- Клото*, ты где? Кло-то!

   - Здесь я, Лахесис*, помоги мне.

   - Где? А, вот ты где. Клото, сестрёнка, ты до сих пор не собралась? Мы же опаздываем на праздник всех бо... Что ты делаешь?! Кт... Кто это сделал, что случилось?

   - Представляешь, залетел тут один на крылатом коне.

   - На Пегасе?

   - Нет, не на Пегасе. На...

   - Знакомый?

   - Первый раз вижу, веришь? Варяг ка...

   - Красивый?

   - Дай ты мне рассказать, что ты перебиваешь всё время!.. Симпатичный.

   - ...

   - "Дай, - говорит, - красавица, напиться. Устал я с дороги. На праздник тороплюсь, издалека еду". Пошла я за амброзией. Вернулась - а его и след простыл. Захожу сюда - а тут, видишь, что этот хитрец коварный наделал!

   - Ой, горе! Они ведь из разных клубков.

   - Распутываем, сестрёнка, быстрее этот узел. А то Атропос* нагрянет со своими ножницами... Сама знаешь, она церемониться не будет. Жалко...

   - А варяг этот... Он хоть имя своё сказал?

   - Сказал. Локи*².

   (* - Клото, Лахесис, Атропос - мойры, богини, прядущие нить человеческой судьбы;

   *² - Локи - скандинавский бог, хитрый и коварный)

  

   ***

   Караван растянулся на пять полётов стрелы. Хвала Аллаху, они почти вышли из гряды холмов, обозначенных на картах как "Обречённые". Белеющие в жёсткой траве кости служили немым подтверждением постоянной опасности. Холмы были прибежищем разбойников и мятежных сасанидов. Но теперь узкоглазые охранники могли вздохнуть полной грудью и наконец улыбнуться.

   До Багдада - цели каравана - оставалось два дня пути.

   Купец Али стёр пыль и пот с испещрённого морщинами лба и воздал хвалу Аллаху. Пока всё шло хорошо. Путь из неблизкого Китая подходил к концу и уже через два дня он сможет удивить великий город тончайшим шёлком из далёкой загадочной страны.

   Мукбар, бесстрашный предводитель охраны, подскакал к нему на кауром красавце-жеребце Громе, улыбнулся и крикнул:

   - Послезавтра мы будем в Багдаде, купец!

   И, не дожидаясь ответа, сорвал Грома в галоп, скрылся в облаке пыли.

   - На всё воля рока, - прошептал самому себе Али.

  

   ***

   - Ричард! Ричард!!

   - Да, сэр!

   - Что случилось? Почему остановились?

   - Сейчас узнаю, сэр... Лейтенант Паркинсон передаёт, что разведка подошла к селению аборигенов в двух километрах от нас. Возможна засада. Хотя по картинке со спутника, движения не обнаружено.

   - Знаем мы это "не обнаружено". Про Насирию сводку читал?

   - Да, сэр! Читал, сэр!

   - Рисковать не будем. Пошлём курдов вперёд.

  

   ***

   Конта, верховный жрец Народа, стоял на уступе некогда величественного, а ныне разрушающегося под бременем времени утёса и смотрел на прекрасную картину, открывающуюся его взору.

   Зелёная бескрайняя долина убегала к горизонту. По солнечным бликам угадывались реки и ручьи. Воины, вернувшиеся из дальнего дозора, говорили, что рек - бесчисленное множество, стада тучны, а земля добрая для хлебопашца.

   Рядом с Контой стоял Гаружда, Великий Предводитель Народа. Верховный жрец знал, о чём думает Гаружда. Об этом думали сейчас все от мала до велика: "Дошли! Мы были в пути семь лет и, наконец, наш поход окончен. Хвала богам".

  

   ***

   - Я слышал, эллин, что ты пишешь книгу о странах и народах, их населяющих?

   - Да, почтен... Слушай, попрошайка, лучше убирайся, пока я не позвал вышибалу. Выдумал небылицы за углом корчмы и думаешь, что я за них тебе хоть лепёшку дам? Убирайся!

