Аннотация: Отрывок из книги "Буканьеры Америки". История пирата Франсиса (Франсуа) Л'Олонуа и его вражды с испанскими колониями
История раба, который стал королем пиратов
Франсис Л'Олонуа
Джон Эсквемелин (из книги "Буканьеры Америки")
Франсис Л'Олонуа был уроженцем той части Франции, что зовется Ле-Сабль-д'Олон или Пески Олона. В молодости его увезли на Карибские острова, чтобы, согласно обычаю, он стал слугой или рабом. Отслужив свое, Л'Олонуа перебрался на Эспаньолу; здесь какое-то время он провел среди охотников, прежде чем взялся грабить испанцев.
Вначале он дважды или трижды выходил в море обычным моряком и вел себя столь храбро, что заслужил благосклонность губернатора Тортуги, месье де ла Пляса, столь сильную, что тот дал ему корабль, на котором Л'Олонуа мог испытывать свою удачу. Сперва та благоволила к нему, поскольку за короткое время он успел заработать немалое богатство. Но его жестокость к испанцам была такова, что он прославился ею среди обеих Индий, и испанцы в то время предпочли бы умереть или пойти на дно в бою, чем сдаться, зная, что не получат милости из его рук. Но Фортуна переменчива и вскоре повернулась к Л'Олонуа спиной; в бурю он потерял свой корабль у Кампече. Все его люди остались в живых, но стоило им выйти на берег, как их схватили испанцы, убили большую часть и ранили самого Л'Олонуа. Не зная, как спастись, он сохранил себе жизнь благодаря уловке: смешав песок с кровью из своих ран, он вымарал им лицо и тело, ловко спрятался среди мертвецов и лежал, пока испанцы не покинули поле боя.
Как только они ушли, он отступил в лес и перевязал свои раны, как мог. Когда те достаточно зажили, он отправился в Кампече, одевшись по испанскому обычаю. Здесь он склонил на свою сторону некоторых рабов, которым пообещал свободу, если они будут слушаться его и доверятся ему. Они приняли его предложение, украли каноэ и вышли с Л'Олонуа в море. Испанцы в то время, захватив несколько его товарищей, заключили их в темницу; Л'Олонуа лавировал вокруг города и видел, что произошло. Часто раздавался вопрос: "Что стало с вашим капитаном?", и пленники всякий раз отвечали на него: "Он мертв". Испанцы радовались сему ответу и благодарили Господа за то, что он избавил их от столь жестокого пирата. Л'Олонуа, завидев их радость, поспешил спастись с вышеупомянутыми рабами и добрался до Тортуги, известного прибежища для всякого рода пороков и подлинной семинарии пиратов и воров. Хоть удача не улыбалась ему, но здесь хитростью и коварством он раздобыл корабль с командой из двадцати одного человека. Хорошо обеспеченный оружием и всем необходимым, он направился к Кубе, на юге которой раскинулась небольшая деревушка под названием Де-Лос-Кайос. Ее жители выгодно торговали табаком, сахаром и шкурами, но использовали они лишь лодки, поскольку не могли ходить на кораблях из-за мелководья в этих краях.
Л'Олонуа был уверен, что сможет здесь достаточно поживиться, но, благодаря некоторым рыбакам, которые увидели его, жители смогли спастись, поскольку немедленно отправили судно, что пришлось волочь по суше, в Гавану, жалуясь, что Л'Олонуа пришел убить их на двух каноэ. Губернатор едва ли мог этому поверить, получив вести из Кампече, что тот погиб, но из-за их назойливости все же послал им на помощь хорошо вооруженный корабль с десятью пушками и командой в девяносто человек, дав ясный приказ, что они "не должны предстать перед ним, не уничтожив окончательно сих пиратов". Еще он дал им негра исполнять работу палача и распоряжение "немедленно повесить всякого из этих пиратов, кроме их капитана, Л'Олонуа, которого следует привезти живым в Гавану". Корабль пришел в Кайос, и о его прибытии пираты узнали заранее, но, вместо того, чтобы бежать, отправились искать его к реке Эстере, где он стал на якорь. Пираты поймали нескольких рыбаков и ночью заставили их показать им заход в гавань, надеясь вскоре получить судно большее, чем две их лодчонки, и таким образом умаслить удачу. В два часа ночи они подошли совсем близко к кораблю, и корабельная вахта спросила их, откуда они идут и видели ли они пиратов. Те заставили одного из пленников ответить, что не видели ни пиратов, ни чего-либо вообще, и этот ответ убедил людей губернатора, что пираты сбежали, прослышав об их приближении.
