление казалось чем-то особым, уникальным, она была не танцуещей шлюхой, как они, а грациозной девушкой-полуэльфом, скромной и женственной, осознающей красоту своего тела и радовавшейся, что может принести его им.
   Вместо того, чтобы выствавить на показ свое голое тело, она показывала кокетливою и игривую женственность. Вместо похотливого кручения попой - очаровательную чувственность. Вместо наглой провокации она танцевала нежное приглашение, постепенно нараставшее до кульминации. Она всегда умела завести их, довести до безумства.
   Да, подумала она, это я умею делать. Но в конце концов и это иллюзия, жалкая замена той реальности, которой о на никогда не знала и о которой мечтала.
   Она думала, что в Алтаруке все будет по-другому. Да, дом удовольствий был побольше и публика была более солидной. Да, ей платили получше, а чаевые была намного больше. И, да, условия работы были намного лучше, комнаты были больше, комфортабельнее, всегда были наготове помощницы, чтобы помочь одеться и накраситься. Но во всех остальных отношениях не изменилось ничего: то же самое давление, чтобы быть "поласковее" с клиентами, постоянные сексуальные притязания посетителей и персонала, грубые шуточки клиентов, постоянные щипки, пошлепывания, касания... В конце концов изменилось только место. Даже рожи были одни и те же.
   Крикет подобрала свое платье и пошла за сцену, к комнате для переодевания. В коридоре, когда она одевала платье, она ощутила себя пустой и ущербной: красивая, сексуальная и чувственная оболочка вместе с глубокой внутренней меланхолией. Она нашла новую работу и новое место, но, в остальном, не изменилось ничего. Она точно так же движется по жизни, и точно так же не может найти его.
   И какой смысл держаться за свой идеал, которого не существует? Что за радость, ждать своего героя, ведь в конце концов все гороические рассказы приведут к одному и тому же, основному инстинкту. Для чего верить в добродетель, любовь и честь - они просто маски для амбиций, наслаждения и беспринципности. Если мужчины врут ей на каждом шагу, быть может и ей лучше продать свои иллюзии? Что останавливает ее? Почему не покончить с этим раз и навсегда?
   Войдя в комнату для переодевания, она резко остановилась, ее глаза удивленно расширились. Все остальные танцовщицы были снаружи, с клиентами, но она был не одна. Эдрик, скрестив ноги, развалился в кресле прямо перед ней. Его руки играли с кинжалом.
   - Крикет, почему бы тебе не поздороваться со старым другом?
   Она сердито поджала губы. - Ты подонок, - сказала она. - Ты никогда не был моим другом. Ты лгал мне, обманывал меня каждым своим словом.
   - Ну да, во многом, возможно, но не во всем. Я сказал, что ты прекрасна, так оно и есть. Я сказал, что ты можешь свести любого мужчину с ума, и ты действительно можешь. Я сказал, что та же самая эльфийская кровь течет в наших венах, и она действительно течет. Я также сказал, что я из племени, и не соврал.
   - Про мальчика-человека, да, это я выдумал. Это была часть роли, которую я играл. Мои настоящие вкусы лежат совсем в другом направлении.
   - Я не могу поверить, что у тебя хватило наглости явиться сюда после всего, что ты сделал, - сказала Кикет. - Чего ты хочешь?
   - Тебя, - сказал Эдрик.
   - Меня? Да ты, наверное, шутишь!
   - На самом деле у меня были совсем другие планы, когда я прискакал в Алтарук, но мне не повезло, дела пошли совсем не так, как надо. Вообще в последнее время счастье изменило мне. Так что сейчас я должен бежать из этого города, и чем быстрее, тем лучше, но мне пришло в голову взять заложника, это улучшит мои шансы.
   Крикет повернулась и бросилась к двери, но Эрик двигался намного быстрее и настиг ее в то мгновение, когда она выбежала в большой зал дома удовольствия. Он схватил ее руку и вывернул ее за спину, одновременно прижав кинжал сзади к ее шее. - Не глупи, - сказал он. - Эта жизнь не для тебя. Ты кончишь как все эти шлюхи. Но ты не похожа на них. Когда-то ты была в племени. И можешь стать снова, стать Леди Теней, свободной и гордой, не принадлежащей ни одному мужчине.
   - За исключением тебя? - презрительно фыркнула она. - Ну просто невозможно сопротивляться такому очаровательному предложению. Кинжал у горла леди - безусловно верх галантности.
   - Готов согласиться, что я не слишком галантен, - сказал Эдрик. - Но, конечно, и ты не слишком леди. Нет сомнений, начало нашей романтической связи не слишком впечатляет, но хотя ты и не можешь оценить этого сейчас, я делаю тебе лучше, вытаскивая отсюда. У тебя слишком много возможностей потерять саму себя, деградировать, стать как они все в этом доме удовольствий.
