Нет, граждане, "Самиздат" в больших дозах вреден для психического здоровья. СИшные тексты лучше вообще не читать. По крайней мере, на ночь. Иначе кошмары вам обеспечены. Все будет казаться, что угодили вы прямиком в болото, трясина подбирается к подбородку, и никак, никак из нее не выбраться...
Нечто подобное я испытывал, читаючи поздними вечерами (а когда же еще?) работы, представленные на конкурс "Как я провел лето-2002". И не надо обвинять меня в снобизме. Я не сноб. Но я и не Маяковский. Перелопачивать тонны словесной руды - до отчаяния тяжко и скучно. Становишься агрессивным. Кидаешься на авторов, как бык на тореадора. С единственной целью - забодать уже на фиг и покончить с этим кошмаром. Правда, заранее знаешь, что авторы-тореадоры увертливы, и забодать кого-нибудь насмерть все равно не удастся (а так хотелось!). Хуже того, писатели и поэты обнажат шпаги и ринутся в контратаку. Совершенно, кстати, напрасно. Шкура моя обработана самыми лучшими дубильными веществами. Бегая в детстве по стерне и росистым лугам, я не раз поскальзывался на коровьих лепешках. Знаю, как они пахнут. Вполне терпимо. На резкие выпады "Сам дурак!" отвечаю: "Совершенно согласен!". Ибо кто же, кроме полного идиота, рискнет заниматься критикой на СИ?
Ладно, бросаю лирику, начинаю трепаться по делу.
Не один я, неверное, пришел к выводу, что конкурсные работы стали своеобразным срезом СИшной беллетристики вообще. Уж очень разнятся они по качеству, тематике и прочим параметрам. От откровенного словоблудия до весьма профессионально сделанных текстов. Хотя, словоблудие явно преобладает.
Я сейчас скажу банальную вещь: писатель - это, прежде всего, читатель. Очень многим самиздатовским авторам не мешало бы хоть иногда читать не только самиздатовские тексты. Иначе глупо получается. Выкладывает писатель свою писанину, прибегает к нему читатель (сам, между прочим, пописывающий) и с порога орет: "Да знаешь ли ты, брат, что открыл Америку?!". Писатель, до сих пор искренне полагавший, что направляется в Индию (ну, просто он географию в школе плохо учил), так вот, писатель напыживается, как индюк, и скромненько отвечает: "Э, брат, еще какую Америку!..". И ни тот, ни другой не подозревают, что Америка была открыта несколько столетий назад без всякого их участия...
Сейчас опять буду ломиться в открытые двери: классика воспитывает вкус. Я очень хорошо отношусь к нарушителям дисциплины, но прежде, чем нарушать, неплохо было бы выучить тот устав, по которому существует литературный монастырь. Здесь самый страшный грех - пренебрежительное отношение к языку. Хоть убейте, никогда не поверю, что человек, читавший Гоголя, Салтыкова, Чехова, Платонова, Набокова, способен не заразиться от них (хоть чуть-чуть!) любовью к слову и умением это слово ценить.
Ну да ладно, нравоучения - не мой жанр. Осталось только сказать пару слов по поводу оценок. Мне не нравятся те "приписки", которые придумал Максим, - от "шедевра" до "не читать". Возможно, мне не везло, но я не встречал на "Самиздате" ни одного шедевра. Для меня "десять" - это просто "десять" по десятибалльной системе. По самиздатовской шкале ценностей. Которая не имеет никакого отношения к Гамбургскому счету. "Единицы" на СИ я не ставил ни разу (не мое дело решать, кому чего читать, а кому чего не читать). Здесь поставил - за отвратительно плохие тексты. И, соответственно, "десятки" - за тексты очень и очень хорошие. На мой, разумеется, вкус.
В утешение обиженным авторам могу сказать: постигайте восточную мудрость, медитируйте на изречение "Собака лает, караван идет". Вам сразу полегчает.
