Дом деревенский не снесли, стоит он, ненавидя тихо
Свою судьбу, свой новый номер, города шумиху
Как течь ручью, который этот дом обняв, вокруг журчал?
Подобно локтю обвивал который дом и к телу прижимал?

Я вопрошаю, ведь я знал ручей, всю его силу и решимость знал
И пальцы в воду опускал, играя с ним; он пальцы мне лизал
Бросал цветки в глубины его бурных вод
Смотрел, куда цветок течением снесёт

Траву, где была роща, можно всю залить бетоном
Не прорастёт она под тротуаром новым
Сжечь можно яблони в горниле пламенной печи
И в силах под засыпкой мы похоронить ручьи

Как может уничтожить человек бессмертное течение,
Которое утратило в его глазах предназначение?
Под самый корень подтачить его существование
Опилками сдавить, сослать в изгнание

Под тротуар и в трубы сточные, во тьму и вонь
Где будет он, невиноватый, заточён
Вина его лишь в том, что течь ему не перестать
Но стёрт он будет отовсюду, кроме старых карт

И размышляю я: а не ручей ли, под землёй томясь,
Навечно одинокий, грустно вспоминает нас
Не оттого ли в городе глаз ночью не сомкнуть
Нет сил работать, нет покоя отдохнуть?