   - А стать твоей женщиной означает для меня еще большую деградацию, - резко сказала Крикет.
   Один из огромных, мускулистых охранников появился перед ними. - Что здесь происходит?
   - Прочь с дороги, пустоголовый амбал, - скомандовал Эдрик, - иначе я разрежу ей горло от уха до уха.
   Глаза охранника расширились, когда он заметил кинжал у шеи Крикет. Он отступил на несколько шагов назад, а потом отошел в сторону, чтобы дать им пройти. Когда Эдрик проходил мимо охранника, он внезапно толкнул Крикет на него, охранник отшатнулся и замер, ударившись спиной о стену. Эдрик мгновенным, четким движением прыгнул к нему, всадил кинжал ему в бок, а потом дернул Крикет обрано к себе, пока здоровенный мужчина сползал по стенке.
   - Зачем? - с отвращением спросила Крикет.
   - Чтобы быть увернным, что он не сделает какую-нибудь глупость, а заодно предметный урок для тебя, дорогая, - сказал Эдрик. - То же самое случится с любым, который попытается помешать мне, так что имей это в виду, если хочешь избежать лишней крови. Сейчас мы с тобой вместе, спокойно, пойдем к двери. Если кто-нибудь попытается остановить нас или заговорить с тобой, быстро избавься от него, иначе это сделаю я.
   Он заставил ее войти в главную комнату, где взгляды всех мужчин были прикованы к главной сцене, на которой танцевала одна из танцовщиц. Они шли близко к стене, проталкиваясь через толпу народа по направлению к главной двери, Эдрик шел за ее спиной, используя ее тело, как щит, чтобы скрыть кинжал.
   Они были почти у двери, когда она открылась и вошел Сорак.
   Эдрик остановился, негромко выругавшись. Крикет увидела, как взгляд Сорака шарит по залу, а потом остановился на них. Он выхватил меч. Несколько охранников бросилось к нему, но тут Крикет закричала, - Нет!
   Все глаза повернулись к ним. Эдрик схватил ее руку и болезненно заломил ее за спину, одновременно прижав лезвие кинжала к подбородку.
   Все разговоры тут же прекратились. Мгновением позже и музыканты перестали играть. Все очень быстро ушли с его дороги, за исключением охранников, которые стояли, напряженно глядя на них обоих и не понимая, что надо делать.
   Сорак бросил на них быстрый взгляд. - Не вмешивайтесь, - сказал он им. - Он мой.
   - Прочь с дороги, Кочевник, - сказал Эдрик, заставляя Крикет идти вперед. - Назад, если не хочешь, чтобы эта девчонка умерла.
   - А если ты убъешь ее, что с того? - спросил Сорак, подходя ближе и пристально глядя на Эдрика.
   - А то, что тогда на твоей совести будет еще одна смерть, - сказал Эдрик. - Из-за тебя уже умерла монахиня. Ты хочешь, чтобы и эта молодая жизнь тоже прекратилась из-за тебя?
   - Единственный, кто сейчас умрет, это ты, - спокойно сказал Сорак, идя к ним.
   - Стоять! - крикнул Эдрик, - еще один шаг, эльфлинг, и я перережу ей горло!
   - Давай, - сказал Сорак, идя вперед. - Пробуй.
   Эдрик попытался надавить на клинок сильнее, чтобы пошла кровь и показать Сораку, что он не кидается своими словами, но внезапно сообразил, что рука не реагирует. Он опять попробовал, напрягая все мышцы, рука аж затряслась, но победить невидимую силу, сковавшую руку не сумел. У него появилось ощущение, что его собственные мускулы сопротивляются ему.
   А Сорак все это время просто стоял, сконцентрировавшись и глядя на него, и только тут Эдрик осознал, что проиходит. Кочевник использовал против него псионику, будь она проклята.
   Страх ударил его, когда он осознал, что не в силах сопротивляться. Он зарычал, сражаясь так, как он никогда не сражался в многочисленных схватках, и Крикет затаила дыхание, увидев, как кинжал трепещет около ее горла, прямо под подбородком. Но, тем не менее, клинок отдвинулся в сторону, хотя и медленно.
   Эдрик не выдержал, его запястье повернулось, клинок уставился прямо в его горло. Понимая, что происходит, он снова напряг мышцы, напрасно. Рука дрожала, а клинок приближался все ближе и ближе к лицу.
   С криком Эдрик освободил руку Крикет, и та бросилась вперед, чуть не упав. Своей левой рукой он схватил правую и постарался отвести кинжал в сторону. Внезапно он покачнулся и упал, сила, противостоящая ему, исчезла. Охранники бросились было к нему, но Сорак повернул свой меч к ним.
   - Я же сказал не вмешиваться, - предупредил он зловещим голосом. - Я убью любого, кто попытается вмешаться!
   - Приятель, мы просто не хотим неприятностей здесь, - сказал главный из охранников. - Бери его наружу и делай с ним все, что угодно.