Однако вскоре им пришлось признать обратное, поскольку на рассвете пираты напали на их корабль с двух сторон со своих каноэ и с таким напором, что хоть испанцы и вели себя достойно и защищались, как могли, применив с некоторым толком пушки, но все же были вынуждены сдаться, бессильные с саблями в руках против пиратов с топориками. Здесь Л'Олонуа приказал выстроить их, и в том же порядке каждый испанец лишился своей головы. Среди прочих вывели негра, которого мыслили сделать палачом пиратов, и тот нижайше умолял Л'Олонуа сохранить ему жизнь, рассказав, что является законным палачом на этом корабле, и если пират пощадит его, то он верно расскажет ему, что только Л'Олонуа пожелает. Пират заставил его поведать все, что считал нужным, а затем велел казнить его вместе с оставшимися. Так он жестоко и варварски предал всех смерти, оставив в живых лишь одного, которого послал к губернатору в Гавану со следующим письмом: "Отныне я не пощажу ни одного испанца и сильно надеюсь, что казню вас той же казнью, что настигла тех, кого вы послали против меня. Так я возвращу вам то доброе обращение, что вы уготовили мне и моим товарищам". Губернатор, сильно встревоженный этой плохой вестью, поклялся в присутствии многих, что никогда не пощадит ни единого пирата, что попадет ему в руки. Однако горожане Гаваны пожелали, чтобы он не настаивал на исполнении этой опрометчивой и безжалостной клятвы, убежденные, что пираты после этого воспользуются случаем сделать то же самое, и что у них есть сотни возможностей отомстить, в отличие от губернатора; вынужденные зарабатывать хлеб насущный рыболовством, горожане будут вечно в будущем подвергать опасности свои жизни. Перед этими доводами губернатор решил обуздать свою ярость и смягчил жестокость своей клятвы.
Теперь у Л'Олонуа был хороший корабль, но очень мало провианта и людей на нем; чтобы заполучить и то, и другое, он решил курсировать от одного порта к другому. Какое-то время он безуспешно следовал своему плану и, в итоге, решил идти к Маракайбо. Здесь он застиг врасплох корабль, груженый железом и прочими товарами, что шел из порта покупать кокосы. Со своей добычей он вернулся на Тортугу, где его с радостью встретили тамошние жители; они славили его успех и свои частные интересы. Долго Л'Олонуа здесь не задержался, он запланировал снарядить флот, достаточный, чтобы перевезти пять сотен человек и всего необходимого. Чтобы добиться этого, он решил разграбить как города, городишки и деревни, так и захватить сам Маракайбо. Он знал, что для этой цели на острове Тортуга найдется немало решительных и смелых людей, годных для подобных предприятий; кроме того, у него служили несколько бывших заключенных, хорошо знакомых с тем, как спланированы тамошние дороги и места.
О своих планах Л'Олонуа уведомил всех пиратов, будь те дома или в плавании, и через некоторое время он собрал свыше пяти сотен людей, и, кроме того, в то время на Тортуге жил другой пират по имени Мишель де Баско, который грабежом раздобыл немало денег для безмятежной жизни и больше не выходил в море и, кроме того, исполнял обязанности главы острова. Однако, увидев, сколь грандиозны приготовления Л'Олонуа к походу, он присоединился к нему и предложил, если тот сделает его главнокомандующим пехоты (понимая, что он хорошо знает эту страну и все подходы к ней), поделиться своими богатствами и отправиться с ним. Они сговорились об условиях к величайшей радости Л'Олонуа, который знал, сколько славных дел Баско воплотил в жизнь в Европе, и знал, что тот был известен, как хороший солдат. Тогда они взошли на борт восьми кораблей, и корабль Л'Олонуа был лучшим из них, вооруженный десятью пушками на одинаковых лафетах.