По сути, это уже не просто байка, это хорошая, качественная проза. Благодаря точно выбранному стилю и хорошо выстроенным фабульным поворотам анекдот (тут, скорее, в старом смысле слова) становится гораздо более многозначным, не переставая быть смешным.
Честно говоря, перед тем, как читать, был настроен на то, чтобы не включать этот текст в шорт-лист. Просто потому, что как-то странно видеть среди победителей организатора конкурса. И тем не менее, рассказ хорош. Мог бы стать еще лучше, если бы автор удержался от написания нескольких банальных фразочек и последнего абзаца. Слышится в последнем абзаце некое недоверие к читателю. Автор нам старательно объясняет: "Вы не подумайте чего другого, я собирался сказать вам вот именно это!". А может быть, просто хотелось закончить рассказ чем-нибудь красивеньким. Красивенько не получилось. Получилась затасканная сентенция из дамского романа. И впечатление сразу смазалось. Если рассказ действительно написан ради этой банальности из мексиканского сериала, так стоило ли городить огород? В общем, упаси нас Боже от "философских" обобщений в финале. Пусть лучше ими читатели занимаются.
Тут я, честно говоря, в некотором затруднении. Мне не понравились начало и финал (какие-то они легковесно-"газетные"), но очень понравилась центральная часть очерка. Как только автор начинает передавать разговоры людей, читать становится гораздо интереснее. Конечно, срабатывает умение Юлии передать характерную интонацию, манеру говорить. Но еще очень точно выбран способ передачи чужой речи (не новый, но чрезвычайно эффективный в этом тексте). Нет диалогов, нет прямой речи. Слова автора плавно перетекают в слова персонажей, и возникает ощущение средневекового письма, когда текст делился не на предложения, а на периоды. Именно так и говорят в российской глубинке - периодами. Речь течет, как река (другого сравнения подобрать не могу), омывая (проговаривая) все, что попадается по пути. Причем, река эта не впадает ни в какое море, она просто возвращается к истоку, как та змея, питающаяся собственным хвостом. Манера речи не меняется, темы для обсуждения почти не меняются. Автор пишет о Новгородской области 2002 года, а я вспоминаю Костромскую область 70-х годов или Татарстан 80-х, или Свердловскую область 90-х... Иначе говоря, автору удается создать совершенно архетипический образ русской (почти конфуцианской) провинции. Публицистика становится, на мой взгляд, очень хорошей прозой, говорящей о вечном, а не о сиюминутном.
Не знаю, читал ли автор Бодрийяра, но думаю, что французскому философу этот текст наверняка бы понравился. Поскольку главное здесь - соблазн. Древний, ритуальный соблазн. Соблазн всегда ритуален и символичен. В этом смысле он противоположен тому, что Бодрийяр называл "экономикой секса". Противоположен порнографии, как раз и основанной на "экономике секса". Порнография застревает в жестких рамках тела и дальше тела двинуться не может. Эротика вообще не знает реальности тела. "Соблазнять - значит умирать как реальность и рождаться в виде приманки". Можно сказать и так, что соблазнительное (соблазняющее) тело, тело соблазна подобно телу мифологического Первочеловека, которое никогда не бывает (да и не может быть) только телом. Оно всегда - и небо, и земля, и люди, и деревья, и птицы, и звери. И это не метафора (как сравнение), это ритуальное событие и со-бытие... Но, к черту, не будем углубляться в дебри. Единственно, что, на мой взгляд, стоило бы доработать, - сцену, непосредственно предшествующую скандалу. То есть к желанию убить стоило бы подойти более подробно и обстоятельно. Иначе в первый момент застываешь с вопросом: "А чо это вдруг?".
