Биография у меня простая: родился, учился, женился... Правда, на женитьбе биография иногда не заканчивается, бывают в жизни какие-то и другие значимые события. Эти события давно стали бы виртуальными, если бы не мелкие материальные знаки, кусочки бумаги, затерявшиеся в глубине бездонных ящиков стола, и эти кусочки бумаги по их извлечению на свет Божий говорят: да, это было, и это было с тобой.
Я родился в 1948 году на Хмелинском кордоне Тамбовской области. Мои родители попали в лес в 1939 году из расположенного неподалеку, за Цной, степного черноземного села Татаново, где прожили всю жизнь их предки - с 1623 года! Родители тогда только-только поженились. Отец уже отслужил действительную службу в героической кавалерийской дивизии 4-го кавалерийского корпуса. В мирной жизни он был мастером на все руки: хороший кузнец, хороший плотник, его даже посылали на курсы трактористов. Так и стал бы трактористом, а затем танкистом и сгорел бы где-нибудь под Прохоровкой, если бы судьба не организовала ему встречу с моей мамой. Это фото отца - кавалериста РККА (1939 год).
Маме было всего семнадцать лет, и жить им было просто негде: на две родительские семьи почти двадцать душ детей, а избёнки в деревнях сами знаете, какие. Уже в Москве я всерьез считал нашу однокомнатную квартиру на 16-й Парковой четырехкомнатной: кухня - раз, туалет - два, ванная комната - три, да еще гостиная, да еще прихожая... В общем, вместо курсов трактористов отец оказался лесником на Аскальском кордоне, рядом с лесным поселком Орехово, стоящим на опушке прямо на берегу Цны напротив села Горелое и совсем рядом со Святым колодцем. Это фото мамы уже на Хмелинском кордоне, в середине 60-х годов.
Вскоре отца взяли на войну с белофиннами, и он прорывал линию Маннергейма исключительно морозной зимой 1940 года, просовывая шест со взрывчаткой в амбразуры бетонных крепостей, зарытых в землю и замаскированных снаружи под валуны.
С финской войны отец вернулся скоро - под Ториоками ему перебило пулей левую руку, он немного повалялся в госпитале и вернулся на ставший родным Аскальский кордон. В Великой Отечественной войне отец участвовал с 1942 по 1943 год, уже истребителем танков - знаете, есть такая длинная и тяжелая кочерга калибра 14,7 мм, противотанковое ружье Дегтярева. Пулеметная очередь из лучшего немецкого пулемета МГ-42 - и отца освобождают вчистую, с орденом Славы, но без правой руки, ампутированной в полевом госпитале.
Отец быстро научился писать левой рукой, стрелять из ружья, держать топор, рубанок, лопату, косу - ему было всего двадцать семь лет, неуёмная энергия, особая жажда жизни, которую ощущает человек, вернувшийся из-под бомб и снарядов. Он всегда был прямым человеком, для которого долг был священен, а личного просто не существовало перед общественным, главным. Долго задержаться на престижном месте (опушка, река, близость к начальству) он, естественно, не смог, и вскоре молодая семья уже обживала самый глухой и отдаленный в Горельском лесхозе Хмелинский кордон.
В начальную школу я ходил за три с половиной километра в лесной рабочий поселок Пихтеляй, ходил осенью, весной и зимой. Я пишу о Пихтеляе и его жителях вот здесь:
В пятый класс все школьники с Пихтеляя, Крамжая и других поселков и кордонов уходили в интернат в село Тулиновку, которая была, в общем-то, недалеко от нас, всего в двенадцати километрах, но зимнее бездорожье и отсутствие транспорта заставляли школу снимать половину деревянного дома, ставить там вплотную друг к другу двенадцать кроватей для мальчишек, в другом доме столько же для девчонок, удобства, естественно, во дворе, колодец с водой всего в ста метрах, печь топится торфом самими ребятишками - что еще нужно одиннадцати-пятнадцатилетнему ребенку, чтобы учиться, учиться и учиться?
В 1963 году я поступил на отделение химического машиностроения Котовского индустриального техникума, который окончил в 1967 году. Котовск - небольшой город к югу от Тамбова, известный тем, что на его окраине располагался гигантский завод - п/я 33, а прямо на въезде из Тамбова другой почтовый ящик, более скромный, п/я 25. Первый производил пороха, взрывчатку и твёрдое топливо для ракет непобедимой и легендарной Советской Армии, второй выпускал экзотику тогдашнего времени - полупроводники.
В 1972 году после окончания Московского института химического машиностроения я случайно оказался в знаменитом Всесоюзном объединении "Техмашимпорт" (ТМИ) Министерства внешней торговли, которое тогда располагалось в одном здании с МИД СССР на Смоленской площади. Вот мой пропуск в это импозантное здание, в котором я провел почти семнадцать лет - с 1972 по 1989 годы.
