Когда река Чарльз еще текла по рощам и болотам, в хижине на ее берегу, у Брайтона в штате Массачусетс, жил злобный мошенник по имени Том Уокер. Однако по соседству с ним обитало существо, еще более скупое, чем он, и этим существом была его жена. Они пререкались из-за каждого пенни, и каждый неохотно делился друг с другом едой. Однажды, когда Том бродил по сосновому лесу неподалеку от дома по привычке уставившись в землю, - вдруг ему попадется фартинг? - он случайно пробил своим посохом череп, расколотый индейским томагавком. Том пнул его, чтобы стряхнуть грязь, и внезапно послышался угрюмый голос:
- Что это ты делаешь на моей земле?
Чернявый человечек с перепачканным в угольной саже лицом сидел на пеньке, и Том подивился, чего это он раньше его не заметил.
- Твоей земле! Она вся принадлежит дьякону Пибоди.
- Да будь проклят дьякон Пибоди! - воскликнул чернявый. - И я уверен, что он будет, поскольку приглядывает за своими грехами не так пристально и не с таким любопытством, как за грехами своих соседей. Посмотри сюда, если хочешь знать, как он поживает.
Он указал на дерево, и Том заметил, что имя дьякона было вырезано на коре и в самой середке его проела гниль. К своему удивлению, он увидел, что почти на каждом дереве были вырезаны имена людей важных.
- Ты кто таков? - спросил Том.
- Я ношу разные имена в разных местах, - ответил тот. - В некоторых краях меня зовут черным угольщиком, в каких-то - диким охотником, а здесь я - черный дровосек. Я - господин работорговцев и хозяин салемских ведьм.
- Думаю, что ты дьявол, - выпалил Том.
- К вашим услугам, - ответил его превосходительство.
Том, которому довелось прожить достаточно долго с миссис Уокер, не испугался дьявола и замолчал. Тогда дьявол небрежно заметил, что в этом лесу капитан Кидд спрятал клад по приказу Его Величества, и кто пожелает, тот сможет найти его и оставить себе, согласившись на обычную сделку. Том сказал, что его это нисколечко не интересует, однако позже обмолвился об этом жене, и та разозлилась и заявила, что ежели у него не хватает смелости забрать сокровища, то она-то уж не струсит. Останавливать ее у Тома охоты не было. Если жена достанет деньги, то он не упустит прихватить свою долю, если же дьявол заберет его помощницу... Что ж, есть вещи, которые он переживет, коль придется. И верно, перед закатом жена ушла в лес, собрав в передник ложки. Когда Том хватился пропажи, то пошел за ней, поскольку пожелал вернуть их. Жену, однако, нагнать ему не удалось. Ее передник висел на дереве, полный высушенных кишок, и поверх них лежало обескровленное сердце. Земля рядом была утоптана и усеяна клочьями жестких волос, которые заставили Тома вспомнить чернявого незнакомца.
- Боже, - пробормотал он. - Старине Нику пришлось с ней повозиться.
Наполовину из благодарности, наполовину из любопытства он сел дождаться черного человека, чтобы перемолвиться с ним, и на следующий день увидел, как тот идет через лес с топором на плече, беззаботно насвистывая. Том сразу спросил его о спрятанном сокровище, но не о пропавшей жене; ее-то сокровищем он не считал.
После недолгого препирательства дьявол предложил, что Тому стоит открыть в Бостоне ростовщическую контору и давать деньги Кидда в рост. Том согласился, пообещав из каждого цента выжимать в месяц четыре у тех несчастных, которые к нему обратятся, и соседи видели, как он уходил в город, взвалив на спину мешок, в котором, как они полагали, был его скудный урожай щуплой репы. Однако в нем лежал королевский штраф из золота и драгоценностей - то, что заработал капитан Кидд за годы честного пиратства. Это было время губернатора Белчера, и денег всегда не хватало. Купцы и ремесленники приходили к Тому за деньгами наравне с кутилами, и, поскольку золото всегда у него водилось, его дело росло все шире, и, казалось, что он держит закладные доброй половины людей из Бостона, что были достаточно богаты, чтобы брать в долг. Том Уокер переехал в новый дом, ездил в собственном экипаже и ел достаточно, чтобы душа держалась в теле, поскольку отдавать свою душу тому, кто вот-вот должен был ее забрать, ему не хотелось.
Единственное уникальное подтверждение его трат, - знак того, что Том Уокер желал сохранить и деньги, и душу, - он начал ходить в церковь и стал набожным христианином. Он держал в кармане Библию, и еще одну - на столе, на случай, если приснопамятный джентльмен решит навестить его. Он закопал свой старый дом кверху ногами, поскольку его учили, что в Судный день земля перевернется наизнанку, и он твердо решил, что если старый враг появится перед ним, то тому придется побегать. Однако как-то раз во время приятного полуденного занятия, когда проситель умолял его подождать еще один день и не лишать его права на закладную, Том Уокер, утомленный жарой, заговорил совсем не так, как положено христианину.
- Вы и так нажились на мне, - жаловался человек, ставший жертвой благодетельств Тома Уокера.
- Да пусть меня дьявол заберет, если я заработал хоть фартинг! - воскликнул тот.
В тот же миг в дверь трижды постучали, и ростовщик, когда вышел поглядеть, кто там, столкнулся лицом к лицу со своей судьбой. Его маленькая Библия лежала в кармане камзола, висевшего на гвозде, большая - лежала на столе. Он был беззащитен. Отец зла поймал его будто ребенка, посадил на спину фыркающего жеребца и огрел зверя таким ударом, что тот взметнулся, будто ветер, и полетел к грозовым облакам, скопившимся над болотами Брайтона. Когда он добрался дотуда, ударила молния и в лесу начался пожар. Одновременно загорелся и дом Тома Уокера. Когда же открыли сундуки с его богатствами, внутри не оказалось ничего, кроме золы и стружек.