Прием хорошо известный - усложненный вариант текста в тексте. Настрой тоже хорошо известный - депрессия героя-писателя. Три основных плана восприятия: "я сейчас", "я давно", "я (мои герои) в тексте". В принципе, эту перекличку можно продолжать до бесконечности. Важнее всего - вовремя остановиться. Да еще так, чтобы финал по-новому заставлял видеть все предыдущее (поскольку лишь эффектный финал, как правило, придает потоку сознания цельность и стройность). Автору это удается. Последний кусок явно перекликается с эпиграфом, создавая смысловую напряженность. Рассказ теперь воспринимается как путешествие (во всей многозначности этого слова)... Плюс неплохой стиль.
Жаль, если кто-то из читателей застрянет в самом начале, когда идет, так сказать, предыстория. Жаль, если бросит читать. Потому что эта предыстория необходима, что была понятнее сама история. Автору удалось почти невероятное: показать происходящее глазами ребенка. Это чрезвычайно сложно. В театре есть правило: играя ребенка, никогда не играть ребенка (то есть так, как ребенка представляет себе взрослый). Иначе получится пошло и неестественно. Играть нужно себя в предлагаемых обстоятельствах. И тогда просыпается то, что есть детского в каждом из нас... А здесь еще нужно было не перегнуть палку, не удариться в сентиментальность, в жалость к себе и остальным. То есть нужно было держать себя с достоинством. Что автору и удалось.
Вот это можно со спокойной совестью рекомендовать и во второй, и в какой угодно тур. Тот случай, когда все стоит на своем месте (даже ненормативная лексика). Яркий пример красивой, изящной и (главное) осмысленной игры в слова.
Сделано чисто и убедительно. Автор хочет добиться эмоционального эффекта (как противоположности квазифилософским рассуждениям), и он его добивается. Хорошее и точное сочетание стилей: образно-поэтического, борхесовски-философичного и бытово-реалистического с легкой примесью просторечного. Все в меру.
Вполне симпатичный рассказик. И написан неплохо, с достаточным количеством подробностей. Так что все это можно представить в виде запоминающихся картинок. Непонятки у меня возникли только с возрастом персонажей. Главная героиня слишком хорошо выражается, слишком владеет языком. Второклассники так не умеют. Они пишут, как правило, простыми короткими предложениями. Шишкина явно должна быть постарше. В остальном, повторяю, симпатично. Но и не более. Даже в эту короткую юмореску можно было бы вложить побольше смысла. Или придумать неожиданный поворот-узнавание в финале. А так с самого начала понимаешь, об ком и об чем речь.
Кажется, это называлось раньше "подростковой прозой". Типа: "Курьер" (повесть, а не фильм). Шло под девизом: "А вот щас я вам скажу всю правду". Печаталось в журналах "Пионер" и "Юность". Иногда получалось лучше, иногда - хуже, в целом - посредственно. Что, в общем, понятно: подростки редко бывают Артюрами Рембо. А большинство писателей, работающих для подростков, обычно не дотягивают до уровня "Над пропастью во ржи". Так же и тут. Если автор - действительно подросток, из него еще что-нибудь может получиться. Если автор - толстобрюхий мужик "за тридцать", из него уже никогда ничего не получится.
Тот редкий случай, когда я с превеликим удовольствием поставил "два". Хотя, по большому счету, тут надо бы поставить не "два", а "ноль". Или еще лучше - "минус два". Уже просто за неуважение к читателям. Мало того, что текст бездарен, так еще и автор ленив. Хоть бы перечитал собственную мутотень да выправил самые идиотские ляпы. Но для этого, вероятно, нужно быть кем-то другим, а вовсе Не Васенковым.
На удивление хорошо. Говорю "на удивление" не для того, чтобы обидеть автора, а просто потому, что не люблю подобного рода литературу. Я переболел романтикой походов в весьма нежном возрасте. Теперь меня можно вытащить за город, только пообещав хорошую сумму наличными. И тем не менее... Два замечания. Выборг - пока еще районный центр, поэтому Выборгской области не существует в природе. А градиенты лучше не смешивать - это чревато (физики подтвердят). Куда безопаснее смешивать ингредиенты.