   - Нет, - сказал Сорак. - Он умрет здесь и сейчас.
   Крикет вскрикнула. Эдрик вскочил, схватил стул и бросил его в голову Сорака. Сорак мгновенно наклонился, и стул пролетел над ним. Некоторые из вышибал встали так, чтобы эльф не мог сбежать. Эдрик в панике огляделся, бежать было некуда.
   Сорак взглянул на свой меч. - Нет, - сказал он. - Это было бы слишком легко. И слишком быстро. - Он убрал меч в ножны.
   Эдрик бросился в атаку.
   Сорак выхватил сломанный меч. Голубыре искры посыпались с клинка, когда он столкнулся с длинным ножом Эдрика и отбил его в сторону. Не прекращая движения Сорак резко махнул мечом вверх. Эльф закричал и поднял руку к уху, которое стало кровавой дырой. Джедра почти отрезал его, кровь из ужасной раны лилась вниз, заливая лицо Эдрика.
   Эдрик дико заорал и бросился на врага, размахивая своим кинжалом.
   Крикет с боязливым восхищением смотрела, как Сорак ловко отпрыгнул в сторону, сломанный меч опять мелькнул в воздухе и на лице Эдрика появилась глубокая рана. Эльф-Тень закричал и зашатался, толпа подалась назад, освобождая им место, но одновременно, как во время гладиаторских боев, зрители одобрительно закричали, подбадривая бойцов. Вышибалы больше не старались прекратить бой, скорее они смотрели, чтобы зрители не подходили слишком близко к врагам.
   Эрик опять ударил, клинки столкнулись, сломанный меч гулко зазвенел, когда кусок обсидианового ножа отлетел прочь. И опять завершая защиту Сорак молниеносно ударил в ответ, глубокая рана появилась на плече эльфа. Эдрик отпрыгнул, с недоумением уставивившись на свой обсидиановый кинжал. Его конец исчез.
   Сорак наклонился и достал из сапога великолепный металлический кинжал. - Эй, попробуй это, - сказал он, бросая его эльфу.
   Эдрик схватил его на лету и отбросил прочь свой обломанный клинок. Он тяжело дышал, кровь обильно текла из всех его ран. Безумным взглядом он уставился на Сорака. Его победили в бою, сбежать было невозможно. Эльфлинг собирался убить его, отрезая от него по кусочку. Не бывать тому! В его глазах появилась отчаянная решимость.
   - Давай закончим с этим, - сказал он, глубоко вдохнув. - Закончим, слышишь ты, проклятый полукровка, ублюдок. - И он бросился в атаку.
   Сорак попытался отступить в сторону и не наносить удара, но Эдрик предвидел это, и отчаянно махнул кинжалов, оставив себя полностью открытым. Своей свободной рукой Сорак перехватил запястье Эдрика, одновременно вонзив сломанный меч в живот. Эдрик зашипел от боли, его глаза широко открылись. Он закашлялся, кровь хлынула из его губ.
   - Приветствую Корону Эльфов, - сказал он сдавленным голосом и плюнул в лицо Сорака.
   Сорак вытащил сломанный меч и вонзил его опять, прямо в сердце Эдрика. Эльф-Тень испустил короткий задыхающийся крик, его глаза закатились и он умер. Сорак швырнул бездыханное тело на пол, потом вытер кровавый плевок со своего лица. Повернувшись, он быстро пошел к выходу, толпа мгновенно расступилась перед ним.
   Крикет смотрела, как он уходит, потом быстро подбежала к Эдрику, склонилась над ним и вынула кинжал Сорака из мертвых пальцев эльфа. На мгновение она заколебалась, потом решилась и побежала за эльфлингом.
  
   * * * * *
  
   Лорд Энке стоял на открытой веранде своих личных комнат, глядя сверху на город, первые слабые лучи рассвета только появились на горизонте. Довольно далеко, где-то около рыночной площади, были видны огни пламени, поднимавшиеся в воздух, пожарная команда до сих пор пыталась потушить стремительно распространявшийся пожар.
   Вчера вечером Киеран вместе со стражниками Дома отправился проверять сообщение о побоище в квартале лавочников. Он лично приказал немедленно доложить ему, когда будет известо, что именно там произошло. И действительно, спустя недолгое время Киеран вернулся, чтобы рассказать ему последние новости.
   - В маленьком переулке у магазина Сапожника Лориана произошел настоящий бой, - сказал он. - Сам Лориан не видел ничего. Он благоразумно оставался снаружи, но слышал шум схватки. По всему переулку раскиданы мертвые тела. Все это эльфы, за исключением одного, и это единственное тело - тело монахини-виличчи, Рианы. Леди Сорака. - Наемник глядел на него нехорошим, тяжелым взглядом. - Это была засада Теней, более чем очевидно, но они пытались проглотить добычу, которая им не по зубам.
