ВЕЧIРНЯ ПIСНЯ / ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЯ
ВIДПОВIДЬ / ОТВЕТ
ЛИСТ / ПИСЬМО
ЧОРНА ПЛОЩА / ЧЕРНАЯ ПЛОЩАДЬ |
ВЕЧIРНЯ ПIСНЯ
За вiкнами день холоне,
У вiкнах - першi вогнi...
Замкни у моїх долонях
Ненависть свою i гнiв.
Зложи на мої колiна
Камiння жорстоких днiв,
I срiбло свого полину
Менi поклади до нiг.
Щоб легке, розкуте серце
Спiвало, як вiльний птах,
Щоб ти, наймiцнiший, сперся,
Спочив на моїх устах.
А я поцiлунком теплим,
М'яким, мов дитячий смiх,
Згашу полум'яне пекло
В очах i думках твоїх.
Та завтра, коли простори
Прорiже перша сурма -
В задимлений, чорний морок
Зберу я тебе сама.
Не вiзьмеш плачу з собою -
Я плакати буду пiзнiш!
Тобi ж подарую зброю:
Цiлунок гострий як нiж.
Щоб мав ти в залiзнiм свистi
Для крику i для мовчань -
Уста рiшучi як вистрiл,
Твердi як лезо меча.
|
ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЯ
За окнами - день на склоне,
А в окнах зажегся свет...
Сомкни у меня в ладонях
Всю ненависть гневных лет.
Сложи на мои колени
Каменья жестоких дней,
И горечь-полынь измены
Оставь на груди моей.
Чтоб легкое сердце пело,
Как птичий хор в небесах,
Чтоб ты, самый сильный, негу
Нашел на моих устах.
А я поцелуем теплым
И мягким, как детства миг,
Смирю огневое пекло
В душе и очах твоих.
А завтра - когда просторы
Прорежет, как крик, сурма -
В задымленный черный морок
Тебя соберу я сама.
Тебе не дам малодушье -
Заплачу, когда уйдешь!
В подарок возьмешь оружье:
Мой поцелуй - острый нож.
Чтоб в битве, в железном свисте,
Твои остались уста
Решительны будто выстрел,
Тверды будто сталь меча.
|
ВIДПОВIДЬ
О, так, я знаю, нам не до лиця
3 мечем в руках i з блискавками гнiву,
Вiйськовим кроком, з поглядом ловця
Iти завзято крiзь вогонь i зливу.
Ми ж ваша пристань - тиха i ясна,
Це кораблями - вашi збитi крила...
Не Лев, а Дiва наш вiдвiчний знак,
Не гнiв, а нiжнiсть наша вiчна сила.
Та ледве з ваших ослабiлих рук -
Сповзає зброя ворогам пiд ноги,
Спиває нiжнiсть легендарний крук -
Жорстокий демон бою й перемоги.
I рвуться пальцi, довгi i стрункi
Роздерти звички, мов старi котари,
Щоб взяти зброю з вашої руки
I вдарить твердо там, де треба вдарить.
Та тiльки меч - блискучий i дзвiнкий,
Вiдчує знову ваш рiшучий дотик, -
Нам час розгорне звиклi сторiнки:
Любов i пристрасть... Нiжнiсть i турботи.
|
ОТВЕТ
О да, я знаю, нам ведь не к лицу -
С мечом в руках и с взрывом гнева -
Маршировать геройски, как бойцу,
Не чувствуя ни пламени, ни снега.
Мы ж ваша пристань: тут вода ясна,
А лодки - ваши крылья, что устали ...
Не Лев, а Дева наш извечный знак,
Любовь и нежность только нам пристали.
Но если ваших ослабевших рук
Врагу дадите слабость вы изведать,
Проснется легендарный ворон вдруг -
Жестокий демон битвы и победы.
И рвутся пальцы, длинны и тонки,
Привычки рвать, как старые котяры,
Чтоб взять у вас оружье из руки
И там ударить, где пора ударить.
Едва же меч, спокойны и тверды,
Опять вы в руки сильные возьмете,
Нам жизнь откроет прежние листы:
Любовь и страсть... и нежность, и заботы.
|
ЛИСТ
/Л. Мосендзовi/
Ти б дивувався: дощ i пiзня нiч,
А в мене свiтло i вiкно наростiж.