Я всегда завидовал людям, способным писать длинные сочинения, в сущности, ни про что. А вот просто о том, как идут два чувака по Москве, глазеют по сторонам и сравнивают цены. Не могу сказать, что написано плохо. Могу сказать, что читать это скучно. И было бы скучно, даже если бы автор описывал не Москву, а Катманду. Подобные путевые очерки интересны тогда, когда в них, кроме описаний природы, строений и т.д., присутствуют живые люди (или звери). В этом, кстати, прелесть рассказов о путешествии по Вуоксе. Плюс к тому, там хотя бы ясно, "зачем" и "почему". А здесь... Я так и не понял, зачем писался этот длинный-длинный очерк, который автор почему-то определил как "рассказ".
Не люблю я сентиментальные детские сказки. А когда в них вставляют еще и "кое-что для взрослых", вообще получается дикая помесь бульдога с носорогом. Бульварный фрейдизм я тоже не люблю, и, к примеру, рудневские эксперименты с "Винни-Пухом" показались мне скучными. Однако бульварный фрейдизм добавляет хоть немножко соли в эти пресные лепешки. Так что труба, на которой летают мальчик и часовщик, безусловно, хороша!
Уважаемые авторы, дамы и господа! Если красивое слово само просится в строку, гоните его взашей! Потому что чаще всего "красивое" слово банально. Если напичкать текст множеством "красивых" слов, он не станет от этого интересней, глубже и оригинальней. Он будет все таким же пустым и банальным, как те "красивые" слова, которые в него понавпихали.
Велеречивый гоголевский стиль ("Редкая птица долетит до середины Днепра...") со временем перекочевал в туристические справочники (душа туриста прямо-таки жаждет приобщения к размашисто-величественному: "Если взглянуть на эти гигантские глыбы в часы заката...") и, похоже, именно оттуда был заимствован уважаемым автором ("Редко хмурится небо Альберты..."). Этот стиль стал до безобразия провинциален еще в XIX веке. Полистайте подшивки губернских газет, и вы найдете множество подобных описаний. Впрочем, читать их без поллитры не советую, поскольку местные гоголи до Гоголя явно не дотягивают.
Подобных рассказов я слышал уже множество. Это, так сказать, "свободно гуляющий сюжет". Наверно, в каждой партии археологов найдется человек, готовый поведать о каком-нибудь современном черепке, погремушке, свистульке, кости, которые были случайно (или специально) подложены на место раскопок, а потом пошли гулять по музеям, кочевать из диссертации в монографию и т.д.
Меня старательно смешат, а мне почему-то не смешно. Может, именно потому, что меня так старательно и натужно пытаются рассмешить. Скрещение байки с притчей, по-моему, навредило и тому, и другому.
Честный, подробный отчет, вероятно, интересный самому отчитывающемуся. Ну, и его родителям, разумеется. Всем остальным - только если накатит безудержная ностальгия. На меня не накатила.
Советскую фантастику автор, несомненно читал. Оттуда - стиль, тематика и характерная беззубая ирония "шестидесятников". Впрочем, даже эта "архаика" могла бы смотреться неплохо, если бы к ней добавить элементарное чувство языка (черт с ней, с орфографией, - хоть стилистических ошибок не было бы!), некоторые способности к сюжетосложению и чуть-чуть оригинальности. В конце концов, Стругацкие тоже редко выходили за рамки стиля академгородковских посиделок, но у братьев была интересная тематика, любопытные идеи и нетривиальные повороты сюжета. Увы, подражать Стругацким тоже надо уметь. Автор этого не умеет совершенно.