Все было готово, вся команда находилась на борту, и в конце апреля они вышли в море, числом всего в шестьсот шестьдесят человек. Отсюда они направились на север Эспаньолы, в место под названием Байала, где приняли в свою команду нескольких французских охотников, которые добровольно предложили помочь им, и обеспечили себя провизией и всем необходимым для путешествия.
Отсюда они вышли в конце июля и взяли курс на восточный мыс острова под названием Пунта д'Эспада. Завидев поблизости корабль из Пуэрто-Рико, что направлялся к Новой Испании с грузом кокосовых орехов, Л'Олонуа велел прочему флоту ждать его у Савоны на востоке мыса Пунта д'Эспада, сам он в одиночку намеревался захватить вышеупомянутый корабль. Испанцы, хоть и видели их целых два часа, и знали, что это были пираты, все же не бежали, но приготовились к бою, поскольку были хорошо вооружены и подготовлены. Битва длилась три часа, и лишь тогда они сдались. На корабле было шестнадцать пушек и пятьдесят людей, что сражались; пираты нашли на нем сто двадцать тысяч веев кокосов, сорок тысяч испанских долларов и еще десять тысяч в драгоценностях. Л'Олонуа тут же отослал корабль на Тортугу, чтобы разгрузить его, с приказом вернуться так быстро, как только возможно, к Савоне, где он будет ждать его; тем временем, оставшаяся часть его флота, прибыв в Савону, увидела другое испанское судно, что шло из Комана, нагруженное военными припасами для Эспаньолы и деньгами, предназначенными для местного гарнизона. Они захватили и этот корабль без малейшего сопротивления, хоть на нем и было восемь пушек. На корабле оказалось семь тысяч веев пороха, огромное количество мушкетных ружей и подобного оружия, а также двенадцать тысяч испанских долларов.
Эти успехи воодушевили пиратов, показавшись им весьма удачным началом; особенно столь славный набор людей на флот за такое короткое время; ведь, как только первый корабль пришел на Тортугу, губернатор велел немедленно разгрузить его и вскоре отослал назад со свежей провизией и прочим провиантом к Л'Олонуа. Этот корабль он взял себе, а тот, которым командовал прежде, отдал своему товарищу Антуану дю Пюи. Заменив таким образом людей, он упустил добычу и, занедужив, смог поднять паруса в направлении Маракайбо в провинции Нуова Венесуэла на 12 градусах и 10 минутах северной широты. Этот остров - размером двадцать лиг в длину и двенадцать в ширину. К порту Маракайбо также принадлежат острова Онега и Моньес. Его восточная часть называется мысом Сан-Роман, а западная - мысом Какибакоа; некоторые называют залив - Венесуэльским заливом, но пираты обычно зовут его бухтой Маракайбо.
