В 1773 году некоторые из монахов-пиетистов все еще жили в грубо построенном монастыре, чьи руины виднеются на берегах Уиссахикен. Настоятелем среди этих мистиков был некий старец, который мог наслаждаться богатством и знатностью, что обеспечивал ему титул, который он оставил в Германии. Однако он отрекся от земной тщеты и пришел в Новый Свет молиться, воспитывать детей этой земли и вести простую жизнь. Некоторые говорили, будто он алхимик, и многие верили в то, что он - пророк. Нечастые путники, забредшие к тихой реке, видели огни, горевшие в его келье, и слышали торжественные звуки гимнов и молитв. Одной зимней ночью, когда вокруг монастыря лежал нетронутый снег и морозный воздух звучал в ветвях деревьев звоном арфы, старец в ожидании сидел в большом зале монастыря вместе с сыном и дочерью, поскольку было предсказано, что в эту ночь, в третьем часу утра, явится сам Спаситель. Во сне пришел голос и сказал: "Я пришлю спасителя нового мира, что спасет Моих людей от рабства, как Сын Мой спас их от духовной смерти". Ночь проходила в молитвах и размышлениях, и часы тяжело и мерно оглашали боем заснеженную глушь, но как только пробило три, снег заскрипел под шагами, и дверь отворилась. Человек, что стоял на пороге, был высокого роста, со спокойным и строгим лицом, отличался могучей статью, а манеры его были исполнены достоинства и благородства.
- Друзья, я сбился с пути, - произнес он. - Можете ли вы указать мне дорогу?
Старец споро поднялся, исполненный восторга.
- Нет, ты не сбился с пути, - воскликнул он, - но нашел его. Ты призван к великому делу. Встань же на колени перед алтарем и прими его.
Чужак с удивлением взглянул на хозяина, и сомнение показалось на его лице.
- О, нет, я не безумен, - с легкой улыбкой возразил отшельник. - Слушай: этой ночью, обеспокоенный судьбой своей страны, лишенный сна, ты оседлал лошадь и отправился в ночь обдумать тот вопрос, который никак не выкинуть из головы - законно ли подданному обнажить меч против своего короля? Лошадь заплутала, ты знал об этом, но не обеспокоился, пока она не принесла тебя сюда.
- Как вы об этом узнали? - спросил пораженный незнакомец.
- Не удивляйся, но встань на колени, пока я миропомажу тебя и нареку спасителем этой земли.
Взволнованный и впечатленный, человек впервые в жизни преклонил колено перед одним из своих братьев. Монах окунул палец в миро, приложил его на лоб незнакомца и сказал:
- Обещаешь ли ты, когда пробьет час, взять меч, чтобы защитить свою страну? Обещаешь ли ты, когда увидишь, что твои солдаты страдают без хлеба и огня, и когда люди, которых ты вел к победе, поклонятся тебе, обещаешь ли помнить, что ты всего лишь посланник Господа ради свободы нации?
Будто новый свет загорелся в глазах незнакомца, и он кивнул.
- Тогда, именем Его, я называю тебя спасителем угнетенных. Когда настанет время, иди вперед, к победе, ведь, коль ты будешь верен, Господь наградит тебя. Не надевай короны, и благословениями и почетом среди свободных людей сохрани сие.
Когда он закончил говорить, его дочь, семнадцати лет от роду, вышла вперед и возложила лавровый венок на чело коленопреклоненного гостя.
- Встань, - продолжил пророк, - и возьми мою руку, которую прежде я не протягивал ни единому человеку, и я обещаю быть верным тебе и этой стране, даже если это будет стоить мне жизни.
Когда незнакомец встал, сын священника шагнул к нему и подпоясал ремнем с саблей, а старец простер руки в торжественном благословении. Чужак положил руку на книгу, что лежала открытой на алтаре, и поцеловал рукоять своей сабли.
- Я сдержу клятву, - сказал он.
На рассвете он отправился назад, и никто не знал его имени, но, когда зарево войны вспыхнуло над западным миром, Америка глядела на него, как на избавителя от тирании. Годы спустя он вернулся на это место, чтобы помолиться в одиночестве, и здесь сэр Уильям Хау предложил ему от имени короля титул регента Америки. Он взял пергамент с назначением и втоптал его в землю, пока тот не разлезся в клочья.