   - А что с Сораком? - спросил Энке.
   - Никакого признака его.
   - Ты думаешь, что он мертв?
   Киеран покачал головой. - Видели, как он бродит по улицам, раненый, сжимая в руке окровавленный меч. Где он сейчас - неизвестно.
   - Трагедия, - сказал Энке, молчаливо ругая Эдрика за провал.
   - Действительно, - сказал Киеран, по его лицу было невозможно что-нибудь прочесть. - Я просто поражаюсь, откуда Тени узнали, где он будет.
   Теперь головой покачал Энке. - Наверно они следили за ним от самой рыночной площади. Толпа была велика. Их разведчики легко могли скрыться в ней. Необходимо найти Сорака. Если он ранен, не исключено, что он может свалиться где-нибудь и умереть...
   - Я уже приказал стражникам прочесать все улицы в поисках его, - сказал Киеран.
   И в этот момент они заметили клубы дыма, поднимавшиеся над крышами около рыночной площади. Киеран немедленно помчался туда.
   Он послал слово, что свидетели рассказали о магической битве в таверне, и что некоторое количество обожженных тел удалось вытащить из огня. Одно из них принадлежало женщине-мулу. Другое тоже было женское, едва узнаваемое, без ног, но по закопченому серебраному обручу вокруг лысой головы удалось установить, что она была темпларом Нибеная, Короля-Тени. Свидетели сообщили, что один из тех, кто был внутри, вышел оттуда. По описанию Киеран понял, что это был Сорак. Где он сейчас - неизвестно.
   Энке мог только гадать, что там произошло. Кочевник отправился прямо к магам Союз а, а может быть они нашли его, и надо же так случиться, что Ливанна и Ка напали именно на эту ячейку. Энке знал, что сгоревшая таверна была одним из тех мест, где собирались Маски. Многие месяцы потребовались ему для того, чтобы внедрить своих разведчиков в их тайный Союз и собрать информацию об их членах и местах встречи.
   Наверняка чистой воды совпадение, что Сорак оказался там, когда Ливанна с Ка напали на них. Теперь и темплар и мул мертвы. Никто не в состоянии связать их с ним, но каким образом выжил Сорак? Счастье этого эльфлинга просто безгранично. Он сумел пережить засаду Теней, смертельного мула и старшего темплара Нибеная. И этот гад бродит где-то в Алтаруке.
   - Не можете заснуть, милорд?
   Энке одеревенел, узнав голос. Он сглотнул и заставил себя медленно повернуться. На веранде, прямо перед ним стоял Сорак и в упор глядел на него.
   - Сорак! - воскликнул Энке - Спасибо богам, ты жив и здоров. Я приказал стражникам дома прочесать все улицы в поисках тебя, они искали всю ночь и не нашли. Я слышал о том, что произошло. Прими мои искренние сожаления о Риане.
   - Если вы, милорд, осмелитесь еще раз произнести ее имя, я отрежу вам язык, - сказал Сорак.
   Глаза Энке полезли на лоб. - Что? Что ты сказал? Прости меня, но-
   - А почему вы не спрашиваете меня, как я сумел оказаться внутри дома? - спросил Сорак.
   Энке почувствовал, как холод заморозил его спину. Он нервно облизал губы.
   - Я так понимаю, что сам вопрос предполагает ответ, - сказал Сорак, - так как ясно, что я вошел не через входную дверь. - Он взглянул на дым, поднимавшийся на крышами домов, его клубы были отчетливо видны через низкие стены веранды. - Отсюда хороший вид, - сказал он. - Такое ощущение, что огонь почти под контролем. Несколько хороших людей умерло сегодня ночью. И еще двое, которые заслужили смерть.
   - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - сказал Энке.
   - О, я думаю понимаете, - сказал Сорак. - Перед смертью Ливанна открыла мне все. Против своей воли, конечно, но открыла, это одно и тоже. Должен ли я рассказать вам это?
   - Кто...кто такая Ливанна? - спросил Энке, теперь холодный узел завязался и в животе.
   - Вы хотели сказать, кем была Ливанна, - поправил его Сорак. - Она была старшим темпларом Короля-Тени, с которой вы заключили сделку, собираясь продать Алтарук осквернителям. Надо сказать, что вы придумали очень сложный заговор. Вы наняли Теней, чтобы они напали на ваш собственный караван, что привело бы к огромным убыткам Дома Джамри, и, якобы, к вашим убыткам тоже. Впрочем ваши убытки были бы совершенно незначительны, и вы легко возместили бы их долей из награбленного.
   - Тем временем, - продолжал он, - темплар и мул продолжали бы убивать членов Союза Масок в Алтруке, одного за другим, не обращая внимания на все попытки поймать их, так как, естественно, вы сами предоставили им подземное убежище и сообщали о всех передвижаниях стражников. Тем самым Лорд Джамри оказывался совершенно неспособным поддержать порядок в Аларуке, и в нужное время стражники вашего дома схватили бы женщину-мула, которую, конечно, убили бы в момент задержания.