   - Попрошайка... Небылицы... Эллин, я ничего у тебя не попрошу за мою историю. Я хочу, чтобы люди узнали правду о том, что случается с караванами в холмах Обречённых. А уж поверишь ты мне или нет... на то воля Аллаха.

   - Ну что ж, расскажи мне свою историю...

   - Али.

   - ... Али, пока я ем этого барашка, и если она мне понравится, я отдам тебе объедки.

   - Три года назад мой караван возвращался из далёкого Китая...

  

   ***

   - Итак, рядовой Ричард Мельпн, вы утверждаете, - следователь по особым делам военной полиции сверился с бумагами, - что "увидели" глаз невероятных размеров... Радужная оболочка диаметром тридцать-сорок километров серо-голубого цвета". Правильно я записал?

   - Так точно, сэр.

   - А вы не задумывались над тем, какого размера должно быть существо с таким органом зрения, рядовой?

   - Задумывался, сэр. Это был Бог, сэр.

   - Оригинально.

   - Вы мне не верите, - устало усмехнулся рядовой, поскрёб небритую щеку отрастающими ногтями. Чесаться ему было неудобно - руки были закованы в наручники. В первые два дня допросов Ричард, бывало, кидался на следователей с кулаками, и охрана не всегда успевала его перехватить, так что наручники были необходимы на допросе.

   - Да кто в здравом рассудке может вам поверить, рядовой? Ваш бред годится только для голливудских сценаристов! Вы... нет, мне нужен отдых, - следователь чуть ли не бегом вышел из камеры.

   В комнате отдыха он встретил Донуэла, своего коллегу из армейской прокуратуры.

   - Как дела? - спросил он, наливая себе кофе.

   - Всё по-прежнему, Брэм. Смех, ниоткуда возникшие верблюды, выросшие до небес горы... стрелы. И ни слова о том, как развивалась бой и каким оружием обладал противник. А ты чем похвастаешь?

   - С каждым днём всё более убеждаюсь в том, что им нужны не мы, а психиатры.

   - Ты же знаешь, генерал не позволит нам списать этих несчастных без дознания. Вот выясним картину происшедшего, тогда и сможем трубить на весь мир, что химическое оружие - отнюдь не сказки.

   - Да уж. Не успели от Насирии отойти, а тут эта вот напасть... Семь танков, десять самоходок, бронетранспортёры. Триста тринадцать человек! И лишь пятеро выживших, но спятивших солдат, отравленных галлюциногенами. Варварская страна!

   - Успокойся, Брэм. Хочешь, ещё одну бредовую новость расскажу?

   - Говори.

   - Помнишь странное ранение у Дугласа? Сегодня я узнал, что из ноги солдата извлекли... только не падай - наконечник стрелы! Он рассыпался в руках у хирурга в пыль. Радиоуглеродный анализ показал, что наконечнику девять с половиной тысяч лет.

   - Действительно, бред.

  

   ***

   До заката оставалось два часа, караван начал выдвигаться на равнину. Пора уже останавливаться на ночлег.

   Вёрткие воины с гиканьем проносились то слева, то справа от бредущих верблюдов. Казалось, появившаяся прохлада вечера вдохнула в них и в их лошадей новые силы. Али желал лишь одного - воздать хвалу Аллаху за прошедший день и наконец отдохнуть от жары.

   Вдруг конь под ним испуганно шарахнулся в сторону, заиграл ногами, всхрапнул.

   - Ну, ну, Алмаз, - натянул поводья Али. - Что тебя испугало? - он беспокойно огляделся вокруг.

   И услышал смех.

   Голос незримого насмешника прозвучал так громко, что, казалось, рядом прогремел гром.

   - Шайтан! - послышались испуганные крики погонщиков. Верблюды взревели, кони вставали на дыбы, скидывая седоков, люди повалились в пыль.

   - Я не знаю, путник, кто ты, - дрожащим голосом крикнул Али, но мы идём прямо, тебя не потревожим. Не тревожь и ты нас! - он не знал, кому кричит, но от страха его горло сводило судорогой.

   Тишина была ему ответом.