I знов думки i серце у вогнi,
I гостра туга - у невпиннiм ростi.
Твоє життя - холодний, свiтлий став,
Без темних вирiв i дзвiнких прибоїв,
I як менi писать тобi листа
I бути в нiм - правдивою собою?
Далеко десь горить твоя мета,
В тяжких туманах твiй похмурий берег,
I поки - спокiй, зимна самота
I сiрих днiв тобi покiрний шерег.
А в мене днi - бунтують i кричать,
Пiдвладнi власним, не чужим законам,
I тиснуть в серце вогнену печать,
I значать все - не сiрим, а червоним.
Бувають днi - безжурнi юнаки,
Вбiгають швидко, в дикiм перегонi,
Щоб цiлий свiт, блискучий i п'янкий,
Стягнути звiдкись - у мої долонi.
На жовтiй квiтцi декiлька краплин -
Ясне вино на золотавiм лезi,
I плине в серце найхмiльнiший плин:
Далекий шум незроджених поезiй.
Буває час: палахкотять уста,
Тремтить душi дзвiнке роздерте плесо,
Немов хтось кинув здалека листа
I кличе десь - без пiдпису й адреси...
Життя кружляє на вузькiй межi
Нових поривiв, таємничих кличiв,
I видаються зайвi i чужi
Давно знайомi речi i обличчя.
В осяйну ж мить, коли останком сил
День розливає недопите сонце,
Рудим конем летить за небосхил
Моя душа в червонiй амазонцi.
I вже тодi сама не розберу,
Чи то мiй бiль упав кривавим птахом,
Чи захiд сонця заливає брук...
Для тебе ж захiд - завжди тiльки захiд!
Чергують ночi - чорнi i яснi -
Не вiд вогню чи темряви безоднi,
Лише вiд блиску спогадiв i снiв
Усiх ударiв i дарiв Господнiх.
I в павутиннi перехресних барв
Я палко мрiю до самого раня,
Щоб Бог зiслав менi найбiльший дар:
Гарячу смерть - не зимне умирання.
Бо серед спiву неспокiйних днiв,
Повз таємничi i вабливi дверi,
Я йду на клич задимлених вогнiв -
На наш похмурий i прекрасний берег.
Коли ж зiйду на каменистий верх
Крiзь темнi води й полум'янi межi -
Нехай життя хитнеться й вiдпливе,
Мов корабель у загравi пожежi.
|
ПИСЬМО
/Л. Мосендзу/
Ты б удивился: дождь и ночь стеной,
Мои же окна - настеж и в сиянье.
И в мыслях, и в душе опять огонь,
И острая тоска вся в нарастанье.
Твоя же жизнь - холодный светлый пруд,
Без темных ям и звончатых прибоев,
И как письмо тебе писать мне тут
И в нем остаться подлинной собою?
Твоя далека огненная цель,
Твой мрачный берег прячется в тумане,
А нынче - одиночества метель
И серых дней расчерченные грани.
Мои же дни бунтуют и кричат,
И рвутся к близкой мне сегодня цели,
И в сердце жгут каленную печать,
И метят все в цвет красный, а не серый.
Бывают дни, что молодой толпой
Вбегут, о радостном своем трезвоня,
Чтоб целый мир, пьянящий и родной,
Мне притащить откуда-то в ладони.
Росинки чистые собрал цветок -
Вино зари на золотистом лезе,
И в сердце льется самый пьяный сок -
Далекий шум несозданных поэзий.
Бывают дни: все сердце взвихрено,
Дрожит души разорванная тесность,
Как будто шлет издалека письмо
Неведомый и кличет в неизвестность.
Жизнь кружится вдоль узенькой межи
Порывов новых, тайных кличей,
Становятся ненужны и чужи
Давно знакомые места и лица.
И в лучезарный миг, когда день льет,
Уже почти без сил, луч солнца тонкий, -
Как рыжий конь, летит за небосвод
Моя душа в червонной амазонке.
Тогда и я сама не разберу:
Иль ширится закат моею болью,
Иль солнце замыкает вечный круг...
Тебе ж закат - всегда закат и только!