На заходе в нее с востока на запад простираются два острова; тот, что восточней, называется Исла де лас Бихильяс, или Сторожевой остров, поскольку посередине него высится холм, на котором стоит сторожевой пост. Другой зовется Исла де ла Паломас, или Голубиный остров. Между этими островами раскинулось небольшое море или даже, скорее, озеро с пресной водой в шестьдесят лиг длиной и тридцать шириной, которое впадает в океан и расширяется между вышеупомянутыми островами. Между ними лучше всего проходить кораблям, пролив - не шире расстояния выстрела из восьмифунтовой пушки. На Голубином острове стоит крепость, чтобы задерживать проход суден, всем им приходится проходить очень близко к ней, поскольку с другой стороны нанесло две песчаные мели, и глубина воды там составляет всего лишь четырнадцать футов. В этом озере немало и других мелей, как, например, та, что зовется Эль Тавласо, или Огромный Стол, что не глубже десяти футов в сорока лигах к середине озера, прочие - не глубже восьми, семи и шести футов, и все они очень опасны, особенно для моряков, которые не знакомы с ними. К западу отсюда расположен город Маракайбо, что очень приятен на вид, его дома протянулись вдоль берега, и вокруг него раскинулись прелестные пейзажи; в городе может жить три или четыре тысячи человек, в том числе и рабов, логично предположить, что город велик из-за этого. Считают, что в нем найдется примерно восемьсот человек, которые могут держать в руках оружие, все они - испанцы. Здесь находится одна приходская церковь, славно построенная и украшенная, четыре монастыря и один лазарет. Городом управляет помощник губернатора, которого назначает губернатор Каракаса. Торговля здесь ведется, в основном, шкурами и табаком. Местные жители владеют огромным количеством скота и множеством плантаций, которые простираются на тридцать лиг вглубь страны, особенно вокруг большого города под названием Гибралтар, где собирают огромное количество кокосовых орехов и прочих садовых фруктов, что служат лакомством и повседневной пищей для жителей Маракайбо, поскольку земли здесь суше, чем в Гибралтаре. Туда люди из Маракайбо шлют много мяса, получая взамен апельсины, лимоны и прочие фрукты, поскольку жители Гибралтара желают мяса, но их поля не способны прокормить ни корову, ни овцу.
Перед Маракайбо простирается обширная и безопасная гавань, где можно строить любые судна, сюда удобно доставлять строевой лес за небольшую плату. Совсем рядом с городом лежит островок Борикка, где пасут коз; жители города разводят их больше ради кожи, чем мяса или молока, они пренебрегают и тем, и другим, если только это не совсем козлята. В полях пасутся овцы, но очень маленького размера. На островах озера и в окрестностях живет множество диких индейцев, которых испанцы зовут бравос, то есть дикарями; из-за их жестокости и неукротимости испанцы никогда не могли покорить их. По большей части они живут в западной части озера, в маленьких хижинах, построенных на деревьях, что растут в воде; так они спасаются от москитов или гнуса, что нападают и жалят их ночью и днем. На востоке вышеупомянутого озера находятся целые поселения рыбаков, которые подобным же образом живут в хижинах на деревьях. Иной причиной для такого житья служат частые наводнения, поскольку после сильных дождей землю часто покрывает вода на две-три лиги, ведь не менее двадцати пяти больших рек впадают в озеро. Город Гибралтар тоже часто затапливает, и жители вынуждены покидать свои плантации.
Как было сказано, Гибралтар, располагающийся в сорока лигах от берега озера, получает мясо из Маракайбо. В городе примерно полторы тысячи жителей, из которых четыре сотни могут сражаться; большинство из них держат лавки, где торгуют тем или иным товаром. В близлежащих полях множество сахарных и кокосовых плантаций, здесь растут высокие и красивые деревья, из которых можно строить дома и корабли. Среди этих деревьев много красивых и ровных кедров, высотой примерно в семь-восемь футов, из которых они строят лодки и корабли, что ходят лишь под одним большим парусом; такие судна называют пирогами. Вся страна испещрена реками и ручьями, что очень полезно в засуху, и жители роют множество каналов, чтобы оросить свои поля и плантации. Еще они выращивают много табака, что весьма ценится в Европе, и за его качество его называют тобакко де сасердотес, или табаком священников. Их земля простирается почти на двадцать лиг, огороженные очень высокими горами, постоянно покрытыми снегом. По другую сторону гор лежит большой город под названием Мерида, которому подчиняется Гибралтар. Вся торговля между этими двумя городами проходит с помощью мулов и прекращается лишь в одно-единственное время года из-за сильного холода в горах. Мулы возвращаются назад с молотой мукой, которую привозят из Перу через Эстаффе.