   - Вы также собирались завоевать огромное доверие жителей Алтарука, наняв на службу знаменитого Киерана из Драя для защиты их мира и покоя. И когда Союз Масок в Алтаруке был бы полностью уничтожен, осквернители легко захватили бы власть в городе. А как только они оказывались у власти, они должны были уничтожить Лорда Джамри вместе с его Торговым Домом, и Дом Энке мог бы стать самым могущественным торговым домом на западе Пустых Земель.
   - И это все тебе рассказала темплар? - сказал Энке. - Неужели ты поверил во всю эту чепуху? - Он потряс головой и хихикнул. - Да я не слышал более фантастического рассказа за всю свою жизнь!
   - Тогда вот еще один рассказ, - мрачно сказал Сорак. - Он значительно короче, но может быть обрадует вас еще больше. Темплар собиралась предать вас. Она заключила свое собственное соглашение с вашим другом Эдриком, Мастером Теней. Они собирались убить вас.
   - Эдрик? Кто такой Эдрик? - сказал Киеран. - Я никогда не слышал это имя.
   - О нет, слышали, милорд, - сказал Киеран, появляясь из открытой двери веранды, за Сораком. Ни один ни другой даже не подозревали о его присутствии, пока он не заговорил. - Я рассказывал вам о нем, когда докладывал о нападении на караван.
   - Киеран! - воскликнул с облегчение Энке. - Слава богам, ты здесь! - Он указал на Сорака. - Слушай, у него возникла какая-то безумная идея, что я вовлечен в совершенно фантастический заговор!
   - Да, знаю. Я слышал, - сказал Киеран, небрежно опираясь спиной о дверную раму. - И что самое смешное, я ему верю.
   - Ты не можешь говорить это всерьез! - воскликнул Энке.
   - Я абсолютно серьезен, - ответил Киеран. - И, боюсь, должен заключить вас, милорд, под стражу.
   - Наверно ты сошел с ума, - сказал Энке. - Ты работаешь на меня! Я тебя нанял!
   Киеран недоуменно поднял брови. - Насколько я помню, меня наняли на службу Дому Джамри.
   - Но зарплату тебя плачу я! И, кстати, какие у тебя основания для моего ареста? У тебя нет ни одного доказательства этих абсурдных обвинений!
   - Возможно и нет, - сказал Киеран, - но суд вообще не входит в мои обязанности. Я просто изложу все обстоятельства дела Лорду Джамри, и он примет окончательное решение.
   - Окончательное решение будет прямо сейчас, - мрачно сказал Сорак. - И здесь.
   Киеран потряс головой. - Нет, не думаю, - мягко сказал он. - У тебя и так была очень занятая ночь, мой друг. Я только что из дома удовольствия, и я видел, что ты сделал с Эдриком. Учитывая все обстоятельства, я не могу ругать тебя за это. Я знаю, что ты чувствуешь, я разделяю твою печаль и потерю, но я не могу стоять и смотреть, как ты собирешься хладнокрокровно убить человека, хотя, может быть, и совершенно оправдано.
   - Оправдано! - взорвался гневом Энке.
   - Да, оправдано, милорд, - ответил Киеран.
   - Именно вы послали Сорака и Риану в то самое место, где их ждала в засаде банда Теней. Я был при этом, если вы помните, и вы были очень настойчивы, даже в том, чтобы они шли туда немедленно. Вы были настолько озабочены тем, чтобы они пошли туда немедленно и одни, что позаботились, чтобы именно в это время я сделал вам доклад и занялся доукомплетованием стражников дома. Можно себе представить, что один или два налетчика и следили за ними от площади до дома Лориана, но невозможно представить себе дюжину эльфов-теней следящих за ними. Это было бы слишком подозрительно. Я поговорил с Лорианом и выяснил, что Сорак с Рианой были в его магазине буквально несколько секунд, так что засада была на месте задолго до их прихода. Они заранее знали, куда придут их жертвы. И был только ОДИН, которй мог сказать им это. Я подозреваю, что это и есть то доказательство, которое потребуется Лорду Джамри.
   Энке побледнел. Он не мог придумать ответа.
   - У меня есть все доказательства, которые нужны мне, - сказал Сорак.
   - Бес сомнения, - ответил Киеран, - но ты не закон в Алтаруке, а независимо от того, кто меня нанял, я служу закону. Я должен арестовать Лорда Энке и передать его правосудию.
   - Не говори мне о правосудии, - сказал Сорак. - Риана умерла не только от кинжала Эдрика, но и от его руки. Убери свои руки от него, Киеран. Он мой, я не дам тебе увести его.
   - И все-таки я не дам тебе убить его, - сказал Киеран. - Остановись и вспомни, что я твой непосредственный начальник, старший офицер.
