66-я газель из "Дивана Авни", официального собрания стихов Мехмеда
Перевод по книге "Диван Фатиха..." 2014 года
Твоя краса готова взглядами разить, как стрелами из лука.
Стреляй же в сердце мне! Пусть кровью истекает. Ну-ка!
Пусть дорого мне станет встреча с покорителем сердец,
И пусть товар не нов, я цену дам. Ведь так горька разлука!
Что вера повелит твоя, твои неверные1 глаза пусть соблюдают.
Пусть то же делают и алые уста. Согласен я и в том даю поруку.
Пока уста твои стремятся мне страдающее сердце исцелять,
Я не хочу целебных вод Кавсара2, а речей твоих не упущу ни звука.
Покинут я. Разлукой мне построен дом страданий. И ночами
Лишь боль душевная и беспокойство - гости у Авни. Какая мука!
_______________
1 В комментариях из книги "Диван Фатиха" сказано, что это слово употреблено в религиозном контексте. Т. е. неверный - это христианин.
2 Кавсар (Каусар) - согласно исламским верованиям, одна из райских рек, дарованная пророку Мохаммеду. Её водами смогут утолить жажду верные последователи пророка, а неверных будут отгонять ангелы. Считается, что вода Кавсара целебна и делает бессмертным того, кто её попробует.
Толкование:
Конечно, ничего нельзя утверждать наверняка, но есть вероятность, что данная газель - продолжение истории, рассказанной в 14-й и в 61-й газелях. Это история о том, как султан Мехмед познакомился с молодым и красивым христианским священником.
В 14-й и 61-й газелях он описан как стройный черноволосый юноша с ангельским, то есть безбородым, лицом. Он носит чёрную рясу, по сравнению с цветом которой его лицо кажется белым, как луна. На шее (точнее, на груди поверх одежды) у этого юноши висит крест, а ряса препоясана верёвочным поясом. Вдобавок, этот юноша красноречив, как Иисус Христос, так что способен обращать мусульман в свою веру.
Национальная принадлежность этого священника точно не указана. Юноша назван франком, что может означать как православного грека, так и католика-итальянца. Греки и итальянцы составляли наибольшую часть населения Галаты (христианского квартала в Стамбуле), так что место жительства юноши не даёт нам точных подсказок.
В 61-й газели говорится:
Кто пил чистейшее вино его красы, забудет о воде Кавсара.
А теперь в рассматриваемой нами 66-й газели мы видим то же самое - некоего красивого христианина, который Мехмеду (Авни) дороже, чем вода райской реки. Думаю, это то же самый христианин.
Как уже говорилось ранее, я всё-таки склоняюсь к версии, что это был православный грек, и что султан Мехмед познакомился с ним, когда вёл переговоры с представителями константинопольской патриархии (об этом повествует 14-я газель). Когда переговоры закончились, султан отправился искать встречи с этим греком в Галату и наблюдал за ним издалека, слушал, как тот произносит проповедь (об этом повествует 61-я газель).
И вот Мехмед снова мечтает о встрече, но теперь хочет пригласить юношу к себе во дворец под благовидным предлогом. Об этом повествует рассматриваемая нами сейчас 66-я газель.
Возможно, Мехмед пообещал вернуть патриархии некую часть церковного имущества, которая была отобрана в ходе завоевания Константинополя и окрестностей. Думаю, именно поэтому Мехмед (Авни) говорит в 66-й газели, что встреча с покорителем сердец обойдётся весьма дорого. Фраза "товар не нов" означает, что встречи уже случались (на прошлых переговорах).
При этом Мехмед (Авни) во время встречи не склонен позволять себе никаких вольностей и не ждёт, что священник-христианин (неверный) будет кокетничать. Поэтому и сказано:
Что вера повелит твоя, твои неверные глаза пусть соблюдают.
Пусть то же делают и алые уста...
Далее идёт подозрительная фраза об исцелении сердца посредством уст, но она подразумевает лишь беседу. Возможно, это философский спор о том, что лучше - христианство или ислам.
Пока уста твои стремятся мне страдающее сердце исцелять,
Я не хочу целебных вод Кавсара, а речей твоих не упущу ни звука.
Про звук речей в оригинале стиха не сказано, но профессор Мухаммет Нур Доган считает, что это подразумевается.
По версии Мехмеда (Авни) уста могут давать исцеление двумя способами: либо через поцелуй (как в 16-й газели), либо через слово (как в 17-й газели). Но если уста обычного возлюбленного могут давать исцеление только первым способом, то уста Исы (Иисуса) - и так, и так. Поскольку в этом двустишии упоминается Кавсар, как и в 61-й газели, то более вероятен именно второй вариант - исцеление через слово, поскольку 61-й газели речь идёт о "франке, который красноречив, как Иса".
К тому же второй вариант лучше укладывается в логику всего стихотворения, ведь в предыдущем двустишии Мехмед (Авни) говорит о том, что не будет заставлять гостя делать что-либо из того, что запрещает христианская вера (вера неверных).
Правда, с точки зрения христианства поцелуй в губы между мужчинами иногда возможен - например, как знак того, что один из собеседников одобряет сказанное другим собеседником, причём считает его слова настолько значительными, что это надо отметить особо.
Например, если бы Мехмед сказал, что хочет принять христианство, собеседник-священник мог бы его поцеловать, и по христианским меркам это не считалось бы грехом. Но Мехмед никогда бы не сказал подобных слов.
Кстати говоря, после того, как Константинополь был завоеван Мехмедом, некоторые европейские философы-богословы предложили весьма занятный способ, как вернуть Константинополь под власть христиан - не надо отвоёвывать город, а надо обратить султана в христианство.
В частности это пытался сделать Георгий Трапезундский. Он сочинил три трактата, обращённых к Мехмеду, и три письма к нему, в которых говорил о преимуществах перехода в христианскую веру. В 1465 году Георгий даже приехал в Константинополь и добивался аудиенции у Мехмеда, но не был принят. Думаю, это произошло потому, что в 1465 году Георгию Трапезундскому было 70 лет. Зачем Мехмеду тратить время на старика?
А вот неизвестного священника, чья молодость и красота воспета в газелях, султан Мехмед охотно слушал. Наверняка, сам же и предложил ему: "Ты красноречив, как Иса, вот и попробуй убедить меня, что твоя вера лучше. Обрати меня". Неспроста же в 14-й и 61-й газели говорится, что любовь к этому священнику может привести правоверного к отречению от ислама.
Увы, встреча заканчивается, и Мехмед (Авни) отправляется почивать в свои покои... один.