Л'Олонуа, добравшись до Венесуэльского залива, бросил якорь вне видимости со Сторожевого острова; на следующий день рано утром он перешел со всеми своими кораблями к озеру Маракайбо, где они вновь остановились; затем его люди высадились, намереваясь вначале атаковать крепость, откуда управляли цепью для прохода кораблей, поэтому она звалась де ла барра. Крепость представляла собой всего лишь несколько габионов на возвышенности, где были установлены шестнадцать пушек, окруженные несколькими валами, чтобы защитить людей; пираты высадились в лиге от крепости и постепенно приближались к ней, но губернатор заметил, как они сходили на берег, и устроил им засаду, чтобы нанести удар в спину во время лобовой атаки. Пираты обнаружили ее и, прежде чем подойти к крепости, разбили заговорщиков, и ни один человек не смог вернуться в крепость. Сделав так, Л'Олонуа со своими товарищами, немедленно пошел к крепости, и после почти трехчасового сражения с безрассудством, присущим людям такого сорта, они завладели ей, не используя иного оружия, чем клинки и пистолеты. Пока они сражались, те, что устроили засаду на дороге, не способные пробиться к крепости, в суматохе и беспорядке отступили к Маракайбо, крича: "Сейчас здесь будут пираты, их больше чем две тысячи!" Город, уже захватывавшийся раньше подобными людьми и разграбленный до нитки, еще помнил подобное унижение, потому, услышав эти дурные вести, жители поспешили спастись в Гибралтар в лодках и каноэ, захватив с собой все деньги и ценности, которые только могли взять с собой. В Гибралтаре они рассказали, как была захвачена крепость, и что ничего нельзя было спасти, и ни один человек не выжил.
Таким образом, крепость была захвачена пиратами, и они немедленно послали кораблям знак о своей победе, что им должно идти вперед без страха перед опасностью. Остаток того дня прошел в разорении и разрушении вышеупомянутой крепости. Они забрали пушки, сожгли почти все, что не смогли унести, похоронили мертвых и отправили раненых на корабли. На следующий день, очень рано, они подняли якорь и направились прямиком к Маракайбо в шести лигах от крепости, но ветер в этот день притих, и они продвинулись лишь ненамного, вынужденные переждать прилив. На следующее утро они показались рядом с городом и под защитой собственных пушек приготовились к высадке, опасаясь, что испанцы устроят засаду в лесах. Пираты сели в каноэ, привезенные специально для этой цели, и одновременно яростно обстреливали окрестности из пушек. Из тех, кто были в каноэ, лишь половина сошла на берег, прочие остались в лодках. Пираты стреляли из корабельных пушек по заросшему лесом берегу так быстро, как только могли, но никого не обнаружили; затем они вошли в город, жители которого убежали в леса и Гибралтар вместе с женами, детьми и семьями. В покинутых ими домах осталось немало вкусной еды: муки, хлеба, свинины, бренди, вин и птицы, и, благодаря этому, пираты пришли в хорошее расположение духа, поскольку уже месяц они не могли столь обильно набить свои животы.
Они тотчас захватили лучшие дома в городе и расставили стражу везде, где посчитали нужным - церковь служила им основным постом. На следующий день они послали примерно сто шестьдесят человек прочесать окрестные леса в поисках жителей. Те вернулись тем же вечером и принесли с собой двадцать тысяч испанских долларов, привели нескольких мулов, нагруженных домашней утварью и товарами, и двадцать пленников: мужчин, женщин и детей. Некоторых сразу же вздернули на дыбу, чтобы они признались, куда спрятали остальные богатства, но добились малого. Л'Олонуа, хладнокровно посчитавший нужным не убивать десять-двенадцать испанцев, обнажил свой катласс и разрубил одного из пленников на куски перед остальными со словами: "Если вы не признаетесь и не расскажете, где спрятали остальные пожитки, то же ждет и всех вас". В конце концов, сдавшись перед этими ужасными жестокостями и чудовищными угрозами, один из них пообещал указать место, где прятались остальные испанцы. Но бежавшие, узнав об этом, сменили место и закопали остатки своих богатств так, что пираты не смогли найти их, разве только у некоторых из них самих получилось бы их отыскать. Кроме того, испанцы, ежедневно спасавшиеся из одного места в другое, часто блуждавшие из леса в лес, завидовали даже друг другу, и едва ли какой отец рискнул бы довериться своему сыну.