В рассказе два плана - настоящее и прошлое (что подчеркивается даже временами глаголов). Если использовать только прошлое, получилась бы симпатичная байка. Автор предлагает более сложную структуру, кажется, не вполне понимая, зачем он это делает. В результате возникает вопрос: а чего сказать-то хотел? Что тут главное - история, выполняющая роль "рамки", или "вставная новелла"? Один план явно мешает другому. И, кстати, вазу-то герой рассказа сделал или не сделал? Можно было бы и сообщить. Просто так, ради приличия. Раз уж речь об этом зашла.
Все настолько вторично, что даже берет сомнение. Если автор над нами издевается, то делает он это изящно. Если автор искренен, то ему нет еще шестнадцати лет. Других уважительных причин для написания этого текста я просто не вижу.
Текст заявлен как "проза", а значит, и говорить о нем можно как о прозе, то есть безотносительно к переживаниям самого автора. И тут выясняется, что стиль небрежен, что тексту не хватает жесткой структурированности, что он разваливается на отдельные куски. Что автор пытается говорить обо всем сразу и только к финалу понимает, о чем, собственно, он хотел сказать. Если это психотерапевтический текст, тогда хорошо. Если это все-таки проза, тогда плохо. У литературы свои жесткие, жестокие законы. Чтобы текст стал литературным, одного только обращения к эмоциям мало. В отличие от мемуаристики и газетной публицистики, литература - это форма. Только форма. Ничего, кроме формы. Все содержание литературы - в форме. Об этом еще Выготский писал. Если форма подкачала, никакие слезы не помогут.
Написано хорошо (и хорошо стилизовано). Сленг использован в меру и, насколько могу судить, по делу. Но текст, скорее, напоминает мемуары или публицистику, нежели собственно литературный текст. Литература хороша своей многозначностью, умением создавать символические (то есть принципиально бесконечные в толковании) образы. Если хочется предостерегать, убеждать или проповедовать, лучше, мне кажется, заниматься публицистикой. Для этих целей публицистика предоставляет гораздо больше возможностей. И последнее: финал, по-моему, смазан (я так и не понял, к чему этот выверт про Евангелие). Композиция довольно рыхлая, и связный рассказ получается с трудом.
Наверное, глупею с возрастом. Не понял ничего. Не понял даже, разговоры какого количества персонажей пытается передать автор. Вроде, должно быть двое. Но, если судить по диалогу, получается, как минимум трое. А может, это несколько пар, которые говорят вперемешку? В общем, не понял главного: зачем нужно было все это писать?
Набор банальностей и штампов. Но это не сознательная игра в банальности и штампы (что характерно, например, для постмодерна), а простое желание выразиться покрасивше. Увы, слишком затасканы образы и метафоры...
Автор нанизывает слова, как бисер на нитку. Местами получается даже неплохо. Однако по прочтении только шум в ушах слышится. Как опыт индивидуальной работы со словом - любопытно. Но такие вещи должны бы, как мне кажется, оставаться в записной книжке. Хоть немного сюжетности, хоть чуть-чуть самоиронии! Но нет, все безумно серьезно и с претензией на глубину. Претензию ощутил, глубины не почувствовал.
Чистой воды романтика со всеми атрибутами: туманно, многозначительно; любовь, одиночество, свободный полет и немного мистики; намеки, полунамеки и превращения. На любителя. Тем не менее, написано хорошо. Воздушно. Автор нигде не отклоняется от выбранного стиля и интонации (благо, все это отшлифовано двумя столетиями романтической традиции). Не понял фразу: "А в голове уже возникает ободранный почтовый ящик, обычный, в подъезде, без логина и пароля, но с замком". Где "возникает": в голове или в подъезде? Что "без логина и пароля, но с замком" - ящик или подъезд? Слишком туманно. Автор перестарался.
Интересные мемуары. Интересные именно как живое свидетельство очевидца и участника. На мой взгляд, это non fiction во всех смыслах. То есть нечто не придуманное и не литературное. Все описано довольно точно, местами смешно, местами грустно, но и не более. И, кстати, стиль бы не мешало подправить.