   - Увы, наши задачи пересеклись, - холодно сказал Сорак. - Я подаю в отставку.
   Киеран покачал головой. - Не делай этого, Кочевник, - сказал он. - Пожалуйста. Я не хочу сражаться с тобой.
   - Тогда оставайся в стороне.
   - Не могу, - сказал Киеран и выхватил свой меч.
   Последовал внезапный треск разбивающегося горшка.
   Киеран крякнул и начал валиться на пол, потеряв сознание. Когда он упал, из-за него показалась Крикет, с остатками тяжелой вазы в руках.
   - Я...я никак не могла понять, как открыть тайный ход, - сказала она. - Пока я сообразила, что надо нажать на этот рычаг-
   Энке метнулся к неподвижно лежащему Киерану и схватил его меч. Но когда он напал на Крикет, Сорак выхватил Гальдру и метнул его. Сломаный меч долетел до Энке и вонзился ему в правое плечо. Лорд закричал, и меч Киерана выпал из его руки.
   Когда он нагнулся, чтобы подобрать его, Крикет сама бросилась на него и сильно толкнула обеими вытянутыми руками. Энке закачался, отступил назад, ударился о низкую ограду веранды, потерял равновесие и упал вниз. Его крик замер, когда он ударился о дворик особняка - вымощенный гладкими и дорогими желто-синими плитками - четырьмя этажами ниже.
   Крикет вздохнула и закрыла рукми лицо. - Я...я не хотела его толкать. Я...я боялась, что он сейчас... - Ее голос замер.
   Сорак посмотрел вниз, во двор. Несколько стражников уже подбежало к телу. Сверху Сорак отчетливо разглядел, что шея и плечи Энке сломаны. Матуллус взглянул вверх, и на мгновение их взгляды встретились.
   - Взять его! - крикнул Матуллус. Несколько стражников, выхватив мечи, немедленно кинулись к входной двери.
   Крикет схватила его за руку. - Нам нужно бежать отсюда! - крикнула она. - Идем, быстрей!
   Сорак повернулся и побежал внутрь, к потайному ходу, только на мгновение остановившись, чтобы проверить состояние Киерана. Тот уже начал шевелиться.
   - Быстрее! - крикнула ему Крикет из потайного хода.
   - Прошай, мой друг, - тихо сказал Сорак, потом вслед за Крикет вбежал в узкую дверь потайного хода. Она закрылась за ними в тот самый момент, когда тяжелые шаги стражников раздались на лестнице, ведущей в комнату.
  
   Эпилог
  
   Сорак лежал на койке в маленькой, скромно обставленной комнате на втором этаже постоялого двора, в котором жила Крикет, совсем недалеко от района игорных домов. Его глаза были закрыты, на лбу лежала мокрая тряпка. Было далеко за полдень, но страшная головная боль начала отступать только сейчас. Запоздалое псионическое истощение брало свое.
   Он вспоминал то, что Старейшина Ал'Кали, пирена, изменяющая форму, которая много лет назад нашла его в пустыне, рассказывала ему.
   Каждый год она поднималась на верхушку Зуб Дракона, высочайшего пика Поющих Гор. И вот однажды, когда она в очередной раз произносила свои клятвы, она улышала псионический крик о помощи. Она ответила, слетела вниз, чтобы найти полумертвого маленького мальчика, и вот благодаря этому крику она сумела вернуть его к жизни и отвести в монастырь виличчи. Сестры-виличчи были мастерами псионики, а его псионическая сила была самой сильной из всех, которые пирена встречала за сотни лет своей жизни.
   Он всегда считал, что эта сила исходит от кого-то из его внутреннего племени, так как он сам никогда не мог выполнить даже самое легкое упражнение, пока Страж или кто-нибудь другой не приходили ему на помощь. Но теперь их не было...а сила осталась. Возможно, что она каким-то образом передалось ему, когда они ушли; а возможно, она была с ним все это время. И он с удовольствием не знал бы об этом, если бы мог вернуть Риану назад.
   Крикет привела его в свою комнату, и к тому времени боль стала так велика, что он не мог стоять. Не зная, что с ним происходит, она уложила его в свою кровать и попыталась помочь ему, но он хотел только одно, побыть одному. Так что она ушла, довольно давно, оставив его лежать с давлением на голову, которое казалось невыносимым, но, в то же самое время, он был благодарен боли. Она давала ему что-то, на чем он мог сосредоточиться, что-то, что могло сохранить его от сползания в пучину тоски и отчаяния после смерти Рианы.
   Дверь открылась, и вошла Крикет, неся в руке маленький кожаный мешок. Она положила его на круглый деревянный стол, подошла к кровати и склонилась над Сораком, с беспокойством глядя на него. - Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
   - Лучше, - ответил он.