После того, как пираты пятнадцать дней провели в Маракайбо, они решили отправиться в Гибралтар, но тамошние жители узнали об этом и о том, что после пираты вознамерились идти на Мериду. Они написали об этом губернатору того города; он был храбрым солдатом и служил офицером во Фландрии. Его ответ был таков: он не собирается о них волноваться, поскольку надеется, что скоро уничтожит этих пиратов. Сразу после этого он отправился в Гибралтар с четырьмя сотнями хорошо вооруженных людей, приказал вооружиться и жителям, так что все его армия составляла восемьсот человек. С такой же скоростью он соорудил батарею из двадцати пушек жерлами к морю; прикрытую большими габионами, и еще одну в другом месте из восьми пушек. Сделав так, он перекрыл узкий проход к городу, через который могли пройти пираты, и оставил в то же время второй через лесную грязь и слякоть, который был совершенно неизвестен пиратам.
Те, не подозревавшие об этих приготовлениях, погрузили на корабли пленников и награбленное добро и взяли курс на Гибралтар. Когда они завидели город, то увидели поднятый королевский штандарт и что жители намерились защищать свои дома. Л'Олонуа немедленно созвал военный совет для обсуждения, что им должно сделать, и сказал своим офицерам и морякам: "Трудность сего предприятия велика, видно, что у испанцев было время, чтобы подготовить защитную позицию и собрать большой отряд хорошо вооруженных людей" "Но, несмотря ни на что, - продолжил он, - пусть вас не покинет боевой дух. Мы должны сражаться подобно хорошим солдатам или потерять нашу жизнь со всеми богатствами, что удалось получить. Делайте, как я, я - ваш капитан. Прежде мы дрались меньшим количеством людей, чем есть у нас сейчас, и мы уже покорили больше народу, чем может оказаться в этом городе. Чем больше их, тем больше наша слава, и тем больше сокровищ мы получим!" Пираты полагали, что все богатства жителей Маракайбо перевезены в Гибралтар или, по крайней мере, большая их часть. После этой речи все они поклялись следовать за ним и повиноваться ему. Л'Олонуа ответил: "Славно, но знайте, что, вдобавок, первого, кто выкажет страх или даже опасение, я пристрелю на месте собственными руками".
Решив так, они бросили якорь близко к берегу, примерно в трех четвертях лиги от города; на следующий день, перед рассветом, на берег высадились триста восемьдесят решительных человек, и у каждого был катласс, один-два пистолета и достаточно пороха и пуль для тридцати выстрелов. Все они ударили по рукам в знак высокого боевого духа, и, когда выдвинулись, Л'Олонуа сказал так: "Идем, братья мои, и пусть отвага нас не покинет". Они последовали за проводником, который был уверен, что ведет их верно, и потому свернул на ту дорогу, которую перекрыл губернатор. Не способные пройти по ней, пираты нашли новую, которую прорубили сквозь лес по трясине, и испанцы могли обстреливать ее, как им заблагорассудится. Пираты, полные воодушевления, рубили ветви деревьев и бросали их на дорогу, чтобы не увязнуть в грязи. В то же время защитники Гибралтара начали обстреливать их из пушек так яростно, что пираты едва ли могли слышали и видели что-либо из-за шума и дыма. Пройдя сквозь лес, они вышли на твердую землю и наткнулись на батарею из шести пушек, из которых испанцы немедленно выстрелили по ним мелкими пулями и кусками железа. Испанцы продолжили атаковать их с таким пылом, что пираты дрогнули и лишь несколько из них попытались пробиться к крепости; многие были ранены и убиты. Это заставило их отойти назад и искать иной путь, но испанцы срубили так много деревьев, чтобы затруднить проход, что найти ничего не удалось, и пиратам пришлось вернуться на то же место, которое они оставили. Здесь испанцы продолжили обстрел, и они не покинули своего укрепления, чтобы атаковать их. Л'Олонуа и его люди не могли взобраться на земляной бастион, и он был вынужден прибегнуть к старой уловке, с которой они в прошлый раз обманули и победили испанцев.
