Со стародавних времен эти славные горы были средоточием волшебных происшествий и сверхъестественных визитов. Высочайший пик в горах Ангиочук - так Белые Горы зовутся среди индейцев - служил троном Великому Духу, и приход белого человека почти ничего не изменил. Рядом с Фабьяном была насыпь, с тех пор значительно выросшая благодаря заступу и лопате, и она называлась Могилой Великана. Этан Аллан Кроуфорд - умелый охотник, смелый первопроходец, человек поистине геркулесового телосложения, - жил здесь, умер здесь и здесь же похоронен; он построил рядом с древним холмом одну из первых таверн в горах. Позже она сгорела. Он построил еще одну на том же месте, а потом еще и еще, но каждый приют для усталых путников исчезал в огне. После смелое предприятие было забыто, поскольку помнят, как однажды некий индеец поднялся на могилу великана, воткнул факел на ее вершине и провозгласил: "Ни один бледнолицый не пустит свои корни на этом месте. Вот что шепнул мне Великий Дух!"
Губернатор Уэнтворт, пересекавший в одиночестве свои земли, наткнулся на хижину Кроуфорда и провел там ночь, отпуская комплименты милой простоте манер хозяйки дома; он пил за здоровье ее мужа, и тот назвал его принцем среди всех добрых парней. При прощании гость потребовал у Кроуфорда, чтобы тот навестил Вулфборо и нашел там Старину Уэнтворта. Визит не заставил себя ждать, и крепкий колонист немало смутился, когда оказался в доме королевского губернатора; однако приняли его тепло, и смущение исчезло. Вернувшись в горы, Кроуфорд увез с собой документ на право владеть тысячей акров вокруг его крошечной фермы. Семья его стала богатой и немало разрослась, благодаря сему королевскому подарку.
Неподалеку от тех мест, в глуши, запертый среди скал высотой в тысячи фунтов стоит старый дом Уилли, который тоже в свое время навестила беда. В 1826 году буря размыла почву на горе Уилли, и сверху сошел необычно сильный оползень. Люди, спавшие в доме, бросились прочь при первых же звуках обвала и встретили гибель почти на пороге. Если бы они остались на месте, то спаслись; лавину разделил каменный клин, который возвышался за домом, и скромная таверна осталась невредимой. Точно известно, что погибли семеро, и ходят слухи, что еще одной жертвой стал юноша, который гулял в горах, любуясь их красотой. Вестник, которому выпала доля сообщить о гибели семьи, не смог пересечь реку Сако, поскольку та разлилась, и он стоял на краю бурлящей реки и трубил в рожок. Эхо отразилось от окрестных холмов, и семеро мужчин вскочили со своих постелей посреди ночи, чтобы понять, что случилось. Говорят, будто пес, принадлежавший хозяину таверны, первым дал людям понять, что что-то случилось, но они не поняли его скулежа и лая, и после многочисленных метаний, словно зверь пытался позвать на помощь, он исчез. В час происшествия Джеймс Уилли из Конвея увидел во сне стоявшего перед ним покойного брата; тот рассказал о произошедшем несчастье и добавил, что, когда зазвучит Иерихонская труба, предвещающая погибель мира, людям следует отправиться к подножью горной кручи, где они будут в безопасности, поскольку река Сако за семь часов поднимется до двадцати четырех фунтов и может поглотить их.
Еще одно место, достойное упоминания, - ручей Нэнси. Там, где он, пенясь и бурля, стекает с горы Нэнси в заросшую лощину, нашли тело девушки, которая замерзла осенью 1788 года; ее именем были названы и ручей, и гора. Она в одиночестве ушла из Джефферсона, стараясь найти молодого фермера, обещавшего жениться между закатом и рассветом на ней, и прошла тридцать миль по нетронутому снегу. После силы оставили ее, и она опустилась отдохнуть у дороги, чтобы никогда больше не встать вновь. Ее неверный возлюбленный помешался от горя, когда узнал, как она умерла, и ненадолго ее пережил; люди, которые пересекали ту глушь в тихие октябрьские ночи, воображали, что за шумом потока и шелестом листвы в лесу они слышали долгие, дрожащие стоны, смешивающиеся с криками отчаяния и мерзким смехом.
Река Пибоди появилась после обвала, однако, не такого ужасного, чем те, что время от времени сотрясают горы. В "Истории Новой Англии" Уайта говорится, что мистер Пибоди, чьим именем названа река, нашел прибежище в индейской хижине, что стояла у родника. Ночью громкий рев разбудил обитателей хижины, и они выскочили наружу, едва успев спастись, поскольку стоило им выйти, как в горе открылась пещера, и из нее хлынул поток воды, смыв убежище и проделав себе широкий путь сквозь лес.
Хотя считается, что Лоцманские горы получили свое имя, потому что служили ориентиром для охотников, которые желали выйти к реке Коннектикут из Ланкастера, но старая история рассказывает нам о человеке по имени Уиллард, заблудившемся среди здешних оврагов и почти умершим с голоду. Пока он лежал без сил на склоне горы, его пес время от времени отбегал от него и через пару часов возвращался. Хоть Уиллард уже был наполовину мертв, он собрал все свои силы и последовал за псом, и неожиданно для себя он вышел коротким путем к собственной стоянке, где было полным-полно припасов, и умное животное принесло ему еды. За верную службу пса окрестили Лоцманом, и многие думают, что немало прочих собак получили кличку в его честь.
Вокруг водопадов Уотерноми на Ураганном ручье, неподалеку от Уоррена, густо растет мох, где в лунном свете танцевали и пели феи. Считалось, что эти духи - похищенные дети индейцев, которым дали отведать хлеба, испеченного феями, и яство в одно мгновение скрючивало и переменяло их. Однако, если не считать краж детей, здешние эльфы отличались невинным и веселым нравом и ушли в места глухие, когда суровые проповедники и жестокие охотники вторглись в их лесные владения.
Старая солдатская история рассказывает о лейтенанте Чемберлене, сражавшемся под началом у Лавелла. У горы Мелвин его преследовали индейцы, и он почти оказался в их руках, когда добежал до водопадов Оссипи. Казалось, что нет выбора, как умирать: от томагавка или от падения на камни, поскольку впереди лежала расселина восемнадцатью фунтов шириной, но он не стал задумываться о шансах на спасение и вместо того прыгнул. К изумлению преследователей и, возможно, собственному он оказался на другой стороне пропасти и скрылся в лесу. Большинство из индейцев повторило его прыжок, но все они нашли смерть в овраге.
Говорят, что двести лет назад Орлиные горы служили жилищем человеку странного и почтенного облика. Суеверные индейцы трепетали перед ним и никогда не пытались причинить ему зла. Он ночевал в пещере на южном склоне и бродил по лесу в поисках дичи, мыча себе под нос и отчаянно жестикулируя. Есть мнение, что этим человеком был Томас Крэгер, чью жену повесили в Салеме, посчитав ведьмой, а его единственного ребенка похитили индейцы. После долгих и бесплодных поисков малышки он поддался горькой необщительности и стал избегать поселений белых и индейцев. Однако отрадно знать, что перед смертью он нашел свою дочь, которая стала скво индейского охотника и жила с его племенем на берегу реки Святого Лаврентия.