Правда, был и небольшой перерыв: в 1984-88 гг. я работал старшим инженером Торгпредства СССР в Финляндии и жил в Хельсинки, о чем свидетельствует вот этот знак:
По возвращению из Финляндии я не попал в свою родную третью контору, фирму "Техмашкаучук", а был назначен старшим экспертом знаменитой фирмы "Техмашхимволокно" с перспективой стать директором этой фирмы, как мне шепнули на ухо сердобольные кадровики из отставных полковников.
Когда я узнал, что эта же перспектива обещана еще двум-трем хорошим ребятам - а к крысиным гонкам я всегда относился сугубо отрицательно - я стал думать о дальнейшей судьбе. А задуматься было о чем. Страна разваливалась. Болтун-подкаблучник Горбачев терял последние нити управления. Министерство внешней торговли объединили с Госкомитетом по внешнеэкономическим связям (ГКЭС) - затея идиотская сама по себе, поскольку слишком разными были задачи, регионы и школы мышления у оперативных единиц, входивших в эти два солидных учреждения.
Более того, министром объединенного монстра назначили выходца из ГКЭС и усугубили процесс тем, что провели слияние еще и на уровне самих оперативных единиц, имеющих близкое название, выдвигая в них на командные должности отнюдь не кадровых сотрудников моего родного МВТ. С приходом на должность министра "лучшего экономиста всех времен и народов" Сергея Глазьева, тогда демократа-ельциноида, была окончательно разрушена одна из важнейших опорных конструкций нашего государства.
Но это произошло уже без меня: в апреле 1989 года я ушел из системы Внешторга, в котором провел семнадцать лет и которому многим обязан, в другую систему - систему Агрохима. Умный, волевой, колоссально работоспособный, обладающий звериной интуицией Николай Михайлович Ольшанский,
ставший в 28 лет директором крупного Сумского завода РТИ, а в сорок с небольшим - заведующим отделом химии ЦК КПСС, стал первым из министров, который на волне перестройки отказался от министерских льгот и привилегий и преобразовал свое Министерство по производству минеральных удобрений в самостоятельный субъект экономики страны - Государственную ассоциацию "Агрохим", в которую вошло примерно 80 заводов и 20 научных и проектных институтов отрасли с общей численностью занятых в 600 тысяч человек.
По образу и подобию Агрохима впоследствии создавались многие крупные структуры, в том числе, знаменитый теперь "Газпром", который тогда возглавлял Виктор Степанович Черномырдин. Думаю, что Николай Михайлович по своим личным и деловым качествам на голову превосходил Виктора Степановича. И быть бы ему нашим премьером, что, возможно, позволило бы стране избежать тех шокирующих ударов, избежать всеобщего развала времен Гайдара и других ельциноидов, а возможно, избежать и прорыва к реальной власти кучки абрамовичей, который произошел в 1996 году. Но...
Но судьба "Агрохима" сложилась несколько иначе, чем близкого по структуре и такого же богатого "Газпрома". Сельское хозяйство у нас тогда курировал некто Янаев Геннадий Иванович, вице-президент при Горбачеве, с которым у Ольшанского были, судя по всему, вполне доверительные отношения. После разгрома ГКЧП, который возглавлял Янаев, перспектив ни у Агрохима, ни лично у Ольшанского, кажется, уже не оставалось.
Тем не менее, была создана компания "Росагрохим", проведены некоторые структурные преобразования, и еще два года мы занимались своим делом: развивали отрасль, внедряли современные технологии производства и внесения удобрений и пестицидов, держали рынок (Агрохим в лучшие свои годы контролировал до 25% мировой торговли аммиаком - основой азотных удобрений, до 30% мирового производства хлористого калия, имел значительные позиции в мировой торговле карбамидом, апатитом, сложными удобрениями), а главное - мы развивали транспортную инфраструктуру экспорта: наши основные порты остались на Украине и в Прибалтике. Но...
В конце 1993 года "Росагрохим" повторил судьбу "Агрохима". Президент Ельцин поручил курирование сельского хозяйства в России своему вице - бывшему боевому летчику Александру Руцкому, возглавившему октябрьское противостояние ветвей власти, в ходе которого самому Ельцину был объявлен импичмент, а тот в ответ, не долго думая, расстрелял из танков собственный парламент. Такая вот у нас была демократия, которой тогда восторженно рукоплескала мировая общественность.
Второй удар нам пережить не удалось. Совпавшая с этим процессом приватизация пошла по неуправляемому сценарию, на сцене появился крупный сионистский капитал, заводы отрасли, за редким исключением, попали в чужие руки, отрасль стала скатываться к краху.