Л'Олонуа со своими людьми неожиданно отступил, притворившись, что бежит; испанцы немедленно закричали: "Они бегут, они бегут! В погоню за ними!" и бросились преследовать их в совершенном беспорядке. Заманив испанцев на достаточное расстояние от батарей, что и было единственным намерением пиратов, они неожиданно обернулись к ним с саблями в руках и убили больше двухсот человек; прорубаясь среди тех, кто остался, они завладели обеими батареями. Те из испанцев, что остались снаружи, отказались от потери и бежали в леса; испанцы на батарее сдались, вымолив пощаду. Пираты, став хозяевами города, сняли испанское знамя и подняли свое; они взяли так много пленников, как только могли. Их пираты согнали в большую церковь, где поставили батарею из нескольких пушек, опасаясь, что бежавшие испанцы могут попробовать отомстить и неожиданно напасть на них; но, укрепившись на следующий день, оставили эти страхи. Они собрали мертвых, чтобы похоронить их, и среди мертвых было больше пяти сотен испанцев, не считая раненых в городе и умерших от ран в лесу. У пиратов было также больше ста пятидесяти пленников и около пятисот рабов, женщин и детей.
Из их людей убиты были всего сорок и почти восемьдесят ранены, большая часть из которых умерла от плохого воздуха, что принес с собой лихорадку и прочие болезни. Пираты положили убитых испанцев в две большие лодки, оттащили их на четверть лиги в море и там затопили лодки; сделав это, они собрали всю посуду, домашнюю утварь и товары, которые могли или посчитали нужным увезти. Испанцы, у кого оставалось хоть что-то, тщательно прятали это; но недовольные пираты, не успокоившиеся на тех богатствах, которые они уже захватили, рыскали в поисках новых, не жалея тех, кто жил за пределами города: охотников и земледельцев. Они провели едва ли восемнадцать дней в городе, и большинство пленников умерли от голода, поскольку в городе было мало провизии, особенно мяса. Нет, у них было немного муки, но пираты забрали ее, как забрали свиней, коров, овец и птицу, не оставив ничего бедным пленникам. Для них они оставили чуть-чуть мяса ослов и мулов, и многие из тех, что не могли есть это тошнотворное кушанье, умерли от голода; их желудок не был приспособлен к такой пище. Многие из пленников погибли также под пытками, когда их заставляли рассказать о спрятанных деньгах и драгоценностях, хотя некоторые из них не имели богатства или не знали о нем, а другие отрицали свое знание, и все они приняли столь ужасную смерть.
Наконец, после того, как они владели городом целых четыре недели, они послали четырех пленников к испанцам, прятавшимся в лесу, и потребовали выкуп за то, что они не будут поджигать город. Нужная сумма составляла десять тысяч испанских долларов, не получив которой, пираты грозили превратить город в пепел. Чтобы собрать эти деньги, они дали испанцам всего два дня; но испанцы не смогли собрать столь точную требуемую сумму, и поэтому пираты подожгли город во многих местах. Жители города взмолились помочь им потушить огонь, и тогда, мол, выкуп будет с готовностью отдан. Пираты снизошли до них и сделали все, что смогли, чтобы остановить огонь, но, несмотря на их всевозможные усилия, часть города превратилась в руины, в частности, сгорела монастырская церковь. После того, как они получили вышеозначенную сумму, они перенесли все добытые богатства на корабли и привели туда огромное количество рабов, которые не заплатили денег; ибо на каждого из пленников повесили определенную сумму, и им было приказано выкупить и рабов. Оттуда они вернулись в Маракайбо и застали город в ужасе по своему прибытию, они послали трех-четырех пленников к губернатору и жителям, чтобы передать им, что они должны принести тридцать тысяч испанских долларов на борт корабля, как выкуп за свои дома, иначе они вновь будут разграблены и сожжены.
