Июль-2014:

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

19 июля, 7-ой день автопутешествия. Йеллоустонский национальный парк Из истории парка (Начало ~ Продолжение ~ Окончание) Более основательную и многочисленную (18 человек) экспедицию 1870 года (Washburn-Langford-Doane Expedition) возглавил Henry Washburn, член Палаты Представителей от штата Индиана. В ней также участвовали основатель и президент Первого национального банка (Хелена, Монтана) и будущий губернатор штата Samuel Hauser, сын сенатора от штата Иллинойс Walter Trumbull и другие влиятельные персоны. Последующая деятельность исследователей была, в частности, направлена на придание территории вокруг Йеллоустонского озера статуса общенационального достояния. Для решения этой задачи потребовалась ещё одна экспедиция — геологическое исследование Фердинанда Хайдена 1871 года (Hayden Geological Survey of 1871). В отличие от предыдущих, оно финансировалось из национального бюджета. Исследование продолжалось с 8 июня по 2 октября, т. е. дольше, чем две первые экспедиции, вместе взятые. В отчёт были включены фотографии Уильяма Джексона (William Jackson) и зарисовки Томаса Морана (Thomas Moran). Одна из картин Морана висит в Овальном кабинете Президента США; на фото — справа). Не могу удержаться от непосредственного включения в очерк другой картины художника: Thomas Moran. "Grand Canyon of the Yellowstone". 1893—1901. Smithsonian American Art Museum. Заявление Хайдена, что исследованная территория должна быть такой же свободной, как воздух или вода ("as free as the air or Water"), подкреплённое подробным иллюстрированным отчётом, было представлено в Конгресс. На основании решения последнего Президент Улисс Грант 1 марта 1872 года подписал Акт о создании Йеллоустонского национального парка. * * * Оставшийся полный день пребывания в парке мы решили посвятить знакомству с его северо-восточной частью, где, как утверждали путеводители, сосредоточена основная часть популяции бизонов. Правда, для наблюдения за дикими животными рекомендовалось время восхода или захода солнца, но мы, праздные туристы, плохо в него вписывались. По уже езженной дороге мы останавливались на пропущенных вчера и позавчера обзорных площадках. Одна из таких остановок случилась возле серных источников — с соответствующим запахом сероводорода, да. Прошло несколько минут, прежде чем мы заметили бизонов. А вы их сразу заметили на верхнем фото? Вот так и мы. :-) Место, выбранное бизонами для лёжки, выглядит не очень комфортным: солнцепёк, вонь от серного источника, влажный жар от фумаролы (температура пара в них доходит до 130°C), лишённые травы камень и просоленная почва, — но, видимо, у них свои резоны. Здесь им, уж точно, не досаждают насекомые. Женщина, подъехавшая раньше нас, сказала, что на опушке только что ошивался медведь (какой, она не уточнила), но уже ушёл в лес. После петляния по лесу дорога вывела нас в живописную долину, но никаких зверей мы в ней не обнаружили и поехали дальше, опять в горы. Природная конструкция напоминает средневековый замок: конические скалы как башни крепостной стены, речка как ров с водой. Именно поэтому водопад и речка называются Башенными (Tower Fall и Tower Creek). (Фото/графические изображения места сильно различаются — в зависимости от точки обзора). Свыше миллиона лет назад хлынувшая на Йеллоустонское плато вулканическая лава растеклась и образовала базальтовые плиты толщиной ~7.5 м, которые ныне удерживают от осыпания склоны каньона, прорезанного рекой. А это искусственный скол подобной плиты. Североамериканская ореховка выдала своё присутствие голосом. Саранча. Страшная. Хорошо, что маленькая. На смотровой площадке, не примечательной ничем особенным, мы встретили мужчину с подзорной трубой, установленной на треноге. Мужчина охотно разрешал всем желающим взглянуть в трубу. Оказывается, он наблюдал за гнездом скопы на противоположном берегу речки. К сожалению, на фото плохо различимы птенцы. Скопа — заядлый рыболов. На большинстве сетевых видео и фото хищной птицы с рыбой в когтях запечатлена именно скопа. Бизоны, отдыхающие на берегу речки, собрали немало зрителей (в кадр поместились далеко не все последние). Когда этот бизон, которого я видел в объектив совсем рядом, начал спускаться к воде, я непроизвольно