А ночи то черны, то светлы вновь -
Не от огней иль от темнот бездонных,
А лишь от блеска памяти и снов,
Ударов всех и всех даров Господних.
И в паутине перекрестных чар
Я страстно грежу до светанья,
Чтоб Бог послал мне наибольший дар:
Смерть яркую - не холод умиранья.
Ведь среди пенья неспокойных дней,
Минуя все заманчивые двери,
Иду на зов дымящихся огней -
На наш прекрасный мрачный берег.
Когда ж взойду на каменистый верх,
Пройдя межи в огне и рек провалы,
Пусть жизнь моя, качнувшись, отплывет,
Как каравелла в зареве пожара.
|
ЧОРНА ПЛОЩА
I
Це ввижається в нiч, ледве змучена пам'ять
Божевiльних думок вiд вогню не хоронить
I вони закипають, iскряться снопами,
Щоб пiзнiше застигнути - срiблом на скронях.
Тiльки вранцi, як вiтер полоще
Звислi руки дерев i пропаленi чола -
Я лишаю її, чорну, стиснуту площу,
I вихожу у свiт - з синiм небом довкола.
II
Сiрий натовп, похмурий натовп,
I не очi, а темна муть.
Хтось зiгнувся - камiнь пiдняти,
Хтось зiрвався - мене штовхнуть.
А один сковзнув по асфальтi
I в лице менi засвистав.
Вчора вiн - цiлував мої пальцi,
А хотiв цiлувать уста.
Смiх жiночий злорадо трiснув
I у горлi здусив мiй клич.
Якжеж душно i якжеж тiсно
В олив'яних клiщах облич!
Пiдгинаються, в'язнуть ноги...
Очi п'ють безпросвiтну тьму...
Мить одна - i безсилий стогiн
Розколише застиглу муть.
III
Мужнi пальцi торкнулись рук,
Хиже серце - забилось поруч.
Знову тiло - напнутий лук,
Гостра радiсть - стрiлою вгору.
Вiдсахнулась на мить юрба,
Покотилось по нiй потоком:
Не чiпати лише раба,
А такого - цiлити в око!
На чолi твоїм темний знак,
Кров червона тече струмками
Та тепер я за двох мiцна,
I за двох пiднiмаю камiнь.
Не загинеш! За муром день
Ллється з неба вином, гарячим
I життя не стоїть, а йде
З гострим смiхом i гострим плачем.
Олив'яне лице юрби
Згине в сонцi i блискавицях -
Тiльки вiтер нас буде бить,
По звитяжних, щасливих лицях!
|
ЧЕРНАЯ ПЛОЩАДЬ
I
То привиделось в ночь. Утомленная память
Дум безумных уже от огня не хоронит,
И они закипают, искрятся снопами,
Чтоб потом на висках застывать сединою.
Утром лишь, когда ветер колышет
Обгоревшие руки деревьев и лица,
Оставляю ее, мою черную площадь,
И вхожу в мир, что с небом прозрачным граничит.
II
Окружили толпою хмурой,
Не глаза, а темная муть.
Тот нагнулся взять каменюку,
Тот сорвался меня толкнуть.
А один скользнул по асфальту
И в лицо мое засвистал.
Он вчера целовал мне пальцы,
А хотел целовать в уста.
Женский смех так злорадно треснул
И сдавил в моем горле клич.
Как же душно и как же тесно
В оловянных клещах их лиц!
Подгибаются, вязнут ноги...
Пьют глаза бескрайнюю тьму...
Миг один - бессильные стоны
Расколышут серую мглу.
III
Твердо пальцы коснулись рук,
Сердце гневно забилось рядом.
Снова тело - упругий лук,
А стрелою - острая радость.
Отшатнулась на миг толпа
Покотилось по ней потоком:
Вы не трогайте лишь раба,
А такому вот - цельте в око!
На челе твоем темный знак,
Кровь густая течет ручьями.
Я теперь за двоих сильна -
За двоих поднимаю камень.
Не погибнешь! За стенкой день
Льется с неба вином горячим.
Жизнь не медлит, она спешит
С острым смехом и острым плачем.
Оловянный оскал толпы
Сгинет в солнце, умрет в зарницах -
Только ветер нас будет бить
По победным счастливым лицам!
|