  

   ***

   - Ричард!

   - Да, сэр!

   - Почему курды до сих пор не выдвинулись на позицию?

   - Сэр, они не понимают по-американски.

   - Где этот грёбаный переводчик?

   - За ним послана машина, сэр. Через минуту он будет здесь.

   - Рич...

   - Сэ...

   - Ричард, - голос капитана был странным, дрожащим, казалось, от напряжения и потрясения.

   - Д-да, сэр?

   - Ты слышал?

   - Что "слышал", сэр?

   - Сме... Неважно, Ричард. Занимайся своими делами... Где этот долбанный переводчик? Ах, вот ты где. Скажи этим... чтобы шли прямо.

   Рядовой Ричард Мельпн дрожащими руками вынул из-за пазухи крестик и поцеловал его. Он только что видел БОГА!

   Бог подмигнул ему, простому человеку.

  

   ***

   Верховный жрец пошатнулся, словно его ударил кто. Это не ускользнуло от внимания Гаружды, но Предводитель Народа ничего не спросил. Он знал, что Конта сам скажет обо всём, что стоит внимания.

   - Гаружда, - глухим голосом произнёс жрец.

   - Я слушаю тебя, верховный.

   - Боги этой долины только что поприветствовали нас.

   Конта улыбнулся и облегчённо вздохнул. Хвала богам.

  

   ***

   И тогда Гаружда сказал:

   И тогда Али сказал:

   И тогда переводчик сказал:

  

   НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ! ИДЁМ ПРЯМО!

  

   И в то же мгновение небо поменяло свой цвет, земля утратила незыблемость, мир раскололся на сотню частей, и каждая из этих частей двинулась по своему, знаемому лишь ей, пути.

  

   [УЗЕЛОК]

   - Аллах Велик! А-а-а! Седьмой, нас атакуют, красный код, красный код! Конта, куда проваливаются горы? Гаружда, боги обманули нас! А-а-а! Огонь всеми видами оружия! Что происходит, боже? Шайтаны! Спасайтесь, правоверные. Охрана! Ричард, откуда горы, смотри, танки переворачиваются! Вот дьявол! Осы, меня ужалили осы. Старики, спасайте женщин и детей. Воины, вперёд! В меня попали, медбрата ко мне! Агни, помоги нам! Чёрт, рация не действует. Получай, сволочь! Алмаз, вперёд! Горы, откуда горы? Авиацию! Ричард! Сэ-э-эр! Конта-а-а! А-а-а-а-а!!!!!

  

   ***

   - Девочки, вы готовы? Чем вы тут занимаетесь?!

   - О, пожаловала. Атропос, родненькая, помоги.

   - Да вы в своём уме? Гелиос уже наполовину скрылся, а вы ещё не оделись.

   - Тут Локи...

   - Потом расскажешь. Некогда. Опаздываем.

   - Атропос, не надо.

   - Мы этот узел вот так! И так!

   - Ты же целые пряди отхватываешь.

   - Марш одеваться!.. Вот так. Распушим. И всего делов.

  

   ***

   - А потом в небе появилась рука. Она была такая большая, что владельцем её мог быть только Аллах... Или его жена.

   - Что? - переспросил эллин.

   - Рука была женская. От неё ударили во все стороны молнии, загремел страшной силы гром - и я потерял сознание. А когда очнулся... все они были мертвы. Лишь я один... выжил.

  

   ***

   - Что ты там читаешь, Донуэл?

   - Так, книжка интересная. В познавательных целях.

   - "Легенды и мифы Востока", - прочёл Брэм. - Ну и как, "познал" что-нибудь интересное?

   - Зря иронизируешь. Вот, легенда тут есть одна. Очень на нашу историю похожа. С появляющимися ниоткуда горами. И с, - он процитировал, - "железными демонами, напускающими железных ос, разящих насмерть".

   - Варварская страна, - буркнул Брэм. - "Железные осы", каково? - он устало потёр веки и, тяжко вздохнув, пошёл в камеру. Надо же всё-таки распутывать это гиблое дело, стянутое в непонятный узелок.