попятился. :-) Наконец мы приехали в долину реки Ламар (Lamar Valley), место обитания бизоньих полчищ. По оценкам исследователей, в 1800 году численность бизонов составляла 30-40 миллионов животных, а к концу века они были почти поголовно истреблены: осталось менее одной тысячи. Создание национального парка Йеллоустон в 1872 году было первым событием, позволившим избежать полного исчезновения вида. (>>>) В 1880-х годах усилиями браконьеров в Йеллоустонском парке осталось меньше 40 животных, в Ламар-вэлли — ни одного. На ферму, созданную в 1907 году, завезли 28 бизонов из других районов парка. В настоящее время парковое стадо насчитывает около 2000 голов. Пять деревянных строений фермы, возведённых в 1915—30 годах, сохранились как музейный комплекс. Сейчас здесь также расположены рейнджерское* отделение долины (Lamar Ranger Station) и «Бизонье ранчо» ("Buffalo Ranch") Йеллоустонского института. [*Рейнджеры — смотрители парка] На смотровую площадку въехала машина туристов, а следом — рейнджерская. Из последней вылезла девушка в униформе, сделала краткое внушение водительнице первой и направилась к своей машине. Ну очень строгий рейнджер! Но до чего симпатичный! — Извините, можно я вас сфотографирую? Какие-то мгновения на её лице отражалась внутренняя борьба стража порядка при исполнении и милой девушки при всём остальном. Победила девушка: — OK. Насмотревшись на бизонов в бинокль и без него, мы повернули обратно — ещё раз, уже не торопясь, взглянуть на гейзеры. Велико искушение для вандалов попасть камешком в маленькую дырку! Проблема вандализма в парке — увы! — существует. Были случаи, когда небольшие гейзеры, забитые камнями, монетками и прочим мусором, ослабляли или вовсе прекращали извержения. Вода из них уходила в другие подземные каналы. Извлечь мусор из канала практически невозможно. И здесь полно явно накиданных камней, а сколько их внутри, никто не знает. В 2011 году в парке насчитывалось 1283 гейзера (две трети их количества во всём мире), из них 465 извергались в год исследования. Деревья и мёртвые стволы, выжившие или устоявшие после пожара 1988 года, торчат из молодой поросли. Узнав ожидаемое время извержения «Старого служаки», мы отправились на обед. Отобедав, не пошли к трибунам, а сели в тень, на скамейку у стены инфоцентра. Гейзер, неторопливо прокашлявшись, взметнул в небо столб кипятка и перегретого пара (~120°C). Тут откуда ни возьмись прямо перед нами явился рейнджер и закричал, чтобы все зашли в здание. Первая мысль была, что мощность извержения зашкалила и бдительная администрация хочет отвести народ от очага потенциальной опасности. Но глас рейнджера на трибунах не услышали. Подъехала служебная машина и уже через громкоговоритель повторила призыв — по причине появления в непосредственной близости медведя. Разумеется, публика повела себя ровно наоборот. Более того, большая группа фотоохотников с камерами, айпадами, айфонами наперевес и безоружных любознательных натуралистов устремилась за страшным зверем, перебежавшим дорогу метрах в ста. Мы досмотрели извержение Служаки, вслед за которым включился соседний гейзер. Уважили вниманием и соседа. Пошли к своей машине, как раз в направлении, куда убежал медведь. Оказалось, ошалев от толпы преследователей, он забрался на дерево. Рейнджеры оцепили прилегающий участок, зрители высматривали зверя в густой кроне. — Гризли! Гризли! — слышалось в толпе. Конечно же, это был не грозный гризли (они не могут лазить по деревьям из-за слишком длинных когтей), а добродушный барибал, скорее всего, молодой и неопытный. Вон он из-за ветвей выглядывает, бедолага! — И что теперь? — спросили мы рейнджера в оцеплении. — Медведь напуган и не спустится, пока все не разойдутся. Так что будем ждать, — ответил он. Мы купили сувениры в местном магазине и тронулись домой, в гостиницу. Медведь всё ещё сидел на дереве. Вечерело, поток машин заметно поредел. Один из последних снимков дня на безлюдной смотровой площадке — Кеплеровы каскады (Kepler Cascades) на реке Firehole. Дать приемлемый перевод названия реки затрудняюсь, что-то вроде Огнедырчатой. По её берегам множество парящих гейзеров, пар похож на дым, а дыма нет без огня. На карте сплошной зелёной линией очерчен парк, жирным серым пунктиром — кальдера спящего древнего вулкана.