Николай Михайлович Ольшанский войдет в историю страны как человек, впервые нарушивший монополию внешней торговли, введенную еще самим Лениным. "Агрохим" первым в СССР получил право самостоятельного выхода на внешний рынок и умело этим правом воспользовался. В рамках "Агрохима" впервые в стране было создано собственное внешнеторговое объединение "Союзагрохимэкспорт", в которое входили четыре экспортные фирмы, переведенные из Внешторга, а я в апреле 1989 года стал директором вновь созданной фирмы "Разнопромимпорт". Задачей моей фирмы было обеспечение заводов всей отрасли оборудованием, технологиями и запасным частями. К концу 1989 года фирма была уже укомплектована штатом и имела солидный объем закупок по подписанным ею контрактам на сумму около 200 миллионов долларов. Весь же внешнеторговый оборот Агрохима тогда составлял около 5 миллиардов долларов.
Вот знак того времени, времени полного использования моих способностей на благое дело.
Возглавлял "Союзагрохимэкспорт" замечательный человек Юрий Алексеевич Орлов. Умный, порядочный, душевно щедрый, волевой, богатый как личность, он пришел из моего "Техмашимпорта", где был директором фирмы "Техмашазот", занимавшейся поставками по импорту крупных комплектных объектов по производству минеральных удобрений, а потом был заместителем председателя правления Техмашимпорта. Он никогда не работал в экспорте, но быстро освоил тонкости этого процесса. Скоро он стал первым заместителем Ольшанского по "Агрохиму", а меня назначил своим заместителем по "Союзагрохимэкспорту".
После пертурбаций, связанных с разгромом ГКЧП, "Союзагрохимэкспорт" был преобразован в "Агрохимэкспорт", а я стал его вице-президентом.
После расстрела парламента мы на инерции продержались еще пару лет, но уже не было особого смысла продолжать работать в "Агрохимэкспорте", который потерял опору на предприятия отрасли, ушедшие в чужие руки и начавшие развивать собственные схемы внешней торговли. Я тогда возглавлял ряд фирм, одной из которых был "Агрохимпрогресс".
Мы занимались серьезным бизнесом в Архангельске, где поднимали полуразрушенный лесопильно-деревообрабатывающий комбинат ЛДК-4, развивали леспромхоз в Усть-Ваеньге, готовились войти в морской порт, чтобы замкнуть цикл от валки леса до экспорта готовой продукции, предпринимали реальные шаги по организации более глубокой переработки древесины. Параллельно делались попытки вернуть утраченные позиции в поставках оборудования и технологий для заводов бывшей агрохимической отрасли.
Однако, в 1998 году, когда мне исполнилось 50 лет, я принял решение навсегда уйти из бизнеса и заняться чем-нибудь более интеллектуальным и менее связанным со взятками, разборками и откатами. Более года потребовалось, чтобы выйти мягко, не потеряв ни имя, ни голову: время тогда было очень серьезное, а обстоятельства не исключавшими контрольный выстрел. Ровно 22 апреля 1999 года я вышел на свободу - с чистой совестью, но практически без средств к дальнейшему существованию.
Зато к этому времени я считал себя уже писателем. Была быстро распродана моя первая книжка "Персона нон грата", в которую вошло сто стихов, несколько коротких эссе и десятка полтора фотографий.
Но... К декабрю мои средства к существованию иссякли, и хотя в издательстве находилась моя вторая книга, написанная уже на свободе,
кушать хотелось совсем нестерпимо, и я пошел сдаваться в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе, ОБСЕ. Начинался новый этап моей жизни.
Был декабрь 1999 года, близились выборы в Государственную Думу. В ОБСЕ я пришел отнюдь не с пустыми руками:
(Текст гласит: "За активное участие в работе по подготовке и проведению выборов в Верховный Совет СССР 4 марта 1979 года").
Поэтому всего через месяц я уже занимал важную должность советника заместителя главы миссии, а фактического главы миссии, замечательного человека, убежденного демократа, настоящей американки Линды Эджворт. Номинально главой миссии была Хелле Дайн, Председатель Парламентской ассамблеи ОБСЕ. И она, и - на следующих выборах - посол Эдуард Бруннер (милейший человек!) приняли участие в работе лишь на заключительном этапе миссии.
Я вернулся на Смоленскую площадь, через десять лет после ухода. Правда, в другое здание, которое располагалось напротив родного здания МИД.
Вот результат моей работы в первых двух миссиях ОБСЕ:
Приведу краткий перевод этого исторического документа - рекомендательного письма ОБСЕ:
"Дорогой Николай!
