Перед войной за Независимость Эндовер в Нью-Джерси был тихим и позабытым городком - даже сейчас это отнюдь не ревущий большой город, - и поскольку возможностей в нем было маловато, то посиделок в пивных и выпитого флипа здесь было больше, чем должно. Среди тех, кто не отказывался пропустить стаканчик, были три закадычных друга: Бейли, Хилл и Эванс, три фермера-соседа. Таверна им нравилась больше, чем церковь, и надо сказать, что церковный люд тоже их не шибко любил, ибо ходили слухи, что эта троица развлекается мракобесием самого запретного толка. Случилось так, что они спорили о причинах веры за стаканчиком спиртного, и один из них в приступе храбрости предложил, что тот, кто умрет первым, должен будет вернуться из могилы и явиться к остальным - если он, конечно, сможет, - чтобы поведать, каково будущее по ту сторону.
Прошло немного времени после соглашения - принятого единогласно, - и Хилл скончался. Его друзья горевали, что он покинул их, особенно за кружкой в таверне, но попыток со стороны мертвеца выразить свои необычные заключения, которые он разыскал для своих закадычных друзей, так и не дождались. Прошло несколько недель, но знака не было, и двое, оставшихся в живых говорили об усопшем все реже. В одну из ночей их дом разбудил ужасный крик. Бейли зажег огонь и поспешил к кровати своего друга; тот был бледен и держался за грудь.
- Он был здесь, - с трудом проговорил Эванс. - Он только что стоял на этом месте.
- Кто? - спросил Бейли, и дрожь пробежала у него по спине.
- Хилл! Он стоял на твоем месте и дотронулся до меня. Его рука так холодна... - и Эванса затрясло. Он вывернул ворот своей рубашки, и на его плече стал виден белый отпечаток ладони с отсутствующим пальцем. У Хилла тоже не было пальца. После той ночи посиделок в тавернах стало меньше, поскольку Эванс носил на себе знак вернувшегося призрака всю жизнь, пока сам не отправился узнать великий секрет жизни и смерти.