![[]](/img/z/zhukow_sergej_aleksandrowich/b1112221/maggots3.jpg)
Ты помнишь mon ami, как летним нежным утром
Мы шли с тобой воркуя, по тропе,
Когда минуя поворот, на пустыре безлюдном
Вдруг падаль жуткую узрели меж камней.
Колени распахнув, как шлюха приглашала
К раскрытому бесстыдно животу.
Вся в жиже вытекшей, зловонием дышала
Округу ядом отравляя за версту.
Лучами солнца гниль безжалостно палило,
Останки жалкие сжигая без следа,
Чтобы Природа-мать обратно получила
Всё то, что ей принадлежит сполна.
Цветком раскрывшимся под небом ярко-синим,
Такой тяжёлый аромат труп этот издавал -
Что ты любовь моя, дышала через силу,
Чуть на ногах держась, жива едва-едва.
Жужжа, над гнойною утробой мухи вились,
Густая лава из червей лоснилась там,
Вся груда мерзкая текла и шевелилась,
Как будто к жизни возвращаясь по частям.
Вздыхая тяжко на жаре, плоть распухала,
Росла и ширилась как пенистый прибой,
С шипеньем лопалась и снова опадала,
Вновь поднимаясь ввысь чудовищной волной.
Мы слышали с тобой мистические трели,
В них ветерок лихой с водой ручья играл
Размерянно, слегка напоминая пенье
Из веялки на ток летящего зерна.
Уже не видно в трупе чётких очертаний -
Пунктиром абрис, клякса, размазня,
В которой лишь Творец узнает лик желанный,
По морю памяти за призраком скользя.
Оскалившись на нас, пёс тощий, шелудивый,
Трусливо жался за камнями в стороне.
Ворча утробно ждал, когда пройдём мы мимо,
Чтобы гнилое мясо рвать наедине.
Настанет час, в такой же прах и тлен
Ты превратишься, истекая морем смрада -
Свет милых глаз, желаний диких плен,
Создание небес, моей души отрада.
Всё так, прелестница! Под вопли панихиды
Укроет травами последний ваш приют,
В котором как десерт, среди костей унылых,
Голодные жильцы вас с нетерпеньем ждут.
В тот миг когда червям вы отдадите тело,
В пылу могильных ласк сгорая без следа -
Как в этом мире всё! - вы им скажите смело -
"Мой образ будет жить в душе его всегда!"