Остров Эллис, что лежит в Нью-Йоркской гавани, когда-то назывался островом Висельников, потому что здесь всем на обозрение в клетках вывешивали трупы пиратов да бунтовщиков. Во времена, когда его использовали для столь жестоких дел, в Коммьюнипо стояла таверна "Дикий Гусь", где отдыхали почтенные голландские горожане: курили, пили можжевеловую водку, толстели, вели мудреные разговоры и засыпали в компании друг друга. Истинной чумой в ней считали Яна Йоста Вандерскампа, племянника богатого землевладельца; он частенько заставлял завсегдатаев таверны поволноваться, набивал их курительные трубки порохом, а в лошадиные хвосты вплетал ветки шиповника. Когда же вырос, то стал настоящим пиратом и взял с собой в море закадычного друга, злобного и уродливого негра по имени Плутон, что прислуживал раньше в таверне. Стоило дяде скончаться, и Вандерскамп завладел его поместьем, обставил его награбленными вещами, а в периоды, когда он со своей бандой оказывался на берегу - командой пьющих, поющих, ругающихся и азартных дьяволов, подобных которым в Коммьюнипо раньше не видели, - даже местные жители не могли призвать их к порядку и пресечь поступки, что позорно прославили "Дикого Гуся". Британские власти, однако, поймали трех лихачей и вздернули их на острове Висельников; после этого плохие дела в Коммьюнипо стали твориться в тайне.
Одним вечером пират и его подельники возвращались в таверну с корабля, что стоял в открытом море, и внезапный шквал подхватил их лодку и отнес ее к берегу острова Висельников. Когда они обогнули одинокий риф, скрип наверху заставил Вандерскампа поднять взгляд, и он вздрогнул, когда увидел тела трех своих товарищей. Это цепи скрипели на ветру, и ветер трепыхал лохмотья, оставшиеся от их одежды.
- Не хотите ли повидаться с друзьями? - усмехнулся Плутон. - Вам, кто не боится ни единого живого человека, чего опасаться от мертвецов?
- Ничего, - отрезал пират. Он вытянул бутылку, присосался к ней, а затем указал ею на мертвых преступников и заорал: - Хорошая погодка для вас, ребятки на стылом ветру! Если вы намереваетесь болтаться по окрестностям ночью, заходите на ужин!
Костяной треск и звук раскачивающихся цепей прозвучал как смех.
Пробила полночь, когда лодка пристала к берегу. Буря не окончилась, и промокший до нитки Вандерскамп быстро добрался до "Дикого Гуся". Как только он вошел, звуки пирушки сверху коснулись его уха, и не столько удивленный, сколько жаждавший отведать сладкого ликера, он ринулся наверх и отворил дверь. При свете свечей, горевших синим огнем, будто сера, он увидел накрытый стол, на котором лежали трубки, стояли кувшины с вином, а за ним сидели три повешенных с острова Висельников. На их шеях еще оставались обрывки веревки, но они чокались высокими кружками и пели застольную.
Мертвецы уставились на Вандерскампа тухлым, рыбьим взглядом и подняли руки в приветственном жесте. В страхе он бросился прочь и покатился вниз по лестнице. На следующее утро его остывшее тело нашли соседи, и в воскресенье Вандерскампа похоронили во дворе голландской церкви в Бергене. Поскольку дом был ограблен и покинут, то люди решили, будто негр, дьявол в человеческом обличье, предал своего хозяина. Но дьяволом тот не был, ведь вскоре в заливе заметили его перевернутую лодку, а тело утонувшего Плутона прибило волнами к камням у пиратских виселиц.
Долгое время после остров считался проклятым, и люди полагали, что его стоит освятить колокольным звоном, священной книгой и церковной свечой, поскольку там часто замечали странные тени и слабый свет, появлявшийся в воздухе. До сих дней, когда нескончаемый поток эмигрантов проходит сквозь него, лодочники с Баттери предпочитают не огибать его ночью, поскольку некоторые из них видели призраки солдата и его возлюбленной, утонувших в ветреную ночь, когда девушка помогала ему бежать с гауптвахты; однако они не говорят ничего о Вандерскампе и его подручных негодяях.