Посреди этих переговоров отряд пиратов высадился на берег, и они унесли на корабли образы, картины и колокола из большой церкви. Испанцы, которых послали потребовать вышеуказанную сумму, вернулись с распоряжением заключить некоторое соглашение; они договорились с пиратами выплатить им за свободу и как выкуп двадцать тысяч испанских долларов и пятьсот коров, полагаясь на то, что пираты больше не будут предпринимать никаких враждебных действий и немедленно уйдут, как только получат деньги и скот. И то, и другое было передано, все корабли подняли паруса, вызвав великую радость среди жителей Маракайбо, собственными глазами видевших их отход, но через три дня они вновь с превеликим удивлением устрашились, поскольку пираты вернулись и вошли в гавань со всеми своими кораблями. Однако их тревоги стихли, когда они услышали одного из пиратов, который сошел на берег от Л'Олонуа: "нам нужен искусный лоцман, который бы провел один из больших кораблей через опасную мель, которая лежит у самого входа в озеро". И эта просьба или, верней, команда, была немедленно удовлетворена.
К этому времени пираты провели два месяца в этих городах, где они совершили столь жестокие и дерзкие дела, о которых мы рассказали. Оттуда они взяли курс на Эспаньолу и прибыли туда через восемь дней, бросив якорь в гавани под названием Исла де ла Бакка или Коровий остров. Этот остров населяли французские буканьеры, которые, в основном, продавали добытое ими мясо пиратам и прочим, которые тогда и сейчас оставляли его, как провиант, или продавали его. Здесь пираты выгрузили все свое богатство, в обычной кладовой, которой находилось под прикрытием буканьеров. Тут они поделили добычу и заработок, в соответствии с рангом и положением каждого, как было упомянуто ранее. Точно подсчитав все, что они награбили, пираты обнаружили двести шестьдесят тысяч испанских долларов в реальных деньгах; они были поделены, и каждый получил свою долю в деньгах, как и льном, и шелком, и прочими ценностями на сумму в сто испанских долларов. Раненые получили свою первую часть после вышеприведенной доли за потерю конечностей; затем пираты взвесили столовое серебро, посчитав, что фунт стоит десять испанских долларов; драгоценности оценивались без разбора, и слишком высоко, и слишком низко, из-за необразованности пиратов; после этого каждый вновь принес клятву, что ничего тайком не вынесет из общего котла. После этого они принялись делить доли тех, кто погиб в сражениях или иным способом; эти доли были переданы друзьям мертвых, чтобы хранить их нетронутыми и передать в должное время близким родственникам погибших или их законным наследникам.
Когда дележка была закончена, они отправились на Тортугу. Сюда они прибыли через месяц к великой радости почти всего острова, поскольку, как водится у пиратов, за три недели у них едва ли оставались деньги, потраченные на различные безделушки или проигранные в азартных играх. Незадолго до них сюда пришли два французских корабля с вином, бренди и прочими подобными товарами, и потому эти напитки по прибытию пиратов были одинаково дешевы. Но это длилось недолго, вскоре они невероятно подорожали, и галлон бренди продавали за четыре испанских доллара. Губернатор острова купил у пиратов весь груз корабля с кокосами, дав за этот ценный товар едва ли двадцатую часть его цены. Таким образом они приложили все усилия, чтобы потерять и пустить на ветер все добытые богатства за время меньшее, чем то, за которое их удалось достать. В соответствии с пиратскими обычаями большая часть денег досталась тавернам и зазорным домам, и потому пиратам вскоре пришлось искать еще - теми же незаконными способами, которыми они добывали деньги и раньше.