Несколько лет назад в подвале одного из домов на Грин-стрит в городке Скенектади на земле появилось пятно, очертаниями походившее на человеческую фигуру. Его сметали и соскребали, но оно неизменно появлялось вновь, месяц за месяцем, после каждой приборки: куча пушистой плесени, всякий раз напоминавшая лежащего человека. Когда обнаружилось, что дом стоит на краю старого голландского кладбища, поползли сплетни, и люди заключили, что плесень посеял дух, чье смертное тело упокоилось век с лишним назад на том самом месте, где нынче построили дом, и дух таким образом предупреждает людей, что те ходят по его могиле. Другие твердили об убийстве, и что труп, зарытый наспех и неглубоко, вернулся на сырую землю подвала плесенью, пока еще не разложился. Но самое темное предположение гласило, будто это очертания тела вампира, который бесплодно пытается выбраться из своей могилы и не может, пока сильное заклятье наложено на это место.
Вампир - мертвец, рыскающий в поисках свежей крови, поскольку лишь поглощение чужой жизни заставляет его мертвые члены двигаться. Он нашел путь наверх из гроба, и те, кто видел его серую, закоченевшую фигуру с пустыми глазами и чернеющим, впалым ртом, блуждающую под окнами, поджидая мгновения забраться в дом и испить человеческой жизни, бежали в страхе и ужасе. В северной части Род-Айленда верят, что умершие от чахотки на самом деле стали жертвами очарования вампиров, что мелкими глотками высасывают кровь живых, пока лежат в могилах. Чтобы упокоить подобное чудовище, его нужно выкопать и сжечь; по крайней мере, точно сжечь его сердце. Выкапывать его должно при свете дня, пока он спит и не ведает о содеянном; но если он умрет, и в сердце его останется кровь, то ночью он воскреснет. Еще в 1892 году в Эксетере на Род-Айленде жгли вампирское сердце, чтобы спасти семью покойной женщины, что умерла от той же болезни - чахотки. Однако вампир из Скенектади исторг из себя всю сущность, и зеленый образ, в конце концов, исчез, будто и не было его.