Поскольку наша миссия близится к завершению, я хотела бы выразить мою искреннюю признательность за Ваш исключительно важный вклад в работу миссии. Вы выполняли особую задачу по направлению нас к лучшему пониманию политических и социальных реальностей России. Несмотря на то, что наша международная команда обладала высоким уровнем профессиональных знаний, иногда было трудно оценить более широкий фон, на котором проходили выборы. Ваши знания были бесценным вкладом в создание здорового фактического фундамента для нашей аналитики. Я также очень довольна теми аналитическими работами, которые Вы готовили лично и которые были включены в наши проспекты и материалы для проведения обучения и подготовки брифингов.
Во всех аспектах Вашей работы Вы демонстрировали исключительную преданность, компетенцию и добросовестность. (...)
Работа с Вами доставляла мне большое удовольствие. Примите, пожалуйста, мою искреннюю и сердечную благодарность за Ваш исключительный вклад. Я буду ждать возможности снова работать с Вами - в любое время, в любом месте".
С такой рекомендацией мне не составило труда подписать контракт на работу в Косово. Я прилетел в Слатину на другой день после визита туда Путина и первый месяц работал в Приштине в центральном аппарате миссии ОБСЕ. Однако, через месяц лафа закончилась, меня послали на фронт, в Косовскую Митровицу, где я и проработал до начала 2002 года.
Тем временем у меня вышла небольшая книжица "Ладога"
и пошла в продажу хорошо оформленная книга "Длинное лето 1999 года", о которой я говорил выше.
Я написал "Каппадокию" и уехал в следующую миссию по линии ОБСЕ.
На этот раз работать мне пришлось в Черногории, где Мило Джуканович как раз готовил вариант рокировки, использованный потом Путиным: уход с поста президента на должность премьер-министра и выдвижение на пост президента своего человека - Филиппа Вуяновича.
Я работал долгосрочным наблюдателем - руководителем группы наблюдателей ОБСЕ/БДИПЧ, и моя сфера ответственности (AOR) включала четыре муниципалитета Черногории, в том числе, граничащие с Косово, примерно четверть всей страны, тогда формально еще входившей в одно государственное образование с Сербией.
которая в следующем, 2003 году была опубликована с небольшими изменениями издательством "Эксмо" под названием "Косовский полигон"
В следующем же году у меня вышла очень важная для меня работа "Не надо нас дурить" (первоначальное название "Россия и ее выбор") в которой я попытался осмыслить многое из того, что произошло со страной. Мне удалось включить в книгу еще две работы: самую важную для меня "Государство и общество" и "Партию Разумной Альтернативы (ПРА)"
К этому времени я уже активно вёл свой раздел в журнале "Самиздат" и наполнял заметками один из его подразделов "Провинциальные хроники", из которого потом вырисовалась еще одна книга.
В 2013 году в издательстве "Русь" у меня вышла очень важная для меня (и толстая!) книга "Время Путина. Свидетельства очевидца".
Позволил себе назвать книгу именно свидетельствами очевидца, поскольку я был лично знаком со многими государственными и общественными деятелями этого времени, а также с реальными хозяевами 90-х годов, не очень светившимися на публике, вроде Григория Лучанского или Бориса Бирштейна. Интернет-версия книги есть здесь, на Самиздате:
С 2009 года в Москве живу только зимой, остальное время провожу в Псковской глубинке, в Лешенском. Очерки о жизни в Лешенском, а их больше ста, выставлены на первой странице моего раздела на Самиздате:
![Мои первые книжки [Николай Чуксин]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_28.jpg)
![Мой отец - боец РККА [мне неизвестен]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_30.jpg)
![Моя мама в середине 60-х годов [Фото моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_29.jpg)
![Пропуск в здание МИД [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_11.jpg)
![Пропуск, обратная сторона [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_12.jpg)
![Моя визитка в торгпредстве СССР в Финляндии [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_13.jpg)
![Техмашхимволокно - крутая фирма [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_14.jpg)
![Николай Михайлович Ольшанский в конце восьмидесятых [мне неизвестен]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_141.jpg)
![Первая визитка в должности директора [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_15.jpg)
![Я - заместитель у Орлова в САХЭ [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_16.jpg)
![После путча [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_17.jpg)
![Осколки Агрохима [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_18.jpg)
![Моя первая книга - сто стихов [Николай Чуксин]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_18_1.jpg)
![Почетная грамота образца 1979 года [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_19.jpg)
![Советник в ОБСЕ [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_20.jpg)
![Рекомендательное письмо [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_21.jpg)
![Миссия ООН в Косово [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_22.jpg)
![Первая миссия в Черногории [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_23.jpg)
![Вторая миссия в Черногории [фото - моё]](/img/c/chuksin_n_j/abc_bio_1/bio_24.jpg)
