Я опять к Вам, мама, не приехал.       
  Видно, наши вербы разлюбил.            
  Пишете, прислал я Вам орехов,          
  только зубы к ним прислать забыл...  
  Не судите, будто забываю              
  переспевших вишен кровоток.    
  Двадцать восемь лет я забиваю      
  золотые гвоздики в песок.                   
  Говорят Вам - я на острой бритве    
  для забавы публики стою.                 
  Без меня меня толкают в битвы,
  за  меня решают "пасть" в бою.               
  К Вам моя дорога камнем стелена.     
  Сквозь посты, запреты не пройти.
  С двух сторон глаза гадючьи терена,
  фальшь в словах: "Счастливого пути!"       
  Огород вспахали Вам соседи - 
  уродилась щедро лебеда.
  А меня волной накрыли беды,
  вышиванку понесла вода...
  Я, быть может, отзовусь Вам в громе.
  А быть может, сделаюсь немым,
  в жизни так же, как на ипподроме:
  ты то на коне, а то под ним.
  Мир мне был недобрый временами
  и ветра сгибали, как лозу. 
  Я смеялся Вашими глазами 
  и макал перо я в их слезу.
  А когда вовсю метель резвилась,
  совы гулко ухали в дупло -
  хата наша старенькая снилась,
  берегло меня её тепло.
  Не осталось и следа от стрехи:
  жестью крыта, белой, как зима.
  Держите в руках  Вы те орехи,
  а зачем - не знаете сама.

 ==============================
  Оригiнал:

  Дорога до матерi. 

 "Колю, ти менi снився проти недiлi. Ти лежав, а на тебе клали квiти кругом,
  то, кажуть, оживе. Я прокинулась i стала плакати".

 Iз материного листа в Самгородок, 1968 рiк

  Я до Вас iзнову не приїхав.
  Мабуть, нашi верби розлюбив.
  Пишете, прислав я Вам горiхiв,
  тiльки не прислав до них зубiв...
  Не судiть за те, що забуваю
  перестиглих вишень кровотечу.
  Двадцять восьме лiто забиваю
  золотого цвяха в порожнечу.
  Кажуть Вам, що я на лезi бритви
  для розваги публiки стою.
  Хтось мене без мене тягне в битви
  i за мене "падає" в бою.
  А до Вас дорога камнем стелена.
  Забороннi знаки та пости.
  Обiруч гадючi очi терена
  i фальшивi написи: "Щасти!"
  Вам тепер сусiд города оре -
  i вродила рясно лобода.
  А мене ледь не втопило море,
  й вишиванку понесла вода...
  Може, я озвуся Вам у громi.
  Може, мене зробить вiн нiмим,
  у життi немов на iподромi:
  на конi побудеш i пiд ним.
  Свiт менi був гiрший за вiтчима,
  i вiтри згинали, мов лозу.
  Та смiявсь я Вашими очима
  i вмочав перо у їх сльозу.
  А коли зчинялись хуртовини
  i гукали сови у дупло -
  нашої старенької хатини
  скрiзь мене знаходило тепло.
  Згадки не лишилося вiд стрiхи:
  забiлiла бляха, мов зима.
  У руках тримаєте горiхи,
  а нащо - не знаєте й сама.

  Микола Холодний