Текст, наверное, очень мило смотрелся бы в "Саратовских ведомостях". Под рубрикой "Читатель пишет". Единственный вывод: автор - не Оскар Уайлд, а Саратов - не Рио-де-Жанейро.
Ну и? Чего автор сказать-то хотел? Что школьники пишут одно, а думают совершенно другое? Ладно, сказал. Теперь надо очень-очень постараться и найти хотя бы одного человека, который этого не знает. Возможно, для него "Сочинение" станет откровением. А ежели такого человека найти не удастся, то на фига ж городить банальности?
Это было, было, было... То есть описывалось уже такое количество раз, что метафоры затерты до дыр. Стиль местами хорош, местами надо править. Как лирический дневник для индивидуального пользования - нормально. Можно читать в семейном кругу. Даже и на "Самиздате" неплохо смотрится. Но если мне действительно захочется "про природу", разумеется, я возьму Тургенева или, на худой конец, Пришвина. Есть великолепные образы у Набокова. Зачем читать достаточно слабые повторы, когда есть отличные первоисточники?
Хорошая, трогательная история. Дамы всплакнут, мужики повспоминают. Собственно, больше ничего и не скажешь. Подобных историй - море. Среди них много хороших и трогательных. Но одной только хорошести и трогательности, по-моему, мало, когда берешься за "повторение пройденного". Должны быть, вероятно, хоть какие-то новые нюансы, хоть какие-то новые смыслы. Тогда уже начнется собственно литературная игра, а не просто игра на чужих и своих эмоциях... В рассказе раздражает огромное количество ошибок и опечаток. Кажется, автор не удосужился даже просто перечитать свой текст, прежде, чем выложить его в сеть.
Советую сдать в архив. Как исторический документ. Тем более, что дочитать этот текст до конца, сможет, наверное, только флегматичный историк. Ну, или член жюри. Он, к сожалению, обязан.
"Долгая дорога в дюнах". Был такой фильм в советские времена. Многосерийный. Рассказ Яндоло - долгая и трудная дорога, где все ухабы ощущаются почти физически. По отношению к "Витку первому" Валерий Подорога прав как никогда: мы собственным телом встраиваемся в пространство текста. И существовать моему телу в этом пространстве было тяжело. Получился такой медленный-медленный, полусонный, полубредовый штопор. По ощущению - сумрачная литература. Даже несмотря на авторскую иронию.
Первое, что приятно удивляет, - отточенность стиля, прекрасная работа со словом. Подчиняешься этому спокойному, размеренному ритму и получаешь удовольствие. И надеешься получить еще большее удовольствие от развязки. Но... Тут, простите, полный облом (он тоже удивляет, но уже неприятно). Гора родила мышь. И не оставила никакой надежды на катарсис. Да полноте, надо ли было так много говорить, чтобы так мало сказать? Надо ли было конструировать достаточно сложную композицию, чтобы свести все к простенькой байке? К чему все эти фабульные завитки и словесные выкрутасы? Чтобы сделать сарай с барочной лепниной?
Скажем так: на любителя. На любителя подробного, обстоятельного и нудноватого (местами) чтения. Рассказ для настоящего флегматика, который будет старательно выискивать и получать удовольствие от каждой словесной находки автора. Если урезать на 2/3 и оставить финал, получился бы, как мне кажется, очень хороший рассказ.
Автор хотел сказать, что лето в берлоге проводят только сумасшедшие. Мы это поняли. Правда, тут же возник вопрос: а, собственно, зачем нам автор это сказал? Я не могу идентифицировать себя с героем (поскольку детали совершенно отсутствуют), он не вызывает у меня сочувствия (в отличие, например, от героя "Записок сумасшедшего"), я не могу рассматривать его как интересный психологический феномен (опять-таки в виду отсутствия деталей). Меня не пытаются увлечь ни поворотами сюжета, ни стилем, ни "глыбокой" философией. Юморок посредственный. Так надо ли было выкладывать на всеобщее обозрение?