Au feu de quelle étoile, à l'or de quelle rive,
Avons-nous quelquefois réchauffé nos pieds lourds ?
Dans quel espace vain flottant à la dérive
Et rongé par la lèpre invisible des jours ?
Qui sommes-nous, perdus comme un sanglot d'écume
Parmi les fleuves las où saignent nos élans ?
Qui sommes-nous, tachés de soleil et de brume
Et si riches de dons et de voeux chancelants ?
Adieu ! beaux rires clairs, adieu ! fauves haleines ;
Adieu ! soupirs mêlés sous le ciel enjôleur.
La joie aimante éclate avec ses ruches pleines
Mais la mort est tapie au fond de chaque fleur.
Ah ! ne savons-nous pas que tout se décompose,
Que l'aube court déjà, tremblante, vers le soir,
Que nous ne respirons jamais la même rose,
Que tout succède à tout et se fond dans le noir...
| |
Огнём какой звезды, песком какой реки
Опалены у нас натруженные ноги?
Где бродим наугад в морях забот мирских,
Жестоким бегом дней наказанные строго?
И кто мы? Пены всхлип, затерянный среди
Унылой глади рек, где наши страсти вянут?
Под солнцем и во тьме - как стали мы людьми,
Что так одарены и так непостоянны?
Прощай, прелестный смех! и вздохов жаркий взлёт!
Ведь небо-соблазнитель радо лицезреть
Земного счастья вспышку, словно в улье мёд...
Но в донышках цветов всегда таится смерть.
Как будто знаем мы, что всё таит угрозу,
С утра заря бежит к закату дня стремглав,
Но не вдохнуть нам дважды запах той же розы,
И свой черёд всему, и всех поглотит мгла...
|