   - Повсюду рыщут стражники, спрашивая о тебе, - сказала она. Она заколебалась, потом закусила нижнюю губу. - Все думают, что именно ты убил Лорда Энке. - Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. - Как только ты придешь в себя, я расскажу им правду, ведь именно я толкнула его.
   - Нет, - сказал Сорак, сбрасывая с головы компресс и садясь в кровати. - Это бессмысленно. В любом случае я должен был убить его. То, что это сделала ты, чистая случайность. Ты только пыталась защитить себя и помочь мне. Так что нет никаких причин наказывать тебя за это. Как только станет темно, я уеду из города. Я сделал все, для чего приехал сюда.
   - Возьми меня с собой, - сказала она.
   Сорак покачал головой.
   - Пожалуйста.
   - Нет, я не могу.
   - Я знаю, кто ты такой, - сказала Крикет, становясь перед ним на колени и беря его руку в свои. - Я знаю, что ты такое. Ты - Корона Эльфов. Ты - тот единственный, которому я хочу верить. Которому я могу верить. Разреши мне поехать с тобой. Пожалуйста. Я хочу помочь.
   - Я не хочу казаться неблагодарным, - сказал Сорак, - но пойми, ты мне будешь скорее мешать, чем помогать. Ты только замедлишь мой путь и затруднишь его. И как бы искренне ты не была, тебе никогда не удастся заменить ту, которую я потерял.
   - Я это знаю, - тихо и печально сказала Крикет. - Она приходила ко мне в одну из ночей, когда караван остановился на отдых, а я плохо себя чувствовала. В ту самую ночь, когда было открыто предательство Эдрика.
   - Мы поговорили. Она была очень добра ко мне. Большинство женщин не любит девушек моего сорта, но не она.
   - Риана была добра ко всем, - глухо сказал Сорак. - Когда она умерла, вместе с ней умерла часть меня.
   - Я прекрасно понимаю, что не могу занять ее место, - сказала Крикет, - но мне ненавистна сама мысль о том, что теперь ты остался один, совсем один.
   - Я и хочу быть один, - сказал Сорак. - Кстати, это настоящее значение моего имени. Сорак - это кочевник, который путешествует один.
   - Я пойду за тобой даже если ты откажешься взять меня с собой, - сказала Крикет.
   - Это было бы глупо. Я легко могу отделаться от тебя. И хотя я благодарен тебе за твое предложение, я не хочу, чтобы ты была со мной. Или ты хочешь закончить жизнь как Риана? Я не хочу, чтобы со мной был хотя бы кто-нибудь. Сейчас. В будущем.
   Крикет с разочарованием вздохнула. - Хорошо. Очень хорошо. Я принесла немного еды, и еще кое-какие запасы, которые понадобятся тебе в пути.
   - Спасибо. - Денег у него не было. Рюкзаки с серебром из Бодаха остались на месте засады в аллее. Они бросили их, а потом ему даже в голову не пришло за ними вернуться. А теперь, похоже, кто-то обогатился.
   - И куда ты пойдешь?
   Он покачал головой. - Не знаю. Я пойду туда, куда Путь поведет меня.
   - Ну, куда бы ты не пошел, вот это тебе понадобится, - сказал Киеран, возникая в дверях. Он бросил сломанный меч через всю комнату прямо на кровать.
   Сорак посмотрел вверх. - Для такого большого человека ты движешься мягко и неслышно, как горный кот.
   Крикет схватила Гальдру обеими руками и выставила перед собой, направив его на Киерана. - Ты не заберешь его! - зло сказала она.
   Брови Киерана полезли на лоб и он поднял вверх руки, сдаваясь. - Да ты, я вижу, заимел защитника, которого даже я не могу победить, - улыбаясь сказал он.
   - Все в порядке, Крикет, - сказал Сорак. - Он пришел не для того, чтобы арестовать меня. - Он взглянул на Киерана. - Или нет?
   - Нет, - сказал Киеран, входя в комнату и садясь на стул. - Я не собираюсь арестовывать его. Так что опусти меч, девочка. Тебе нечего бояться меня, хотя, честно говоря, я бы с удовольствием положил тебя на колено и как следует отшлепал за то, что ты сделала с моей бедной головой.
   - О, прошу прощения, - сказала Крикет. - Но я думала, что вы собираетесь-
   - Да, я знаю, о чем ты думала, и ты была права, - сказал Киеран. - Но сейчас это все не имеет значения, пустяки. Ты совершенно замечательно решила все проблемы, сбросив Энке на землю.
   - Это была не она, - сказал Сорак вспомнив, что Киеран как раз в тот момент был без сознания. - Это был я. Я сделал это.
   Киеран покачал головой. - Нет, не ты. Я видел, что ты сделал с Эдриком. Если бы ты убил Энке, ты бы сделал ему намного больше, а не просто сбросил с четвертого этажа. Но пусть тебя это не волнует. Никто не знает, что Крикет была там, за исключением нас двоих. Матуллус видел тебя, а не ее. Он думает, что это ты ударил меня так, что я потерял сознание, и, откровенно говоря, я предпочитаю, чтобы он так и думал, а не знал, что меня сшибла с ног девчонка-танцовщица.
   - Так вы собираетесь обвинить его в убийстве только для того, чтобы сохранить свою репутацию? - сказала разгневанная Крикет. - Не бывать тому! Я знаю правду и я расскажу ее всем!
   - Ты будешь держать свой хорошенький маленький ротик на замке и не усложнять наше положение, - сказал Киеран. - Я просто пошутил. Я позабочусь обо всем, но это займет какое-то время. - Он посмотрел на Сорака. - Лорд Джамри приказал арестовать тебя, а Матуллус рвется из кожи вон, чтобы показать себя и привести тебя в тюрьму, живым или мертвым. Я расскажу ему правду о том, что произошло, когда буду уверен, что смогу убедить его. Он хороший солдат, но слишком молод, храбр и честолюбив.
   - Но сейчас все настроены на то, что найти и наказать, - продолжал Киеран. - Джамри нужно продемонстрировать свой авторитет. Быть может я и раскажу ему правду, когда-нибудь, когда ты будешь очень далеко отсюда. Поверит он мне или нет, но ему нужен кто-то, кого можно использовать как козла отпущения. Энке был его партнер, помимо всего прочего, и для его бизнеса будет не слишком хорошо, если люди узнают, что младший партнер торгового Дома Джамри замешан в убийствах и предательстве. Так что я бы сказал, что ситуация довольно деликатная и надо время, чтобы разрешить ее.
   Сорак кивнул.
   - Когда-то я сказал, что обязан тебе своей жизнью, - сказал Киеран. - Такие долги трудно возвращать, и что бы я не сделал для тебя, все будет мало. Тем не менее... - Он протянул Сораку маленький свиток. - Это формальное представление тебя любому, кто знает меня или мою репутацию. Здесь говорится о моем отношении к тебе, и требуется, чтобы тебе оказали любую помошь, ради меня. Снаружи привязан крадлу, с двумя мехами с водой и с рюкзаком, полным еды. Когда солнце зайдет, езжай к западным воротам, и ты увидишь, что их почему-то никто не охраняет, по меньшей мере в течении часа. Без сомнения, провинившиеся стражники будут наказаны.
   - Я очень благодарен тебе, - сказал Сорак. - Но у меня есть еще одна просьба.
   - Только скажи.
   - Риана, - сказал Сорак. В какой-то момент ему стало тяжело говорить.
   - Я лично сделаю с телом все, что бы ты не попросил, - сказал Киеаран.
   Сорак тяжело сглотнул. - Тогда я хотел бы забрать ее домой.
   - Конечно, - сказал Киеран. - Когда ты сегодня ночью уедешь, скачи на запад до ущелья, которое ведет к дороге на Тир. Подожди около западного конца ущелья, и я привезу тебе ее туда завтра после заката.
   - Вот теперь я у тебя в долгу, - сказал Сорак.
   - Ты ничего мне не должен, - сказал Киеран. - Это самое малое, что я могу сделать для тебя, и я это сделаю с радостью. Мой контракт с Джамри заканчивается через год. И ровно через год, считая от сегодняшнего дня, я поеду домой в мое маленькое имение около Соленого Поля. - Он снял со своей левой руки серебряный браслет. - Это принадлежало моему отцу, - сказал он. - Если я буду тебе нужен, пошли его мне, и я немедленно появлюсь.
   Киеран встал и протянул ему руку. Они ударились предплечиями, в стиле наемников.
   - До завтра, - сказал Киеран. - Удачи, мой друг.
  
   * * * * *
  
   Сорак сидевл на своем крадлу, глядя на двух животных, которые медленно приближались к нему по ущелью. Одно несло на себе всадника, Киерана. На втором находился большой неуклюжий тюк, завернутый в клеенку и привязанный к седлу. Сорак почувствовал, как его горло сжалось, когда оба крадлу подъехали поближе. Он медленно отправился им навстречу.
   Они не сказали друг другу ни одного слова. Все, что они хотели сказать, уже было сказано. Киеран просто передал ему поводья и кивнул. Сорак кивнул ему в ответ. Киеран отдал ему честь на манер наемников, ударив правым кулаком в левую грудь, над сердцем, потом просто повернулся и ускакал назад, бросив на Сорака прощальный взгляд.
   Сорак какое-то мгновение сидел, глядя как он уезжает. Потом взглянул на мертвое тело, завернутое в клеенку, и опять почувствовал, как у него сдавило грудь. Он глубоко, с трудом вздохнул, по его щеке скатилась слеза.
   - Пойдем, моя любовь, - прошептал он. - Мы едем домой.
   Он повернулся и медленно поехал в ночь, на запад, по направлению к Поющим Горам.
   - 136 -
  
  
  
  
   136
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"